Андрей Арсланович Мансуров
Дикие Домохозяйки
– Ладно, спи уж, тоже мне, герой-любовник выискался! Джеймс Бонд из тебя аховый – даже нету «неповторимого шарма»! – Дик потрепала Майлза по тому месту, где, якобы, ещё сохранился синяк, – А поспать точно не помешает. Вы пойдёте к тебе?
Макс кивнул:
– Да. Где сумка с остальным… Оборудованием?
– Вон там, под кроватью. Эй-эй, полегче! Там одной только взрывчатки хватит на весь Белый Дом!
– Вот именно. Об этом я как раз и думаю… – Макс с тяжёлой и объёмистой сумкой направился к двери, Дайана, быстро нацепившая халат из шкафа, двинулась за ним.
– Взорвать весь Белый Дом?! А что – разумное предложение! Чего уж нам мелочиться! Сразу грохнуть всех этих мерзавцев – вот тоже выискались прыщи на ровной заднице! – а разбираться будем потом: кто-нибудь, глядишь, и окажется «нашим» клиентом!
– Смешно. Мы же, вроде, ещё неделю назад работали на это самое чёртово Правительство. А сейчас собираемся всех их – к такой-то матери!.. – в голосе Майлза, правда, весёлости не ощущалось.
– Ну, зачем же сразу – всех! Нет, я тут кое-что наметил… – Макс загадочно ухмыльнулся, – Взорвать-то точно придётся. Но, конечно, не Белый Дом! Раздавив орех, ядра не извлечёшь! А нам нужны ответы.
В номере Дайана в первую очередь занялась кроватью: стащила с неё покрывало, и забралась на постель сама. Макс, посмотрев на неё, на кровать, и на дверь ванной. Вздохнул. Прошел туда и включил воду. Затем принялся раздеваться, крикнув:
– И тебе советую. Лучше будет спаться. Смоешь пот, промассируешь мышцы от дорожной тряски…
– Я такая покладистая… Особенно когда приглашает мужчина моей мечты! – она уже нарисовалась в проёме, халатика почему-то на ней уже не было.
Макс несколько опешил, замерев с одной спущенной брючиной. Впрочем, он быстро взял себя в руки:
– Ладно, полезли.
Воду Дайана отрегулировала сама: дома ей такое блаженство было недоступно. А тут – горячие упругие струи бьют прямо в те места, которые захочешь подставить им…
Правда, после того, как они с Максом протёрли друг другу спины чуть не до дыр, и перешли с мочалками на переднюю часть тел, мочалки вскоре попадали на дно ванны, похожей, скорее, на бассейн: в такой они бы свободно могли расположиться лежа. Причем – вдвоём. Вот когда Дайана заценила, что Макс и Дик заказали два люкса. (Документы, впрочем, хоть и сверкали новизной, казались подлинными. У клерка сомнений не вызвали, да и кредитки без проблем выдали нужную сумму.) А что, как невесело пошутила Дик, «деньги-то казённые»!
Руки Макса очень Дайану возбуждали. Особенно тем, что они, такие мускулистые и загорелые, могли действовать так нежно… Да и тело его, не изуродованное, как у Джефа, дебильными татуировками, казалось чертовски сексуальным! А уж то, что находилось между ног, и сейчас под её игривыми пальчиками воспряло к жизни!..
На этот раз он развернул её лицом к кафельной стенке.
Когда его красноголовый воин проник за стены крепости, охраняемые не слишком-то и сопротивлявшимся гарнизоном, Дайана застонала. Потом стоны стали чаще. Макс усилил напор, всё убыстряя темп. Дайана поняла, что сдержаться бы надо – вдруг кто услышит! – но – не смогла! Закричала, откинув голову…
Макс зарычал. Тело его сотрясалось в экстазе. Дайана выгнула спину, присоединив свои всхлипы и судороги к его.
Обессиленные, они чуть отвалились друг от друга. Дайана, выдохнув, вновь взяла мочалку. Макс не сопротивлялся, когда его особо отличившиеся части тела вновь намылили и привели в порядок.
– Знаешь, я начинаю думать, что мы «созданы друг для друга»!
– Ты, свинья небритая! У тебя ещё были сомнения?! Я-то это поняла, когда только увидала тебя там. В баре… А вот подойти боялась – думала, Дик может меня побить!
