Андрей Арсланович Мансуров
Ваша плоть – трава!
Словно те, кто здесь жили до того, как продать нашему Шефу этот двор, никуда и не уезжали! А упокоились здесь же! И закопаны тоже – где-то во дворе!
Можешь ржать, как конь, если хочешь – но мне кажется всё время, что здесь они все! И их души, или что там у них было, летают вокруг. И на нас смотрят!!!
Кота и самого передёрнуло.
Он, если честно, и сам ощущал, пусть и в куда меньшей степени, чем напарник, присутствие какой-то чёрной силы тут, на этом странном и запущенном участке. Какое-то смутное неудобство, чувство, что за ним, действительно наблюдают – имелось. Правда, он-то считал, что наблюдают всё же – соседи. Скрывшиеся за замаскированными отверстиями, или щелями в стенах колодца-двора…
Хотя, конечно, ночью-то видно всё равно не должно быть!
А ощущение пристального и злобного взгляда никуда не девалось! Напротив: оно не притупилось и после бутылочки, а словно бы стало даже сильней!.. Смутные подозрения, ощущение неловкости, неудобства… Всё это смог бы, наверное, описать, вот именно – какой-нибудь Говард Лавкрафт!
Но чтоб вот так как Дрики – выразить это словами, во вполне конкретной форме…
Может, пропадают в его партнёре шикарные экстрасенсорные способности?!
– Насчёт «летающих вокруг» душ – не знаю, Дрики. Я тоже днём, особенно, пока ковырялись с кустами, словно чувствовал на спине чей-то взгляд. Но я-то, балбес такой, думал, что это – борзые и вредные соседи подсматривают. И готовят нам какую-нибудь каверзу. Или пакость. (Мы же – чужаки!)
Но сегодня, вроде, обошлось без таковых. К счастью. Тьфу-тьфу.
– Да ты знаешь, Кот, тут, по-моему, и не нужно соседям ничего дополнительно подстраивать или готовить! Если тут и дальше будет такая тоска, темнота, и гнетущая тишина, и чувство от сверлящего спину взгляда… Мы и сами сбежим отсюда!
Наплевав на аванс, и основную плату!
– Вот! Сейчас ты очень чётко сформулировал то, что нас здесь удерживает!
Что нам какие-то дурацкие суеверия, да мои подколки в стиле «заговоров от местной бабы-яги» о том, что тут всё проклято! Ты и сам знаешь, что это – чушь чистейшей воды! А вот полновесная наличность, – Кот автоматически похлопал себя по нагрудному карману рубахи, – Это – вещь! Которая позволяет нам ощутить. Свою значимость! Свободу. Защищённость от внешних угроз и обстоятельств. И обеспечивает наше безбедное существование на ближайшие…
Минимум неделю!
А, вот кстати! Хорошо, вспомнил.
Звякну-ка я своей сеструхе. Да и скажу, что ночевать не приду! А то начнёт опять суетиться, да дня через два подаст заяву в ментовку. На розыск… – Кот и правда вспомнил неприятный инцидент, имевший место пару лет назад, когда они заехали как-то случайно, с хорошей компанией, в Чарвак, да и остались там на три ночи. А затем к ним в комнату в арендованном домике нагрянула тамошняя милиция…
Отобрали тогда у них последнее. Да и хозяевам домика пришлось раскошелиться на взятку – чтоб не отъяли жильё, где происходят пьяные дебоши, в пользу Государства…
С тех пор Кот за пределы города – ни ногой! Ну и сестре поэтому сказать о том, чтоб не беспокоилась, и не искала – надо!
Он вынул свой старенький мобильник. Так, зарядки пока достаточно. Хватит ещё на три-четыре дня. Но! Придётся экономить. А позвонить – всё равно надо!
Трубку сняли почти сразу – после второго гудка.
– Алло, Рая?
– Да, Вася. Ты где?
– Я тут с Петром. Мы подписались на одну работёнку. Сторожим один дом. И по хозяйству помогаем. Короче: нас не будет дня три-четыре. Если что – звони.
– Поняла. – пауза, но он уже по тону догадался, что она снова думает, что он на самом-то деле в очередной раз загулял на хате у какого-нибудь кореша-алкаша. Правда, в последнее время даже родная сестра стала словно равнодушной к его судьбе. Видать, устав читать ему морали, – Если что – позвоню. У тебя – всё?
