Андрей Коробов
Поломанный Мир 2: Недра
Глава 3
– Ступай тихо, – предупредил Альдред, вслушиваясь в окружающую среду. – Кто бы это ни был, их много. Очень. Много.
И действительно, в шахтах, что лежали впереди, работа шла полным ходом. Старатели плотно орудовали киркой, дробя химерит. Над ними вились надзиратели. Отовсюду слышались голоса, искаженные подземельем до бессвязной мазни.
Пыль с потолка осыпалась и шелестела, будто язык встревоженной змеи. Грохотали машины, разработанные для горнодобывающей промышленности. Впереди горели огни – целые мириады таковых.
Вывод напрашивался сам собой: в тайне ото всех Герцог вскрыл чрево Ларданов и организовал здесь копи по добыче эфирной руды. И заслал сюда целую тьму народа, которая жила обособленно, даже не подозревая о происходившем на поверхности. Такое впечатление возникло у Альдреда, порождая диссонанс реальности в его глазах.
Разумеется, счастье в неведении. Шахтеры наверняка были обеспечены всем необходимым, тянули свою лямку здесь же, не соприкасаясь никак с поверхностью. Никто даже не удосужился им поведать, что происходит над их головами. Скорее всего, на то имелись причины под стать той, почему Гоффредо оставался ни сном, ни духом о Хаосе.
Час от часу нелегче, думала Джада. Ей вообще не угодить было. Девушку одновременно угнетало и замкнутое пространство пустых Недр, и случайно повстречавшиеся люди, явно к ним настроенные враждебно. А если и нет, какие гарантии, что Альдреду не взбредет в голову прирезать их всех от греха подальше?
Киафа умом не понять, хоть тресни.
– Я даже не знаю, что хуже… – прошипела брюнетка, чувствуя себя дурнее некуда.
Была она слаба. Слишком слаба, чтобы стоически переносить невзгоды на пути к долгожданной свободе. Ей не хватало самоотверженности богоподобного спутника. Наплевательского отношения к Смерти, пограничного с ярой жаждой потягаться в бою с ней же. Она чувствовала себя заложницей ситуации, оставалась по большей части совершенно безучастной. Впрочем, оно и к лучшему.
Если бы она мешала Альдреду идти вперёд, ничем хорошим для неё это бы не кончилось. Лишь покорность, превосходящая жалкие потуги сопротивляться, отваживали Флэя от учтивости к волеизъявлениям Сокофона.
Туннель резко оборвался, и спутники обнаружили себя на краю пропасти. Альдред огляделся по сторонам. Взглядом нащупал по левую руку едва заметный спуск вниз. Они не вышли на тупик – и ладно. Здесь и сейчас внимание Флэя примагнитило к унылому пейзажу потаённых копий Герцога Ларданского.
Именно оттуда звуки разносились по Недрам.
– Немыслимо!.. – ужаснулась Джада. Мысленно брюнетка подсчитывала, сколько народу околачивается в копях под ними. Десятки, сотни голов. – Они до сих пор живы…
– Живы и несведущи, – согласился Флэй, задумчиво бубня. – Вероятно, мы слишком глубоко ушли с тобой под землю. Зараженные до сих пор не добрались досюда. Либо же им просто-напросто неуютно. Это и неважно. Важно понять, как нам проскользнуть мимо них. Да и стоит ли…
– О чём ты толкуешь? – Верде зыркнула на него, опешив. Приподняла чёрную бровь, ожидая очередную безумную идею.
У Флэя действительно была такая на примете. Но для начала он хотел разобраться.
– Ты слышишь этот… грохот? – спрашивал Киаф Снов. – Шахтеры еле ноги волокут. Косолапят, будто медведи. Отсюда не видать толком, но… что-то мне подсказывает, рудокопы здесь не по собственной воле.
– Хорошо. Нам-то что с этого? – не скрывая враждебности, пыхтела брюнетка.
– А то ты не понимаешь? – искренне удивлялся Альдред.
Он мотнул головой на дозорных с аркебузами, что околачивались в верховьях копий над местом кипения работ.
– Эти стрелки – не столько охрана шахтёров, сколько их тюремщики. Феодал загнал сюда заключенных для добычи химерита. Навряд ли хоть кто-то из них вернется обратно. Скорее уж, они подыхают прямо в копях. При этом воздух тут… очень душный, спёртый, я бы даже сказал. Выход на поверхность если и есть, многим дальше. Где именно – кто бы знал. Здесь его искать бессмысленно – это будет поворот не туда. Для нас.
– С чего ты это взял вообще? – угрюмо супилась Верде.
