Андрей Петрович Черных
SOSнание-1
– А откуда ты это знаешь?
– Что знаю?.. – не поняла девушка.
– Ну, про супергероев? Я обычно никогда таких мыслей ни от кого не слышал. Все просто смотрят и все, а у тебя вон как сложно.
– А, ты про это, – вздохнула Женя, – да просто думать надо. Не машинально впихивать в себя нарисованные на компьютерной графике взрывы, а пытаться понять другого человека. Как героя, так и злодея.
– Злодеи же всегда хотят захватить мир! – недоверчиво отметил Илья.
– Это только в плохих произведениях у злодеев такой примитивный мотив, Илюш.
– А как же можно творить ужасные вещи, если не хочешь зла?
– А в жизни так чаще всего происходит. У могущественного человека есть какое-то совершенно обыкновенное и понятное рядовому зрителю желание. Например, защитить близких, Родину или сделать мир лучше и так далее. Но те средства, которые он выбирает для достижения данной цели, наносят чудовищный вред. И вот этот человек вроде и хочет добра, но для его достижения творит столько зла, что страшно становится.
– И как же быть тогда?
– Когда? – не поняла Женя.
– Ну, когда хочешь хорошее, но для этого придется совершать плохое, – объяснил мальчик, внимательно смотря на сестру.
– В таком случае всегда надо помнить, что перед нами в жизни нет только одного пути. Будущее – это сеть развилок, а человек сам решает, на какую дорогу встать. Конечно, среди этих тропинок будут и нечестные, и приносящие вред другим, и вообще незаконные. Разве у человека нет возможности добиться нужного с помощью адекватных средств? Очевидно, есть, только это займет больше времени и сил. Но если ты по-настоящему сильный человек, будешь выбирать только то, что не навредит никому.
Закончив свою речь и глянув на брата, поймав его удовлетворительный взгляд, Женя, вернувшись к смартфону, вышла с аккаунта Ани и зашла в диалог с Алиной, которая уже успела ей ответить:
– Точно все хорошо? А то я знаю тебя, хах!
Женя написала еще одно СМС: «Да, точно! Не буду скрывать, с тобой мне жилось проще, чем с матерью, но, как говорится: «Привычка свыше нам дана…», так что держимся. Кстати, увидела фотографию, на которой Аня недавно в каком-то интересном месте была. Не знаешь, где именно? Я просто думаю тоже куда-нибудь на работу устроиться, а то мать точно достанет, и в этом плане у Ани самый большой опыт, причем максимально разнообразный!».
Девушка улыбнулась, оценив свою способность получить важную информацию, заявив об этом в максимально нейтрально-бытовой форме, и отправила сообщение. Алина всегда отвечает практически сразу – еще одно сходство между ней и Женей. Большинство других девушек (забавно, что это реально встречается в основном среди девушек, но, конечно, не без исключений: есть и парни с такой своеобразной привычкой, хотя, если честно, все они по внешности и поведению очень сильно смахивают на представителей ЛГБТ3 сообщества) имеют десятки и сотни непрочитанных сообщений, хотя сами постоянно в сети. Этот красный огонек и куча профилей, ждущих ответа, действовали на Женю в качестве раздражителя. Да и должны так действовать, потому что любое сообщение или прочее уведомление устроены таким образом, дабы мгновенно отразиться адресату – так, чтобы он его гарантированно заметил и ответил. Можно молча прочитать, удалить, заблокировать и так далее, но намеренно держать непрочитанным или якобы непринятым сигнал, который своим красным, белым или прочим ярким цветом всякий раз при использовании этого приложения оповещает о том, что еще несколько месяцев назад некий господин N отправил вам что-то, а Вы, дорогая юзерша, так и не соизволили с данным контентом ознакомиться, является странным поведением. Кто-то говорит, что это эстетически привлекает. В таком случае вид забитого бумагами почтового ящика подобных личностей, наверное, вообще доводит до оргазма, а потом до выселения из дома за неоплату счетов за коммунальные услуги – но это уже, как говорится, совсем другая история.
