Андрей Арсланович Мансуров
Чужаки
Правда, без особого успеха: тот пустил наконец в дело и свою пушку.
Обездвиженная и лишённая ног-конечностей тварь, поражённая в центр туловища, замерла наконец на дне своей хитрой ловушки. Книзу та расширялась, и Хоффер смог встать рядом с пауком.
Джереми спросил:
– А чего сразу-то – не стрелял?
– Боялся попасть в вас. Эта гадина так быстро крутила меня, обматывая, что никак не мог прицелиться! Да и понимал я. Что придёте на выручку. А навредить нашему аватару достаточно трудно. «Вершина технологий», всё-таки.
– Ну вот мы на помощь и пришли. Вернее – это Матильда пришла. Когда ты уже превратился в куколку! Тебя «высосать»-то не пытались?
– Нет, вроде. Хотя эти, как их… Хелицеры, то есть – челюсти, у неё – будь здоров! Матильда. Спасибо, что нашла способ обездвижить чудище!
– Всегда пожалуйста.
– Я начинаю думать, что мы могли и вовсе не влезать в аватаров. А нужно было просто поручить это дело нашему главному компьютеру!
– Можно. Но тогда нам было бы так… Скучно!
Да и присутствие наше здесь, на борту, в качестве пионеров-первооткрывателей, обозначить было надо!
– А вот по поводу «обозначения» нашего на борту, знаешь что, Хоффер…
– Ну, говори уже.
– Я вот иногда думаю, какого же …уя эти твари, эти прожжённые чиновники и администраторы, которые составляли все эти Уставы да Правила, не запретили законодательно нам, наивным и восторженным первооткрывателям таких кораблей, лезть внутрь!
И понимаю. Вернее, я почти вижу эту картину!
Один ответственный и обличённый властью бюрократ говорит: «Ну что? Запретим?!» А другой отвечает: «Ты и правда думаешь, что они и сами будут такими дураками, что очертя голову сразу вот прямо – полезут внутрь?!» А тот говорит: «Наверняка. И вот что я думаю по этому поводу. Пусть себе порезвятся! Зато будет материал у наших профессиональных учёных, и инженеров, которые пойдут туда после них! И Правительству это обойдётся куда дешевле! Да и не умрёт же никто! Только пара-тройка аватаров пропадёт. Причём – не Государственных! А частных. Экономия для госбюджета! Хе-хе.»
Лара вздохнула:
– Какая «реалистичная» картина. Тебе бы только сценарии писать, Джереми. Про коррупцию и интриги в высших эшелонах Власти.
– Хорошая, кстати, идея. Подумаю над ней, когда выйду на пенсию!
Если доживу.
– Ладно, успокоились, развлеклись, а теперь – за дело. Вынимайте меня отсюда. – помалкивавший во время монолога Джереми Хоффер, счищая с тефлонового покрытия тела аватара плети и клоки паутины, выглядел, как ни странно, усталым. И расстроенным.
Лара и Джереми переглянулись. Лара похлопала Джереми по пузу.
Кивнув, лебёдку из контейнера на животе аватара выдвинул первый помощник. Лара схватилась за бёдра Джереми, чтоб удержать равновесие «подъёмника».
Хоффера подняли за десять секунд. Лара спросила:
– Не обратил внимания? Там не было других пауков? А то они обычно строят такие убежища-ловушки, когда собрались, или – уже размножились! Чтоб сделать «консервы» для потомства.
– Утешила. Кстати: да. Обратил. – Хоффер отряхнул последние остатки липкого состава, – Тепловизор показал там, в глубине норы, минимум ещё шесть пауков. Но размером – не больше, чем с собаку.
А вообще-то мне не нравится темп, с которым мы проходим чёртов второй отсек. Если так пойдёт и дальше – до переборки третьего доберёмся только к завтраку!
Завтрашнему.
– Ну и что ты предлагаешь? Перелететь?
– Нет. Ракетное горючее ножных движков я бы всё-таки приберёг на более нужный или критический случай. А пока…
Придётся идти!
На этот раз «поймали» Джереми.
Какая-то «хитроумная» змея, очевидно решив, что пропажи человека, идущего в арьергарде, не заметят сразу, цапнула его за ногу, подкравшись абсолютно бесшумно!
