Андрей Иванович Горляк
Балагурки деда Тихомира
– А я уже и позабыл! – признался Арсений. – Давайте за ней отправимся!
– Там болотце, так что будьте внимательными. – предупредил дед Тихомир. – Те места небрежности не терпят.
Старик вовсе не собирался вести ребят по зыбким местам, но делал вид, что путь им предстоит не самый лёгкий и с серьёзными испытаниями. Дойдя до первых бугорков, покрытых мхом, он повернулся к своим маленьким спутникам и опустился на одно колено, пристально глядя в детские глазёнки
– Слушайте во все уши и запоминайте. Шагайте за мной, след в след. В сторону не ступайте. А палками тыкайте туда, куда ногу ставить будете, чтоб в топь не провалиться. Всё понятно?
– Да. – кивнули дети. Лица их были серьёзными. Им ещё никогда не приводилось бывать на болоте, где всё для них было не знакомо, таинственно и немного страшновато.
– А если кто провалится? – забеспокоился Арсений.
– Что, Сень, боишься?
– Ничего я не боюсь! – захорохорился мальчик. – Я, может, за тебя волнуюсь.
– Не робейте! – вмешался старик в разговор брата и сестры. – Я по заветной тропке поведу, только одному мне ведомой. Вы только повнимательнее будьте и держитесь друг дружки. А я то доставлю вас в целости и сохранности. Так что будьте спокойны!
– А мы спокойны! – сказала Нина. – Как папа говорил, мы за тобой, дедушка Тихомир, как за каменной стеной.
– Как у Христа за пазухой! – добавил Арсений.
– Так, так, так… – заулыбался старик. Ему были приятны такие слова. Он пригладил бородёнку. – Запомните одну народную мудрость: «На Бога надейся, а сам не плошай!».
Троица медленно двинулась вперёд. Дети внимательно смотрели под ноги, тыкали перед собой палками и шли по следу, отпечатавшемуся в мягком мху, по которому местами стелились зелёные побеги с мелкими листочками. На этом изумрудном ковре вдруг засветились, заиграли в лучах солнца золотые капли.
– Это брусника?
– Она самая, Ниночка.
– Много тут её! – покрутил головой по сторонам Арсений. – Все кочки усыпаны.
– Вот мы и на кочкарнике – старом болоте с кочками. Тут – истинный брусничный кладезь.
Будто солнечные крошки
Манят ягоды морошки.
Сколько их – не сосчитать1
Будем долго собирать!
Потрудись и не зевай!
Посноровистей срывай!
И наполнятся лукошки
Сладким золотом морошки!
Бывший лесничий скинул с себя рюкзак с ружьём.
– Можете собирать морошку. Здесь безопасно. Местечко сухое и топей нет. Но только туточки будьте, не отдаляйтесь.
Детишки побросали свои палки и поспешили к светящимся на мягком малахите солнечным капелькам. Поначалу они попробовали их на вкус, а потом стали охотно т с удовольствием есть. Уже не молодые, но по-прежнему зоркие глаза наблюдали за ребятишками, ползавших по мхам. Наконец дети наелись и вернулись к деду.
– Умаялись?
– Ага.
– Передохните малость. – старик жестом предложил внукам сесть. – А по осени, на вон там, – он глянул в глубь болот, – клюква созреет. Ох и дивная ягода! Когда наступает её пора, здесь точно красными кумушками всё мерцает.
По низинам, где трясины
Кто-то разбросал рубины.
Они каплями блестят,
Алым бисером горят!
То не россыпи камней
И не искорки огней.
Это клюквенное царство –
Кладезь вкуса и лекарства.
Вот как тут бывает! Соберу, как появится, вам на гостинец да отправлю с оказией а там, глядишь, вы и сами ко мне опять наведаетесь.
– Мы с удовольствием! Да, Сеня?
– Да! Я столько ягод узнал и попробовал!
