Андрей Коробов
Поломанный Мир 2: Недра
Глава 5
– Он ускользнул! – вспыхнула Джада.
Прекрасно ведь понимала, чем это грозит спутникам. Всем своим естеством она противилась такому развитию событий. Бессмысленные потуги. Что сделано, то сделано.
– Что будем делать? – озадачилась брюнетка, кладя болт в ложе на арбалете.
Напарник сохранял завидную холодность. Его горький опыт был богат и оставался свеж. Резкая перемена в положении вещей никак не сказалась на нём. Цепенеть причин у него не было. Более того, Альдред уже знал, как поступить. В следующую же секунду.
– Хер с ним! – сказал Флэй, как отрезал. – Плюнь на него! Мы уходим!
Визги перепугавшегося заключенного не могли остаться незамеченными. Теперь всем в герцогских копях было известно: в их курятник забрались лисы. Дезертирке с Киафом следовало ждать гостей. Через минуту или две.
Их надлежало встретить подобающим образом. Так что наследник Сокофона принялся заряжать и свой самострел. Болтов у него осталось всего ничего. Но на грядущий бой хватить должно.
– Знаешь, куда? – с надеждой осведомилась брюнетка.
Девушка в кои-то веки благодарила случай, что ей в союзники достался полубог, чья сила исходила прямиком из Серости. Чем не залог её собственного выживания? При условии, что он правильно распорядится дарованной мощью.
Так или иначе, Альдред и впрямь видел перед собой примерный маршрут. Ясно представлял себе, через что им придется пройти ради удачного побега. Озвучивать Верде в деталях свой замысел Киаф не стал. Ему было нужно, чтобы Джада сохраняла боевой дух. Иначе всё могло пойти прахом на ровном месте.
Сохраняя молчание, Флэй обхватил арбалет поудобнее и выбежал из погреба. Джада вздохнула тяжко и покачала головой от безнадёги. Понятия не имела, что всему виной недоверие Альдреда к ней. Не нужно было мешать ему тогда. Теперь же брюнетке стоило показать себя с лучшей стороны, чтобы очистить свою репутацию.
Ей было просто неоткуда знать, что что-то нужно доказывать.
Брюнетка бросилась на выход вслед за спутником.
Напарники взяли вправо, бодро рассекая ногами воздух. Бежать было трудно из-за навешенного обмундирования. И всё же, инквизиторская школа даром не прошла. Привычка к интенсивным нагрузкам вполне могла спасти им жизни.
Впереди послышались голоса тагернцев, лязг доспехов и стук сапог. Быстро же они определили, куда совать свой нос! Наёмники выскочили из-за поворота, слабо понимая, с кем вообще столкнутся. Альдред остановился на долю секунды, поднимая арбалет. Глазам предстали все четверо. Замысел его приводился в исполнение.
Он выстрелил с упреждением. Предпоследний только явился взору, сразу схлопотал болт. Снаряд пробил переносицу и ушел вглубь черепа. Наёмник не произнёс ни звука. Рухнул боком на пол, роняя алебарду на подкошенных ногах.
Кто-то из тагернцев проклял Флэя на родном бештинском языке.
Едва второго подстрелила Джада, портя латный доспех, наёмникам уже было не до разговоров. Между цепными псами Герцога и вороватыми лисами завязывался бой.
Пришлось нелегко.
Ловким манёвром Альдред убрал за себя самострел. Руки потянулись к Маяку. Он чуть отскочил назад, выхватывая фламберг. Чем по итогу становился химерит, наёмники не знали. Не придали черному металлу особого значения. Их же счастье.
Флэй нырнул в схватку первым.
Клинок с противным лязгом заскользил по острию алебарды.
Джада мешкала. С самострелом провозилась чересчур долго. К ней подлетел наёмник, замахиваясь фальшионом. Взмах! Она еле увернулась. Чуть не осталась без носа. Пальцы нащупали рукоять меча. Резко выхватила оружие и подалась на врага.
