Андрей Коробов
Седьмая Луна 8: Университет
Береговая охрана убралась восвояси. Они даже не подозревали, что за ужас несут с собой в Город. Слухи разлетались по улицам шустро, как вонь.
По крайней мере, долгое время никто больше не тревожил сон моряков.
А потом пришел он.
Вито понятия не имел, кто именно. Тем не менее, почувствовал его присутствие. И весь экипаж – вместе с ним. Каждый шаг незнакомца отдавался в ушах боем барабанов: так стучала кровь, забегавшая внезапно по жилам вновь.
Неизвестный бродил по кораблю, как у себя дома. Шумел и мешал спать. Откликнулся на зов мощей. Прошел к саркофагу и долго корпел над ним. Что бы ни вытворял незваный гость, его манипуляции особо никак не сказались на самоощущении моряков. Инкогнито остался надолго. Дожидался кого-то здесь.
Через некоторое время появился еще один. В чреве «Сирокко» этот чужак чувствовал себя не так уверенно. Искал здесь что-то. Наступил на одного из спавших. Крик, преисполненный боли, пробудил и Вито.
Под собой моряк увидел седовласого, но молодого парня. В инквизиторской униформе. У матроса в голове не коррелировала беседа береговой охраны и появление меча Церкви. Сам лично он вообще не помнил, что кто-то приходил.
Едва боль ушла, экипаж снова разошелся по «утробам» в мыслях. Они не слышали разговора двух чужаков. Понятия не имели, когда ушел первый, когда ушел второй. Тем не менее, они почувствовали присутствие третьего.
Сила не от мира сего. Великая сила. И пускай они не знали, это ему принадлежал саркофаг. Это он вверг всю команду на «Сирокко» в сон, меняя саму их природу.
Гроб опустел. Что первый, что второй исчезли. А вместе с тем исчезла и сущность. Но сон моряков продолжался. Больше их никто не тревожил. Никакая буря не сумела оторвать их от сладкого забытия. Корабль качало. Ливни омывали палубу. Через раскрытые створки гондека пару раз внутрь даже попадала морская вода. Без разницы.
И тем не менее, тот момент, когда экипажу пришла пора пробудиться, все-таки настал. Сегодня. Сейчас.
Тьма перед глазами Вито расступилась. Он увидел неясную сущность, которую они потревожили на Клыках. Нечто, отдаленно напоминавшее человека, но им не являвшееся. Знал бы матрос, какую честь оказал ему Пращур, представ перед ним во всей красе.
«Очнись», – властно шептал Прародитель. И дети послушались его.
Позвоночник изогнулся сам собой, принимая импульс, посланный Богом Смерти. Вито продрал глаза, отчаянно пытаясь вздохнуть. Сердце его снова забилось, только наращивая ритм. Холодная кровь побежала по венам.
Ему стало так тесно в плену черной слизи. Моряк начал рваться наружу. Субстанция нехотя, но поддавалась. Весь экипаж рвался освободиться.
Душераздирающие вопли наполнили гондек. Так матросы рождались вновь, сквозь боль и печаль: их выталкивало из «утробы» обратно в неласковый Равновесный Мир. Вито удалось освободить руку – или, скорее, лапу. Ей он уперся в липкую от слизи стену, всеми правдами и неправдами пытаясь вырваться.
В тот момент он не мог и представить, что прикладывает усилия за троих: за себя, Бруско и Эрколани. Эти двое стали его частью, а сами отошли в небытие мимо Аида. Впредь Вито воплощал их совокупность. Уже не человек, но существо, находящееся за гранью людского понимания. Примитивной природы, но отточенного разума.
Усилия стоили того. Вито избавился от оков черной слизи, но плюхнулся на пол. Рядом с ним – то тут, то там – рушились точно такие же, как и он, уродцы. Хотя себя они не разглядывали, опираясь на представления об эстетике. Моряки даже не помнили, что когда-то таковыми были: их разум оскудел, а мозг деградировал.
Ясно было одно: их нега в «утробе» прекратилась. Впредь они должны были сами добывать себе пропитание. Полагаясь на инстинкты, заложенные в них Пращуром.
Уже не люди. Но едва ли звери.
