Андрей Шестаков
Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры») Продолжение
– Он был в семипалатинском штабе, – тихо, не поднимая головы, ответил начальник ВГУ, – руководил операцией.
– Нормально…, – заметил зампред таким тоном, что у сидевших за столом мороз пошел по коже. И видимо совладав с эмоциями, неожиданно спокойно продолжил, – Значит вот так мы работаем. ЦРУ делает на нашей территории все, что заблагорассудится, а наша доблестная контрразведка им помогает. – Присутствующие офицеры, казалось, были готовы провалиться вместе с документами, до внутреннего ядра Земли.
– В общем, много говорить нет смысла и времени, надо исправлять ситуацию, если это еще возможно. Иван Иванович, – обратился зампред к начальнику ВГУ, – я хочу услышать ваши конкретные предложения.
– К сожалению, мы не получили от разведки своевременных данных о готовящемся прилете в СССР в период проведения САИ одного из лучших разведчиков ЦРУ Джона Милнера. Последний известен как мастер проведения острых разведывательных акций на территории стран дружественных Советскому Союзу (в том числе Вьетнам, Куба, Никарагуа, Афганистан). Наши оперативники провели анализ деятельности Милнера и пришли к выводу, что он прибыл в СССР для проведения важной разведывательной акции. Мы полагали, что в процессе операции сможем разоблачить Милнера и прекратить его деятельность против СССР. Однако, мы ошиблись в тактике…, – мрачно констатировал начальник ВГУ.
– Вас провели как слепых котят, вы пошли на поводу у ЦРУ. Американцы «просчитали» все ваши шаги и теперь по вашей милости авторитету Комитет нанесен серьезный урон, – перебил зампред генерала контрразведки.
– Да, мы ошиблись, – согласился Иванов, – И я как руководитель контрразведки готов нести ответственность…
– Вы не о том говорите, генерал, – холодно сказал зампред и поморщился как от острой зубной боли. – Меру ответственности каждого из здесь сидящих определит Председатель, а возможно и Политбюро. Но это будет позже, а сейчас надо срочно искать пути по исправлению ситуации. На данный момент мы имеем провал вашей, – он выразительно посмотрел на начальника контрразведки, и четко повторил, – вашей, Иван Иванович, самодеятельной, авантюрной и бездарной операции, которая ставит на грань прекращения совместные советско-американские испытания на нашем ядерном полигоне, со всеми вытекающими отсюда негативными политическими последствиями. В том числе, громкий международный скандал и продолжение изматывающей для нашей экономики гонки ядерных вооружений. – Последнее предложение зампред произнес с особенным надрывом, еле сдерживая охватившую его ярость. Данное обстоятельство почувствовали все его подчиненные и замерли в ожидании дальнейшего эмоционального взрыва. Однако зампред сделал паузу и сдержанно продолжил. – Полагаю, всем присутствующим понятно, что ЦРУ при безголовом попустительстве наших доблестных контрразведчиков осуществило успешную операцию, поставившую на грань срыва работу по САИ. Сделано это явно по заказу определенных кругов ВПК США, жаждущих срыва договоренностей по ядерному разоружению. Все верно, Иван Иванович? – снова обратился зампред к начальнику ВГУ. – Я ничего не упустил?
– Нет, – выдавил руководитель контрразведки, и тихо добавил. – Нам надо исправить нашу ошибку. – Контрразведчик хотел еще что-то добавить, но зампред перебил его.
– Садитесь. Сейчас не время посыпать голову пеплом, надо в срочном порядке исправлять ситуацию. Какие будут предложения, товарищи? – обратился зампред к руководителям подразделений Комитета.
В кабинете заместителя Председателя КГБ СССР повисла тяжелая тишина, все присутствующие замерли в ожидании – кто решится принять на себя обязательства по спасению ситуации. Всем было понятно, что любой предложивший свое видение по локализации конфликта может оказаться ответственным за исполнение предложенного плана. Тишина сгущалась.