Металл с чавканьем вогнало в шею. На достигнутом брюнетка не остановилась. Колола еще и еще, пачкая руки в крови тагернца. Слишком уж он её разозлил. И плевать, что уже после первого удара был он не жилец.
Пока Верде развлекалась, подставляя спутника, тот время задаром не терял. Сил хватило отставить алебарду в сторону. Флэй толкнул наёмника плечом, заставляя пошатнуться. Успевал, ещё укладывался во временное окно. К нему с фланга подбирался другой, готовя копьё.
Выпадом остриё взрезало застоявшийся воздух до свиста. Так и не добрался до Альдреда. Проявляя чудеса гибкости, тот ушёл в сторону. Он произвёл кривой пируэт. Фламберг мягко прошёлся по шее незадачливого противника, пуская кровь. Мышцы превратились в сущую рвань.
Глаза наёмника закатились. Бой впредь ему был без интереса. Не мог не кричать, не двигаться особо. Его шатнуло вперёд, затем назад. Сила притяжения потащила его наземь. Он всплеснул сапогами, распластавшись в пыли. Помер – и всё тут.
– Fils de pute! – взвизгнул тот, что с алебардой. Швырнул древко от себя.
Он вознамерился проткнуть наконечником брюхо Альдреда и прокрутить, одаривая самой гнусной раной. Даже если бы выжил, Флэй бы без первой помощи умирал долго и мучительно. Претерпевая сепсис, которого Гараволья боялся, как огня.
Чисто на рефлексах Киаф парировал выпад. Сразу шагнул вперёд, подымая фламберг. Альдред со всей силы ударил наёмника в голову эфесом. Шлем-шишак слегка погасил удар, но в ушах у тагернца зазвенело всё одно. Ошеломленный, тот стал пятиться назад. Флэй пустился в смертельный пляс.
Целая серия безукоризненных ударов. Пламевидный химерит скользнул по руке, разрывая мышцы и перерезая вены. Соскальзывая с кости, Маяк проехался по бедру. Плоть раскраивалась надвое, словно море, что расступалось перед беглецами из Гастета.
Кровь жирными каплями дождя падала наземь. Наёмник заверещал.
Альдред потащил химеритовый меч вверх. Клинок раздробил бедолаге нижнюю челюсть. Пару зубов сорвало с корней, и они забултыхались в кровавой ванночке под языком у тагернца. Киаф Снов потащил Маяк на себя и произвёл выпад.
Противника тут же согнуло пополам. Флэй приложил усилие и повёл клинок вниз, распарывая брюхо наёмника. Рана была смертельна. Такие ни один полевой врач ни за что не сумел бы зашить окончательно. Свидание с фламбергом фатально, как ни крути.
Химерит напитался чужой кровью всласть. И тогда новый хозяин вытянул меч из тела, давая тому обрушиться на колени, плюхнуться спустя мгновение на пол.
Слегка уставший, Альдред вздохнул тяжко и опустил перепачканное лезвие к земле. Остриё не удержало кровь на металле, и с него в пыль опустилась одна-единственная, скупая красная слеза.
Дела у Джады шли не лучшим образом. Ей точно также пришлось на себя взять парочку рослых бугаев из Тагернии.
Хрупкое девичье телосложение не давало ей легко и просто расправиться с мужланами. Она каталась между ними, как сыр в масле. А её тем временем наёмники неумолимо пытались взять в бутерброд и стереть в порошок.
Верде только и успевала, что нырять под боевой молот одного и вилять, лишь бы отдалиться от клевца другого.
Бой замыкался на одной и той же комбинации движений для всех трёх. Тогда брюнетка тонко почувствовала способ, как прервать возникший порочный круг.
И вновь наёмник опустил молот. Надеялся размозжить черную головушку девице. Ему не свезло и на сей раз. Джада уклонилась и тут же повернулась ко второму, отставляя торс в сторону. Молотобоец был мёртв.
Ловким движением руки Верде вогнала ему меч под подбородок. Металл вошел глубоко в голову тагернца. Наёмник застыл, не успев и спины разогнуть. Брюнетке даже не пришлось особо сгибать локоть.
