Андрей Коробов
Седьмая Луна 3: Мертвый Город
Глава 1
День первый, раннее утро
Архив Города насчитывал порядка пяти этажей. С крыши здания открывался чарующий вид на окрестные районы. Удачная точка. Равно удалённая от четырёх главнейших соборов здесь, разбросанных по сторонам света.
Святого Аремиля. Первых Мучеников. Местный кафедральный. Базилика хрозитов. Ради них Чезаре поднялся сюда спозаранку. Аварийных лестниц не предусматривали. Ни привратники, ни охранники в глаза его не видели. Наверх же он поднялся в два счёта.
Литомантия приоткрыла для него многие двери в жизни. Мало какие стены становились преградой на его пути. Так и сейчас. Эфир ушёл по артериям в ноги. Рассеялся, вызывая деструкцию брусчатки под подошвами. Крошась, чуть подсела мостовая. Чародей приготовился.
Толчок!
Щебенка полетела в разные стороны. А сам Чезаре взмыл вверх. От резкого перепада давления заложило уши. Он приземлился прямо на крышу, опустившись на черепицу бесшумно и легко. Будто кошка.
Редко, когда на юге Полуострова кто-то куда-то спешит. Маг Земли – скорее, исключение из правил. Педантичный. Пунктуальный. Однако ему ещё далеко до дельмеев. Во всяком случае, тех, с которыми спелся.
Пришёл раньше назначенного. А его уже ждали.
Высокородная миссионерка не шла ему навстречу. Стояла в тени под козырьком. Делала вид, будто бы Чезаре здесь нет. Он – парень обходительный, не гордый. Воспитанный. Чародей кивнул своей нанимательнице, или, вернее сказать, наставительнице.
Беловолосая взаимностью не отвечала. Маг вздохнул и отвернулся.
Из-за моря показались первые лучи солнца. Стальная поверхность рябой воды приобрела насыщенный рубиновый оттенок. Будто бы из рваной раны на теле земли поднялась кровь. Наступал очередной день – первый после Парада Семи Лун.
Чародей хмыкнул. Всё, как по нотам: алый рассвет, новая эпоха, триумф Хаоса. И что самое приятное, он приложит руку к восстановлению мирской справедливости. Его имя не вспомнят потомки. Не высекут на памятной стелле героев. Да и не нужно.
Сам факт, осознание причастности – вот, что важно. Аж дух захватывает.
В глазах Света и Тьмы он проклят. Обречён прозябать в четырёх стенах Башни, колдуя землетрясения, камнепады и оползни. При условии, что хочет жить, преклоняясь. Раб на цепи лживой, ложной Церкви.
Лишь в одном оказались правы Противоположности: он – опасность.
За ним тянулась целая вереница трупов. Если бы мертвецы умели говорить, инквизиторы бы в унисон подтвердили простой вывод.
Священная война ещё даже не началась, а отступник уже внёс в неё свой неоценимый вклад.
Миротворцы, завалившиеся по его душу в трактир "Тёмный Угол". Бывалая ищейка, заманенная в горы. Персекуторы из отряда "Гарпия".
Девяносто один скальп.
Разумеется, Чезаре заметили настоятели Культа. Она заметила.
Это меньшее, на что он мог и был готов пойти ради будущего.
То ли ещё будет.
Ушей коснулся колокольный звон. Верующие со всего Города стягивались к соборам, дабы отстоять положенную службу. Тысячи праведников. Сведомых, купившихся на обман, этот же обман питавших.
Отступник ненавидел их всех одинаково. Если бы не они, если бы не их предки, литомант бы занял своё законное место. По праву рождения.
– Шесть утра ровно. На нулевом меридиане наступила полночь, – констатировал чародей, предчувствуя грядущий переполох в Городе. – Весь Равновесный Мир озарил свет Седьмой Луны. Уже не терпится…
Женское дыхание обожгло затылок. Чезаре не заметил, как беловолосая дева в красной мантии подошла к нему сзади. Не слышал: литомантия – ничто в сравнении с её магией, её потомственностью. Сам эфир заглушал шаги.
