Андрей Шестаков
Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры») Продолжение
Чувство времени и биологические часы за годы работы тоже были отлажены профессионально и все это время работали безукоризненно. Джон дал себе мысленный приказ встать в 19.00 по местному времени.
Однако в 15.30 что-то неожиданно вернуло его из владений Гипноса. Джон попытался разобраться, что это было и через несколько минут безуспешных попыток понял, что это давно позабытое чувство тревоги. Милнер попытался справиться с ним с помощью аутотренинга, и оно вроде притихло, но до конца никуда не уходило. В таких случаях Джон прибегал к испытанному методу, чтобы впасть в дрему он в сотый раз начал перебирать детали предстоящей операции, эта рутинная и монотонная работа мозга всегда помогала.
«Откровенное выполнение плана «А» привлекло ко мне внимание. Возможно, это было ошибкой. Хотя Райдер утверждал, что КГБ посчитает меня отыгранной картой и сосредоточится на других работниках ЦРУ в нашей делегации. Но я чувствую, что нахожусь под пристальным вниманием или это не так?»
Через полчаса Милнер, понял, что излюбленная методика на этот раз не работает и встал с дивана. Пройдя в ванную комнату, он встал под теплый душ, чтобы успокоиться и продолжал думать.
«Как русские могут помешать плану «Б»? Такая возможность существует только на этапе передачи оружия. Они не знают какую, как и где мы будем проводить операцию. Значит они должны работать от исполнителя? Если КГБ не поверило в наш финт с отвлечением… то продолжает игру со мной? Лучше проверить эти подозрения, чем раскисать за несколько часов до операции. Райдер утверждал, что наблюдения в гостинице не будет, русские боятся сорвать женевские договоренности, но мое чутье не обманешь, они где-то рядом. На этаже ничего подозрительного нет, но комната дежурной находится почти напротив моего номера, надо будет заглянуть туда… или нет? Дежурная постоянно на месте, но она отвлекается на просьбы постояльцев и может покинуть комнату для их выполнения. Значит там есть кто-то еще, кто за нами наблюдает и мое проникновение докажет, что русские продолжают нарушать женевские договоренности и следят за высокопоставленными членами американской делегации. Разгорится новый скандал. Может быть, он будет достаточным для срыва САИ и мне не придется выполнять план «Б»? Хотя это вряд ли… Руководитель нашей делегации настроен против меня, хочет провести САИ и похоже войти в историю мирового антиядерного движения
Но попробовать стоит. Что ж пойдем посмотрим, как они все это устроили…»
Глава 8
Рязанцев скорее почувствовал, чем услышал, что в номере Милнера началось движение. Одним глотком он допил из чашки уже остывший кофе и прильнул к окуляру оптики. Сначала ничего не происходило, и Максим подумал, что ему показалось, но через несколько минут дверь в номер открылась и на пороге показался объект. Милнер быстро закрыл номер и не дожидаясь лифта начал энергично спускаться вниз по лестнице.
Капитан взял рацию и вызвал напарника:
– Второй прием.
– Первый я на месте, – раздался голос Каирова.
– «Супер» спускается по лестнице. Встречай. Я на связи.
– Принято.
Рязанцев открыл дверь "Шкафа", подозвал Мадину и отдал распоряжение.
– После того, как Милнер проведет проверку помещения дежурки, приступай к постоянному контролю. Предварительно проверь работу всех устройств на пункте наблюдения, не покидай "Шкаф", я буду на связи.
Быстро миновав холл Милнер, выскочил на улицу и обогнув здание гостиницы вышел на набережную.
– Первый, «Супер» вышел на набережную, я его вижу со служебного входа.
– Сам не светись передай его наряду, который там работает.
Через несколько секунд задержки Каиров доложил:
– Они отказываются его вести, говорят пост не могут бросить.
– Скажи, что их прикроешь. Пусть ведут. Передай, что это приказ члена штаба, согласованный с заместителем начальника отдела. Я спускаюсь к машине буду работать в связке с ними. Переключаюсь на их волну.