Едва рядом пролетел клюв клевца, дезертирка выдернула меч, оставляя мертвеца за собой. Заводя клинок обратно вперёд, перед собой, она крутанула им в воздухе и взяла обратным хватом. Последний наёмник и опомниться не успел, как попятился назад, хрипя.
Хватался за перерезанное горло и нещадно захлёбывался собственной кровью.
Пока Верде проворачивала свой трюк наперегонки со Смертью, позади них с Альдредом объявился ещё один тагернец. Этот был с секирой. Ревя, будто медведь, норовил исподтишка проломить спутнице череп. Его встретил Флэй.
Разгоряченный донельзя, Киаф Снов шагнул ему навстречу. За спину занёс Маяк, забывая совсем, что в руках держит фламберг. Альдред подловил сорвиголову, производя резкий выпад. В следующий же миг произошло страшное.
Физика – славнейшая из естественных наук – прямо дала о себе знать.
Химерит пришёлся на место, где сустав стыкует бедро и голень. Вторую напрочь отсекло. Нога полетела в одну сторону, тело же чуть подбросило вверх. А в воздухе тем временем повис на долю секунды кровавый шлейф.
Альдред оглох от давления, одолевавшего буйную голову. Бедолага пал разом на спину. Наёмник уже не рычал, а верещал, как свинья на забое. Секира выпала из ослабшей руки. Киаф Снов не давал тагернцу опомниться. Он сразу скользнул к нему и опустил фламберг на живот.
Противник захрипел и потянулся скрючившимися руками к химериту, как вдруг силы покинули его. Конечности стали опускаться вниз. А следом на пол обрушилась обмякшая голова. Покалеченный надзиратель покинул сей бренный мир.
Безо всякого сожаления и рефлексии над убитыми Флэй высвободил Маяк и глянул на Джаду. Свинья везде грязь найдёт. На самом Альдреде не было ни капли крови, тогда как брюнетку всю перемазало в красном. Она не умела работать чисто – или не хотела.
Киаф Снов посмотрел на неё с толикой осуждения в глазах. Верде прищурилась, не видя ничего плохого. Они живы – и ладно. Так оно так. Если получится отмыться, конечно. Липкими руками много не навоюешь.
Воздержавшись от комментариев, Альдред продолжил бежать по намеченному маршруту. Джада увязалась за ним. Они оставили позади кучку изуродованных трупов в туннеле. И слышали, как в смежных копошатся, переговариваясь на тарабарщине, другие наёмники. Лисы разворошили целое осиное гнездо…
Память мертвецов служила подспорьем Киафу в побеге. Он кое-что знал о переплетении туннелей, что выстроились вокруг рудника. Благодаря какому-никакому слуху, Альдред успешно петлял по ним, путая следы.
Караульные чертыхались только так, будучи не в состоянии догнать незваных гостей. Между тем Флэй и Верде благополучно вышли на место добычи химерита. Перед ними предстал рудник во всей красе, подсвеченный светом метеоритного угля.
Что удивительно, здесь он был абсолютно белый. Такой сорт в Священной Инквизиции не использовали. Оно и хорошо, и плохо. Джада и Альдред видели всех. Также и все видели их. Киаф Снов тяжко вздохнул и озвучил спутнице правду:
– Давай наискосок. Выход в той стороне.
– Ты издеваешься? – пискнула Верде, цепенея.
От противоположного клубка туннелей их отделяло скопище переполошившихся каторжников. Заключенные понятия не имели, работать им или ждать невесть, чего. Кучковались, вяло обсуждая происходящее. Гадали на кофейной гуще.
– Либо так, либо никак. – Альдред был неумолим.
– Ебучие глаза… – Джада брезговала даже подумать о том, чтоб толкаться среди потных, грязных, вонючих и хворых мужиков.
Еще бы спутники были в праве выбирать. Рядом с ними просвистела свинцовая пуля. С лихим гулом она отколола кусочек от стены и отрикошетила в неизвестном направлении. Альдред примерно понял, откуда стреляли. Поднял глаза.
Часовые заметили их. Целились натужно, пытаясь мигом снять.
