Андрей Сергеевич Манохин
Закулисье мести
Глава 6
Несколько минут Джон просто находился на стоянке перед зданием и с интересом разглядывал его. Невзрачное трёхэтажное сооружение совершенно не бросалось в глаза среди десятков более современных и ярко выглядящих домов. Оно, конечно смотрелось лучше здания детективного бюро, но всё равно казалось чем-то устаревшим и ненужным в этом районе. Большое количество посаженных рядом деревьев за годы сумело неплохо так закрыть его от глаз проходящих людей, что в тёплое время года выглядело неплохо. «Специальное больничное отделение № 3» находилось в паре кварталов от главного здания департамента полиции. Оно практически никогда не помечалось на картах города. Да и в принципе большинство жителей Нью-сити толком и не знали о нём. Никто из граждан не был приписан к этой больнице никаким образом. Это закрытое место, внутрь которого можно попасть лишь по специальным разовым пропускам. Детектив Симмонс ненавидел эту больницу. Здесь лечили лишь богатых и влиятельных людей города, а также очень важных персон со всей страны. Простым людям проход был закрыт. Всё всегда проводилось в строгой секретности. Именно здесь работали самые лучшие врачи и имелась самая продвинутая медицинская техника.
Тяжело вздохнув, Джон вошёл внутрь. Его глазам открывалось небольшое помещение с охраной и пропускным пунктом. Лишь оказавшись за второй дверью, человек понимал, куда он попал. Ощущалось невероятное отличие от того, что видел снаружи. Словно оказывался в другом месте, в другом времени. В нереальном будущем. Вокруг невероятная чистота и белизна. Перфекционизм господствовал во всём. Больница являлась полностью роботизированной. Из медицинского персонала людьми были лишь главные врачи, отвечающие за сложные операции. Все остальные – роботы последних моделей, созданные специально для этой больницы. Их знания по медицине не могли сравниться ни с какими другими роботами в иных похожих заведениях. Пациенты лечились тут по высшему разряду. Это была, своего рода, самая элитная гостиница в мире. В палатах имелось всё, что нужно для обычной жизни, и даже больше. Любая просьба пациента тут же выполнялась (даже не самая законная). Они не передвигались по зданию пешком. Специальные летающие капсулы для сидячих или лежачих людей. Еду готовили одни из лучших поваров города. Помимо всего этого тут находился подземный этаж, который был оборудован чисто под развлечения. Огромный бар, сауна с бассейном, бильярд и боулинг, ночной клуб со стриптизом, запрещённое в городе казино. Пациентов всегда в больнице было не много (именно на лечении). Многие просто ложились сюда, чтобы проверить здоровье, а заодно хорошо отдохнуть. И вот это вот всё Джон ненавидел. Всё лучшее лечение, все лучшие врачи, самое современное оборудование, самые продвинутые и эффективные препараты. В первую очередь это шло именно сюда, а не в главные больницы города. Денежные мешки чувствовали себя настоящими королями. Детектив даже не был бы удивлён, если тут периодически могут находиться какие-нибудь крупные мафиози и бандиты. У него появлялись признаки отторжения и отвращения просто от нахождения в этом месте. Когда Джон понял, куда позвал его начальник, то первыми мыслями было отказаться идти. Но, пересилив себя, он, всё-таки, пришёл. Не взяв транспорт, Симмонс на своих двоих ногах отправился к нужной палате.