Он вытянулся по струнке от испуга. По спине пробежали мурашки. На лбу выступила испарина.
Маг ощутил нечто на грани ужаса и удовольствия. Настоятельница превратит его в ничто моментально. И он это знал, он это принимал. Как должное.
Чезаре пользовался дурной славой в инквизиторских сводках. Потому что был силён. "Живым не брать" – пометку эту ещё заслужить надо. Всему виной неспособность к договорам с псами Церкви.
Истинно сильный согласен последовать лишь за тем, кто его многократно превосходит. Это залог роста. Она – одна-единственная, которая вызвала у литоманта уважение. Заставила поступиться былыми принципами. Никакую другую женщину он бы в жизни слушать не стал.
Язычница давала понять: у адепта нет права на ошибку. Если он её огорчит или хоть как-то подведёт Пантеон и Деспотат, в следующий же миг растворится в пустоте. Достаточно всего лишь одного прикосновения.
– Твои люди уже выступили, я надеюсь?
– Конечно, – заверял Чезаре, улыбаясь. – Вы будете довольны.
Хождение по лезвию ножа – и так всю жизнь. Иначе её попросту не наполнить красками. Всякий раз – будто по телу пускают электрический заряд. Эфир жёг жилы, сердце разгоняло по венам кровь. Предчувствие смерти наполняло его решимостью.
– По-твоему, двадцати человек достаточно? – усомнилась настоятельница.
– Больше, – горделиво поправлял её литомант. – Вы оставили Культ в Городе на мне, и время даром я не терял. Среди адептов я отобрал ещё добровольцев. И теперь их тридцать два.
– Головой отвечаешь, – строго напомнили ему.
Чезаре усмехнулся. Его будоражила игра со смертью.
– Уж поверьте мне, госпожа Ио. Все эти люди пострадали от Церкви не меньше моего. Они не отступятся. И никого не пожалеют.
Звон колоколов утих. Где-то там соборы заполонили толпы людей, набившись, как селёдка в бочки.
Хор восславлял Противоположности, подготавливая прихожан к службе. Благодать – но земная, не вселенская. Они ещё не знают, что это их последняя месса.
– В чём твой замысел? – встав рядом с последователем, осведомилась дельмейка. Самое время.
Маги глядели на собор Святого Аремиля. Над куполом пролетела стая ворон, описывая время от времени сюрреалистичные фигуры.
Животные чуют катастрофу еще до начала. Заблаговременно убегают.
Чезаре почёл за честь от начала и до конца выложить свой план. Ведь это первый шаг Деспотата в войне с Равновесным Миром. Его ход в масштабной шахматной партии. Апостат улыбнулся и заговорил:
– Адепты заходят в храм последними. Одновременно в четыре. Пара остаётся снаружи ради подстраховки. Прихожане понятия не имеют, что их ждёт. Ведь как же, они пришли в оплот их веры. Ворота закрываются…
Только чудовище прольёт в церкви кровь.
Ио внимательно слушала его. Краем глаза литомант заметил: её кроваво-красные губы изогнулись в плотоядном оскале. Жутко и прекрасно.
Чезаре подозревал: дельмейские аристократы все такие. Ну и пусть. Он-то ведь маг. Их отношение к простому люду мало его заботило.
Рассказывая, Чезаре будто бы видел воочию, что происходило в тот момент в церквях. Паства оборачивается, заслышав скрип ворот и стук засовов. На адептов миряне смотрят с недоумением.
Кто эти люди в чёрных балахонах, расшитых золотыми нитями? Почему их лица сокрыты капюшонами?
Капля за каплей глаза этих заблудших овец наполняет страх. Они предчувствуют злой, неотвратимый рок. Разве хоть один из них догадывается, кто перед ним?
Мужчины. Женщины. Старики. Дети. Нищие, плебеи, богатеи, дворяне – всё равно, и все равны. Культ Скорпиона никого не пощадит.
