Андрей Арсланович Мансуров
Беспринципные, циничные, и уродливые
– Не-ет, это я оттого такой умный, что беру пример с тебя! – Джо фыркнул, – А теперь, будь добра, конкретней, – Это сами аборигены вывели себе такую прелесть, или… Или всё-таки кто-то чужой и коварный решил таким образом зачистить планету от мыслящих, и даже только потенциально мыслящих? Поскольку дельфинчики, при всём моём уважении, никогда техногенную цивилизацию не создадут в силу объективных причин. Отсутствия рук!
– С вероятностью семьдесят шесть целых и пятнадцать сотых процента – сами. Но процент, который остался за инопланетное вмешательство, тоже непривычно велик. Поскольку ты, разумеется, прав: при таком раскладе, когда всех наземных теплокровных существ с массой тела больше пятидесяти грамм – заедают на месте, шансов на то, что здесь появятся мыслящие аборигены – ноль целых …рен десятых!
– Проклятье! Плохо. В-смысле, плохо, что мы сейчас не можем даже выяснить точно, как тут и что. Хотя… Может, намекнёшь?
– А то! Вон там, на островке посреди вон того озера, – на возникшей вместо муравья над пультом объёмной карте-схеме замигал маленький островок посреди океана, – я минут пять назад кое-что с помощью другого нашего зонда нашла. Показать?
– Спрашиваешь!
На центральном экране возникла картинка: укрупняющийся и наплывающий на зрителя остров, вполне мирный и приветливый: пальмы, белый песочек с накатывающими на пляж барашками невысоких волн, и идиллическими джунглями ближе к середине. Затем зонд, с которого явно и велась трансляция, подлетел под кроны, и быстро продвинулся к холму в центре островка. Джо присвистнул: бунгало!
Впрочем, нет, никакое это было не бунгало, а валяющиеся по кругу осколки и обломки камней и ракушек, которые давно развалились почти в труху под действием неумолимых ветров, дождей и солнца. Но то, что здесь когда-то было явно искусственное сооружение, сомнения не вызывало. Джо подобрался:
– Так – что? Здесь жили люди?
– Правильней сказать – последние люди.
– А где они сейчас?
– Вымерли.
– А почему?
– А преимущественно выродились из-за тощего генофонда. Ну, и перегрызлись. То есть – этакая мини-гражданская война.
– Вот же бараны! Не понимали, что ли, что – последние?!
– Понимали. Ну что? Полетите «осматривать и делать выводы лично»?
– Полетим. Полетим, конечно. – однако особого энтузиазма Джо не испытывал, – Буди этого… Отдыхающего. Хватит ему нежиться. Пора и поработать.
Островок оказался всё-таки побольше, чем казалось Джо с зонда.
Площадью не меньше половины квадратной мили, он наверняка позволял свободно прокормиться и комфортно жить тем пятнадцати аборигенам, что жили здесь в тот момент, когда на остальной поверхности планеты произошло нашествие муравьёв-убийц. И все члены климатической экспедиции оказались как бы изолированы от нападения. Но и лишены связи с большой землёй, и надежды. На то, что хоть кто-то приплывёт спасать их.
Это Джо и Пол выяснили, вскрыв ржавый и погнутый сейф, и пролистав перед Матерью заплесневевшую, но со вполне разборчивыми каракулями (Потому что сделаны были карандашом!) тетрадь с записями начальника экспедиции – некоего Грустрига Дорвайта. Мать переводила. Джо, если честно, слушал вполуха: в последние годы он, вроде, с одной стороны и хотел выяснить, что погубило ту или иную расу…
А с другой – чувствовал от всего этого, от этих смертей и глупости людской, неимоверную усталость.
Ну вот не получается у людей – жить мирно! Жить спокойно. Жить так, чтоб не ущемлять и не пытаться поработить других представителей своего племени!
Похоже это – агрессия и стремление жить за чужой счёт! – неистребимы, и словно намертво впечатанный древний атавизм, сидят в подкорке твари, считающей себя «венцом творенья»! И не помогают тут никакие методы образования и воспитания – что нравственности, что совести…
Пол, настороженно посматривавший то на тетрадь, которую листал, держа перед своей наплечной камерой, то на напарника, буркнул весьма сердито:
– Что, опять ни …рена не слушаешь? Снова терзают муки и угрызения? И прочие сетования за судьбу безвременно…
– Хватит прикалываться. Да, мне неприятно. Что вечно мы лезем туда, где уже всё свершилось, и помочь ничем нельзя.
