Андрей Валуев
Вот так вот, Сэм
У обоих жуткая одышка и также у обоих колени ушли в пятки. Сэм поднялся на ноги и был шокирован увиденным, – Шон?! Это ты?! – в лице спасённого Андерсен узнал своего одноклассника.
ГЛАВА 7
Так бывает, что судьбы людей, некогда соприкасавшихся, сталкиваются лбами вновь, демонстрируя друг другу сходство между ними. Так же случилось и в ситуации двух одноклассников, которые давно не виделись и, более того, даже не вспоминали о существовании каждого из них… Сэм хотел найти человека, о котором вспомнил лишь тогда, когда ему было очень плохо, а нашёл его в момент, когда тому было ещё хуже. И как же, всё-таки, вовремя это произошло!
***
Вечер Розалины выдался очень непростым. Лечащий врач, придя к ней, толком ничего не говорил, лишь взглянув на неё разок и что-то пометив на каких-то бумагах, содержимое которых лишь устрашало; а медсестра, которая пообещала, что скоро вернётся, так и не вернулась. Девушка лежит и не понимает, чего ей ждать. Она также не понимает, что с ней, в какой больнице она лежит и в каком вообще городе находится. Всё, что Розе понятно целиком и полностью – что в её жизни что-то случилось, что-то очень важное, настолько важное, что становилось страшно от одного лишь осознания этого.
Вдруг, в палату вошла женщина, прервав негативный поток мыслей Розалины.
– Это… у вас… шизофрения? – спросила женщина, сопровождая каждое сказанное слово лёгкой одышкой.
Розалина посмотрела не неё широко раскрытыми глазами, заметно сильно удивившись, затем отрицательно помахала головой.
– А не знаете ли вы, случайно, куда её определили?
– Нет, не знаю.
– Может, вы видели её? Смотрите, она, вроде как, без памяти. Молоденькая. Говорят, она хотела покончить с собой, когда ехала в поезде. Вы точно её не знаете? Вы ведь находитесь здесь и о ней вся больница говорит. А она как раз где-то тут должна быть.
Розалина, конечно же, поняла, что речь идёт о ней и, несмотря на нынешнее состояние, ей в голову пришла интересная мысль – выведать у незнакомки как можно больше новой и полезной информации.
– Хм, странно… – начала входить в роль девушка, – увы, но я не знаю, о ком идёт речь… а для чего вы её ищете? Это ваша родственница?
– Нет, она мне никто… – отчаянно промолвила женщина. Мне просто хочется взглянуть на неё. Она, ведь, бедненькая, здесь совсем одна, знаете. А ведь она, наверное, никому и не нужна… представляете…
– Не могу и представить. А какая у неё степень шизофрении, неизвестно?
– Ой, даже не знаю. Может, она и не шизофреник – кто его знает.
– О! А как это? – улыбнулась Розалина, – сперва шизофреник, теперь нет…
– Ну это только моё предположение… а так, говорят, что девушка находится в остром помутнении рассудка или как-то так и, либо притворяется забывшей свою попытку самоубийства (так ведь проще?!), – женщина поставила свой вопрос в скобках в довольно утвердительной форме, – либо же… – продолжала она, – либо я не знаю…
– Понятно.
Женщина, выглядевшая, словно девушка, которую она так хотела найти, постояла ещё около минуты на входе палаты, а затем просто молча развернулась и ушла.
– Так, значит, шизофреничка. Ну хорошо, – сказала себе Розалина.
Данный странный диалог спустя полчаса был забыт пациенткой Санни и она, наконец, закрыла глаза. Никак не желающие умолкнуть мысли обо всём нехорошем никак не давали девушке уснуть. Вся ночь прошла в полусне – она вроде бы спала, но, если бы ей пришлось описать свой сон, то описание было бы приблизительно таким: «я лежала с закрытыми глазами, казалось, что сплю, но я чувствовала, что не сплю. Правда, время прошло чуточку быстрее, чем если бы я совсем не спала».