Милнер немного покружив по набережной и легко вычислив наружку, вернулся к центральному входу в гостиницу. Здесь он немного задержался, визуально контролируя центральный перекресток и увидев подъезжающую кавалькаду машин с американской делегацией, быстро вошел в гостиницу. Не дожидаясь лифта, поднялся на этаж и проходя мимо комнаты дежурной, замедлив шаги внимательно рассмотрел дверной замок. Решив, что ничего сложного нет, решительно открыл свой номер и скрылся за дверью.
Все это время Рязанцев сидел в машине недалеко от центрального входя в гостиницу и контролировал передвижение Милнера. После того как Милнер вошел в гостиницу капитан поблагодарил по рации наряд наружного наблюдения, который следовал за американцем и переключил рацию на волну связи с Каировым. Дождавшись доклада прапорщика, что «Супер» поднялся на этаж и вернулся в свой номер, Рязанцев, стал думать, что делать дальше.
– Войти на этаж незаметно сейчас проблематично. Американцы вернулись и начнут готовиться к банкету. Возможно, будут передвигаться между номерами. К тому же Милнер именно сейчас попробует провернуть проверку дежурной комнаты и лишние люди там ни к чему. Надеюсь, Флюра справится. Остается только ждать сообщения Каирова. До банкета не так уж много времени пора перебираться в кабинет директора ресторана.
Достигнув «центра управления» операцией. Рязанцев дал указание Каирову предупредить дежурную по этажу, чтобы девушки были готовы действовать по плану. Как только Милнер проведет проверку дежурной комнаты Флюра должна позвонить по внутреннему в кабинет директора ресторана и доложить о результатах.
13.03 (М) – 16.03 (С) – 05.03 (В) Москва КГБ СССР
Степной, переговорив по оперативной связи с Семипалатинском доложил Соболеву:
– Милнер выходил из гостиницы.
– Интересно, дальше…
– Прогулялся по набережной, обошел гостиницу, постоял несколько минут перед входом и вернулся в номер.
– Что это нам дает? – попробовал осмыслить Соболев.
– Может быть просто нервничает? – предположил зам.
– С его-то опытом? – отмел полковник.
– С годами нервы сдают…
– Да нет, зачем-то это ему было нужно, но не думаю, что над этим надо ломать голову.
– Почему? – удивился Степной.
– Полагаю, что этот эпизод не имеет какого-либо важного значения. До начала банкета остается четыре часа, и нам надо сосредоточиться на том, что имеет непосредственное отношение к главному событию сегодняшнего вечера. Кто, когда и как передаст Милнеру оружие. Пойду доложу генералу о передвижениях Милнера пусть думает вместе с руководством. Пока они будут заняты тяжелой умственной деятельностью, нам спокойнее работать.
– Ты становишься циником, Андрей, – осторожно заметил зам.
– К сожалению к этому вынуждает сегодняшняя ситуация, противник не собирается с нами соперничать в декламации миротворческих инициатив Горбачева… Это война и мы ее пока проигрываем, – решительно закончил прения полковник.
16.11 (С) – 13.11 (М) – 05.11 (В) Семипалатинск гостиница «Иртыш»
Милнер позвонил Снайдеру и перебросившись парой ничего не значащих новостей по поводу предстоящего банкета, дал поручение отвлечь дежурную по этажу вызвав ее в свой номер. После чего взяв из кейса универсальную отмычку приблизился к двери и стал ждать. Через некоторое время услышав, что дежурная закрыла дверь своей комнаты и ушла вглубь по коридору Милнер осторожно вышел из номера. Приблизившись к комнате дежурной, он, прислушался, но из-за включенного в комнате дежурной радио определить наличие в комнате посторонних было невозможно. Убедившись, что дверь закрыта, подобрал нужную комбинацию отмычек, быстро и бесшумно открыл дверь и вошел внутрь.
Когда Милнер развернулся от двери, то, к своему удивлению, обнаружил, что в комнате находится девушка, которая сидела в инвалидной коляске и раскладывала на гладильной доске постельное белье, доставая его из открытого шкафа.
Девушка подняла голову и улыбнувшись спросила:
– Вам чем-то помочь?
– Я хотел попросить у дежурной бутылочку воды, у меня в номере, к сожалению, закончилось «Боржоми», – выдал заготовку оперативник.