Пока детектив шёл по коридору, слышал лишь тишину. Никто не попался ему на глаза, а редкие звуки можно принять за ошибку мозга. Это все действительно не походило на обычную больницу, отчего даже становилось не по себе. Лишь дойдя до нужной палаты и услышав слабый шум, Джон чуть успокоился. Открыв дверь, он оказался в небольшом слабоосвещённом помещении, которое, как оказалось, было смотровой комнатой. Сама палата отделена от этого места ещё одной дверью и большим стеклом, за которым можно спокойно наблюдать за пациентом. В первом помещении за столиком сидели боевой робот и офицер полиции. При появлении детектива сразу встали со своих мест и начали проверку вошедшего. Судя по всему, они были охраной сенатора, который лежал внутри. Симмонс безэмоционально, даже не глядя на них, выполнил все просьбы, после чего мог пройти дальше. У большого окна он остановился на секунду, всматриваясь во всех, кто находился внутри. Крупного телосложения доктор что-то постоянно помечал в своей интерактивной тетради и много говорил другим людям. Глава детективного бюро, Кит Ричардсон, спокойно стоял чуть в углу, наблюдая за пациентом. Детектив-робот, Лора, постоянно задавала вопросы врачу и пыталась говорить с пациентом. А вот на сенатора без боли смотреть было нельзя. Александр Холлуэй лежал на кровати, прикованный специальными наручниками по рукам и ногам, хотя это было совершенно ненужным. Весь его внешний вид отпугивал любого вошедшего в палату. Иссушенное тело, на котором не было живого места. Ходячий скелет, обтянутый кожей. Вздутые вены на руках и ногах готовы были взорваться в любую секунду. Казалось даже странным держать его прикованным к кровати, с которой он и физически встать не мог. Выпученные глаза и безумный взгляд пугали. Мужчина постоянно вертел головой и что-то бормотал под нос.
Джон вошёл внутрь. Кит тут же оживился, подошёл к нему и поздоровался. Доктор в этот момент поправил капельницу, которая подавала в организм сенатора необходимые лекарства. Взгляды Лоры и Джона пересеклись, но они оба никак не отреагировали на это.
– Что же, я пойду. Всю информацию, существующую на данный момент, вам сказал. Постарайтесь сильно его не нагружать. Организм невероятно слаб. Всё очень плохо. Пока мы не знаем, как он себя будет вести ближайшее время, – заявил врач.
– Надеюсь, информация о сенаторе никуда не просочится дальше этого здания? Журналисты ничего не должны знать, – Кит был очень серьёзен.
– Конечно, это даже не обсуждается. Полная конфиденциальность. Только небольшая группа лиц знает о нахождении сенатора в таком состоянии. Мы сразу были проинформированы главой полиции. Мэр сегодня вечером тоже приедет. А теперь, с вашего позволения, я откланяюсь.
После эти слов доктор вышел из палаты. Наступила неловкая недолгая пауза.
– Ну, и зачем меня позвали? – спросил недовольно Джон.
– А разве ты ещё не понял? Мне нужен взгляд со всех сторон. Видишь, какая у нас проблема? – Кит указал на сенатора, который вертел головой, будто пытался что-то отыскать в палате.
– Не вижу ничего страшного. Преступник, наконец, получил по заслугам.
– Так, оставь свои колкости. Если он ничего не понимает, это не значит, что можно такое говорить. Да и вообще, такое нельзя говорить, – Ричардсон начал злиться.
– Будто ты сам не знаешь, сколько Холлуэй сотворил ужасных дел за время своей работы. Просто улик нет. Вот ему всё и вернулось. Заслужил.
– Детектив Симмонс, разве мы не должны беспристрастно заниматься своей работой, отводя личные мысли на второй план? Прежде всего, сейчас сенатор является потерпевшим, и мы должны руководствоваться фактами, – словно читая лекцию, произнесла Лора.
Джон недовольно посмотрел на неё.
– Вот поэтому роботам никогда не заменить людей в полиции. Не зря же меня позвал начальник на твоё дело, – немного со злорадством сказал Симмонс.
– Так, всё. Прекращаем это. У нас очень важное задание. Свои споры, недовольства оставляем на потом. Лора, расскажи детективу Симмонсу всё, что мы знаем на данный момент, – заявил Кит, пытаясь, наконец, начать работу.
– Сенатор Александр Холлуэй был найден вчера в 15:00 у порога собственного дома. В полицию сообщили его соседи, которые увидели голое тело, лежащее на тротуаре практически без признаков жизни. Мужчина был сильно истощён, на нём можно было заметить большое количество гематом, синяков, особенно на голове. Сенатор пропал три дня назад, когда направлялся на работу. За всё это время с его семьёй никто не связывался из похитителей.