– Ха! Ну естественно, что как раз туда мы и лезем – если вспомнишь, нам и Законодательство и Мать запрещает соваться к тем цивилизациям, что ещё… Функционируют!
– Только одно и утешает.
– И что же?
– Да то, что по расчётам Матери таких, выживших, всё-таки не меньше трети от всего числа найденных. Пригодных для жизни. Таких, где хоть кто-то жил. И развивался.
– Ага. Но если вспомнишь – на половине из этой трети конфликты всё-таки случались. И там просто сохранился – в пещерах ли, или в Бункерах – кто-то, кто смог дать продолжение воевавшей расе. То есть – некоторых ошибки прошлого хоть чему-то учили!
– Да. – Джо вздохнул. Затем заставил себя улыбнуться, – Мать! Продолжай переводить. Я… Буду слушать.
– Отлично. Продолжаю. «…восемнадцатое февраля. На рассвете Дрокор умер. Мариэлла взяла его лук и копьё, и, даже не попрощавшись, ушла в джунгли. Думаю, она собирается попытаться отомстить Лятниру и его сволочам. Отговаривать не стал. Я слишком ослаб для каких-то дел. Даже ходить почти не могу. Помочь ей хотел бы, да снова ужасно жжёт за грудиной – похоже на инфаркт. Остаётся только ждать.
Девятнадцатое февраля. Мариэлла не вернулась. Зато пришёл Буссквар. Встретил его последним зарядом из обреза. Картечь своё дело сделала, и теперь у меня есть мясо. (Зачёркнуто.) Если рано или поздно чёртовых муравьёв занесёт сюда какая-нибудь перелётная птица, мне так и так придётся умереть. Но я не сдамся. Буду упираться до самого конца! Постараюсь не нервничать, и поменьше вставать. А сегодня спрячу этот …ренов дневник в сейф. Три полиэтиленовых пакета у меня ещё остались – запаяю, и засуну в чехол из брезента, чтоб, даже если железо сгниёт, солнце не попадало…
Впрочем, что за чушь я пишу!
Кто будет всё это читать?!
Ведь никого кроме меня в живых не осталось на всей планете! И через пару сотен веков не останется на поверхности и малейшего следа от тех, кто гордо именовал себя «венцом эволюции». «Величайшим творением Создателя!»
Не понимаю только одного. Кто и как создал чёртовых тварюшек?! Неужели наши придурки, желающие решать проблемы радикально, но без порчи имущества и климата, всё-таки решились выпустить «на врага» хитиновую чуму?! Но… Ведь это неописуемое, поистине невообразимое, паскудство и свинство – обрекать на мучительнейшую смерть своих же собратьев по разуму!..
Или всё-таки версия, высказанная партией Тронка, верна?! И нас хотят захватить коварные инопланетяне?!
Нет, не нас – нашу планету! Очищенную от конкурентов по разуму. Законных владельцев этой земли. Разумных существ. Чтоб ни у каких, даже самых суровых и объективных Судей разных там Межпланетных Трибуналов не возникало ни малейших сомнений: планета пуста! И тот, кто её «открыл» – имеет полное и законное право на вселение!..
Сволочи. Им остаётся только немного подождать. Чтоб неумолимое время просто стёрло отовсюду следы нашей цивилизации…
Подонки! Твари! Гнусные скоты! Чтоб их самих постигла такая судьба! Мечтаю лишь об одном: чтоб кто-то более могущественный и продвинутый сотворил геноцид с ними самими! И чтоб сдыхали – тоже крайне болезненно!
Ладно, довольно пустопорожних рассусоливаний, и ни к чему не ведущих сетований и проклятий.
Прячу тетрадь в сейф.»
Джо покачал головой. Спросил:
– Мать? Какова теперь вероятность чужого вмешательства?