Короче говоря, Алина мгновенно ответила:
– Да я сама еще с непривычки. Но ничего, стерпится-слюбится. А насчет Аньки – она в Москве опять работала и опять недолго. Вот завтра с ней увижусь. Удивляешь меня своим стремлением выйти на работу, но хозяин – барин, как говорится.
– Поняла. А если как-нибудь на неделе втроем встретиться, ты как? – напечатала Женя.
– Воу, не ожидала от тебя. Я – за, потому что вас обеих люблю, а Аня заочно за, потому что ей чем больше людей, тем больше удовольствия. Удивлена, если честно, тому, что получила от тебя такое предложение, так как ты обычно не приобщаешься к другим компаниям! – прислала СМС Алина.
– Да лучше обсудить про работу с глазу на глаз, поэтому особо не чему удивляться. У меня пар особо нет, поэтому почти все дни свободны, поэтому буду ждать ответ от вас, – ответила Женя.
– У меня, сама знаешь, свободного времени куча! Поэтому тоже буду почти всегда свободна. Я тогда у Аньки узнаю и перешлю тебе.
– Окей.
Конечно же, работа Женю вовсе не интересовала – это был лишь удобный повод, чтобы найти встречу с Аней и расспросить ее о своем бывшем. Непонятно, правда, в курсе ли сама Аня об этом стечении обстоятельств, но даже если и в курсе, то, учитывая особенности ее характера, она вряд ли будет начинать конфликт. Да и Жене этого совсем не хочется, нужна информация, а для получения информации нужно вызвать доверие у другого человека.
«Хорошо, это все я узнаю. Допустим, они и в правду встречаются. Мне что от этого, для чего все это?» – пронеслось в голове у девушки.
Сильно ли она опечалится? Да вряд ли, потому что обида и разочарование, связанные с уходом Данила, Женя испытывала уже несколько месяцев назад, а сейчас, как ей самой казалось, чувства хоть и остались, но заметно притупились.
Да, притупились, но ровно до того момента, пока не было никакой угрозы. Как только на горизонте образовалась конкурентка (к тому же знакомая ранее), что схватила твою любовь в свои руки, как ни крути, а раны прошлого с новой силой начали болеть.
«Неужели лучше было просто разойтись, даже не попытавшись привести все в порядок? Неужели проще бросить все, к чему до этого прикладывал любовь, заботу и внимание? Неужели еще хоть одна девушка в мире смеет полюбить его так же, как когда-то его полюбила я, а он, как и мне, ответит ей взаимностью?
Если он действительно забыл меня и нашел себе новую девицу, я лишь в очередной раз сделаю выводы о человеке. Надо заметить, весьма печальные выводы, но… он подарил мне столько эмоций, столько любви… не может быть, чтобы в его уже наверняка еле бьющимся сердце не осталось места для меня. И пусть я в прошлом, но ведь на основе минувших ощущений мы оцениваем то, что происходит с нами сейчас», – думала Женя, наблюдая за тем, как детский полет фантазии уносит Илью куда-то в иные миры.
Удивительно устроена ревность: до сегодняшнего вечера девушка уже практически не вспоминала про Данила, воспринимала отношения с ним как целостную, давно завершившуюся историю, которой совсем не нужно сиквела, а то превратится в подобие «Форсажа» – все те же актеры за еще более дорогую цену. Но сейчас яркие события прошлых отношений проносились у девушки перед глазами, она с нежностью отмечала важные детали, восстанавливала минувшие чувства, практически плакала прежними слезами и смеялась прежним смехом, но лишь одно но – все это было ненастоящим. Она хочет убедить себя в иллюзии, что была счастлива, но разве люди расходятся, если всех все устраивает? Очевидно, нет! Но коварный мозг умело расставлял аспекты на позитиве, вводя тем самым Женю в заблуждение. Девушка практически полностью забыла те страдания, которые ей приходилось переживать из-за парня, все моменты непонимания, обиды, одиночества, ненужности, насмехательства, лжи, чудовищных признаний – все это как ластиком стерло.