– Ага. Так вот почему ты ждала три дня…
– Ну да, – она выключила воду, и принялась вытираться роскошным банным полотенцем отеля, – я просто не знаю, что делала бы, если б вы всё время ходили вместе!..
– Зато я знаю. Ты бы подкараулила нас в тёмном переулке, и наваляла бы и Майлзу и его боевой подруге. А меня бы взяла в плен… Впрочем, в плен ты меня и так взяла.
Дайана, уже в халате, приблизилась, и положила ладошки на упругие бицепсы:
– Дурачок! Это я не в плен тебя взяла! А отдалась на милость победителя!..
Достойно ответить Максу не удалось – трудно разговаривать, когда рот запечатан поцелуем. Да ещё таким нежным и страстным!
– А теперь, мой хозяин, мой… Рабовладелец, мой Господин – идём-ка на постель! Майлз советовал нам выспаться. Особенно, если завтра действительно предстоит штурм Белого Дома!
Максим не без удивления отметил, что в её голосе совсем нет никакой иронии. То есть, она на полном серьёзе верит, что если не найдётся других способов, им придётся идти напролом. И это её нисколько не пугает.
Плохо. Нельзя позволить чувствам возобладать над рассудком! Он-то точно не может себе этого позволить! Хотя бы потому, что на нём лежит ответственность за их жизни – Майлза, Дик. Дайаны…
Дайана.
Уже когда она спала, доверчиво прижавшись спиной и прелестными округлостями к его паху, и трогательно посапывая, Макс позволил себе тяжко вздохнуть.
Баран!
В какую передрягу он втравил невинную наивную девочку, готовую слепо идти за ним – вон, хоть на штурм бастиона Главнейших Государственных Бюрократов!
Единственное, что хоть чуть-чуть успокаивает – то, что в её головке теперь нет этого страшного устройства, которое могло бы лишить его этой… Впрочем, если бы устройства осталось – умерли бы, скорее всего, они все.
А ещё он чувствовал, что готов зубами и ногтями разорвать тех, кто попытается причинить вред этой малышке.
Влюбился. Влюбился чёртов «умный», тренированный, и обученный всяческому «контролю», что ситуаций, что эмоций, спецагент. По самые уши…
Ну точно – баран!
На приём записаться удалось только на сентябрь месяц. Поэтому привели в действие «План Б». То есть – пошли на экскурсию. Эта архаично-помпезная, и предназначенная скорее, для развешивающих уши и мозги, и вылуплявших (Ну – как же! Оплот Демократии и Гениальности – и так доступен и близок к Народу!!!) глаза, школьников, традиция, ещё каким-то чудом сохранялась. Ну так – «Статус!» Самая свободная Страна!..
– Слушай, а тебе тоже отлично в «деловой» юбке! – вертевшаяся перед большим зеркалом Дайана бросала взгляды и на Дик, без всякого стеснения одевавшуюся рядом.
– Если бы такое брякнул мой любимый, я бы его по стенке размазала. – Дик сердито зыркнула на «любимого», сидевшего, как и Макс, на стульях рядом, и нетерпеливо постукивавшего кончиком лакированного чёрного ботинка, ожидая, пока дамы приведут себя «в боевую готовность», – Но ты, похоже, говоришь правду. Значит, не всё ещё потеряно.
– В смысле?..
– В смысле, со временем, может быть, я смогу стать как все. Нормальной бизнес-леди. Ну, или уж домохозяйкой.
Майлз с Максимом переглянулись. Майлз подозрительно побулькал – на большее не отважился, потому что перед ним с руками, упёртыми в боки, встала его «любимая». Поспешил серьёзнейшим тоном подтвердить:
– А что, очень даже станешь. Особенно, если считать это – тоже за опасную миссию! Опасную для жизни. Я имею в виду – жизни твоего «домохозяина».
– Ага. Боюсь только, что она станет не только опасной, но и крайне утомительной. Потому что детей мне надо много. Да и нравится мне сам процесс. Их изготовления. – она усмехнулась. Майлз поморгал.
– Ладно, мы готовы. – Дик придирчиво осмотрела вновь накрашенное лицо Дайаны, а та – её, и удовлетворённо кивнула, – А хороши мы. Так что …ер кто чего заподозрит.