– Я так понимаю, что ни в день похищения, ни вчера, камеры не зафиксировали моменты с сенатором? – спросил Джон с ехидной ухмылкой, прекрасно зная ответ.
– Да. Удивительным образом, все камеры у его дома в минуты похищения и вчера работали со сбоями. То же самое можно сказать о других камерах, по которым отслеживался его маршрут передвижения до работы, – заявила Лора.
Джон, почти смеясь, посмотрел на Кита.
– А я что могу сделать? Сейчас на допросе руководитель компании, отвечающей за работу камер в том районе. Также глава службы безопасности участвует в деле, – Ричардсон развёл руками.
– Просто это так смешно слушать. Насколько у нас в городе всё коррумпировано, и все всё об этом знают. Камеры не работали именно в тот момент, ха. Система слежения по гаджетам тоже всегда отключается в нужный момент. Не перестаю смеяться над этим. Мне кажется, даже если вживить в тело какие-нибудь приборы, они перестанут работать, когда это необходимо. Разве это не говорит о кое-чём? – Джону явно стало весело.
– Вы намекаете, что кто-то во властных структурах причастен к этому? – спросила Лора.
– Я не думаю, что мелкая сошка причастна к похищению. Естественно, тут замешана рыба покрупнее.
Лицо начальника явно выглядело удручающим. Он и сам всё прекрасно понимал, но, когда такое говорил именно Джон, ему становилось хуже.
– Врачи обследовали пациента. У него серьёзное обезвоживание, повреждены некоторые органы, сломаны четыре ребра. Но самые серьёзные проблемы с головой и памятью. По словам лечащего врача, ему несколько раз вкололи неизвестный препарат, который сильно повлиял на работу мозга. В крови нашли небольшое содержание малоизученных ядов, наркотических веществ. При этом наносилось физическое воздействие на голову. Причём такое, чтобы повредить все основные части мозга. Сенатор плохо соображает, с трудом говорит, не может нормально шевелить практически всем телом. Он не помнит своего имени, не узнаёт жену и детей. Не смог дать ни одного вразумительного ответа о самом себе. На данный момент его состояние чуть стабилизировали, но он по-прежнему очень слаб. Врачи говорят, что у него мало шансов выжить.
Лора закончила свою лекцию, всё это время глядя на пациента. После этого она повернулась к Ричардсону, словно спрашивая разрешения. Кит кивнул. После этого робот подошёл к кровати сенатора и немного наклонился к нему.
– Мистер Холлуэй, вы меня слышите?
Мужчина периодически резко вертел головой и долго смотрел в разные места в палате, будто что-то искал. Его лицо было всегда испуганным, а глаза широко открыты. При этом, казалось, он не мог нормально фокусировать взгляд на чём-то. Сенатор постоянно что-то бормотал себе под нос. Потом он посмотрел на Лору, на секунду задумался, но не изъявил желания говорить с ней. Было такое чувство, что его голова жила отдельно от остального тела, которое вообще не шевелилось.
– Сенатор, я бы хотела задать вам пару вопросов. Вы помните, где вы были все эти три дня? Что с вами случилось?
Мужчина никак не реагировал, продолжая резко вертеть головой и бормотать. Кит тоже подошёл ближе к кровати. Лора впервые сталкивалась с таким человеком и не совсем знала, как правильно пытаться вывести его на диалог. Хотя, естественно, визуально она выглядела невозмутимой. И врачи, и специально приглашённый психолог не сумели разговорить его. Ещё при жене он смог сказать какие-то слова, но звучали они как бред сумасшедшего.
– У него спрашивали, что он ищет? – наконец, глядя на эти жалкие попытки, спросил Джон.
– Да. Он говорил про какого-то монстра, про комнаты. Его явно довели до такого состояния постоянным страхом, – заявил Кит.
– Что вы ищите? – спросила Лора.
Сенатор перестал мотать головой и посмотрел на робота-детектива. В его глазах читался ужас.
– М…м…м…м…монстра. Он…он…идёт за ммммной. Он идёт за мной.