– Как ни странно, она снизилась до ноль целых восьмидесяти трёх сотых процента. Анализ ДНК муравьёв, сделанный первым зондом, и анализ ДНК вон того черепа, – Джо только сейчас обнаружил, что вылезший из его бедренного кармана микроп вовсю потрошит означенный белый шар, выглядывавший из-под одного из листьев раскидистого папоротника, которым густо заросли развалины, – И всех остальных обитателей этого мира. Результаты указывают на то, что никто посторонний в их генетику не вмешивался.
– Нет, погоди-ка… так не пойдёт. Ведь если те, кто хотели зачистить планету, не хотели оставлять следов – именно так они и должны были поступить! Использовать, как исходный – именно местный материал!
– Да, знаю. Именно с учётом этих раскладок процент и составляет ноль целых…
– Не может быть! Не могут люди настолько ненавидеть друг друга, чтоб вот так: обрекать на действительно мучительнейшую смерть! Ведь быть парализованным, и зажаленным насмерть насекомыми – это!..
– Наивный ты парень, Пол. Хотя тебе и за пятьдесят. А земная история? Что – не подло было подбрасывать аборигенам северной Америки одеяла из-под больных оспой? Или приучать их к алкоголю, зная, что у них нет гена, ответственного за самоконтроль? Или – не подло было делать под видом бесплатной гуманитарной вакцинации – бесплодными всех жительниц Африки? Я уж не упоминаю про ту судьбу, что постигла жителей Тасмании, Австралии, островов Тихого океана, и прочая и прочая…
– Ты поэтому был всё время таким мрачным?
– Да, и поэтому тоже. Но ещё – меня всё-таки смущает этот самый… Почти процент. Мать! Если бы муравьёв сделали всё-таки – инопланетные захватчики, какой сценарий они могли бы использовать?
– Ну, сценарий в общем-то, типовой. Вступление в контакт, и потом регулярная тайная связь с кем-либо из Правительств – обычно самой могущественной и технологически развитой страны. Обещание безопасности для населения их страны, и уничтожения всех врагов такой страны. Оплата. Да-да: оплата. Драгоценные камни, металлы, разные химические элементы – именно как выкуп за… Совершенное и «гуманное», то есть, не портящее материальное наследие, оружие.
А вот когда плата получена, и отдана добровольно…
Кто сказал, что нечестные торговцы и политики есть только на Земле? Наверняка муравьи уничтожали не только врагов. Но и – «своих»!
– Так тут…
– Нет. Но ты просил пересказать наиболее вероятный сценарий, если б тут поработали некие коварные агрессоры. Ну так и вот он.
– С-спасибо. Не скажу, что я… Удовлетворён.
– Я тоже. Но… Мать! Есть какие-либо следы, что хоть кто-то посещал эту планетную систему за последние… Сколько там? Семьсот лет?
– Пятьсот. Я таких следов не нашла. А мои датчики и сенсоры – самые продвинутые. Вы их сами покупали.
– Чёрт. Не хочется верить…
– Мне тоже. – Джо покачал головой, – И хотя здесь, на этом острове, муравьишек и нет, купаться и загорать мне почему-то расхотелось.
– Согласен – выглядело бы это уж слишком… Кощунственно. Что делать-то будем? В-смысле, с муравьишками и планетой?
– Хм-м… Кстати, вот, удосужился спросить наконец: Мать, почему «муравьишки» не повымерли, когда исчезли те, кого они могли бы… зажалить и сожрать?
– А всё очень просто. Они прекрасно могут обходиться, питаясь и клетчаткой растений. Листья, плоды. И даже грибы.
– Ах, вот как. Ладно. Сколько там понадобится твоего универсального инсектицида?
– Полтонны. А на его равномерное нанесение на всю площадь суши – трое суток. Потому что зонда только три.
– Отлично. Зная тебя, не удивлюсь, если ты уже озаботилась…
– Да, я озаботилась. Он готов и в зонды загружен.
– Ну и приступай.
– Есть, капитан.
На экране кормового обзора планета уже превратилась в точку, а затем и скрылась, задёрнутая завесой гиперполя, а Джо всё смотрел и смотрел в мерцающий экран. Пол тоже предавался этому бессмысленному занятию. Наконец вздохнул:
– Неприятное место. После него остаётся нехороший осадок.