Вито опомнился быстро. Принялся с осторожностью подниматься. Ему было непривычно шевелить конечностями, которыми теперь он располагал. Лапы казались ему чужими, однако же моряк осваивался довольно быстро. Только вот стоять, как прежде, в полный рост бедолага не мог: сформировался за время сна совершенно иным образом.
Другие моряки в своих новых шкурах чувствовали себя куда вольготнее. За собой Вито слышал, как они ревут и гудят. Перебирают лапами, пытаясь вырваться из гондека. Успешно. С треском твари выбили люк и проникли на верхнюю палубу.
Чудища, порожденные тьмой, скрылись в дожде, оставили Вито за собой. Тот не спешил. Воздух наполнял его разросшиеся лёгкие. Глаза привыкали к темноте. Лютый голод овладевал его разумом, провоцируя обильное слюноотделение, как у собаки.
На горизонте вспыхнула молния. Сияние проникло внутрь гондека, засветив его образ на долю мгновения. Это был первый свет, который увидел Вито в новой жизни.
Его породила тьма. И во тьме он проклят вести свою охоту…
Глава 5
День восьмой, позднее утро
Группа Вальдеса отреагировала на приказ мгновенно. Персекуторов разбросало в разные стороны. Видели ведь: летучая тварь собирается спикировать прямо на них. Разгромить их, будто шар – кучку кеглей.
Ингрид, перепугавшись до одури, рывком ушла в сторону. А вот Альдред остался.
Он перепугался не меньше остальных. Может, и больше даже. Тем не менее, встал на месте, как вкопанный. Разглядывал омерзительную натуру чудовища.
Монстр являл собой не просто химеру, а мутанта, сотканного из нескольких идентичных существ разом. Более того, отожраться успел.
Физиологию настолько сильно перекроило, что на выходе получилось нечто совершенно новое, не от мира сего.
Больная фантазия заигравшегося мажка, который возомнил себя полноценным Богом Смерти.
Как бы не так!
Зверушка Актея Ламбезиса.
Не самое удачное подражание естественной эволюции.
Раскидистые перепончатые крылья, налитые кровью, как алые паруса капера. Жухлая серая кожа; местами из-под нее виднелись то кости, то подгнившая бурая плоть. Удушающий, миазматический смрад стоял на всю округу.
Вытянутая туша под хитиновым панцирем. Позвоночник медленно переходил в мясистый хвост, кончавшийся острым крестцом наружу. С кончика постоянно подтекало по капле что-то – яд кислотно-оранжевого цвета.
Из брюха тянулись остроконечные ноги, как у лангустов. Функцию клешней выполняли две цепкие, мускулистые лапы с когтями, которые очень отдаленно напоминали драконьи. Загнутые. Острые, как бритва.
Оно и понятно: массивную шею мутанта венчала голова из сложенных крест-накрест черепов дельмейских виверн, будто лепестки плотоядного цветка. У него была даже не пасть, а воронка, обрамленная пилообразными зубами.
Флэй считал образ твари за долю секунды. И все равно летающая бестия сокращала между ними дистанцию гораздо быстрее. Монстр вот-вот его должен был схватить.
Но в последний момент Альдред ушёл вправо. Ловко, через классический сарацинский кувырок. Выпрямившись, ренегат посмотрел за себя. Нечисть пролетела дальше, опускаясь прямо к земле. Стала боронить лужайку лапами, пока не остановилась и не развернула массивное тело обратно к персекуторам.
Челюсти, являвшие собой скорее мандибулы, оттопырились. Монстр обдал мечей Церкви пронзительным визгом, перебирая лапами по направлению к ним.
Вестанец хотел было уже отдать бойцам новый приказ. Но едва усач открыл рот, увидел Приама. Юстициар занёс цвайхандер за себя и понёсся прямо на летающую мерзость, будто на таран. Чуяло сердце Рамона: ничем хорошим это не кончится.
Хотя было поздно, Вальдес крикнул красной тунике вслед:
– Остановись!
Приам командира не послушал. Монстра и юстициара впредь отделяло жалких десять шагов. Глашатай Противоположностей хотел было уже подпрыгнуть и опустить кусок инквизиторского сплава на тело чудища, но не учел: тварь и сама не глупа.
