Андрей Арсланович Мансуров
Ваша плоть – трава!
Женщина смотрела прямо ему в глаза. Кот сглотнул оказавшийся в горле комок. Вот, похоже, и настало время для… Выяснения? Или уж – «финального» разговора?
А он не слишком-то и удивлён. Что-то такое назревало давно.
– Привет, Надя.
– Привет, Кот.
– Чего хотела?
– Тебя.
– Ну, нет! – Кота передёрнуло, – Никакого секса с покойными! Говорят, не к добру это! А я сейчас – сильно суеверный!
– Секс мне не нужен. Я сейчас говорю от лица тех, кто владеет этим участком.
– От Усмон-бека, что ли? И его жены?
– Смешно. – равнодушное мертвенное лицо даже не дёрнулось, – Нет. От имени тех, кто населял этот холм, это тепе, до прихода вас, людей.
– И… Что же им нужно от меня?
– Тебя.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Твоё тело.
– И для чего же это им… Моё тело?
– Для удобрения. Почвы. И кровь – для ритуалов.
– А если я, скажем, откажусь?
– Ты можешь, конечно, это сделать. И возобновить свои бессмысленные попытки убежать. Но выбраться с этого участка ты всё равно не сможешь!
– Это почему ещё? – Кот понимал, что говорит ерунду. Но всё равно задавал свои дурацкие вопросы: вдруг случайно выяснится хоть что-то, что поможет ему спастись?!
– Потому, что силы Хозяев несравнимы с твоими. – она говорило слово «Хозяев» – словно с большой буквы. Кота это почему-то покоробило и взбесило больше всего.
– Странно. Но почему же они тогда не убили, а позволили жить здесь тем, кто тут был до Усмон-бека? Каким-то русским полубомжам-алкашам?!
– А позволили они им это потому, что их мать, глава семейства, знала о них. И договорилась. То есть – задабривала их. И регулярно приносила им жертвы. Ну, как вы – принесли меня!
– Так, значит, она точно – была Ведьма?!
– Не нужно её оскорблять. На языке Хозяев она называлась – Знающая.
Кот на некоторое время замолчал. Ему нужно было многое обдумать. В частности, как бы не принести в «жертву» – себя!
– И что будет, если я… Откажусь?
– Они тебя, так или иначе, всё равно получат. Только чуть позже. Ночью. Вот и всё. Так что особого выбора у тебя нет.
– Ну а если я добровольно соглашусь… Отдать своё тело на… Удобрения – что будет со мной?
– Ты умрёшь. Но – безболезненно. И без страданий! Быстро!
– Не слишком-то радужная перспектива.
– Уж какая есть. А вот если откажешься, и возобновишь попытки выбраться – то тебя вначале будут пытать! И мучить.
– Как?!
– Закрой глаза и увидишь.
Кот попробовал так и сделать, понимая, что не должен выказывать трусости. Иначе банально – уважать не будут. И даже торговаться за его шкуру могут уже не захотеть.
В темноте за закрытыми веками оставался он недолго.
И вот уже он сидит на деревянном огромном кресле, пристёгнутый, прикрученный и привязанный. А лучше всего привязаны руки: даже каждый вытянутый палец прикручен ремнями к плоской широкой перекладине на подлокотниках! И вот Надя, лично, вгоняет ему под ноготь среднего пальца плоскогубцами (Его же!) раскалённый докрасна гвоздь!
– А-а-а-а!!! Твою же …! С-сука!!!
Боль оказалась поистине адской, и мгновенно вспотевший и трясущийся Кот поспешил открыть глаза.
Ф-фу-у-у…
Всё исчезло. И кресло, и путы, и боль… Всё, кроме Нади.
Она предложила:
– Можешь попробовать ещё, если хочешь. Что-нибудь другое. Например, пытку водой. Или колом. Или испанским сапогом. У наших Хозяев в арсенале всё то, чем владели «Святая» Инквизиция, гестапо, и Картели наркобаронов из латинской Америки. И ещё многое другое. Скучно не будет – они гарантируют.