– Согласен. Но мы сюда никогда не вернёмся. И теперь я хотя бы спокоен за судьбу наших будущих колонистов. И надеюсь, что никто из них нас лихом поминать не будет…
– Кроме Маток чёртовых мурашиков!
– Точно. Точно. Но сейчас и это – в прошлом.
Потому что реагенты, созданные нашей Матерью, действуют очень быстро.
И – гарантировано!
Кошмар
– Какая-то она… Странная!
– Ха! Только этим слабым словом ты и можешь описать ту …рень, что мы видим?
– Ну… Нет. Но я никогда не поверю, что на такое способна цивилизация менее технически продвинутая, чем наша.
– Вот уж точно. Создать планету в виде пирамиды, да ещё с плоскими ярусами, могла бы лишь куда более развитая цивилизация, чем наша. – Джо дёрнул щекой, – А от таких мы всегда стараемся держаться подальше.
– Нет, погоди. Ведь если мне не изменяет память – как раз такая планета, плоскими слоями, словно торт, выстроенная, описана одним из наших древних фантастов. Мать, как бишь его?
– Фармер. Филип Жозе. Цикл называется «Многоярусный Мир».
– Вот-вот! Я читал! И помню. Но тут… Вариантов вижу всего два: или этот Филип-Жозе каким-то образом украл информацию о уже существующей такой планете… Или ему кто-то её подбросил. Специально.
– А я вижу и ещё вариант.
– Вот как? Ну и какой же?
– Какой-то фанат этого самого Филипа-Жозе построил эту планету, чтоб выразить так своё почитание кумира от фантастики.
Пол не удостоил напарника ответом, но посмотрел на него. Взгляд был ну очень красноречив.
Как ни странно, свою лепту в дискуссию решила внести Мать:
– А вы будете удивлены. Похоже, вариант Джо весьма близок к истине. Планете, (Ну, вернее, породам, составляющим поверхность этих пяти ярусов.) судя по данным сканнеров – не более двухсот лет.
– Ага. Уже интересно. Но… Не видно ли тут, поблизости, каких-нибудь разумных существ, на которых можно было бы возложить ответственность за такое странное терраформирование?
– Нет, не видно. Но в данном случае это – не гарантия, что их нет. Потому что для менее развитых мы и сами скрываемся за глушилками. А уж какие могут быть глушилки у тех, кто может вот такую штуковину диаметром в тридцать тысяч миль, сформировать, я пока даже предположить не могу. А смогла бы – точно получила бы Нобелевскую премию по физике. И астрономии.
– Ладно. Мы тогда высаживаться не будем, а тихо и мирно свалим из этой системы к …рам собачьим.
– Нет, погоди Джо! Нельзя вот так сразу – поджать хвост, и – в кусты! Нужно вначале изучить – как тут и что. Может, это поможет нашим, вот именно – разным там физикам и технологам – самим научиться строить такие планеты? И вообще – любой формы?
– С чего это вы взяли, что я дам вам изучить тонкости строительства моего многоярусного мира? – звучный чужой голос с басовитыми обертонами заполнил рубку «Чёрной каракатицы», перекатываясь, казалось, от стены до стены, – Забудьте, что вы вообще сможете что-то ещё изучить! А вот я не откажу себе в удовольствии провести пару опытов. По размножению двуногих Гомо Сапиенсов. И, может быть, если вы покажете хорошие результаты, даже воспользуюсь вашим генофондом, чтобы улучшить местную породу моих подданных!
Джо сглотнул. Потом заставил себя разлепить рот:
– Отлично, Мать! – правда, он чувствовал, что убедительности его тону явно недостаёт, – Это был шикарный прикол! Я чуть не обо…рался со страху!
– Я тоже.
– Я тоже. Потому что к этому голосу я никакого отношения не имею!
– Я оценил вашу попытку переключить моё внимание на ваш центральный компьютер. Однако меня не интересует мёртвая, то есть – не самовоспроизводящаяся псевдожизнь. Поэтому я ваш корабль оставляю на орбите, а вот вас – забираю.