– Вижу то, что вижу, – пожал плечами Альдред. Резко изменился в лице, бормоча отстранённо: – Один покойный товарищ советовал мне зреть в корень. И я ему следую.
О ком упоминал Флэй, брюнетка понятия не имела. Джада ответила не сразу. Перво-наперво решила взвесить всё, что обрисовал ей спутник. Верде приняла его точку зрения. Стала чуть более чуткой к положению вещей вокруг и натолкнулась на те же умозаключения. Затем увела взгляд в сторону мириады факелов и осведомилась:
– И что прикажешь со всем этим делать?
Киаф Снов хмыкнул.
– Лучше ты мне скажи.
– Я? – осеклась Джада.
– У нас предостаточно вариантов, – лукаво заговорил Альдред, стараясь лучше понять, кого на самом деле взял с собой в этот смертельно опасный поход.
Бремя на глиняных ногах, либо же авантюристку, более-менее готовую пойти на риски, чтобы выжить. Ни поверхность, ни уж тем более Недра не прощали слабину. И Флэй тоже не собирался, вдоволь наслушавшись никчёмных претензий от Джады.
– Какой ты выберешь? – со значением осведомился Киаф Снов.
– Излагай, – процедила девушка сквозь зубы.
– Здесь и сейчас мы находимся в слепом пятне для их дозорных. Нас прикрывает мрак, – пустился Альдред в рассуждения. – Дальше начинаются факелы. Их недостаточно, чтобы полностью осветить копи. Этим можно воспользоваться и мало-помалу наткнуться на нужный поворот, уйти по штрекам в сторону и продвинуться дальше. Куда бы ни вел выбранный туннель. Не легко и не сложно, сравнительно чисто, и быстро.
– Думаешь, мы по дороге никого из них не угробим, не подымем шум? – сомневалась Джада, щуря глаза недоверчиво.
– Без труда не выловишь и рыбки из пруда, – хмыкнул Альдред. – Чтобы мы жили и дальше, кто-то обязательно умрёт. Пора бы уже понять… – Он вздохнул. Видать, и сам принимал этот простой принцип со скрипом. – Если придется убивать, убьём, но копи нужно покинуть. Иного пути нет.
– Пускай. Мы и так порубили снаружи простых выживших…
– Они бы сделали с нами то же самое, – стебался над ней Флэй. – И имени бы не спросили, поверь.
– Чего на зеркало пенять, если рожа крива так и так, – оживилась Джада, принимая горькую реальность, что выстроилась вокруг них. – Если порежем по дороге пару тюремщиков или преступников, Аштум только чище станет. А еще варианты есть?..
Альдред не мог сдержать улыбки. Он диву давался, сколь много черной копоти человек может скрывать за грудной клеткой на сердце. Человеку только дай повод поднять на свет солнца свой эгоизм, подчас ещё более низменный, чем у зверя.
Раз на раз не приходится. Брюнетка же грызла ногти, когда Флэй застрелил отца и чуть было не добил раненого сына. И она же не питала и капли милосердия к гнусным ублюдкам, страшно между собой похожими, но занявшими всего-навсего разные стороны баррикад между Порядком. А ведь в среднем и те, и другие, и третьи – просто люди.
Начало Эпохи Семи Лун сорвало с человечества всякую маску благодетельства. Вскрыло самое худшее, что есть в нём. То ли ещё будет.
Между тем Альдред продолжал, наблюдая за тем, как работают каторжники:
– Разумеется. Есть один. Вместо того, чтобы просто обойти копи предельно безопасным путем, по возможности с местным отребьем не соприкасаясь, мы можем попытать удачу и… познакомиться с ними чуть ближе. – Флэй поглядел на Верде со значением. Та не поняла.
– Зачем это? Что ты от них-то хочешь? – смутилась Джада.
– Прикинем наши шансы добыть еду и быстро выбраться наружу. В случае, когда мы просто бездарно обойдем этот химеритовый бассейн стороной. Минимальные. Поиски выхода могут затянуться на дни, а жевать лантернумы – верный путь подохнуть от дизентерии. Ни ты, ни я этого не хотим, я ведь прав?
– Именно так. – Брюнетка кивнула.
– Будет очень глупо, если мы наткнёмся на очаг цивилизации и при этом даже угостимся её благами. Я предлагаю умыкнуть у них припасы – и только тогда убраться восвояси. Как ты на это смотришь? – в шутливой манере, но нисколько не блефуя, предложил Альдред. Лично для себя он видел только такой путь.
Джада задумчиво пожевала губы, примеряя на себя потенциальный ход развития событий. Быть может, овчинка и стоила выделки. Главное для себя прояснить все детали.