***
Гарриэт уже выпила несколько бокалов вина, вдоволь расслабившись. Не спеша переключая канал за каналом, она наткнулась на программу новостей, вещающих о некоем инциденте с благоприятным концом, случившимся около часа назад. По прямому эфиру показывали одного героя, спасшего самоубийцу, который лёг под поезд, буквально вырвав несчастного из-под вагонных колёс. Отмечалось, что смертник направлен из Куимбирча в психиатрическую больницу города Лоутаун и проведёт там необходимый курс лечения. После основной части репортажа было показано интервью героя:
– Как вам удалось спасти этого человека? Вы следили за ним?
– Всё не совсем так. Я вышел из вокзала и хотел пойти на поиски своего одноклассника, с которым не виделся со школьных лет, – зачем-то соврал Сэм, – я решил спросить у идущего впереди мужчины, не знает ли он что-нибудь о нём, затем я увидел, как он лёг на рельсы и тогда я, как, думаю, поступил бы каждый, сделал своё дело.
– Это невероятно! Вы настоящий герой! А правда, что в итоге этот мужчина оказался тем самым давно потерянным одноклассником?
Данный вопрос завёл героя в некий ступор, было видно, что он не очень хочет отвечать на него, но по его реакции всё уже было ясно и так. Поняв это, мужчина согласился, также уточнил, что одноклассник не был потерянным, а является просто давно переехавшим жить в другой город. После своего объяснения Сэм, извинившись и простившись, ушёл от камеры.
Гарриэт сидела в буквальном смысле с открытым ртом, не понимая, хороша эта ситуация для неё или нет. Особенно усугублял восприятие алкоголь, гуляющий по её крови. Но одно она знала точно – завтра этот самоубийца может стать её пациентом.
Допив бокал до дна, девушка выключила телевизор, оделась, вышла на прогулку с Джошо, затем, вернувшись, умылась и легла спать.
***
Сэму, едва воссоединившись с одноклассником, пришлось с ним снова разлучиться, когда разъярённый шофёр поезда, наконец, затормозив, выбежал из вагона, отругал Шона, после чего вызвал полицию и скорую помощь.
Самоубийца понимал, к чему всё идёт и не думал уходить. Ему проще было принять то, что он не совсем здоров – он даже надеялся, что так и есть.
Одноклассники успели обменяться всего парой фраз. К сожалению, встреча случилась не такой, какой можно было бы её себе представить. Все воспоминания о былых временах, естественно, ушли далеко на задний план, хотя и было много того, что можно было бы рассказать друг другу.
Перед тем, как Шона увезли на скорой, он попросил Сэма, назвав при этом адрес, пойти к своей бывшей девушке, чтобы поведать о ситуации. А буквально через несколько минут после его отъезда, аж «моментально» вокруг места, где произошёл инцидент, собрались журналисты. Первые, добравшиеся до Сэма, и взяли у него интервью. Ответив на вопросы, он еле отделался от остальных, требовавших внимания. Спустя полчаса, благодаря подсказкам неравнодушных прохожих, он уже был у дома бывшей девушки Шона. Пройдя по подъезду и найдя нужную квартиру, Андерсен постучал в красивую деревянную дверь, с искусными вырезами на ней.
– Кто? – нейтральный голос Саманты прозвучал из-за двери.
– Я от Шона, я его одноклассник. Мне нужно вам кое-что сказать.
– Сейчас.
Раздался звук цепи, а затем поворачивающегося ключа в замочной скважине и дверь приоткрылась. Из щели выглянуло заплаканное лицо со следами растёкшейся по нему косметики.
– Сэм? Что вы здесь делаете? Вы за мной следили?! Откуда вы знаете о Шоне? – посыпалась очередь действительно важных для Саманты вопросов удивлённым и испуганным голосом.
Лицо Сэма было не менее удивлённым и он сперва даже забыл, для чего пришёл, впав в небольшой ступор. Каждый из них смотрел друг на друга в ожидании чего-то. Затем мужчина вспомнил.
– Это какое-то очень странное совпадение, но сейчас нам не до этого, Саманта. Ваш парень…
– Бывший парень, – вставила девушка.
– … да-да, ваш бывший парень, Шон. Он мой одноклассник. Эм… В общем. Он в больнице.
– Что?! Что случилось? Что вы с ним сделали?
