Андрей Валуев
Вот так вот, Сэм
– Вероятно, та девушка не особо желает с кем-то видеться.
– А девушка меня и не интересует. С ней едет мой новый приятель, Сэм.
– Хм. Но он уже не едет. Он давно как вышел. Ну, не так чтобы прям и давно – часа так два-три назад, на предыдущей станции. Хотя, это, по-моему, была не его остановка, насколько я припоминаю.
– Вот как? И не попрощался. Ну что за человек…
– Он был в спешке и, когда уходил. Думаю, ему было не до прощаний. А вообще, он очень странный, дёрганый какой-то…
– Самое обидное, что он даже не сказал, что скоро будет выходить. Хотя мы с ним задолго до его остановки беседовали. Он тоже показался мне довольно странным. Правда, я не помню такого, чтобы он дёргался.
– Ну, всякое может произойти. Я же говорю, он вышел не на своей станции. Мрачный… – задумавшись, прибавил Майк, – вообще, если судить человека лишь по нескольким беседам, можно напороться на довольно жёсткие грабли, а то чего и хуже.
– Дёрганый и мрачный… – задумался Джозеф, – всё возможно, конечно. Впрочем, хоть я вам сообщу: скоро моя остановка!
– Я бы в любом случае вас увидел, – улыбнувшись, сказал Майк, – но спасибо за вашу доброту.
– Так вы говорите, там осталась одна девушка?
– Ну да.
– Чего же она не открывает-то? Может, случилось что неладное, а мы тут стоим да улыбаемся?
– Вообще, имея подобные подозрения, я имею полное право открыть дверь сам. Хм. Действительно, если вы говорите, что вам ни в какую не хотят отвечать на ваши стуки в дверь, то, есть вероятность, что что-то там не так. Сейчас вернусь.
Майк пошёл в своё купе, взял связку ключей и вернулся обратно к Джозефу.
– Сейчас откроем. Но имейте ввиду, что, в случае чего, мы делаем это лишь с единственной целью – проверить, всё ли там в порядке!
– Да-да-да, конечно-конечно. Я всё понимаю… – Джозеф, в предвкушении, с очень любопытным видом стал ожидать открытия дверей.
Проводник, сумбурно перебирая связку ключей, упорно пытался найти необходимый, но это оказалось не так просто, как казалось – не было ни одного подписанного ключа и все они были один в один похожи друг на друга. Из-за этого пришлось вставлять в замочную скважину каждый из них и снимать ненужные ключи с кольца, чтобы не запутаться.
Перебрав все варианты, Майк опёрся на дверь и она немного съехала в сторону.
– Так тут и не заперто! – с восторгом сказал проводник, после чего медленно приоткрыл путь с видом на Розалину, лежащую в крови, – о Господи! – сказал он полушёпотом, – она мертва!
– Что?!
Дверь мигом была открыта настежь и двое мужчин впопыхах вбежали в купе. Майк сразу положил руку на пульс.
– Пульс есть. Она живая!
– Слава богу! Но что с ней?
– Откуда же мне знать-то?! Хорошо, что сейчас как раз остановка. Надеюсь, она протянет. Ай да Сэм… – разочаровался Летов и махнул рукой, – эх!
***
Сэм думает о прошлом и грустит. Он находится в доме, полном воспоминаний из его детства. Переходя из комнаты в комнату и не находя себе места, мужчина начал рыться в карманах, чтобы непременно из них что-нибудь достать. Каково было его удивление, когда Андерсен ищущей рукой наткнулся на листок бумаги, достав который, увидел записку. На ней было написано всего четыре слова: «Не надо так делать».
Сэм опомнился, встряхнув головой.
– Что? Где я вообще?
Осмотревшись, он понял, что находится не там, где должен был бы быть.
Вокруг него расстелился мир из его прошлого. Будто в «Гарри Поттере», всё обрело какой-то магический вид и смысл, и сам Сэм, начав впитывать в себя какую-то энергию, непонятно откуда берущуюся, ощутил, что может управлять воспоминаниями, что каждый его шаг здесь ведёт к порогу определённой двери. А вот что за ними находится – это уже вопрос.
