Андрей Иванович Горляк
Балагурки деда Тихомира
– После себя ничего постороннего не оставляем, чтоб не злить Лешего. А то он осерчает и мы станет нас водить так, что заблудимся в трёх соснах.
– Разве это возможно?
– С кем-то подобное приключится может, Ниночка. Но нам это не грозит. У меня компас имеется.
Старик оттянул рукав и вытянул левую руку, показывая на запястье большой циферблат на потрепанном кожаном ремешке.
– Его китайцы изобрели! – блеснул познаниями Арсений.
– Эк, как разумен! А пользоваться им умеешь?
– Нет.
– Тут ничего сложного! – старик поднёс прибор к глазам детворы. – Тут в отличии, от часов, всего одна стрелка. Зато двухцветная. Одна половина синего цвета, вторая – красного. Синяя стрелка всегда указывает на север. Легко запомнить: тут начальные буквы совпадают. Синий – Север. Ну а красная направлена на юг. Слева – Запад, справа – Восток. Надо совместить циферблат со стрелкой и станет ясно, где находятся все четыре стороны света.
Когда входишь в лес, надо посмотреть на компас и запомнить, где север. Затем следует выбрать ориентир и двигаться к нему. А когда идёшь назад, двигайся по пройденному пути.
Старик легонько щёлкнул ногтем по стеклу, отчего стрелка дрогнула и плавно закачалась.
Компас лучший друг в пути
В лес идёшь? То прихвати.
В нём волшебная игла –
Красно-синяя стрела.
Как стрелой ты ни крути
Не собьёшь её с пути!
Словно нарисована –
К севру прикована!
Дед Тихомир зафиксировал стрелку с помощью рычажка и произнёс.
– Компас – вещь нужная. Я потом как-нибудь подробнее вам расскажу, как он устроен. А сейчас – в дорогу!
Дети спешно засуетились.
– Дайте-ка сюда свои пустые стаканчики, я их домой заберу. Там выбросим. А то иногда увидишь, как кто-то намусорил в лесу, аж сердце кровью обливается и вопросом задаёшь: а разумные ли это существа натворили, аль нелюди какие, что пришли лес губить?
– Мы, когда на пикник, за грибами или на рыбалку едем, ничего после себя не оставляем. – ответственно заявила Нина.
– Да, весь мусор убираем! – подтвердил Арсений.
– Правильно делаете! – одобрительно сказа старик и стал нараспев говорить:
Мы должны беречь природу
И заботиться о ней,
Сохранять прозрачной воду
Рек, озёр, прудов, морей.
Не сорить в лесу и поле,
Не срывать с ветвей листву.
Птичек не держать в неволе,
Не вытаптывать траву.
Нет здесь сложности в задаче
«Не губить и не вредить!»
В общем, говоря иначе,
Человеком надо быть!
– Это про нас! – с чувством гордости произнёс Арсений. – Мы настоящие человеки!
– Мы даже деревья с папой и мамой сажали! – объявила Нина.
– Во дворе дома! – уточнил её брат.
– Молодцы! – похвалил внучат дед Тихомир. – Природа – это же матушка наша. Не гоже к ней немилосердно относится. Ведь всё, что мы пьём, едим, во что одеваемся – всё это от неё получено. С ней следует в ладу жить.
Он взял ружьё, закинул за спину рюкзак и повёл ребят дальше.
Глаза 7
Старик, уже заранее наметив маршрут, выбрал путь через берёзовую рощу, и попросил детей, начавших что-то громко обсуждать, говорить потише.
– Почему? – не удержалась от вопроса Нина.
– Чтобы Лешего не тревожить. – буркнул Арсений.
– Во-во! – кивнул дед Тихомир. – Лес шума не любит.
Пройдя по едва приметной тропке, бывший лесничий сделал предупреждающий знак и ребята замерли.
– Смотрите. – шевельнул он губами и показал рукой на небольшой кустик.
Дети присмотрелись и увидели какое-то маленькое пушистое животное с круглыми ушками.
– Ой, кто это?