Тут же вселенная вокруг Джо раскололась и с ужасным воем и мельканием чего-то красно-оранжевого в глазах, он оказался словно в каплевидной капсуле, стремительно несущейся через пространство кромешной тьмы! Однако это продлилось недолго – не более пары секунд, и только позднее, вспоминая подробности, он смог кое-как восстановить ощущения. А пока он понял, что оказался теперь в каком-то огромном словно бы зале!
Впрочем, назвать его так было бы неправильно: стен никаких не имелось, и горизонт простирался куда-то вдаль, мерцая неясным блёкло-голубым маревом в нескольких десятках километров абсолютно пустого пространства, зато над головой метрах в пяти явственно виделся потолок. И вид белого и словно покрашенного эмалью плоского покрова нисколько Джо не успокоил. Он оглянулся – ага, Пол здесь тоже. Не сказать, что особенно радует…
Но хоть помирать – не в одиночестве!
А в том, что им теперь точно не выбраться живыми из этой переделки, Джо уже почти не сомневался. Да и то сказать – сами виноваты! Всё лезли и лезли в разные дыры и странные места, словно напрашиваясь на серьёзные последствия. А выручала их только Мать. Ну, и Госпожа Удача… Но сейчас… Похоже, напросились наконец.
– Джо! – в голосе Пола слышалась мольба, – Может, это просто кошмар такой?! Давай-ка: ущипни меня!
– Да я тебя не то, что ущипнул, я бы тебя пнул от души – только б это действительно оказалось банальным кошмаром!.. – Джо обхватил себя руками, поскольку чувствовал как тело колотит словно в ознобе. Дрожь пробегала от макушки до копчика, и мурашки бежали по рукам и ногам.
Пространство вокруг вдруг набрякло странной плотностью, и они оказались в воде.
Причём не на поверхности, а сразу – в толще. Глупо выпялившись в глаза напарника, Джо развёл руками в стороны. Пол, надув щёки и сам ответил удивлённым взглядом и руки развёл даже ещё шире. Однако долго им удивляться не пришлось: почти тут же жидкость превратилась в сироп, затем – словно густой клей, а завершающим этапом метаморфозы стало то, что вокруг оказался практически бетон: твёрдый, серый, несокрушимый!
Джо стал задыхаться – поскольку вплотную к ноздрям и рту стояла незыблемая затычка, и выдыхать оказалось жутко неудобно – некуда! А уж про то, чтоб вдыхать…
Нечего тут было вдыхать. И через несколько секунд он почуял, что перед глазами завертелись, понеслись огненные круги, а трепещущие лёгкие вот-вот разорвутся от усилий набрать, вдохнуть, провентилировать…
Но звон в ушах вдруг превысил все мыслимые пределы громкости, и он провалился словно в глубокий подвал безвременного небытия, ощущая, однако, что кто-то не даёт ему покоя и здесь: в ушах возник словно голос, а за плечи немилосердно трясли!
– Джо! Да Джо же! – в лицо вдруг ударил водопад весьма холодной воды, заставляя отплёвываться, и попытаться вырвать тело из клещей-захватов!
Это удалось. Поскольку когда проморгался и отплевался, обнаружил, что сидит на собственной койке, а за плечи его трясёт всего-навсего Пол. Мать, как раз убиравшая обратно в подволочный люк ведро из-под холодной воды, с удовлетворением прокомментировала:
– Ну?! Говорила же я, что с этого надо было и начинать! А то: «Сейчас по щекам надаю – он и очухается!»
Джо выдохнул. Вдохнул. Постарался подвигать головой, и поразмять и расслабить сведённые словно судорогой плечи:
– Ну – всё. Я в порядке. Спасибо, что разбудили. Ну и где мне теперь прикажете досыпать? Вся постель – мокрущая!
– Слушай, ну ты и свин, если честно! Мы его, можно сказать, из лап смерти вырвали, а он, вместо благодарности – только ворчит!..
– Да нет. Я… Благодарен. Спасибо. Только вот… Пораньше не могли разбудить? А то я ведь в реале – чуть не умер.
– Да-а?! И что же тебе -?.. – Пол и правда явно заинтересовался – даже глазёнки заблестели. Мать благоразумно промолчала. Знала, что он и сам поделится. Ощущениями.