Кот всё не мог продышаться: хоть всё это и точно – привиделось, и сейчас, вроде, не болело, но под ногтём остался явственный чёрный след: оплавился и покоробился его ноготь!..
Гипноз.
Будь он неладен – на кой … он сам им про него рассказал?! Про синдром «сигаретного ожога»! И прочее такое.
Впрочем, наверняка они и сами всё про чёртов гипноз знали…
– Да. – она кивнула, – Сейчас ты понимаешь, что пока всё это – лишь кажется.
А ночью будет – по-настоящему! Если будешь упорствовать!
Он тоже кивнул. Разлепил закушенные до крови губы:
– Ладно. Я понял. И я должен… Подумать! А сейчас – уходи!
– Как хочешь. Но если надумаешь – можешь перед смертью, или пытками, ещё раз. Со мной. Только позови!
– Я… Понял. Но пока – нет! – Кот уж постарался, чтоб она не видела, как его передёрнуло, и следов открытой паники и отчаяния в голосе слышно не было.
Хотя этих гадов вряд ли так обманешь: наверняка видят его прогнившую и ушедшую сейчас в пятки душонку насквозь!.. Без всяких «энцефалограмм»!
Надежда исчезла.
Не растворилась медленно в воздухе, как он было подумал, а просто – раз!
И нет её…
Кот тяжко вздохнул. Вышел снова на свежий воздух. Почему-то там ему всё равно казалось безопасней. Стоя над нижним двором, перед ведущими вниз ступеньками, он и правда – думал. Иногда поглядывая на свой подпорченный «демонстрацией» ноготок…
Чёртовы руки тряслись – куда там Дрики!
Но что же ему делать?!!!
Когда в аналогичной ситуации оказался незадачливый «охотник за привидениями» из Кинговского рассказа «1408», он тоже думал… И нашёл ведь выход!
Может, ему тоже стоит попробовать поджечь чёртов дом?!
Хотя вряд ли «Хозяева» будут спокойно смотреть на это. Скорее всего – просто ничего не загорится… Но ведь можно…
Да!!! Если прибудет внешняя помощь – его спасут!
Но… Кого можно позвать?!
Сестру?
Исключено. Она всё равно не поверит: решит, что он просто допился до чёртиков… А других настолько близких людей у него просто нет. Про корешей-алкашей из «их» распивочной лучше просто не вспоминать – тоже никогда не поверят.
И уж тем более – не приедут…
Ну вот не считают они в последнее время его «россказни» – правдой!..
Остаётся…
Уж лучше сидеть в тюряге, чем сдохнуть тут! «Удобрив» собой…
Он почти бегом кинулся назад. В дом.
Схватил баклажку с недоизрасходованной святой водой. Выскочил снова во двор.
Часть воды – вылил на землю вокруг себя, по периметру небольшого круга. (Вспомнил знаменитый фильм про Вия!) Набрал в рот воды, и щедро опрыскал тыльную сторону мобильника. Оставшееся в баклажке – просто выпил, приговаривая «во имя Отца и Сына и Святаго Духа»!
Так. Перевернуть мобилу, пока вода на его тыльной стороне не высохла.
Набрать сто два.
Когда пошли гудки, его чуть не разорвало от счастья: он готов был расцеловать своё старенькое средство связи!
– Вы позвонили в диспетчерскую. – на озбекском, но плевать. Его разговор будет записан! – Слушаю вас, оператор Рахимова.
– Здравствуйте, оператор Рахимова.
– Здравствуйте. – уже на русском!
– Пришлите, пожалуйста, наряд милиции по адресу… – он назвал впечатавшийся намертво в мозг адрес, – И срочно! Здесь пьяная ссора с дракой и поножовщиной! Есть двое убитых! – он постарался говорить, словно сдерживаясь, и задыхаясь.