– Это, Нинушка, ласка. Зверёк такой, родственник хорька.
– Ласка? – на секунду девочка задумалась и тут же воскликнула. – А, понятно! Он, наверное, добрый и ласковый, вот потому его так и прозвали.
Лесной житель юркнул в траву и исчез.
– Вспугнула! – проворчал Арсений. – Тебя ж предупреждали, громко не говорить.
– Извините. – упавшим голосом произнесла Нина. – Я не специально.
– Ничего. Авось ещё где появится! Эти зверушки не из пугливых. Ну, а нарекли их так вовсе не из-за того, что они дружелюбные и ласковые. А потому, что лазают быстро и ловко. Звали их лазками, а потом буква «З» как-то сама-собой заменилась на «С» и получилась ласка.
Дед Тихомир провёл заскорузлой ладонью по гладкому стволу берёзы:
– Эта кудрявая красавица столько людям добра и пользы раньше приносила и не счесть. Древесный уголь, кухонная утварь, посуда, мебель всяческая… Листья, кора и почки лекарями использовались для снадобий и отваров. Из бересты лапти, корзины, туески плели, предки наши письмена на них писали. Дёготь делали.
– Это что? – поинтересовался Арсений.
– Смола, этакая маслянистая жидкость. Из него лекарства можно делать и в хозяйстве использовать: в мыло добавлять, обувь пропитывать, всякие механизмы обрабатывать, чтоб не скрипели и не ржавели.
– Смазочный материал!
– Именно, Сеня! Раньше говаривали: «Коль телега запела, значит дёгтя не ела». Ещё из берёзы веники для бани заготавливают и сок.
Трещит от мороза
Зимою берёза.
А придёт весна –
Соку даст она.
– Я по весне несколько вёдер берёзовика заготавливаю. Вернёмся, я вас настоящим природным напитком попотчую. Пойдём дальше!
Березняк закончился и начался смешанный лес. Старик вёл за собой детей, зорко посматривая по сторонам и изредка останавливаясь.
– Пока шагаем, думки гадаем! Вот загадка вам, детишки.
Ни ткачиха, ни портниха
Но наряд свой носит лихо.
Шить, не шьёт, а игл – тьма
Отгадайте – кто она?
Дети на минуту задумались, а старик тем временем как бы невзначай сделал шаг в сторону и картуз, задев широкую еловую лапу, едва не свалился с седой головы.
– Ёлка! Это ёлка! – вскричали дети, обрадованные своей догадливостью.
– Точно! – старик поправил кепку и коснулся густой хвои. – Она самая. В старину её звали вечное дерево. Поскольку вечнозелёная.
Колкие иголочки
У душистой ёлочки.
Под колючею накидкой,
Смотрит в небо пирамидкой.
– А на новый год она в настоящую красавиц превращается! – напомнила Нина.
– Только мы дома искусственную ёлку наряжаем. – уточнил Арсений.
– Так оно даже лучше. – сказал дед Тихомир. – Почитай, сберегли одну ёлочку от порубки. – Он подошёл к высокому гладкому стволу. – А вот это что за дерево?
– Сосна! – первой откликнулась девочка. – Она тоже вечнозелёная.
– Твоя правда.
Что осень, что весна
Зелена всегда сосна.
Её стройности дивись:
Ствол стрелой уходит ввысь.
– Из сосны делают дома, корабли, карандаши, лекарства и много ещё чего. А её шишки отличные помощники для растопки самовара!
– А у тебя, дедушка Тихомир, есть самовар?
– Как же без самовара, Сеня? Есть, конечно! С медалями!
– Боевыми? – осторожно предположил мальчик.
– С мирными! – рассмеялся старик. – На его корпусе выбиты медали, которые он получил на различных выставках ещё в царские времена!
– Ух ты! Посмотреть бы!
– Не только посмотришь, но ещё и чайку из него попьёшь!
– Со зверобоем? – подала голос Нина.
– У меня и другие чаи есть. С мятой, заварю, а то с мёдом или малиновым вареньем.