Зампред, казалось, мрачнел с каждой секундой, и наконец, не выдержав встал и грозно навис над столом, зная, что его массивная фигура в генеральском кителе производит сильное впечатление. Тяжелым взглядом обведя подчиненных, генерал остановился на Соболеве, и взорвался:
– Что ни у кого нет никаких мыслей? А почему молчит наша уважаемая экономическая контрразведка, которая должна была возглавлять работу по САИ, но самоустранилась и сейчас доблестный полковник Соболев, вместо предложений по исправлению ситуации продолжает прятаться за спины коллег.
Соболев встал, одернул пиджак и глядя прямо перед собой, молча ждал, когда зампред закончит свою обличительную речь.
– Вы не надейтесь Андрей Иванович, что мы оставим без внимания бездействие 6 Управления, – с плохо скрываемой угрозой в голосе продолжал зампред. – Пока контрразведчики бездарно пытались поймать самого успешного шпиона ЦРУ, чем, позвольте узнать занимались Ваши подчиненные и Вы сами товарищ полковник?
– Согласно плану контрразведывательной операции «Паритет», нашим 6 Управлением была создана аналитическая группа, – четко и внятно начал докладывать Соболев. Он уже собирался раскрыть весь замысел создания аналитической группы и операции «Вариант», но генерал его опередил:
– Мне сейчас не нужны ваши оправдания, полковник. Мне надо знать способны ли вы исправить ситуацию.
– Мы пытаемся…
– Я не желаю слышать никаких пустых обещаний, – гремел зампред. – В любом случае все здесь присутствующие понесут наказание за этот провал. У вас есть шанс спасти свои партбилеты, а значит и пребывание в рядах сотрудников КГБ СССР только в случае удачного завершения САИ. Я жду конкретных предложений.
Генерал хотел еще что-то добавить, но раздался зуммер телефонного аппарата.
На столе зампреда стояло порядка десяти телефонов, но он безошибочно поднял трубку секретной ВЧ-связи. Приглашенные на совещание высокопоставленные сотрудники КГБ, воспользовавшись, неожиданно представленной передышкой облегченно выдохнули. Зампред внимательно выслушал звонившего и обронив несколько приглушенных фраз завершил разговор, после чего обвел взглядом присутствующих и сказал:
– Сейчас мне будут звонить из ЦК КПСС, поэтому прошу покинуть мой кабинет. Обсудите сложившуюся обстановку у начальника ВГУ, подготовьте четкий и конкретный план по локализации ситуации. Жду вас с готовым решением в 17.00.
В кабинете начальника ВГУ, вместо выработки единого плана разгорелась перепалка между генералом Ивановым и начальником Третьего главка генералом Семеновым. Каждый из высоких руководителей хотел претендовать на роль спасителя операции "Паритет".
– Мы можем объявить этого ЦэРэУшника "персоной нон грата", – яростно утверждал военный контрразведчик.
– Находящийся на месте и являющийся руководителем операции полковник Уткин возражает против депортации агента ЦРУ, – не менее горячо заявил генерал Иванов.
– Это тот, который провалил там все на свете? – саркастически осведомился Семенов. – Вернется из Семипалатинска придется еще разбираться с этим вашим "профессионалом».
– Он совершил ошибку, но он грамотный контрразведчик, – встал на защиту подчиненного начальник ВГУ. – Уткин мотивирует свое предложение тем, что неоправданно резкие шаги в такой ситуации могут вызвать негативную реакцию с американской стороны. И я с ним согласен.
– Что ж он не думал до того, как провалил операцию? – не унимался Семенов.
– Уткин полагает, – не обращая внимания на замечания военного контрразведчика, продолжал генерал Иванов, – что Милнер уже "отыгранный" агент и предлагает сосредоточиться на плотной работе по двум другим известным нам агентам ЦРУ в американской делегации.