– Где он идёт?
– Идёт. Идёт. Я…сллллышу, слышу его звук. Звук. Не могу…забыть, – периодически слова из спокойных превращались в крик.
– Что за место?
Сенатор снова начал в панике крутить головой, пытаясь что-то отыскать.
– Комнаты. Много…комнат. Они везде. Они не кончаются. Он идёт…за мной.
После этого мужчина начал неистово кричать. Его сердцебиение участилось, а показатели быстро выросли. Кит сообщил охране, чтобы незамедлительно вызвали врача. Сенатор не переставал кричать. Вскоре врач вернулся. Вколов несколько препаратов и заменив капельницу, он успокоил пациента. Мужчина ослабел, перестал кричать и вертеть головой. Он полностью лёг на кровать, и на лице появился умиротворённый взгляд.
– Периодически так происходит. Даю вам ещё несколько минут, и пациенту нужен отдых.
Кит поблагодарил доктора, после чего тот вышел из палаты. Наступила неловкая пауза.
– Сэр, мне стоит продолжать задавать вопросы? – спросила Лора.
Ричардсон даже не знал, что делать, чтобы снова не довести до приступа. В этот момент Джон медленно и спокойно подошёл к кровати и присел на её край. Он очень внимательно посмотрел на лицо сенатора. Его глаза были словно в дымке, а он сам будто находился очень далеко.
– Ты боишься? – спросил Симмонс негромко.
Холлуэй неожиданно посмотрел на детектива внимательным взглядом.
– Дддда. Мне…страшно.
– Монстр страшный?
– Д…да…монстр, – наступила долгая пауза, и сенатор странно смотрел на Джона. – Я…не помню…монстр…я не помню его.
– А комнаты? Какие они?
– Жёлтый…везде жёлтый…бесконечные. Сыро…пахло сыро. Голос…в голове.
– Что было в жёлтых комнатах?
– Не…помню. Нет. Там ничего. Ничего не было.
После этих слов сенатор начал плакать. Детектив поднялся с кровати, всем своим видом говоря, что разговор на этом закончен. Больше мужчина ничего не произнёс, а через пару минут крепко уснул.
Яркое солнце встретило всю троицу на выходе из здания больницы. Кит направлялся к своему автомобилю, стоящему на парковке, где практически не было машин. Лора и Джон шли рядом. Остановившись у транспорта, он повернулся к своим подчинённым. Робот был весь во внимании, а вот Симмонс даже не пытался показать заинтересованность.
– Дело обстоит куда хуже, чем казалось на первый взгляд. Хочу услышать ваше мнение.
– Сэр, пока сложно что-то сказать. Я пытаюсь анализировать каждое похищение, но не вижу никаких связей. К сожалению, у нас мало улик, – заявила Лора.
– Так ведь официально это первое похищение. Остальные чиновники не подтверждены, – с ухмылкой сказал Джон.
– Ты ведь всё прекрасно понимаешь, – Кит явно был им не доволен.
– Так пускай называют вещи своими именами. Уж внутри организации можно не вести себя как последние мрази и закрывать глаза на очевидные вещи. Эта двуличность просто бесит. Пропало четверо людей из власти. Одного из них нашли еле живым. Что с остальными ещё не ясно. Мне то на них плевать, по большей части. Но надо уже иметь руководству полиции яйца и вести себя адекватно. Это я ещё молчу про слухи, что в неблагоприятной части города начали пропадать бездомные. Краем уха слышал про какие-то непонятные дела в городской тюрьме. Ясно, что и раньше до этого не было дела, но всё-таки. Зачем тогда расследование, если руководство даже не хочет в собственных стенах открывать нормальное дело. Чистый фарс, – при этом Джон говорил о таких вещах с абсолютно безразличным выражением лица.
В такие моменты Лоре хотелось что-то ответить детективу, но она всё время себя останавливала, сама не понимая, почему. Кит тяжело вздохнул, словно ожидал таких слов от детектива, но надеялся, что тот промолчит.