Кто-то дунул в рог, оповещая заплутавших наёмников: лисы на руднике.
– Живее! – скомандовал Альдред. Не дожидаясь Джаду, бросился вперёд. Прямо в толпу заключенных, пугая их одним только видом своего фламберга.
– Твою мать, – прошипела Джада, но всё-таки последовала за ним. Совсем рядом с брюнеткой, будто черти из табакерки, вылетали наёмники.
Поджимая сзади, часовые не оставляли дезертирке иного выбора. Сами того не ведая, склоняли её четко следовать необрисованному замыслу Киафа. Хотя были уверены, что гонят свою добычу, будто волки, в тупик. Если бы. Настоящим хищником здесь являлся только Альдред Флэй.
Заключенные расступались перед человеком с Маяком, будто волны перед умелым гидромантом. Они не знали его и не хотели знать. Боялись, как бы Киаф Снов не огрел кого фламбергом. Попадать под горячую руку не спешили.
Джаду при этом они совсем не боялись. Брюнетке приходилось толкаться между ними, бранясь, на чём свет стоит. По крайней мере, они особо её не держали. Только заметив меч в руке девушки, отступали назад. Не выдержав, дезертирка крикнула в сердцах, от всей души:
– Как вы задрали!
Следом в толпу каторжников ныряли наёмники. Безо всяких проблем. Хлыст любого научит подчинению, лишь бы только острая боль не повторилась.
Положение вещей изменилось в мгновение ока. Мановением властной руки.
Начальник тагернцев наблюдал за тем, как продвигается поимка двух настырных лис. Он нервно дымил, не вынимая трубку изо рта. Так дело не пойдет. Командир караульной бригады дал сигнал подчиненному, что стоял поблизости.
Тот мигом дунул в рог, привлекая внимание всех и каждого. Каторжники выучили давно: когда трубят, стоит прислушаться. Ловя на себе взгляды невольников, безымянный начальник отлип от своей вредной привычки и объявил хрипло:
– Я лично дарую свободу тому, кто проломит черепа этим блядям!
Зол был донельзя, ибо не любил оставаться в дураках.
Отнюдь не в его полномочиях было распоряжаться чужим будущим. Но на измученных каторжников слова его подействовали, будто злые чары. Впредь им было нечего бояться. Перед собой они видели только эфемерную свободу, что бы за ней ни крылось. Каждый в своих самых смелых мечтах представлял её по-своему.
Эти образы… искушали.
И Альдред, и Джада мигом ощутили резкую перемену в отношении заключенных к ним. В самом положении вещей. Каторжники впредь смотрели на них совершенно другими глазами. Словно в лисьих черепах скрывались золотые слитки.
Нет же, только их иллюзорная свобода.
Человек соткан из противоречий. Без порядка в голове он есть самое типичное явление Хаоса в природе. Лишь только свет в конце темного туннеля забрезжил перед невольниками, они впали в состояние сродни одержимости.
Страх улетучился, растворился, будто дымка над водой. Теперь ими правил голод. Голод до исполнения желаний, на которые раньше они не могли и понадеяться.
Альдред и не подумал бы отдавать кому-то право на первый удар. Нанёс его именно он. Рубанул фламбергом от бедра. Маяк без особого труда разделил шею случайного каторжника напополам. Вверх взмыла голова, окропляя толпу первой кровью.
Вызов был принят.
Кто-то заорал надрывно, вкладывая в свой крик целую бурю эмоций. Ужас, ярость, ненависть, кровожадность. И волна обернулась поистине свирепой стихией.
Альдред же о том не думал. Удивительно быстро адаптировался к переменам. Просто рубил, колол и резал, видя перед собой лишь груду враждебного мяса. Обращался с фламбергом искусно. Будто мясник, дорвавшийся до подвешенной коровьей туши.
Продыху каторжникам Флэй давать и не думал.
Джаде от всей души хотелось выругаться. Но это – шум ради ничего. Брюнетка считала намерения и действия Флэя, как заправский имитатор. Она тоже пустила невольникам кровь, отгоняя их от себя.