Пока дети представляли как они будут чаёвничать, дед Тихомир подвёл их к дереву с трепетавшей листвой.
– А это осина. Из неё тоже много полезного в хозяйство можно смастерить: полоки для бани, бочки, кадки, ковши, те же зубочистки. А для лосей её кора – одно из любимых лакомств. Но самое важное в этом дереве, то, что оно может забирать у человека тоску и даровать ему здоровую энергию и жизненную силу. – старик подошёл к стволу вплотную. – Она хандру душевную и хмарь сердечную начисто выветривает из человека.
– Правда? – в девчушкиных глазах блестело недоверие.
– Правда.
– Дерево-психолог?
– Что-то наподобие, Сеня. Можно сказать, лесной лекарь. Чтоб прогнать плохое настроение, надо сделать вот так.
Старик обхватил ствол, приложился щекой к прохладной коре, закрыл глаза и зашептал:
Милая дивчина,
Добрая осина,
Прогони вражину
Тяжкую кручину.
Дети, затаив дыхание, во все глаза смотрели на деда Тихомира и когда тот разомкнул свои объятия, мигом оказались рядом с ним и наперебой затараторили, прося дать им попробовать сделать то же самое.
– У вас-то какая печаль? – заулыбался знаток леса. – Рано вам ещё водится с грусть-тоскою. Неча её привечать. Но раз хотите, чего уж там, давайте. – Он подмигнул Арсению. – Ниночка – первая, она же девочка.
Мальчонка сделал недовольную гримасу, но спорить не стал, а когда дошёл его черёд, обхватил осину, проговорил заклинание и пожал плечами.
– По-моему всё это выдумки.
– Если нет на сердце камня, то осина тут не помощница.
– А мне вот помогло! – торжествующе заявила Нина. – На душе легко так стало!
– Вот и здорово! А теперь пойдём ещё к одному дереву! – И старик повёл детей вглубь леса.
– Это дубрава. А там, – дед Тихомир указал рукой. – Хавроньюшка своё потомство на водопой ведёт.
Дети вытянули головы и увидели дикую свинью с семью поросятами.
– Ой, на них будто пижамки полосатые! – воскликнула Нина.
– Форма, как у маленьких спортсменов. – высказал своё мнение брат.
– Это для маскировки, чтоб в траве неприметнее были. – Объяснил бывший лесничий. – А как подрастут, полоски исчезнут.
Кабанье семейство, просеменив цепочкой меж стволами, исчезло. А троица, прошагав минут десять, вышла на небольшую поляну, где возвышался гигантский дуб.
– Полюбуйтесь! Царь всех деревьев.
– Ого! – воскликнули ребята. Прежде им никогда не приходилось видеть ничего подобного.
– Это вам не тонкая осинка! – подойдя к лесному исполину сказал дед Тихомир. – Мы его и втроём, если возьмёмся за руки, не обхватим.
– Он просто огромный! – Нина, словно, зачарованная обошла дерево вокруг. – Сколько ему лет?
– Триста, а может и гораздо больше.
Кряжистый и крепкий дуб,
Он для дома лучший сруб.
В высоту велик и в ширь,
И могуч как богатырь.
Этого великан, конечно, никто рубить для строительства дома не будет. Ну, а раньше знатные хоромы возводили из дуба. – знаток леса опустился на землю, скинул с себя ружьё с рюкзаком и оперся спиной о бугристую кору дерева и блаженно выдохнул. – Благодать!
Присевшие рядом с ним дети тоже прислонились к стволу.
– А дуб тоже энергию даёт? – задала вопрос Нина.
– Да. Стоит посидеть в его тенёчке и почувствуешь прилив сил.
– Я пока этого не чувствую. – поёрзав откликнулся Арсений.
– Ты ещё малец и у тебя энергии хоть отбавляй. А мне подзарядиться надобно.
– Как аккумулятору?
– Правильно.
– А я жёлудь нашла! – Нина показала небольшой цилиндрик желтовато-бурого цвета. – Кончик торчал из земли.