Богдан оказать огневую поддержку не решился: боялся зацепить их паосского попутчика взрывной волной. Замешкался, просто вскидывая чо-ко-ну про запас. Драго к тому времени уже натянул маску и взвёл карабин, целясь в голову жирной мишени.
Летун резко пригнулся к земле. За ним показался длинный хвост, сворачиваясь в подобии крюка. Нечисть нанесла удар. Жало вбило в панцирь юстициара.
Гигант повис в воздухе, на хвосте. Мышцы даже не дрожали под весом Приама. Цвайхандер опустился, смотря краем лезвия вниз, но владелец его не разжимал руки. Тварь подтащила тело великана поближе, рокоча. Красная туника был еще жив. Дыша по-бычьи, он зашевелился в попытке освободиться.
Юстициару летун устроил ад наяву. Хвост извивался в воздухе, будто неугомонная плеть. Монстр бил Приама об землю, беснуясь и скача туда-сюда. Драго так до сих пор и не выстрелил: тела двух мутантов сменяли на мушке одно другое.
Даром встряска не прошла. В какой-то момент Приам все-таки выронил цвайхандер. Его оглушило. Он стал вялый и податливый, как глина в руках гончара. Нарезвившись вдоволь, тварь отшвырнула его прочь с победоносным воплем.
Сделав несколько оборотов в воздухе, красная туника обрушился на слоновую пальму и ненароком разломав её пополам. Треск раздался настолько густой, что натолкнул Ингрид на ассоциации с открытым переломом.
Шутка ли, юстициар еще был живой. Панцирь пробило не насквозь, даже яд плоти не коснулся. Отделался ушибами – для него это детский лепет. Верзила начал кряхтеть и с трудом подниматься с земли. К счастью для красной туники, летун перестал питать к нему какой-либо интерес. До тех пор, пока Приам снова не напросится на хлесткий ответ.
Теперь, понимали персекуторы, вознесенный попутчик точно не пострадает от их действий на упреждение. Богдан вознамерился пустить болт в свободный полет. Сокольник вот-вот был должен вдавить спусковой крючок. Джада что-то колдовала, чуть пригнувшись. Между химеритовыми иглами Дора нагнетала эфир.
Монстр будто бы почувствовал: его собираются превратить в обугленную котлету. Он оттянул торс назад и резко подался вперёд, харкая в сторону инквизиторов ядом. Тем же самым, что стекал из железы к кончику хвоста.
Капрал Флэй между делом заметил: попадая на лужайку срывавшимися каплями, токсин полностью высушивал сочную, изумрудную траву. Она будто бы выгорала на солнце в полупустыне. Страшно даже представить, как отрава на человека воздействовала. Выяснять это на собственной шкуре никто желанием не горел.
– Берегись! – призывал Максанс.
Инквизиторы благополучно увернулись. Плевок растёкся по стволу многовекового дуба, креня его набок. Ствол затрещал, будто под гнётом ревущего зимнего ветра. До ушей Альдреда доносился звук, сравнимый с лопавшимися струнами. В конце концов, добрая половина дерева рухнула. Листва полетела в круговую.
– Зараза! – прошипел Богдан, привставая.
Правила игры, задаваемые летуном, он принимал со скрипом. Ему чисто физически было тяжело прыгать и скакать всякий раз, когда чудище решалось на атаку.
Нечисть завопила опять, упёрлась массивными лапами в землю. Захлопала крыльями, взмыла вверх. От порыва ветра Флэй и Бенеке чуть зашатались, только-только вытянувшись в полный рост. Крича надрывно, летун принялся кружить над Кампусом. Тварь собиралась вновь спикировать на инквизиторов. Это понимал каждый.
– В укрытие! – скомандовал Вальдес, указывая на клёны. – К деревьям!
– А как же Приам? – обеспокоилась Джада, следуя за ним.
– Он справится! – отвечал капитан хладнокровно. Едва ли он понимал, что говорит.
– Проклятье! – прошипела капрал Дора.
Лицо её сморщилось: нереализованный эфир ушел обратно в тело, порождая болезненный спазм. Ноги подкашивало. Казадеи буквально заставляла себя бежать. Поравняться ей удалось разве что с Богданом, который по пути в укрытие откровенно клевал носом. Торс его болтался, как перепаренная ливерная колбаса.