Но на этом её удача и закончилась.
Рассматривая дюймовые кривые, как ятаганы, зубы, обломившиеся и теперь торчащие из проколов в икре аватара, Джереми деланно сокрушённо покачал головой:
– А чёртовы создатели только что на Библии не клялись, что это покрытие фиг кто прокусит!
– Ладно. Выдерни наконец их оттуда. И змею отбрось подальше. Похоже, она сама сдохла. От неожиданности. И разочарования.
Джереми уже вынул из контейнера с инструментами пассатижи, и не без труда извлёк капитально застрявшие обломки. Рассмотрел: «Ух ты!». После чего пассатижи спрятал назад. А трёхметровое тело, толщиной для разнообразия всего – с его руку, просто отпинул прочь. Тут же в кустах, куда оно упало, началась подозрительная возня!
– А идёмте-ка дальше! Да поскорее! А то меня эти джунгли начали доставать!
– И меня.
– И меня. Вперёд! – Хоффер поспешил подать пример, заодно выстрелив в подозрительного вида нарост, торчащий из толстенной ветки над его головой.
С ветки свалилось чудище, напоминавшее комодского варана, правда, в несколько уменьшенном варианте: не более двух шагов в длину! Но уж пасть с зубами, как поспешил уверить Джереми – «вполне на уровне»!
Через ещё шагов тридцать увидели, наконец, родственников забравшегося в первый отсек кабанчика. Пятеро маленьких – ну как маленьких: каждый – с пони! – полосатых детёнышей деловито подрывали корни у дерева, до дрожи напоминавшего самый банальный дуб. А два чудовищно громадных родителя паслись тут же, неподалёку, иногда поглядывая подслеповатыми прищуренными бусинами глаз вокруг: не угрожает ли кто их идиллии!
У Хоффера, идущего так же первым, хрустнула ветка под ногой: это он попытался обойти «святое» семейство слева.
Тут же самец, возвышавшийся почти до Лариного плеча, кинулся на звук, даже не дав себе труда взглянуть и разобраться – кто это! Хоффер, не придумав ничего лучше, запрыгнул на ближайшее дерево! Благо, мышцы аватара позволяли! Лара и Джереми – тоже.
Кабан, обнюхавший дерево, на котором в развилке в трёх метрах от земли засел капитан, пофыркал, и его семья, к счастью, ретировалась в кусты. После этого на Хоффера наконец посмотрели. И не понравился ему этот взгляд:
– Лара. Ты у нас биолог. Кабаны, вроде, травоядные. И чего, спрашивается, он на меня смотрит, как ти-рекс на зебру?! Сожрать же – не сможет?
– Сожрать – нет. – Лара хохотнула, – А вот убить – да!
– И с чего бы?
– А ты же – нарушил границы его территории! Следовательно – создаёшь угрозу его семье. Следовательно тебя надо, во избежание проблем и прецедентов – прогнать! Ну, или убить. Что надёжней. И укрепит его авторитет среди местных обитателей!
– Вот уж утешила. Ну и чего теперь прикажешь делать?
– Чего-чего… Да пристрели его!
– А как же тогда местный «пищевой баланс»? Вдруг он – единственный самец? Остался. Ведь одного-то мы уже – того!..
– Ну хорошо, заботливый ты мой. Тогда просто – оглуши. Пусть полежит в отрубоне! Авось, мозги на место встанут! И не будет покушаться на «царя природы»!
– А-а, хорошая идея. – Хоффер поставил регулятор на плазменном пистолете на минимум, и перевёл основную часть спектра в безопасную, тепловую, зону, – Оглушить, может, сразу не оглушу, но треснет ему прилично! Прямо по тупой башке! Крепкой.
Кабанчик, пытавшийся зачем-то подрыть ствол обхватом в добрый метр, на котором нашёл пристанище капитан, получив удар по голове, обиженно-сердито взревел. И зашатался, отойдя. Затряс головой.
Хоффер, не придумав ничего лучше, добавил мощности и выстрелил ещё раз.
Локомотивная туша брякнулась на опад с треском и грохотом.
– Пошли быстрей, пока не очухался!
– Ну, или пока его дражайшая половина не пришла ему на помощь!
