Анна А.
По ту сторону воды
– Но ведь мы же семья, Сэм! Ты не можешь просто бросить нас с отцом, наше дело и вот так уйти!
– То, что я не могу, так это больше быть здесь, Дин. Я должен уйти. Мое место там. Попытайтесь понять меня…
Они стояли посреди леса, но уже близко к шоссе – два темных силуэта среди длинных черных теней деревьев. Уже тогда, в свои семнадцать, Сэм был на пол головы выше брата. Яркий свет фар изредка проносящихся по дороге автомобилей время от времени проскальзывал по ним, проникая в лес сквозь черную паутину веток, и в момент этой вспышки они могли на миг увидеть лица друг друга. Темнеющий лес был наполнен своими звуками – уханьем, чириканием, шуршанием в траве и шорохом шин, проезжающих по мокрому от росы асфальту. Сумерки сгущались и спускались на лес густыми белыми пластами призрачного тумана.
После недолгой паузы стало ясно, что Дин, похоже, смирился с происходящим.
– Скажи хоть, куда ты едешь.
– В Пало-Альто. Только пока не говори отцу. Потом.
И поймав машину, Сэм оставил брата одного на темном, сыром от тумана шоссе, навсегда закрыв эту страницу для себя и отправляясь в свою собственную, спокойную, безопасную жизнь. К своей давней заветной мечте, которая уже ждала его, раскрыв широкие, обещающие успех и благополучие, объятия. В Стэнфорд.
Отца Сэм больше никогда не видел и о брате почти не вспоминал. Студенческая жизнь увлекла его с головой, он полностью погрузился в изучение законов и методов адвокатского дела, когда спустя пять лет Дин приехал к нему в кампус, сидя за рулем старой отцовской Импалы, чтобы сообщить, что Джон погиб на последней охоте. Отец нашел ту желтоглазую тварь, которая забрала маму, и убил ее. И никто из охотников не знал, о том, что много лет злобные оскорбленные мрази готовили жестокий план мести для обоих Винчестеров. Дин выбрался, отец его прикрыл, спас, а сам не смог. Погиб, как герой, говорил Дин.
Новость о смерти Джона огорчила Сэма, но не стала трагедией, как для брата, который, он знал, преклонялся перед отцом, почитал, как кумира, и обожал. Он видел, как Дин был разбит и подавлен, осунулся весь. Худой, небритый, и без того страшный от такого образа жизни, теперь, в отчаянии после потери отца, он совсем стал не похож на себя. Глаза его словно потухли.
– Я нашел этих тварей, Сэм. Я их выследил, понял, как они мыслят… Нашел и убил всех до одной,– голос его звучал бесцветно.
Сэм не был удивлен тому, что Дин добрался, выследил их. Наверняка, от них и мокрого места не осталось. Таков уж был Дин. Порвал на куски и глазом не моргнул. Но, судя по его состоянию, легче ему от этого не стало. И он приехал сюда. Зачем?
Может, он ждал тогда, что Сэм вдруг опомнится, скажет, что жалеет о своем поступке, бросит все – карьеру, Джессику, всю свою жизнь – и уедет с ним в черном Шеви на новое дело, неизвестно куда… Сэм не знал. Он подумал об этом только тогда, когда уже смотрел вслед красным фарам Импалы, которая в следующий момент скрылась за поворотом, уносясь в туманную неизвестность. Но Сэм нисколько не жалел тогда, не жалел и сейчас, однако грусть накатывала все чаще и воспоминания теперь, спустя годы, порой не давали покоя. И только одно – прощание с братом – он, как ни старался, не мог восстановить в своей памяти. Словно его и не было вовсе.
Синяя Ауди быстро и плавно скользила по мосту через пролив в ряду остальных машин. Солнце уже почти село, оставив на лазурном небе, в черных облаках и на океанской глади свой легкий золотисто-розовый след. Ночь легкой дымкой сумерек медленно окутывала город, и он, словно пытаясь угнаться за ускользающим дневным светом, уже зажигал свои огни. Все мосты, улицы и набережные Сан-Франциско, заполненные спешащими в разные стороны автомобилями, постепенно превращались в сверкающие ручьи света в неподвижном море огней, подсвеченных витрин и фонарей.