Впереди планеты всей неслась Ингрид. Она то и дело поглядывала на небо, жалобно поджимая губы. Таких тварей девчушка еще не видела. Ей вообще претило заглядывать к персекуторам, что упражнялись в поимке монстров на фантомах.
Как бы ни старалась блондинка, жаркое солнце Саргуз воссоздавало эффект гало и тем самым укрывало тварь в своих лучах от людского взора. Добравшись до тенька, её ангел-хранитель поглядел на лужайку, в сторону Приама.
Юстициар чувствовал себя неважнецки. Передвигался ползком еле-еле душа в теле. Едва ли из-за боли в мышцах. Скорее всего, он получил сотрясение мозга, отчего перед глазами заплясала явь. Шутка ли, в его случае головокружение должно переноситься куда хуже, чем у обычных людей. Мало-помалу он добрался до цвайхандера.
Тут-то его и подловил летун. Спикировал стремительно вниз, предупреждая приближение резким криком. Приам, казалось, и ухом не повёл. Его пальцы сжались вокруг рукояти. Он дожидался тварь не пойми, зачем. Усач, перепугавшись, велел:
– Приам! Вали оттуда! Сейчас же!
И без лишних слов юстициар знал: надо бы. Мутант почти накрыл его своими крыльями, намереваясь напасть. Но красная туника убрался прочь обратным кувырком. Летун заверещал несолоно хлебавши, взмыл вверх опять. Приам не успел рубануть его мечом. Увернулся от хвоста – тот пролетел аккурат над его головой. Гигант принялся отступать под сень ясеневых крон. Его укрыла тень деревьев.
Расправляться с группой Вальдеса нечисть не спешила. Докучливо кружила над областью, где видела их в последний раз. Выжидала, чтобы напасть вновь. Юстициар продвигался своим ходом вглубь рекреационной зоны. А персекуторы – своим.
Крадясь вместе с остальными за капитаном, Альдред погрузился в размышления. Ему не давал покоя сам факт появления твари. Естественно, она отъелась за минувшие дни в Саргузах. Вопрос обстоял в другом: почему именно сейчас? Капрал никак не мог отделаться от мысли, что архонт послал мутанта по его душу. Лишний раз испытать.
Наверняка оно так и было. Киафа Смерти до колик в животике веселили издевательства над собратом по судьбе. Он не мог просто взять и оставить в покое Флэя.
«Чего ты хочешь от меня, Актей? – взывал к нему в мыслях капрал. – Хочешь, чтобы я сразился с этой образиной? Тебе не надоело?..»
Ему ответом служила тишина. Быть может, Ламбезис и услышал душевные стенания друга, только вот к ним остался совершенно глух. Либо ему было недосуг, либо же он молча наблюдал за развитием событий.
Атака мутанта значительно осложняла продвижение инквизиторов к Институту. Каждый понимал: так просто крылатая бестия не отстанет. Толком нечисть бойцы даже не разглядели, хоть и догадались, что монстр как-то связан с эпидемией в Саргузах.
– Эта тварь выглядит скорее мертвой, чем живой, – ворчал Богдан. – Видели? Гнилое мясо торчит. Из зараженных такая мерзость навряд ли могла получиться…
– Химера она и есть химера – пожимал плечами Максанс – Меня больше озадачило, к чему приложили чары, чтоб ее получить, – и какие. Кто это сделал…
– Скажи еще, что это происки некроманта какого-нибудь, – недобро усмехнулась Дора. – Их в Западном Аштуме извели давно.
– На что тварина похожа, если не на нежить? – прошипела Джада.
– По всей видимости, зараза и такое породить может, – задумчиво пробубнил Альдред. Чисто для вида.
– Как? – озадачилась Ингрид. – В корпусе видели зараженных людей, но животных, и уж тем более реликтов – ни разу.
– Людоеды не брезгают поживиться что скотинкой, что питомцами, – вклинился в разговор Драго. – Может, просто не успевают обращаться? Их же не счесть, сколько…
– Этого мы не знаем, – сказал капитан, как отрезал.
– Вы в своём уме? – обратился к братьям по оружию застрельщик. – Оно не плавится на солнце. А зараженные плавятся. Как вы это объясните?..