Джо слез с мокрой постели, и принялся за дело: достал из стенного шкафа свежие майку и трусы. Переодел. Сел на кровать Пола. И только после того, как манипулятор Матери снял с его койки и забрал мокрое бельё и одежду, принялся за рассказ.
Пауза нужна была ему. Хотя бы для того, чтоб получше понять и осознать, что же имелось в виду в странном кошмаре. А в том, что этот сон что-то да значил, он не сомневался. Подсознание – загадочная штука. Но обычно оно старается, чтоб его носитель прожил подольше…
Впечатления от рассказа Пол резюмировал всего одной фразой:
– Предлагаю немедленно свалить из этой системы к такой-то матери! (Нет, Мать, я не имел в виду ничего личного!)
Джо покачал головой:
– Свалить-то мы всегда успеем… Только непонятно всё это. Мы местную обитаемую планету видели. Она вполне обычная – никаких ярусов или «уровней». Просто… Немного сплющенная – толщина на экваторе на тысячу миль больше, чем высота от полюса до полюса. Что, конечно, странно… Но – не критично для жизни на поверхности. Просто разные там явления, связанные с толщиной атмосферы и её давлением, приливами-отливами, ветрами и гравитационными аномалиями. В смысле – вес человека был бы на полюсе раза в полтора выше, чем на экваторе. А вот почему здесь не происходит катастрофических землетрясений при подвижках континентальных платформ – так и не понятно. Равно как и того, как у планеты без стабильного и солидного магнитного поля вообще возможна жизнь – её бы давно повыбило жёстким излучением. Ан – нет: биоты – сколько угодно. И – процветающей.
– Более того. Сейчас, когда я тщательно изучила всё здесь, могу удивить ещё раз. Жизнь есть и на внутренней поверхности.
– Как?!
– Какая ещё внутренняя поверхность?!
– Да вот: полюбуйтесь. – над плоскостью пульта возникла картинка, как всегда созданная голографическими синими контурами – сплющенная планета. Затем по её вертикальной оси возник как бы разрез, и осталась только полусфера, со схематическими слоями, предусмотрительно подписанными Матерью подведёнными в нужные места стрелочками: почвенная кора, гранитные платформы континентов, и базальтовые – океанов, затем тонкая полоса – мантия, и, в обратном порядке: платформы и кора.
На месте полюсов имелись небольшие как бы отверстия, где все слои истончались, округлялись, и внутренняя полость сообщалась с внешним пространством.
Джо не мог не почесать затылок: уж больно нереальной была картинка. Пол отреагировал традиционно: возмутился:
– А почему раньше не сказала и не показала?!
– Так ты же сам сказал на подлёте, что главное – что планета с подходящими для жизни условиями есть, и чтоб я разбудила вас, когда наступит утро. Ну, или случится какой-нибудь аврал. Аврала не случилось. И утро ещё не наступило.
– Хм-м… Да, согласен, упорол. Но нельзя же повидать побольше тысячи планет, и не быть твёрдо уверенным, что все они устроены примерно по одним принципам!
– Согласен. Наш недогляд. Сами виноваты. Мать. Теперь скажи, какова вероятность, что эта планета получилась такой… Естественным путём?
– Мать, можешь не отвечать. Я скажу: ноль целых …рен десятых!
– Подтверждаю вычисленную вероятность. Ноль целых …рен десятых.
– Вот повезло мне, – Джо покачал головой, – юмористы попались. – А теперь скажите-ка мне: почему такая странная и невозможная с точки зрения банальной небесной механики система давно не схлопнулась, и не превратилась в тучу из астероидов?
– А очень просто. Её изнутри, там, где мантия, поддерживает некий каркас. Проще говоря – силовое поле, как раз и не дающее этой, как ты верно отметил, невозможной с точки зрения банальной механики, системе – развалиться. Более того: в мантии этой имеется и некий эквивалент чего-то очень массивного, делающий силу тяжести для тех, кто живёт на внутренней поверхности, примерно такой же, как на наружной. И заодно, кстати, там же, в этом слое, создаётся и магнитосфера, не дающая жёсткому излучению местного солнца поубивать всю органическую жизнь на поверхности. Ну а та, что живёт под поверхностью, защищена ещё и толщей недр в добрых пятьсот километров.