– Она сейчас придет, но вы можете сами взять из холодильника.
– Спасибо, я так и сделаю, – сказал Милнер и подойдя к холодильнику достал бутылку воды. – А вы…
– Я помогаю дежурной, – с улыбкой, охотно ответила девушка. – Нас инвалидов с рождения патронирует общество Красного Креста и Красного Полумесяца. Они помогли мне сюда устроиться. Меня зовут Мадина. Ой, я вас, наверное, совсем заболтала, но я никогда не видела никаких иностранцев. А вы так хорошо говорите по-русски.
– Я дипломат, – сухо заметил оперативник. – Но это не важно. Спасибо.
– Не за что. Заходите еще, если нужно…
– Обязательно.
Милнер вышел и чуть не столкнулся с дежурной, которая возвращалась к себе.
– Я опять забыла закрыть дверь, – запричитала дежурная. – Вы там не испугали мне мою помощницу?
– Нет, – раздраженно пробурчал Милнер, – У меня кончилось «Боржоми».
– Я сейчас принесу, – поспешила заверить дежурная.
– Спасибо, я уже взял.
Не слушая дальнейших словесных излияний дежурной по поводу постояльцев, которые не могут позвонить и сообщить если у них чего-то нет, Милнер вошел в свой номер. Присев на диван Джон усмехнулся.
«А эти русские умнее, чем я о них думал. Вроде все логично, но я чувствую, что здесь что-то не так».
Рязанцев, внимательно выслушав по телефону сбивчивый доклад Мадины о проверке устроенной Милнером, попытался уточнить некоторые детали.
– Постарайся сосредоточиться и как можно точнее ответить на мои вопросы, – спокойно попросил капитан. – Готова?
– Да.
– Как объект отреагировал на то, что ты находилась в дежурной комнате?
– Нормально.
– В процессе общения с тобой его поведение не менялось?
– Вроде бы нет.
– В самой комнате что-то его особенно заинтересовало? Может быть, он что-то внимательно рассматривал или спрашивал о чем-то?
– Вроде бы нет.
– У объекта не было с собой какого-либо прибора?
– Нет…, но в руках он держал набор каких-то ключей…, – вспомнила Мадина.
– Молодец, умница, – похвалил Рязанцев, – а часы у него какие на руке были электронные или механические?
– Вроде бы механические…, большие и, наверное, золотые…
– Больше ничего добавить не хочешь?
– Нет, – ответила Мадина и тихо заплакала, – …я, …я, сильно испугалась…, я, наверное, никуда не гожусь…
– Ты все сделала правильно. Попей водички. Возьми себя в руки и успокойся, – как можно мягче посоветовал капитан. – После чего перезвони мне, я буду ждать.
Мадина позвонила через десять минут.
– Ты как в порядке? – бодро поинтересовался Рязанцев.
– Да, – тихо, но твердо ответила стажерка.
– Тогда слушай приказ. Занимай пост наблюдения, включи рацию и будь внимательна. Твой позывной – пятая. Обо всех движениях объекта докладывай немедленно. Я постоянно буду на связи. Вопросы есть?
– Нет.
– Удачи.
– Спасибо, и вам…
Капитан не дослушав, бросил трубку на телефон и поспешил покинуть номер.
16.53 (С) – 13.53 (М) – 05.53 (В) Семипалатинск
Рязанцев сидел в кресле директора ресторана и пытался оценить реакцию Милнера, на неожиданное нахождение в дежурной комнате помощницы. Но по ответам Флюры что-то конкретное предположить не представлялось возможным.
«Стажерка, конечно пережила стрессовую ситуацию, но все обошлось. Судя по докладу дежурной Милнер во время проникновения в комнату, от неожиданности не обратил особого внимания на состояние Флюры. А Сауле девушка внимательная, она бы не пропустила реакцию американца в момент столкновения с ним…
Что еще может придумать этот Милнер? В голову к нему не залезешь…»
В это момент «ожила» рация.
– Первый, Снайдер из делегации вышел из гостиницы, – докладывал Каиров.
– Ваши его приняли?
– Да.
– Что у него с собой?
– Небольшая спортивная сумка.