– Чем чёрт не шутит, ведь мы уже здесь. От недоедания каторжники явно не страдают. Вопрос лишь в том, чем богаты. Я «за», в общем. Просто скажи, что мы будем делать и как, – ответила Верде.
Он улыбнулся. Достаточно раскачал Джаду, чтобы она обратилась к безжалостному гласу эгоистического рассудка.
– Ну, попотеть придётся уж точно, – пожал плечами Флэй. Недра уже меняли его, откатывая к животным инстинктам, являя в нём первобытного охотника. Он как будто вернулся на Острова. – Сделаем крюк, спустимся вниз. Найдём и выберем припасы, после чего в тенях уберемся в сторону их штреков. Уже оттуда уйдём лазами, оставленными матушкой-природой – и в дамки. По возможности будем держаться тихо, держаться выше. Вдруг и правда отсюда есть выход наружу.
Поверхность. Кто знает, сколько времени Альдред и Джада провели под землей. Но, что точно, оба они уже скучали по палящему зною илантийского солнца.
– Я так понимаю, по возможности в бой не вступаем? – догадывалась брюнетка.
– И да, и нет, – качал головой Киаф Снов. – Самострелы будем держать подальше. Темнота тут стоит – хоть глаз выколи. Неаккуратно выстрелишь – и только шум поднимешь. Об огнестреле тем более забудь.
– Ума много не надо из арбалетов палить, – возмутилась Верде.
– Правда Ваша, сеньорита, – издевался Флэй. – Но за то, куда прилетит болт, и как рухнет цель, мы особо не в ответе. А акустика здесь, скажу я тебе, – моё почтение.
– Тоже верно. – Джаду Альдред убедил, и впредь спорить у неё не возникало ни малейшего желания. – Что тогда?
– Строго врукопашную идем, ногами не шаркаем, – заявил Флэй.
Кусок скалы под действием шахтерской исполинской молотилки отвалился, провоцируя ошеломительный грохот. Люди кричали, осведомляясь, живы ли все. На сей раз каторжникам повезло. Хотя уж наверняка многие гибли тут на ровном месте. И всем друг на друга было плевать, пускай были они связаны одной невольничьей цепью.
Не буквально.
– У тебя есть тесак, и этого вполне достаточно, – рассудил Киаф Снов.
– Это-то ладно, – допускала Джада, выставляя руки в боки. – Ну а ты? Будешь ходить и размахивать свой химеритовой бандурой? Нас так пристрелят надзиратели.
– За идиота меня не держи. – Раздраженный, Альдред косо глянул на девушку. – Для деликатной работы у меня кое-что ещё осталось.
Вот угораздило же его остаться без кошкодёра…
Флэй запустил руку в походную суму и явил взору Джады химеритовые перчатки с иглами, заряженные онейромантией. Прощальный подарок Доры Казадеи, по иронии судьбы вторивший самой природе Бога Снов. И если фатум имеет место быть, они просто предназначены Альдреду были. С самого начала.
– Ты в химерите, как в шелках, – отметила Верде. Она и забыла, что Альдред Иглы к рукам прибрал. На всё-то у него есть решение всегда…
– Лишним не будет уж точно, – хмыкнул тот. – Заклинания собирать я вряд ли смогу, а вот разбираться с караулом по-тихому – вполне.
– Если ты уверен, я спокойна, – честно заявила Джада.
– Всегда есть шанс влететь ногами в жир, – считал Альдред. Он убрал арбалет за спину и стал надевать Иглы. Уже сейчас. – Но это вовсе не значит, что так и будет.
– Как скажешь. – Брюнетка пожала плечами.
– Руки у капрала Доры были поменьше, конечно, – сетовал Флэй, шевеля пальцами. Материал разносится ещё под него – всего лишь вопрос времени. Кожа уже начала потеть. – А, хер с ним. Дело практики.
– Мы выдвигаемся сейчас? – осведомилась Верде, мысленно готовясь к очередной безумной выходке.
– Разумеется, – подытожил Альдред и принялся спускаться. Всем своим естеством будто показывал Джаде: она – лишь придаток к нему, не более. – Следуй за мной. Нога в ногу. И тихо.
Брюнетка вытянула из ножен тесак Лукреции Барбин. Окинула унылый пейзаж копий в разгар тяжкой работы, пробежалась глазами по позициям караульных, запоминая примерное местоположение каждого, и увязалась следом.
Она плюнула на все дурные предчувствия, не покидавшие её с самой первой поросли лантернумов. Дальше будь, что будет.