– Наши братья и сестры встают в ряд. Залп…
Язычница задышала отрывисто. Слова Чезаре лились ей на душу бальзамом. Это музыка для её ушей. Еретики в понимании дельмея – просто пыль. Паразиты на теле Запада. Но дело не только в этом. Кровожадности самой госпоже Ио было не занимать.
А между тем адепты эфира не жалеют. Вопли поднимаются над толпой. Материя всех возможных ветвей наполняет каменные залы, окуренные ладаном. Огонь свечей дрожит. Фитили затухают от порывов разрушительной магии.
Пламя обращает паству в прах.
Молнии оставляют на коже узорчатые синяки, а некоторых – рвут на части.
Скульптуры изо льда крошатся, осколки летят вразнобой, раня других прихожан. Треск, будто бьют стекло.
Расписной потолок опадает им на головы, не оставляя и мокрого места.
Вода под напором размывает мученикам лица.
Смерч ломает всех, кого поймал, бьёт о колонны, сталкивает лбами, раскидывает.
Кислота разъедает стопы, валя жертв на пол.
Едкие сферы порчи растворяют людей заживо.
Багровые реки накрывают неверных и наполняются свежей кровью. Магия рвёт жилы всем, до кого дотягивается.
Мистические волны зелёного света несут за собой серые руки усопших. Призраки тянутся к живым. Они алчут их плоти. Рвут на части.
Лучи солнца выжигают клиросы, и те опадают вниз. На пол плашмя валятся обгоревшие певчие.
Друзы кварца пронзают насквозь, поднимая вверх, к подвесным канделябрам.
Металл накаливается. Горячими каплями опадает с них на головы несчастным.
Псионические сети дробят и комкают еретиков – настолько разрушительна сила чародейской мысли.
Это теракт. Иначе не назвать.
Резня, какую Равновесный Мир ещё не видывал. Но то ли ещё будет!
Жертвы сегодняшние мизерны в сравнении с миллионами убиенных, что пали от рук безбожных фанатиков и псов ложной Церкви. Пришла пора Деспотату сравнять счёты. А магам Запада – выйти из тени. Пантеон в помощь.
– Уже через несколько минут затихают последние крики, – продолжал Чезаре спокойно. Чётко, с расстановкой. – В соборах не остается ни одной живой души. Только трупы неверных. Адепты спокойно крушат богомерзкие идолы.
Он и сам осклабился.
– А Свет и Тьма молчат…
Иначе и быть не может. Противоположности не вмешиваются в мирские дела. Даже когда в церквях язычники без стеснения истребляют их паству.
Тогда чему поклоняются гармонисты, если ни Светлейшая, ни Темнейший не приходят на помощь, когда вопрос о жизни и смерти ребром встаёт?
Баланс. Равновесие. Просто сладкая сказка для непритязательного ума.
Есть и те, кто не у дел. Просто потому, что их ветвь иного толка будет. Они переносят руны литомантии на внутренние стены соборов.
С этого момента для служителей Культа начинается обратный отсчёт. Две минуты, чтоб убраться подальше.
– Я сам их начертал.
Чезаре не преминул возможностью лишний раз похвастаться. Дельмеем литомант не был, но к своей магии относился по-свойски. Каждое заклинание, им сотворённое, – самый настоящий предмет искусства. Поэзия катаклизма.
И госпожа Ио в этом вот-вот убедится.
– Наши покидают соборы, разбегаются по переулкам, где их никто не найдёт, – подводил итоги литомант. – А часики тикают.
Он взглянул на язычницу. Та выпятила грудь, затаив дыхание. Вся в нетерпении. Догадывалась ли она?
В уме Чезаре вёл отсчёт. И под конец стал озвучивать его:
– Шесть… Пять… Четыре…
До одного так отступник и не досчитал.
Подумаешь. Всего на секунду ошибся.
Громоподобный грохот поднялся над Городом, будя жителей, которые ещё спали. А некоторые и вовсе не проснутся.
Взрывная волна расходилась кругами, выбивая стёкла, срывая местами черепицу, дёргая ставни, колыхая бельевые верёвки. Чёрные птицы в панике упорхали подальше, разнося над кварталами своё заунывное «Кар!»