Соболев не слушал этой бесполезной полемики, а думал о том, как мало времени остается на спасение САИ и что еще можно предпринять в самое ближайшее время, чтобы переломить ситуацию. Он отдавал себе отчет, что сделать это практически невозможно, хотя именно сейчас хотелось уверовать в постулат, что безнадежных положений не бывает. Если рассматривать гипотетические возможности продолжения САИ, то даже учитывая позитивный настрой американских ученых, специалистов и политиков из лагеря "голубей", их оставалось ничтожно мало. Чем больше полковник думал об этом, тем очевиднее становилось то, что легальных методов спасти операцию "Паритет" не оставалось, и вся надежда сводилась к тому сможет ли «Омега» осуществит операцию «Вариант».
К такому важному выводу Соболев пришел, незадолго до того, как всех присутствующих на совещании у начальника ВГУ, снова пригласили к зампреду.
19.22 (С) – 16.22 (М) Семипалатинск
Рязанцев обошел старинное здание Центральной аптеки Семипалатинска и вошел со двора через служебный вход. Двигаясь по довольно узкому коридору, поздоровался с вахтершей, сидевшей за небольшим столиком с телефоном и пройдя мимо двух закрытых дверей проник в кабинет, принадлежащий старшему провизору Цареградской Анне Андреевне. Капитан держал в руках букет цветов и готовился произнести что-то в виде торжественного приветствия, но хозяйка кабинета отсутствовала.
Капитан подождал пару минут и когда уже принял решение пойти на поиски Цареградской, она появилась на пороге.
– Привет эскулапам! – бодро поприветствовал вошедшую Рязанцев
– Я предпочитаю, чтобы меня причисляли к последователям Асклепия, – холодно ответила красивая стройная блондинка с шикарной львиной шевелюрой и надменным взглядом.
– Вы можете поклоняться кому угодно, а я преклоняюсь перед вами, божественная Анна Андреевна, – стараясь казаться искренним мажорно произнес капитан и церемонно преподнес Цареградской букет.
– Пафосно, но фальшиво, как все, что связано с вашими органами, – надменно отреагировала Анна Андреевна, приняв букет и небрежно бросив его на стол.
– Вы разбиваете мне сердце, – начал Рязанцев, но уловив недовольный жест Цареградской, понял, что с водевилем пора заканчивать. Приняв серьезный вид, капитан продолжил, – Анна Андреевна вы уже не раз оказывали нам неоценимую помощь. Руководство и начальник нашей поликлиники лично, высоко оценивают вашу благосклонность, шлют вам большие приветы и слова признательности, а также выражают надежду, что вы еще один раз сможете нас выручить в критической ситуации, в которой мы оказались не по глупости нашей, а по проискам врагов наших…
– Султан мне звонил, – перебила Цареградская, – но ничего не говорил про помощь какому-то балаболу. У меня нет времени, Максим, что тебе нужно?
– Нам необходимо очень хорошее снотворное, которое не имеет ни цвета, ни запаха, ни вкуса, быстро растворяется, начинает действовать через 30-40 минут после приема…
– А что на Лубянке вас этим не снабжают? – насмешливо перебила фармакологиня.
– В Москве нас снабжают мозгами, чтобы мы могли в любом месте найти то, что нам в данный момент необходимо.
– Ты мне дерзишь, Рязанцев?
– Нет, Анна Андреевна я отвечаю на ваш вопрос.
– Ты что-то еще хотел добавить?
– Время действия препарата не менее пяти и не более семи часов, без серьезных последствий для организма принимавшего. Но самое главное, чтобы действие снотворного нельзя было прекратить никаким из известных антидотов.
– И это все? – с иронией спросила блондинка. – Ты в детстве явно увлекался фантастикой, Максим. Это невозможно…
– Невозможность – это слово…
– Из словаря глупцов. Я знаю. Но ты в отличие от Наполеона, который это сказал, беспардонный невежа потому, что перебиваешь даму.
– Прошу простить мою несдержанность, но у меня очень мало времени, как и у вас милейшая Анна Андреевна. Я знаю, что вы волшебница. Начальник нашей поликлиники…
– Не продолжай. Я тебе еще раз говорю, что у нас нет возможности изготовить препарат с такими нереальными параметрами воздействия.
