bannerbannerbanner
полная версияДикие Домохозяйки

Андрей Арсланович Мансуров
Дикие Домохозяйки

Полная версия

– Тьфу ты!.. «Финансовые отчёты»!.. Ладно – поползли в тоннель!

Тоннель освещался отвратительно – каждые девять из десяти тусклых лампочек, чуть раскачивавшихся на проводах, свешивавшихся с чёрного кабеля на бетонном своде, сдохли. И никто не позаботился заменить их. Что говорило, вообще-то, о многом.

На полу стояли огромные лужи, которые они старались перепрыгивать. Гулкую тишину нарушало только их шумное дыхание, и плеск воды – с толстых труб, проложенных тоже под потолком, всё время падали тяжёлые капли, и влажно было, как в сауне.

Шершавый бетон стен явно никто не штукатурил после того, как сняли доски опалубки, и Макс ободрал ладонь, пытаясь перепрыгнуть через какой-то ящик. Он ругнулся.

– Долго ещё? – Дик часто сплёвывала, и сопела. Всё ещё сказывались последствия приёма репеллента. Как оказалось, только у неё проявилась аллергия на какие-то его компоненты.

Максим, всё это время пытавшийся дозвониться то капитану Ашервуду, то доктору Уоткинсу, ругнулся:

– Не берут трубку. Боюсь, как бы их… Да и всех остальных! Уже!..

– Что – уже?!..

– Что-что… Забрали! Зачем убивать зря? Вот они и хотят, наверное, убедиться в этом… План-то нашей эвакуации у других спецслужб уж точно есть… Хорошо, что про наше «задание» кроме полковника и секретаря-лейтенанта никто не знал… Даже этот бедолага майор.

А они уже никому… И все наши задания мы получали, и все отчёты делали только устно! Никто не отследит!

– Да… Жаль лейтенанта. И майора. Хорошие парни. Да и полковник. Вполне терпимый. Как начальник. Может, ещё жив?

– Сомневаюсь. – Макс указал рукой в боковое ответвление тоннеля: – Идём-ка сюда! Так, знаешь ли, на всякий случай. Здесь – башня Дайаны.

– Думаешь, её попытаются?..

– Нет. Ведь нас не штурмовали, чтобы весь Филиал уж наверняка перестрелять. Это была, как мне кажется, попытка уничтожить только компромат. И майора. Поскольку он просто стоял на пути к сейфу. Остальных, может, и не ликвидируют… Но на какое-то время заберут и запрут – наверняка. Говорю же – чтобы допросить! И не допустить утечки.

Кому-то наш полковник точно наступил на хвост. И наступил капитально. Иначе не послали бы одиночку. Наемника. Значит – речь точно идет о самых страшных секретах. Всё остальное просто прикрыли бы. Приказом сверху.

– Значит, полковник что-то раскопал-таки о… Бунтах?..

– Ну, он же у нас дотошный.

– Да. Чёрт, жалко, что все документы сгорели.

– Хм-м… Не все. Кое-что я спас. (Чёртовы бумажки – вон как ладони обжёг!..) Другое дело – обращаться с этим к нашему непосредственному… Да и просто – начальству… Может быть опасно.

– Это ещё почему?!

– А ты что, думаешь, полковник обратился не к начальству? И что Ханса-Ван-Ху послали «иностранные шпионы»?!

– Н-нет… Нет, это наверняка наши же… В-смысле, кто-то из наших силовых и сверхсекретных Ведомств и Агенств… Вот только – зачем?! Можно же было, наверное, просто приказать – помалкивать в тряпочку!

– Значит, нельзя было. Приказать. Идём-ка сюда. Здесь мне нравится, – Макс свернул в тёмную каморку под теплотрассой. – У меня полная зарядка в фонаре. Чем быстрее мы узнаем, за чем они охотились, тем быстрее…

– Что – тем быстрее?..

– Поймём, как мы сможем насыпать им соли на хвост!

– Не будем мы ничего сыпать! – Дик достала пистолет, и сделала вид, что прицеливается, – Мы их просто… Паф! Паф!.. – нахмуренные брови и побелевшие губы не давали усомниться, что она так и поступит.

– Конструктивный подход! – Макс невольно улыбнулся, – Но вначале «их» все-таки нужно бы… Хотя бы допросить. А уж потом, – он попафпафкал. – Осталась фигня. В частности: для начала хотя бы этих «их» – вычислить.