– Да неважно, какой природы этот монстр! – вскипел Вальдес, не вытерпев пустой болтовни. – Надо думать, как нам её ликвидировать. Мы засели в лесопосадке, она нас не трогает. Это пока. В Кампусе лес растет не сплошняком. Значит, как только выйдем на открытое пространство, тварь снова нападет. Понимаете?
– Отсюда мы тоже не сможем её подбить, – рассуждал Узелац, гудя сквозь маску. – Кроны деревьев слишком высокие. За ними даже неба толком не видать. Чтобы устранить чудище, все равно придется на свет выбраться.
– Я этим заниматься не буду! – наотрез отказывался арбалетчик. – Солнце почти в зените. Всё засвечивает. Болты только понапрасну переведу. Да и выцеливать её, носиться без прикрытия не стану!
– Можно было б хотя бы крыло ублюдку повредить, – призадумалась Джада. – Но у меня нет заклинания, которое бы ударило достаточно далеко.
– Пули её навряд ли возьмут, – подхватил Альдред. – Как слону дробина.
– У меня руны для массового поражения целей на земле, а не в воздухе, – вставила свои пять сольдо шифтер. – Но, если она подберется поближе, я что-нибудь придумаю.
– Всё это никуда не годится! – заявил Вальдес. Куда громче, чем следовало бы.
Инквизиторы так и не дошли до края кленовой рощицы. Услышали, как хлопают перепончатые крылья. Мутант взвизгнул, пролетев прямо над кронами, затем устремился обратно в недосягаемую вышину. Деревья росли сплошняком, и только поэтому летун атаковать не стал: его могло поломать в рощице.
Группа перепугалась, пригнувшись в подлеске.
На сей раз обошлось. Но доколе так будет?
– Сволота летучая! – буркнул Максанс и стиснул зубы. Процедил сквозь них: – Как же она меня вымораживает!
– А что твой хваленый карабин? – озадачился Рамон, обращаясь к Драго. – Разве ты не сумеешь подбить монстра? Без лишних хлопот.
– Проблема в том, что я вижу не больше Богдана, – посетовал герват, положив руку на ружье. – У меня капсул не так много осталось. Тратить их почем зря чревато…
– Ну, а маска? – не отставал капитан. – Разве она не должна менять зрение? Выравнивать сердцебиение? Ты же отлично справлялся всегда!
– Капитан, это в темноте, – сдержанно поправил его сокольник. Но на лице – всего на мгновение – отразилось раздражение. – У меня расширяются зрачки из-за травы. Хорошо, если при свете солнца просто будет светобоязнь. Плохо, если лучи выжгут сетчатку. Слепнуть я лично желанием не горю. Это не вариант.
– Залезть на дерево, нет? – предложил командир.
– Только он доберется до верхушки, монстр его схватит, – покачал головой Альдред. – И потом, стволы у кленов тут высоченные. За ветви так просто не зацепиться. Муторно всё это.
– Лучше я и не выразился бы! – съязвил вестанец. Он задыхался от безысходности.
Рамон всплеснул руками, будто бы сдаваясь. Но нет. Его интересовало еще кое-что.
– Хорошо. С грифоном что? Возможно провернуть что-нибудь эдакое?
– Тварь плюется ядом, – напоминал Драго, оставаясь непреклонным. – Натравить пташку на монстра значит попросту продать фантома. Причем дешево.
– С каких пор тебя это останавливает? – возмутился Максанс. – Мы же легко тогда уработали мантикору! Благодаря твоему грифону, опять же…
– Ночь тогда была. И фантом я использовал в качестве наживки, – пояснил Узелац. – Этот монстр гораздо крупнее. И моей химеры, и мантикоры. Опасное дело.
– Проклятье, Драго! – ненароком повысил тон Вальдес. Его трясло всего.
– Хотите сказать, мы тут застряли, пока солнце не пойдет на Запад? – бросил остальным де Вильнёв. – Так, что ли?
– Мы выберемся, – увещевал его герват. – Но провернуть все надо по-умному.
– Призывай грифона, – настоял вестанец, как только собрался с мыслями.
Узелац вскинул бровь. Ему не пришлась по душе настойчивость, с которой Рамон давил на него. Он спросил, насупившись:
– Смысл?