– Отлично, поехали. Пока в «мордоисказителях» батарейки не сдохли. – Макс, похоже, передразнивая девочек, поправил галстук Майлзу, а тот – ему. После чего Майлз показал язык Дик. Увернулся он от затрещины «любимый» только чудом.
Небольшой по размеру особняк в «колониальном стиле» на Дайану произвёл должное впечатление. Всё-таки не каждый день находишься буквально в двух шагах от Президента Страны! Да ещё будучи «начиненной» столь сложной аппаратурой, что искажает изображение даже в бдительных видеокамерах с их мудрыми Программами распознавания… Не мешая, впрочем, «нормальным», человеческим, взглядам.
Рабочие комнатки оказались маленькие, но уютные. Старинная мебель отлично сохранилась – а молодцы местный персонал. Умеют ухаживать! И полировочной пастой с настоящим воском пахнет, и накрахмаленными скатертями и простынями. Лимоном…
С другой стороны – так и должно быть.
Дом, где живёт глава самой могучей в мире Страны, именно таким и должен выглядеть: консервативным, солидным… Удобным. И уютным. Словом – Оплотом!..
Поэтому пока Майлз, Дик и Макс внимательно приглядывались и, пытаясь выглядеть вяло заинтересованными, выявляли скрытые видеокамеры и охранные системы, она просто… Наслаждалась экскурсией, внимательно прислушиваясь к объяснениям!
Гид – пожилая женщина – в такой же, кстати, узкой чёрной юбке и белой блузке, как на них – деловито объясняла всё про быт, график, и особенности работы Президента. Мужчины с умным видом кивали, осматривая все эти водонагревательные котлы, старинные водяные батареи, трубы, и электрокабели от независимого генератора…
Дайане понравилась только кухня: большая, чистая, светлая – не то, что у них в квартире. А уж как аппетитно пахло от всех этих шкворчащих, гудящих, и приглушённо булькающих кастрюль-казанов-сковородок-печей-для-булочек-и-пирогов! Нет, здесь-то точно ничего не готовят из полуфабрикатов!
И напомаженных стюардов-официантов в смокингах, с толпой охранников в серых стандартных костюмах, у них в Башне тоже не попадается почему-то. А жаль – некоторые симпатичные. Нет, ну, конечно, не такие как Макс! Но Ольга, или даже Лайма на таких сразу повисли бы, если б те отреагировали на традиционные авансы: виляние тем, чем полагалось вилять, встряхивание того, чему полагалось колыхаться, и плотоядно-загадочные многообещающие улыбки… Сейчас Дайана вспоминала о том, что только недавно и сама применяла что-то из этого примитивно-вульгарного арсенала, со стыдом и смущением.
Экскурсия длилась сорок минут. Затем они на очередном такси вернулись в отель.
– Хорошо хоть, на экскурсию теперь заранее записываться не надо. – Майлз со стоном растянулся на кровати, скинув только туфли.
– Майлз! Снял бы костюм. Помнётся. – Дайана переживала: они не взяли утюг.
– Эти костюмы не мнутся, – отозвался Максим, снова внимательно изучавший углы: визуально, и с помощью тестера – небольшого устройства, похожего на фотоаппарат, только с огромным циферблатом на одной из сторон, – Нет, ничего не изменилось. Пока нас не было, жучков никто нигде не натыкал. Можно говорить.
– Да, говорить-то можно, – отозвалась Дик, – но вот стреляй меня, если я вижу, как нам туда подступиться, и кого конкретно искать… Причем так, чтоб нас не перестреляли, как потенциальных террористов, чего-то всё норовящих вынюхать.
– Ну, кого искать-то, я сейчас узнаю. – Макс производил впечатление заговорщика, напустив на себя таинственный вид, – Осталось лишь выяснить, пошёл ли затем полковник к кому-то ещё… Или всё решилось для него в первой же инстанции.
– Слушай, ходили, вроде, вместе, ни к чему не притрагивались, ни с кем особо – если, конечно, не считать ваших дурацких вопросов этой старушке-экскурсоводу! – не разговаривали… И вот – ты знаешь ответы, а мы – нет! Просвети? Ты – экстрасенс? Или считываешь мысли? – Дик сидела, вертясь, как на иголках, и фыркала от возмущения.