Шапка с гербом и грозными предупреждениями о «секретах высшего Уровня», как Максим уже заметил, сохранилась. Как и начальные слова Рапорта.

«Господин Бригадный Генерал! Довожу до Вашего сведения, что участившиеся за последний месяц волнения, беспорядки и случаи открытого саботажа…» И так далее. Максим быстро пробежал взглядом уже известную ему информацию. Потом стал читать внимательней. Ого! А не зря, оказывается, они «поработали»: материалы с флэшек бара и допросов Маб очень даже… Любопытны. Мягко говоря.

Обрывался рапорт неровной обгоревшей кромкой как раз на словах «… с высокой долей вероятности вводятся ещё в роддомах, в момент непосредственно следующий за рождением, пока кости черепа ещё мяг…» Он передал рапорт Дик.

Рентгеновские снимки и томограммы оказались куда красноречивей – особенно с увеличенными участками размещения, и подписями со стрелочками: «гипоталамус», «синусовидный отросток», и другими наукообразными терминами.

Через десять минут Дик глубоко вздохнула, распрямив подзатёкшую спину.

Макс, снова сложивший в папку документы, которые она ему вернула, выругался:

– Проклятье! … твою мать! Мы, кажется, даже только глянув на всё это, – он потряс папкой с пачкой спасённых документов, – можем сделать выводы! Похоже, такие импланты есть не только у нулевиков. А у всех. И у нас с тобой. И у… Полковника. Был.

И пока они – в нас, мы – биороботы! Которым можно «нашептать» всё, что угодно! А можно и заставить делать всё, что угодно! Или пытать. Или просто – вырубить. Убить.

Понятное дело, полковник раскопал бомбу… После такого шансы на то, что он жив, просто…

– Мизерные! – желваки на скулах Дик ходили ходуном, – Но главный вопрос не в этом. Я вот думаю… Как бы нам узнать точно… И если они – в нас – отделаться от этих… Имплантов!

Пока нас самих не «вырубили»!

Знаешь, глупо звучит… Но я этого боюсь даже сильней, чем смерти от пули! Там хоть не так обидно: стоишь с врагом лицом к лицу, стреляешь: или ты его, или – он тебя!

А тут!.. Это мерзко и гнусно – вот так, по воле невидимой сволочи, умереть!..

И вот ещё что…

Я ведь даже не была замужем. Да и детей… Хотелось бы!

Макс никогда прежде не слышал, чтобы Дик вот так, таким тоном, говорила… Да ещё о таких вещах… Сейчас перед ним сидела не непобедимая и неустрашимая «агент», а простая девушка – вроде его Дайаны. Он сглотнул.

Затем внимательно посмотрел на неё. Отвёл глаза первым, почесал в затылке.

Ну и пронзительный взгляд у его напарницы!

Но насчёт невидимой смерти – она права. Пусть пока о них никто и не знает… вроде бы… Что они тут работали под прикрытием. Но это – не гарантия, что хитрущая гнусная крыса, сидящая сейчас за пультом управления марионеточками этого рано или поздно не узнает… Дик права.

Нужно вынуть чёртовы чипы.

Но как?! И – где?

Он взглянул на потолок – словно надеялся проникнуть взором сквозь метровый слой бетона, и насыпанную сверху почву.

– Как думаешь, в роддомах… Ну, где устанавливают эту хрень, знают, для чего она служит? Смогут ли они же… вытащить её обратно?

Дик невесело рассмеялась:

– Агент Гольдблюм, вернитесь с облаков на землю! Макс! Ну будь ты реалистом!

Кто же скажет этим нанопсихиатрам и микропедиатрам, что они вживляют невинным малышам бомбу замедленного действия? Нет, вероятнее всего, им сообщили, что эта фигня… Ну, например, содержит прививки от всех вирусов и инфекций! Или… предотвращает эпилепсию. Болезнь Паркинсона. Шизофрению. Синдром Льюиса-Хождкинса. Болезнь Альцгеймера. Или ещё какую-нибудь наукообразную возвышенную чушь.

Надеюсь, мы не будем пытаться это выяснить? Тем более, что одно дело – вставить сквозь мягкие кости рисовое зёрнышко… И совсем другое – сквозь закостеневшую черепушку, – она постучала костяшками пальцев Максу по голове, – её оттуда извлечь!

