Анна Вик
Axis mundi
Я был к этому не готов.
Да и с ее бойфрендом дело тоже было неясно. А вдруг она относилась ко мне, как к другу? Короче, я каждый вечер успел найти тысяча и одну причину, чтобы «не».
Утром, когда все случилось, я застал Сашу одну на балконе. Она встречала рассвет в одиночестве.
– Присоединюсь? – я открыл дверь.
На меня повеяло приятной утренней прохладой. Летом в О только в эти часы не плавишься, как сырок. А дышишь, по-настоящему, дышишь.
– Да, конечно.
Как она была красива! Знаешь, я до сих пор помню этот миг, как кадр в моей голове.
Я смотрел на ее золотые волосы, на грустные синие глаза, на тонкую шею и удивлялся себе. Как же я не разглядел ее раньше, такую невероятную? Не поздно ли делать первый шаг?
– Знаешь, – пока я был в раздумьях, она нарушила тишину. – У меня странное нехорошее предчувствие. Как будто что-то случится, и мы с тобой никогда не увидимся. А со всей группы я только тебе одному доверяю.
Я нахмурился.
– Что за глупости?
– Не знаю, – Саша усмехнулась и снова грустно посмотрела на меня.
Затем вдруг взяла мою руку, но тут же выпустила ее.
По коже пробежали мурашки. Я наверняка покраснел до кончиков ушей. Мы одновременно отшатнулись друг от друга.
– Пойдем на смену? – предложил я.
В горле в миг пересохло.
– Ага, – ответила Саша смущенно.
Опять.
Мысли роем закружились. Я потерял всякое душевное равновесие. И даже не понимал, что именно хотел сделать. Не то дотронуться до нее, не то развернуться и убежать неизвестно куда.
И все-таки мы дошли до столовой. В ней я кроме чая ничего не смог в себя впихнуть, что удивило даже малоежку-Сашу:
– Ты как-то совсем скромно сегодня, Тем.
Я наблюдал за ней. Она ела свой бутерброд так, будто это был свежеиспеченный багет со свежайшим взбитым маслом.
Девушка отламывала по кусочку хлеб, намазывала масло ножом (где она его брала в столовке, для меня до сих пор остается загадкой). И ела она медленно, вдохновленно глядя на улицу. Будто мы сидели где-то на веранде в столице, а вовсе не в аэровокзале О.
Я далек от искусства, но в те минуты Саша стала для меня воплощением этого слова.
– Может… – начал было я неуверенно, как вдруг меня прервал Костя.
– Не возражаете?
Он плюхнулся напротив меня, рядом с Сашей. Его желеобразное тело в костюме песочного цвета казалось таким несуразным. На Саше летный комбинезон висел мешком, но как он ей шел!
Я сидел и думал, что она модель, богиня. Костю мне вдруг захотелось выгнать из-за нашего стола. С его дурацким подносом, набитом сардельками. Как он вообще мог есть в ее присутствии?
– Мы уже все, – буркнул я. – Приятного.
– Угу, – ответил Костя с набитым ртом. – Спасибо.
Мы прошли медконтроль и потопали на смену. В инструкторской уже бурно обсуждали полетные задания. Ионыч, наш инструктор, сидел за партой у окна и разбирался с бумажками.
– Сегодня по маршрутику отобьёте, – он указал на меня с Сашей. – А завтра уже контрольные возьмем. Так что вперед и с песней, борт 0608.
– Принято, – я забрал у него бортжурнал.
На самолете мы уже действовали, как одно целое: быстро осмотрели борт, уселись, запросили запуск. Саша должна была лететь с кресла командира первая. Только не успела она повернуть ключ зажигания, как зазвонил мой телефон:
– Я сейчас.
Это был Костя. Как он меня достал!
– Чего тебе?
– Тут Андроида свой портфель в классе забыла. Забирать не будет, спроси?
– Не будет.
Я сбросил вызов. До меня с опозданием дошло, что Саша наверняка все слышала.
– Конечно, – съязвила она. – Андроиде ведь не нужны ее вещи.
Голос ее стал металлическим. Саша смотрела на меня с неприкрытой неприязнью:
– Интересное прозвище, правда. Метафорическое. Ты придумал или кто другой?
– Вовсе не…
– Плевать, – она надела наушники. – Мне глубоко плевать.