Макс сделал драматическую паузу, и достал из кармана свой айпад. С какой-то странной штуковиной, присобаченной сбоку. Поднял его вверх. После чего победоносно объявил:
– Да здравствует передовая технология, которая… Словом, спасибо полковнику. Наша техника совместима с любой моделью гражданских айпадов, айфонов, и стационарных компов. Это Шеф позаботился приобрести маленькие устройства, – он протянул ладонь с крохотным, не больше кусочка поп-корна, и, кстати, точно так же выглядящего, аппарата, – одно из которых сейчас благополучно покоится в мусорной корзине у стола дежурного секретаря.
Радиуса действия как раз хватает, чтобы я влез с моего телефона в базу данных компьютера Приёмной.
– Ух ты!.. – Дик прямо расцвела, – как это я про… Забыла! Всё искала способ действительно ворваться туда! С пушками.
– Ворваться мы сможем… Запросто. Часа через… – Макс посмотрел на часы, – Полтора. Когда сработают таймеры газовых гранат. Все, кто находится в замкнутом пространстве резиденции, погрузятся в освежающий здоровый сон. А нам осталось только раздобыть противогазы. Ну, или хотя бы маски. Приемлемо?
– Ах вот почему ты сморкался, а потом плевал и чихал во все урны и мусорные корзины, которые нам попадались… Я даже подумала, что у тебя и правда простуда. Гранаты были у тебя во рту? – Дайана всё не могла поверить, что будет так просто.
– Конечно, а где же ещё… Нас ведь обыскивали. И проверяли детекторами. И там везде – поисковых видео– и прочих систем понатыкано. Белый Дом, всё-таки! Но отвлечь внимание от моего «насморка» казалось желательным… Поэтому, кстати, я и просил Майлза задавать как можно больше вопросов. Даже глупых.
– Ну, с этим он справился блестяще… Один только вопрос о том, сколько раз в день Президент мочится, чего стоит!..
Майлз надулся:
– Неправда. Я лично считаю чемпионом вопрос о распорядке секса между Главой Государства и его секретаршами. А с другой стороны – может, он был и не такой глупый. Недаром же кандидатки подбираются не из вредных занудных старух, а из молоденьких сексапильных девиц! Буду Президентом – обязательно себе наберу та… – Дик опять треснула напарника по заднице, после чего он замолк.
– Так. Ладно. Проникнуть-то мы туда проникнем. – Макс хмурился, – К счастью, охрана там организована не так, как на военных базах, и даже нашей Конторе. То ли это – показуха, то ли действительно, наш Президент – тоже марионетка, и на фиг никому не нужен, а управляют всем хвалённые «глобалисты»… Но из охранных систем там – одно старьё. И в стенах ничего нет. Никаких сюрпризов в виде ампул с сонным газом, или нанонитями. Или акустическими пушками. Или лазерными хлыстами.
Даже не знаю. Странно. Впрочем – может, не хотят рисковать. А вдруг – компьютерный сбой?! И вся эта навороченная-и-сама-себе-на-уме техника спятит, и порешит всех, кого посчитает… Н-да.
– Значит, если усыпить охранников-людей, нам… Никто и ничто не помешает?!
– Сам вначале не верил. Но так показывают чертовы приборы. И глаза. И мозги.
– Ладно, предположим, мы вошли. Что дальше? Глупый вопрос, но всё же… Как мы узнаем, кто виноват в исчезновении полковника, если все будут спать?
– Ну, не всегда же они будут спать… А самых симпатичных подозреваемых, которых я сейчас выявлю через журнал посещений, мы утащим на подземный уровень, в Бункер. И допросим уже там! Когда очнутся.
– Очнутся-то они очнутся… Но ведь очнутся и остальные! Охрана, персонал. Сработают автоматические системы всякие… Понабежит полк морских пехотинцев… Как же мы выберемся из Бункера… живыми? Нас же точно – посчитают террористами?!
– Вот! Об этом я ещё не подумал. Но времени навалом – целых полтора часа. Что-нибудь придумаем! Мы же… умные?!
Дайане стало по-настоящему страшно, когда они вошли в парадное.