– Переключись на волну «наружки», скажи, чтобы особое внимание сосредоточили на сумке, отслеживай информацию и докладывай мне по внутреннему телефону.
– Принято.
Капитан поменял частоту нажал тангенту и спросил:
– Пятая, где объект?
– На месте.
– Через тебя по коридору в сторону лифта кто-то проходил минуты три назад.
– Да, молодой импозантный…
– Он не останавливался возле двери объекта? – перебил Рязанцев.
– Нет, только у лифта.
– У него была сумка?
– Да.
– Какая?
– Какая-то темная.
– Пятая будь внимательней. До связи.
«Кто такой этот Снайдер? – быстро начал вспоминать Рязанцев. – По данным контрразведки установленный сотрудник ЦРУ. Мы точно знаем, что он не может быть «Исполнителем». Потому, что, если полковник Соболев дал такое заключение по-другому быть не может. Но он вполне вероятно выполняет какую-то свою роль в этой операции ЦРУ…».
Раздался звонок внутреннего телефона, Рязанцев поднял трубку. Снова докладывал Каиров:
– Снайдер движется по Ленина.
– Что там сегодня?
– Кафе «Достык» …
– Так, дальше…
– Центральный парк, там танцы и много народу…
– Стоп, какое кафе, какие танцы? – не поверил Рязанцев. – Сегодня понедельник…
– Власти распорядились в честь приезда американцев, чтобы видно было как весело живет наша молодежь…
– Бред какой-то, – буркнул в сторону капитан.
– Не понял…
– Продолжай работать. Я на связи.
Положив трубку Рязанцев, попытался сосредоточиться, взял чистый лист бумаги и начал чертить схемы.
«Куда идет этот Снайдер?
Возможно, на встречу с агентом.
Для чего?
Получить оружие.
Как?
Путем моментальной встречи или изъятия закладки».
Зазвонил телефон.
– Снайдер посетил кафе «Достык», выпил там чашку кофе поболтал с несколькими посетителями, расплатился долларами и покинув заведение, направился в сторону парка.
– Сумка?
– Что? – не понял Каиров.
– Сумку он открывал?
– Не знаю.
– Так узнай, я же сказал особое внимание обратить на сумку. Ты что наряду не передал? – рассердился Рязанцев.
– Передал. Сейчас узнаю.
– Работай.
«В парке сейчас людно. Все контакты отследить невозможно, но заметить если Снайдер будет доставать что-то из сумки или класть в нее «наружка» должна».
Каиров вновь прерывая размышления капитана, доложил:
– Объект сумку все время держал при себе. Во время прогулки на плече, а в кафе у себя на коленях. Перед уходом из кафе приоткрыл, достал несколько сувениров и подарил бармену и сидящим вокруг посетителям.
– Бармена и посетителей опрашивают?
– Да.
– Принято.
«Как узнать передадут ли Снайдеру оружие? Можно выкрасть у него сумку и забрать его в милицию до выяснения обстоятельств, но это грубо и можно нарваться на скандал. Надо проще и надежнее. Например… «преступник» срывает сумку с плеча Снайдера и бежит в сторону темной аллеи парка. Наряд дружинников за ним. Догоняют на глазах у пострадавшего и возвращают ему сумку. Причем «преступника» догоняют не сразу, а на приличном расстоянии от пострадавшего и пока возвращаются на место происшествия незаметно проверяют содержимое сумки. Мало того, узнав, что пострадавший иностранец доставляют его на милицейской машине прямо до гостиницы. Причем «кражу» надо осуществить, когда американец будет покидать парк, невзирая на то будет зафиксирован контакт Снайдера с посторонними или нет».
Набросав такой немудренный сценарий Рязанцев, связался с Мадиной:
– Где объект?
– У себя.
– Я на время переключу рацию на другую волну. Если что срочное звони по внутреннему.
– Принято.
Капитан настроил рацию на волну заместителя начальника 7 отдела капитана Ахметова:
– Десятый я ноль первый. Срочно набери меня по телефону я у заведующего.
Переключив рацию обратно, Рязанцев стал ждать. Зазвонил городской.
– Ты, что Макс? – возмущенно зашипел Ахметов. – Я же просил тебя больше не выходить в эфир на этой частоте.