– Я ничего с ним не сделал. Он хотел покончить с собой. Правда, он не хотел, чтобы я вам это говорил, но я думаю, что правильнее, всё-таки, вам об этом сообщить. Он попросил меня передать вам, что его будут лечить. Я собираюсь ехать к нему…
– Значит, поедем вместе. А вы, кстати, нашли свои деньги?
– А-а. Нет, не нашёл… где же я их найду? Их уже не найти…
– А, ну да…
– … я как раз хотел найти банк, чтобы заказать новую карту, – быстро прибавил Сэм.
– Отсюда до банка неблизко. Понимаю вашу ситуацию, – сказала Саманта, – давайте так: после больницы я вас провожу в банк, а пока, я заплачу за проезд, и за мой, и за ваш. И, раз уж вы здесь, – поняла она, – вам, думаю, следует поесть. Заходите.
Девушка закрыла дверь, сняла цепь и открыла дверь уже полностью, дав пройти гостю, принёсшему печальную весть.
По лицу мужчины было видно, что ему ужасно неудобно, но сейчас он находился не в той ситуации, когда можно было бы дать волю своей ненасытной гордыне.
– Спасибо вам большое! – с большим уважением сказал он.
Девушка покормила Сэма, поела также сама, и довольно скоро они покинули квартиру, отправившись к железнодорожному вокзалу, а с него – в Лоутаун. Как раз к утру они должны туда приехать.
***
Наутро Гарриэт вовсе забыла о новом пациенте её больницы и с преспокойной душой пошла на работу. Прибыв на рабочее место, первым делом она заглянула в палату к Розалине и обнаружила, что пациентка спит. Затем девушка пошла встретиться с коллегами и наткнулась на информацию о новоприбывшем пациенте и о том, к кому из врачей он был назначен на лечение. Естественно, на истории болезни было написано имя Гарри Джекман – это врач, под чьим руководством работает Гарриэт.
Узнав всю необходимую информацию о больном, девушка пошла к нему в палату.
– Доброе утро! Вы Шон Вилонд, верно? – после краткого кивка мужчины, девушка представилась, – меня зовут Гарриэт, я ваша медсестра.
Шон выглядит безумно уставшим и измученным. Ощущение, будто он всю ночь не спал из-за почти запредельной температуры тела.
Он окинул взглядом медсестру и затяжным тоном сказал, – доброе утро.
– Как вы себя чувствуете?
Мужчина лежал и, сочтя подобный вопрос в данный момент абсурдным, ответил, – отлично, восхитительно! – всем видом продемонстрировав свой сарказм.
Гарриэт, за заданный вопрос, ощутила небольшое недовольство со стороны пациента и чувство стыда со своей. Она извинилась перед Вилондом, дав тому понять, что знать об его самочувствии – её работа.
Сестра на какой-то момент задумалась и немного застопорила свой взгляд на больном. Тогда она заметила в его внешности некую простоту, сопровождаемую горьким взглядом – как раз таким, который она видит в зеркале. Не видно глаз психически нездорового человека, нет – видно лишь тоску, удручающую его. А каков же это важный момент для девушки! Гарриэт смотрит и не отрывает взгляд. Помимо перечисленного, она видит что-то ещё. Что-то, чего не увидел бы больше никто. Шон смотрит себе куда-то безынтересно, но устремившись в одну точку, а медсестра любуется этим зрелищем, не боясь быть замеченной.
Из-за спины Гарриэт послышались шаги и в палату вошли, практически задыхавшиеся, Сэм вместе с Самантой. Они еле сумели пройти к палате, едва не нарвавшись на неприятности – у регистраторши в регистратуре сегодня плохое настроение.
– Здравствуйте! Как он себя чувствует?– чуть ли не шёпотом, кивнув в сторону Шона, поинтересовался мужчина.
– Доброе утро. Пациент вполне стабилен. В один момент он даже шутил, представляете! Постойте-ка. Это ведь вы спасли его?
– Да, я. Радует, что «Ганс» идёт на поправку, – сказал Сэм, посмотрев на одноклассника, заглянув при этом за спину Гарриэт, преградившую обзор на больного.
– Ганс?! – практически в унисон удивлённым голосом переспросили обе девушки, медсестра и бывшая девушка Шона.
– А, да. Ганс. Так мы его в школе звали.