– Без ягод не стол – не тот разносол! Она полезна и вкусна, для здоровия дана! В лесу, да на топях её полно, а вот собрать урожай занятие не лёгкое. Труда требует немалого. Кто к работе привычен – корзинки и лукошки до краёв набирают, кто ленив и нерадив – с пустым туеском возвращается, а то и вовсе из дома носа не кажет. Идти, дескать, неохота. Ну, а если ты лентяй, на судьбину не пеняй. Успех и удача лежебок чураются.
Дед Тихомир сделал паузу и указал рукой куда-то вдаль, туда, где за рядочком чахлых ёлочек виднелись шапки дубов. – В той стороне была одна деревенька и жил там занятный люд. А какой, сейчас узнаете.
И тихая речь старика зажурчала озорным ручейком.
Где дорога искривилась
За дубравой вековой,
Деревушка приютилась
У речушки под горой.
Там домишки-замухрышки
Сквозь бурьянник не видны.
Не пекут там хлеб и пышки,
И не жарят там блины.
Сонный мир царит в округе,
Всюду тишь да благодать.
Паутины сеть на плуге,
Сеять некому и жать.
Правят бал в амбарах мышки,
Кошки дремлют на печах,
Не шалят в садах мальчишки,
Запустенье во дворах.
Огороды засыхают,
Шум не слышен от работ,
Дети в игры не играют,
По домам сидит народ.
Что случилось в поселенье?
В чём всех жителей вина?
Может это чьё-то мщенье?
Иль проклятье колдуна?
Говорят, что страшным ядом
Отравили всех подряд!
Оттого-то сплошь и рядом
На кроватях все лежат!
Грош цена тому поверью!
Просто там не ценят труд.
Да к тому же ту деревню
Лежебокино зовут.
– А я на боку как раз лежу! – спохватился Арсений, приподнимаясь на локте.
– Ой, и я тоже! – вскочила Нина. – Выходит, и мы лежебоки?
– Никакие вы не лежебоки и не лодыри! – рассмеялся старик. – У нас привал и вы, стало быть, после трудов на роздыхе. В любой работе перерыв нужен. Краткий покой силы восстанавливает. Как я погляжу вы их уже восстановили. Идём дальше?
– Идём!
– Ну так в путь!
Глава 11
Выйдя с болотистых мест дед с внуками опять вернулись в заросли. Тропка повела ходоков по смешенному лесу, где берёзы, дубы и осины соседствовали с елями и соснами, вперемежку с кущами рябин и орешника.
– Белка! – не удержался от радостного крика Арсений, заметив на ветке маленького зверька.
– Эка невидаль! – вздёрнула носик Нина. – У нас в городе они тоже водятся.
– Ой ли? – не поверил ей старик.
– Честное слово! – обиженным тоном произнесла девочка, обидевшись, что ей не поверили.
– А ты приглядись. – посоветовал ей дед Тихомир. – Точно такие как эта?
Девочка сделала несколько шагов вперёд и присмотрелась. В этот момент белка ловко заскользила по стволу сосны, затем побежала по ветке и прыгнула на стоящую поодаль берёзу, до которой, как думала Нина, зверьку невозможно было добраться. Детские глаза расширились от удивления, а рот приоткрылся. На лице её брата тоже застыло изумление.
– Она летает! – восхитилась девочка, зачаровано провожая прыжок белки. – Это особенная белка, дедушка Тихомир?
– Особенная. Её так и называю – летяга. – У неё по бокам этакие перепонки есть. Она их растягивает в прыжке и благодаря этому и планирует.
– Первый раз вижу такую белку! – сказал Арсений.
А Нина негромко призналась:
– Да, в наших парках таких нет.
– То-то. – кивнул головой старик. – А хотите знать, как они появились?
– Да!
– А было всё так. – дед Тихомир присел на поваленное дерево и принялся повествовать новую сказку детям, примостившихся рядом с ним.
Чудной бельчонок
В одном беличьем семействе вместе со своими братьями и сестричками рос один юркий бельчонок. Он, как и все малыши его возраста, резвился, веселился и играл. Время шло, бельчата подрастали, крепли, набирались всяческих премудростей.