– Успокойся, мне очень нужна твоя помощь…
– Да как ты не понимаешь, меня же сейчас москвичи опять пытать начнут, кто такой «ноль первый»?
– Скажи, сбой произошел, перехлест с милицейской волной…
– Какой «перехлест»? Ты о чем? – не унимался «семерочник».
– Обещаю, что, когда закончится этот САИ все компенсирую. Восстановлю все твои нервный клетки, но сейчас мне реально нужна твоя помощь.
И Рязанцев изложил свой план.
– Ты с ума сошел? – вновь взвился Ахметов. – Какой гоп-стоп? Какие дружинники?
– Не ори на меня! – прорычал Рязанцев. – Что ты весь день ведешь себя как… Если не можешь о стране подумать, подумай о наших ребятах, между прочим, твоих друзьях и подчиненных, которые могут вылететь с работы по результатам разборок провала на КПП Курчатова. Кто их сможет защитить? Может быть ты?
– А что? Ты, что ли сможешь? – озлобился Ахметов.
– Не я, а мой начальник из Москвы. Если САИ пройдет нормально я тебе обещаю, что отделаетесь выговорами.
– Ладно Макс, – через паузу, согласился «семерочник», – Я все сделаю, но если ты не выполнишь свое обещание…
– Выполню. Действуй. По результатам перезвони, пожалуйста.
Положив трубку Рязанцев, подумал, что у него после этой операции возможно не останется друзей, но на карту поставлено слишком многое. А настоящие друзья поймут. Не сейчас, не сразу, но после того, как осознают, что они сделали для своей страны.
Из задумчивости его вывел очередной доклад Каирова.
– Снайдер в парке, народу много, сумку пока не открывал, но на несколько минут наряд его потерял, но затем нашли его снова, на выходе из туалета…
– Плохо работаем…, – с досадой перебил Рязанцев, – Уволить бы их к чертовой матери…, ладно… работаем дальше.
«Итак, сумку его мы проверим и если пистолет будет там, то будем ждать передачи оружия Милнеру, а если нет…, то Снайдер просто отвлечение и нас больше интересовать не будет».
Позвонил Ахметов:
– Все сделали. В сумке только сувениры. Довезут до гостиницы. Принимайте.
– Спасибо, Мурат. Я твой должник.
– Да ладно. Ребят спаси…, как обещал.
– В штаб не докладывали?
– Нет. Сообщали только, что приняли у гостиницы и ведем. Там еще…
– Что?
– Потеряли мы его в парке буквально на пять минут. Потом опять «взяли» когда выходил из туалета.
– Раз сумка пустая – это не принципиально. Еще раз спасибо.
– Пока.
Завибрировала рация.
– Первый, Снайдер вернулся.
– Принято.
Рязанцев, отметив про себя, что Каиров начинает работать качественнее, нажал тангенту и вызвал Мадину:
– Пятая, ответь первому.
– Пятая слушает.
– Доложи обстановку.
– Все нормально.
– Кто зашел на этаж?
– Вернулся тот импозантный.
– Дальше.
– Прошел к себе в номер.
– И все?
– Кажется да.
– Точно?
– Ну он только в дверь нашего объекта стукнул один или два раза на ходу и все…
– И это ты называешь ничего не случилось? Пятая после одного из этих стуков могла начаться третья мировая война.
– Да он даже не останавливался…
– Приказываю докладывать обо всем. Даже если муха залетит из коридора в номер объекта. Понятно.
– Да.
– Работай.
16.59 (М) – 19.59 (С) – 08.59 (В) Москва КГБ СССР
Степной сидел на телефоне оперативной связи и комментировал Соболеву переговоры с Семипалатинском:
– Подполковник Еркенов докладывает, что один из членов американской делегации Билл Снайдер покинул гостиницу и посетил места отдыха молодежи, в которых вступал в многочисленные контакты.
– Хорошо. Работаем дальше.
Пока Степной уточнял детали происшествия и завершал разговор с Еркеновым полковник расстелил на столе карту Семипалатинска.
– Вот смотри здесь гостиница, вот парк. Расстояние около двух километров. Куда он там еще заходил по дороге?