– Вот как. Ганс. Надо запомнить, – тихонько сказала Саманта, после чего она как-то резко сдвинулась с места и направилась к своему бывшему так, будто он ей не бывший и они с ним не виделись лет сто, а увидела она его только сейчас – не минуту назад, как было на самом деле. И Сэм, и Гарриэт были очень удивлены увиденным.
– Милый, как ты? – подойдя к любимому, спросила Саманта.
Шон, не спеша повернув голову и нехотя подняв глаза, произнёс, – спасибо, что пришла. Я без тебя никто. – После этих слов он приподнялся, чтобы стало видно своего спасителя, – И тебе спасибо, Сэм. Я без тебя был бы уже мёртв. И не был бы так опозорен, – с заметной озлобленностью в голосе произнёс Вилонд и отвернулся.
– Что с тобой, Шон? Ты чего?
На эти и дальнейшие слова мужчина более никак не реагировал.
– Я думаю… – сказала Гарриэт после минутной тишины, – думаю, лучше оставить пациента наедине.
Сэм и Саманта, переглянувшись, кивнули медсестре, тотчас же чуть ли не синхронно развернувшись и выйдя из палаты.
– Что с ними? – вдруг спросил Шон, – по-моему, они роботы, – его это развеселило и он чуть-чуть посмеялся.
Гарриэт, услышав это, даже как-то не особо удивилась, восприняв сказанное за шутку и лишь немного улыбнулась.
– Возможно, вы правы, – сказала она.
– Безусловно, – с небольшой улыбкой и неким успокоением ответил Шон.
***
Розалина проснулась, полежала некоторое время, походила по палате и, будучи уже, как ей самой показалось, совершенно здоровой, решила, что вполне неплохо было бы пройтись и за пределами четырёх стен. Она подошла к двери и, словно чего-то опасаясь, аккуратно обхватила ручку двери своей ладонью, слегка надавив не неё и пытаясь при этом создать минимальное количество шума. Дверь открылась и девушка впервые увидела коридор больницы – мимо неё ходят до удивления безразличные ко всему люди в белых халатах, стоят опустевшие кушетки с вмятинами от только что сидевших на них людей, много различных живых цветов, раскиданных по углам, которых, впрочем, довольно немало. Стены цвета бирюзы успокаивали и приносили кое-какое душевное спокойствие, нанося его на человека, как массажное масло. В коридоре довольно тихо и спокойно, на фоне играет успокаивающая музыка, вполне негромко, не нарушая атмосферы релакса.
Девушка ходит из стороны в сторону, гуляет и действительно наслаждается – она свободна. Такое сложилось мнение. Ходя туда-сюда, она наблюдает за всем происходящим и всё это ей по истине нравится.
Мимо неё прошла парочка, состоявшая из мужчины и девушки, какие-то не очень спокойные, и вдобавок к этому Санни заметила, что с виду они настолько уставшие, будто не спали всю ночь. Мужчина прошёл некоторое расстояние, а затем, словно опомнившись, повернулся и посмотрел ещё раз на Розалину. Увидев её теперь лишь сзади, он решил, что ему лишь почудилось и, отвернувшись обратно, продолжил свой путь. Но через секунду он решил удостовериться в том, что ошибся, и под видом чего-то забывшего человека возвратился обратно, чтобы посмотреть на лицо девушки, а увидев перед собой то самое знакомое и всё так же очаровывающее лицо, дар речи ускользнул из перечня его навыков. Но одно сказать он, всё-таки, смог, – Розалина! Ты жива?!
Надо только видеть, чтобы суметь хотя бы представить, сколько радости испытал Сэм Андерсен в этот момент и сколько негодования, недоумения и удивления было испытано тогда Самантой, ну а Розалиной уж тем более.
ГЛАВА 8
В самый что ни на есть «подходящий», для ошеломляющей ситуации, момент из палаты Шона был выкрикнут женский визг весьма необычным для женщины голосом с просьбой о помощи. Спустя мгновение, следуя на крик, туда вломилась любопытная и не очень толпа, которой посчастливилось наблюдать за картиной, в которой пациент безудержно играет сценку, изображая нескольких персонажей в одиночку. Бедная медсестра стояла рядом в недоумении, пытаясь контролировать ситуацию, но никак в этом не преуспевая.