– Всё! Привет твоему.
– Спасибо. Ну, чао.
– Чао.
– А быстро ты с ней, – поняв по тыканью в отбой, что разговор окончен, Дрики усмехнулся.
– Да уж. Правильней – она – со мной. Она сейчас со мной канители и церемонии не разводит. Да это и понятно. Затрахалась уже втюхивать мне про «правильный образ жизни»! И поиски нормальной работы – а то, типа, даже на пенсию не заработаю. А только на минимальное пособие… Да и её нынешний, гражданский… Не разделяет. И сам не пьёт, и со мной не хочет!
Не находим, так сказать, «точек соприкосновения»!
– Э-э, не бери в голову. – Дрики с лица явно осунулся и помрачнел. Видать, вспомнил и свои прошлые, счастливые, (Ну, относительно, конечно!) годы, – Моя так вообще – забрала детей, продала хату, да чухнула в Россию. И я даже не знаю, куда…
Печальную историю о том, как Дрики, вернувшись через пару (Или, что вернее – пять!) дней загула домой, застал там других собственников жилья, и полное непонимание с их стороны и нежелание войти в его положение, знали все алкаши района.
– Не парься, Дрики. Зато здесь мы – как короли! В гордом одиночестве! На лоне природы! И всё-то, что нужно для счастливой жизни на ближайшие дни – у нас есть!
Однако Кот, стараясь бодрым тоном поднять настроение и боевой Дух и Дрики и себе, сам этой бодрости и оптимизма вовсе не чувствовал.
Ну вот не располагало это место – к «бодрости Духа»!..
– И ещё – знаешь что? Ведь паренёк этот сам предлагал нам: если что – заходить! Вот и давай я завтра, не сильно приложившись, пойду к ним. Да всё про этот участок – порасспрошу! Вдруг всё, что мы тут понавыдумывали да вообразили – полная чушь?!
– Это было бы… Неплохо. – Дрики несколько оживился, – А то прям тоска такая – хоть помирай!
– Тьфу на тебя! И не думай! У нас с тобой – впереди вся жизнь!
– Ага. – тон напарника стал совсем уж замогильным, – Точно. Вся.
Кота проняло. Он переспросил:
– Ну что? Потреплемся ещё? Или попробуем набраться сил перед завтрашним?
– Попробуем. Набраться. Хочется верить, что выспаться удастся.
– Ну тыть! А кто нам здесь помешает? Махалля – тихая, а сегодня даже тебя на вокальные упражнения, со старыми партизанско-военными песнями, не тянуло!
– Ага. Точно. Ну вот – не тянуло. Настрой… Не тот. Ладно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Проснулся Кот от ощущения чьего-то присутствия.
Словно в комнате кроме него и тихо посапывавшего, лёжа на боку, Дрики, есть кто-то ещё!
И этот кто-то настроен вовсе не дружелюбно!
А ещё Кот ощущал, что с окружающим пространством что-то происходит!
Словно его и напарника медленно, и капитально, что-то бесплотное, но от этого не менее материальное, от внешнего Мира неумолимо отделяет! Опутывая, окружая, словно неким… Полем! Свёртывая всё пространство вокруг них, создавая бесплотные границы: изолируя тот крохотный кусочек Бытия, где они сейчас лежали! Надёжней каменных или стальных стен!
А ещё Коту казалось, что прямо из стены над ним что-то вырастает!
Вернее – не что-то, а – кто-то!
Словно в стене на высоте пары метров открылась дыра, до этого невидимая, или тщательно замаскированная, и оттуда осторожно и медленно появляется какой-то…
Человек?!!!
Мысленно выругавшись, чтоб придать себе уверенности, Кот протянул руку, и наощупь схватил со «стола» – благо, перед сном потренировался в этом действии, чтоб не искать, когда свеча потухнет! – фонарик. Ну-ка, что там за фигня ему кажется?!
О-ох…
Фигня не казалась. Свет чётко всю её высветил!
На высоте его роста из стены торчал голый по пояс торс странного создания.
Торс, как и всё остальное у человекоподобного существа, был ярко-красным!
Злобное красное лицо, с горящими злобным предвкушением глазами, обрамлённое кучерявыми красными волосами. Кровоточащие клыки – как у вампира! И две мускулистые красные руки. Которые сейчас медленно, по мере того, как туловище монстра выдвигалось из стены, где, понятное дело, не имелось ни малейшего намёка на дыру, тянулись к его горлу!!!