– Анна Андреевна, от вас сейчас зависит судьба очень многих людей…
– Но я не хочу сидеть в тюрьме за незаконное изготовление сомнительных транквилизаторов.
– Мы вам гарантируем, что никто и никогда не узнает, где, кто и когда изготовил этот препарат.
– Гарантии ваших начальников Максим, вещь весьма сомнительная. Этот порошок действительно необходим для обеспечения госбезопасности или все-таки для ваших сомнительных операций против безобидных диссидентов?
– Я не могу вам рассказать всего, но препарат нам нужен для того, чтобы предотвратить убийство.
– Даже так? – Цареградская задумалась, присела на край стола, достала сигареты, закурила и бросив взгляд на часы, спросила. – Рост и вес объекта?
– 185 сантиметров и приблизительно 85 килограммов.
– Возраст?
– Чуть больше 40.
– Здоровье?
– Отменное.
– Телосложение?
– Спортивное.
– Отношение к спиртному?
– Употребляет, но в меру. Мы как раз планируем снотворное добавить в спиртное.
– В какое спиртное?
– Скорее всего в виски.
– К какому числу необходимо изготовить снотворное?
– К завтрашнему утру.
– Ты соображаешь, что говоришь, Максим? У меня в лаборатории может быть даже нет всех необходимых компонентов для приготовления такого препарата, а ты устанавливаешь такие жесткие рамки.
– Хорошо, максимум завтра до полудня. И потом, если у вас чего-то нет, то начальник нашей поликлиники…
– Все Максим, ты меня достал. Я не хочу тебя видеть. Приходи завтра в двенадцать.
– Люблю, боготворю, восхищаюсь, божественная Анна Андреевна.
– Максим!
– Исчезаю. До завтра.
19.45 (С) – 16.45 (М) Семипалатинск
Полковник Уткин, после провала его подчиненных в номере установленного сотрудника ЦРУ, получил из Москвы уже не один жестокий разнос.
Он попытался объяснить зампреду, с которым был до этого в хороших отношениях, что попал под влияние начальника 1 отдела 6 Управления КГБ СССР полковника Соболева, что все провалила семипалатинская контрразведка и служба наружного наблюдения, прозевавшая сотрудника ЦРУ, но зампред был неумолим и сказал, что разберется с ним в Москве. Потом его отчитал начальник Второго главка, которому он дал слово исправить ситуацию, но тот его тоже слушать не стал, пообещав устроить сладкую жизнь в Москве.
Уткин позвонил своему другу подполковнику Степному и попросил помочь если у них есть варианты, при этом намекнул, что у его начальника Соболева они всегда есть.
После этого, немного успокоив себя тем, что раз его немедленно не отозвали из Семипалатинска, то есть надежда на продолжение работы и возможно ситуация исправится. Это зависело вероятнее всего от решения Госдепа США по дальнейшей судьбе САИ. Если американцы откажутся от продолжения испытаний, то придется уходить с позором на пенсию. Об этом не хотелось и думать А вот если САИ продолжат, то он просто вернется в Москву и попытается, через свои и отцовские связи в ЦэКа тихо спустить ситуацию на тормозах …
«Что мы имеем сейчас? Москва в панике, Вашингтон грозно молчит. Мне надо срочно реабилитироваться», – решил полковник.
На экстренном совещании, которое было уже вторым за последние два часа представитель Центра полковник Уткин собрал на этот раз не весь семипалатинский штаб. Присутствовали только начальник отдела семипалатинской контрразведки и начальник отделения наружного наблюдения, так как именно они были определены Утиным в качестве главных виновников провала операции в номере американца. «Разбор полетов» не занял у полковника много времени, он хотел лишь, чтобы присутствующие осознали степень своей вины и не вздумали ее перекладывать на представителя Центра. Отчитав провинившихся, Уткин распорядился вызвать сотрудников НН, «прозевавших» выезд Джона Милнера через КПП Курчатова и его возвращение в Семипалатинск.