– Шон, Шон, – говорит она, – давайте вы ляжете обратно в кровать? – её голос немного даже жалок в этот момент.
– А давайте без давайте! – грубым голосом какого-то командира ответил больной.
В некоторый момент после этой фразы из нескольких точек стоящей в палате толпы прозвучали короткие смешки. Гарриэт, услышав их, разозлилась и начала всех быстро выгонять, довольно жёстко возмущаясь тем, что здесь вообще произошли такие сборы.
– Что вы здесь делаете? Зачем вы пришли? Выходите все! – размахивая руками, кричала девушка.
– Что на него нашло? – подойдя к медсестре, шёпотом спросила Саманта.
– Я не знаю! – резко отрезала Гарриэт.
Голоса утихли и в палате остались, помимо больного и медсестры, Сэм, Саманта, Розалина и ещё один парень.
Первый остался в качестве одноклассника больного, вторая в качестве его девушки, третья просто примкнулась к группе, в частности, к мужчине, только что узнавшего её, расставаться с которым, в таком положении дел, было бы ни коим образом для неё не разумно. А четвёртый, неизвестный парень, остался, видимо, за компанию с теми тремя.
Сэм стоит, будто стена, с каменным лицом. Слишком резкие качели эмоций переполнили его настолько, что теперь, глядя на него, можно было бы подумать, будто он манекен или памятник.
Позади него – Саманта с проблесками каких-то странных, неискренних слёз.
За ней стоит Розалина рядом с каким-то молодым человеком, который в момент всей неурядицы схватил её за руку и держал до сих пор.
– Вы кто?! – вдруг спросила она, отобрав свою руку у незнакомца.
Парень улыбнулся, но ничего не ответил. В сию же секунду Сэм немного оклемался и выпроводил чересчур тактильного молодого человека, взяв за шкирку, в коридор.
– Розалина?! Что вы здесь делаете? Почему вы вышли из палаты? – спросила с недоумением Гарриэт.
– Я… я… простите, – растерялась девушка, – я захотела прогуляться, – с виноватым видом призналась она.
– Вам лучше не делать этого в следующий раз. Ну, – заметив, как сильно пригорюнилась Розалина после её слов, медсестра, успокаивая, добавила, – по-крайней мере, в одиночку.
– А ей можно будет прогуливаться вместе со мной? – спросил Сэм, породив недоумевающие в свою сторону взгляды от всех присутствующих лиц.
– А кем вы ей приходитесь?
– Я… – выдержав непонятную самому себе, очень короткую, паузу, продолжил свой ответ мужчина, – я ехал с ней вместе в одном поезде, мы были в одном купе.
После этих слов глаза Розалины загорелись и заимели очень отчётливый предвкушающий вид, – «какой он красивый», – тут же подумала она.
– Пойдёмте-ка выйдем все отсюда. Шон, вы в порядке? – дождавшись немедленного кивка, Гарриэт продолжила распределять оставшихся лишних и нежданных посетителей, – Розалина, пойдёмте, я отведу вас в палату и в скором времени навещу вас. С вами же, – обратилась она к Сэму, – мы сейчас поговорим. Подождите меня, пожалуйста, в коридоре.
Медсестра увела Розалину, Сэм вышел за ними, а Саманта, воспользовавшись случаем, решила остаться с Шоном и поговорить с ним наедине.
– Как ты, милый?
– Какой же я милый… после вчерашнего-то…
– Так. Прошу, давай больше не будем об этом. Расскажи лучше, как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке, Сэм, в полном порядке. Спасибо, что ты здесь, для меня это очень важно. Я, если честно, сомневался, что ты придёшь сюда.
– Глупенький. Как я могла не прийти?
– После того, что я сделал, ты могла себе это позволить, – с заметно сильной душевной болью заявил Шон.
– Пустяки, это всё пустяки.
– Да какие же пустяки? Это перечит всем моим жизненным принципам и приоритетам. Мой проступок – знак, что либо я, либо моя жизнь идёт по наклонной. Либо же вообще всё сразу.
– Ты воспринимаешь всё слишком близко к сердцу, – предположила Саманта.