Осталось только одна ревность. Нужно было во что бы то ни стало попытаться вернуть Данила, даже если сейчас он и находится в других отношениях. Да разве возможно такое, что он способен разделить с другой все то, что смог разделить с ней? Не-ет, никак нет! И в этот раз, уверена Женя, она сможет подарить ему настоящее счастье.
Стоит ли игра свеч? Сейчас девушке было на это решительно все равно. Она почувствовала конкуренцию, а соперница – враг. И пусть личного негатива к ней, вероятнее всего, никто не испытывает, сам факт того, что их интересы противоречат друг другу, дает право Жене на карт-бланш. Дает право применить весь арсенал умений, хитростей, ухищрений против Ани, чтобы вырвать у нее свое – свое по всем нормам, обычаям, правилам. И пусть Женя, горящая чувством собственничества, будет жестокой, прямолинейной, идущей по головам – плевать! Мир – это гонка, и чтобы в ней победить, нужно перестать думать о том, каково будет всем проигравшим. Выигрывает целеустремленный, выигрывает тот, кто действует умело и самостоятельно. Другие… они бросят тебя, едва ли на горизонте замаячит их цель, а, собственно говоря, почему они не должны этого сделать? Каждый, с кем ты встречаешься по жизни, с тобой временно: на определенный этап, до конкретного события, в специфических обстоятельствах. Только ты есть у себя, так не останавливайся и помоги сам себе, чтобы в будущем не зависеть от других!
Вот так Женя, совсем недавно говоря брату о необходимости избрания только гуманного и доброго пути, сейчас ради достижения парня была готова на, казалось, все вещи. Что за удивительная метаморфоза? Или благородно говорить об уважении к другим до того момента, пока тебя самого ситуация не касается? А когда появляются собственные интересы, то, sorry, ничего личного, это бизнес! Сладко думать о морали, находясь от нее в стороне. Вот так и философы: придумают сотни различных правил для укрепления духа, мысли и укрощения желаний, а потом попадают в компрометирующие ситуации. «Ну а я что? Я вам инструкцию даю, чтоб вам так жить! А сам я человек грешный, темный, безнадежный, поэтому вы-то, дорогие мои, по моим заповедям живите, а я уж в омут разврата, низости опущусь да настрадаюсь за вас всех!» – как после очередной выходки оправдывался ныне умерший Лавдиков.
Мысли девушки перебила Надежда Константиновна, тихо зашедшая в комнату. Она сначала посмотрела на Женю, потом на Илью, затем, что-то прошептав мальчику на ухо и погладив его на голове, села на его место, а Илья с радостью выбежал из комнаты, очевидно что-то интересное найдя либо на кухне, либо в гостиной. Надежда Константиновна снова посмотрела на Женю, на этот раз несколько дольше и, кашлянув пару раз, начала:
– Я ему сказала, чтоб он тебе не мешал, а то всю голову, наверное, забил.
– Да нормально, он хорошо себя вел, – холодно ответила Женя. Обида на мать у нее уже прошла, но обстановка требовала соблюдать обыденную роль.
– Ну все равно, все равно, – кивнула Надежда Константиновна.
Далее в воздухе нависло неловкое молчание, потому что все понимали, что необходимо примирение, но как правильно начать этот процесс – непонятно. Обе были вспыльчивые и обе уже признали произошедшее пустяком, но казус с пощечиной все же выходил за рамки привычного, поэтому нужно было произвести символическое извинение, получив на него такой же символический ответ.