Впрочем, стоять истуканами дальше каторжники не собирались. Не имея оружия, на потеху командиру наёмников они хватали кирки, лопаты, кувалды.
Так началась несусветная куча мала, где в единой биомассе схлестнулись воры, невольники и наёмники.
Начальник караула остро нуждался в результате. Здесь и сейчас. Как заполучить желаемое, того мало волновало. Он свистнул аркебузиров, отдавая роковой приказ – стрелять на поражение. И тагернцы, апатичные к жизням невольников и даже боевых товарищей, ослушаться не смели.
Фузеи стали плеваться огнём, пулями, пороховым дымом. Часовые палили без разбору. Исход был соответствующий.
Снаряды пробивали насквозь головы заключенных. Ранили наёмников, дробя им руки и кости. Над кучей малой поднялись визг и крик раненых. Лисы терялись в толпе, оставаясь целыми и относительно невредимыми.
Маяка едва ли было достаточно, чтобы отогнать кучку заключенных подальше. Сколько бы рваных ран ни нанёс толпе Альдред, каторжники не отставали. Всё норовили раздробить киркой ему колено. Оглушить лопатой. Проломить лицо кувалдой.
Удавалось не слишком. Всё же, Флэй погубил немало тех, кто и сам легко нарезал эту кучку калек на ремни. Но увесистый кусок металла без магии, в ней заключенной, не вселял в сердца заключенных страха в полной мере.
Плевать было каторжникам, что скользят их ноги по кровавой горной породе. Что спотыкаются об руки, ноги, головы, торсы братьев по несчастью. Что сами пополняют ряды мертвецов и калек. Они не видели перед собой ничего, кроме надуманной награды.
Рефлексировать смысла не имело. Альдред потянулся к кресалу. Совсем рядом свистела пуля. Он чувствовал ее приближение самой кожей. Чуть пригнулся. Как раз вовремя. Калёный снаряд вогнало в лицо заключенного, что только-только поднял на Флэя кирку. Его как ветром сдуло в миг.
Чиркнув огнивом вдоль химеритового клинка, в Маяке Киаф пробудил сердцевину космомантии. В его руках был уже не фламберг, а факел, чей холодный свет влёк за собой лишь только смерть. Животный страх перед неведомой силой Альдред еле-еле подавил на корню. Либо он обуздает шальной огонь, либо толпа растащит его по косточкам.
Сначала каторжники даже и не поняли. Джада была слишком занята прорубанием пути к Альдреду, чтобы заметить белый факел. Между тем столы с чудовищной скоростью перевернулись. Это был не просто светоч Смерти, а погибельный вихрь, подконтрольный одному-единственному человеку.
Ослепленный молчаливой яростью, Флэй метал фламберг из стороны в сторону. Меч кружил, расчищая дорогу перед своим хозяином.
И Киаф Снов не разбирал, по кому бьёт. Вообще, разве это так важно?..
Каторжники. Наёмники. Всё одно. Даже если бы Верде попала под его горячую руку, Альдред бы раскаивался лишь многим позже. Если бы раскаивался.
Поглощенный космическим пламенем клинок проходил через тела и доспехи подобно острейшему ножу, что делит шмат сливочного масла. Всякий удар вёл жертв к моментальному самовоспламенению.
Живые факелы кричали. Быстро осыпались во прах: вместе с одеждой, оружием, броней. Дикий огонь даже перекидывался на близ стоявших, сея смерть и ужас. Ряды внезапно объединившихся тюремщиков и заключенных дрогнули, стали сыпаться.
Командиру тагернцев, как никому другому, было доподлинно известно, что предстало его глазам. Он обомлел, равно как и стрелки на позициях. Словно космомантия гипнотизировала их, они бездействовали.
Химерит. У этого воришки был химерит!
Заключенные и наёмники внизу разбегались в разные стороны, будто тараканы, представшие темной ночью в свете лучины. Кто запинался об трупы, кто запутывался в скованных ногах, кто отползал. Что угодно, лишь бы не попасть под раздачу.