– Возможно. Для меня это важный момент. Как видишь, очень, – сказал он, обведя рукой палату.
Повисло небольшое молчание. Девушка сидит на кровати рядом со своим возлюбленным и держит его за руку, нежно поглаживая её. Это тот самый драгоценный момент, когда пара может запросто обходиться без слов, действительно наслаждаясь обществом друг друга. Их взгляды пересечены и они оба ощущают любовь со стороны каждого. Сердца бьются чаще обычного, а в животе, будто по новой, начали «летать бабочки» и им обоим очень хорошо сейчас.
– Когда тебя выпишут? – вдруг прервала разговор Саманта.
– Я не знаю.
– Ничего не говорили?
– Особо, нет. Думаю, тебе лучше спросить у доктора.
– Я поняла… А что на тебя нашло, когда ты начал кричать?
– Когда?
– Ну, вот, несколько минут назад, все эти твои странные игры ролей или что это такое было.
– А-а-а, ты об этом, – чуть задумавшись сказал Шон, – это на меня что-то нашло, не знаю сам, что, – ответил он на вопрос с некой улыбкой, – почему-то мне захотелось это сделать.
– Странно.
– Что?
– Это. Всё это.
– Ну… прости, – совсем равнодушно произнёс мужчина.
– Хорошо, – так же равнодушно ответила девушка.
***
В это время Гарриэт отвела Розалину в её реабилитационную комнату и, выйдя из палаты, подошла к Сэму.
– Подождите, пожалуйста, ещё немного, мне нужно отойти на несколько минут. Присядьте, пока, – сказала она, указав кивком на ряд стоящих кресел в метрах десяти от них.
– Хорошо, я жду, – ответил мужчина.
В ответ ему был направлен мгновенный кивок, а после – ускоренный шаг в ординаторскую.
Войдя в неё, девушка взялась за телефон и начала звонить по номеру железнодорожной станции, прося тех предоставить ей контакты проводника того поезда, в котором была Розалина. Однако отказ был очевиден – раздавать направо и налево номера телефонов своих сотрудников, без весомых на то причин и соответствующих аргументов, никто не собирался.
– Что ж. Прекрасно. Прекрасно, – иронично сказала сама себе девушка.
На минутку задумавшись, она решила просто поговорить с Андерсеном. Включив диктофон на телефоне, она вышла из ординаторской и подошла к Сэму.
– Фух, прошу прощения, – с небольшой улыбкой сказала Гарриэт, притворившись, будто она чувствует вину за свою задержку, – так вы говорите, что ехали вместе с той девушкой, с Розалиной, верно? – с довольно подозрительным выражением лица спросила она.
– Да, верно.
Чуть ли не мгновенно и почти не дослушав ответ, Гарриэт задала следующий вопрос, – а что было с ней, когда вы вышли на своей остановке? Я ведь правильно понимаю, что вы вышли, когда она была ещё в поезде? Или же вы вышли позже и вернулись сюда за ней? – прищурив глаза и став от этого несколько смешной с виду, спросила медсестра.
– Когда я сошёл с поезда, она ещё была в нём. И я, такой вот подлейший человек, оставил её совсем одну.
– Ну она же и так сама по себе была.
– Да. Но я оставил её в очень нехорошем состоянии. Если быть более откровенным, то я сбежал, увидев её лежащей в своей крови.
– Но почему?!
– Я испугался, – сильно покраснев, ответил Сэм. – Я решил, что она умерла и подумал, что меня обвинят в её убийстве. Признаться, в тот момент я был не совсем в себе.
– А вы не думали сперва проверить её пульс, хотя бы?! – возмутилась Гарриэт.
– Нет, к сожалению… – Андерсен ещё сильнее покраснел от стыда. Видно, что ему совестно и также отчётливо видна нотка разочарования в себе.
– Всё с вами понятно, мужчина. Я поговорю с её врачом. Нужно знать, что он скажет насчёт ваших встреч с Розалиной. Там уже будет видно.
– Да, конечно, без проблем. Мне тут подождать? – с намёком на ускорение завершения действа спросил Сэм.
– Как вам удобно, – ответила Гарриэт с видом, словно она точно так делать и планировала. Что не от желания мужчины медсестра пойдёт именно сейчас беседовать с врачом, а не немного позже.