Задержались только в неприметной комнатке у входа: постреляв из здоровенного пистолета с глушителем, и выломав её замок, Макс и Майлз вырубили и испортили систему видеонаблюдения. И вообще – всё, что посчитали опасным для миссии. Собственно, они и так знали, что через несколько минут резервный полк морской пехоты будет здесь. Но пехотинцы хоть не увидят, что тут произошло.
Максим не преувеличил: все действительно спали, словно в волшебной сказке про королеву Шиповничек – повара, лакеи-слуги, секретарши. Солдаты. Ну, то есть, охрана.
Не спал только огонь в очаге – в кухне, через которую им пришлось пройти, всё ещё работали плиты. На двух плитах дымило, шкворчало, и явственно пахло горелым мясом – не иначе, подгорел какой-нибудь лангет…
Чёрт возьми! А захоти кто-нибудь действительно напасть на главу государства – и – что?! Кто будет его защищать?!
– Поспешим. – голос Макса из-под маски звучал глухо, – У нас не больше получаса!
Они быстрым шагом добрались до кабинета Министра Обороны. Медная табличка с чернёнными гравированными буквами равнодушно объявляла: «Министр Обороны и Внутренней Безопасности». Вот уж повезло, что эти должности ещё пятьдесят лет назад решением Конгресса совместили… Всё-таки легче перетаскивать одного мужчину весом под двести фунтов, чем двух.
В подвале все тоже спали. И охранников здесь лежало вдвое больше, чем в светлых коридорах наверху. Максим указал кивком:
– Вот вход. Откроется, только если сканнер скачает сетчатку Президента.
– Подумаешь… Мы и так знали, что придётся и его сюда тащить.
Президент, который в это время действительно оказался на «рабочем месте», как им рассказала экскурсовод, весил куда ментше министра. Солидности, как мысленно отметила Дайана, в этой обмякшей кукле, не было уже ни на грош – не то, что на предвыборных плакатах. Одутловатые щёки. Прыщ на носу (Похоже, тщательно ретушируемый для фотосессий.). И – дьявол задери, это же – перхоть! Пока мужчины тащили его вниз по лестнице, голова болталась так, что Дайана боялась только, чтоб та не оторвалась, а изо рта Первого Лица даже упало несколько капель слюны.
Боже! Как она – да и все законопослушные Избиратели! – могли доверять такому!..
На то, чтобы ткнуть его пальцем в сканнер отпечатков, и глазом с оттянутыми веками в окошечко сканнера сетчатки, ушло полминуты. И ещё минута – на взлом панели для введения цифрового кода. Ну, тут уж Дик с переносным компом показала, что не зря её учили. На соответствующих Курсах.
– Подожди-ка, Макс. – Майлз мялся, – может, притащим на всякий случай и их жён?
– Это ещё зачем?
– Ну… на случай, если кто-то из них захочет быть героем, и откажется отвечать! В таких ситуациях давление на любимого человека очень может…
– Помочь? Не смеши мои шнурки! Каждый из них, – Макс кивнул на двух бесчувственных политиков, – женат не меньше тридцати лет. Да они будут просто счастливы, если мы начнём пытать, да ещё в их присутствии, их так называемых «любимых»!
– Вот, значит, какого ты мнения о браке как таковом, и семейном счастье, в частности?! – Дайана не могла не встать в позу Дик, уткнув кулачки в бока.
– Да нет, это я просто… Неудачно пошутил. – Макс переглянулся с Майлзом. И оба заржали, как кони. Дик традиционно сплюнула, Дайана фыркнула.
– Нет, я куда больше полагаюсь на передовые технологии химической промышленности нашей страны. – пояснил, посерьёзнев, Максим. – Вот. Три шприца с «Правдоделом». Так что на одну из жён всё равно не хватит.
– Ладно. Раз так, будем закрываться. – Дик первая схватилась за массивный, титанических размеров, засов бронированной двери, – и поедем в чёртов Бункер.
Хоть посмотрю, как он устроен.
Первым в себя пришёл Президент.
Возможно потому, что возле дверей его апартаментов не оказалось мусорных корзин – некуда было «плюнуть». Опять же – дверь. Серьёзное препятствие для диффузии. Вот и досталось Его Превосходительству газа поменьше.