Сегодня у Сэма, конечно, был не самый легкий день, но усталость, казалось, была несоизмеримо большой, и мешала сосредоточиться на дороге, словно накопилась за много-много таких дней. Он чувствовал себя так, будто у него не было сна и отдыха уже очень давно. Тихая музыка в салоне неприятно резала слух, и он выключил ее совсем. Незаметно вновь стало очень холодно и зябко. Ощутив уже знакомый, пробирающий до костей озноб вновь, Сэм включил обогреватель, зная, что он никак не поможет согреться. Нужно было скорее добраться до дома, принять какие-то меры, работы стало сейчас слишком много, и простуда была совсем ни к чему.
Он возвращался домой со встречи с Эмили Суонсон-Бэйкер, которая все-таки вышла на связь несколько дней спустя.
– Я помню про подписку о невыезде, – дерзко бросила она в ответ на вопрос. – Я ездила к матери. Ее дом в черте города, если что.
Яркая и эффектная, она вела себя резко и даже иногда нагло. Все в ней было вызывающе и беспокойно – ее ярко рыжие пышные волосы, красная помада, красивое длинное платье, которое подходило скорее для официального ужина, высокий каблук.
– Почему Вы не брали трубку?
– Я оставила телефон дома. Забыла.
– Я попрошу Вас больше не отлучаться, иначе у Вас могут быть проблемы со следствием.
Эмили недовольно хмыкнула.
– Где сейчас Ваша подруга, Джейн Симмонс? Она тоже не подходит к телефону.
– Я не знаю. Зачем Вы меня позвали?
– У меня было к Вам несколько вопросов по поводу Ваших показаний против Теодора Суонсона. Я его адвокат, и хочу разъяснить кое-какие детали. Просто в форме беседы.
– Я слушаю.
– Что Вы делали вечером в день убийства?
– Вы и сами это знаете. Я была в театре с Джейн.
– В каком театре?
– Рядом с парком Уэст-Лэйк. Недалеко от дома.
–Что Вы смотрели?
– Какое представление? Господи, какая разница?
– Вы не можете ответить?
Эмили была крайне возмущена и недовольна.
– Могу! – с вызовом ответила она. – Спектакль «По ту сторону воды».
– Что было после представления?
– Мы сразу вышли из театра, попрощались и разошлись.
Сэм смотрел на нее в ожидании продолжения.
– Я вернулась домой, увидела Теодора над телом Грегори, вызвала полицию и все. Что еще? Что бы еще могла сделать перепуганная девушка в такой ситуации?
– Миссис Суонсон, во сколько…
– Суонсон-Бэйкер, – поправила она.
– Прошу прощения, миссис Суонсон-Бэйкер. Во сколько точно закончилось представление?
– В 10 часов 50 минут. Так написано в билете.
– Во сколько Вы пришли домой?
– Примерно было 11.30. Может, 11.40.
– Ворота были заперты, когда Вы пришли?
– Да, конечно. Они всегда заперты. У каждого есть ключи, и ворота закрывают при входе и выходе.
– Что было дальше?
– Я зашла в дом, в гостиной увидела труп и Теодора.
– Как вел себя Теодор? Что он делал?
– У него были бешеные глаза, он будто с ума сошел. Держал статуэтку в руках. Кинулся ко мне, размахивая руками и что-то крича непонятное. Я так испугалась. Сразу схватила телефон и набрала полицию.
– А Теодор?
– Я не знаю, я боялась его. Он ведь убийца. Сидел, схватившись за голову там, в гостиной. Я ушла в столовую, и закрылась.
– Вы знаете, что он делал дальше?
– Нет. Я вышла, когда приехала полиция.
– Что Вы делали в столовой?
Она замолчала, задумалась, будто не поняла вопроса. Потом ответила.
– Ну не знаю, ждала, просто сидела и ждала. У меня был сильный стресс. Я не заметила времени.
Сэм записывал за ней всю информацию в блокнот.
– Что было, когда приехала полиция?
– Я вышла, увидела, что сейф приоткрыт, сказала об этом, и оказалось там не было украшений.
– Куда они делись?
– Теодор их забрал. Наверное, хотел продать. У него же огромные долги. А отец наотрез отказался иметь с ним дело и исправлять его промахи. Там украшения очень дорогие. Они оказались у него в сумке.
– Что на это сказал сам Теодор?