***
Розалина зашла в палату, не понимая, почему её так резко отделили от единственного человека, который с ней знаком. «Что бы это могло значить?», – с умным видом интересовалась она наедине со своими мыслями. Спустя время от различного рода не совсем правильных рассуждений в её уме зародилась паранойя. Девушке начало казаться, что либо мужчина притворился и всё было заранее договорено, вплоть до актёрских игр Шона, либо же Гарриэт ведёт какую-то свою, непонятную Розалине, игру. В обоих случаях паранойя имела варианты развития и, в принципе, к деградации, пока, не стремилась. Войдя чуть ли не в медитативное состояние, Розалина мельком сумела разглядеть картинку под закрытыми веками. На картинке был Сэм, сидящий напротив и что-то ей говорящий. Её сердце ёкнуло и тёплая кровь растеклась по венам с неким приятным эффектом. Замерев и прислушавшись к своему сердцебиению, Санни ощутила некую злобу, вернувшуюся к ней из жизни до, так называемого, краха, приведшего к потере памяти. С такими мыслями она и уснула. А спустя несколько минут проснулась от собственного крика, резко дёрнувшись и приподнявшись в один момент.
За пробуждением «повезло» понаблюдать только что вошедшей в палату Гарриэт, отчего у неё возникло некое ощущение настороженности, вот-вот, с трудом притихшее, до этого момента.
Взгляды девушек пересеклись и Розалина, явно, была очень напугана и чем-то взволнована.
– Всё хорошо? – заранее понимая, что ответ не будет положительным, спросила медсестра.
– Наверное… я не знаю, – почти отчаянно ответила пациентка.
– Вы не вспомнили того мужчину, случайно?
– Того? Который сказал, что был моим попутчиком?
– Именно его, да.
– Я увидела его, буквально только что…
– Где? Он заходил?! – резко спохватилась Гарриэт, прервав Розалину и сразу же осмотрев палату.
– Нет-нет. Я увидела его в своём сне. Вроде бы, сне. Мы сидели друг напротив друга в купе. Сперва всё было нормально, мы разговаривали, но затем…
– Что было? Вы вспомнили что-то?
– Нет, не вспомнила. Но у меня были странные ощущения. Как я уже сказала, сперва всё было нормально, но после… после мною овладевали различные чувства: чувство неприязни или чего-то наподобие, чувство доверия, симпатии… заинтересованность. Простите, я не смогла запомнить достоверно. Каша какая-то получилась. Но я уверена в одном – этот мужчина хоть немного, но знает меня и я хочу с ним хотя бы раз поговорить. Мне нужно это, очень. Пожалуйста.
– Я поинтересуюсь у доктора насчёт этого.
– Сейчас?! – с загоревшимися глазами поинтересовалась Розалина.
– Да, – с отчаянием произнесла Гарриэт, – видимо, сейчас. Я скоро вернусь с ответом.
Медсестра решительным шагом вышла из палаты и направилась к кабинету врача. На пути ей встретился ожидавший её Сэм, которому она дала понять, показав направленный вверх указательный палец, что молодому человеку следует подождать ещё.
Зайдя в кабинет и направив свой растерянный взгляд на лицо с таким же подобным, как у неё, симптомом, медсестра подошла к врачу ближе – её ладони вспотели, а нижняя губа принялась подрагивать.
– Что случилось? – мужчина лет пятидесяти не выдержал и задал вопрос первым.
От этого Гарриэт немного пришла в себя и сразу встрепенулась.
– Доброе утро, Мистер Джекман! Я насчёт нашей пациентки, Розалины Санни. Объявился некий мужчина, утверждающий, что он являлся попутчиком Розалины.
– Так. И чего же он хочет?
– По его словам, они ехали вместе в одном купе, а, обнаружив пострадавшую без сознания, он решил, что она умерла, бросил её и сбежал, решив, что его обвинят в её убийстве! Так вот ОН хочет посетить её! Впрочем, и сама Розалина этого хочет… Но она не знает о последнем факте, который, к слову, имеет немалое значение, как мне кажется.
– Хм. И то верно. А вы сами-то как считаете, адекватен ли он?