Обнаружив, что сидит, накрепко привязанный к старинному массивному креслу, Большой Босс почему-то не удивился. А вот они удивились – когда он, даже не разлепив как следует глаз, и подергавшись прибинтованным телом, заорал:
– Френсис! Ну хватит, милая, надоело!.. И кроме того, если не развяжешь прямо сейчас, я обоссу кресло!
– Смотри-ка! – Майлз выглядел удивлённым, – А я думал, что только моя мать терроризирует папашу, и играет с ним в ролевые игры…
Максим ничего не сказал. Вместо этого, закатав правый рукав, вкатил «жертве сексуального насилия» полный шприц сыворотки. Его Превосходительство, почти пришедший в себя, и удивлённо пялившийся на них, успел только рявкнуть (впрочем, его деланная суровость никого не смутила и не обманула):
– Кто вы такие?! Что вам надо?! Вы за это ответите! Я – Президент США!!! Это… Терроризм! Нарушение Прав Человека! И насилие над личностью! – на что Макс усмехнулся, Дик фыркнула, а Майлз обратился к Дайане:
– Видишь, девочка, что с человеком делает Политика? Он даже нормально говорить не может! Нет бы сказать: «Отпустите меня, пожалуйста, я сам скажу всё, что вы хотите узнать! Правда-правда!»
Теперь уж рассмеялась Дайана. Вот только веселости в её тоне не было.
Президент тем временем снова обмяк в кресле. Глаза затуманились, и оба уголка большого рта безвольно опустились, выпустив струйку слюны: словно перед ними оказалась большая и неопрятная жаба…
Теперь уже Майлз брезгливо сплюнул в угол.
Дик скривилась.
Дайане же стало даже немного жаль допрашиваемого: вот ведь такой большой Человек, а как над ним измывается жена… А теперь ещё и они!
– Пора. – Макс бросил взгляд на часы, – Господин Президент! Где полковник Кларксон?
– Э-э… Кто… это? – голос теперь стал глухим и безвольным. Тон – равнодушным.
– Проклятье! Так притворяться нельзя! – Макс обернулся к товарищам, – Этот, – он презрительно кивнул головой назад, – действительно ничего не знает! Давай следующего.
– Он ещё не очухался, – Дик, пощупав пульс Министра, покачала головой.
– Ладно. Придётся продолжить. Когда ещё мне выпадет честь… Допросить главную марионетку Страны! – Макс снова развернулся к Президенту:
– Расскажите об имплантах. В головах. И пульте управления этими имплантами! – он постучал пальцем по своей голове. – Всё, что знаете!
– Ну, импланты, они… – зрачки Президента ушли куда-то в сторону, словно ему трудно было сфокусировать взгляд.
– Да-да, импланты! Продолжайте!
– Их встраивают в череп при рождении. Они… Ну, насколько я знаю, должны помочь бороться с шизофренией, эпилепсией, болезнью Альцгеймера…
– И?!
– Что – «и»?.. Насколько я знаю статистику, действительно помогают. Наши граждане – мозговыми расстройствами не болеют! Ну и… всё. Очень полезные штуки. Такие есть, вот именно – только у граждан нашей страны. Бесплатно вставляются при рождении каждому: от Нулевиков, до Президента. У меня такой тоже есть!
– Не может он так убедительно врать и изображать дебила! – влезла Дик, – Уж правдодел-то никогда не подводит!
– Да. Похоже, что марионетка номер один не в курсе. Ладно, попробую ещё раз: – Где находится комната с… Оборудованием, управляющим работой имплантов?
– Прямо под этим Бункером. Здоровье Граждан – важнейший приоритет нашего Государства… Архив с кодами индивидуальных параметров – тоже здесь, внизу.
– Как туда попасть?
– Сейчас – никак. Вход заварен.
– А как же… Когда его заварили? Кто приказал?
– Я. Я приказал. Два дня назад.
– Почему?
– Мне так приказал Голос! Я не… Не посмел ослушаться – было очень больно! – глаза провернулись в орбитах, и ничтожество в кресле испустило затравленный стон, – Пожалуйста! Не надо делать мне так больно снова! Я… Сделаю и скажу, всё, что вы захотите…
Ведь этот Голос – это… были вы?