– Не придёт она, Джереми. Она – страхует детишек! А самец всегда предоставлен в схватке за территорию, ну, или за самку – сам себе! На то он – и кормилец, и муж!
– А какого же …рена тот, которого мы – того, шатался по новым пространствам?
– А это был, я думаю, самец-второгодок. Отпрыск. Ищущий, вот именно, территорию. Для воцарения! Ну, или уже передравшийся с папашей. Доказавшим сопляку свою состоятельность и силу! Хорошо хоть – не убившим.
– Когда ты так говоришь, мне остаётся только радоваться, что мы-то – куда цивильней. Цивилизованней. И человеческих самцов-конкурентов не бьём. (Ну, почти.) И не убиваем. Как и надоевших, склочных, или чересчур умных самок. А просто перезаключаем контракты. С новыми жёнами.
– Ты это попробуй сказать своей Памелле, Джереми.
– Так уже сказал. Результат сама знаешь.
– Ага. Полночи спать не давали.
– Не бойтесь, коллеги. – в голосе Памеллы имелось слишком уж много мёда, чтоб поверить в правдивость её заверений, – До тех пор, пока нам не выплатят положенную премию, наши с Джереми судьбы – связаны воистину неразрывной цепью! Трогательно-нежнейших взаимоотношений!
Лара и Джереми переглянулись.
Не выдержал Хоффер: заржал первым.
Оставшиеся до перегородки пятьдесят шагов преодолели быстрее: теперь просто сразу палили во всё подозрительное. Что делали и сами, и с помощью «проинструктированной» соответствующим образом Матильды. От ещё одной ловушки-колодца спасла тоже она. Обнаружив ту с помощью гамма-сканнера.
Оставшийся путь «оживило» лишь нападение ещё одного хамелеона: на этот раз уворачиваться пришлось Джереми. И Лара снова осталась без плевка для анализа.
Если б не подсказки со стороны главного компьютера, вообще вряд ли добрались бы – риск заблудиться в джунглях, полностью лишённых ориентиров, и в которых не работали компасы аватаров, был достаточно велик. К тому же яркий свет наверху, над кронами, сменился хмурым сумраком, и под сводами леса сразу стало неприютно и тоскливо.
Хоффер буркнул:
– Похоже, дождь собирается. Поднажмём. А то ступеньки будут мокрыми и скользкими!
Но вот, наконец, они и поднимаются по очередной металлической лестнице из прутьев. Слой серой облачности, оказавшийся тоже – кольцевым, над всей поверхностью, и возникший на высоте около ста метров над кронами, преодолели за минуту. Сверху было всё так же – светло и тепло.
Лара вздохнула:
– Чтоб мне лопнуть! Наконец-то! Здесь и дышится как-то легче!
– Согласен. – Хоффер не без раздражения кинул взор снова на тёмно-серый океан клубящихся и словно перетекающих туда-сюда туч, – Хоть аватары и не имеют лёгких!
– А вот и дождь! – Джереми, убравший шум от капель, бьющих по кронам, снова до нормального уровня, указал на блеснувший в толще тучи разряд, – И даже молния!
– Ох, чёрт! – сморщившаяся Лара поспешила тоже снизить громкость.
Хоффер сказал:
– Думаю, если какие нормальные выходы, через тамбуры, где-то действительно имеются, и даже сохранились в рабочем состоянии, нам пришлось бы до них – копать. А это – долго. И глупо. Так что рискнём «неповторимой и уникальной» биосистемой, установившейся здесь, и войдём снова – через верхний аварийный.
Ну, постаравшись закрыть люк за собой всё же – побыстрей.
6. Третий отсек
– Смешно. Какая разница – будет люк открыт секунду, или час! Вирусы и бактерии всё равно влететь успеют! Ну, или мы втащим их сюда на наших телах!
– М-м-м… Пожалуй. Но деваться некуда. Я спускаться и копать не намерен!
– Я тоже, – Хоффер, пыхтя, словно это не стальной аватар преодолел сто пятьдесят метров и восемьсот ступенек подъёма, а он сам, добрался до люка. Посмотрел вверх. Всё верно: эта площадка ровно на таком же расстоянии от второго псевдосолнца. Половинчатого, словно банальный декоративный плафон. И оно на столь близком расстоянии – слепит. Если б не светофильтры…
Так сделано явно для того, чтоб кто ни попадя – сюда не лазал!