– Повторите, пожалуйста адрес. – похоже было, что его восприняли всерьёз, и сейчас девушка записывает его данные на отдельном листке в журнале происшествий, или что там у них есть, – Улица?
Кот повторил, почётче выговаривая, название улицы, и тупика, и номер дома.
– Пьяная драка?
– Да! Есть убитые! И раненные! Пришлите и машину скорой помощи, пожалуйста! И пусть ваши вскрывают калитку: они заперлись изнутри! А я не могу её открыть, потому что ранен! Не смогу дойти!
– А вы кто?
– Я… Убийца! И я во время вынужденной самообороны убил двоих! – он решил, что эта маленькая ложь придаст его словам убедительности.
– Назовите, пожалуйста, себя: имя, фамилия, отчество. И домашний адрес.
Кот назвал всё, чётко выговаривая слова. И даже дал номер телефона, хотя прекрасно понимал, что высвечивается перед оператором на пульте этот самый номер.
– Вызов приняла. – женщина повторила адрес, Кот кивал и поддакивал: всё она повторяла верно! – Ждите. Дежурный наряд подъедет в течении пятнадцати минут. В скорую помощь я ваш вызов тоже передам.
– Хорошо! Спасибо огромное, девушка!
– До свиданья.
– До свиданья!
Он нажал отбой. Собрался было сунуть мобилу назад, в карман. Но передумал. Мало ли когда она «передаст»! Вначале ведь – отправит наряд!
Он сам набрал сто три. После первого же гудка:
– Аллё, скорая помощь!
– Здравствуйте, это диспетчерская скорой?
– Да. – тоже уже по-русски, – Оператор Бекназарова. Слушаю вас.
– У нас пьяная драка с поножовщиной. Есть двое убитых. И раненный. Ножом. Это я. – он снова назвал себя, – Пожалуйста, срочно пришлите бригаду скорой помощи!
– Назовите адрес, и контактный телефон…
Он повторил, почти слово в слово, свой диалог с милицейским диспетчером.
После чего позвонил домой, сестре. Трубку никто не взял. Ах, да: ещё рано.
Но когда стал звонить на мобильник сестры, понял, что гудок не идёт.
В чём дело?!
Обследование мобильника показало, что высох его корпус. И экран не светится…
Вот и приехали. А он сдуру выпил остатки из бутыли – до дна!.. Ох.
Ладно. Теперь главное – продержаться как-то до того, как они, хоть кто-то, подъедут…
А это вряд ли будет легко!
Потому что он наверняка своими действиями сильно разозлил «Хозяев»!
Но…
Он же вылил на землю святую воду? И, стало быть, нужно оставаться внутри круга. Сейчас еле различимого на фоне сухой земли вокруг.
Но всё же различимого!
Не будет ли у него всё, как в том же самом «Вие»?!..
Держаться! Ведь ещё светло! И он – напился этой же святой воды!
Кот, кинув вокруг быстрый внимательный взгляд, уселся на задницу прямо в центре своего еле различимого круга.
Хорошо, что разрывов нигде нет: он словно знал: старался лить ровно!..
14. Ожидание
Первые пять минут сидения ничего не происходило.
Впрочем, что прошло только пять минут, он понял, только когда достал мобильник: тот ожил под последней крохотной каплей святой воды, «выдоенной», а, вернее, просто вытекшей из баклажки, которую Кот долго и упорно держал горлышком вниз над аппаратом. Время: четыре пятьдесят восемь. А он звонил в четыре пятьдесят две…
А ведь ему-то казалось, что прошло минимум – полчаса! Блинн…
Но едва он попробовал снова позвонить, телефон вновь отключился. И, похоже, навсегда. Да и ладно. Главное: сработал! Его вызов приняли. И он слишком хорошо знает манеру отвечать местных диспетчерш и операторов, чтоб быть уверенным: это – не «подстава»! Это – настоящие диспетчерши. В меру казённо вежливые, и на самом деле глубоко равнодушные к принимаемым вызовам: примерно так же относятся к смертям пациентов врачи скорой помощи и реанимации: слишком часто сталкиваются, и вынуждены очерстветь душой и сердцем, чтоб попросту не спятить!