– В кафе «Достык» …
– Вот оно почти на середине пути. Кто такой этот Снайдер?
– По версии контрразведки установленный сотрудник ЦРУ.
– Правильно, а значит помощник Милнера.
– Да, Еркенов сообщил, что оперативно-техническая служба зафиксировала звонок Милнера в номер Снайдера. Они коротко переговорили, после чего наружка доложила о том, что Снайдер вышел в город.
– Все правильно…
– А не попытка ли это…, – Степной замялся, подбирая слова, – спровоцировать новый скандал?
– Каким образом?
– Какое-нибудь происшествие с этим Снайдером в многолюдных местах?
– Мало вероятно. За безопасность членов делегации мы отвечаем только в пределах программы пребывания в СССР, а вылазка Снайдера – это частная акция и он сам несет ответственность за ее возможные последствия. Ведь наши люди, когда находились на испытаниях в Неваде не поехали развлекаться в Лас-Вегас, так как знали, что их безопасность в этом криминальном городе никто обеспечивать не будет.
– И что ты обо всем этом думаешь? – поинтересовался зам.
– Что он делал в кафе? – не отвечая на вопрос друга, быстро спросил полковник.
– Раздавал сувениры…
– Думаю – это отвлекающий маневр, – решительно заявил Соболев.
– Почему?
– Сначала в город выходил Милнер. Зачем? Нам не известно. Затем его помощник…
Полковник замолчал и надолго задумался, как шахматист перед решающим ходом. Степной молча перебирал документы, наводя порядок в папках.
– Ликвидация высокопоставленного чиновника – это очень громкая акция. Если в других странах ЦРУ прибегала к таким радикальным методам, то делало это чужими руками. В нашей стране они таких грязных операций никогда не проводили, а сейчас решили, что обстановка позволяет и ради такой цели стоит рискнуть. «Исполнителя» мы знаем… Зачем вводить в операцию еще одного посредника? Чем больше участников, тем выше риск расшифровки…
Нет, вылазка Снайдера – это все-таки отвлекающий маневр. Нас дергают и пытаются увести от главной цели. У Милнера до сих пор нет оружия для завершения операции, и кто-то должен его ему передать. Времени уже практически нет, в Семипалатинске начинается банкет, а на «Дублера» мы еще не вышли даже в области предположений. Вот на чем нам надо сосредоточиться.
В это время раздался звонок телефона прямой связи с генералом Тумановым. Соболев поднял трубку и бодро ответив: «Есть», спросил Степного:
– У нас объективка на этого Снайдера далеко?
– Уже приготовил.
– Положи, пожалуйста в папку для доклада.
Завязав галстук и взяв папку, полковник посмотрел на часы и решительно обратился скорее к себе, чем к заму:
– Время артподготовки закончилось. Начинается реальная война.
–Д-а-а-а, мы планировали немного по-другому…, – задумчиво откликнулся Степной.
– Планирование лишь повышает шансы на успех, но не гарантирует его, – ответил Соболев и вышел из кабинета.
Глава 9
21.39 (С) – 18.39 (М) – 10.39 (В) Семипалатинск, ресторан гостиницы «Иртыш»
Рязанцев посмотрел на часы. Судя по времени банкет близился к завершению. Капитан достал из внутреннего кармана пиджака пакетик со снотворным, аккуратно открыл его и высыпал содержимое в приготовленный бокал. Взял со стола бутылку «Джек Дэниэлс» и как хороший бармен наполнил бокал до нормы «двойной виски». Посмотрел на свет и убедился, что порошок полностью растворился и напиток остался прозрачным.
Бросив взгляд в зал Рязанцев увидел, что все пока идет по плану. Балет варьете готовится для заключительного номера, а музыканты закончили перерыв и разбирают музыкальные инструменты. Марек за столом для прессы что-то оживленно обсуждает со своими коллегами. Айгуль грациозно идет на кухню за чистыми фужерами.
Рязанцев на секунду отвлекся, чтобы взять пустой пакетик из-под снотворного со стола и спрятать его в карман, а когда вновь посмотрел в зал, увидел, что ситуация кардинально изменилась. Главный герой следующего эпизода – Марек, сильно пошатываясь выходил из зала.