– Сэр, ещё сложно вычленить какие-нибудь факты без помощи «предсказателей». Если бы они сейчас функционировали, то…
– Вот, вот, – перебил робота Симмонс. – Настолько привыкли к ним, что, когда те на техническом обслуживании, всё бюро как без рук. Позор.
– Так, давай уже прекратим такой тон. Я понимаю, что тебе многое не нравится. Но…будем исходить из того, что есть, – пытался успокоить Джона Кит, хотя был в глубине души согласен с ним.
– Кстати, подозрительно, что все эти похищения чётко совпали, когда мы не можем положиться на «предсказателей». Совпадение, не думаю, – снова ухмыльнулся Джон.
– Ладно, подумаем над этим. Что-то можете сказать про сенатора и его какие-никакие ответы на вопросы?
– Сэр, судя по всем медицинским показателям, похищенного сенатора выпустили на свободу только после того, как ввели ему неизвестные препараты, чтобы он не рассказал нам важного. Из слов врача можно на 90% быть уверенным, что Александр Холлуэй умрёт в ближайшие дни. Его мозг поражён, а многие органы практически перестают функционировать. О похитителях сказать пока нечего, а вот о месте, где он находился… Скорей всего, это было очень большое помещение. Сенатор всё время твердил об огромном количестве комнат, которые не кончаются. Его преследует монстр. Возможно, это плод его фантазии, пока нельзя точно определить.
– Я ему верю, – неожиданно заявил Джон. – Мне из его слов в голову пришёл сразу какой-то огромный лабиринт, в котором обитает монстр, а человека туда запускают и смотрят, выживет ли он.
Кит сначала воспринял эти слова детектива, как шутку, но потом реально задумался.
– Но, зачем? Какой в этом тогда смысл? – спросил он.
Лора ничего не смогла ответить, заявив, что нужно сопоставить больше фактов.
– Знаешь, – после паузы Джон снова заговорил. – Заметил ты, или нет, но все пропавшие чиновники – это отвратительные люди. Одни из самых мерзких в правительстве или парламенте. Я был бы сам не против над ними поиздеваться. Ты ведь прекрасно знаешь, что они делали на протяжении своей карьеры. Будто кто-то им решил отомстить за все злодеяния. Я даже…рад этому.
– Детектив Симмонс, нельзя такое говорить. Их вина, в чём вы обвиняете, не доказана, а сейчас они потерпевшие, – Лора неожиданно заговорила более грубо.
– Вот поэтому я и не люблю роботов, – Джон просто отмахнулся.
– Да, тут я на стороне Лоры. Как бы они тебе не нравились, сейчас их жизни угрожает опасность, а наша задача помочь им. Ладно…дело пока не сдвинулось с мёртвой точки. У меня сегодня ещё несколько встреч, так что в бюро я не появлюсь. Лора, подготовишь всю информацию, что мы имеем на данный момент. Завтра мы с тобой встречаемся с главой полиции. Я тоже подключаюсь к этому делу, оно сейчас самое важное.
– Так точно, сэр. Всё будет исполнено, – Лора произнесла это с гордостью, а на её лице появилась еле заметная улыбка.
– А ты, Джон…
– Я бы не отказался от бургера и хорошей сигареты.
– Давай без колкостей. Если что, я бы хотел тебя периодически подключать к этому делу. Всё равно других у тебя нет.
– В смысле? А спиногрызы? Это что не работа?
– Не начинай снова. Иначе ни в какой отпуск не отпущу.
Джон сразу умолк.
– Так что на сегодня всё. Свободны. До завтра.
После этих слов Кит сел в автомобиль. Машина поднялась в воздух и молниеносно скрылась за ближайшими высотками. Лора и Джон молча проводили её глазами.
Глава 7
– Детектив Симмонс, почему вы меня игнорируете?