Надежда Константиновна поправила одеяло, на котором сидела, затем посмотрела на свои пальцы и громко вздохнула. Не поднимая взгляда на Женю, женщина начала монолог:
– Помню, когда ты только родилась, была такой капризной и своевольной. Чуть что не так – сразу плач, крик, истерика. Меня ты прекрасно знаешь, поэтому я мгновенно закипала, а как злюсь, лучше мне быть совсем одной, потому что всему миру мало не покажется. Опыта родительского у меня еще не было, поэтому очень многое не получалось, а тут еще ты со своим, – Надежда Константиновна улыбнулась, – прекрасным характером, не терпящим никаких лишений. В общем, начало материнского воспитания у меня было такое себе. Но твой папа… он… он как-то умел найти с тобой общий язык. И что странно: на работе и на людях всегда такой строгий и молчаливый, а с тобой он становился, понимаешь, совсем другим. Хоть он и хотел сына, я думаю, он придерживался этого желания скорее из, ну как сказать, влияния общества. Мол, отец всегда должен хотеть сына, бла-бла-бла. Но, как я наблюдала, ему было проще на первых порах именно с тобой, чем с Ильей. С папой у вас образовалась чудесная связь, хоть он временами тоже бывал строг, но им всегда руководил рассудок. Рассудок и бесконечная любовь! Очень много говорило уже лишь то, как он смотрел на тебя. Его глаза становились такими блестящими, а взгляд таким нежным; он буквально ловил каждое твое движение и любовался каждой твоей лучезарной улыбкой. И вот в минуты, когда у меня из-за гнева уже свистело в ушах, именно он умел выстроить ситуацию так, что мы мгновенно успокаивались, хотя до катастрофы не хватало всего лишь нескольких секунд. Невозможно передать словами, насколько он был чуткий, внимательный и добрый! Как хорошо он чувствовал и понимал других людей – верно, это талант или дар. Я уверена, будь он с нами, не было никаких ссор…
– И долгов, – сухо вставила Женя.
– Да, я понимаю, что нынешние крупные проблемы, свалившиеся на нашу семью, появились только благодаря нему. Твой отец действительно несколько лет сидел на игле, грубо говоря. И, как мы понимаем, был связан с продажей этого всего. Это разлагало его. Он несколько раз чуть ли ни умирал от передоза, имел ментальные проблемы, да и умер, как несложно догадаться, из-за осложнений, хотя никто об этом прямо не говорил, но я ж неглупая и все понимаю, – Надежда Константиновна глубоко вздохнула, – но он мне очень сильно помогал с твоим воспитанием, и сейчас, признаюсь, мне этой помощи сильно не хватает. У тебя с папой было большее взаимопонимание, чем со мной, оттого и все нынешние конфликты. Я просто не такой хороший родитель, как он.
– Знаешь, мам, хороший родитель не оставит семью в качестве должников.
– Это да, это да…
– Поэтому я, конечно, благодарна ему за детство и за все, чему он меня научил, но те проблемы, которые он нам принес, превышают все хорошее, уж прости меня за искренность. С сегодняшнего дня для меня папа умер морально и память о нем, я надеюсь, превратится в пепел. Он показал себя конченным эгоистом и слабаком, которого не принимал этот мир. А я буду другой! Я буду бороться за свое право быть среди других именитых людей, буду делать собственным умом себе имя и собственными силами лезть к правде. И мне, – ноздри девушки сильно раздувались во время выдоха, а на лице от злости проступили скулы, – плевать, что подумают другие. В случае трудностей я только сильнее сожму кулаки и буду бить в морду тем, кто против меня. И плевать, кто именно это будет.
Данная реплика не особо подходила по теме к разговору, но Надежда Константиновна внимательно выслушала свою дочь, с опаской обнаружив в ее глазах как будто злобный, насмехающийся взгляд, а под конец речи левое веко начало ритмично сокращаться, придавая лицу девушки нервную неустойчивость.
– Я согласна с тобой, Жень, что поступил он в высшей степени плохо, но, знаешь, он мне нужен, катастрофически нужен. Я очень устала за последнее время, а с ним чувствовала себя как… как за каменной стеной! Он был всегда такой молчаливый и строгий, но надежный!