– Он очень перепугался. Все время оправдывался. Говорил, что это не он, что его подставили. Ну так ведь все себя ведут. Кому в тюрьму хочется?
– Хорошо. Я все зафиксировал. Что было дальше?
– Его арестовали и все. Забрали труп. Спросили у меня какие-то вопросы. Я не помню, какие. Очень волновалась.
– Что Вы делали, когда они уехали? Выходили куда-то еще?
– Нет. Только закрыла ворота. И пошла в дом. Спать не могла. Ходила всю ночь из комнаты в комнату. Не заметила, как настало утро.
– Может, звонили кому-то?
– Нет…
– Разрешите, я еще приложу к делу распечатку со списком вызовов с Вашего телефона. Просто для полной картины.
– М-м-м…– смутилась девушка на секунду. – Ну хорошо.
Она сообщила Сэму код своего личного кабинета в сети, и он просмотрел все данные ее телефона. Распечатал список вызовов, в котором не было ничего особенного. Несколько неизвестных номеров до убийства Грегори, пара вызовов Джейн Симмонс в день преступления. Затем вызов маме, в какие-то два интернет-магазина и все.
Сэм распрощался с Эмили и остался в офисе один. Надо бы проверить эти неизвестные номера, вдруг это зацепка? Но номера оказались очень безобидные – салон цветов, редакция какого-то журнала и служба доставки.
Время было послеобеденное, уже клонилось к вечеру, и запланированных на сегодня дел больше не осталось. Сэм спросил у секретаря про Джейн Симмонс, и оказалось, что она назначила встречу на завтра в полдень. Отлично. Ее показаний как раз не хватало. К тому же завтра четверг, и провести все встречи по этому делу до выходных, чтобы не откладывать на следующую неделю, было бы очень хорошо. На выходных можно будет все сопоставить, сравнить все показания и с понедельника уже перейти к следующему этапу – готовиться к заседанию суда, которое уже не за горами. 27 ноября. На подготовку всего двадцать дней.
Начинала болеть голова. Опять. Что-то шло не так с ним последние дни. Сэм встал, расправил затекшие плечи и спину. Но почему-то не смог стоять. Как только наступил на левую ногу, резкая, сдавливающая боль пронзила ступню, и Сэм сел обратно в кресло. Это еще что? Он ощупал ногу, заглянул под полу брюк. Чуть выше лодыжки был виден большой черно-синий след. След? От чего? Он не повреждал ногу, но она как-то странно тянула, болела, будто затекла. Он решил попробовать встать еще раз. Получилось. Прошел по кабинету. Размялся, и стало вроде лучше. Он не стал заострять на этом внимание, все его мысли сейчас занимал разговор с Эмили и весь предстоящий процесс.
Итак, возвращаясь к Эмили. Она сказала, что не знает, где сейчас ее подруга. Ну что ж. Вот и выясним завтра.
***
– Знаешь, Сэм, эта Эмили очень непонятная. Вроде бы, все рассказала четко и ясно, но интуиция мне подсказывает, что есть что-то еще, – задумчиво сказала Джессика, когда тем же вечером они уютно устроились на диване в гостиной после ужина. Сэм сидя, а Джесс забравшись на диван с ногами и облокотившись спиной на его плечо.
Микки мирно лежала на полу рядом, сложив морду на передние лапы и время от времени шевеля бровями.
– Я в этом абсолютно уверен, что есть что-то еще…
За ужином Сэм рассказал ей о встрече с Эмили Суонсон-Бэйкер. За разговором они сами не заметили, как перешли в гостиную. Джессика всегда проявляла большой интерес к нераскрытым делам. И еще она могла помочь распутать этот большой клубок сплетенных фактов и выдумок, разобраться, подходя к делу объективно, и расставить все по своим местам. Ее ум был очень тонок, прозорлив и спокоен. Она всегда умела, поразмыслив, найти новые детали, вопросы, новые ходы, и так она помогала Сэму докопаться до истины. Она была бы потрясающим адвокатом, смогла бы сделать огромную карьеру и даже встать выше него самого. Но она выбрала другое, и он ценил ее за это.
И он доверял ей.
– Что-то крутится у меня в голове, связанное с этим именем. Эмили Суонсон-Бэйкер. И я никак не могу понять, что. Или вспомнить…
Джессика перебирала в голове одну мысль за другой.