Погода так и располагала к приятным пешим прогулкам по городу. Даже несмотря на монолитные и невероятные небоскрёбы, которые закрывали большую часть неба. Даже несмотря на сотни летающих и передвигающихся по земле автомобилей. Даже несмотря на большое количество людей, спешащих в самые разные стороны и не замечающие никого вокруг. Всё равно в этом урбанистическом мире было приятно идти пешком, если заострять внимание на радующих глаз вещах. Власти, всё-таки, старались не превращать город лишь в бездушный мир. Поэтому часто удавалось заметить небольшие островки зелени, в которых всегда приятно погулять. Но Джон любил всё в этом городе. Он дышал им. Ощущал некую свободу, когда шёл по нему без какой-либо цели. Правда больше ему нравилось совершать это в тёмное время суток, когда тысячи ярких огней освещали путь, а людей и машин вокруг становилось меньше. Он старался отключаться и не слушать посторонние разговоры. Будто в его ушах играла музыка, которой на самом деле не было. Но в этот раз раздражение превалировало над всем. И виной тому был робот. В нескольких шагах от него двигалась Лора, которая не собиралась отставать, продолжая преследовать Джона. А отвязаться от неё он не знал как.
– Детектив Симмонс, почему вы меня игнорируете?
Тот тяжело вздохнул и чуть замедлил свой шаг. Избежать разговора у него точно не получилось.
– У тебя ведь есть транспорт. Что на нём не отправилась в бюро? Зачем пешком идёшь?
– Я хотела поговорить с вами, но мне кажется, вы на это не настроены.
– Да ладно, – с издёвкой ответил Джон. – А мне кажется, что это я ещё заявил при нашей первой встрече.
Лора, наконец, поравнялась с детективом и даже слегка улыбнулась, что Джону показалось странным. Он никогда не понимал, зачем роботам сделали возможность изображать эмоции на лицах. Симмонс стал замечать, что на них часто смотрят проходящие мимо люди. Это ещё больше раздражало. И всему виной была Лора. Даже одетая строго по правилам полиции, она выглядела очень эффектно, женственно, красиво, оттого и сексуально. Засматривались в большей степени мужчины. Они явно не могли понять, что перед ними проходит робот. Ничто не выдавало этого. Возможно, не зная правды, Джон бы тоже иначе оценил Лору.
– Скажите, детектив, разве так важно, робот я или нет? – через некоторое время спросила она.
– Глупые вопросы задаёшь. Конечно.
– Но, ведь это просто оттого, что вы знаете меня. Посмотрите на эту улицу. Вполне возможно, многие проходящие люди таковыми и не являются. Вы даже не сможете визуально определить, человек это или робот. Так к чему такое пренебрежение?
Джон действительно посмотрел на людей, и у него по спине прошли мурашки. В глубине души часто думал о таком, но, когда ему прямо говорит робот, это пугает. Осознание того, что вокруг него ходят сотни таких ненастоящих людей, а он этого не замечает, только ухудшает состояние.
– У всех свои причины. Я не люблю роботов. Вы просто машины, но почему-то из вас хотят сделать нечто живое, что неправильно.
– Но, почему? Разве это плохо? Нас создают для помощи людям. Мы стараемся упростить вашу жизнь. При этом, учимся у вас же новому. Мы не можем причинить вам вреда.
Джон начал смеяться.
– Особенно несколько недель назад, когда ты меня чуть не убила, да?
– Нет, та ситуация отличается. Мою программу взломали и использовали в противоправных целях. Во всех лицензионных роботах любого назначения заложено первое правило о запрете убийства людей. Если мы исправны, то не можем атаковать человека.
Симмонс посмотрел на Лору пару секунд и чуть не словил ответный взгляд.
– Почему ты пристала именно ко мне? Я вроде бы тебе уже всё ответил, и расставил точки в наших отношениях на работе.
– Возможно, я встреваю не в своё дело…
– Само собой.
– Просто мне бы хотелось понять вас. Почему именно вы так ко мне относитесь? Никто более в бюро так со мной не общается. Все воспринимают как обычного члена и детектива. Да, не как человека, но отношение вполне нормальное. Я их прекрасно понимаю.
– У меня на это свои причины, и я их тебе раскрывать не собираюсь. Ты просто робот, и всё.