Собор Святого Аремиля. Первых Мучеников. Местный Кафедральный. Базилика хрозитов. Четыре храма подорвались в раз, не в силах удержать внутри бежевые фонтаны энергии Земли.
Обломки падали на окрестные дома, неся и дальше колоссальные разрушения. Здания всячески осыпались. Вверх вздымались клубы пыли, напоминая концентрированный дым над лесным пожаром.
Колокол снёс угол дома в паре кварталов, приземлился на мостовую. Гремя, покатился вперёд и вскоре остановился на перекрёстке.
Но и это ещё не всё. Вторая руна вызывала своего рода эффект магнетизма. Куски стен и куполов поднимались над кварталами ввысь, в небо. Булыжники, обломки, даже мелкие камни, щебень.
Впечатлённая донельзя, госпожа Ио раскрыла рот в восхищении. Должно быть, мало кто мог вызвать у неё девчачий восторг. Это льстило Чезаре.
Литомант понимал: не зря влил в себя столько нектара.
В какой-то момент осколки одномоментно отшвырнуло от эпицентра в разные стороны. Словно у стен Города встал враг, пуская из требушетов массированный залп. Отчасти так и было.
Ущерб зданиям, человеческие жертвы – найдётся ли кто-то, кто подсчитает всё это? Едва ли. Культ Скорпиона не даст горожанам продыху. Это только начало.
Вот-вот начнётся ещё одна бойня. Куда страшнее, чем расправа в соборах.
Террор неоязычников – не просто бессмысленное истребление заблудших овец. Это дерзкое, грубое, наглое послание всему Равновесному Миру. Прямое объявление войны. Переход от холодной фазы к горячей.
Неверным стоит бояться. Власть Людей падёт – не сегодня, так завтра.
Гармонистам предстоит хорошенько подумать, как им быть: признать истинную силу на Западе, или погибнуть под пятой магов, ратуя за тех, кто только требует. Берёт – и ничего не даёт взамен.
– Как… красиво! – заворожённо проронила настоятельница.
Утро и правда доброе.
Раз госпожа Ио была довольна, доволен и Чезаре. Он расправил плечи, любуясь не меньше своим творением, и произнёс многозначительно, с придыханием:
– Седьмая эпоха.
Глава 2
День первый, вечер
– Покоя нам не видать, – заключил Флэй, встав рядом с капитаном.
О том, что их ждёт по возвращению в Башню, оставалось только гадать. У него имелись кое-какие соображения. Да только на яхте ни один инквизитор и половины потенциальных угроз не предполагал.
– На уловку отступников это не похоже, – сквозил скепсисом Колонна.
– А кто тогда? Явная угроза – лишь Культ Скорпиона. Дым над Городом, дым над Башней. Буквально сегодня прошёл Парад Лун, – рассуждал тот. – Видимо, притяжение Седьмой – то, что они ждали. Получили силы, либо все барьеры, которые Инквизиция выстроила в Круге, схлопнулись…
Командир глянул на него искоса. У него на лбу выступила испарина. Ему становилось дурно от гипотез новобранца. Он питал надежду, будто всё не так беспросветно, как рисовал Альдред.
– Сложим два плюс два – и получим результат.
– У нас в Крепости десять отрядов. Чего добились маги, когда проредили персекуторов «Гидры»? Да и то – малоопытных? В большинстве своём… – не понимал Джакомо. – Остальные девять пресекут любые поползновения апельсинов, что бы те ни предпринимали. Потуги бесполезны.
– Хорошо, если… – не спорил новичок. – Только спецоперация на острове – это хитрый трюк не самого Культа, но отдельно взятого человека. Я же говорил, Актей Ламбезис – вот, кто обвёл нас вокруг пальца. Надо найти его.
Вшивый – о бане, больной – об аптеке.
– Для начала нужно уточнить ситуацию в Круге и в Городе. Как это получится, ещё понять бы. Твой архонт подождёт. Это не приоритет, – размышлял вслух капитан, отходя.