Брюнетка выдернула клинок из лысого черепа наёмника и пихнула труп от себя, благоговея перед образом Альдреда. Свирепого воина с пылающим, волнообразным цвайхандером. И действительно, во Флэе было что-то ужасающе божественное. Даже можно сказать, божественно притягательное – и божественно обманчивое.
О себе в таком ключе Киаф Снов ни за что бы не подумал. Наследник Сокофона опомнился резко, едва перед глазами предстали тела поверженных и прах, что примешался к пыли. Стало ясно: теперь-то пространство чисто. Его глаза ответили на растерянный взгляд Верде. Крикнул дезертирке:
– Ко мне!
Властно, бескомпромиссно.
Та была только рада. Лишь бы только эта резня прекратилась.
Альдред и Джада поравнялись, удаляясь в сторону переплетения туннелей. Командир караула провожал их взглядом. Стрелки еще предпринимали попытки подстрелить лис. Пули свистели, рикошетом носились по копям, крошили скалы, но те и ухом не вели, растворяясь во тьме.
Всё в молоко. И всё мимо.
Былым желанием расквитаться с Флэем и Верде начальник наемников не горел. Порой лучше отделаться малой кровью и выжить, поведать сенсационную истину, чем бездарно сдохнуть из-за собственной гордыни. Так что он молчал. И даже не удосужился отдать остальным приказ не препятствовать беглецам.
Смотрящий за герцогскими копями не зря свой хлеб ел. Он кое-что понял. Неважно, откуда лисы получили сведения – и всё же, знали, куда бежать. Пускай. Туда им и дорога. В самую колыбель кошмаров, что проникали порой на рудники, забирая людей целыми штабелями.
Главное, донести до Барбинов рапорт о том, что здесь приключилось. Мечтать не вредно. Ни припасов, ни посланий передано не будет. Тюремщики и каторжники стали пленниками рудника. Им отсюда уже не выбраться. Никогда.
В той стороне вороватые лисы тоже встретили наёмников. Как ни странно, в бегство тагернцы не пускались. Наоборот, оказывали ожесточённое сопротивление.
Плененные страхом, в белом факеле они видели прямую угрозу своей жизни. Киаф Снов им казался совершенно недоговороспособным. И между «бей» и «беги» они выбрали первое, считая, что ретироваться бессмысленно.
Это напрасно. Иной раз людям совсем не до переговоров. Так лишние смерти только множатся. Просто контекст не располагает к прояснению ситуации.
Флэй и не подумал бы общаться с наёмниками, которых встречал на пути. Считал бессмысленным. Просто орудовал мечом, в звездную пыль превращая тагернцев.
Брюнетка более не вступала в бой, укрываясь у Альдреда за спиной. Тот пёр на таран, давая ей возможность выдохнуть, восстановить силы.
Ноги сами привели Флэя к пункту назначения. Здесь тагернцев уже было не видать. Глазам спутников явился провал в земле посреди полости. Крутая насыпь вела невесть куда. Ещё глубже в Недра.
За спинами в копях лисы отчётливо слышали эхо голосов. Никто и не подумал бы их преследовать. Часовые лишь обходили раненых, добивая, чтоб не мучились. Им предстояла тяжкая работа, чтоб запах крови не привлек тварей обратно. Знали бы они о своей участи, не стали бы разжигать костры, чтоб избавиться от тел.
Еда у них кончалась, даром что ряд головных ртов поредел…
– Это и есть выход? – с опаской осведомилась Джада.
Её не на шутку перепугал черный зев пролома. Земную твердь явно расколол кто-то… или что-то. Нечто живое, привлеченное шумной работой каторжников. Сама мысль спускаться ещё ниже заставляла кровь в жилах брюнетки стыть.
Именно отсюда твари приходили в герцогские копи. Туда-то им с Альдредом и надо. По крайней мере, наёмники ни за что не сунутся во мглу, что рожала монстров.
За неимением выбора Флэй отбросил страх. Напрасно отчасти.
Джаде он ничего не ответил. Просто шагнул во тьму первым. Сияние далёких звёзд, что исходило от фламберга, освещало ему путь в никуда…