Что кабанчику, впрочем, не помешало…
Капитан обернулся к Джереми, кивнув на колесо:
– Крути давай!
Джереми, забравшийся на площадку позже всех, развёл руками:
– Что за фигня! А почему здесь колесо – есть, а там, – он ткнул большим пальцем назад, – не было?!
– А потому, что люк, который там – специально кто-то из уходящих, ну, покидающих корабль через нос, оставил открытым! Сам люк – зафиксирован. А колесо – срезано!
– А чего сразу не сказал?
– Не хотел пугать вас.
– Да? А мы и сейчас не слишком испугались. Так почему колесо-то – срезали?
– Чтоб какой-нибудь му… э-э… чудак из местного паноптикума не смог люк закрыть и запереть. Потому что тогда в первом отсеке никто и ничто бы не выжило!
– Так там никто – ну, кроме наших гарпунисторуких друзей! – и не живёт! А то Матильда нашла бы их по тепловому излучению.
– Это – сейчас там никто, кроме них, не живёт. А откуда ты знаешь, как было восемь тысяч лет назад? Может, там как раз и жил кто-то, ну очень интересный тем исследователям, кто работал здесь? Ну, или они просто хотели, чтоб территория для исследований и наблюдений была побольше!
– Ну и где тогда все эти «наблюдатели»? Ведь тогда тут, внутри, должно быть натыкано везде видеокамер, а наружу должна быть выведена куча антенн! А они-то как раз и – срезаны! То есть – смотреть, что тут будет твориться, явно никто не собирался!
– Чего ты ко мне пристал? Я тебе что – аналитический компьютер Центрального Разведуправления? Или уж – отдела стратегического планирования Генерального Штаба?
– Согласен, виноват. Приношу извинения за назойливость. – Джереми взялся наконец за штурвал. Вздохнул. Сказал, обращаясь к потолку, – Ну ничего. Я знаю, кого мои «дурацкие» расспросы не доведут до белого каления. Матильда. С чего это наш Хоффер так сердится на обычный, казалось бы, вопрос?
Мягкий голос в наушнике сказал:
– Это потому, что он голоден. Как и все вы. Время ужина прошло три часа назад. И поскольку ваши коллеги в рубке тоже ничего не ели, мне кажется разумным предложить вам всем всё же сделать паузу в проведении миссии, и подкрепиться.
– Вот! Всегда спрашивайте ваш компьютер! Он и накормит, и напоит, и спать уложит! И сопли вам вытрет. И разведочный азарт умерит… И вообще – позаботится так, как никогда не подумает ни одна жена! Если б этого не запрещали разные тупые Уставы и Законы – женился бы на ней!
– Свинья! – голос Памеллы так и звенел от напускного возмущения, – Я тут, понимаешь, стараюсь, хлопочу, типа, всё лучшее, что у меня есть – для него, кобеля неблагодарного, и вообще – только что пылинки с него не сдуваю! А он!.. Да и не сможешь ты. У Матильды – при всём уважении! – нет той волшебной, божественно прекрасной, – ну, по твоей версии! – и обольстительной пикантной штучки, что имеется у меня!
– Вот-вот… На это-то дело я, «кобель похотливый», вечно и введусь…
– Ладно, закончили обмен любезностями, – Хоффер, осознавший справедливость предложения Матильды, прекратил «дебильное», как он его обычно называл, «юморение», – Поесть и правда, было бы неплохо. Потому что и устали, и проголодались мы – явно.
Поэтому.
Отставить крутить штурвал. Здесь, на площадке – самое безопасное место на весь этот чёртов корабль! И вряд ли такое нам ещё попадётся. Грех не воспользоваться. Значит, здесь аватары и оставим на время еды.
Но есть придётся быстро. Аккумуляторов хватит ещё максимум на двое с небольшим суток. Так что – полчаса, не дольше. Матильда. Присмотришь за аватарами?
– Разумеется.
– Превосходно. Всем – лечь!
Своего аватара Хоффер, однако, усадил. Так, чтоб опирался спиной на перегородку. И пушка на плече могла обстреливать и обе лестницы, и пандус.