Флэй покачал головой. Слова Колонны зародили у него противоречие. С одной стороны, торговец чёрным нектаром пролил бы свет на происходящее, как никто другой. В то же время, если Круг атаковали чародеи снаружи да изнутри, кто знает, остался ли тот вообще в Каземате.
Ждать – подождёт. Но недолго. Альдред обратил свой взгляд вперёд.
Акваторию претворяла бронзовая статуя исполинских размеров – Колосс.
Чудо света. Одно из тех, которые унаследовал Равновесный Запад от дельмеев. Сохранилось оно гораздо лучше, чем тот же Цимский Амфитеатр.
Избавиться бы от него, по-хорошему. Так бы и случилось, если бы статуя не выполняла функцию главнейшего маяка. К тому же, достопримечательность выделяла Город на фоне всех прочих на Полуострове.
Местные очень гордились бронзовым достоянием. Хотя ни один из них не прикладывал и руки ни к его созданию, ни к его облагораживанию. Исполина вверили времени, беспощадному и неумолимому.
Церковь давно поглядывала с негодованием на Колосса. То предлагала, то требовала предать его морской пучине. Дальше горячих диспутов дело не заходило. Горожане противились, а династия феодалов отвечала всегда однозначно «нет».
Сам Альдред плевать хотел на это. Он здесь гость. Новичок сомневался, что статуя как-либо склоняет народ к поклонению Пантеону. Хотя здесь и сейчас – усомнился.
Гигант стоял, широко расставив ноги, на двух массивных скалах, что торчали из-под морской воды. Если верить летописям, тысячи лет назад это был небольшой островок, претворявший обитель языческих тиранов древности.
Шутка ли, отсюда, с Города, начиналась земля, носившая имя Дельмея Магна.
Бронза, между тем, давно окислилась. На ней выступила изумрудная патина – неровная и неравномерная. Всякий моряк, заходивший в гавань, отмечал притягательный и в то же время пугающий вид великана. Никто не знает, какие черты лица придали скульпторы Колоссу: они стёрлись ещё до того, как сюда пришёл Равновесный Мир.
«Махина ещё нас перестоит», – наивно полагал Флэй.
Под ногами безжизненного голема отряд проплыл молча. Лишь Нико, испугавшись тени Колосса, провожал его взглядом. Быть может, великан заставил его испытать поистине хтонический ужас.
Альдред не разделял его тревог. Его больше пугали криптиды из непроглядных пучин Океана, вызывая устойчивую талассофобию. Она нет-нет да отражалась в его кошмарах. Благо, на своём веку новобранец повидал лишь акул – и то, косвенно.
Яхта вошла в городскую бухту. Ликвидатор огляделся по сторонам. Ему не понравилось полное безразличие к гражданскому судну со стороны береговой охраны. Подойдя к Марго, он посетовал:
– Разве мы не должны были слышать горн с маяков? Смотрители вообще на местах или как? Ни одна канонерка береговой охраны к нам не идёт. Их суда просто… дрейфуют. Никуда особо не сдвигаются…
– Я сомневаюсь, что на них вообще кто-то есть. Живой – так точно, – поделилась впечатлениями девушка. – Они кажутся заброшенными.
– Тогда их должны были отогнать к причалам, – пролепетал Альдред, чувствуя, как холодок пробегает по коже. – Если, конечно, моряков отозвали на берег из-за шумихи.
– Но почему-то этого не произошло. И что-то мне подсказывает, на береговую охрану тратить время ни к чему. Градоначальник пусть с ними разбирается.
– Да, верно, – не стал спорить Флэй, встав рядом с кормчей.
Застрельщица повела яхту в сторону утёсов, среди которых затерялась пристань персекуторской крепости. Ещё немного – и «Гидра» ступит на сушу.
Братья по оружию не могли оторвать глаз от дыма, клубившегося над Городом. Лишь Свет и Тьма знают, что вызвало пожары. Оставалось неясным, распространяется огонь дальше или затих.