Рязанцев, быстро взяв со стола рацию вызвал Каирова, дежурившего у дверей ресторана.
– Куда пошел Марек?
– Кажется в туалет.
– Быстро вытащи его оттуда и пускай пулей летит в зал, скоро его выход.
– Понял, а если он…
– Скажи, что если он сейчас же не вернется в зал, то ты его убьешь.
– Все так серьезно?
– Очень и давай ракетой. Жду.
Рязанцев взял со стола бокал с виски и быстро спустился вниз. В это время оркестр грянул «Канкан». Айгуль ждала на кухне. Ловко поставив на разнос фужеры и бокал с виски, она спросила:
– Где журналист?
– Сейчас будет. Иди к бару и жди там. По пути передай конферансье чтобы артисты повторили номер на бис.
– А он…
– Добавь, что это моя большая просьба. Думаю, этого будет достаточно.
– А если журналист на появится?
– Тогда тост будет произносить директор ресторана. Кстати, он стоит на выходе в зал, попроси его, чтобы прошел ко мне на кухню. Дальше все по сценарию.
В это время ожила рация:
– Он пьян, – доложил Каиров.
– Срочно попроси кого-нибудь с ресепшена накапать в стакан воды 5-6 капель нашатыря и заставь его выпить. После этого тащи в туалетную комнату умой его холодной водой и сильно разотри уши. Как понял?
– Выполняю.
На кухне появился директор и вопросительно посмотрел на Рязанцева.
– Ашот Арутюнович, – начал капитан, стараясь перекричать оркестр. – Пришло время произнести тост за советско-американскую дружбу. Лучше вас никто с этим не справится.
– Но я не готов? – заартачился директор.
– Армянин не готов сказать тост? Это что новый анекдот? – недобро усмехнулся капитан.
– Но что подумает руководство области и другие гости? – продолжал протестовать директор.
– Эти мелкие проблемы оставьте мне. И потом, тост гостеприимного хозяина всегда венчает торжественное застолье. Или я не прав? – уже с явной угрозой спросил Рязанцев.
– Я не знаю…, – начал сдаваться Ашот Арутюнович.
– Идите готовьтесь, пожалуйста. Выберите напиток, соберитесь с мыслями и как только закончится выступление артистов начинайте. И главное попросите всех выпить до дна в знак искренности намерений, как у нас принято.
– Хорошо, но…
–Идите, идите, Ашот Арутюнович. Вам зачтется. Обещаю, что ОБХСС год вами интересоваться не будет.
Вновь послышались позывные рации:
– Первый, журналисту плохо, но он потихоньку начинает соображать.
– Дай ему рацию.
– Слушаю, – послышался слабый голос Марека.
– Ты меня хорошо слышишь? – гневно прорычал Рязанцев.
– Не очень… Мне плохо…
– Так вот, ублюдок, иди в зал и расскажи дяде, что ты делегировал последний тост хозяину ресторана, так как плохо себя чувствуешь.
– Он меня убьет…
– Не убьет, а я тебя точно посажу, как и обещал, – с угрозой заверил капитан.
– Ну, Макс…, – взмолился журналист.
– Передай рацию Каирову.
– Слушаю, – сообщил прапорщик.
– Встряхни его как следует и под конвоем доставь к столу, где сидит руководство обкома партии. Дядю Марека знаешь?
– Видел…
– Вот прямо к нему. Проследи, чтобы Марек хоть что-нибудь говорил. Артисты стараются так, что почти ничего слышно не будет.
– А если журналист не будет говорить?
– Пни его побольней или руку сожми, но, чтобы незаметно, пусть хоть заматерится что ли. Лишь бы не молчал. Продержитесь возле дяди пока директор ресторана не начнет говорить тост. После этого оставь Марека дяде, а сам ретируйся. Все понял?
– Не совсем…
– Иди выполняй. Нам главное, чтобы Марек отвлек распорядителей банкета до начала тоста директора. Действуй. Рацию не отключай.
Дальше все пошло по новому плану. Балет варьете повторил номер на бис, директор ресторана под удивленные взгляды руководства обкома партии произнес пышный тост, Айгуль раздала шампанское. Вот только Милнер бокал с виски не взял. Официантка поставила его на стол рядом с американцем и удалилась. Все присутствующие, кроме Милнера выпили.