При их появлении полковник вскочил, его глаза налилось кровью. Он свирепо посмотрел на руководителя бригады наружного наблюдения.
– Кто вам передавал объекта? – яростно набросился полковник.
– Майор Привалов из контрразведки, – четко отрапортовал лейтенант Муратов.
– Какое на него было выписано задание?
– На всех американцев, подозреваемых в причастности к спецслужбам задания были выписаны заранее… – начал выкручиваться «семерочник».
– Меня не интересуют все американцы, я спрашиваю конкретно про Милнера, – уже еле сдерживался полковник.
– Задания не было, – после некоторой паузы выдохнул лейтенант. – Привалов сказал, что сейчас некогда – «запарка», он потом задним числом выпишет.
– Вот сейчас лейтенант мы вам и выпишем задним числом увольнение из органов.
– За что, товарищ полковник? – возмутился Муратов.
– За «лопоухость» твою! За безалаберность и безответственность! За незнание основополагающих нормативных актов КГБ СССР! – не сдерживаясь кричал московский полковник, – Он же провел вас как детей! Вы лично ответственны за провал операции.
Лейтенант сделал единственно правильное в данной ситуации. Он виновато опустил голову и молча стоял по стойке смирно.
– А что с этим вашим водителем? – накинулся полковник на начальника отдела контрразведки.
– Снотворное, товарищ полковник, Медики говорят ничего страшного. Проспится и все будет в норме.
– Всем бы вам тут не мешало проспаться, – зло фыркнул Уткин и хлопнув дверью вышел из кабинета начальника контрразведки.
Вернувшись к себе, Уткин начал лихорадочно прокручивать прошедшие события и намечать план оправданий за провал операции по Джону Милнеру. Что-то вспомнив, набрал по внутреннему начальника семипалатинской контрразведки и приказал отобрать объяснительные от всех виновных в сегодняшнем провале.
Глава 4
17.00 (М) – 20.00 (С) – 09.00 (по времени Вашингтона, далее (В)) Москва КГБ СССР
Зампред стоял возле окна и внимательно смотрел как члены КЦ один за другим быстро входили в его кабинет и занимали свои места. Убедившись, что все присутствующие готовы к продолжению совещания он решительно прошел на свое место во главе стола и не обращая внимания на переглядывания начальников контрразведывательных главков, намеревавшихся доложить свои предложения, приступил к сообщению:
– В ваше отсутствие я обсудил ситуацию с нашими кураторами из ЦК КПСС и руководством ПГУ. Наши коллеги считают, что главная задача на данном этапе найти способы нейтрализовать последствия акции ЦРУ на дипломатическом уровне, в противном случае скандал с нарушениями договоренностей по САИ станет достоянием мировых СМИ и нашей стране будет нанесен значительный политический урон.
МИД СССР сообщил, что Госдеп США намерен официально предупредить о возможном прекращении участия американской делегации в дальнейшем проведении САИ. При этом американская сторона жестко заявила, что любые попытки со стороны КГБ СССР предпринять какие-либо действия против представителей США, будут расцениваться как провокация. В этом случае американская делегация будет вынуждена незамедлительно покинуть пределы СССР.
Однако, ПГУ считает, что угрозы Госдепа – это чистой воды блеф. По такому незначительному поводу отзывать свою делегацию американцы не будут и главное на сегодня – это не усугубить и без того непростую ситуацию вокруг САИ. Разведка через свои возможности, совместно с МИДом принимает меры по локализации ситуации и рекомендует не делать резких движений, чтобы не навредить этой работе.