– Провернём по-умному, – заявил Вальдес. – Будем ловить эту тварь на живца. Она не проигнорирует еще одну пташку в небе. Заставим её подлететь поближе – и прихлопнем! Это единственный способ.
– Как по мне, тактика эта –дерьмо. – Сокольник скрестил руки на груди. – Мы можем потерять фантом. И останемся без глаз на небе.
– Все зависит от тебя, братец, – отозвался усач, степенно успокаиваясь. – У группы нет иного выхода. Надежда только на птичку. Это приказ.
Драго вздохнул тяжко. Скрепя сердце согласился, кивая.
– Приказ есть приказ, – пробормотал он недовольно.
– Остальным – внимание! – снова заговорил капитан. – Хорошо подумайте над тем, что будете использовать. Валите тварину, как хотите. Но мы обязаны её посадить на пузо!
Герват стянул с себя маску, достал перчатки-манипулятивы, принялся вызывать химеру. Богдан, Джада и Дора стали медленно подбираться к краю лесопосадки. За ними, поглядывая наверх, следовали Рамон и Максанс. Альдред вёл Ингрид чуть ли не за руку. Он предупреждал протеже:
– Будет жарко. Так что не высовывайся.
– Ладно, – не стала спорить Бенеке.
Не очень-то ей и хотелось тягаться с такой громадиной. Летун вызывал у нее поистине хтонический ужас.
– Работаем, «Феникс»! – призывал Вальдес.
Инквизиторы заняли наиболее удобные позиции. К тому моменту Драго уже призвал грифона. Химера заклекотала, вертя головой и испытующе глядя на хозяина. Сокольник цокнул языком и силой воли призвал пташку взмыть вверх.
Фантом подобрал крылья и выскочил из кленовой рощицы, взлетая. Устремляясь в небеса, грифон издал пронзительный крик. Мутант не мог не услышать его.
За недосягаемой вышиной наблюдал Приам, засев под сенью старых ясеней. Как известно, юстициары видят окружающий мир иначе, чем обычные люди. Он поздно заметил мутанта, но уж теперь отчетливо отслеживал его перемещение по небосводу.
От него разило чёрной аурой, прямо как от гулей. Приаму это ясно давало понять: и эта бестия, и зараженные – одной природы. Говорить об этом громила бы не стал, будучи замкнутым по природе своей.
Его дар сейчас упростил бы бой в разы. Но увы.
Юстициар находился чересчур далеко от группы Вальдеса. И хотя он оправился после близкого знакомства с летуном, выходить на открытое пространство не спешил. Красная туника сидел в засаде, ожидая, что персекуторы дадут понять, когда ему действовать. За такой сигнал он принял появление герватского грифона.
Как только окончательный замысел бойцов станет ясен, Приам не подведет…
Мутант продолжал кружить над кленовой лесопосадкой. Действительно, в порождении Бога Смерти от мертвого было больше, чем от живого.
Инквизиторов внизу он видел в особом спектре, что даровал ему Граст: в сером, безжизненном пространстве инквизиторы горели бирюзовым, Киафы – белым, будучи едва заметными. Остальные органы чувств отсутствовали как таковые. Попросту сгнили.
Об этом не знал никто: ни инквизиторы, ни химера. Драго повел своего питомца в обход, как ни крути. Боялся показывать пташку раньше времени. Грифон подлетал издалека, степенно набирая высоту.
Это был единственный способ напасть без мгновенной расплаты. Атака сбоку или снизу гарантировала моментальную потерю фантома. Химера увидела, как мутант, вереща, парит где-то под ней. Зверь пустился в крутое пике, просчитав временное окно.
– Давай. Ну же, ну! – цедил сквозь зубы Узелац, прикрыв глаза: так ему было проще направлять гостя из Серости.
Грифон обнажил свои когти, наскакивая на летуна. Тот сначала даже и не понял, почему его так тряхнуло. Мутант зарокотал, вертя головой. Жаль, длинную шею от виверн чудовище не унаследовало. Фантом не стал как-либо стараться пробить хитин, укрывавший спину монстра. Драго в первую очередь интересовали крылья и голова.
– Есть! – радостно отметил Узелац. Впереди их с питомцем ждало самое сложное.