Пройдя всего пару шагов, его сердцебиение ускорилось – от прошлого самочувствия не осталось и следа. Теперь он очутился в каком-то Средневековом городе. Идя по мосту, Сэм обнаружил на нём колодец, прямо посередине. Заглянув в него, в отражении, он увидел Розалину, перерезающую себе горло. Резко отпрыгнув, он споткнулся о большой камень, лежащий позади него, и упал на спину.
– Что это значит? Она ведь не резала себе горло, – сказал сам себе Андерсен. – Я чётко помню, как она лежала. Была лужа крови, её немощное тело и, вроде, порезы на руках и-и… хмм… – Сэм взглянул на живот и увидел, как из него аккуратно и безболезненно выглядывает окровавленный кусок полена. Его лицо побледнело и он начал терять сознание. Затем блуждающий по астральному миру циклично пробуждался в своём сне и каждый раз, переживая различные иллюзорные ситуации, падал в обморок. С каждым последующим обмороком его преследовал сон страшнее прежнего и сия монотонность, замкнутая в разноцветные круги, повторялась раз за разом.
Между откровенно трогательными сновидениями, тело Сэма, всё так же лежащее на лавке в бессознательном состоянии, боролось за выход из ненужного в данный момент сна. Ни ветер, обдувающий со всех сторон, ни мороз, плавно пронизывающий тело, ни иллюзии, явно намекающие на пробуждение, не имели никакого эффекта. Мужчина лежит, а вокруг ни души. Лишь только солнечный рассветный луч рядом с ним, и то до момента, пока солнце не спрячется за дерево, а затем и вовсе уйдёт из виду, что, по своей сути, нормальное явление, ведь никто не может быть с кем-то гарантировано всегда. Никогда и не сможет.
***
– Девушка… – практически шёпотом произнесла медсестра, заметив, что пациентка Санни приоткрыла глаза, – теперь всё хорошо, мы везём вас в больницу. Меня зовут Джозефина, я медсестра скорой помощи.
Мгновение спустя готовность вот-вот принять бразды правления над своим сознанием исчезла и лежащая в полудрёме девушка уснула.
Джозефина аккуратно поправила покрывало Розалины и отсела немного подальше, чтобы не «сидеть над душой».
Спустя минут десять, скорая помощь доехала до пункта назначения и новоприбывшая пациентка, Розалина Санни, была направлена в палату.
Бирюзовые стены, бежевый пол, розоватый потолок – всё это является немаловажными атрибутами больницы и эта больница не исключение.
Несколько часов спустя, Роза ощутила сильный жар и проснулась от него. Чуть приподняв голову, она осмотрелась и поняла, что находится в больнице.
– Что произошло? – удивлённая девушка явно забыла о случившемся, – я ведь была в поезде… вроде… ничего не помню…
Розалина лежит и действительно не понимает, что с ней. Ни грусти, ни отчаяния – ничего этого она сейчас не испытывает. Лишь только состояние растерянности постепенно укореняется в ней, растворяясь в красках спокойствия и превращая непонятное девушке состояние в некую эйфорию.
Лёгкий стук в дверь прервал её мысли и в палату вошла медсестра. Увидев, что пациентка в сознании, медсестра ощутила кое-какое успокоение и её молоденькое личико облилось более яркими красками, примерив на себя небольшую улыбку.
– С пробуждением! Как вы себя чувствуете? – заботливо спросила она.
– Я… я в порядке, в полном. Только слабость какая-то… А кто вы? И как я здесь оказалась?
– Я ваша медсестра, меня зовут Гарриэт Симпсон. Вы были найдены в вашем купе, находясь в бессознательном состоянии. Вас обнаружил проводник поезда. Если бы не он, то вы вряд ли были бы сейчас живы. Насчёт слабости не беспокойтесь – к счастью, вы потеряли не слишком много крови, поэтому в ближайшее время должны будете восстановиться.
– А что вообще случилось?! – Розалина искренне удивилась.
– Ну, судя по всему, вы хотели покончить жизнь самоубийством.
– Из-за чего?
– Простите, но на этот вопрос ответить сможете лишь только вы сами.
– Я поняла… – озадаченно и глядя сквозь медсестру, сказала девушка, в то же время осознавая – ни капли того, что рассказала ей Гарриэт, она не припоминает.