Не-е-ет! Здесь нужна серьёзная операция. И высококвалифицированные хирурги. – она вдруг закусила губу, – О! Послушай – у меня идея! А не двинуть ли нам в Госпиталь, где все эти снимки и были сделаны?!

– Смотри-ка… Хм-м… Не хочу никого обижать, но для «подвергшейся осложнениям от применения запрещённых препаратов» девушки ты соображаешь очень даже… неплохо! – он приподнял брови в напускном удивлении.

– Свинья! – она ткнула ему в ребро жёстким тренированным локтем, – Лучше скажи, что делать-то будем? Потому что мы – в конкретной …опе! А выбраться из неё хотелось бы поскорей. А вдруг – и правда – «выключат»!

– Согласен! – он присел, тем не менее, на пол, и ещё раз проглядев снимки, отобрал один – Вот. Галотомограмма из того самого госпиталя, где сейчас и наш Майлз. Я думаю, никому не покажется слишком уж подозрительным, если мы… Проведаем коллегу? Ведь наши фамилии так и так зафиксированы в журнале Приёмного покоя?

– Отличная идея. Сейчас двинем? – противореча своим же словам, она со стоном опустилась на пол рядом с ним.

– Нет. Нужно переодеться в нормальные костюмы. Вооружиться. Распихать по карманам и багажникам всё возможное оснащение и оборудование… Да неплохо бы и поесть по-человечески, поспать, отдохнуть…

– Это, разумеется, шутка? – он поспешил покивать, настолько грозно сверкали глаза напарницы, – В таком случае – идиотская!.. Да и когда это ты успел «устать»? А главное… Кто может гарантировать, что завалившись спать, мы… Проснёмся?

– Ты права. Но вот ещё что… Я хочу взять с собой Дайану.

– Точно. Поглупел. И ведь всего-то за пару дней! Вот что значит – не работать, и предаваться порывам «бурной страсти!» – отбросив иронию, Дик буквально зарычала, – Ты – что?! Спятил?! Хочешь втравить ни в чём не повинную, и ничего не знающую наивную малышку – почти ребёнка! – в наши смертельные игры?! Да нас ведь – почти наверняка!..

– Замолчите, агент Дик! Берта! Это ты, как я погляжу, не владеешь ситуацией. Ну включи же мозги! «Невинную малышку» всё равно, как только дойдёт до поиска наших «контактов», легко вычислят! И кто может дать гарантию, что не «вырубят»? Предварительно ещё допросив. «С пристрастием».

А если мы сможем уговорить её помочь нам? Нам что, помешает лишний союзник? Да ещё… Столь сильно мотивированный?

 

– А ты не думаешь, что использовать в качестве «мотивации» её… чувства к тебе… Непорядочно?!

– Я чувствую только одно: я должен любой ценой спасти её! Ну, а заодно и нас.

– Точно – свинья! Мало того – ещё и по уши влюблённая свинья! – Дик уже куда спокойней покачала головой. Усмехнулась.

– Ладно, убедил. Тем более, если придётся делать операции под общим наркозом, кто-то же должен нас… Прикрывать, пока будем без сознания!

– Ну уж нет! Держать хирургов под дулом пистолета лучше заставить Майлза – Максим не скрывал иронии, и посмеивался, – иначе Дайану запишут в соучастницы. И если ничего у нас не выйдет, казнят. Как бунтовщицу или террористку.

– У тебя, милый Макс, явно хромает хвалёная мужская логика! Бунтовщицей её посчитают, как только ты попросишь её помочь нам. Даже не сообщая деталей. А сообщить их придётся. Иначе она… Может испугаться.

– Испугается-то она в любом случае. А вот захочет ли помочь в том, что мы задумали… – оба помолчали, рассматривая унылую бетонную стену перед собой.

– Ладно. Хватит рассиживаться. Поехали на квартиру.

– Думаешь… Там нет засады? – Макс, остановив руку на полпути к затылку, (Ещё подумает, что у него перхоть!) почесал теперь подбородок. Чёртова щетина!

– Думаю – есть. Ну что – входить будем через крышу?

Хотя они и вошли «через крышу», используя тросы из альпинистского снаряжения, взятые в одном из тайников эвакуированного Филиала, старания оказались напрасны. Никто их «в засаде» «коварно» не ждал. Обследование инверторами не выявило ни камер, ни микрофонов, ни мин. Значит, конспиративное жильё никто не посещал.