Теперь ему остаётся только упорно сидеть и ждать. Когда за ним приедут.
Однако ждать долго не пришлось: он ещё не успел затосковать и соскучиться, как со стороны нижнего двора раздались до боли знакомые оглушительно-гнусавые звуки: кто-то работал болгаркой. (Всё верно! Значит, то, что он «как бы» оставил её распахнутой настежь – не более, чем мираж!..)
Отлично! Похоже, вскрывают чёртову дверь прибывшие менты!
Только вот не понятно, какого …уя они просто не перелезут через чёртову стену: она же не слишком высока, и если подогнать милицейский стандартный уазик к стене вплотную, вполне можно и забраться!.. После чего спрыгнуть, да отпереть щеколду.
Минуты через две гнусные звуки от инструмента стихли. Странно. Дверь показалась Коту куда как солидной: такую быстро не прорежешь! Как и щеколду из прутка…
Не прошло и десяти секунд, как в поле его зрения показались трое в милицейской форме. Двигались по прорубленному коридору они не торопясь, гуськом. Впереди шёл пузатый и пожилой, ростом пониже остальных, в погонах лейтенанта, озбек: не иначе начальник. Потому что на лице имелось типичное для начальства из «коренных» выражение: как у самовлюблённого, но делового верблюда.
Позади – двое помоложе, в погонах сержанта и младшего сержанта.
Кот закричал:
– Сюда!
Трое повернули головы к нему. Однако ходу не прибавили. Забрались по ступенькам. Обступили с трёх сторон так и сидевшего Кота, деловито оглядываясь.
Единственное, что напрягло его – они словно видели границы очерченного им круга: ни один не переступил. Старший, став в шаге напротив него, сказал:
– Это вы – Василий Николаевич? – лицо у него было злым и озабоченным.
– Да.
– Старший наряда лейтенант Абдукаюмов. – лейтенант взял под козырёк, – Где убитые?
– Я их закопал.
Лейтенанта это заявление словно привело на миг в замешательство. Во всяком случае, он нахмурился и кинул взгляд в сторону. Но быстро взял себя в руки:
– И где именно? – но Кот уже успел просечь, что «лейтенант» словно знает, где.
– Там, у стены. В нижней половине двора.
– Хорошо. Идёмте, покажете.
Кот было совсем уже собрался встать, но какое-то шестое чувство его удержало.
Он сказал:
– Помогите мне подняться. Я ранен.
– И где же рана? – в голосе лейтенанта теперь явственно сквозило недоверие.
– Здесь. – Кот положил правую ладонь на бок под сердцем, – Я перевязал. Помогите мне встать. Я потерял много крови, и ослаб.
Лейтенант, на лице которого теперь явственно читалось недоверие и злость, сказал:
– Будет лучше, если вы всё же встанете сами.
Кот спросил, про себя усмехнувшись: он понял!:
– Для кого – лучше?
– Для вас. Добровольное сотрудничество со следствием зачтётся на суде.
Кот поджал под себя ноги, сев теперь по-восточному:
– В таком случае, я отказываюсь сотрудничать. Вам придётся нести меня. Силой!
Некоторое время ничего не происходило. Все трое так и стояли над ним, теперь пристально разглядывая не двор и дом, а наглеца. Затем лейтенант сказал:
– Догадался.
Кот криво усмехнулся:
– А то! Вас, балбесов тысячелетних, вычислить нетрудно. Ни фига вы с местным менталитетом не потрудились ознакомиться. Ни один мент так себя не поведёт!
Особенно – начальник!
Буквально за миг, пока Кот моргнул, лейтенант и двое его напарников превратились в то, чем и должны были быть: трёх мерзких и крупных красных демонов.