Мама-белка учила их уму-разуму, показывала как умываться по утрам, где добывать еду и как грызть орехи. Раз она вывела их из дупла, что было обустроено на старой сосне, и стала показывать как карабкаться по стволу и прыгать с ветки на ветку. Повторяют детишки за бельчихой, постигают жизненную науку, а самый шустрый из них норовит дальше всех прыгнуть.
– Что ж ты, меня не слушаешься?! – одёрнула его мама. – Не торопись! Начинай с малого. А для больших прыжков пора ещё не наступила.
– Не переживай, мам! – успокаивал её сынишка. – Я потихонечку.
– Чудной ты у меня. Говорю же, рано ещё! Потерпи малость!
– Чудной, чудной! – запищали прочие бельчата.
Так и приклеилось прозвище к прыткому зверьку. А он всё не унимался и канючил:
– Да я уже сильный, мам! И ловкий!
– Прыткий какой! Говорю же, наберись терпенья, обожди чуток, время-то быстро пролетит, не заметишь, как и повзрослеешь.
– Да я почти вырос! – упорствовал шустрик. – Смотри, как я умею! – И он завертелся, закрутился вокруг родительницы, что у той голова кругом пошла.
– Ох, и утомил ты меня! – вздохнула мама-белка, а братья и сестрёнки сорванца укоризненно посмотрели на него и выкрикнули хором:
– Маму надо слушать, Чудной!
– А ну все в дупло! – скомандовала бельчиха. – Порезвились, побесились, надо и отдохнуть!
Малыши послушно выполнили приказ, а неугомонный бельчонок попросился погулять.
– Я не устал, мамочка, позволь ещё немного поиграть.
– Ну, хорошо. – уступила мать. – Только далеко от дома не уходи и с дерева на землю не спускайся!
– Обещаю! – крикнул Чудной и юркнул в листву.
Вот он набегался, накувыркался, наигрался и домой заспешил. Спускается опрметью с верхушки сосны в дупло да обо что-то мягкое ударился.
– Чуть не зашиб! – подпрыгнула от неожиданности сорока, поправляя клювом распушившиеся перья. – Идя по пути глазами гляди!
– Ой! Простите меня! – стал извинятся бельчонок. – Я глядел, но не заметил.
– В другой раз гляди в оба!
– Постараюсь.
Птица повертела головой и вытянула шею:
– А ты чего это один-одинёшенек?
– Гуляю… Хожу, по сторонам гляжу…
– А мамка отпустила, гулёна?
– Отпустила. – подтвердил бельчонок и спросил. – А можете показать, как вы летаете?
– Зачем тебе? – удивилась сорока.
– Хочу научится!
– Чудной! – захохотала птица. – Ишь, что захотел, беличий пострел!
– Вы знаете как меня зовут? – округлил глаза бельчонок.
– Мне дела нет до того, как тебя зовут! – продолжала смеяться пернатая. – Ох, развеселил меня до слёз! Где ж такое видано, чтоб белка летала!
– Но вы же летаете!
– Мы птицы! У нас крылья, а у тебя их нет! Где ж тебе летать? Перестань мечтать! Сорока хохотнула и улетела, а бельчонок вернулся домой.
– Чудной явился! – шумно встретили бельчата своего брата, а мам укоризненно посмотрела на малыша. – Где тебя носит, сынок? Я уже волноваться стала!
– С сорокой разговаривал.
– И что она тебя на хвосте принесла?
– Ничего. Я хотел, чтобы она научила меня летать, а она рассмеялась и улетела.
– Чудной хочет летать! – прыснули бельчата. – Вот умора!
– Тише, тише! – приструнила детей мама. – У каждого должна быть мечта.
– Это не мечта, а блажь!
– Мечта у всякого своя! Порой необычная! – бельчиха погладила Чудного по головке. – Знаешь, сынок, когда белка прыгает с ветки на ветку, это и есть полёт. Короткий, но всё же полёт. Так что мы все немножко можем летать.