На основе данной информации ЦК КПСС приняло решение поручить урегулирование ситуации вокруг САИ дипломатам и разведке. Одновременно дано жесткое указание о том, что контрразведывательным подразделениям КГБ запрещается проведение каких-либо операций и рекомендуется сосредоточиться исключительно на безусловном обеспечении безопасности САИ
В этой связи, учитывая все сложившиеся обстоятельства, принимаю решение о передаче всех полномочий по завершению операции "Паритет" экономической контрразведке. 6 Управлению КГБ СССР необходимо срочно, с учетом всех особенностей, которые я сейчас довел до вас, внести коррективы в обеспечение безопасности САИ. Второму Главку прекратить контрразведывательные мероприятия по американской делегации, военной контрразведке сосредоточиться на обеспечении безопасности на атомном полигоне исключив в своей работе элементы любой самодеятельности и неоправданного риска. Все аспекты работы по "Паритету" докладывать мне лично, в любое время суток.
И еще одно, приказываю руководству Второго и Третьего главков прекратить любые проявления межведомственных распрей. Буду жестоко наказывать за малейшие нарушения данного приказа.
Зампред устало посмотрел на собравшихся и тихо добавил:
– Молитесь на МИДовцев, чтобы САИ не сорвалось, а когда все закончится будет жесткий разбор полетов. Сейчас все по своим рабочим местам и за работу, товарищи.
17.30 (М) – 20.30 (С) – 09.30 (В) Москва КГБ СССР
Возвращаясь с совещания КЦ, Соболев зашел в кабинет Степного, который вставая на встречу начальнику нетерпеливо выпалил:
– Что там на КЦ?
– Все свелось к модной сейчас формулировке – "углубить и расширить"…
– Да я не о том, Андрей, что сказало в свое оправдание руководство ВГУ?
– Эти «перестроившиеся» товарищи далеко пойдут и мы, к сожалению, не сможем их остановить, – ушёл от прямого ответа Соболев. – Ты же прекрасно знаешь, что после таких оглушительных провалов начинается «охота на ведьм». Вот и сейчас не дожидаясь завершения «Паритета» контрразведчики начинают искать виновных…
– Я уже видел проект докладной ВГУ о провале, на имя Председателя…
– С этого надо было начинать. Давай излагай, что они там придумали в свое оправдание.
– У меня тут где-то завалялась копия докладной, – с притворным спокойствием заявил Степной, раскладывая на столе документы из папки «Для доклада».
– Я когда-нибудь тебя убью, Юра, – устало пообещал Соболев.
– А кто тогда тебе такие документы будет доставать? – пытаясь поднять настроение друга, с иронией заметил зам.
– Как тебе это удалось?
– Я объяснил приятелю, у которого ее позаимствовал, что завтра утром этот документ станет достоянием общественности, так как будет обсуждаться на совещании КЦ, а несколько часов не делают никакой разницы.
– Ну насчет «общественности» ты погорячился, а в целом где-то логично. От «Омеги» что-нибудь есть?
– Нет, тишина.
– Это сейчас самое важное. Завтра утром подпишут приказ о прекращении контрразведывательной деятельности по САИ, и мы будем связаны по рукам и ногам.
– Но зампред на КЦ уже предупредил…, – насторожился зам, понимая куда клонит полковник.
– Все то ты знаешь. Но это пока устное указание и не один юрист…
– Только не надо мне про юристов, – возмущенно перебил Степной, – ты же знаешь, что в нашем с тобой случае до них дело не дойдет. Нас уволят за грубое нарушение приказа со всеми вытекающими…
– Оставим этот спор до лучших времен, – перебил полковник. – Сейчас я пойду к себе ознакомлюсь с этой докладной ВГУ, а ты свяжись с Семипалатинском и узнай почему они молчат, где потерялся «Омега» и чем занимается «Альфа».
– Про результаты заседания КЦ довести?
– Нет, это сейчас не важно, пускай спокойно работают.
– Но по каналам ВГУ решение КЦ все равно продублируют? – заметил Степной.
– Пожалуй ты прав, – согласился Соболев. – Предупреди Еркенова, чтобы выполнял все решения семипалатинского штаба, но «Альфу» пусть «прикроет» хотя бы до завтрашнего утра.
Прочитав проект докладной ВГУ о "провале" в Семипалатинске, Соболев раздраженно отодвинул папку с документом, встал из-за стола и принялся ходить по кабинету.