– Это прошлогодний. – оценил находку старик. – Белка, наверное закопала про запас, а потом забыла. Жёлуди – деликатес для многого зверья. Их многие обожают: и бурундуки, и кабаны, и сойки, и даже медведи.
Там где желудей не счесть
Можно долго вкусно есть!
Оттого-то и зверушки
Учиняют тут пирушки.
– А на вид он не аппетитный. – высказала своё мнение девочка.
– Ага. – согласился с сестрой брат.
– Так-то оно так. А для животины лесной это славная кушанина. Где-то в Испании, слышал, люди тоже жёлуди едят.
– Наверное, когда, они там совсем голодные. – предположил Арсений.
– Человек – существо всеядное. – сказал дед Тихомир. – Как медведь. Тот и ягоды, и орешки, и корешки, и рыбку ест.
– А почему он зимой спит? – спросила Нина.
– Сейчас поведаю, – с готовностью отреагировал старик и начал:
Почему медведь зимой
Не гуляет день-деньской?
Да и ночью тоже.
Это отчего же?
Просто всё из-за того,
Что медведю нелегко
Находить еду зимой,
Когда снега толстый слой.
И к декабрьскому сроку
Мишка прячется в берлогу.
В спячку он впадает,
Крепко засыпает.
– Теперь понятно! – закивала головой Нина.
– Умный зверь. – сказал Арсений. – Есть еда – гуляет, нет – ложится спать в берлогу.
– Всё так. Михал Михалыч – мудрое животное. Но иногда и пошалить горазд. Как-то даже ко мне в гости за сладостями наведывался. Прихожу однажды с речки домой, а половина ульев повалено. Мёдиком хотел разжиться. Было всё примерно так:
Раз на пасеку пришёл
Косолапый мишка.
Вздумал мёд забрать у пчёл
Хитренький Топтыжка.
Опрокинул ульев пять,
Мёд добыть пытался.
Только сладость не достать,
Как он ни старался!
Манит чудный аромат,
Но крепки домишки.
И не могут их сломать
Лапища воришки.
Сладкоежке не везёт,
Он ревёт с досады.
Для сластёны настаёт
Горький час расплаты.
Разозлились на разбой
Пчёлы не на шутку.
Налетел сердитый рой
И прогнал мишутку.
Почесал в лесу медведь
О берёзу спину
И отправился поесть
Спелую малину.
– А вдруг он где-то рядом? – забеспокоилась Нина.
– Не волнуйся. – успокоил девочку рассказчик. – Потапыч на людей не бросается, встречи с ними избегает, а почуяв человечий дух уходит подальше.
– У дедушки ружье. Если что, то отпугнёт.
– Верные слова, Сеня.
Глава 8
На поляну, сделав плавный круг, приземлилась большая птица.
– Кто это? – увидев пернатую ткнула пальцем девочка.
– Глухарь.
– У него красные брови! – заметил Арсений.
– Этой птице можно подивиться! – промолвил старик. – Тот ещё красавец. Настоящий щёголь! Чёрный фрак, изумрудная манишка, хвост веером, рубиновые брови, метёлочкой бородка… Важная птица.
– А почему он глухарём называется? – Арсений испытующе посмотрел на деда Тихомира. – Он, что, глухой?
– На самом деде у этой птахи отличные слух и зрение. Но весной, когда она начинает радоваться солнышку и токовать – своеобразные хороводы водить с пениями, теряет свою бдительность. В эту-то пору глухарь так увлекается, что ничего вокруг не слышит. Оттого так и прозвали этого франта – глухарь.
Порой глухарь,
Как пономарь.
На ухо туг,
Не слышит звук!
– А пономарь это кто? – озвучил очередной вопрос Арсений.
– Звонарь, что в колокола бьёт на звоннице, отчего он со временем и слышать начинает плоховато. А глухарь птица особая – весьма древняя. Этот токовик существует со времён эпохи мамонтов.
– Ого! – подивилась Нина и вздохнула. – жаль, что они вымерли.
– Мамонты не вымерли. Они переродились.