Кот почувствовал, как изо рта вместо дикого вопля вырвался жалкий хрип!
Парализовало его! Словно тварь, до этого не имеющая возможности обездвижить его, теперь рада-радёшенька, что он сам дал ей такую возможность, включив свет.
И дав себя увидеть!!!
И оно словно издевается, глумится – понимая, что бессилен он что-то с ней сделать! Как и сбежать!!! И – он чуял! – наслаждается оно его терзаниями и беспомощностью!
Теперь, когда чудище чуть наклонилось, изгибая длинное и казавшееся бесконечным туловище к нему, стали заметны и рожки, росшие прямо над ушами, и сами острые, словно у летучей мыши, волосатые красные уши. Да что же это такое?!
ДЕМОН?!!!
Получается, он сам – накаркал?!
Зачем, зачем он, идиот такой, трепался вчера о всяких там «Сущностях»?! Покрасоваться хотел перед Дрики своими знаниями и образованием! На …й сейчас никому не нужными! Даже ему самому…
Получается – ему вот это всё и – приснилось!!!
Только вот проснуться никак почему-то не получается!
Как и закричать!!!
Точно: загипнотизировал, обездвижил его мерзкий урод! И сейчас его руки вцепятся в шею несчастного Василия Николаевича, сожмутся в нерушимой хватке, и…
Пи…дец ему!
И – что?!
Вот и пришёл, получается, конец его самонадеянным заявлениям, что все эти суеверия – «чушь собачья»?! Или…
Действительно – сон?!
Но почему так долго длится?!
И почему так страшно, что всё тело покрыто липким ледяным потом, и даже в паху всё съёжилось, словно на дворе минус сорок?!
Руки Демона уже в десятке сантиметров от его горла – сейчас сожмутся, и!..
5. Церковь
Спасение пришло, откуда не ждал.
Дрики вдруг что-то захрипел, заёрзал на своём матраце, пискнул – словно петух, которому сжали горло, которое собираются перепилить ножом!
Этого оказалось достаточно.
Демон на долю секунды отвлёкся: кинул взор на Дрики, отчего тот ещё пуще заёрзал, захрипел и даже завыл! Давление, которое Васёк ощущал на сознание, ослабло!
Он смог превозмочь паралич, напрячь все оставшиеся силы, и заставить мускулы слушаться его!
И откатился в сторону.
Затем словно вспышка – озарение! – сверкнула в заторможенном до этого мозгу!
Спасение – в его же руках! Есть же старый проверенный способ защиты!
Он перекрестился.
С утробным низким рыком, словно у сенбернара какого, Демон, злобно оскалившись, сверкнул на прощание глазами, отдёрнулся, упятился, и, словно втянулся: бесследно исчез в абсолютно целой обшарпанной стене…
Дрики наконец заорал во весь голос:
– А-а-а-а!..
Кот, теперь только ощутивший, насколько сильно было давление на него, и его психику, и как трясёт, словно в лихорадке, тело, охрипшим и дрожащим голосом выдавил:
– Зат-ткнись пожалуйста. Соседей п-перебудишь.
Дрики возмутился:
– И эт-то – вм-ме-ест-то «с-спасиб-бо»?! Н-ну т-ты и г-гад!
– Да нет. – глядя, как разволновался выпучивший глаза и обхвативший себя руками, словно в попытке согреться, напарник, которого сейчас тоже била крупная дрожь, Кот как-то сразу вдруг успокоился, – Спасибо тебе – отдельное. Молодец. Думаю, защитил ты мою душеньку от уволоктения прямо в пучины ада…
А проще говоря – спас!
Так что с меня причитается.
– Да к-какой на …уй – причитается! Кот!!! Ты что – сдурел, что ли?! Да я теперь спиртного и в рот не возьму! Ни капли! Это ж надо – какая …ерня привиделась! Вот она – настоящая беленькая, вся конкретненькая, горячечка! А я всё не верил в неё… Думал – ребята сочиняют… И врачи, мать их, запугивают… А оно – вот оно!!!