«Все как-то удивительно примитивно и дешево, – огорченно думал полковник. – Прилетел опытный агент ЦРУ, запланировано поймал наших контрразведчиков на дурацкой ошибке и конец проекту САИ.
Конечно, местная «наружка» провалилась…»
Мысли путались, из-за стрессового состояния, вызванного провалом контрразведки и неопределенностью по операции «Вариант», сосредоточиться на анализе докладной не удавалось. Полковник, решил вернуться к началу САИ и вспомнил первые сводки из Семипалатинска по американским специалистам.
«Предпринятые 7 отделением и ОТО УКГБ меры по отслеживанию возможных контактов лиц, подозреваемых к причастности к спецслужбам США, результатов не дали…».
Соболев с досадой покачал головой и вернувшись за стол, достал чистый лист бумаги, но чертить ничего не стал, а продолжил размышления.
«Еркенов говорил, что у них в наружке работают грамотные и профессиональные специалисты. Безусловно это так, но их основной клиентурой всегда были немногочисленные периферийные диссиденты и фарцовщики, Опыта работы по иностранцам у них практически не было. И тем более никто из них никогда не работал по настоящему кадровому разведчику, что и привело к полнейшему провалу наблюдения за Милнером. Аналитиками ЦРУ это легко «просчитывалось». А вот остальное…
Мы знали, что нас можно поймать только на нарушениях договоренностей по САИ. И вдруг контрразведка так подставилась…
Все очень просто, но в этой "простоте" что-то не так. Не могла контрразведка не понимать, что простенький трюк с кейсом этого Милнера – это идиотская ловушка…
Что-то тут не так, – в который уже раз повторил полковник, – хотя пока не понятно, что именно. Ну не может быть такого, чтобы вся операция ЦРУ была построена на возможной ошибке КГБ. Значит кто-то к этой ошибке должен был, подталкивать и контролировать ситуацию, да и в конце концов корректировать если что-то пойдет не так, как планировалось.
Получается, как-то невесело.
Если предположить, что где-то у нас в КГБ сидит «крот», который безошибочно скоординировал операцию ЦРУ и это привело к нашему провалу, то все детали механизма провокации становятся на свои места. Однако, если это предположение верно, то этот «крот» должен обладать такими полномочиями, которые позволяют давать указание на незапланированную акцию досмотра номера установленного разведчика ЦРУ. Этот досмотр в высшей степени рискованная авантюра, но санкцию на его проведение мог дать только кто-то из руководства контрразведки КГБ СССР…
Местных начальников сразу отметаем, они не могут дать какое-либо указание помимо семипалатинского штаба.
Руководители казахстанской контрразведки тоже не имеют на это право.
Тогда в круге подозреваемых в содействии данной операции ЦРУ действительно остаются только руководители ВГУ.
Кто-то конкретно дал указание войти в номер дипломата и настаивал на копировании всего объема документов в кейсе. Значит контрразведчикам фактически был дан убийственный приказ, оставаться в номере до возвращения Милнера.
Получается, что операция ЦРУ по «подставе» сотрудников КГБ планировалась с участием «крота» и осуществлялась под его непосредственным контролем.
Если поделиться с кем-то этими своими догадками, то в лучшем случае до конца службы уедешь руководить каким-нибудь заполярным райаппаратом, а в худшем «загремишь» в психушку.
Но это не страшно. Ты немедленно будешь отстранен и подставишь под удар дальнейшее проведение САИ. Поэтому мысли о «кроте» пока придется отбросить…
Сейчас сложно прогнозировать может ли прокол контрразведки привести к срыву САИ? Но здесь мы ничем не поможем. Этим пусть занимаются МИДовцы.
Нам сейчас надо любой ценой не допустить осуществление американцами плана «Б». В том, что он существует нет никаких сомнений, так как ЦРУ должно было учитывать, что акция с подставой КГБ может не сработать. Значит они подготовили, что-то посерьезней. «Просчитать» дальнейшие действия ЦРУ практически невозможно, тем более что в ней задействован этот полумифический «крот». Но мы почти наверняка знаем, что выполнять вторую часть операции будет Милнер. Или нет?