– Может, ты слышала о ней раньше… – предположил Сэм. – Нет-нет-нет… – задумчиво пробормотала Джесс в своих мыслях. – Это было вот сейчас, на днях. Что же это было? – Она театральный критик. Может быть, ты читала в журнале? – Точно! – воскликнула Джессика, садясь прямо так резко, что даже Микки заволновалась. – Как, ты говоришь, назывался спектакль? – «По ту сторону воды». – Да-да, – Джессика встала с дивана, нагнулась к журнальному столику и начала перебирать сложенные на нем бумаги, газеты и какие-то листовки. – Вот, нашла, смотри. Она вытащила из стопки какую-то тонкую черно-белую газетенку, открыла и подала Сэму. – Нам принесли на работу с бесплатной прессой и рекламными листовками. Рецензия Эмили Суонсон-Бэйкер как раз на этот спектакль.
Сэм внимательно просмотрел небольшой текст. Джессика села рядом с ним и тоже принялась читать. «Очень странная версия легенды о реке Стикс. Харон больше не актуален. Мужчина, пришедший в мир мертвых живым в поисках своей сестры-двойняшки, столкнул тысячелетнего старика в воду и встал на его место, чтобы перебраться на тот берег. Реку переплыл, сестру нашел, забрал, хотел вернуться в мир живых, но не тут-то было. Стикс его не отпустила. Таков закон этой реки. Кто-то должен быть лодочником. «А Вы думали, как появился предыдущий?» Этот риторический вопрос звучит, как насмешка над героями. Теперь на реке Стикс целых два «Харона». Вот и хэппи-энд. В каком-то смысле. В целом постановка неплохая, если учесть, что пьеса написана каким-то автором-новичком, а сам спектакль поставлен студентами местного театрального ВУЗа. Не удивительно, ведь профессиональный режиссер навряд ли стал бы браться за такое. К тому же в самой постановке есть некоторые несуразности. Например, девушка весь спектакль играет в красном платье, и это выглядит очень неуместно на фоне блеклого и бесцветного мира мертвых».
– Здесь стоит дата выпуска, 30 октября. Значит, она опубликовала это уже после преступления, которое произошло 27 числа. – Это стопроцентное алиби, Сэм. – Да нет… – Сэм задумался. – Сто процентов – это билеты в театр и показания Эмили и ее подружки. А это уже сто пятьдесят процентов алиби… – Хочешь сказать, она что-то пытается скрыть? – Я пока не знаю, Джесс… Завтра у меня встреча с этой подружкой, Джейн Симмонс. Посмотрим, что она скажет…
Глава 4. Встреча
Но разговор с мисс Симмонс не принес Сэму ничего, что могло бы помочь разъяснить ситуацию.
– Да, мы были в театре, – заверила она. – Что еще я могу сказать?
Это была с виду простенькая девушка, в синих джинсах, однотонном зеленом свитере, без маникюра и прически. Простенькая, но аккуратная. Такие детали Сэм привык замечать в клиентах, профессия этого требовала. Адвокат несомненно должен быть тонким психологом и находить подход к каждому. Так полагал Сэм. И это ему сильно помогало в его делах.
Джейн при всей своей внешней скромности была еще и очень немногословна. – Что Вы смотрели? – «По ту сторону воды». Разве Эмили Вам не сказала? – Да, просто уточняю. – Очень хорошая постановка. И сама пьеса тоже. – Может быть, Вы припомните, Эмили разговаривала с кем-то по телефону в Вашем присутствии? -…Нет… – Отлучалась куда-то? – Нет… Разве что в уборную ненадолго… – Когда? – Ну… Во втором акте… – То есть после антракта? – М, да. Это важно? Сэм четко фиксировал все в блокнот. – Думаю, нет. И долго ее не было? – Минут десять-пятнадцать. Не припомню, я была очень увлечена представлением. – Понятно. А после представления? Что было, когда оно закончилось? – Мы просто разошлись, – девушка пожала плечами. – И все? – Да. Все. -Последний вопрос. Вы знали убитого, Грегори Суонсона? – Да, я была с ним знакома, но не близко. Только представлена. Как-то раз я была у них в особняке после свадьбы Эмили и Теодора. – А самого Теодора Вы хорошо знали? – Тоже не очень. Эмили не любит, когда мы все вместе. Она всегда разделяет компании. Да и Теодора самого она не любит, честно говоря. – Откуда Вы это знаете? – Она мне говорила. – Все ясно, мисс Симмонс. Думаю, наша беседа на этом подходит к концу. Есть, может быть, что-то еще, что Вы хотите добавить? Девушка задумалась. – Нет… Думаю, это все.