– Я абсолютно ничего не помню… – вслед за слезами вдруг вырвалось из её уст, – это нормально?
– На моей практике такого не было, но я считаю, что это последствия шока. По-крайней мере, исключать данную версию пока не стоит… – аккуратно, но «в лоб» сказала медсестра, – скоро к вам заглянет ваш лечащий врач. Возможно, у него будут какие-нибудь более точные версии. В любом случае, сейчас вам необходимо восстанавливать свои силы, – Гарриэт привстала и направилась к двери, а затем, подойдя к ней, обернулась и сказала, – я скоро вернусь.
Сестра Симпсон вышла из палаты и, будучи разочарованной в своей профессии, пошла в ординаторскую комнату. Она любит людей, любит им помогать, но жутко ненавидит наблюдать за их страданиями – это её до слёз и боли расстраивает, а также выводит из жизненной колеи на довольно продолжительное время. Молодая девушка очень часто грустит, почти ежедневно, видя немалое количество обречённых и понимая, что никто не в силах им помочь. Осознание этакого бессилия со стороны медицины привело молодую девушку в полное отчаяние и разочарование, а также к повышенной тяге к алкоголю.
Как и сегодня: она уже думает о том, как придёт домой, выпьет бокал-два вина, в надежде расслабиться и выкинуть из головы гнетущие её мысли. Осталось всего несколько часов и миловидная медсестра будет топить своё горе в снадобье, повышающем градус и понижающем психологическую нагрузку.
Соседи из дома, видя её практически каждый день идущей с бутылкой чего-нибудь алкогольного, уже считают, что живут по соседству с алкоголичкой и связываться с ней желания не имеют, хотя даже не знают, что таится у неё в душе и какие мысли её терзают. А в ней таится большая человеческая доброта, что делает Гарриэт безумно уязвимой в этом несправедливом и жестоком мире.
Доработав свою смену, девушка собралась и в совсем нехорошем настроении ушла с работы. Она так замоталась, что даже не вернулась к Розалине. Вспомнив об этом, ей стало ещё более грустно.
– Привет, Джошо! – сказала Гарриэт своему коту, придя домой, – ты скучал? – монотонное мяуканье было для неё одним из лучших успокоительных, которое хоть как-то скрашивало её серые будни и такие же серые мысли.
Симпсон взялась за своё успокаивающее «лакомство» и спустя несколько бокалов её посетила интересная мысль – попробовать подружиться с девушкой, которая, как ей показалось, чем-то похожа на неё. Как минимум, ей почему-то хотелось, чтобы именно так и было.
ГЛАВА 5
Сэм, наконец, проснулся, едва сумев раскрыть заплывшие и прилипшие друг к другу веки. Сменив своё положение из лежачего в сидячее, он попытался сообразить, что с ним происходит, но безуспешно. Зёв сопровождал почти каждый десятый вдох и было ощущение, будто Андерсен примерил на себя кожу вечно не высыпающегося человека. Однако же, спустя пару минут, на него снизошло что-то вроде озарения – он решил, что о сложившейся ситуации вполне вероятно может быть какая-нибудь информация в интернете, в чём, соответственно, он теперь и хотел убедиться. По шастав по своим карманам, мужчина, как ни странно, не нашёл абсолютно ничего – не было ни телефона, ни бумажника с деньгами. Впрочем, чемодан, который «безопасно» стоял возле себя спящего, у бодрствующего обнаружен тоже не был. Он быстро вскочил с лавки и побежал сперва вправо, затем в обратную сторону – всё это выглядело настолько растерянно, насколько и являлось на самом деле. Слегка собрав свои мысли и находу продолжая их собирать, Сэм сел обратно на лавку, в надежде, что спокойствие принесёт хоть какой-нибудь более-менее положительный результат. Спустя мгновение, мужчина, который считал, что давно разучился плакать, всё-таки, заплакал, поняв, как много ошибок он совершил за последнее время.
– Молодой человек, простите, что с вами? Вы не замёрзли? – донеслось вдруг со стороны, – вам нужна помощь?