Времени для поиска другого «Исполнителя» уже не осталось. Необходимо рисковать. Поэтому надо сосредоточиться на нейтрализации Милнера.
И все-таки знать бы какая позиция возобладает в Вашингтоне? Кто победит "ястребы" или "голуби"? Но так долго ждать ответа нам нельзя. На карту поставлено слишком многое. Американцы, чтобы сорвать САИ пошли на провокацию даже не задумываясь, значит и мы миндальничать не будем. ЦРУ все-таки немного ошиблось, начав операцию по срыву САИ слишком рано. И теперь у нас есть немного времени, чтобы попытаться отыграть преимущество ЦРУ. Надо срочно начинать вторую часть операции "Вариант". Мы должны переломить ситуацию и доказать всяким ЦэРэУшникам и другим примкнувшим к ним силам зла, что КГБ работать умеет. Да и себе самим напомнить, что не зря государственное жалованье получаем.
Но почему молчит «Омега»?
Полковник набрал своего зама и узнав, что из Семипалатинска до сих пор ничего нет, попросил его зайти.
– Помнишь, Юра, наш разговор перед началом этой операции? – спросил Соболев и, не дожидаясь ответа продолжил, – Мы с тобой не выходцы из комсомольско-партийной номенклатуры, которые хотят руководить всеми процессами в нашей стране, но не желают отвечать за результаты содеянного. Мы с тобой профессионалы, и поэтому должны тоньше чувствовать обстановку и в этой непростой ситуации с провалом контрразведки, должны принять единственно правильное решение. И как бы нам ни хотелось отойти в сторону, надо спасать эту уже почти проваленную контрразведывательную операцию. В общем напиши дополнение к плану «Паритета» и зайди на доклад к зампреду.
– Да пошли они к черту, – закипел Степной. – Они принимают решения, играют в какие-то заумные игры, а нам расхлебывать их дуболомство?
– Да, Юра и еще раз – да! Это наша с тобой работа и наша с тобой страна, которую мы должны защищать, – горячо парировал Соболев, и немного успокоившись, подытожил, – Итак, этот этап контрразведывательной операции мы проиграли.
– Не мы, а полковник Уткин со своими контрразведчиками, – не сдаваясь, по-мальчишески запальчиво возразил Степной.
– Это не принципиально. Наш с тобой Комитет проиграл ЦРУ, – вновь повысив голос твердо констатировал полковник. И после небольшой паузы уже совсем спокойно добавил, – Надо признать, что американцы осуществили свою простенькую операцию очень эффектно. Мы провалились, но наши предположения о том, что ЦРУ намеревается сорвать САИ оказались верными. Правда сейчас это как-то не радует. Но с этим провалом в Семипалатинске с ним явно что-то не так. Какие документы пошли искать контрразведчики в номер установленного агента ЦРУ? Почему они находились там так долго? Это только навскидку такие очевидные вопросы возникают, а если задуматься поглубже, то….
Не дождавшись реакции от насупившегося зама, Соболев продолжил свои рассуждения задумчиво взвешивая слова и машинально рисуя геометрические фигуры в своем рабочем блокноте.
– В последний день перед операцией все начинает «сыпаться». Это почти всегда так. А сейчас все не просто «посыпалось», все – провалилось…
И что предпримет дальше наш противник, нам совершенно не понятно…
Активность американского шпиона была прогнозируема. САИ подходит к заключительному этапу и от ЦРУ нужно было ждать чего угодно. Почему-то произошло то, чего не смогли учесть наши друзья из ВГУ в своей операции…
Сначала, чтобы отвлечь внимание в составе американской делегации по САИ появляются два сотрудника госдепартамента, подозреваемых к принадлежности к спецслужбам США, а затем в самый последний момент в список включается разведчик экстра-класса, специалист по активным мероприятиям против КГБ.