Когда мисс Симмонс ушла, Сэм выпил какой-то порошок от простуды, растворенный в кружке горячей воды, с мыслью о том, что навряд ли это что-то изменит. Простуда разошлась не на шутку. Голова раскалывалась. И даже глаза покраснели, отметил Сэм, глядя с утра в зеркало. Джессика за завтраком налила ему в кружку горячего кипятка с лекарством и побежала в комнату за градусником, но температура пока была в норме. Поэтому Сэм отмахнулся от всех остальных мер, которые беспокойно предлагала Джессика одну за другой, и ушел на работу. Взял только этот один пакетик порошка, чтобы развести его в горячей воде и выпить вместо обеда. Аппетита совсем не наблюдалось. Сэм допил горячий не совсем приятный на вкус раствор и стал собираться на совещание фирмы по поводу закрытия предыдущего месяца и предстоящих планов на следующий. С начала ноября уже прошла почти целая неделя, но из-за отъезда Брэйди по срочным делам собрание пока так и не состоялось. И с конца октября было перенесено на сегодня. Брэйди должен был прибыть с минуты на минуту. Как раз сейчас он должен быть уже где-то на подъезде к офису. Весь персонал фирмы составляли 15 человек – Сэм и Брэйди в руководстве, 5 адвокатов, которых они находили постепенно и тщательно тестировали, проверяли перед принятием в штат, 4 юридических консультанта для решения различных вопросов по запросу населения, два секретаря и два курьера. Все постепенно собирались в главном зале офиса, где стоял большой овальный стол из белого стекла в самом центре комнаты и составлял основу ее интерьера. Его матовая поверхность была настолько отполирована и натерта, что блестела и казалась глянцевой при свете дня, падающего из высоких окон. Вокруг стола стояли черные стулья, в углу находился черный книжный шкаф-пенал с различной юридической литературой, справочниками, сводами законов, словарями и журналами.
На подходе к залу Сэм столкнулся с Брэйди, они пожали друг другу руки и вместе прошли к столу. Брэйди был высокий блондин с короткой стрижкой и голливудской улыбкой, которая скрывала под собой непоколебимую строгость и непреклонность. Иногда даже бескомпромиссность. Еще одной из основных черт его характера было умение говорить только правду, как хорошую, так и плохую, при чем так, что все вокруг принимали эту правду, как должное, как закон.
Когда все собрались за столом, сложив перед собой блокноты и ручки, Сэм открыл собрание.
После его вступительной речи о том, что фирма набирает обороты и в скором будущем планируется расширение состава, Брэйди взял слово и попросил всех предоставить краткие отчеты о завершенных делах в прошлом месяце и план развития текущих.
Совещание проходило очень живо, четко и лаконично, но, в итоге, растянулось на несколько часов. Так было всегда. На собрание, проводимое раз в месяц, отводилось пол дня.
После совещания Сэм и Брэйди провели еще несколько часов, вместе с секретарем анализируя статистику по предоставленным отчетам. И только к вечеру, около 7 часов, они смогли освободиться.
– Ладно, Сэм, давай, до завтра, – уже в дверях махнул Брэйди Сэму, разбирающему последние документы на своем столе.
– Да, до встречи.
– Ключи от офиса у тебя? Секретарь уже ушла.
– Да, я закрою.
– Я ушел.
Сэм остался один. Закончил с документами, закрыл жалюзи, выключил все приборы из сети, закрыл свой кабинет, и тут зазвонил его мобильный телефон. Джессика.
– Привет, милый!
– Да, Джесс, привет, я выезжаю из офиса. Ты где?
– Я еще не дома. Я тут подумала…
Сэм прошел по коридорам и выключил везде свет.
–… у тебя есть планы на субботний вечер?
– Нет, пока нет. Мы же хотели провести его вдвоем, так?
Сэм на ходу одел черное осеннее пальто и накинул шарф на шею.