Ног не было – точно так же, как не было их у самого первого, «стенного», и туловища, похожие на змеиные, скрывались под землёй в полутора метрах от её поверхности. Тот, что вырастал из почвы двора прямо перед лицом Кота, сказал:
– Это тебе всё равно не поможет. Вода через пару часов испарится. И мы сможем тебя забрать.
– Я всё же надеюсь, что меня к этому времени заберёт кое-кто другой.
– Никто «другой» тебя не заберёт. Это мы специально дали тебе позвонить и поговорить, но на твои звонки отвечали те, кто работает на нас! У нас свои люди по всей столице! Неужели ты думаешь, что за эти десятки и сотни лет мы не проникли к вам везде? И рассуди сам: могли бы мы так успешно скрываться прямо у вас под носом, если б не было «крыши»?
– Может, это и так. Но мне почему-то кажется, что ты лжёшь. И никуда вы не проникли. Вы привязаны чем-то или кем-то – конкретно к этому месту!
Да и утаить такое было бы всё равно – невозможно! Люди у нас такие. Болтливые.
Ну а ленивая и продажная милиция у нас и без вас!
Кот отлично помнил. Личный опыт. Это – когда пытался открыть «свой бизнес», и начал перепродавать на ближайшем к дому базаре те дивиди-диски, которые покупал на оптушке. И загребли его, как миленького, по наводке конкурентов, на третий же день. И предложили на выбор: или его сдают в городскую прокуратуру, как незарегистрировавшегося индивидуального предпринимателя, то есть – спекулянта, и сдерут крупный штраф, или он… Отстёгивает. Тут же, на месте.
Кот предпочёл, естественно, отстегнуть. Прикинувшись бедным, и поторговавшись: в их стране положено торговаться даже с ментами. Которые при исполнении.
Его мнение об озбекской милиции после этого… Ничуть не изменилось.
Демон пожал красными плечами:
– Правда это или неправда – для тебя через пару часов не будет иметь никакого значения. Уж мы постарались: орудий изощрённых пыток для тебя – приготовили! Я особенно люблю кресло с жестяным сиденьем и с подогревом углями! Ты сможешь наслаждаться запахом твоих поджаривающихся яиц долго: до того момента, как они превратятся в угольки, а ягодицы – в подгоревший лангет!
Последний шанс: вылезай из своего с…аного круга, и сдавайся! Умрёшь быстро. И безболезненно.
Кот тоже пожал плечами:
– Не вижу смысла. Если в течении ближайшего часа они, и правда, не приедут, я просто заколюсь! – он показал свой новый нож, – И умру я точно так же быстро. Пусть и не совсем безболезненно… Зато – не достанусь вам!
– И у тебя хватит храбрости и решимости заколоться?! Никогда не поверим!
– Мне, вообще-то – плевать, поверите вы или нет. Я буду «ждать и надеяться». Как поётся в песне. И посмотрим, как вы повоюете с милицией. Всё-таки, хоть и коррумпированная – но представляет исполнительную Власть! А если будете много выступать – так Хокимият может вообще конфисковать этот участок, да сделает тут… Супермаркет!
Или большой и красивый… Махаллинский комитет!
– Мы с милицией и Хокимиятом воевать не собираемся. И им даже не покажемся. Но! Кое-какую предварительную работу – проведём.
И – гарантия! – тебе же будет хуже!
– Посмотрим! – Кот усмехнулся прямо в наглую рожу, поскольку услышал, как возле калитки остановился автомобиль с мощным движком: не иначе – как раз уазик!
Захлопали дверцы, и раздался голос. Начальственный. В калитку забарабанили, затем кто-то снова завёл мотор машины, и её переставили. Даже отсюда Кот услышал пыхтение и кряхтение: кто-то лез через забор! Затем глухой удар: этот кто-то – спрыгнул!
Лязгнула щеколда. Но демоны даже и не подумали убраться!