– Ты такими заявлениями вот так, с кандачка, не бросайся. – Кот уже чувствовал в себе и силы, и часть самообладания вернулась куда ей было положено. Руки и голос почти не дрожали, – Насчёт белой горячки – это вряд ли. Потому что я тоже… Видел. Его.
А когда двое пьяных видят одно и то же – это не белая горячка. Это – куда хуже!
Потому что это – факт!
– Да ну тебя на …уй, Кот. Какой, на …уй, – Дрики, когда волновался, становился сильно ограничен в лексиконе, – факт! Бред это пьяный! Кошмар! Галлюцинация!
– Да? А вот проверим. Тебе что – «почудилось»? Опиши-ка!
– Ну… – с формулировочкой, и описанием в словах, у Дрики, похоже, снова возникли проблемы, – Это… Монстра я видел. Красного. Жуткого!!! Рожа – как у чёрта, как его показывают в фильмах. И туловищем – как у змея какого! Длинным. А ещё меня поразили руки: этакие они у него были сильные. Загребущие… Так и тянулись к твоему горлу!
– Вот-вот. И я видел всё – в точности то же самое!
И если б ты не захрипел, и не отвлёк его – придушил бы он меня, как курёнка. И я уж точно оказался бы там… – Кот кивнул на потолок, – Ну, откуда не возвращаются. Пусть я и не умер сразу сам, от страха, когда его увидел в свете фонаря, так он бы меня точно – удавил! Ручищи, вот именно – как у качка какого! Шварценеггера! А взгляд… куда там какой кобре! Гипнотизирует – просто жуть как! Парализовало – конкретно! Я ж был – навроде пня какого: ни рукой, ни ногой!.. Да что там: пискнуть не мог!
И ещё мне показалось, что он… Как бы это сказать… Сгустил, свернул пространство вокруг нас, – Кот обвёл рукой, – И словно изолировал! И то, что происходило бы здесь, никто бы и не услышал!!! И после меня принялся бы этот урод за тебя!
И утречком наш Шеф нашёл бы тут два симпатичных, но уже остывших, трупа!
– Да ну тебя, Кот. Неужели ты и правда – думаешь, что эта тварь – материальна? Мираж же! Фантом. Морок. Ну, видение, короче!
– Вот уж не думаю. – Кот в очередной раз потёр чудом уцелевшую шею обеими руками, – Если б его грабли добрались мне до горла, да надавили посильней – точно сдох бы я, как миленький! Потому что гипноз, он ведь – как работает? Говорят тебе, что прижгут руку сигаретой, и ожог возникает! Даже если ткнули на самом деле – пальцем!
Вот я и думаю: разницы нет: что он задушил бы меня в натуре, что я сам бы внушил себе – что задушен. Один …рен бы – помер! Короче: ты как хочешь, а я отчаливаю.
– Что, совсем?! Прямо посреди ночи?! – но в голосе Дрики, если честно, радости было больше, чем возмущения.
– Нет. Для начала – спать во двор. Тут, по центру верхнего плато, есть вполне ровная площадочка. А вот от стен – любых стен! – я теперь уж постараюсь держаться…
Подальше!
Перебазировались во двор легко.
Да и то сказать: достаточно было перетащить те же два матраца, и фонарик. Просто пришлось снова натянуть сверху, на свою одежду, в которой и спали, ещё и рабочие комбезы – чтоб, во-первых, комары не так кусали, а во-вторых – не замёрзнуть. Потому что погодка вроде как стала портиться: ни звёзд, ни Луны на небе не имелось, и всё оно оказалось затянуто кое-где перистыми, а кое-где – уже и капитальными, монолитно-непроницаемыми, тучами. Да и ветерок поддувал: весьма прохладный.
Что для столицы в конце августа было по-крайней мере странно.
Ну не идут в их среднеазиатском регионе дожди – летом!..
А стоит все три его месяца жуткая сушь! И температура – под сорок пять…
Кот предложил для лучшего засыпания раздавить очередную. Но, как ни странно, Дрики – Дрики! – отказался:
– Н-нет… Ну, во-всяком случае – не сейчас! Не хочется, чтоб снова упало на старые дрожжи: вдруг (Тьфу-тьфу!) ещё чего привидится!..
Кот не пытался больше убедить напарника, что это – не мираж. Если Дрики так спокойней – пусть его. Но сам он – трезвый (Ну, почти!) реалист. Поэтому ради них двоих, и их рассудка и жизни, должен подумать.