– Да-да, все верно. Я как раз об этом, Сэм. Я сейчас проходила мимо театра и подумала, может быть, ты будешь не против…
– Конечно, я всегда за, Джесс. Ты же знаешь.
Он вышел на улицу, закрыл главную дверь офиса, на ключ, бросил связку ключей в карман пальто, и спустился с крыльца на тротуар, прижимая телефон к уху.
– Ладно. В общем, я купила билеты на тот самый спектакль. «По ту сторону воды».
Сэм прошел к своей машине мимо какого-то потрепанного парня, неприкаянно стоящего напротив офиса.
– Да ладно? Ты шутишь?
– Нет. Ты не хочешь посмотреть?
– Конечно, хочу.
– Эй, Сэм! – окрикнул парень.
– Меня очень зацепила рецензия этой Эмили, и…
– Погоди, Джесс. Да? Что Вы хотели? – Сэм отвлекся от разговора, отнимая трубку от уха, оборачиваясь и обращаясь к мужчине.
– Привет, Сэм. Это я, – ответил тот.
Секунду Сэм стоял и, молча, смотрел мужчине в лицо, не понимая. И тут… В следующее мгновение на него сошло осознание. Это был Дин. Внутри все как-то неприятно сжалось. Сэм забыл про телефон в руке.
– Не узнал?
– Э-э… – замялся Сэм, вспомнил про телефон и приложил его обратно к уху. – Сейчас. Джессика, я тут встретил…Я встретил Дина. Позвоню тебе позже, хорошо?
– Да, конечно, – ответила она, и Сэм повесил трубку. И так и встал в недоумении, не понимая, что делать дальше.
– Ну что? – спросил Дин с полуулыбкой.
– Привет… Как…?
– Да не знаю. Просто шел мимо, смотрю, Сэм, не Сэм? Оказалось, ты. Здорово?
– Э-э, да… Даже не знаю, что сказать… Как ты вообще?
– Да все отлично. Давай прокатимся куда-нибудь, посидим, пива выпьем?
– Ну давай…
Сэм все еще в недоумении направился к своей машине.
– Э, не-не! Боюсь, если я подкачу в бар с таким прилизанным тобой еще и на твоей новенькой тачке, меня могут не понять, – съерничал Дин, достав ключи от Импалы из кармана и потрясая ими у своего лица.
– Дин, да ладно, ты шутишь? – удивился Сэм в ответ, но брат на полном серьезе отправился к старому отцовскому автомобилю, припаркованному у тротуара.
И Сэму ничего не оставалось, как отправиться за ним вслед.
Так странно и непривычно было снова оказаться здесь, на этом сидении. Те же запахи, те же избитые кассеты в бардачке – AC/DC, Led Zeppelin, Black Sabbath. Дин ничего не изменил, не убрал даже нацарапанные ими в детстве инициалы на панели передней пассажирской двери. S.W. и чуть ниже D.W., вырезанные старым охотничьим ножом. Все это было здесь, как в старые времена, и напоминало Сэму об очень давно забытом прошлом.
Единственное, что изменилось, это водитель. Теперь Дин занимал отцовское место, и, видимо, считал себя полноправным владельцем Импалы.
До ближайшего бара, всего за несколько кварталов от Гроув Стрит, они доехали практически молча, перекидываясь только короткими фразами по пути. Обоим хотелось сказать что-нибудь, чтобы развеять эту тишину, но было особо нечего.
– Как ты вообще? Справляешься? – попытался, было, начать Сэм.
– Да, живой еще… Как видишь…
И вновь тишина. Молчание.
Разные жизни, разные приоритеты, ничего общего.
Когда они, наконец, доехали, и Дин припарковал машину у обочины, оба вздохнули немного свободнее. Теперь можно было выйти, покинуть тесное пространство и не продолжать это дурацкое молчание.
Бар располагался на небольшой улочке, но был весьма популярным заведением в городе. В помещении было полно народу, горел приглушенный свет, играла веселая музыка, отовсюду то и дело раздавались крики выпивающих и звон толстых пивных кружек. Мужики ржали, спорили, курили, заигрывали с официантками. Спиртное лилось через край. Вечер был в самом разгаре.