Сэм поднял голову и увидел девушку, красивую на лицо и вполне себе приличную, одетую в тёплый спортивный костюм. Он удивился, что она к нему обратилась, да ещё и с предложением помощи.
– Этот мир вносит в моё, судя по всему, стереотипное мышление явные изменения… Благодарю за доброту… Я не замёрз, благодарю… Однако… Мне очень… Неловко, если честно…
– Бросьте это! – резко прервала девушка, – если есть проблемы, гордость не должна быть преградой для их решения!
– Возможно вы правы… – немного оклемавшись, сказал Сэм. – Ой, что же это я! – он резко встал с лавки, испытывая большое уважение и благодарность к незнакомке, – меня зовут Сэм… – поклонившись, подметил мужчина, – а вас как?
Девушка засмеялась, наблюдая за слегка чудаковатым персонажем, но без злостных мотивов.
– Я Саманта.
– О! Так мы с вами, считай, тёзки! Очень, очень приятно познакомиться! – Сэм настолько быстро отвлёкся от своих прежних грустных мыслей, что даже на мгновение забыл о них. Девушка, явившаяся перед ним, его действительно заинтересовала. Не как женщина, нет, но как человек. Хотя, возможно, и как женщина тоже, ведь Саманта довольно хороша собой.
– Да-да, мне тоже приятно. Смотрю, вы повеселели. Видимо, у вас всё действительно хорошо? – улыбнувшись, спросила девушка.
– Ну как сказать… если не брать во внимание крайние сутки моей жизни, то всё вполне так замечательно. Почти.
– Если не секрет, отчего вы были так угрюмы несколько минут назад?
– Думаю, не секрет, – Андерсен сделал короткую паузу и затем продолжил, – я осознал, что мои решения были настолько глупыми, что принесли мне ряд исключительно неприятных неприятностей, прошу прощения за тавтологию. Ещё позавчера действия, совершённые мною вчера и сегодня, показались бы для меня ни в коем случае не осуществимыми… – после ещё одной небольшой паузы, он спросил, – верите ли вы в любовь с первого взгляда, Саманта? – Сэм перевёл свои глаза на девушку и заметил, как её щёки покрылись небольшим румянцем после такого вопроса.
– Да, верю, – неуверенно ответила она, заёрзав ногой по тротуару, – а вы?
– Я не знаю, если честно. Пару дней назад я был абсолютно против такой формулировки и считал, что любовь нужно заслужить!
– Что за вздор? Как это так? – девушка, слушая мужчину, села на скамью, устроившись поудобнее, после неё сел и Сэм.
– Ну вот так. Я всегда полагал, что любовь – это симпатия в совокупности с взаимопониманием, переросшая в привычку. Я никогда не любил, буду откровенен. А теперь, кажется, люблю… – немного задумавшись, Сэм спохватился, – что же это я… простите меня, прошу вас. Господи, зачем вам всё это?! Извините меня, пожалуйста.
– Да нет же, Сэм, всё хорошо! Я вас внимательно слушаю и, более того, мне интересно то, что вы рассказываете и как рассуждаете. Продолжайте, пожалуйста.
– Да что рассказывать… сел в поезд и влюбился первым взглядом… а затем, затем она покончила с собой… а я… а я сбежал. Вот и вся история…
Лицо Саманты имело очень непонятный вид. Её эмоции были неясны даже ей, а глаза передавали страх, плавно переливающийся в тревогу.
– Жутко, – выговорила она.
– Да, – ответил Сэм.
Сидят два, едва знакомых друг другу, человека. У каждого своя история и своя причина нахождения здесь, в этом городе и в этом парке. История Сэма известна, но Саманта оказалась в этом месте тоже не случайно. Её молодой человек вчера разорвал с ней отношения, узнав, что его девушка бездетна. Она не винит его и всё понимает, но разочарованность в отношениях и в любви в целом всё равно нашла место в её сердце. Однако Саманта не из слабых – она не даёт дорогу своим чувствам и эмоциям, ведь её разум сильнее. А возвращаясь домой с утренней пробежки, нацеленной на отвлечение себя от разлуки и просто ради пользы организму, она встречает в парке мужчину, переживающего непростой период в жизни, так же, как и она сама. Выслушав его историю, для себя она поняла, что помимо её далеко не радужной ситуации в мире случаются куда более печальные случаи.