– Что вообще могло спровоцировать пламя? – озадачился Нико.
– Кто бы знал, – буркнул Колонна. – Сдаётся мне, очагов возгорания было несколько. А с событиями в Башне они если связаны, то опосредованно.
– Вы слышите голоса или шумы с городских улиц? – окликнул их Альдред. – Нет, – отвечал боевой алхимик, прислушавшись.
Джакомо покачал головой.
Шатун же не участвовал в общей беседе. Лишь Свет и Тьма знают, о чем размышлял бывший легионер наедине с собой.
– Вряд ли бедствие в Городе просто распространилось на Круг, – задумчиво пробормотал командир, выставив руки в боки.
– А если именно с Янтарной Башни всё и началось? А уже потом перекочевало в Город? – гадал Гараволья.
У Джакомо встал в горле ком. Он ответил не сразу, вздохнул, а после сказал:
– Это мы и узнаем. Совсем скоро.
Делать поспешные выводы капитан боялся. От трезвых размышлений и крамольных мыслей боевой дух его безудержно падал.
Глава «Гидры» предпочёл придержать в коней. Смысл впадать в отчаяние раньше времени? К счастью или нет, персекуторы и понятия не имели, сколь сложная катастрофа снизошла на Город.
Флэй и Колонна размышляли приблизительно в одном ключе. Остальные особо виду не подавали, что их беспокоит. Казалось, персекуторов заботило что угодно – своё, личное – но не судьба Круга.
Очевидно, уже совсем скоро отряд высадится на берег. Шатун ушёл под шумок в кокпит. Инквизиторы услышали, как оттуда донесся лязг, с которым точильный камень проходился по цвайхандеру.
Гараволья сидел, поджав под себя скрещенные ноги. Сослуживцев он не замечал в упор. Цесты лежали у него на ляжках, аккумулируя эфир.
Судя по всему, Нико мысленно готовился к новым испытаниям. Вот только компании боевых товарищей предпочёл общество Пепе и Рокки.
Альдред понял это, когда взглянул на алхимика. Он увидел, как тот закатил глаза. Да так, что виднелись только белки. Ушёл в Серость.
Марго иной раз поглядывала на Флэя. Думала, как теперь быть. Попутно – просто вела штурвал из стороны в сторону, мягко лавируя между островками лагуны.
Яхта оставляла за собой самые разные куски земли. Песчаные горки, выступавшие из воды, куда в древности на солнцепёк скидывали заключенных, обрекая на мучительную смерть. Полноценные участки суши – с монастырями да лепрозориями.
Как бы то ни было, все они, населяли их люди или нет, выглядели пусто. Мертво.
Через полчаса мерного хода «Гидра», потасканная и поредевшая, добралась до верфи у основания крепостной скалы. Инквизиторских парусников не видать: подрядчики стояли, главным образом, в городских доках.
Рулевая начала медленно подводить яхту к причалу и окликнула Флэя и Колонну:
– Хватайте канаты. Опустите парус. Будем причаливать.
Альдред тут же потянулся к такелажу. Но Джакомо стоял на месте. Он взвесил все «за» и «против», после чего одёрнул того:
– Нет, стой.
– В чём дело? – запротестовала Марго, меняя курс, чтобы не врезаться в пристань.
Командир подбежал к ней и показал чуть дальше рукой.
– Там есть грот, заполненный водой. Плывём туда. Его уже давно не использовали. Причалим там.
– Зачем это? – озадачился Флэй.
– Так будет лучше. Яхта легко проскочит, – пояснял Джакомо. – Что, если мы не одни? Что, если тут рыщут маги?
Он потупил взор и проронил:
– Мы уже один раз попались на ровном месте. Никто не хочет к рыбам на корм.
– Если здесь рыщут враги, нам так и так несдобровать, – заявил Альдред.
Колонна ничего не ответил, принялся разбираться с такелажем.
– Сделаем, – только и сказала Марго.