– А я хочу не короткий, а долгий полёт! Чтоб можно было парить!
– Хорошо. Может у тебя и получится. – улыбнулась мама. – Порой сама мечта даёт крылья.
После того разговора Чудной каждый день отбегал в сторону от своего семейства и прыгал с ветки на ветку, норовя посильнее оттолкнуться и улететь как можно дальше. Он рос, становился сильнее и без устали прыгал, прыгал и прыгал. Однажды, когда он присел отдохнуть, он услышал глухой голос:
– Не умаялся ещё?
Он поднял голову и увидел сову, сидевшую на верхней ветке.
– Нет, не умаялся.
– А зачем ты себя так изнуряешь?
– Хочу научится летать.
– Зачем? – подивилась птица.
– Мечта у меня такая. – Чудной вздохнул и с завистью оглядел сову. – Жалко, что у
меня нет крыльев.
– Они к тебе ни к чему. – сказала сова и видя, как загрустил бельчонок, добавила.
– Ежели желание велико, то можно и до были домечтаться. А как ты учишься летать?
– Разгоняюсь вот по этой самой длинной ветке и стараюсь допрыгнуть до верхушки соседней лиственницы. – бельчонок вытянул лапку, показывая на лиственницу, окружённые осинами, расходившимися от неё в стороны неровными рядами.
– Получается?
– Пока не очень. Никак не получается допрыгнуть и всё время падаю на нижние ветки или же в листву осинок.
– А ты сперва попробуй попрыгать в другую сторону. – изрекла мудрая птица.
Бельчонок поднялся на верхнюю ветку, где обосновалась сова, посмотре, куда она указывала и удивлённо воскликнул:
– Так та берёза стоит дальше, чем лиственница!
– Дальше. – подтвердила советчица. – Зато там на полянке есть три ёлочки, которые вытянулись цепочкой между берёзой и этой сосной. Когда станешь прыгать до берёзы, то будет куда приземлиться. Сначала, конечно, будешь падать на первую ёлку, затем на вторую, потом – на третью, а как перемахнешь через них до берёзы, значит ты научился летать.
Сова беззвучно вспорхнула и исчезла, а Чудной тут же без раздумий прыгнул в сторону берёзы и, как и предвидела сова, упал на ближайшую от сосны ёлочку. Он проделал это несколько раз кряду, но так и не достиг второй ёлочки. Когда он обессиленный вернулся домой, его братья и сестрёнки принялись подтрунивать над ним:
– Ну, что, Чудной, крылья ещё не прорезались?
Но бельчонок-мечтатель не обижался и каждый день продолжал упорно скакать с дерева на дерево, пытаться допрыгнуть до берёзы. Благодаря его упорству он уже долетал до второй ёлочки, и Чудной верил, что вскоре он уже сможет достичь и третьей, а там уже и доберётся и до берёзы. Ему очень хотелось научиться летать.
Но как-то раз, ранним утром, беличье семейство проснулось от сильного грохота. Зверьки очень испугались и прижались к матери.
– Это гроза. – объяснила она им.
– А что это?
– Это когда во время дождя в небе сверкают огненные стрелы и гремят тучи, ударяясь друг о друга.
– Страшно. – пискнула самая младшая белочка по имени Пушинка.
– А почему не слышно, как вода льётся с неба? – спросил Чудной.
– Не высовывайся. – бельчиха схватила за холку любопытного сына, норовившего высунуть свою мордочку наружу. – Значит гроза сухая, без дождя.
В небе снова раздался ужасный треск и зверьки сбились в мохнатый ком на дне своего укрытия.
– Не бойтесь! – обняла своих детей мама. – Гроза кончится и снова будет солнце!
– Оно уже светит! – сказал Чудной, указывая лапкой на выход из дупла. – Смотрите как там ярко.