Когтями химера прошлась по перепонкам, раздирая их и портя нечисти всю аэродинамику. Чудище сразу осознало: что-то пошло не так. Оно стало стремительно терять высоту, крылья впредь напоминали рваные паруса.
Сокольник стиснул кулаки, в мыслях призывая питомца улетать оттуда немедля.
Летун перевернулся, жаждая отомстить. Грифон хотел было уже отдалиться от порождения Граста, но чудище сдаваться не собиралось. И уж тем более – отпускать мелкого вредителя. Массивные лапы вцепились в химеру и подтащили поближе.
Остроконечные ноги вогнало в тело фантома, будто пики. Насаженная, пташка издала пронзительный крик подобно орлу – и тут же заткнулось.
Нечисть раскрыло челюсти и сомкнуло на шее гордого и грациозного зверя, выдирая солидный шмат мяса.
На бренную землю с небесной вышины полилась алая кровь. Драго раскрыл рот, отказываясь верить в произошедшее: после такого фантом не мог выжить. Сокольник потерял питомца навсегда. Он раскрыл глаза и одарил капитана испепеляющим взглядом. Тот лишь стыдливо отвернулся: овчинка стоила выделки – вот, что главное.
– Тварь падает, выдвигаемся! – объявил Рамон и первым выбежал из лесопосадки.
Богдан и ухом не повел: решил остаться в тени. В случае чего – выстрелить из укрытия. Альдред строго наказал Ингрид, уходя:
– Жди здесь. Я вернусь.
– Побереги себя! – только и сказала Бенеке, припадая в безнадеге к стволу клена.
Узелац покачал головой и презрительно сплюнул. Стянул с плеча карабин и побежал за остальными. Он старался не думать о гибели фантома.
Покончив с грифоном, летун оттолкнул пакостника от себя и смиренно полетел на Кампус. Мутант корректировал падение, чтобы не угодить в лесопосадку: для него она и «волчья яма» означали точно одно и то же.
Химера же рушилась вниз камнем, не подавая никаких признаков жизни. И всё же, Серость её до сих пор к рукам не прибрала.
Вереща, летун приземлился и стал взрыхлять пузом лужайку. Его развернуло боком и закружило, будто в вихре. Бороня почву, он ломал себе ноги. Пару даже потерял, разбрызгивая жёлтую, вонючую кровь – или гной? Силы свои мутант переоценил, пропахивая рекреационную зону и дальше. Остановил же его только частокол из кипарисов. Пару деревьев с корнем вырвало. И все же, чудище оставалось живо.
Едва ли монстр чувствовал боль. Подёргивая руками-крыльями, на ломаных лапах чудище поднялось и издало гулкий рокот. Юстициар чуть поодаль вышел из ясеней и бросился к нему. С другой стороны подступали персекуторы.
Летун мотал буйной головой, не зная, куда и податься. Выбор его пал на группу Вальдеса. Он стремительно двигался им навстречу.
Бойцы с холодным оружием обходили по флангам, чтобы не мешать остальным. Джада и Дора остановились, принявшись колдовать.
Узелац расположился чуть поодаль, присел на одно колено, упер в плечо приклад карабина и стал целиться. Хотел с одного выстрела раз и навсегда покончить с гнусной тварью. Сам факт его появления в Кампусе раздражал гервата. Из-за питомца.
Станеску и не пытался вливаться в бой: с его позиции он еле-еле видел вообще, что происходит поодаль. Они с Ингрид лишь иной раз переглядывались, будучи как будто на скамейке запасных.
Только Драго нажал на спусковой крючок, мутант попытался взмыть вверх. Даже хвост подобрал. Ему удалось подпрыгнуть, но и этого достаточно оказалось.
Концентрированный луч эфира было уже не остановить. Заряд ушёл в кипарисы, прожигая их насквозь. Морской волк выругался под нос себе и отошел на безопасное расстояние, дожидаясь, пока его ружье не остынет.
Следующий ход был за Дорой. Она грамотно подобрала заклинание, обратившись к Ветви Псионики. Задействовала руну «Аркан» и, захватив мысленно фигуру мутанта, потянула его вниз. Летун, охваченный эфиром, шлёпнулся на взрыхлённую землю обратно, с грохотом, говорившем о его нешуточном весе.