Макс отошёл от Президента. Руки его подозрительно дрожали, а челюсти свело так, что скрипели зубы. Подняв взгляд, он встретился им с глазами полными злобы и презрения: очнулся Министр. Толстяк буркнул:
– Надо было заткнуть глотку этому идиоту сразу. Но ничего – живыми вам отсюда всё равно никогда не выбраться, хоть вы теперь и знаете… Или догадываетесь обо всём!..
Майлз, поняв всё с одного взгляда, уже закатывал рукав министра.
– Ничего не обо всём, – Дик встала перед здоровяком, буравя его злобным взглядом прищуренных глаз. – Но мы узнаем! Не пройдёт и минуты! – от такого тона, отметила Дайана, Президент точно бы обмочился. Счастье его, что не его очередь.
Ждать, правда, пришлось полторы.
Министр, надо отдать ему должное, сопротивлялся. Да и сыворотки ему досталось, если принять во внимание огромную массу тела, куда меньше. Подумав, Макс добавил ещё четверть из третьего шприца, пояснив свои действия:
– Один шприц рассчитан на нормального человека. Семьдесят килограмм. А этот… – дальше можно было не пояснять.
Оттянув пальцем веко, Макс уставился в остекленевший глаз. Удовлетворённо кивнул:
– Порядок. Ну-ка, господин министр!.. Расскажите теперь вы всё, что вам известно об этих имплантах!
– Ну… Они первоначально действительно планировались и создавались… Как средство для предупреждения расстройств психики. Эпилепсия, шизо…
– Нет! Это мы уже знаем. Дальше! Расскажите, когда их стали применять как средство… Всеобщего Контроля!
– Точно не знаю… Но не меньше пятидесяти лет назад. После бунтов в Бостоне, Чикаго, и Солт Лейк Сити. И революции в Техасе… Конгресс тогда утвердил решение тогдашнего Президента об изменении конструкции и… расширении функций имплантов. Тем более, агентство «Шарп» при Министерстве Обороны предлагало это давно. Технологию вживления и сами устройства разработала спецлаборатория, тоже наша. При Министерстве обороны.
Учёные… Всё сделали быстро. Теперь стало возможно не только лечить, но и контролировать любого человека. При включении режима обратной связи устройство позволяет слышать ушами подопытного, видеть его глазами… И при необходимости управлять им, просто отдавая Приказы.
– Боль? Смерть?
– Да. При необходимости можно и… Причинить подопытному сколько угодно боли… И убить. – министр говорил теперь равнодушным тоном. Зрачки неподвижно смотрели в некую точку на стене. Тем страшней было слушать эти грозные слова: «Приказы», «Боль», «Убить…»
А ведь за ними, за этими словами, стоят миллионы людей, доверивших свои судьбы и жизни своим «народным избранникам», которые просто…
Предотвратили «в зародыше» другие «бунты и революции».
Максим опустил голову. Вот теперь он понимал, где проходит грань между Демократией и Тиранией. И как легко перейти эту грань.
Пусть даже из лучших побуждений!..
А ведь это именно его Страна громче всех кричала, да и продолжает, пафосно вопить: о Демократии, правах человека, и недопустимости тоталитарных режимов. И всячески… Боролась. И борется с ними.
Ну, или если принять во внимание то, что втюхивает его соотечественникам через все СМИ назойливая пропаганда про недопустимость «нарушений прав человека» и «недопустимость усиления военных амбиций» враждебно настроенных к США стран – вдалбливая в головы простых граждан мысль о том, что его Страна – Верховный Судья в этом вопросе. И только Конгрессу США дано право определять, кто – тиран, а кто – идиот. Где царит тирания, а где – анархия…
А фактически его Правительство просто не даёт, не позволяет этим самым другим странам подняться с колен, заявив, что и они имеют право…
Жить так, как хотят!
Ох уж эти Избранники. И власть предержащие. И марионеточно-публичные, и закулисные фактические. Имеющие, как они считают, право управлять странами и судьбами. Вначале – с помощью денег. Или – непосредственно военными действиями.
А затем и более… Глобально.
Самыми «передовыми» методами. (Даже странно, что таких «предохранителей» не ввели – принудительно, естественно! – пока в тех странах, которые объявлены «враждебными»!..)