Отлично.

Переодевание, вооружение, и бритьё (последнее, разумеется, касалось только Максима) заняли час. Пытаться снова связываться с кем-либо они посчитали слишком опасным.

Плюнув сквозь разбитое при «входе» стекло, Макс сказал:

– Знаешь, мне так кажется, что эта операция затянется.

– Знаешь, а я готова поспорить на пиво, что наоборот! Не пройдёт и суток, как мы перестреляем и взорвем всех «какашек», спасём страну, и ты «получишь девушку!»

Макс посмотрел на неё. Но только вздохнул.

Не без удивления она заметила, что ведёт себя теперь в Учебке совсем по-другому.

Не ржёт, как глупая лошадь, вскидывая «роскошную гриву», как иногда делала раньше, какой-нибудь пошлой и тупой шутке одногруппниц. На их вопросы отвечает медленно, раздумчиво. К концу третьего урока она стала ловить на себе недоумённые взгляды подруг – ещё бы! На Биологии она подняла руку, (Чего отродясь не делала!) и внятно и методично изложила то, что задавали на дом. Ощущала она при этом некую внутреннюю силу и уверенность – как ни странно, прочитанное отлично «уложилось» в её голове!

Вот уж молодец Глория! Как она её «вдохновила», показав, что главное – самообладание! И осознание того, что она и правда – может сделать всё, что захочет!

Училка, поджарая и ещё вполне крепкая мисс Грейдершафт, похлопала глазами из-под очков, Чуть повернула голову вправо, затем влево, словно сомневаясь, Дайана ли Саммерс перед ней. Но в вердикте не колебалась ни секунды:

– Дайана Саммерс. За сегодняшний урок – отлично.

Ух ты! Вот так, сходу – двадцать баллов! А она и не знала, что нужно просто отвечать уверенно, раз выучила. До этого лишь ждала – когда вызовут. И почему-то когда это случалось, так пугалась, что, как и все прочие, мямлила что-то себе под нос… На троечку.

Но шушуканье за своей спиной она теперь чувствовала: буквально кожей затылка!.. Правда, пока никто «в лоб» не спрашивал, что это за «муха её укусила?!» – похоже, ждали конца занятий.

Но как только началась большая перемена, Дайане пришло СМС.

«Дайана! Прямо сейчас выйди из Учебки на улицу – это очень важно! Макс.»

Ну как тут не выйти?!

Она быстро пронеслась по заполненному слоняющимися сплетницами-подругами коридору, и сбежала прямо по лестнице: не хватило терпения подождать лифт.

Надо же! Она уже видала его на мотоцикле – ничего не скажешь: воплощение «Духа Дороги»! Чёрные очки закрывают глаза, а скулы у него такие… Такие… Мужественные! Вот и сейчас – она сразу догадалась, (Или – почуяла?!) что у него и у Дик, сосредоточенно, словно орлица перед броском, восседавшей на машине Майлза, запаркованной чуть сзади мотоцикла Макса, опять неприятности. Сможет ли она помочь им на этот раз?

– Садись. – только и сказал Макс, кивнув себе за спину.

Она не заставила себя долго упрашивать. Пусть-ка эти сучки из Группы попялятся, с кем она тусуется! Руками она обхватила его накачанный живот… Надо же, какой он тёплый и приятный на ощупь!..

Она приказала ладоням остановиться! Рано: «поласкаться» они успеют. Не для этого же они приехали за ней – наверняка есть дело.

Мотоцикл буквально сорвался с места. Рёв мощного мотора эхом отразился от двадцатиэтажного алюминиево-стеклянного фасада Учебки, вспугнув стайку кормящихся на лужайке воробьёв…

– Переодевайся в это! – Дик вытащила из рюкзака на спине ворох разнообразной одежды, – Вот! Юбка офис-секретарши тебе будет впору. И колготки! И – белую кофту!

Парковка Заповедника находилась достаточно далеко от жилых районов, возле реки. Но сейчас, в рабочее время, здесь не было никого. Только кассир в своей будке. Но эта будка слишком далеко, чтобы он хоть что-нибудь разглядел.

Пока она быстро переодевалась, Максим «просвещал» её. Дайана коротко кивала, хмуря брови. Нельзя сказать, что она до конца во всё рассказанное поверила, но…

Но – плевать. Пусть всё хоть и с точностью до наоборот, и никакого Заговора против их Страны нет, но… Но Максу она поможет!