Рязанцев стоял в кабинете директора и напряженно смотрел как руководство советской и американской делегаций прощаются как будто навсегда, хотя утром им вместе ехать в сторону полигона. Все участники застолья вышли из-за столов, перемешались, громко говорили и смеялись. Кто-то пил с коллегами «на посошок», но большая часть гостей потихоньку двигалась к выходу из зала. Только Милнер сидел и смотрел на все это отрешенным взглядом. «Похоже, – подумал Рязанцев, – наш объект уже попрощался с руководством и ждет пока все покинут зал, чтобы еще раз проверить возможные пути отхода. Но если он не выпьет виски, нам с Каировым придется ох как тяжело». Наконец Милнер протянул руку и взяв бокал с виски внимательно посмотрел его на свет.
– Ну, давай, давай пей, ну чего же ты, – шептал Рязанцев заклиная американца. – Тебе же сейчас идти убивать людей, а это трудная работа. Давай, Джон…
Милнер нехотя поднял бокал к чуть приоткрытому рту и начал медленно цедить виски сквозь зубы.
Рязанцев нажал тангенту и приказал Каирову:
– Следи за Милнером, иди за ним вплотную. Ему очень скоро понадобится помощь. Тихо подхватишь его и доставишь в номер. На обратном пути предупреди дежурную по этажу, что мистер Милнер плохо себя чувствует и просил его не беспокоить. Жди меня на аварийной лестнице. Я скоро буду.
– Принято.
– Выполняй.
Милнер цедил виски и успокаивал себя, настраивал на самый опасный этап завершающейся операции. «Все пока идет хорошо. Первую часть «Ящика Пандоры» «Орнитолог» отработал неплохо. Направил русских контрразведчиков в номер сотрудника ЦРУ копаться в ничего не значащих бумагах, напечатанных на принтере Снайдера и продержал там сколько было необходимо. Зачистил гостиницу, где живет американская делегация от засилья контрразведчиков, но как он поведет себя на смертельно опасном заключительном этапе совершенно не ясно».
Джон посмотрел на часы и начал вставать из-за стола. «Надо успеть все сделать до того, как руководитель делегации ляжет спать. По прогнозам этого умника Райдера оружие мне должны доставить в самое ближайшее время…».
И вдруг Милнер почувствовал легкую слабость, которая вмиг сделала ноги какими-то ватными. Джон попытался растереть их энергичными движениями по бедрам и икрам, но тело постепенно становилось неуправляемым. «Значит в последний бокал с виски что-то было подсыпано», – догадался Милнер и насколько мог, быстро двинулся к лифту. «Надо успеть вколоть антидот. Отравить меня они не могли. Еще один скандал с дипломатом им не нужен… Хотя нас это никогда не останавливало. И все-таки судя по реакции организма – это снотворное. Если простое, то ничего страшного…». «Черт почему так медленно движется этот лифт?». Милнер чувствовал, как слабеют руки и начинают «тяжелеть» веки, но на автопилоте он буквально вывалился из лифтовой кабины, добрался до номера, достал из кейса аптечку, извлек из нее розоватый шприц-тюбик, с размаху воткнул иголку сквозь брюки в бедро и выдавил содержимое. Он ждал несколько секунд, но облегчения не наступало. Милнер хотел подняться с дивана и позвонить помощнику, но не успел. Уронив аптечку, он откинулся на спинку дивана и застыл в позе человека, вернувшегося с вечеринки и раздумывающего, что делать дальше, но внезапно «вырубившегося» от усталости и воздействия чрезмерных доз алкоголя или наркотиков.
Через несколько минут в номер Милнера бесшумно проскользнули Рязанцев с Каировым. Оперативник знаками показал помощнику с какой стороны зайти, они быстро и слаженно раздели американца, расправили кровать, уложили его и укрыли одеялом. Рязанцев показал Каирову, чтобы тот выключил свет. После этого достал из кармана фонарик, включив его и передав помощнику, а сам начал ковыряться в телефоне, чтобы отключить его без возможности быстрого подключения.