На протяжении нескольких минут парочка молчала, воткнув свои глаза в пол. Затем Сэм нарушил тишину, сильно ругаясь на самого себя.
– И ведь понимаете?! Какой я негодяй! Я, помимо своей трусости, обладаю ещё и глупым умом, вот посудите сами: сегодня ночью, будучи сильно напуганным и, почему-то, измученным я уснул на этой самой лавке, представляете?! Да и это ещё полбеды! Вы видите здесь какой-нибудь чемодан?
– Вон тот? – Саманта указала на одиноко стоявшую сумку в метрах десяти от них.
– О! Да, именно его! Ха-ха! – обрадовавшийся мужчина, чуть ли не вприпрыжку, рванул к обнаруженному имуществу. Приблизившись, он увидел, что чемодан был раскрыт, все вещи хаотично «сложены» на лавке рядом, но зато, вроде как, все были на своём месте – возле их законного владельца.
Вполне так удивлённая, Саманта подошла к Сэму, чтобы принять участие в эдаком мини-празднике, который, скорее всего, значит для мужчины довольно-таки много, особенно сейчас.
– Поздравляю вас! Вот у вас и что-то хорошее случилось!
– Да-а-а! Это знак! Знак, что я ещё не совсем пропал! Как считаете? Так ведь, так?! – судорожно спросил Сэм.
– Да, думаю, именно так и есть, – ответила Саманта, сперва немного призадумавшись.
– Спасибо вам огромное! Не знаю, увидел бы я свой чемодан, если бы вы меня в него носом не ткнули… Эх. Жаль, телефон с деньгами вор оставить не решился.
– У вас нет денег?! Что же вы сразу не сказали?!
– А вы и не спрашивали.
– Как это? Я ведь предложила вам помощь и спросила, всё ли у вас в порядке.
– Так я вам и ответил на этот вопрос… Простите. Чёрт! Какой же я грубый и невоспитанный! Я вам очень благодарен, правда!
– Ладно, не важно, – девушка немного занервничала, но после поняла, что состояние Сэма оставляет желать лучшего и, соответственно, он вполне может находиться не совсем в своём уме на данный момент. – Так а куда вы направлялись вообще?
– Я собирался объездить несколько городов, чтобы насытиться… стойте! Деньги же ещё на карте есть! Ах! Нужно срочно её заблокировать! Не дадите, пожалуйста, позвонить на горячую линию банка, чтобы заблокировать карту? Прошу вас, очень выручите.
– Да, конечно! Вот, держите, – с довольной улыбкой произнесла девушка, передав телефон встревоженному мужчине. Саманту очень радовал тот факт, что она в силах помочь нуждающемуся.
Сэм быстро набрал номер, поговорил с оператором и его карту, на которой были основные сбережения, заблокировали.
– Большое вам, человеческое, спасибо! – с широкой улыбкой на лице проговорил он.
– Рада помочь! Так вы не договорили…
– Да-да. Помню-помню. Целью моей поездки являлось насыщение вдохновением.
– Вдохновением? Вы творчеством занимаетесь?
– Да, Саманта, творчеством. Я писатель, поэт и художник. Ну, художник лишь немного.
– Ух ты! Это, должно быть, очень интересно! – её глаза загорелись и мигом потухли, – но вообще, когда я задавала вопрос, я имела ввиду кое-что другое. Мне хочется понять, куда вы направлялись, когда сошли с поезда?
– А-а-а, вы об этом, – слегка хлестнув себя ладонью по лбу, опомнился Сэм, – я… с-соби-рался … – и тут он замолчал, совсем не зная, что ответить.
Взгляд Саманты, ожидающий и поддавшийся интриге, не отрывался от пытающегося, как ей казалось, что-то вспомнить, мужчины. Однако молчание затянулось и девушка поняла, что ответа на этот вопрос не существует.
– Вы говорили, что сбежали… но зачем? – испугано спросила она.
– Я подумал, что во всём обвинят меня.
– Ужас какой!
– Вот-вот. Ужас и бред. Бред сумасшедшего! А ведь я поступил очень подло. Подло по отношению к себе самому же!