Пауза.
– И ты туда же! А я-то думала, что ошиблась в тебе. Что ты не такой, как они все.
– Саша…
– Я не хочу говорить.
Хлоп. Вот и закрылось царство моих надежд, моих «завтраков» с возможными прогулками. Со свиданиями. Это был конец?!
– О вышка, доброе утро, 0608 на малом перроне…
Саша выполняла действия по инструкции. Я продолжал сидеть, как истукан. И не верил, что одно слово может разрушить все наше общение.
– Ты же понимаешь, что это ссора на пустом месте? – я попытался выманить ее из раковины, куда она снова спряталась.
Молчание.
– Ноль-шесть-ноль-восемь, разрешите исполнительный.
– Саша!
Она нажала кнопку на аудиопанели, которая отделила ее радиостанцию от моей. Теперь мы слышали лишь диспетчера, каждый по отдельности.
– Взлетаю, ноль-шесть-ноль-восемь.
Взлетела ровно, не придраться.
Я переключил кнопку обратно. Хотел попробовать пойти на мировую, но Саша снова взбрыкнула. Она отстегнула свой ремень, развернулась и выдернула мою гарнитуру из проводного гнезда.
Тогда я не сдержался и крикнул прямо ей в ухо:
– НЕ ЗРЯ ТЕБЯ ТАК ПРОЗВАЛИ!
В ответ она попыталась треснуть меня кулаком, но я увернулся.
– Бл… Ты чего творишь?! Пилотируй!
Я указал на приборы, но она была вне себя от гнева. Мигом сообразил, что лучше бы забрать у нее управление. Что я и сделал, воткнув обратно свой провод. Первый доклад мы едва не проморгали.
– Ноль-шесть-ноль-восемь, – бросил взгляд на PFD. – УКЕМИ, шестьсот, РОККУ рассчитал в седьмую минуту.
– Ноль-шесть-ноль-восемь, принял, УКЕМИ на шестьсот подтверждаю, РОККУ доложить.
Выдохнул и обернулся к Саше. Она сидела, вся красная. Злая до чертиков:
– Управление взяла.
А взгляд добавил: «придурок».
– Управление отдал. Прости.
Снова невыносимая тишина. И только я было погрузился в пучину самобичевания, случилось оно.
Все.
И сразу.
На PFD загорелись «ECU A FAIL»5 и «ECU B FAIL». Это было плохо.
Винт перешел в режим авторотации и не создавал никакой тяги. Это было очень плохо.
Наконец, моя гарнитура совсем перестала работать. То есть, я был в «радио вакууме»: не слышал ни диспетчера, ни Сашу. Казалось, что хуже уже не будет, и наступил этот самый невероятный…
– Пиздец! – прочитал я по ее губам.
Она указывала на частоты в правом верхнем углу экрана. Те были перечеркнуты красными крестами. Картинка бодрила лучше утреннего кофе.
– Выдерживаем скорость восемьдесят восемь, – голос Саши был на удивление спокоен. – Продолжаем доклады и снижаемся во-он туда, Тем.
Она указала на площадку под нами, что напоминала некое кислотное озеро. На самом деле, это было поле возле серо перерабатывающего завода. Оттого оно и окрасилось в ядовито-желтый. Так мне рассказывал Ионыч, когда мы летали контрольные.
– Площадку наблюдаю, – отрапортовал я.
Дальше – секунды страха, веры, мольбы. Но я чувствовал, что мы справимся. Что Саша справится. Она интуитивно сделала все правильно. Так, как ни в одной инструкции не напишешь.
Выравнивание – выдерживание – посадка. Перед касанием я зажмурился. Но Саша посадила самолет мягко, насколько это было возможно. Я выдохнул и утер пот со лба. Мы остались живы. Считай, пол дела уже позади.
Пробег был, конечно, малоприятным. А каким он еще мог быть с такими рытвинами? Меня даже немного замутило, готов поспорить, и ее тоже. Когда самолет остановился, я выдохнул:
– Саша!.. Да ты просто бог!
– Спасибо, хоть не Андроида, – усмехнулась она. – Фух!.. Мамочки! Получилось. Даже не верится.
– Да, Саш, самое время для самоиронии, – удивился я. – Ты супер! Просто супер…
– Погоди радоваться, Тем, еще надо как-то до наших добраться.