Как бы предотвратить подобные «инциденты» в будущем.
Предположим, что это – не сон. И – не мираж. А вроде – как реальность. Пусть вызванная не проклятьями какой-то мифической бабули, а чем-то более древним. И материальным. Например, предположим, что место и дом не прокляты – а просто изначально дом построен на каком-нибудь древнем… Кладбище? Или заколдованном месте?
Ведь все фильмы ужасов примерно такую версию и втюхивают доверчивым зрителям. Как, например, «Полтергейст». Или «Кладбище домашних животных» – там как раз про древнее индейское проклятье!.. Да таких голливудских поделок – море!
Но как с этим, в-смысле, с изначально, получается, «нечистым» местом, бороться?!
Если исходить из того, что место проклято и было во власти нечистой силы до предыдущих, русских, хозяев, то получается, что – никак!
Но!
Есть хороший аргумент против такого «древнего» зла: если б и правда: так было – предыдущие владельцы здесь бы и не жили. И не строились: какой смысл строить капитальный дом на «плато», если ждёшь каждую минуту, что могут придушить…
А вот если его прокляла, и правда, какая-нибудь «доморощенная», недавняя, ведьма – бороться, вроде, можно. Например, привести священника из церкви.
И освятить участок и дом!
Однако тут перед Котом сразу встали две конкретные проблемы.
Во-первых – никакой священник с личностями вроде него или Дрики не свяжется. Скажет, чтоб, вот именно – проспались… И протрезвели.
Ну а во-вторых, даже если протрезветь, и приодеться, чтоб выглядеть пристойно – перевозка на такси служителя церкви сюда, и проведение собственно обряда, наверняка стоит недёшево!
И это соображение – главное.
С другой стороны, можно…
Да, точно! Можно поехать, вот именно – в церковь, да набрать святой воды! И свечку прикупить. Да и «обработать» участок и дом – самим!
Хм-м… А чего им терять?!
Попробовать-то можно!
С этой спасительной мыслью, уже перестав отмахиваться от вяло атакующих под утро комаров, он и уснул. Мерное же сопение Дрики сказало ему, что как ни был возбуждён и испуган напарник, свежий воздух и остатки алкоголя сморили его давно…
Солнце только-только встало, и залило крыши и стены окружавших колодец их двора домов ярким светом, когда Кот проснулся.
Комаров, к счастью, уже не было. Как и тучек, вроде, набегавших ночью. Дрики мирно подхрапывал, лёжа на боку, и пустив струйку слюны прямо на матрац из приоткрытого рта, откуда наносило перегаром. Кот со вздохом поднялся и направился в домик неизвестного архитектора – физиологические потребности брали своё.
Хорошо, что рулон бумаги подвесил на проволоке на гвоздь ещё вечером, до «вечернего возлияния». Сейчас пригодилась бумага…
Вернувшись от крана, с помытыми руками, Кот принялся будить Дрики:
– Хорош дрыхнуть, ты, ударник садоводства и огородничества.
Дрики разлепил один глаз:
– А-а?..
– Вставай, говорю. Вон он: сортир. А я пока перетащу свой матрац обратно в дом, да настругаю колбасы. Помоешь руки – тоже перетаскивай да приходи.
– Бляха-муха, Кот! Мы же – во дворе?! А я думал, мне вся эта …рня – приснилась!
– Может, она и приснилась… Да только спать мы решили здесь. Всё – спокойней…
– Еттить же твою за ногу! Б…дство! Вот уж кошмар был так кошмар! – Дрики передёрнуло.
– И – что? Как оно – с утречка? Будешь нести бодягу насчёт «трезвого образа жизни»… Или на твою долю тоже разливать?
– Ну… – видно было, как Дрики ведёт борьбу сам с собой. Впрочем, она происходила недолго. Привычки победили:
– Э-э, разливай! Чего нам уже терять, кроме своих цепей, как говаривал товарищ Ленин! Или это был Карл Маркс?..
Кот перетащил свой матрац, Дрики, когда справил нужду – свой.