– Не правда! Вы действовали под этим, эм, состоянием эффекта! Ой, аффекта, да, именно аффекта! – после этих слов девушка чуть посмеялась из-за оговорки, – поэтому, перестаньте себя винить!
– А знаете, Саманта, – резко сказал Сэм, – вы правы! До случившегося я находился под влиянием страшной информации, поразившей меня до мозга костей, – немного помолчав, он прибавил, – но всё равно я подлец!
– Если вам от этого проще, то будьте подлецом.
– Да, видимо, проще. Я и не учитываю того факта, что испугался. И испугался не того, что меня обвинят. Вернее, я испугался, что… даже не знаю, эм-м-м, как бы правильнее выразиться… понимаете, – Сэм вовсю увлёкся разговором, позабыв о том, что в данном случае правильнее было бы держать язык за зубами, – та девушка, Розалина (её звали Розалина) имела особенность – она мне сама рассказала: когда её кто-то сильно злил, судьба распоряжалась над разозлившим её таким образом, что тот в течение суток каким-то образом погибал. Так случилось и в этот раз. Мы выходили на одной станции из вагона, а затем, возвращаясь в него, проводник нагрубил Розалине и спустя несколько часов умер… и, не поверите, очень глупо умер – от смеха! Представляете? Тогда она впала чуть ли не в депрессию. И я, почему-то, за ней… туда же.
Слушая всё это, Саманта всё более и более начала сомневаться в адекватности своего собеседника. Её мысли стали наполняться тревогой, а жалость к людям не давала уйти от ситуации, которая, по сути, её никак не удерживала.
– Да-да-да, – всё время говорила девушка, в тот же момент надеясь, что сейчас ей, наконец, подвернётся наиболее удачный случай для того, чтобы уйти.
– Так понимаете, – дошло до слуха девушки, – я-то испугался, как-будто был и вправду виноват… но я не виноват! И это факт! Но кто поверит?! Скажите мне, кто поверит? Вот вы! Вы мне не верите! Я же вижу, что не верите! Вот так же и остальные не будут верить! – разгорячился Андерсен в своей речи.
– Что вы говорите?! – встрепенулась девушка, – я ведь не просто так сижу тут с вами! Между прочим, девушка эта ваша – мнительная и глупая! Все эти случаи, это же простые совпадения! – разозлилась было Саманта и в тот же момент поняла, что для того, чтобы уйти, лучшего момента может больше и не предоставиться, – знаете что! Сидите вы и дальше тут, одни, с вашими рассуждениями! Мне здесь делать больше нечего! Всего вам доброго!
– Но я тоже ей об этом говорил… – ответил затихающим голосом мужчина вслед отдаляющейся от него Саманте.
Взгляд Сэма, сверх удивлённый и испытывающий действительно много боли, быстро пал оземь, больше не надеясь ни на что и ни на кого.
Девушка довольно быстрым шагом ушла от Сэма, оставив его абсолютно одного. С каждым шагом она начала сомневаться в правильности своего решения, своих мыслей касательно состояния странного мужчины и просто справедливости отношения к нему. Также были мысли и вернуться обратно, но она решила не поддаваться чувствам и в итоге её разум преодолел скачки эмоций и сердечных дел, заведя Саманту домой.
– Что ты здесь делаешь? – испугавшись, спросила она.
ГЛАВА 6
Посидев, после ухода Саманты, ещё пару часов, постепенно приходя в себя, Сэм, всё-таки, собрался с мыслями, взял свой чемодан и пошёл, сам не зная куда. То, как он дошёл ночью до парка, в его памяти, увы, запечатлено не было и поэтому он решил, что ему нужно просто идти, а там уже будет видно.