Может, они «видны» только Коту?! И они надеются, что он сойдёт за психа, если будет указывать на них прибывшим?
По дорожке снова шли трое ментов. Кот, смотревший не без подозрения, покачал головой: снова подстава! «Менты» опять шли неправильно: снова впереди начальник, а сзади – двое подчинённых.
А никогда местное начальство первым не пойдёт, имейся в ситуации (Ну, или месте!) хоть какая-то опасность! А тут – «пьяная драка»! Да ещё с убитыми!..
Кот сказал:
– Можете не трудиться. Эти – такие же менты, как вы!
Вмиг словно невидимая волшебная палочка пронеслась над идущими. И превратились они в настоящий поток из неторопливо движущихся… Монстров!
И каких только уродов и чудовищ «в гости» к нему не пожаловало: и грифоны, и черти, как их изображают на картинах с классическими церковными сюжетами, и сатиры, и вакханки. И горгульи и василиски. И даже единорог! Про мелких бесов, кикимор, и леших можно не упоминать. Все они, поднявшись по ступенькам, плотно, плечом к плечу, обступили Кота. Но внутрь круга пока не входили.
Кот подумал, что уж больно нарочито глупо, а вовсе не страшно для человека двадцать первого века, насмотревшегося фильмов мистики и ужастиков, выглядит этот парад уродцев. Никого сейчас и «чужим» не напугаешь, не то, что этими примитивными жалами-когтями-зубами-красными буркалами!
Неужели они и правда – пытаются его испугать или выманить из круга такими примитивными методами?!
Вряд ли.
Скорее – пытаются усыпить бдительность. И сейчас в ход пойдёт «тяжёлая артиллерия»!
Эх! Теперь остаётся только жалеть, что так мало вылил воды в периметр, и так много – в себя! Потому что та, что внутри его, сейчас не больно-то помогает!..
Впрочем, как знать. Может, как раз тоже – помогает! Не «взяли» же пока!
Сверху, по-над двором, словно начали протаскивать чудовищно огромное, толстенное и глушащее звуки, одеяло. Какая-то пелена, а сверху – и сплошь непроницаемая тучища, неторопливо закрыла от него всё то немногое, что видно было от неба. И вот уже колодец двора полностью укутан мраком. И не осталось ни единого лучика света!
Как не слышно и никаких внешних звуков!
Вот когда Кот пожалел, что не взял с собой в карман фонарик! А мобила – сдохла! И экран теперь не засветить!
Но он был уверен, что вся та нечисть, что собралась вокруг него, и стоит теперь всего в шаге – никуда не делась! Он слышал и сопение, и взрыкивания, и клацанье зубов, и скрежет когтей по земле, и чьё-то горячее зловонное дыхание даже обжигало ему затылок! Воняло оно, кстати, почему-то тухлой рыбой: самый отвратительный запах из всех, которые Кот знал!..
Но он терпел. И молчал. И не сдвигался с места ни на миллиметр! Чтоб не дать себя – нет, не обнаружить, а заставить высунуть за пределы круга хоть какую-то часть тела!
Подумав, и вспомнив незавидную судьбу Хомы Брута, Кот зажмурил покрепче глаза: всё равно ведь – темно, и не видно ни зги! А если он убедит себя, что его не взять, пока он не откроет глаз, значит, так оно и будет!!!
Сзади, со стороны дома, он почуял приближение чьей-то слоноподобной походки. От неё реально сотрясалась почва под задницей! Раздалось чьё-то словно пофыркивание и особо громкое, приближающееся с каждым шагом, локомотивное дыхание.
Кот даже не шелохнулся, не говоря уж о – посмотреть: зачем, если вокруг – темно, как в могиле (тьфу-тьфу!)?! А если монстра его может достать, она сделает это независимо от того, увидит он её, или нет!