Положили они их снова – по обе стороны своего импровизированного стола в большой комнате. Днём даже тусклый, но бодрящий свет из окон наводил на мысли, что всё, что было ночью – всё же плод их разгорячённого алкоголем и рассказами о страшилках – воображения. Ну, или проще говоря – банальный кошмар. Хотя Кот от души врезал бы тому, кто и правда – назвал бы такой кошмар – банальным…
Он успел к приходу напарника действительно настрогать остатки колбасы, и достать из пакета оставшиеся куски наломанной лепёшки. Не говоря уж – о разлить.
Пошла хорошо. Кот буркнул:
– Колбаса кончилась. Самсы тоже. Так и так придётся к обеду сходить в магазин.
И не только.
– Куда ж это ещё ты намылился, друг любезный?
– Да вот, думаю, чтоб чертовщина какая больше не снилась, и мы сами стали… поспокойней – в чисто моральном плане, съезжу-ка я в церковь.
– Да ты чё, Кот, в-натуре?!.. Мы ж отродясь там не были!
– Да. Не были. Однако это не мешает тебе носить крестик! – Кот пальцем указал на верёвочку-шнурок на шее напарника, на котором на впалой и незагорелой груди болтался видимый сейчас через ворот простенький дюралюминиевый крестик.
Дрики автоматически схватился за него рукой:
– А ведь твоя правда! Ношу! Хоть я и не молился уже – и не упомнить, сколько лет! Но… Всё-таки – память от бабки!
– Вот-вот. Память от бабушки. Может, она-то и спасла тебя!
– В-смысле – спасла?
– Ну, ты же – в крестике. А вот я – нет. Может, поэтому эта тварь с меня и начала? А, может, к тебе она и вообще не сунулась бы! Ты же – защищён! – Кот снова указал пальцем на крестик, который Дрики сейчас достал из-за пазухи, и рассматривал. Крестик сильно пострадал от его пота и долгих лет службы: острые концы сгладились, округлившись, а изображение распятия, когда-то имевшееся на передней стороне – полностью исчезло, превратившись в несколько еле различимых бугорков и ямок.
– Ну… Не знаю… – Дрики явно одолевали сомнения, – И я не думаю, что от белой горячки эта штука может защитить…
– Ну, от горячки-то – точно – нет! А если на секунду предположить, что наш ночной «друг» и правда – результат какого-нибудь заклятья? Вот именно – от христианина? Или – христианки? Тогда как раз только на него, да на святую воду нам и можно рассчитывать! Если собираемся остаться здесь и правда – до конца.
– До какого ещё конца?! – Дрики явно забыл цель, с которой они оказались на этом участке. Кот хмыкнул:
– До полной вырубки и корчевания кустов.
– Кустов?! Да, точно… – во взгляде Дрики словно что-то переключилось, – Слушай, Кот… А давай – ну их на …уй, эти кусты – и свалим отсюда к …бени матери?!
– Нет. Во-первых, мы не отработали аванс. – Кот тяжко вздохнул, – Но в-принципе – на это-то плевать! А вот во-вторых – все, в том числе и Шеф, отлично знают, где нас там, дома, найти. А мы не должны допускать, чтоб про нашу бригаду говорили, что мы – жульё вонючее! То есть – денежки взяли, а ни …рена не сделали! Мы так последних клиентов лишимся! А, соответственно, и будущих гонораров. За подработки.
И на какие шиши нам тогда жить, и справлять своё удовольствие?! На подачки от моей сеструхи и её хахаля? Или вообще – побираться пойдём?
– Ну… Какая-то сермяжная правда в твоих словах есть… – разговор не мешал напарникам мирно завтракать, традиционно запивая тем, что Кот снова разлил в стаканы, – Но уж больно страшно было! Как вспомню!.. – Дрики снова передёрнуло, да так, что стакан звякнул о зубы.
– А ты не бери в голову. Я вот для чего в церковь-то намылился. Думаю, раз мы – православны-християне, так и надо – соблюдать. Нет, я не к тому, чтоб стоять обедню, слушать службы, или песнопения. Или каяться. Я к тому, что там, в церкви – всегда можно набрать в баклажку святой воды, да обработать – в-смысле, обрызгать тут все углы, да и двор! И свечку придётся прикупить, да обойти с ней, опять-таки – всю территорию!
– Хм-м… – Дрики с сомнением покачал головой, – Думаешь, наш Шеф этого не делал? Не додумался?