Проходя мимо частных домов, по тротуару, Сэм представил, как хорошо было бы здесь остаться и забыть о произошедшем. Устроиться в издательство какой-нибудь местной газеты, писать там статьи, иногда радовать читателя своими сочинениями, стихотворениями, зарисовками и просто жить. Как хотелось ему сейчас спокойствия, простого, без необузданности, и непременно счастливого времяпрепровождения вместе со своей семьёй – будущей женой и ещё не запланированными сыном Брюсом и дочерью Алисой. Казалось бы, что ещё может быть нужно, когда ты полностью потерян в своих планах, мыслях и идеях. Когда ты, словно кукушонок, вылетевший навсегда из гнезда, понимаешь, что это не твой дом и всё своё в этой жизни тебе ещё предстоит приобрести. Ты слоняешься, ищешь и непременно когда-нибудь находишь, но сейчас – это не то. Хотя и нет определённых стандартов, что для кого может являться «тем», – стандарты не должны представлять из себя то, чего человек сам не хочет всем сердцем и душой.
– Что ж, – сказал сам себе Сэм, – беру себя в руки. Всё, хватит! Поныл, и достаточно! Ведь так? Так! Иначе, что же я за мужчина, если способен так быстро выйти из строя? Нет, не таким я себя раньше видел, не та-ким!
Андерсен прошёл по центру города, мимо аллей, фонтана и прочей инфраструктуры, расслабляющей и высвобождающей, из оков удручённого состояния, разум. Взглянув в левую сторону, мужчина заметил железнодорожные пути, припрятанные за очередной цветочной аллеей. Проведя взглядом вперёд, вдоль железной дороги, Сэм заметил небольшое кирпичное здание и сообразил, что это, должно быть, вокзал. От радости, он будто наполнился энергией, шаг его ускорился и из унылого и неустойчивого превратился в твёрдый и уверенный.
Спустя несколько минут, мужчина приблизился к объекту и увидел небольшое здание с надписью «Железнодорожный вокзал города Куимбирч», после чего, убедившись в своей правоте, мигом направился к кассе, но затем вспомнил, что у него нет наличных денег, от чего снова опечалился. Но лишь на мгновение, так как более позволять себе давать подобную слабину Сэм не собирался.
Вдруг, в один момент, Андерсен вспомнил, что в этом самом городе должен жить его одноклассник, который переехал в Куимбирч практически сразу после окончания школы. Во время учёбы они неплохо ладили.
«Как же найти мне его? Никак. Точно, никак. Кстати, нужно найти банк. Вот. Это уже более здравая мысль, Сэм, поздравляю!» – сложилось в голове у блуждающего писателя.
***
Саманта сидела в своей кухне за столом в то время, как её бывший молодой человек, Шон, курил на балконе.
Придя домой, она застала его, ожидающим девушку, в неспокойном состоянии. Мужчина весь как-то дёргался и слегка заикался, когда заговорил с ней. Его предложение обратиться за помощью к суррогатной матери, почему-то, взбудоражило и взволновало её и, находясь в некоем замешательстве, Саманта сказала, что не хочет иметь ничего общего с ним, в связи с чем возникла небольшая ссора.
– Какая же ты эгоистка! – сказал Шон войдя в кухню, – ты же знаешь, как сильно я хочу детей. Но нет же! Надо тебе повыделываться, без этого ведь ты не можешь!
– Я не хочу чужих детей! Тема закрыта! Хочешь детей? Иди к другой!
Шон смотрел на свою возлюбленную, ощущая всё больший и больший прилив злости. Кровь в его жилах хлынула выше нормы, кофе, выпитый им прежде, сгенерировал выброс адреналина и рука невольным образом поднялась на девушку, ради которой мужчина, можно сказать, жил. Удар последовал прямо по лицу любимой – мощный, хоть и с ладони, но явно заряженный негативом. Саманта упала со стула и бросила ненавистный взгляд на Шона.
– Да как ты смеешь?! – рассвирепела она, – ты пришёл ко мне домой и поднимаешь на меня руку?! – быстро встав с пола, в слезах, девушка убежала в гостиную, – убирайся отсюда! – прокричала она следом.
Мужчина постоял в ступоре около минуты и, осознав, что сделал, пошёл следом за Самантой.
– Не подходи ко мне!
– Прости меня, пожалуйста, любовь моя. Я не знаю, как так вышло, – сказал он, встав перед ней на колени.
– Я сказала: пошёл вон! – приказала девушка, затем прибавила, – и ключи оставь!
В глазах мужчины читалась боль, вероятно, даже большая, нежели боль его любимой. Шон встал с колен и направился к двери.