За ужином в камбузе царило непривычное оживление.
Поскольку пообсуждать и правда – нашлось чего. Ещё бы! Всё-таки – первый действительно чужой корабль! Да ещё населённый! Интересными существами.
– Я вот одного не понимаю, – на чёткости дикции то, что Памелла одновременно жевала псевдокотлету, заедая картофельным пюре и запивая соком, не сказывалось, – Здесь же – невероятные миллионы тонн металла! А он всегда, и у всех цивилизованных существ однозначно – очень сильно ценится! Особенно – такой долговечный и неразрушаемый сплав! Какого же, спрашивается, …рена эти идиоты бросили всё это дело, да ещё со всеми «зверушками», тут, в космосе?! Причём фактически – на произвол судьбы? Ведь могли бы очень легко – ну, при их уровне технологии! – простерилизовать всё это дело, и пусть даже и не пользоваться, как кораблём, а – банально пустить на тот же металлолом?! Переплавив для вящей гарантии?
– Да причин может быть хоть тыща! – Джереми уже расправился со своей порцией, и сейчас сидел, по традиции полуоткинувшись, и балансируя на двух ножках жёсткого стула, которыми был оснащён камбуз, и ковыряя зубочисткой в зубах, – Например, запустили они этого монстра от металлообработки в космос, лететь в известном им направлении. Чтоб, скажем, появился вот именно – запас металла у каких-то их колонистов! А затем у них случилась война! И все, кто оставался на их планете, и в этой самой колонии – повымерли! Ну, а кто не повымер – скатились до пещерного уровня. С каменными топорами и копьями. И им стало – готов поспорить на свою котлету! – не до космоса!
– Не годится эта версия. Потому что лабораторию по созданию монстров уж точно утилизировать – дороговато. И на металл такую никто никогда не пустит!
– Ну… согласен. Тогда – так: они могли доиграться с этими самыми боевыми вирусами, как когда-то чуть не доигрались на Земле в двадцать первом. Со всякими ковидами, зиками да эболами. И тогда эта зараза могла вырваться, мутировать, и выкосить их там, на планете, за каких-то пару лет! Или даже месяцев!
– А вот этот вариант – очень даже правдоподобен. Учитывая хронический идиотизм и самоуверенность прямоходящих двуногих балбесов из белка!
– Что, Лара, так страшно выглядели все эти микро-зверушки под микроскопом?
– Да, Карл. Они и правда – боевые вирусы! Создать вакцину для таких – минимум несколько месяцев! А за это время – сам понимаешь! И я даже не представляю, что с нами было бы, если б такая зараза попала к нам в воздух! Скорее всего – мементо мори!
– Ты имеешь в виду, Лара – к нам сюда – на корабль? Или уж – на Землю?
– И туда и туда.
– То есть – все наши дезинфекционные ухищрения и средства – не помогли бы нам очиститься, если б полезли туда лично? В скафандрах?
– Вот именно, капитан. Вы абсолютно правы. Ведь как ни поворачивайся мы под нашими лампами и распылителями – складочки, и тёмные укромные уголки в этих костюмах, или на подошвах, или в контейнерах с образцами, остаются всегда! Да и на будущее. Могу предположить, что и всем, кто наберётся наглости, (Ну, или глупости!) сунуться туда – делать это так и так предстоит в аватарах! Которых придётся оставлять внутри!
Навсегда.
– Я уже представляю себе эту картину, – Джереми расплылся в желчной ухмылке, – Вырубленные и сожжённые джунгли, перебитые змеи-хамелеоны-кабаны-мурашики, и целые штабеля «использованных» нашими доблестными учёными аватаров – в каютах кормового уровня!
– Ну, зачем же так пессимистично, – Хоффер наконец закончил трапезу, как и оканчивал её всегда – последним, поскольку любил не торопясь и методично пережёвывать любую пищу, и тоже откинулся на спинку, обозревая унылые серо-зелёные и казённые стены маленького помещения камбуза. Думал он при этом о том, что нужно бы их и правда – перекрасить. Хотя бы – в белый же. Чтоб было не так уныло, и не вызывало желания скорее доесть, и убраться отсюда к такой-то матери! Хотя… Краска здесь осталась со времён славного армейского прошлого судёнышка. Ностальгия!..