– Вот уж – вряд ли. Он же – мусульманин. Максимум, чего мог придумать – зрыком тут всё окурить. Ну, и муллу пригласить. Чтоб молитвы почитать. А поскольку – не помогло, делаем логически напрашивающийся вывод. Что Демон этот – работа каких-то, вот именно, православных! Удрал же, когда я – перекрестился?!
– Логично, конечно… – теперь Дрики чесал небритый подбородок, – Да и помешать-то – точно не помешает… Но ты когда планируешь? До работы, или – после?
– Лучше – после. Потому что пока мы были во дворе – нас никто, вроде, не трогал. Да и сейчас: сидим себе – посиживаем… В доме. Наверное, при солнце эта штука не может действовать! Да и вне дома – не может. Вот когда привезу воду и свечу – дом в первую очередь и «обработаем»! Ну а разобраться с намеченными вчера кустами – лучше сейчас.
По холодку!
Если управимся быстро, я часиков в одиннадцать поеду… – Кот произвёл традиционные манипуляции с мобильником, обнаружив, что время ещё совсем раннее: половина седьмого! – И к обеду, даст Бог, вернусь.
По дороге и лепёшек, и самсы, и колбаски прикуплю.
Не говоря уж об – основном эликсире!
Дрики, увидав, что Кот не отлынивает, и поездку хочет тоже взять на себя, решил не возражать:
– Ладно, мысль кажется неплохой. Бережённого, как говорится… Только долго там не задерживайся! А то…
– Страшно?
– Да. Можешь смеяться – но страшно! И в дом я без тебя – ни ногой!..
Чтоб доехать до церкви пришлось воспользоваться двумя транспортами: на автобусе – до метро, затем само метро, и уж потом – пешочком до церкви. Кот решил не выделываться, и сразу поехал в самую крупную из четырёх столичных – Собор. Где всегда собиралась на Пасху, Рождество, и другие праздники огромная толпа. Из тех, кто из верующих ещё не уехал на историческую родину… Или уж – в дальнее зарубежье.
Презентабельный вид Кот себе придал, раздевшись, и помывшись до пояса под прохладной струйкой из крана. И даже побрившись прихваченным одноразовым станком. И рубаху на себе огладил ладонями: хорошо, что она, хоть и синтетика – но «немнущаяся»… А в рот сунул пару лавровых листков, да всю дорогу в автобусе жевал и сосал их. Выйдя на своей остановке, остатки выплюнул. Но вход в метро прошёл нормально: несмотря на помятый «костюм» в виде старых джинсов, менты на входе не потребовали дыхнуть. И смотрели не на его прикид. А на его руки. Наверное, так легко пропустили потому, что бдительность блюстителей Закона в это время оказалась направлена на досмотр портфелей и сумок студентов, массово едущих на учёбу.
Ну правильно: а вдруг у них там, в сумочках и портфельчиках – динамит!..
Думая, что перекосы в приоритетах безопасности всё же иногда полезны, и о разных других вещах, Кот проехал семь станций. На восьмой вышел.
Пешком отсюда до Собора пятнадцать минут. Терпимо, учитывая, что выехал даже раньше, чем планировали: в полдесятого. Они с Дрики и правда – приноровились с кустами. И ещё: по холодку и правда – работалось лучше… Так что Кот оставил на напарника ликвидацию верхушек у следующей «линии» кустов, и рванул.
Собор за те годы, пока там не был, расстроился. И территория стала огромная – вон, огорожена высоченным забором из кованных прутьев, и новых зданий внутри – не меньше семи. А было – два. Да и здание главной церкви расширили: с боков пристроили два немаленьких придела!.. И колокольню подняли: вон, верхушка с огромными колоколами – на высоте добрых метров двадцати!
Внутри поразился ещё больше: все потолки оказались расписаны типа – фресками. На религиозные сюжеты. Ох, наверное, это и дорого обошлось! Не иначе – приглашали профи из самой России: тут-то – не осталось… Алтарь вообще поразил: словно он из глазурованного фарфора! Запах ладана и лёгкая дымка невольно придавали этому месту полумистический вид. Да уж, всё – для православных…
Нехило.
Похоже, пожертвования сыплются поболе, чем раньше.
Кот подумал, что уже по одному этому признаку можно судить, что не только они с Дрики, а и весь народ, в-смысле, именно – народ, а не его «слуги» – чиновники, сидящие на его шее, стал жить куда хуже. Потому что когда вокруг – постоянные перемены, нововведения, и с работой проблемы, и жизнь дико дорожает, люди невольно тянутся к тому, кто, как они считают, может защитить. И оказать покровительство. Высшее.