– Прости, – прозвучало глухо из прихожей. Затем последовал щелчок замка и звук аккуратно закрытой двери.
Саманта продолжала сидеть в гостиной, плача и всхлипывая – этот день она запомнит на всю жизнь, ведь ещё никогда на неё не поднимал руку ни один мужчина.
Шон, выйдя из квартиры, оставался невероятно спокоен. Он попросту был разочарован в самом себе, ибо для него ударить женщину всегда было чем-то неосуществимым и чрезвычайно бесчестным. От того, что он сделал, мужчина просто упал. Упал в своих глазах и в глазах возлюбленной.
Делая шаг за шагом, он спустился по лестнице вниз и вышел во двор. На улице было довольно солнечно, безветренно и тихо. Вдохнув широкой грудью, Шон продолжал делать не целенаправленные шаги, всё тщательно обдумывая (насколько это было возможным в тот момент). Идя с опущенной головой вниз, он не замечал ничего и никого вокруг – всё теперь было абсолютно неважно. Выдавив из себя скупую слезу, ему немного полегчало и он решил, что нужно делать. Теперь Шон шёл с чуть более поднятой головой, имея возможность видеть лица проходящих людей. Ему казалось, что каждый человек уже знает о его позоре и втихую смеётся над ним про себя.
Подобные мысли становились всё более невыносимыми, а желание осуществить задуманное из-за этого сильнее укоренялось в его разуме. Мужчина вышел на железную дорогу и через некоторое время очутился, сам не понимая как, возле железнодорожного вокзала.
Сэм пробыл на вокзале некоторое время, пока не отогрел чуть подмёрзшие конечности и затем, выйдя из здания на улицу, Андерсен прошёл буквально несколько метров, после чего увидел идущего по железной дороге, молодого, как ему показалось на первый взгляд, человека. Не придумав ничего более разумного, он решил, что наиболее правильным будет поинтересоваться у прохожих, где находится ближайший банк.
– Извините! – он ускорил свой шаг, пытаясь догнать мужчину, – не подскажете?
Только разогнавшись, Сэм споткнулся о шпалу и довольно сильно ударился ногой о рельсу, из-за чего упал, корчась от боли. Теперь ему было не до того мужчины. Он посидел на земле некоторое время, затем, собравшись, пересел на свой чемодан, держась обеими руками за ударенную ногу и интенсивно натирая её.
Донёсся гудок поезда со стороны и, подняв голову, Сэм увидел, как мужчина, за которым он бежал, ложится на пути как раз перед идущим на него агрегатом. Быстро вскочив, несмотря на боль, Андерсен побежал за тем вдогонку, намереваясь успеть что-нибудь сделать. При этом, он, не подумав, волочил за собой свои вещи, опомнившись лишь спустя время, что их сейчас можно было бы где-нибудь и оставить (всё равно здесь почти никто не ходит). Остановившись и поставив аккуратно чемодан в сторонку, Сэм заметил приближение поезда, отчего спохватился и побежал пуще прежнего.
Шон лёг на пути и уже был готов. Его мысли на удивление спокойны, даже очень спокойны. Он представлял, что с ним будет далее: как его душа покинет тело, как она поднимется наверх, затем, «не пройдя собеседование», спустится вниз и примет на себя муки грешника. Представлял, как его разрубит на куски, интересовался, а будет ли больно и будет ли о нём кто-нибудь плакать впоследствии. Даже представлял, насколько изувеченным будет его тело. Находясь в нескольких метрах от смерти, он осознал, что очень силён и понял, что мог бы даже и продолжить жить, но какая-то чересчур устойчивая гордость не позволяла ему встать и уйти – он считал, что будет выглядеть глупо. Лишь звук приближающегося поезда теперь был для него спасением от самого себя. Слышен скрип вагонных колёс, пытающихся затормозить, хоть машинист и знает, что эта попытка скорее всего безуспешна. Слышен топот ног, усиливающийся с каждым мгновением. Шон повернул голову и увидел бегущего в его сторону мужчину, – не нужно! Не нужно! Не нужно! – умолял он. Но смысла в этом не было, метров за десять до приближения поезда, успел подбежать Сэм, схвативший брыкающегося Шона, и вытащил его за пределы путей.