Протиснувшись через толпу веселящихся, Сэм и Дин прошли к неприметному столику у стены. Сэм не любил такие места, шумные, галдящие, развязные, в которых нет трезвой мысли, нет развития. Сплошное прозябание. Здесь все было так, как и в примерно миллионе баров, которые он посещал еще с отцом и братом много лет назад. На секунду ему показалось, что он словно и не уходил от всего этого, словно так и было всю жизнь. Дин, бары, дешевые отели, спиртное, охота ради чужого блага, чужой безопасности, чужих семей. Словно все вернулось на свои места. И он снова охотник на нечисть. Сейчас они сядут за стол и, открыв ноутбук, обсудят детали дела. И брат, кажется, нисколько не изменился, остался все таким же, как и был – матерым охотником, без манер и претензий, который управляется с тесаками и пушками лучше, чем со столовыми приборами, знающим толк в оружии. Безжалостным убийцей тварей, живущих в ночи, скрывающихся в тени, пьющих кровь и питающихся человеченкой. И жизнь его была теперь очень похожа на жизнь Джона – постоянные слежки, погони, убийства, кровь рекой, драки, грязь и выпивка, выпивка, выпивка, отключка всего на несколько часов от всего этого кровавого ужаса, а затем опять, все сначала. Ничто в его жизни не изменилось…
Но что-то, – какая-то неуловимая мелочь, – все-таки было в нем по-другому. То, что мешало сейчас заговорить с ним и стояло непроницаемой стеной между ними.
В этой забегаловке в костюме и галстуке ухоженный Сэм, тем более рядом с братом в старой потертой куртке нараспашку и потрепанных, грязных джинсах смотрелся совсем неуместно. Усевшись за стол, Дин подозвал официантку, заказал у нее два пива и закуску, и только когда она ушла, спохватился – ведь о предпочтениях брата он знал мало, и то, что знал, скорее всего, уже изменилось за столько лет.
– Слушай, я пиво взял по привычке, не знаю… Ты как?
– Да все в порядке, Дин, нормально, – отмахнулся Сэм.
Тот чуть помедлил. С чего бы начать…
– Короче, ты – успешный малый теперь, да? – легкая усмешка скользнула по его лицу, и Сэм не различил, то ли горечь в ней была, то ли ирония.
– Выходит, да… – он улыбнулся, опуская глаза.
– Как оно вообще? Вся эта обывательская жизнь? Как Джессика?
– Слушай, всё отлично. Джесс – юридический консультант. У меня всё дела, разбирательства, клиентов много, платят хорошо…
Все-таки никто из них не был готов к этой встрече. Разговор не клеился и не шел, получался натянутым и неловким. Они оба не знали, как к нему подступиться.
Тут официантка принесла заказ, выставила перед ними на стол, и Дин сразу сделал большой глоток из своей кружки, довольно мыча, и вытер рукавом пенные усы.
Сэм смотрел на него, и в этот момент ему показалось, будто и не было этих десяти долгих лет между ними. Это же Дин. Все тот же добряк и кривляка Дин.
– А хочешь заедем к нам? Мы живем за Золотыми Воротами, в Суасалито, на Спринг Филд Авеню. Джесс будет рада, – воодушевился, было, Сэм.
– О-о, не-не, Сэмми, не буду вас стеснять… – Дин явно смутился – слишком много нового для одного дня. И от этого Сэму самому показалось свое предложение неуместным.
И сколько лет уже никто не называл его «Сэмми»? Так странно было это слышать. Дин, словно ветер, приносил ему всё новые и новые, старые, давно забытые, истлевшие в памяти кусочки прошлой жизни, пахнущие пылью, кожей в салоне Импалы и оружейной смазкой.
– К тому же завтра я отбываю по делу в Аризону. Полтергейст, вроде как, или еще какая хрень. А затем сразу в Канзас.
– Погоди-погоди, уже завтра? Скажи хоть, где ты остановился и куда точно едешь?
– Да в отеле, недалеко отсюда. Мы…
Договорить он не успел, из толпы откуда ни возьмись вынырнули два явно уже хорошо подвыпивших помятых мужика, и один из них резко вцепился в плечо Дина, пьяно скаля грязные зубы. Дин обернулся в мгновение, словно все время был настороже, и, вскакивая со стула, перехватил руку выпивохи. Сэм успел только дернуться им на встречу.
– Хо-хо, потише! Неужто это старина Дин Винчестер?