Макс замолчал. Она подняла взгляд на него: в чём дело?

– Ты не веришь ни единому слову! Да и просто – не слушаешь меня!

– Как… Откуда ты это узнал? – она и правда удивилась.

– Долго объяснять. По твоей позе, по подавленной ироничной ухмылке, по чуть заметному качанию головы… Словом, есть такой специальный Курс. Он так и называется: «Определение реакций допрашиваемого на основе микродвижений лица и туловища».

Когда Дик сердито фыркнула, Макс поправился:

– Ну, вообще-то, он называется куда длинней… И специфичных терминов там полно. Это я, так сказать, упростил, для лучшего понимания… Так – что?

– Я готова помогать вам, даже сомневаясь. Или – не все понимая. Да и вообще – ничего не понимая. Но тут… Уж слишком похоже на сюжеты из фантастики. Или – старых боевиков. «Трое знающих Страшную Тайну должны спасти всех людей своей Родины (Или целой Планеты!) от злобных инопланетян!» Ну, или типа того.

Теперь уже фыркнул Макс. Дик же просто заржала, показав большой палец.

– Ладно, ничего смешного не вижу. Глупо звучит, но будет лучше, если мы и правда, будем исходить из мысли, что нужно спасти всю Страну… Правда, вряд ли – от инопланетян. И вот ещё что – ты просилась поучаствовать в «секретной операции»? – и, когда она кивнула, «традиционный» вопрос, – А ты не боишься умереть? – он помялся. Взглянул ей прямо в глаза, подойдя почти вплотную:

– Это – не красивые слова. Нас всех могут убить.

Липкие пальчики страха принялись терзать её маленькое горячее сердечко.

Нет, это – не шутка, разыгранная специально чтобы поразить её воображение…

Это – самая настоящая правда. Она чуяла её запах!

Макс вряд ли преувеличивает опасность – он реалист. Значит, он и правда – Правительственный Секретный Агент. И она… Может помочь ему. Иначе – он бы не обратился!

– Я согласна. И дело не в том, что я… Хотела бы быть всегда рядом с тобой. Даже в смерти… Прости. Глупо звучит, напыщенно… – она опустила голову, закусив губу. Однако продолжила:

– Если вы считаете – а я думаю, иначе вы бы не обратились! – что это действительно важно для страны, я готова. Это ведь и моя страна. Вдруг я… И правда, смогу помочь!

– Да. Помочь ты сможешь. Нам сейчас важен буквально каждый, кому мы можем доверять! Майор и полковник мертвы, филиал Федеральной Службы Безопасности эвакуирован, и сотрудники не вернутся на работу до особого распоряжения… А в иностранных шпионов мы с Дик не верим.

Это – работа своих. Спецслужб. Вернее, скорее всего всё-таки не самих Спецслужб, а – предателей, окопавшихся в них. Теперь ты понимаешь, что обращаться к официальным властям, или другим Агентствам для нас слишком опасно?

– Честно говоря, нет. Ты же сказал, что все Агентства работают независимо? Не могут же во всех быть предатели?

– Ты права. Не могут. Но мы считаем, что предатели засели как раз там, где раздают всем этим Агенствам Руководящие Указания – на самом Верху! И нам надо выявить этих людей… Или – этого человека!

Дайана, закончившая к этому моменту одеваться, обернулась к Дик:

– Дик! Как я выгляжу?

– Отпадно. Но подожди-ка… Нельзя офис-девочке ходить без соответствующего макияжа. А ты сейчас накрашена, как дикая штучка из Учебки… Сядь-ка.

Пока Дайана сидела на сиденье мотоцикла, Дик усердно придавала её личику «деловой вид» с помощью влажных салфеток, и грима из косметички самой Дайаны:

– Ничего-ничего. От консервативного имиджа ещё никто не умирал.

Дайана стойко терпела. Макс маялся: расхаживал по стоянке взад-вперёд, дёргая щекой и поддавая носком ботинка камешки. Наконец грим оказался наложен. И волосы расчёсаны как надо.

– Есть зеркальце?

Дик, покачав головой, сказала:

– Есть. Но знаешь, лучше тебе не видеть. Тебе же спокойней будет.

Дайана вздохнула. Подняла глаза на Макса:

– Ну, а ты что скажешь? Похожа я на офис-девочку?