Брюнетка тем временем как раз закончила с экстракцией свитка. Рядом с ней из ниоткуда материализовались три шара огня. Манипулятивной перчаткой Джада наслала их на летуна. Пламя при соприкосновении с нечистью детонировало, обжигая её. Чудовище издавало протяжный визг, его хитин крошился. Но погоды особо это не делало.
– Его вообще можно убить? – озадачилась Верде чуть истерично.
Выяснить наверняка должны были персекуторы ближнего боя и юстициар.
Из числа первых самым отчаянным оказался Максанс. Он ускорился, не спуская с мутанта глаз. Когда тот попытался вдолбить его в лужайку жалом, бештин ушёл в сторону. Попытка смахнуть назойливого де Вильнёва также не увенчалась успехом. Тот подкатился вперёд, не выпуская из рук полэкс, и продолжил наступление.
Чудо-оружие, подойдя поближе, бештин занес за спину. Раз – и рубанул сегментом секиры по бычьей шее летуна.
Инквизиторский сплав увяз в плотной, волокнистой плоти. Максанс еле-еле умудрился вытащить полэкс. Тварь попыталась его подцепить лепестками челюстей, но паренек увернулся и вонзил наконечник копья в один из потускневших глаз чудища. Увы, на летуне это сказалось не слишком. Просто угол обзора сузился.
Шифтер и гончая медленно подходили поближе, думая над тем, как оборвать нечисти крылышки. Но так, чтоб не подставить под удар боевых товарищей. Задача это была не из простых. Драго Узелац – и тот не рисковал палить бездумно. Один его выстрел сулил гарантированный труп. Такой вот у него карабин.
За Максансом поспевали Рамон и Альдред. Вальдес нанёс удар первым, опуская алебарду на хвост мутанта. С первого раза отрубить не получилось. Ток пошёл по телу чудовища, но напряжения не хватило, чтобы такую тушу обезвредить. Рана же запеклась тут же. Капитан бил еще и еще, пока солидный обрубок не рухнул наземь.
Яд полился фонтаном, отравляя почву вокруг, убивая траву. Глава «Феникса» вынужден был ретироваться, чтобы не попасть под щедрую струю. По крайней мере, свою лепту он внес в убиение монстра, причем – весомую.
Альдред слишком долго копошился, вытягивая айсбайль. С противоположного фланга подобрался Приам. Он с разбегу вонзил цвайхандер в бок нечисти, прокрутил. Когда клинок встал поперек, стал тащить на себя. Начисто выломало все: и хитин, и рёбра под ним. Траву вокруг заляпало в жиже, лишь отдаленно напоминавшей кровь.
На сей раз мутант завопил – и вероятно, от боли. Юстициар не останавливался на достигнутом. Цвайхандер его рухнул в траву. Сам Приам сорвался с места, пробежался по крылу, ломая его под своим весом и прыгнул на голову летуна.
Он принялся молотить её кулаками, пуская трещины по костям. В какой-то момент уцепился за лепестки пасти, принялся тянуть. Долго и упорно, пока не выломал два лепестка. Только тогда Флэй вступил в развернувшуюся мясорубку.
И поздно, и вовремя.
Летун терпеть не стал. Его сознание содрогалось от атак со всех сторон. Тварь не знала, куда и деваться от стольких раздражителей. Верещала и мотала головой. Приам ощутил себя так, будто седлал разъяренного быка. Умелым наездником юстициар не являлся: его смахнуло прочь, будто ветром сдуло. Гигант рухнул в траву глухо.
Драго долго ждал этого момента. Он упорно выцеливал голову твари. Но увы, и на сей раз его ждал провал. Ибо случилось то, чего никто не ждал.
Только Альдред подошёл, монстр дернулся опять. Будто бы ждал, когда хоть один Киаф подберется поближе. Летун взмахнул крыльями, дезориентируя Флэя. Тот прикрыл лицо и сощурился: глаза его заслезились от резкого порыва ветра.
Между тем все и случилось. Чудовище чуть приподнялось над землей, рокоча утробно, и сцапала его, больно сдавив хребет. Капрал гаркнул, роняя Костолом во взрыхленную почву. Другие инквизиторы попросту не успели ничего сделать: ни нанести удар, ни уж тем более спасти бойца.