Альдред поглядел на капитана со значением. Ничего хорошего им не сулила его тревога. Встав над канатами, Джакомо покачал головой и выставил руки в боки. Флэй вздохнул и принялся ему помогать.
Вскоре парусник скрылся из виду в тёмной и непроглядной пещере за песчаной косой. Либо чародеев и след простыл, либо они попросту не заметили яхту. Инквизиторы – то же самое. Казалось, они попросту испарились. Живых – так точно не было.
Персекуторы проплыли внутрь грота всего ничего. Аккуратно подтащили к причалу яхту, встали на прикол. Всё под чутким руководством застрельщицы. Затем покинули борт. Быстро и чисто. У инквизиторов не имелось ничего такого, что пришлось бы тащить. Они встали на деревянном помосте в полукруг.
Новобранец видел: другие тоже почувствовали это. Непонятная сила сковала конечности. Зловещий холод пробирал до кости. Страх неизвестного. Угроза гибели.
Заговорить никто не решился. Альдред пересилил себя и нарушил всеобщее молчание, подавшись чуть вперёд:
– Каков план, капитан?
Тот не сразу заговорил. Некоторое время, опустив глаза, размышлял.
– Для начала не помешало бы осмотреть Крепость. Узнать, есть ли выжившие.
– Они бы уже дали нам знать, – призадумался Гараволья.
Командир приподнял бровь. Из глаз метал молнии. Смолчал и продолжил:
– Будем копать. Глубоко. Так мы поймём, что вообще произошло.
– Что-нибудь всплывёт, – кивал Флэй.
– А если нет? – бесстрастно предполагал Шатун.
– Исключено, – запротестовал Джакомо. – Должно быть. Хоть малейший намёк.
– Если даже маги взбунтовались, они не смогли бы перебить всех инквизиторов до единого, – заговорила Марго. Но пеклась она совсем о другом. – Куда бы они ни пошли, мы их точно отыщем.
– Верно. – Капитан кивнул. – Не торопитесь особо. Мы тут задержимся на несколько часов. Это по меньшей мере. Сначала Крепость – потом остальной Круг. В конце концов, было бы хорошо обновить снаряжение.
«Гидра» замолкла в единогласном одобрении. Джакомо подытожил:
– Пошли.
Укротитель наколдовал сферу огня. Пламя чуть приподнялось и последовало за алхимиком. Инквизиторы пошли вперёд по помосту, то и дело озираясь. Никакого присутствия людей они здесь не выявили. Сюда вообще персекуторы без надобности не совались – и очень давно. А ведь когда-то у псов Церкви даже имелся свой флот.
Из грота отряд вышел на печально известную лестницу, по которой спускались утром на песчаную косу для пробежки. Флэй хмыкнул: в спешке за неделю он так и не заметил примыкающей дороги вниз, к укрытому доку. Он знал о его существовании, но не вспоминал, раз большую часть времени проводил в Янтарной Башне.
Окрикивать кого бы то ни было персекуторы не решились. Могло статься так, что вместо сослуживцев на них выйдет противник. Кем бы он ни был.
После трёх дней в зелёной преисподней «Гидра» совсем выбилась из сил. То Шатун поскользнётся, и Альдред с Джакомо его поймать пытаются, то Нико оступится, ругаясь, на чём свет стоит.
А в остальном – тишь да гладь.
Своевременно бойцы поднялись в Крепость и очутились во внутреннем дворе. Колонна поднял голову к верхушке донжона, затем – вниз. Кто-то скинул на брусчатку знамёна отрядов. Многие оказались опалены. Некоторых же просто недоставало.
«Гидры», например.
Куда ни плюнь, везде лежали тела. Что инквизиторов, что оранжевых хламид. Очевидно, здесь имела место ожесточённая бойня. Даже можно сказать, истребление отдела под корень. Флэй погонял во рту воздух. Он считал, раз их отряд не застал битву, это к лучшему.
От мертвецов тянуло букетом смерти: кровь, гной, гниль, гарь, плоть, отходы человеческой жизнедеятельности. На жаре трупы скоропостижно тухли.