– На самую юную и сексапильную офис-девочку из всех, что я видел. Думаю, ты не продержалась бы на работе и трёх дней.

– Что… Настолько ужасно? – её передёрнуло.

– Нет. Скорее, наоборот – слишком хорошо. Какой-нибудь расторопный начальник тебя бы обязательно взял в жёны.

– Хватит прикалываться! Я серьёзно спрашиваю!

– А я серьёзно и отвечаю. Вид – реально отпадный. Как ты это сделала? – это уже к Дик.

– Я прослушала Курс «Изменение лица с помощью грима и прочих прибамбасов!»

Максим сердито сплюнул. Дайана рассмеялась. Шутка сейчас была кстати – у неё слегка – только – слегка! – тряслись ноги.

– Ладно, – призналась Дик, – я ничего не делала. Это стандартный грим для офис-работниц. Читать инструкции надо. Поехали, если хотим успеть закончить всё в этом году.

Вещи Дайаны запихали в сумку, и мотоциклы двинулись с места.

Правда, теперь они не гнали на полной, а ехали спокойно: словно берегли прическу Дайаны. А заодно и давали ей время свыкнуться с мыслью, что она теперь – спасительница Страны.

Островок из пяти высотных корпусов госпиталя маячил всего милях в пяти.

Поездка заняла не больше пятнадцати минут.

Макс нахально припарковал байк прямо возле машины, из-под которой выглядывал кусок надписи «Только для директора госпиталя». Деловито двинулся вперёд. Дик, в строгом деловом костюме начальницы, и «офис-девочка» в «прикиде» секретарши держались чуть сзади, автоматически выстроившись клином – Дайана видала, как точно таким же клином строятся футболисты в особо критические для команды моменты. Когда уже не до людских потерь – нужно спасать игру!

Макс, сделав грозное лицо «ретивого службиста», сунул своё удостоверение под нос пожилой женщине в голубом халате с надписью на нагрудном кармане «Госп. Сан-Андреас» за стойкой регистрации, недоумённо смотревшей, как они уверенно и деловито пересекали вестибюль, и подходят к ней:

– Федеральная Служба Безопасности. Капитан Гольдблюм. Расследуем дело о случаях злоупотребления служебным положением среди руководящего персонала.

Женщина явственно побледнела. Макс поспешил опровергнуть могущие возникнуть у женщины подозрения, в том, что именно она – главный подозреваемый:

– В каком корпусе у вас находится галотомограф?

– В третьем. Я… – она только моргала, пытаясь овладеть ситуацией.

– Прошу вас, – мягко перебил её Макс. – дайте нам кого-нибудь, кто мог бы быстро, и желательно незаметно для пациентов и, главное – остального штатного персонала, провести нас туда!

Замешательство сменилось пониманием. Рука протянулась к кнопке, и вот уже дежурная отдаёт чёткие указания подошедшей молоденькой (Дайана могла бы поспорить, что та чуть ли не моложе её!) и хорошенькой девушке:

– Джина! Проведи этих людей коридором Зет к третьему корпусу. Затем – подними их грузовым лифтом на тридцать седьмой. – и, когда девушка открыла было рот, – Быстрее. И – без лишних вопросов. Ясно?

– Благодарю за адекватное понимание ситуации. И чёткую работу. Я отмечу в рапорте вашу оперативность и компетентность. – Макс коротко кивнул, и щёлкнул каблуками, как профессиональный солдат. Откозырять, впрочем, не решился. Да и правильно – на них смотрят.

Девушка, почему-то сразу побледневшая, и поминутно опасливо оглядывавшаяся, чуть слышно выдавила только: «сюда», и повела их к лифту.

 

Спуск на неторопливом и скрипучем полутёмном лифте Госпиталя в коридор Зет занял полминуты – похоже, это был не менее чем пятый подземный Уровень.

Дик коридор, которым их повели, чертовски напоминал тот, которым они только недавно эвакуировались: те же голые нештукатуреные стены и редкие лампы под потолком. Только что вода под ногами не хлюпала. И по бокам мелькали помещения с гудящими промышленными кондиционерами, насосами, щитовыми, и прочей могучей техникой, нужной для поддержания жизни такого сложного комплекса, как Окружной Госпиталь.

Следующий лифт, хоть и тоже грузовой, до тридцать седьмого этажа доехал всего за пару минут.