Бельчиха выглянула и обмерла, лес был охвачен огнём. Молния, ударившая в старую высокую сосну, зажгла её, как фитиль, от которого заполыхали стоявшие рядом деревья. Просмоленные стволы, ветви и хвою пожирало безжалостное пламя. Пожар быстро разгорался и уже подбирался к дереву, где жили белки.
– Беда! – крикнула бельчиха. – Все за мной!
Она выскочила из дупла и понеслась по веткам, уводя бельчат в безопасное место. Перебравшись через ручей и усевшись на толстый дубовый сук, бельчиха перевела дух и обняла детишек.
– Фух! Еле ноги унесли! – она обвела детей взглядом и охнула. – А где Пушинка?
Бельчата растерянно переглянулись.
– Отстала наверное. – сказал Чудной и побежал назад, бросив на ходу. – Я найду её!
Мать что-то хотела крикнуть ему вдогонку, но только горестно закачал головой и обняла сгрудившихся детишек.
А смельчак спешил к старой сосне, ловко прыгая с ветки на ветку.
– Ты куда, шальной, несёшься в самое пекло, глупая твоя голова? – зависнув над бельчонком спросила сорока. – Возвращайся иначе сгинешь в пекле!
– Мне сестричку выручать надо!
– Свою шкурку спасай!
Но бельчонок и не собирался слушаться птичьего совета. Он нёсся, словно ветер – его долгие ежедневные упражнения сделали из него сильного, выносливого и прыгучего зверька. До их дома оставалось совсем немного, но стена пламени и пелена едкого дыма преградили ему путь к дереву с дуплом. Чудной стал метаться по веткам знакомой ему лиственницы и хотел было спуститься на землю, но и там уже бушевало пламя, слизывая алыми языками кусты и травы.
– Пушинка! – стал звать бельчонок. – Пу-у-уши-и-инка-а-а-а!
– Я здесь! – отозвалась малышка.
Чудной задрал голову и увидел на верхушке родной сосны рыжее пятнышко.
– Держись! – крикнул Чудной и, скользнув вниз по смолистому стволу, перебрался на тонкую осинку, с неё на другую, на третью… Так он сделал круг, огибая старую сосну, окружённую полукольцом огня, нашёл проход в бушующей пожаре и без раздумий сиганул на ближайшую ветку, увешанную шишками. Зацепившись за неё кончиками когтей, он едва не сорвался, но подтянувшись на лапках проворно вскарабкался на сосновый отросток и заторопился к верхушке.
– Пушинка, почему ты осталась? – спросил Чудной, добравшись до сестрички.
– Вы так быстро исчезли, что я не знала, куда бежать и решила остаться.
– Спускайся за мной!
– Нет! – пискнула малышка.
– Здесь нельзя оставаться!
– Нет! – по-прежнему упиралась Пушинка. – Я боюсь!
– Я помогу тебе!. – Но сестричка обхватила ветку и словно приросла к ней. – Ну же! Пойдём!
Чудному с трудом удалось уговорить Пушинку, которая наконец медленно двинулась с места но, боязливо глянула вниз, замерла и захныкала:
– Нам некуда идти! Там всё горит!
Бельчонок окинул взором поляну и понял, что оказался в огненной ловушке. Он слишком долго упрашивая несговорчивую сестричку. За это время языки пламени, замкнув кольцо, окружили сосну и устремились вверх по стоявшим рядом осинам. Выхода из горящей западни не было.
– Что делать, Чудной? – заверещала Пушинка.
– Проберёмся по стволу и прыгнем на ближайшую осину.
– Но ведь осины тоже горят!
– Вон та, ближайшая, пока снизу подпалилась, а верхние ветки ещё целы. Мы на них и прыгнем. А там пробежимся по ним и перемахнём на другое дерево, с него на другое и так выберемся!
– Я не допрыгну. – жалобно проговорила Пушинка.
– Зато я допрыгну.
– Тебе это тоже будет не под силу! – поникла головкой Пушинка. – Уж больно далеко.
– Я смогу! – принялся заверять сестричку Чудной и скомандовал. – Перебирайся мне на спину и хватайся за шею.