Но мысль свою Хоффер продолжил с того места, где остановился:
– Наши учёные – продвинутые учёные. (Как в приколе: «Наши карлики – самые крупные карлики во Вселенной!») Они, во-первых изучат все записи, что в режиме онлайн делает наш бортовой компьютер. И которые сейчас хранятся в матрице памяти Матильды. Причём – с камер глаз всех трёх аватаров. Затем изготовят дронов-разведчиков. Приспособленных как раз – к местным условиям. Не знаю, может, у них будет по четыре руки, и шесть ног… Или они будут микроскопического размера – с блоху…
Но уж чего у них точно будет – так это огромный заряд в аккумуляторах повышенной же ёмкости! И куча нормальных, а не портативных, мощных анализаторов и приборов! И работать они смогут не три дня, а – месяц! Плюс ко всему – с местной флорой-фауной сражаться не будут, поскольку будут обряжены в адаптивный камуфляж, и собственных провоцирующих запахов точно будут абсолютно лишены!
– Так «собственных провоцирующих запахов» нет и у наших! – это влезла снова Памелла, – Но почему-то «заценили» этот факт только мышки! Ну, и мураши.
– Ну, тут мы углубляемся в дебри этологии. Местной. А почему те или иные виды местного биотопа ведут себя так, или иначе, может выяснить только аналитический компьютер. Большой мощности. Так что на «разборки» точно привезут на линкоре какого-нибудь большого – в прямом смысле! – электронного «умника» из Пентагона. Или Лэнгли. Хотя…
Пара вопросов созрела и у меня. Матильда. Далеко нам идти до местного реактора?
– По моим расчётам – ещё два отсека. Энергоустановка расположена с десятипроцентной вероятностью – в пятом, и с восьмидесятипятипроцентной – в шестом.
– Вот, значит, как. Стало быть, нужно продержаться ещё минимум два отсека. И вскрыть две переборки. Или три. Даст Бог – осилим. – Джереми вернул туловище снова в нормальное положение, – А что у них – в остальных отсеках?
– В двух задних, вероятней всего – преобразователи для двигателей, насосы, запасы топлива. Плюс ремонтные мастерские. В седьмом – скорее всего ещё одна оранжерея.
– Ну а в шестом, стало быть – реактор, генератор, и вся механическая требуха и электронные прибамбасы, что их обслуживают.
– Скорее всего – так, Памелла. Нет желания подменить меня – в аватаре?
– Нет, Лара. Ты уж извини, но ребята сказали, что когда вы доберётесь, они займутся – энергоустановкой, а ты – исследованиями тех вирусных и бактериальных «блох», которых наловила. А я в этом – полный профан! Впрочем…
Вот если Хоффер не против – я бы с удовольствием дошла с ним и моим любимым Джереми – до шестого отсека! Каждому же хочется – пострелять и «поприключаться»! А то просиживать штаны, и пролёживать ночную рубашку в нашей, пусть и «Королеве», – быстро приедается! Особенно – когда главный даритель «увеселений» – в «экспедиции»!
– Решено. – Хоффер кивнул, – До шестого отсека с нами идёт Памелла, затем в аватара возвращается снова – Лара. Ну а уж Джереми придётся отдуваться! Как и мне.
А теперь – закончить трапезу. И почистить зубы. И всё остальное, положенное для личной гигиены, сделать. После чего – загрузиться снова в аватаров. Кстати! Матильда. Кто-нибудь пытался на них… Напасть?
– Нет, капитан. На площадке – всё спокойно!
Хоффер почесал затылок: слышал он эту фразу где-то… Ах, да: в старинной сказке про Аладдина: «В Багдаде всё спокойно!».
Хотя спокойствием там как раз и не!..
«Вселившись» снова в тело своего подопечного, Хоффер внимательно огляделся.
Действительно, всё, вроде, спокойно. В том смысле, что никто из «зверушек» за это время забраться к ним, наверх, не надумал. Как не прилетело и птичек. Видать, все они перешли на «стволово-древесный» образ жизни.