Однако им пришлось ещё с полминуты быстро идти по внутреннему извилистому коридору, ощущая на себе недоумённые взгляды медсестёр и врачей, попадавшихся навстречу. Дайана их вполне понимала. Ещё бы: не часто, наверное, можно в коридоре Госпиталя встретить офис-секретаршу, строгую «начальницу», и сосредоточенно-хмурого не то – рокера, не то – гота.

Изредка сквозь открываемые медсёстрами двери оказывались видны небольшие палаты с одним-двумя лежащими пациентами, и сложной аппаратурой рядом. Белые простыни и светло-голубые стены слегка пугали – вероятно, сказывался какой-то древний инстинкт, велящий опасаться врачей… Едва заметно пахло не то спиртом, не то виски, и чем-то ещё смутно знакомым… Камфорой?

Наконец они оказались перед перегородкой с запертой дверью с матовым бронестеклом. Надпись сверху гласила: «Отделение галотомографии. Пожалуйста, предъявите пропуск».

Макс коротко кивнув, сказал:

– Благодарю, мисс Джина. Возвращайтесь. Доложите дежурной об исполнении.

Когда халат девушки скрылся за поворотом коридора, Дик спросила:

– Ну и когда мы будем «навещать» Майлза?

– А мы и не будем его навещать. Я передумал. Мы просто вызовем его к себе.

– Ха! Он же – не ходячий.

– Ну и …рен с ним. Значит, его привезут. – Макс уже нажимал кнопку вызова.

Видеокамера на кронштейне развернулась чуть вниз. Из динамика сбоку раздался приятный женский голос:

– Пожалуйста, назовите себя и цель визита.

– Федеральная Служба Безопасности. Капитан Гольдблюм. – он поспешил сунуть в камеру удостоверение, – Немедленно откройте!

Похоже, уверенность, с которой он держался и говорил, сделали своё дело, даже несмотря на облик «крутого» байкера. Что-то щёлкнуло, и дверь чуть приоткрылась. Дайана подумала, что это и немудрено: Службу Безопасности не любили, но боялись. То есть – боялись встать у неё на пути.

Когда они вошли, Макс лично защёлкнул дверь. Подошёл к столу в глубине коридора. Женщина, сидевшая за ним, и одетая тоже в голубой халат с такой же нашивкой, с опасением смотрела то на странную троицу, оказавшуюся перед ней, то на монитор перед собой, на котором, как успела заметить Дик, было выведено не менее двенадцати изображений. Значит, с видеоконтролем тут всё в порядке.

Макс снова продемонстрировал своё удостоверение, не давая его, впрочем, в руки:

– Служба Безопасности. Проводим расследование, касающееся случаев злоупотребления служебным положением. Кто у вас заведующий отделением?

– Доктор Дино Руффини. Но… Он сейчас на операции. Освободится не раньше, – она взглянула на часы над своей головой, где два сектора – между двенадцатью и двумя, и четырьмя и шестью, были закрашены красной краской. – Да, через полчаса.

– Отлично. – тон Макса оставался равнодушно-деловым, – Пусть кто-нибудь проводит нас в его кабинет. Мы подождём там. И вот ещё что, – видя, что женщина тоже нажала на кнопку, он добавил, – В отделении реанимации находится больной Майлз Коллинз. Распорядитесь, чтоб его срочно доставили сюда, и подготовили к обследованию на галотомографе. И последнее. О нашем посещении знать не нужно никому. Вам всё ясно? Вопросы?

Дайана подумала, что если бы она сама сидела сейчас на месте женщины, после такого тона у неё вопросов точно не возникло бы…

Подошедшей девушке дежурная приказала отвести их в кабинет заведующего. Голос её при этом слегка запинался.

А умеет её «парень» произвести впечатление!

Ну так! «Её» же!..

Кабинет отличался от палат только тем, что здесь не было жизнеобеспечивающей или работающей аппаратуры. А так – те же бело-голубые стены, тот же казённо-стерильный интерьер. Стол, с микроскопом и ещё какими-то приборами, кресла, застеклённые шкафы с хромированными инструментами на полках. Белые чехлы на спинках и сиденьях стульев. Пахло не то хлоркой, не то – спиртом.

Словом, больница. Б-р-р!..

Осмотревший весь интерьер Макс покивал – словно сам себе. Прошёл к столу.