– Как переродились? – девочка выронила жёлудь и уставилась на старика.
– Всё было так…
И дед Тихомир пустился в очередное повествование:
Сказка про Глухаря и Мамонта
В древние, глубокие времена мамонтам жилось привольно и вольготно. Еду было вдоволь, а врагов у них не было. Но тут напасть случилась – холода нагрянули, морозы ударили. Снега толстым покровом накрыли всё вокруг, льды с севера плитами поползли, стужа лютовать принялась.
Мамонты на первых порах посчитали, что зима раньше срока пришла и совсем не озаботились. Подумаешь, суровые денёчки! Десятком больше, десятком меньше! Перетерпим, выдюжим, осилим! Мамонт ведь могуч, жилист и живуч!
И впрямь: шкура у мамонта толстая, шерсть длинная, кровь горячая. Ходят мамонты спокойно, холода не страшатся, дрожи не ведают. Всё бы ничего, да вот незадача, снега такими слоями устлались, что до травушки-муравушки не добраться. Они его и ногами гребут, и бивнями роют, и хоботами ворошат, а всё зазря да без толку. Листву, что осталась на деревах пооборвали, ветки обглодали, кору со стволов обгрызать взялись, а потом крепко задумались. Выходит, что напасть в беду обратилась! Если снег не растает, голода не миновать. Сбились мамонты в кучу, думают, как быть.
Тут глухарь пролетал мимо. Уселся на сосну, глянул вниз на мохнатые туши и спрашивает:
– Что сгрудились? Греетесь?
– Мороз нам нипочём. – ответил вожак. – А вот еды для нас тут почти не осталось. Ума не приложу, где её добыть.
– Так сосен, елей и можжевельника повсюду уйма!
– Это для тебя, глухаря, хвоя – зимний корм. Съел и стал сыт, бодрым на вид! А нашим животам зелёные иголки не годятся.
– Оно всё так. – ответствовал глухарь. – Хвойку жую, да на воле живу. А коль иголочки еловые да сосновые вам не по нутру, то кору обдирайте!
– Пробовали. И кору обгладывали и ветки обгрызали. Такая пища нам не годится. Желудки от них крутит.
Примолк пернатый советчик, покрутил головой и выдал:
– Ступайте на юг!
– На юг? – загудели мамонты.
– Ну да! Туда все перелётные птиц отправляются. Ведь там нет снега и еда никогда не кончается. Но та сторонка не для нас. У нас, у глухарей, полёт тяжёлый. Не преодолеть нам такого долгого пути, да к тому же здесь мы всегда прокормимся, а от стужи научились в снегу прятаться. Плюхнешься в него с высоты ветки, и лежишь там покойно, точно в белом пуху. Над головой холод, а в сугробе тепло. Ну, а вам, мамонтам, за теплом и пищей на юг следовать надобно. Ваша порода выносливая, выдержите переход.
От стужей и вьюг
Идите на юг!
Там солнцем нагрето
И вечное лето.
Послушали мамонты птицу да и отправились туда, куда зима не добирается и теплынь ласковая царствует. Шли они долго. Через леса, горы и реки. Чужой сторонкой, путём-дорогой неведомой, тропами нехожеными. И с каждым днём их долгого и тяжёлого похода от сильного голода и усталости у них стали уменьшаться бивни и выпадать клочьями шерсть. Затревожились мамонты, посчитали, что они заболели и дни их сочтены.
– Зря мы послушали этого глухаря и направились в безвестные страны! – роптали обессиленные животные. – Давайте вернёмся!
– Надо потерпеть. – уговаривал сородичей вожак. – Глухарь не мог нас обмануть.
– Откуда ему знать о юге! Он же сам сказал, что туда он никогда не латал!
– Не летал, но другие птицы там бывали! – Вожак задрал хобот вверх и призывно затрубил. – Пути назад нет! Там погибель!
– А что если там уже начал таять снег? – спросил один молодой мамонт.
– И в самом деле! – поддержали его товарищи. – Никто не знает, сколько нам ещё брести, а обратную дорогу каждый вспомнит!