– Да как может быть надежным этот человек, раз он сидел на наркотиках и ему башку от галюнов рвало? – вскричала Женя, мгновенно покраснев. – Неужели ты не понимаешь, что ему ни я, ни ты, ни Илья не нужны были. Он боялся этого, он не мог принять это, поэтому и уходил в свою реальность, где нет ответственности, где есть чудесная золотая антилопа, которая одаривала воображаемым золотом по его желанию! Прими уж тот факт, что мой покойный отец – помешанный слюнтяй, доставивший всем проблем…
– О, не говори так, не надо, дочь! – взмолила Надежда Константиновна.
– А почему нет? Все факты указывают на это. Если бы я его сейчас перед собой увидела, то до обезображивания расцарапала бы морду, а потом лупила бы ногами по почкам так долго, чтобы они у него откуда-нибудь уже вылезли, а затем…
Надежда Константиновна, громко крикнув, мгновенно поднялась и, не мигая, с выражением ужаса на лице уставилась на Женю.
– Что такое? – прошипела девушка, сжав руки в кулаки настолько сильно, что костяшки пальцев стали цвета бумаги.
– Да как ты смеешь такой ужас говорить про родных, дура совсем уже? – крикнула женщина, размахивая руками.
На звуки спора прибежал Илья, который, аккуратно заглядывая в комнату из двери, пытался понять суть происходящего.
– Да мне насрать на таких родных, и, если ты, – Женя резко поднялась с кровати и схватила мать на плечи, больно сжав их, – еще хоть раз посмеешь меня пальцем тронуть, – руки девушки продвинулись ближе к шее Надежды Константиновны, – я устрою тебе, блядь, такую жизнь, что уже ты будешь кипятком ссать по расписанию.
Женщина попыталась вырваться из цепкой хватки своей дочери, но та оказалась сильнее и быстрее – руки Жени сомкнулись на шее Надежды Константиновны, отчего та издала сдавленный стон, напоминающий слово: «Отпусти» или «Прости».
– Я еще раз повторяю и буду повторять, пока не дождусь удовлетворительного ответа, – глаза девушки от напряжения покраснели, задние зубы вдавились друг в друга, а лицо уродски исказила судорога, из-за чего оно будто бы подергивалось, пальцы ее сдавливали горло женщины настолько сильно, что у той не было возможности даже продолжать дыхание. – Если еще хоть раз в жизни ты посмеешь меня как-либо попрекать либо, прости господи, ударишь меня, я тебя собственноручно убью, причем буду делать это максимально медленно и болезненно – как сейчас, тебе ясно, я спрашиваю?
В ответ послышались хрипы, а тело Надежды Константиновны начало стремительно терять равновесие. Женя, выждав еще около десяти секунд, а затем нервно улыбнувшись и шепнув что-то вроде: «Падла!», резко разомкнула руки. Ослабевшая женщина облокотилась на стенку, согнулась и начала громко, откашливаясь и сплевывая, дышать.
Женя, взяв телефон в руки, собиралась выйти из комнаты, но возле двери испуганно замер Илья. Он был не в силах пошевелиться и просто в упор глядел на сестру. Она сквозь пелену безумия, окутавшего ее сознание, увидела, что его глаза выражали нечеловеческий ужас, а он увидел в глазах самого родного человека в жизни то самое тысячелетнее неистребимое зло, о котором сама сестра не так давно рассказывала ему. Именно такое же зло увидела в детстве Женя в глазах находящегося в наркотическом безумстве отца.
Квартиру, казалось, поглотила тишина, но тут после долгих проблем со связью на телевизоре в гостиной появилось изображение мультика.
– Ну что, забияка, давай нашу начнем?
– Давай, Фрося!