– Погоди-ка… Как там, внутри, вообще возможна жизнь?! Ведь отверстия – крохотные, ну, вернее, это в масштабах планеты они такие – не более ста километров каждое. И расположены на полюсах. И, следовательно, свет солнца туда ну никак попасть не может! Значит, внутри – вечный мрак! Ну, или сумерки. Да и то – лишь возле отверстий.
– Всё верно. Теоретически по законам банальной оптики так и должно быть. Однако зонд с нашим любимым гамма-сканнером однозначно выявил движущиеся силуэты. Показать?
– Спрашиваешь!
Силуэты, однако, воображение не поразили.
Джо без труда узнал разных антилоп, газелей,
слонов, львов и сусликов. В «небесах» парили не то орлы, не то – грифы, и плоская равнина оказалась покрыта вполне приличной травой: во-всяком случае антилопам она была по брюхо.
– Мать. Как там вообще оказалась эта трава? Ей же для самовоспроизводства и жизни нужен свет?
– А кто вам сказал, что там нет света? Очень даже есть. Не знаю как, но, похоже, те же устройства в мантии распределяют и усиливают свет, поступающий через отверстия. И освещение внутри ничуть не слабее, чем снаружи! С одним отличием.
Там царит вечный день!
– А… Вода? Там есть вода?
– Разумеется. Иначе никакой травы, и никаких животных попросту не было бы. Вот: полюбуйтесь. – действительно, на внутренней поверхности полусферы возникли неровные линии рек, в трёх местах образующие весьма солидные плоские и блестящие поверхности: внутренние моря. – И на другой половинке они есть. – Возникла и другая полусфера. Здесь морей насчитывалось аж семь.
– И из каких источников питаются эти… Реки?
– Питают их дожди, снегопады и град, что идёт там, у отверстий. Примерно в середине зоны отверстий, на глубине двухсот километров, есть участок, где температура воздуха гораздо ниже, чем на обеих поверхностях. Вот там и происходит охлаждение облаков, и выпадают осадки. И – весьма обильные.
– Ладно, примерно понятно. – Джо смотрел на схему, которую пунктирными линиями продемонстрировала Мать, но особо вниканием в тонкости уже не заморачивался. Ему всё было понятно и так. – Словом: искусственно созданная, обитаемая, замкнутая и самодостаточная, система, существующая только до тех пор, пока кто-то, пока не знаем кто, поддерживает её параметры в состоянии стабильности.
– Совершенно верно. Без этого поддержания мгновенно вся жизнь, да и сама планета, попросту исчезли бы!
– Блинн… Не совсем, конечно, «многоярусный мир», но и однозначно – не «продукт естественной эволюции».
– Это уж точно. Слишком много всех этих «функций» завязано на эту явно искусственную магму! Может, те, кто создал этот мир, там и живут?
– Никогда не поверю. С чего бы тем гипотетическим существам, кто считает нормой жизни существование при… Мать, сколько там? Две с половиной? – при двух с половиной тысячах любимого Цельсия, стал бы заморачиваться ещё и созданием белковой жизни. И всяческим культивированием для неё «подходящих» условий! Такой организм, или организмы, вероятней всего и не знали бы о возможности существования белковой жизни вообще!
– А вот и нет. Не обязательно. Мы же тоже не знали о существовании небелковой жизни, до того, пока не обнаружили на дне океанов «чёрных курильщиков», с температурой окружающей среды в четыреста градусов!? А там жизнь строится на основе не кислорода, а сероводорода!
– Смотри-ка, какие тонкие познания в биологии проявляет мой напарник. Мне прямо стыдно. Ладно, упрямый ты мой. Скажи тогда, какая жизнь, на какой основе, живёт при двух с половиной, и – в расплавленном базальте?
– Ну… Пока не знаю. Но вот – надеюсь в этом вопросе на Мать. Мать! Что это могла бы быть за жизнь?
– Недостаточно данных для точного ответа.
– Мать!..