А бесчестные священнослужители с большим удовольствием на этом наживаются… И покупают, как он слышал от приятелей – дорогие дома. И иномарки. Например, у митрополита – Мерседес. А у ещё кого-то из его ближнего окружения – кроссовер шевроле-Орландо. И так далее.
Но такие мысли на действия Кота не повлияли: священнослужители – священнослужителями, а Вера – Верой! Её-то у истинно верующих – никто не отнимет!
В Соборе почти никого не было. Ещё бы: будний день, и никаких праздников не намечается. Кот сразу купил три свечки. Подумав, одну поставил на большой стол, с инструкцией над ним: как что делать, и какие слова говорить – за упокой души бабушки Дрики. Он знал, что её звали Клавдия Ивановна. И даже видел её пару раз, в молодости. А вернее, всё же – в детстве. Подумав ещё, он поставил рядом и вторую – за упокой души уже своей бабушки, Антонины Александровны. Всё-таки – воспитала его мать. В духе настоящей православной. С нормальным мировоззрением. А уж почему этого же не получилось у этой самой матери со своим сыном – это, как говорится, никому не известно…
С дочкой-то – получилось. Сеструха пусть в церковь и не ходит, но уж куличи на Пасху печёт. И яйца красит. Чтоб раздать по немногим оставшимся русским соседям…
Третью свечку Кот спрятал в нагрудный карман. Для этого пришлось её немного изогнуть: а то не помещалась.
Пустую литровую баклажку из-под минеральной воды он подобрал ещё по дороге, пока шёл пешком: знал, что сейчас – лето, и их вокруг, по кустам и арыкам, валяется несчитано-немеряно. Всё верно: днём даже в тени доходит до плюс сорок два, и чтоб не получить тепловой удар, тем, кто вынужден ходить по улицам, а не сидеть в кондиционированном офисе, приходится прикупать. И всё время прикладываться…
Выйдя из здания церкви, он развернулся, и перекрестился. В новой часовне, где в центре располагалась огромная (!) ёмкость с освящённой водой, Кот ещё раз помолился. И только потом набрал воды из краника. Отпил три раза. Добавил воду до пробки: мало ли!..
Теперь созрел у него ещё один план. Он зашёл в лавку при Соборе. Ну как лавку: огромный вытянутый ангар, метров тридцати длиной, и трёх – шириной. На прилавке лежали сотни книг – от молитвенников до описания жития святых… Но Кот прошёл сразу к ближайшему свободному продавцу:
– Где тут у вас крестики? Освящённые?
– Э-э… – помятый внешний вид и сосредоточенное лицо клиента явно показались парню лет тридцати подозрительными, но работа есть работа, – Сюда, пожалуйста.
Он провёл Кота к прилавку, вернее, витрине, где под стеклом действительно были разложены искомые Котом предметы. Правда, цены неприятно поразили: ого-го! Но приглядевшись, Кот понял, что это – из-за того, что большинство крестов резные, с претензией на красоту, и – серебряные!
– Да нет. Где у вас – самые простые? Типа – из дюралюминия?
– А-а, вот вы про что. – во взоре продавца словно что-то переключилось, но открытого презрения в голос не прорезалось, – Вот они, сбоку.
Кот почти сразу ткнул пальцем:
– Вот этот, пожалуйста.
– Пожалуйста. Две тысячи. – продавец выдвинул на себя ящик под витриной, и достал крест, на который указал Кот. Затем ящик задвинул, а крест упаковал в крохотный полиэтиленовый пакетик.
– Хорошо, – Кот отслюнявил две тысячных купюры из своей сильно истончившейся пачки, – а шнурков у вас нет?
– Нет. Только – цепочки. Простые и серебряные.
– Понятно. Тогда – не надо. – Кот развернулся и собрался уходить.
Продавец сказал:
– Надеюсь этот крест – для крещённого человека?
Сразу Кот просёк опасность:
– Разумеется. Это – для моей внучки. А она – крещённая.
– Ну, храни вас Господь! – но искры подозрения из глаз дотошного парня не исчезли. И Кот прекрасно понял: он имеет в виду, что нехристю этот крест – …рен поможет!