Монстра принялась метаться и топтаться на границе круга. Кот молча терпел, хотя желание посмотреть одолевало всё сильней: он даже сквозь сомкнутые веки видел, что монстра светится! Ярко! И позади него танцует, словно несутся мимо в ритуальной пляске какие-нибудь беснующиеся аборигены Австралии или Океании, некое красновато-оранжевое зарево! Как от костров, на которых поджарили Кука.
Фиг вам, гады!
Его так просто не возьмёшь!
Может, там и «Вий» какой, но Кот – упрямый. И дождётся ментов. Вот только…
Достав и открыв свой новый нож, он приложил его к левой ладони, сжал…
Дёрнул!
А-а-аааа!!! Больно!
Ну, зато – хоть какие-то – реальные ощущения, а то он уж совсем было… И сразу – закапало! Он этого не увидел, но почуял, приложив снизу к сжатой раненной ладони другую руку. (Нож пока сложил и сунул в карман.)
Значит, он ещё – на этом свете! А заодно, кстати – вот и рана. Для милиции.
Внезапно вокруг снова стало светло. И звуки «внешнего мира» словно вернулись.
Но он не торопился открывать глаза: может, это новый финт гадов, пытающихся обманом выманить его из!..
Однако звуки, которые только что слышал из-за калитки, повторились: снова подъехала машина, мотор заглушили, дверцы захлопали.
Однако на этот раз прошло куда больше времени, пока кто-то переговаривался там, за стеной, на озбекском.
Затем операция с перестановкой машины и карабканием на стену повторилась.
Кот всё же решил приоткрыть один прищуренный глаз.
Он всё так же сидел один-одинёшенек в центре верхнего двора, а щелчок запора калитки сказал ему, что, наконец, похоже, пятнадцать минут прошли. Или, скорее, прошло всё же куда больше времени, что, зная привычки местных ментов, нормально, но кто-то из людей – прибыл.
Потому что ловить его трижды на одну и ту же хохму – глупо!
Встать он, однако, и не подумал.
Не прошло и минуты, как два шустрых и оживлённо переговаривающихся между собой худеньких озбека в форме – сержант и младший сержант! – прошли по дорожке в его сторону, оглядываясь и жестикулируя. Двор и кусты явно впечатлили их.
Вот они поднялись по ступенькам. Встали над ним. Один спросил с акцентом:
– Вы – Николай Васильевич?
– Василий Николаевич.
– А где остальные… кто там в драке участвовал?
– Они мертвы. Там. – Кот неопределённо махнул рукой в сторону нижнего двора.
– Так, хорошо. Минуту. – сержант снял с пояса и поднёс ко рту чёрную массивную рацию, и что-то сказал туда на озбекском.
Через ещё минуту по тропинке прошёл и наверх поднялся действительно пожилой и пузатый капитан. Выглядел уставшим и повидавшим виды. Видать, нет у бедолаги родственников в верхах, вот и приходится пахать, а не просиживать штаны в кабинетах… Встав над Котом, пожилой сказал, вяло вскинув руку к фуражке:
– Капитан Исхаков. Это вы вызывали наряд? – по-русски капитан говорил чисто и правильно.
– Да. – Кот не стал вдаваться в подробности.
– И это вы – ранены?
– Да. – Кот продемонстрировал разрезанную почти до кости кровоточащую кисть.
Это, похоже, впечатлило уже капитана. Он кивнул:
– Сейчас вам окажут помощь. Не вставайте и не делайте резких движений. Минуту. – капитан повернулся к сержанту, что-то ему сказал на озбекском, тот снова поспешно поднёс ко рту рацию, и кого-то позвал. Почти бегом по дорожке меж кустов пронёсся совсем юный молодой человек – почти мальчик. В белом халате. С медицинским саквояжем в руке. Капитан, перестав обводить недрёманным оком интерьер двора и дом, повернулся к подбежавшему:
– Доктор. Осмотрите раненного. Окажите нужную помощь.
– Слушаю, капитан.
Доктор «преодолел» невидимый барьер из подсохшей воды легко!