Альдред никогда не слыл могучим атлетом, которого слышно издалека. Двигался он вполне тихо, будучи сухощавым, юрким и прытким, как лесной кот. К тому же, одежду, как правило, Флэй выбирал сообразную. Поэтому здесь, в копях, Киаф Снов являл собой скорее тень, нежели человека из плоти и крови.
Джада просто владела своим телом куда лучше спутника. Более хрупкая по природе своей, цирковое прошлое позволяло ей двигаться подобно пуме, не создавая лишнего шума. И всё же, ей недоставало энтузиазма, которым горел напарник.
Энтузиазм этот брал своё начало из подсознания, не поддаваясь какому-либо объяснению. Для него хождение в Недрах земли не ограничивалось пресловутым желанием выбраться на поверхность и скрыться в неизвестном направлении. Он чувствовал нужду в движении вперёд, куда бы кривая судьбы ни вывела его в итоге.
Флэй добрался до конца спуска первый. Он хотел было уже проскочить мимо туннеля, ведущего невесть, куда, как вдруг услышал шарканье босых ног и лязг цепей. Незваный гость припал к стене и затаился. Джада встала поодаль.
Зевая, на рудник из бокового штрека возвращался каторжник. Лениво мотал из стороны в сторону киркой. Один раз она пронеслась в опасной близости от лица Альдреда, заставляя его кровь кипеть от злости. Плевать, что легко отделался.
При близком рассмотрении горе-старатель едва ли напоминал человека. Скорее уж, оголодавшего гуля, которого зараза съедала изнутри. Бледный, как смерть. Высокий и тощий. Хребет согнуло вопросительным знаком. На голове волос не осталось. Лишь последние клоки собирались в сальный оселедец.
Тяжкая жизнь его под землей длилась долго, нещадно лишая последнего здоровья. От него разило потом, усталостью и безнадёгой.
Невольник не спешил возвращаться на работу. Присел на булыжник возле входа в туннель, рядом опёр на камень кирку и стал копаться в своей мешковатой робе. Он выудил оттуда булькающий мех. Затем откупорил крышку и начал жадно лакать пойло.
Резкий запах сивухи защипал ноздри Альдреда. Ничего более смрадного и тошнотворного из напитков он никогда не слышал. Тем не менее, удушающие испарения натолкнули его на интересную мысль.
Добыть спиртное каторжникам было неоткуда, кроме как от надзирателей. Зная, сколь тягостен удел старателя, Флэй предположил, что алкоголь в жизни заключенных занимал роль дешевого обезболивающего. Всё-таки тяжкий физический труд после пары глотков шёл чуть легче, стан, таз, колени и руки так не ныли. Ныли, конечно. Просто это не чувствовалось так остро. Сладкое забвение и апатия в ожидании Смерти.
Мимо приунывшего каторжника Альдред ни за что бы не прошмыгнул. Брюнетка – тоже. Слишком уж близко находился, наслаждаясь тишиной перед очередным выходом на смену. Выходкой своей каторжник не оставлял Киафу Снов иного выхода.
Чтобы не спугнуть и не привлечь к себе внимание, Флэй стал медленно подбираться к невольнику со спины. Переступал медленно, с кошачьей аккуратностью, двигался боком. Каторжник и ухом не повёл, думая лишь о собственных невзгодах под землей. Над ним уже силуэт навис, а он всё лениво лакал из меха сивуху.
Будто лесной кот – мышь, Альдред сцапал его. Провернул трюк точь-в-точь как Дора Казадеи при нём неоднократно. Одна когтистая лапа прикрыла рот. Вторую Флэй запустил в торс хилого заключенного, превращая его в призрак. Несчастный не успел и пикнуть, стал совершенно бесплотным.
Ощущения, который испытал Киаф Снов, используя иглы, сложно было передать словами. Тем более, отношение, возникшее у него в процессе. Альдред прямо-таки трепетал, словно охотник, дорвавшийся до потрошения оленьей туши.
До внутренностей дело не дошло. И всё же, Флэй кое-что нащупал в полупрозрачном образе заключенного – душу его. Сравнительно мягкая, склизкая, трепещущаяся и податливая, словно сердце. Шутка ли, оно тоже ещё билось. Этот стук отдавался Альдреду в ладонь. Ощущения на стыке любопытства, отвращения и трепета.
Нет ничего в Аштуме более хрупкого, чем душа живого существа.
Требовалось приложить усилие, чтобы покончить со всем. И Киаф Снов не заставил бедолагу долго ждать. Резким движением он выдрал из грудной клетки душу, словно сердце живьём, и лопнул изумрудную сферу в своей руке. Огонь трепыхавшейся сущности тут же погас в копях. Но тут случилось то, чего Альдред никак не ждал.