Два высоких голоса слились в один, а зазвучавший вовремя инструментал добавил всему происходящему мелодичности:
«То ли еще будет, то ли еще будет
То ли еще будет, ой-ей-ей,
То ли еще будет, то ли еще будет
То ли еще будет ой-ей-ей!».
После герои звонко рассмеялись и звук их детского смеха эхом распространился по квартире, периодически один из них или сразу же оба успевали проронить «То ли еще будет…», «ой-ей-ей», после начиная смеяться еще сильнее.
Резко мультик прервала реклама. Энергичный громкий голос практически вскричал: «Такое предложение не каждый день встретишь, поэтому и в чудо чудное поверишь! Вам ли удобно это игнорировать?..» – после этой фразы изображение зависло на экране, а звук вовсе прекратился. Снова помехи.
#23
«Что же именно игнорировать, а? Вот что имел в виду этот любитель громких заголовков?» – подумала Алина, садясь за исправление работы. Время было уже около часа ночи, но девушка решила сделать это сейчас, чем потом спешить днем. Особого плана не было. По сути, нужно написать какой-то примитивный обобщающий все текст, но что тут обобщить?
Артем, чуть ли не поскользнувшись на ровном месте, в темноте побрел в ванную. Там, с шумом открыв стульчак и направив струю прямо в воду (отчего характерный звук заполнил дом), он сделал необходимые дела и, смыв за собой, вышел из ванной, тихо напевая что-то похожее на детскую песенку с повторением одной фразы на протяжении всего припева и завершением в виде «ой-ей-ей». Зайдя в спальню, он обнаружил Алину с ноутбуком и вопросительно на нее посмотрел.
– Да вот решила по работе все же написать сейчас. Завтра не хочу этой ерундой заниматься, плюс договорилась с Аней встретиться, – объяснила Алина.
– С Аней – это хорошо. Во сколько пойдешь?
– Пока не сошлись на точном времени, но, предполагаю, вечером, часам к шести.
– Понял, я, наверное, дома буду либо, – парень на несколько секунд задумался. – Хм, не знаю. Да, наверное, дома!
– А о чем сначала подумал?
– О тебе, мой ангел! – парень нагнулся к девушке и поцеловал ее сначала в одну щеку, а затем во вторую.
– Ну а если правда? – не унималась Алина.
– А я всегда тебе только правду говорю! – парень третий раз поцеловал девушку в щеку и, находясь от нее на очень близком расстоянии и смотря прямо в глаза, улыбнулся.
– Ну Артем! Скажи, ты же о чем-то задумался!
– Да ладно, ладно, – рассмеялся Артем, – да выпить думаю.
– О, выпить! – глаза Алины заблестели. – А с кем?
– С кем – хороший вопрос, насчет этого и думал. Ну, если что, тебя дождусь.
– Меня? – девушка как будто не поняла последние слова Данила.
– Ну да, а что, откажешься?
– Если мы с Аней выпьем, мне уже много будет, хотя, – девушка посмотрела в пол. – Завтра посмотрим, но идея хорошая.
– У меня плохих идей не бывает! – самодовольно изрек парень. – А что тебе именно переделать надо сейчас?
– Моему начальнику не нравится сухость и обилие чисел. Поэтому попросил написать в конце обобщающий вывод для читателей, – рассказала Алина.
– А, что-то вроде краткого содержания любого классического произведения или основы теории относительности для самых маленьких? – Артем прилег рядом с девушкой, слегка обняв ее.
– Для чайников советского производства, что доверяют только газете «Правда», которую потом вместо туалетной бумаги используют. Вот и получается, как у Оруэлла, им можно легко прошлое изменить, подтасовывая события или вовсе придумывая их, а они, не имея номеров прошедших лет в наличии, будут радостно верить во все, даже если и сами такого не помнят. Засунули историю в жопу, причем во всех смыслах.
– В таком случае говори об обыкновенных вещах, но сложно. Или обыкновенно о сложных вещах, – зевнул парень. – Почитай сочинения Лавдикова ранних лет, когда он еще не занимался всей этой клоунадой, там неплохие мысли.