Как сын своих родителей, он, как никто, знал, насколько узок круг этих самых Верховных Избранников, и что пролезть «в самые верха» может только представитель одного из кланов, традиционно стоящих у Кормушки, и держащих верёвочки в своих руках.
Но дело-то не в этом! А в том, что происходит сейчас!
– Как часто применялись пытки… И убийства?
– Редко. По сравнению с простым внушением Голосом, раз в сто реже.
– Скольких?! – Дик не могла сдержаться, – Скольких вы пытали? И убили?!
– Пытали – девятнадцать. В том числе и вашего полковника, – ладони Майлза и Дик невольно сжались в кулаки. У Майлза даже побелели костяшки, – Убили восьмерых.
– Кто?! Кто… Оператор за этим чёртовым Пультом?!
– Моя… жена. Дорис.
Впервые глаза чуть сдвинулись, и министр пошевелился. Похоже, имя жены вызывало у него какие-то эмоции. Вот только – какие?
– А… Почему не Президент? – Дайана воспользовалась возникшей паузой.
– Этот черномазый …рас? Вот уж – нет. Я на этом посту уже восемнадцать лет. А он – три. Он – избираемый. Не надо ему знать всех этих тонкостей. Потому что через год он уйдёт, а я… А мы – останемся. Не для того мою должность наделили такими полномочиями, чтобы я ставил его в известность о том, как…
– … на самом деле управляется Страна! «Оплот Демократии»! «Светоч Свободы в этом обуреваемом духом Хаоса и Разрухи, Мире!..» – Дик не удержалась, чтобы не подскочить к связанному человеку, и не отвесить ему оплеуху. В глазах её стояли слёзы, – Теперь-то я поняла! Почему отец… Умер от «инсульта»! Это он вам с Дорис… Помешал! – она затряслась всем телом, пытаясь сдержаться, и не вцепиться ногтями в ненавистную пухлую физиономию: а её собственное лицо исказилось до неузнаваемости: такой дикой ненависти Дайана не видела до сих пор ни у кого!..
Затем, вскинув голову к потолку, Дик просто завыла, видимым усилием воли заставив руки не тянуться к УЗИ, а опуститься к полу.
Наконец агент отвернулась, и отошла к стене. Узи болтались на ремнях, лицо Дик закрыла руками. Дайана подумала, что не сдержи свои эмоции Агент так, как вбили обучающие тренинги, за жизнь Министра никто не дал бы ломанного гроша.
Но Дик – молодец.
Понимает, что ещё не все Вопросы заданы…
Майлз не придумал ничего лучше, как подойти сзади и нежно обнять боевую подругу за плечи. Та вдруг развернулась к нему, и разрыдалась прямо на широкой груди.
Дайану передёрнуло. Господи! А она-то до последнего момента в глубине души…
Не верила. Что такая немыслимая подлость возможна на самом деле! И – где?!..
А она – возможна.
Более того – она происходит уже пятьдесят лет! В стране, которая хвастливо объявляет всему миру, что обладает «Лучшей Конституцией, Величайшими традициями Демократии, и гарантирует соблюдение Прав граждан!» Ну и, само-собой, несёт Свет всего этого – тем, кто «ещё не развил свою Демократию сам»!
Сглотнув, она спросила:
– Где сейчас ваша жена?
– Не знаю. Наверное, осталась наверху.
– Так это она спровоцировала бунты и саботаж в доках Лос-Анжелеса? А в других местах?
– Да. Ещё в тринадцати крупнейших городах США.
– Зачем?! Ведь все верёвочки и так… У вас!
– На следующих выборах должен был победить я. А этого, – министр вяло кивнул в сторону равнодушно смотревшего на происходящее ещё одурманенным взором мечтателя-поэта, Президента, – нужно было прокатить.
– Какого же… Что вы собирались делать, когда заняли бы кресло Президента? – Макс снова взял инициативу в свои руки.
– Мы собирались объявить войну тем странам, которые исподтишка стали восстанавливать свой промышленный и военный потенциал… Китаю, Индии, Корее… Словом, Юго-восточному Блоку. Они могли скоро начать снова производить оружие. Ядерное. Бактериологическое. Отравляющие вещества.