Так что они правильно подобрали, получается, время и место для «привала». Хотя, конечно, ужин занял побольше, чем полчаса…
Ну а всякие микробы-бациллы-вирусы наверняка в местном воздухе так и так – летают. Голодные. И целящиеся на новые жертвы. Только вот тут у них облом вышел. Не поддаются на усилия бацилл-вирусов-микробов пластик и металл…
Он встал. Подошёл к перилам.
Дождь уже кончился, и в «небе» витали снова только лёгкие перистые как бы – облачка. Быстро, впрочем, истаивавшие в привычную дымку.
Джунгли не изменились.
– Что, капитан, хороша природа? – Джереми тоже подошёл к перилам. Глядел, однако, на переборку и «солнце».
– Точно. Ну, поехали. Вот он – штурвал.
– Ага. – Джереми вёл себя, впрочем, так, словно ну очень не хочет крутить чёртово колесо. – Прикроешь?
– А то! – капитан встал у перил, напротив люка. Пистолеты направлял вперёд.
Памелла, при всей своей напускной браваде и привычке к юморению, как ни странно, промолчала. Пристроилась справа от Хоффера. И пистолеты тоже держала в руках. Хоффер кивнул:
– Молодец. Быстро усваиваешь местную специфику.
– Приходится. Свою же долю прибыли отрабатываю! И походного мужа охраняю!
– Вот-вот. Ты, подруга, охраняй обеих наших балбесов получше и побдительней! – это влезла Лара, – А то у этих мужиков вечно что-то не то на уме! Вон: я вижу, как у твоего Джереми, когда он смотрел на тебя, даже в аватаре, зашевелились брюки возле ширинки!
– Не можешь ты этого видеть! – Джереми, продолжая крутить массивное колесо, возмущённо фыркнул, – Ты – в рубке, а я – в помещении управления!
– Ничего подобного. Я как раз там же. Пришла проверить, как Памелла закрепилась. А то бывает с непривычки – ремни, закреплённые слабо, могут податься.
Памелла вдруг захихикала, её аватар задёргался:
– Лара! Кончай! Я щекотки боюсь!
– Ревнивая, значит.
– Ну, не без этого.
– Ну ладно. Словом: присматривай тут за ними. А я – спать!
– Так, хорошо. А теперь – к бою. Зашипело! Чувствую – подаётся!
Матюгнувшийся Джереми отвалил наконец массивную и тоже очень толстую створку к стене. Свет за ней тоже имелся.
Но изнутри никто не спешил появляться. Или – выбегать. Или вылетать.
Глядя вглубь длинного, широкого, и тоже освещённого матовыми плафонами на подволке коридора, Хоффер вздохнул. Впрочем, отсутствие в поле зрения врагов ещё ничего не значило! Они прекрасно могли (Как показала практика!) выскакивать и из-за углов. Ну, или из кают – дверей по бокам коридора тут тоже имелось предостаточно.
– Матильда. Что из себя представляет этот отсек? Для чего он был нужен? – Хоффер вдвинул тело аватара в проём, остановив, впрочем, в двух шагах от входа – знал, что этого их компьютеру для работы со встроенными сканнерами аватара достаточно.
– Судя по сканированию, здесь имеется очень много операторских. То есть – комнат с видеооборудованием, из которых следили за тем, что происходит во втором и, похоже, седьмом секторах. Есть и много комнат, где явно были лаборатории. Вижу много операционных. С большим количеством приборов. И инструментов. Так что, скорее всего – научный блок. Для создания, модификации, и изучения поведения созданных организмов.
– Вивисекторная, короче. – Джереми, проплавлявший очередное отверстие для антенны промежуточного, на капитана не смотрел.
– Джереми. Выражайся научнее!
– Куда уж научнее! – пыхтящий Джереми как раз закончил с антенной и герметиком, и закручивал штурвал за спиной стоявшего с планшетом на предплечьи Хоффера и вошедшей вслед за ним Памеллы, – Как не вспомнить Уэллса с его «Островом доктора Моро»!
Хоффер не нашёл, что возразить. Поэтому, убрав виртуальный планшет назад, просто двинулся вперёд:
– Матильда! Что там – с обитателями?
– О! Их тут много. Но рядом с вами сейчас никого опасного и большого не вижу.