Он не просто отнял чужую жизнь, нет. И не просто поглотил эфир чужой души. В некотором роде он завладел и тем, и тем. Причем Дора Казадеи, будучи обычным шифтером, не могла себе позволить того же. Ей просто было не дано.
Всё-таки ни онейромант, ни магическое отродье не ровня Киафу Снов.
Тело пробрало от судороги.
Перед глазами Флэя буквально проносилась чужая история – от колыбели до могилы. Он видел, как образы со скоростью света сменяют один другой, причем Альдред успевал в деталях разглядеть каждый из них. Каждый. Теперь он знал имя того, кто убил, его чаяния, его личность, его печали, его радости.
Это всё неважно, пусть и будоражило воспалившееся сознание потомка Сокофона. Знал бы он, что откроет для себя совершенно случайно. Интерес представляли только последние обрывки воспоминаний каторжника.
Как ни странно, подозрения Альдреда подтвердились. Чуть ли не все до единого.
Герцог действительно привлёк на труд в копях невольников из всех окрестных тюрем. В том числе – и этого отцеубийцу-лодыря.
Для них это была дорога в один конец, ибо добыча химерита на такой глубине подразумевала под собой неимоверное количество рисков: обвалы, подземные твари, дурная компания, болезни, попойки, насилие, неволя, безумие. Всё это добивало убитого, степенно склоняя к отчаянному поступку. Свести счеты с жизнью, сегодня же. Но появился Альдред и сам облегчил его муки. Экое благородство!..
Про хрустальную заразу никто в копях и правда слыхом не слыхивал. Запасы провизии не истощились, и дозорные из числа тагернских наемников не выбирались наружу, чтобы их пополнить.
Невольник понятия не имел, что добывает в Недрах под Ларданами. Зато чувствовал, как постоянный контакт с минералом сказывается на его теле. Месяцы труда в поте лица стоили ему кашля с кровью. А на темени выскочила шишка. Страшная опухоль, осев на мозге, своевременно проела кость и стала отдавливать кожу головы.
Это было невыносимо. Просто невыносимо. И неотвратимо.
Время оборачивалось мучением. Смысла его беречь каторжник не видел для себя.
Где выход наружу, бедолага не знал. Его привели из Провинции в колонне под конвоем, в цепях, с завязанными глазами. Тут уж с него пользы, как с козла молока.
Он и вовсе придерживался мнения, что из герцогских копий не сбежать. Лишь в тёмный провал нырнуть можно, откуда постоянно валили мерзкие твари. Кто знает, чем кончился отчаянный шаг смельчаков, туда сунувшихся.
И всё же, кое в чем отцеубийца помог Флэю. Подсказал, сам того не ведая.
Копи Освальдо Барбина этот невольник знал, как свои пять пальцев. Старожил всё-таки. Его глазами Альдред обнаружил закуток, в который караульные сгружали припасы. Даже держали кур и свиней, чтобы потчевать заключенных и кормиться самим.
Смерть одного – залог жизни другого. Это бездушное, но золотое правило касалось даже кухни. Благо, Флэю и Верде было, что выбрать в поход по Недрам Аштума. Главное, оставаться чужими тенями во мраке химеритовых руд.
Альдред выдохнул еле слышно, оправляясь от мига, в который он претерпел небывалое возбуждение. После пожирания чужой души Флэй уже не чувствовал себя прежним. Словно некоторые черты, умения, знания, отличительные особенности темперамента отцеубийцы перешли и ему. Таков двойственный побочный эффект случившегося. Но грех было жаловаться. Пока что.
В конце концов, Киаф Снов понимал: это далеко не последний человек, на чью сущность он позарится. Только бы становиться лучше, чем есть. И сильнее. Хотя Хаос – на то и Хаос, что с ним не угадаешь.
Опомнившись, наследник Сокофона склонился над глухо упавшим телом без души. Взял труп за руки, оттащил за булыжники, чтоб никто его ненароком не заметил. Между тем вниз и Джада спустилась. Брюнетка всё видела – от начала и до конца, но не решилась что-либо сказать своему спутнику.
Ей было ясно одно: Иглы на пальцах Альдреда действовали иначе, чем у Доры. Флэю они пришлись как раз. И сомневаться в том не приходилось.
Утерев пот со лба, Киаф Снов ухнул. Они с Джадой встретились взглядами. Спутник объявил брюнетке:
– Я знаю, куда нам.
Та нахмурилась, не представляя себе, как это возможно:
– Что?..