В этот момент Лора начала пристально смотреть на Джона, что ещё больше стало раздражать. В какой-то момент она снова немного улыбнулась. Симмонс снова вздохнул.
– Ладно, раз так хочешь…лишь бы отстала от меня. Давай поговорим детальнее. Вот ты сейчас улыбалась. Что это значит?
– В каком смысле?
– Ты что-то чувствовала?
– Мне показалось, что это уместно. Люди часто так делают.
– Но ты ведь не имеешь чувств? Не можешь испытывать эмоции? Ведь так?
– Это…это…сложный вопрос, детектив. Я…я не могу точно на него ответить.
Джон действительно удивился. Лора, идущая по дороге, впервые сильно задумалась, глядя куда-то вдаль. Это поразило его. Она никогда не вставала в тупик, когда ей задавали вопросы. А тут серьёзно задумалась, даже с трудом подбирая слова.
– Вы просто копируете наши эмоции. У вас, последних моделей, более сложный механизм, который лучше анализирует людей. Вот и всё. Но, чувства. У вас ведь нет души. Просто куча деталей, которые работают. Вы можете сопереживать? Плакать? Смеяться? По-настоящему?
После этих слов оба остановились и посмотрели друг другу в глаза. Никто их них даже не заметил, что они сошли с тротуара и оказались в небольшом сквере, где практически отсутствовали люди.
– Детектив, видимо мы многое не можем ещё сделать, как люди, но принижать нас в этом не стоит. Я считаю, что роботы имеют право на такое же нахождение в обществе, как и вы. Многие любят нас. Кто-то даже относится как к членам семьи. Это о многом говорит.
– Это говорит лишь о самих людях.
– Когда кому-то тяжело и грустно, я стараюсь подбодрить человека. Мне и самой становится грустно. Также я радуюсь, когда кто-то счастлив. Это сложно объяснить…
– Это имитация. Не более. В тебе это заложено. Воспринимаешь, как некую команду. Нет в этом никакой искренности. В некоторых из вас даже заложена имитация слёз. Но вы это делаете не искренне. Не ощущаете реальную боль.
– Но…вы…мы… Мне кажется…вы не совсем правы. Мы можем совершенствоваться, учиться. Мне кажется, что я делаю вещи искренне. Я…я…
Джон был поражён, как менялась Лора в этом разговоре. Он впервые заметил, чтобы робот пытался понять необъятное, то, что для них было, в какой-то степени, недосягаемым. Её выражения лица, её заминки в словах. На секунду ему казалось, что перед ним реально живой человек. Лора понимала, всё-таки, собственную ограниченность, рамки возможностей. Но, будто, ей хотелось преодолеть их.
– Вы ведь не можете испытывать ненависть? Злобу?
Робот посмотрел на Джона. Только теперь тот по-настоящему увидел, что её глаза не так уж и пусты, как всегда казалось.
– В нас это не заложено, потому что это неправильные и неидеальные показатели человечности.
– Вот именно. Ведь вам нельзя убивать людей, поэтому такие качества и не внедряют. Ну и зачем тогда делать вас похожими на людей, зачем добавлять простые имитации чувств, а некоторые, более сложные, наоборот, убирать? Зачем эта искусственность, которая…
– Но, – первый раз Лора перебила человека. – Разве это плохо? Разве ненависть не приносит лишь боль и печаль людям? Разве вы сами не ощущаете, что такие вещи только делает вам хуже? Люди тоже не идеальны. В вас полно ненависти, которая и создаёт такое количество ужасных вещей. Разве сострадание, сочувствие и милосердие не более важны, чем ненависть?
Последняя фраза словно выстрел застряла в голове Джона. Он стоял ошарашенный, уже не слушая, что говорит Лора. Его глаза смотрели на робота и не могли понять. «Почему она снова произносит такие фразы? Почему я их снова слышу в такой же форме, что и много лет назад? Уже не первый раз это происходит. Это ведь не может быть совпадением?»
– Вы всё переводите в отрицательную форму, а это не так. Да, мы имитируем чувства, но разве это плохо? Почему вы видите в нас негатив? Большинство людей сами ничем не лучше! Пусть мы будем имитировать сострадание, чем иметь настоящую ненависть!