– Ладно, говорю неточно: земной науке такая жизнь не известна. Пока. Да и сейчас вряд ли станет известна. Поскольку ваше предположение о том, что создатели этой системы живут в мантии – неверно.
– Да-а?! И где же они тогда живут?
– Вероятней всего – в хромосфере местного солнца. Вон: одного из таких обитателей, как раз сейчас летящего к нашей планете, я и вижу. Пристегнитесь. Я должна убрать нашу посудину с его пути!
Джо едва успел защёлкнуть лямки своего кресла, как чудовищное ускорение вдавило его в сиденье! Оно росло и росло, пока он не почувствовал, как тело буквально растекается по ставшему горизонтальным ложу. Затем всё это безобразие пропало, и он смог хотя бы вдохнуть. С кресла Пола донёсся стон. Мать надумала прокомментировать:
– Приношу свои запоздалые извинения. Пришлось всю энергию, в том числе и ту, что идёт на инверторы искусственной гравитации, пустить на движки! Но зато мы остались живы!
– А покажи-ка. – Джо, утирая обильно выступивший пот, заставил ноющее и протестующее тело приподняться. Спинка кресла послушно последовала за его спиной, позволив снова сесть комфортно. Над пультом снова возникло изображение – на этот раз, для разнообразия, начерченное огненно-оранжевыми линиями.
Огромный и весьма устрашающего вида монстр, напоминающий внешними обводами самого банального дождевого червяка, извиваясь, нёсся прямо к планете, словно не замечая того, что отталкиваться-то в пустом пространстве космического вакуума – не от чего! Джо не успел спросить: Мать уже вывела на экран стрелки и габариты: в «длину» червяк оказался в пять тысяч километров, в толщину – в двести.
– Мать. Какая там у него эта… температура?
– Плазма, из которой состоит его, так сказать, тело, имеет больше восьми тысяч Кельвинов. Это – на поверхности, где так называемая кожа. Или шкура. Внутри – несомненно на порядок больше.
Джо скривился: ну и монстр! Если б они оказались на пути – точно сгорели бы, словно древесные стружки в мартеновской печи, и никакое поле не защитило бы! Пол отреагировал куда более нервно:
– Спасибо, Мать! Спасла в очередной раз наши потрёпанные шкуры! Вот было бы обидно – открыть совершенно новую форму жизни… И погибнуть он неё же!
Джо поспешил исправиться и сам:
– Мать! Спасибо. Этот обалдуй прав: без тебя – точно погибли бы ни за понюх табака!
– Да ладно вам. Нам просто повезло. Благодаря тому, что я, вычислив примерно масштаб и тип энергии, которая уходила бы на поддержание тут гомеостаза, вычислила, что её нужно подавать порциями, и – откуда именно такие порции могут поступать, как раз и старалась держаться подальше от светила! Так что увернулись достаточно легко.
– Ага, легко – вон: у меня вся майка – хоть выжимай!
– А у меня до сих пор одышка!
– Плевать. Зато вы – живы. И червяка видели, так сказать, воочию.
– Ага. Весело было. Словно на американских горках! И какие ещё аттракционы у нас там подготовлены?
Джо беспокоило другое:
– Мать? Как часто курсирует? И – главное: как загружает?
– Летают такие черви-носители примерно раз в месяц. А загружают, если это можно так назвать – через жерла вулканов. Есть тут на поверхности парочка подходящих. Ага – точно! Вон: он полетел прямиком к тому, что на отдалённом и необитаемом острове – а аборигенам, если б таковые нашлись, всё это показалось бы очередным извержением.
– Повезло нам… – Джо, кряхтя, поднялся с кресла, и, если честно, чувствовал он себя, несмотря на регулярные тренировки так, словно побывал в бетономешалке, – Что как раз к очередной «подзарядке» и подгадали… Ну а теперь – можно нам отсюда свалить к такой-то матери?!
– Э-э, погоди-ка! Не ты ли первый ратовал за то, чтоб вначале изучить тут всё? Да ещё – как следует?
– Ратовал, ратовал… Было дело. Ну а разве мы не изучили? Конкретно и непосредственно? Или тебя интересуют ещё какие-нибудь аспекты жизни наших червяков? Например, брачные игры и ритуалы? Способ размножения? Число детишек?