«Мы здесь НЕ будем ничего обсуждать. – написал Максим на бланке рецепта, взятого там, для страховки приложив палец к губам, – Возможна прослушка. А вот видеокамер нет. У дежурной на мониторе этого кабинета не было».

Дик осмотрела потолок и особенно внимательно углы. Подвинула рецепт к себе.

«Похоже, ты прав. Может, доктор Дино здесь развлекается с дежурными медсёстрами!» – она мило улыбалась.

«Твои шуточки слегка не в жилу!»

«Ладно, молчу».

Встав, Максим обошёл весь кабинет, заглянув во все углы и шкафы. Однако особо тщательно он изучал углы: камеры удобней всего устанавливать там, у потолка…

Дайана, которой показали переписку, скомкала бумажку, и засунула в бюстгальтер. Сделала она это автоматически – так же, как прятала шпаргалки от цепких взглядов учителей. Вот теперь, когда они уже оказались внутри госпиталя, и самое сложное, казалось, осталось позади, ей было по-настоящему страшно. Но, поглядывая то на Макса, то на Дик, она старалась держаться. И глаза к потолку не подкатывать.

Послышались шаги, и в кабинет быстро вошёл человек в стандартном, но на этот раз светло-зелёном халате.

Ростом он не достигал Максу до плеча, но казался куда шире – приятного вида брюшко не портило, а, скорее, украшало его фигуру. Да и вообще, облик доктора располагал к доверию. Солидный, явно компетентный, собранно-деловой. Что это – врождённое ли свойство, или благоприобретённый имидж, Дайане отгадать так и не удалось.

– Здравствуйте, доктор Руффини. – Макс поднялся навстречу, и протянул руку.

Дайана и Дик тоже встали. Дайана отметила, что от Макса словно распространяются как бы волны – волны уверенности и озабоченности. А молодец – как ему это удаётся?!

– Здравствуйте. Кто вы, и как сюда попали? – доктор явно прошёл прямо из операционной не заходя к дежурной.

Макс достал удостоверение, и даже дал его доктору в руки (Дик отметила вопиющее нарушение Устава: служебное удостоверение – в руки – никому!..):

– Федеральная Служба Безопасности. Капитан Гольдблюм.

– Понятно. – доктору пришлось щуриться на мелковатый шрифт – явно сдавало зрение. Затем, налюбовавшись на кусок пластика, он вернул его, – И что же от меня нужно… Службе Безопасности? – по тону доктора нетрудно было догадаться, что он не в восторге от визита.

– Я объясню. Однако я хотел бы быть уверен, что нас никто не…

– Услышит? Вот уж нет. Микрофонов здесь не устанавливало ни одно из Правительственных Агентств! – желчной иронии в голосе доктора не уловил бы только пьяный пингвин. – Кроме криков и стонов пациентов здесь почти ничего и не услыхать. А они быстро приедаются всем. Кроме, разве только, закоренелых садистов.

– Интересно, что вы их упомянули… У нас ещё пойдёт речь и о них. – Макс хозяйственным жестом пригласил хозяина кабинета пройти за его же стол. – Но разговор, возможно, займёт много времени. Удобней будет делать это сидя.

Усевшись, и уразумев – по умным глазам Дайана это сразу поняла – что лично против него работники Службы безопасности, похоже, ничего не имеют, доктор явно почувствовал себя свободней. Впрочем, начинать беседу он не спешил.

Максим тем временем вынул из папки несколько снимков.

– Прошу вас, доктор, взгляните. Вы узнаёте эти снимки?

Доктор Руффини включил подсветку на настольном пюпитре, и быстро проглядел снимки. Взглянул Максу в глаза.

– Да, я узнаю их. Буквально два-три дня назад их делал по моей просьбе доктор Липхардт. А пациентов привозил какой-то не то капитан, не то лейтенант из ваших. В-смысле, из Службы Безопасности. И – что?..

Макс не подкачал: уверенный тон и свободные манеры должны были показать, что он выполняет очередное задание. Да Дайана и сама почти купилась:

– Я прошу вас разъяснить специфику установленных в головном мозге устройств. Для чего они служат. Когда устанавливаются. Как. Кем. И вообще – всё, что знаете об этих устройствах. Это не праздное любопытство, поверьте. Возможно, ваша консультация поможет спасти несколько человеческих жизней.

Рейтинг@Mail.ru