– Лавдикова? Это ведь тот, который сдох вчера? – сморщилась Алина, пробегая взглядом по своему отчету.
– Он самый, только, повторюсь, бери что-то из раннего.
– А как это поможет мне при написании отчета о пабликах? – иронично заметила Алина.
– У него было что-то про власть, про манипуляции на, – речь парня снова приостановилась на короткий зевок, – масштабных уровнях. Я про эти темы у него доклад по философии делал, помню, а вообще я спать, пожалуй, лягу, устал.
– Ладно, гляну я письма этого фрика. А тебе я не мешаю? – спросила девушка.
– Поверни ноутбук в ту сторону, – Артем показал, куда именно нужно повернуть. – Вот, так лучше. Спасибо большое! Спокойной ночи, Солнце!
– Спокойной ночи, Солнце! – пожелала в ответ Алина и, поцеловавшись с парнем перед его окончательным уходом в мир сновидений, решила всерьез ознакомиться с творчеством недавно умершего философа.
«Не знаю, насколько это может быть полезным, а то просто потрачу свое драгоценное время, ничего не пойму, захочу спать и придется писать этот популизм завтра. Так, что-то из раннего? Посмотрим-посмотрим, – девушка загуглила информацию. – Александр Лавдиков… произведения. «Муха бытового сознания в паутине мысли философа» – самое популярное. Оно вышло всего три года назад и оценки у него ниже среднего.
«Хуйня ебанная», – гласил самый популярный отзыв, набравший практически пять тысяч лайков.
Вряд ли стоит заострять на этом внимание. Далее… «Ты смотрел налево, примечая себе цель? Или об абсурдности коммунистических утопий» – из-за этой книги по заявлению главы Следственного Комитета РФ было возбуждено уголовное дело по факту экстремизма, но вскоре его быстро прекратили. В общем, просто критика конкретного политического движения, ну и что в этом криминального?
Еще есть кое-что… повесть «Облейся» – скандально известное продолжение повести Куприна «Олеся», в которой главный герой снова находит свою возлюбленную, но уже в Петрограде. Она теперь свободно ходит в церковь и добровольно отказалась от колдовства. «Разгорелся огонь любви нашей… да настолько сильно, что сжег мне сердце, и камень, милый мой, у меня теперь там. Тяжелый, тяжелый камень, который давит изнутри, но такова судьба наша!» – самая популярная цитата из данного произведения. Повесть так же пропитана множеством философских изречений, а в конце главный герой после многочисленных ночных разговоров со своей невестой, которая открыла ему глаза на все тайны мироздания, уезжает в Америку, потому что боится совершающейся в Петрограде революции. После 1917 года он, возвращаясь, становится одним из лидеров партийного отдела по борьбе с остатками сохранившейся буржуазии и собственноручно расстреливает Олесю за связь с темными силам и проч. Трогательно прописаны последние слова:
«Наведя прицел прямо на лицо Олеси, я испуганно выдохнул и, собравшись с последними силами, крикнул:
– Я люблю тебя, Олеся!
У моей возлюбленной на лице растянулась длинная улыбка, а глаза, полные слез, сощурились, словно оценивая правоту сказанных мною слов.
– Раз так… Тогда кровью ты моей облейся! – захохотала она, и, должен вам признаться, в этот момент Олеся была чертовски хороша собой. Она выглядела лучше, чем кто-либо вообще. Подумав о том, какое же она фантастическое существо, я нажал на курок. Потом тащил ее тело до черных «трупных» мешков, весь измазался и плевался. Как же хорошо, что она умерла, а вместе с нею – моя любовь!».
Да уж, это можно будет как-нибудь на досуге прочитать, но сейчас нужно найти что-нибудь более полезное».
И тут взгляд Алины наткнулся на будто бы кричащее, необычное название для книги – «SOSнание-1».