Лора даже не заметила, как начала повышать голос и кричать. При этом интонация становилась грубее. Проходящие мимо люди косо смотрели на эту пару. В этот момент к ним подошёл робот.
– Уважаемые посетители, не могли бы вы не кричать в этом месте. Ведите себя культурно, пожалуйста. Этот сквер является местом отдыха.
Маленького роста робот не имел никаких визуальных сходств с людьми. Это был железный механизм старой модели, который являлся смотрителем и уборщиком в сквере. Он следил за порядком.
– Хорошо, – Джон, наконец, смог первым заговорить.
Робот отошёл от них и направился по своим делам. Лишь в этот момент Лора схватилась за голову. Её лицо было полно ужаса. Она просто не понимала, что сейчас с ней произошло.
– Я…я…это, наверное, какой-то сбой. Простите. Почему-то повысила голос. Как такое возможно? Ошибка в программе.
Джон был сам в шоке. Он прямо точно видел, что Лора повела себя в ту секунду не как обычно делают роботы. Детектив не верил, что та сейчас испытала какие-то эмоции, но это выглядело похоже. «Роботы не испытывают эмоции. Это чушь». Дальше они пошли по скверу молча. Симмонс просто смотрел куда-то вперёд без особой цели. Лора же продолжала анализировать. Она глядела себе под ноги, её лицо по-прежнему выглядело недоумённым.
Сквер был разбит в этом месте в честь погибших сотрудников больницы, которая стояла здесь раньше. Когда ещё больше семидесяти лет назад шла гражданская война, на здание была сброшена бомба, сровнявшая его с землёй. Раненые, врачи, медсёстры. Никто не выжил. 145 человек погибли в одну секунду. Теперь в центре сквера, окружённого полем самых разных цветов, возвышался постамент, напоминающий о той трагедии. Джон с Лорой как раз проходили мимо этой красоты, которая на солнце разливалась всеми цветами. За местом всегда следили и ухаживали. Ярче других тут выделялись тюльпаны и маки. Поднялся небольшой ветер и теперь красиво раскачивал цветы в разные стороны. Лора остановилась и начала смотреть на эту полянку. Её лицо не вызывало эмоций, но Джону явно казалось, что роботу нравится глядеть на них. Удивительно, что сейчас тут не было никаких групп из школьников, которым учителя рассказывали бы о событиях тех лет. Симмонсу очень часто приходилось видеть подобные вещи. Что странно, каждый раз истории отличались кардинально. Детектив уже давно заметил, что всей правды того времени уже и не упомнить. Официальные источники каждые пару лет менялись кардинально. Очевидцев практически не осталось, а власти постоянно перекраивают события. Всё-таки, в ту гражданскую войну, обусловленную тематикой роботов и кибернетики, совершались ужасные вещи со всех сторон, и сейчас стараются подогнать всё под нужную версию нынешней власти. Джон прекрасно помнил, что в его детстве рассказывали всё с точностью до наоборот. И теперь, часто проходя мимо таких памятников, он невольно улыбался тому, как легко можно переписать историю, и никто этого не заметит. Потому что большинству людей в городе на это откровенно плевать. Их заботят лишь свои нынешние проблемы. Лора продолжала глядеть на цветы, пока на Джона нахлынули эти воспоминания. Он даже не думал, что роботам такое может быть интересно в принципе.
– Возможно, я не всегда могу до конца понять, но…что-то во мне меняется, когда я гляжу на них. Это…ведь…красиво. А вы, детектив Симмонс, любите цветы?
– Не особо. Они быстро вянут, если их сорвать. За ними нужен уход. Слишком много мороки, – Джон остановился чуть поодаль и тоже посмотрел на поляну цветов.
Лора присела на корточки и потрогала рукой ближайшие к ней.
– Я не знаю, почему, но мне всегда нравились вот эти. Орхидеи. Жёлтого цвета. Во мне это не было заложено, но…глядя на них…странно. Они будто сильно отличаются от остальных цветов.