Марго поморщилась. Смрад схватывал влажный воздух, действуя на неё удушающе. Тогда как человеческие останки не вызывали у неё ничего, кроме равнодушия.
– Похоже, они сюда ворвались из Башни, – рассуждал Флэй. – Но как им удалось?
– В Башне будет видно, – проронил Гараволья.
Джакомо прошёл чуть вперёд, бросая взгляд по сторонам. В лицах, не тронутых магией, он признавал тех, с кем начинал службу в отделе. Далеко не все персекуторы приняли бой в полном обмундировании. Многие – в церковной одежде, либо вовсе голыми по пояс. Поэтому капитан затруднялся ответить, когда сюда ворвались маги.
– Это ди Ровиго. А это Бальони. Савар. Нойманн. Кальдерон. Перейра. Мертвы, – задумчиво бубнил командир. То ли подсчитывал потери, то ли наполнялся гневом.
– Кто куда? – осведомился Шатун. Вот уж кто пёкся о павших меньше других.
Глава «Гидры» повернулся. Оглядел тех, кто остался под его началом.
Если раньше он лучился от энтузиазма и уверенности в непобедимости его бойцов и Инквизиции в целом, всё изменилось в одночасье. Джакомо поник, его пленили мысли, которые до того никогда не посещали разум. Он отказывался верить, что какие-то маги способны перебить отдел, разрушить инквизиторский сплав и остаться безнаказанными.
Но это так. У многих трупов, лежавших во внутреннем дворе, броня либо расплавилась, либо раскололась, либо разъелась. А некоторые и вовсе в ней сварились. Казалось, будто инквизиторы облачились не в сплав, а в обычную сталь.
Командир ничего не понимал. Ему просто-напросто не дано было этого понять. Остальные видели то же, что и он, однако дезориентированность укрывала от них печальную правду бытия: Инквизиция не всесильна. Более того, слабее, чем когда-либо.
Собрав свою волю в кулак, Джакомо выдохнул и принялся давать указания:
– Я пойду осмотрю казармы. Нико – в катакомбы. Шатун – оружейная. Альдред и Марго, вы идёте в донжон. Встречаемся через полчаса у главных ворот. Не задерживаемся. Ничего не берем – вернёмся попозже. У нас ещё много работы.
Застрельщица улыбнулась украдкой. Уж куда-куда, а в донжон она должна была обязательно попасть. Альдред заметил краем глаза, как она обрадовалась. Он сразу всё понял. Его самого больше интересовало там совсем другое: ответы. Кроме того, не помешало бы зайти в казармы. Забрать то немногое, что ему принадлежало.
Ни возражений, ни перешёптываний не последовало. Капитан решил убедиться:
– Всем всё ясно?
Персекуторы закивали.
– Работаем, – Колонна направился в сторону казарм.
Гараволья тоже собирался уйти. Новичок остановил его. Нико встал, наблюдая.
Альдред подобрал с земли продолговатую деревяшку. Оторвал от штанины мертвеца кусок и обернул верхушку. Полученный факел – поджёг от сферы, следовавшей за укротителем. Алхимик приподнял бровь, ухмыльнулся и пробубнил:
– Ничто для тебя не свято. Что за кощунство…
Тот фыркнул.
– Бьюсь об заклад, в донжоне темно, хоть глаз выколи. Ничего личного.
– Живым огонь нужнее, чем одежда мертвецам. Так понимать? – задумался Нико.
Псарь осклабился, кивнул и пошёл прочь. Марго с Альдредом поравнялись. Впереди их ждал крепостной донжон.
Они подобрались к воротам, которых попросту не было. Их выбили чародеи при штурме. Флэй прищурился, вглядываясь в полумрак, откуда тянуло пылью и смертью. Ликвидатор не спешил входить, призадумавшись:
«Чародеи прошлись по Крепости ураганом. Если бы это не было спланировано заранее, если бы маги не взвесили всё до мельчайшей крупицы в своём замысле, у них ничего не вышло бы. Если б только сам Пантеон не снизошёл им навстречу…»