Кот невольно вздохнул: у него словно гора с плеч свалилась: настоящие люди!
Только теперь он понял. Каким чудовищным грузом висела над ним мрачно-гнетущая атмосфера двора. Он почуял, как вселенная словно поехала, завертелась вокруг него! В ушах зазвенело, перед глазами поплыли радужные круги…
Он потерял сознание.
Очнулся на матраце.
Рядом сидел один из сержантов. Увидев, что Кот пришёл в себя, быстро встал со скатанного матраца, и вышел. Почти тут же в комнату вошёл капитан:
– Хорошо, что вы пришли в себя. Вы что-то говорили насчёт убитых?
– Да. Мой… – Кот замялся, но заставил себя продолжить, – Друг напился слишком сильно. И ему что-то показалось. Почудилось. Наверное, белая горячка. Он убил женщину, которая тут с нами была. А затем сам – повесился. И я закопал их там… Во дворе.
– Встать сможете? Ничего: сержанты вам помогут. Покажите, где вы их закопали.
Сержанты, поддерживая трясущегося, то ли от прохлады в доме, то ли от эмоций, Кота с обеих сторон, повели его. На выход. Пока – только из комнаты. Но Кот не обольщался: они просто страхуют его, чтоб не сбежал.
Внизу Кот показал нужное место:
– Я закопал их тут. Под стеной. Мы подумали, что здесь их искать не станут, потому что дома будут, наверное, там, – он указал на стену с калиткой, и там. – теперь он указал вглубь двора. – Ну, вернее, мы копали вместе. С моим другом. Вдвоём. Потому что хотели спрятать туда труп женщины, чтоб её не нашли, а нас не посадили. А потом я, уже сам, снова разрыл её. И положил туда моего друга. Который повесился. – Кот понимал, что излагает не совсем связно, но он ещё не отошёл от пережитого.
– А почему вы не помешали ему покончить с собой?
– А потому, что меня здесь не было. Я ходил в магазин. За продуктами. Да вы можете спросить у продавца: тот меня наверняка запомнил. Я не раз покупал там продукты. И выпивку. И это было… – Коту пришлось напрячься, – часа в два дня. Или чуть раньше.
– Хорошо, проверим обязательно. – капитан кивнул. Было похоже, что он истории Кота поверил, потому что спросил, – А как вы их закопали? Где лопата?
– Лопаты и кирки, и лом – в сарайчике. Там, у калитки. – Кот снова махнул рукой.
Капитан кивнул своим:
– Принести. И приступить. – он указал рукой на место, указанное Котом, – а вы пока, Василий Николаевич, присядьте вон там, в теньке.
– Да, хорошо. – Кот, впрочем, не спешил сесть туда, где тень от кустов была особенно густой, а вместо этого сел туда, где падала тень от только стены.
Капитан снова что-то сказал в рацию.
Не прошло и полминуты, как вбежал молоденький усатый рядовой, не иначе – водитель, и принёс раскладную табуретку с сиденьем из брезента, и планшет казённого и сильно потрёпанного вида. Капитан раздвинул дюралевые ножки-рамки, и сел. С видимым неудовольствием открыл планшет, достал ручку. Раскрыл блокнот. Сказал:
– Назовите, пожалуйста, ещё раз ваше полное имя. И имена тех, кто был с вами здесь.
Кот назвал. Подумал, что не только Дрики не знал, как Надю звали по отчеству.
Да и фамилии её он так и не узнал. Ничего: на суде её скажут…
– Теперь расскажите, как вы сюда попали. И что здесь делали. И причины ссоры.
Кот понимал, конечно, что ушлый мент всё здесь уже досконально осмотрел, пока он сам был в отключке, и видел и пустые бутылки, и жалкие остатки еды на жалком подобии стола, свечки, да и всё остальное. Но рассказывал всё – как было.
Не пытаясь приукрасить или слукавить.
Смысл?!
Всё равно ведь экспертиза всё покажет…