Разглядев подошедших, Дин расслабился и улыбнулся.
– Привет, Стив! – он пожал ему руку. – Джейк!
Второго Дин поприветствовал кивком и затем рукопожатием. Оба подошедших были навеселе, глаза их блестели от выпивки, и они радовались произошедшей встрече немного чересчур.
Дин повернулся к Сэму, представляя их:
– Стив и Джейк, тоже охотники. Вместе мы разнесли вампирское гнездо в прошлом году.
– О, да! Тогда в Вермонте мы задали жару! Было круто рубить бошки этим гадам! – в запале Стив махнул пьяной рукой, рассекая воздух, словно и сейчас держал в ней тесак.
Проигнорировав его слова, Дин продолжил:
– Это Сэм. Мой брат.
– Эй, так давай выпьем… – начал, было, Джейк, но Стив резко его перебил.
– Постой-ка… – в своей пьяной голове он что-то медленно соображал, пытаясь понять сказанное. – Сэм? Задавака Сэм Винчестер? Тот самый козел, который послал всех нас к черту и свалил хренову тучу лет назад?
Тон его звучал вызывающе, с издевкой. Мерзенькая улыбочка сползла с его спившейся физиономии, и лицо превратилось в злобную гримасу. Подраться он явно был сейчас не против, и повод, похоже, нашелся.
Дин напрягся, лицо его стало каменным, а глаза внимательно и остро впились в лицо Стива.
– Послушай-ка, – угрожающе прорычал он низким и суровым голосом. – Это мой брат. И что бы он ни сделал, это не твое собачье дело. Так что попридержи свой поганый язык.
Дин говорил медленно и глухо, выговаривая каждое слово.
– Иначе что? – Стив явно нарывался.
– Иначе я его вырву, – вцепившись в плечо пьяницы, Дин угрожающе навис над ним, но голос его оставался тихим и ровным. Однако, двое из всей собравшейся компании точно знали, что он не преувеличивает.
Глядя на брата, Сэм узнавал отцовскую манеру – Джон всегда затаивался, закипал тихо перед очередной вспышкой гнева. Эти эмоциональность и вспыльчивость до добра не доведут. Отца никогда не доводили.
Злоба промелькнула в заплывших глазках Стива, рот скривился, и он со всей силы рванул рукой, чтобы освободить ее, но не тут-то было. Дин держал ее стальной хваткой.
Сэм настороженно встал со стула, ситуация стала накаляться.
–Эй-эй-эй! Тихо, успокойся, – Джейк почувствовал опасность и попытался усмирить старшего Винчестера, втиснув руку между ним и своим товарищем. – Мы уже уходим.
Дин помедлил, затем осторожно разжал пальцы. Джейк попытался отвести Стива чуть в сторону, но тот стоял твердо и все еще не сводил глаз с неприятеля.
– Уходим, Стив. Пошли, – повторил Джейк настойчивее. – С Винчестером шутки плохи.
Они начали отдаляться от стола, и Дин вновь тяжело опустился на стул. Успокоившись, Сэм тоже занял свое место. Глядя на брата, он не верил в то, что сейчас произошло. Да, спустя столько лет, это, действительно, был его брат, который оправдывал его все это время, ждал, надеялся на его возвращение. И по-прежнему был готов защищать и стоять за него до конца. Это был тот самый, настоящий, прежний Дин. Неужели и правда ничто в нем не изменилось? Сэм узнавал его, и на душе вдруг стало так радостно и легко от этого.
Он осторожно поинтересовался:
– Значит, такая слава ходит обо мне среди охотников?
– Да не бери в голову, Сэмми. Это старый пьянчуга… Давно себе все мозги пропил, – Дин усмехнулся в ответ и хотел отпить из кружки, но вдруг остановился. – А знаешь, что? Давай выпьем. За встречу.
Да, Сэм точно знал этого парня. Пусть на 10 лет старше, с глубокими морщинами, появляющимися теперь вокруг глаз, когда он улыбался, и шрамов явно стало больше, но это все-таки был он. Как же Сэм скучал по нему. Что-то теплое и до боли близкое просыпалось в душе, как в те далекие вечера, когда они мальчишками сидели одни в каком-нибудь задрипанном номере отеля, ели пиццу прямо из коробки, дурачились и смотрели ужастики на старом телике.