Как бы опровергая её слова с подволка на голову Хоффера упало что-то вроде небольшого плоского одеяла – да так быстро, что он даже не успел испугаться, или прикрыться рукой. Матильда, судя по её запоздалым попыткам обеими руками Хоффера стащить странную штуковину с головы, тоже опоздала!
Что казалось вообще – невероятным!
Зрение вдруг пропало, в голове капитана словно взорвался фейерверк разноцветных петард! Голову сдавило стальным обручем, и в мозг словно впились миллионы иголок!
Боль оказалась мгновенной и поистине адской!
Но Хоффер не успел даже открыть рот, чтоб заорать благим матом!
Очнулся мгновенно, в собственном теле – похоже, автоматика отключила аватара из-за опасности для его жизни!
А такого на его памяти не случалось вообще – никогда!
Потому что ну вот – нет в теле аватара рецепторов, способных передавать боль или иные опасные для жизни сигналы «обратной связи» – разработчики уж позаботились!
Наушничек, вживлённый в ухо ещё в учебке, ожил, заорав голосом Джереми:
– Хоффер!!! Ты жив?!
Но ответить Хоффер смог, только продышавшись:
– Вроде, да. Только… Я – в своём теле. В-смысле – на «Королеве».
– А что случилось?! Твой аватар грохнулся на пол, и сейчас мы с Матильдой дожигаем плазменной горелкой ту фигню, что накинулась на тебя!
– Не знаю я, что случилось. Нет, как на мою – тьфу ты – аватара! – голову что-то сверзилось, я помню. А потом – словно огненные брызги шампанского, и в голове всё словно взорвалось! Тот ещё «большой взрыв»!.. И голова дико заболела. И сейчас ещё побаливает… – Хоффер потрогал коротко стриженный затылок, но там, вроде, всё было в порядке, – Как он там? В-смысле – мой аватар? Повреждений нет?
– Ну… Если не считать ожогов на пластике… И немного оплавленной псевдокожи на затылке – цел.
– А что там – с этой дрянью?
– Эта «дрянь» благополучно превратилась в жалкие тонкие ошмётки и пепел. И Памелла дожигает её остатки, пока я ворочаю тебя.
– Чёрт… До сих пор – больно. И голова… Словно осёл лягнул! – Хоффер, не торопясь снова влезать в, по уверениям напарника, целый аватар, покосился на потолок, – Матильда! Сделай мне, обезболивающее, что ли!
На подволке операторской открылся люк. Из него быстро появился манипулятор с инъектором. Из ткнувшейся в кожу стальной головки в шею Хоффера ударила сверхскоростная струя мутно-белёсой жидкости.
Он растёр ладонью место инъекции. Покрутил головой.
– Ну вот. Уже полегче. Так что это было?
– Не знаю. Вероятней всего – какой-нибудь паразит!
– Блинн. Хоть ты, Джереми, и не биолог, но весьма вероятно. Не вовремя же Лара ушла спать!
– Да и ладно! Главное – ты – жив! И плевать, из какого подкласса и подотряда эта тварюшка! Сожглась же! Без проблем! Да и не думаю, что даже Лара сталкивалась с такой!
– Пожалуй. Но то, что мы её уничтожили, ещё ничего не доказывает.
Вот только не пойму, как она умудрилась избежать обнаружения со стороны Матильды?!.. Матильда?
– Она абсолютно сливалась с поверхностью потолка. И толщина её тела не превышает нескольких микрон. И тело ничего не излучало! То есть – она больше всего напоминала простой лист бумаги: без признаков жизни, под цвет подволка, и тончайшее.
– Но как же тогда эта штука смогла напасть на меня?! Да ещё двигалась так быстро! И ни фига от головы не отрывалась!
– Ну почему же? Отрывалась. До момента полного, если мне позволят так выразиться, отрывания её от твоей головы, прошло всего одиннадцать сотых секунды!
– Значит, она за это время успела мне так досадить?!
– Получается, так. И я должна извиниться, что не увидела её. И не предохранила. Единственным оправданием мне может послужить тот факт, что ничего такого в моей памяти нет! И я с сожалением вынуждена констатировать, что с такой формой жизни я ещё не сталкивалась!
Да и никто ни на Земле, ни в космосе – не сталкивался!