– На первый взгляд – совершенно. Но то, что он тогда сбежал, настораживает.
– Согласен, это довольно подозрительно. Но ведь он вам всё это рассказал сам? Или же вы как-то узнали об этом другим способом, либо из другого источника?
– Он сам рассказал.
– Ну что ж, хорошо. Пойдёмте, я с ним лично поговорю и тогда уже примем окончательное решение.
Спустя минуту, Мистер Джекман и Мистер Андерсен стояли друг напротив друга, оценивая своего будущего собеседника взглядом, а затем и посредством вербального общения.
– Доброе утро. Меня зовут Гарри Джекман. Вы, я так понимаю, тот самый Сэм?
– Доброе утро. Да, я Сэм. Сэм Андерсен.
Мужчины пожали друг другу руки и врач продолжил.
– Значит, вы говорите, что вы были в одном вагоне с нашей пациенткой Розалиной?
– Да. В одном вагоне и одном купе. Неужели она совсем ничего не помнит?
– Увы, совсем. Мне Гарриэт рассказала, что вы бежали из поезда. Можно ли узнать, зачем?
– Раз Гарриэт упомянула вам о факте побега, то, должно быть, она рассказала и о его причине, не так ли? – подметил Сэм.
– В общем-то, так и есть, – сказал, по-дружески положив свою руку на плечо собеседника, доктор, – но вы ведь должны понимать, что этот факт ставит под сомнение вашу адекватность?! – немного сжав плечо ладонью, уточнил он, одновременно подав знак своей второй рукой санитарам, чтобы те были готовы к любым действиям Сэма.
– Конечно, доктор. Я всё это очень даже понимаю! Видите ли, я умею давать отчёт своим действиям. Просто… не всегда вовремя. И ваша мысль о моей неадекватности вполне уместна, бесспорно, но, я вас уверяю, Мистер Джекман, в данный момент нет никаких причин для беспокойства. Все мои тревоги и переживания, вся та паранойя, всё это вызвано на фоне аффекта. Понимаете, – Сэм приблизился лицом ближе к лицу доктора (в это время санитары насторожились и были наготове чуть что следовать всем возможным жестам руки своего начальника) и сказал ему довольно негромко, – я влюбился. В тот самый день. В ту самую девушку. Вам ещё должно быть известно, что в тот же день погиб проводник того поезда. Нам всем было нелегко тогда, но Розалине в особенности. А вместе с этим начал страдать и я.
– Хм. А хитро вы это! – с ехидной улыбкой сказал Джекман, – по всей видимости, вопросов к вам я более не имею, – переведя свой взгляд на Гарриэт, сказал доктор, – однако, посетить Розалину вы сможете не ранее двух часов дня и всего на десять минут, в присутствии кого-нибудь из сотрудников больницы.
– Да, конечно. Как скажете, как скажете. Я подожду, неподалеку, до двух. Спасибо.
ГЛАВА 9
Розалина, пребывающая в ожидании и поглядывающая при этом в окно, сидит преспокойно, поджав к себе и обняв колени, слегка покачиваясь, то вперёд, то назад. Санни много думала и поняла, что с ней, похоже, произошло что-то странное, даже «очень необычайное», – такое наименование сформировалось у неё в голове для того, к чему она ещё не могла его чётко привязать. Находясь во всё тех же парящих раздумьях, девушка не заметила, как в её палате очутился «новенький», некоторое время терпевший, но, всё же, не выдержавший и прервавший весь поток Розалининых мыслей.
– О чём там думается вам? – задал слегка необычный вопрос новичок, показав свои желтоватые зубы сквозь почти красивую улыбку.
Мужской, практически приятный, голос пронёсся по мыслям Розалины, словно всадники Апокалипсиса в Судный день, причём не по очереди, а все сразу. Она обескуражена, – А? – сумела лишь произнести девушка.
– Я говорю: о чём думаете?
– Обо всём, – как отрезав, ответила Санни, – пока, обо всём.
– Всё понятно, – промолвил тот в ответ и мерзко от чего-то засмеялся.
Розалине показалось, что мужчина кашляет и с тревогой в голосе, будто заботясь, спросила, – что с вами? У вас всё в порядке?