Андрей Арсланович Мансуров
Беспринципные, циничные, и уродливые
Вернее, так: мы тоже отвечаем за это. А не только учёные умники из исследовательского отдела при Колониальной Администрации.
В наушнике раздался тяжкий выдох. Но словами Пол никак своё разочарование решением Джо не высказал. Как и хронический неприязни к будущему «ворошению праха». Джо, понятное дело, и сам был не в восторге, но…
На то они и – пусть вольные, но – разведчики.
Дальнего Космоса.
Жилой уровень Бункера вовсе не был завален трупами, как напарники опасались.
Все умершие просто лежали в спальном блоке. На своих койках. И от тел остались только кости, да кое-где полуистлевшие обрывки облегавшей их когда-то одежды.
– Смотри-ка, на них была униформа.
– Да. Похоже, они подобраны не просто так – это какое-то единое, скорее всего, воинское, подразделение. Даже без Матери могу сказать, что они явно готовились отсиживаться достаточно долго. Всё было спланировано.
– Да, конечно, всё. – в тоне Пола только полный болван не уловил бы скепсиса, – Может, и их одновременная смерть тоже планировалась? И кем же?
– Мать. Отчего они умерли?
– Недостаточно данных. Возьмите образец с какого-нибудь тела. Или хотя бы кусочек кости из скелета.
Джо так и сделал, пинцетом отломив кусочек оказавшегося очень хрупким ребра ближайшего тела – остальное ребро просто вывалилось из грудины трупа, и рассыпалось на обломки. Джо вздохнул. Но подобрал в контейнер ещё пару осколков. И кусочек трухлявой ткани из униформы. Контейнер вставил на место: в набедренные скобы скафандра.
– Мать. – это влез Пол, – А предположения?
– Вероятней всего – какая-то инфекция. Болезнь. Неизлечимая местными средствами – иначе они лежали бы и в мед. отсеках. Да и мои сканнеры показывают, что на складах ещё остались контейнеры с пищей. Много контейнеров. И вода в цистернах на служебном уровне есть. И кислород в резервуарах. Собственно, в нём-то особой необходимости не было: они систематически засасывали и очищали фильтрами и специальными устройствами воздух с поверхности.
– Какими ещё «специальными устройствами»?
– Ультрафиолетовые излучатели. Система продува воздуха через резервуары с перманганатом калия и раствором хлорной извести. Пористые ячейки с активированным углём. Камеры для нагрева до температур порядка ста по Цельсию…
– Достаточно. – Джо сглотнул ставшую почему-то вязкой слюну, – То есть – они боялись больше всего остального попадания к ним через воздух разных бацилл и вирусов?
– Похоже, да.
– А ещё похоже что эти системы им всё-таки не слишком помогли. – в скафандре трудно дёрнуть плечом, но Полу это удалось.
– Ладно. Где тут у них центральная аппаратная? Или диспетчерская. Или пульт управления. Короче: капитанский мостик.
– Откинь планшет. Я выведу маршрут.
Джо откинул из отсека на предплечье подрамник. Засветился псевдоэкран. На нём возникла схема: обозначенная синими лучами голографическая проекция бункера.
– Ага, вот сюда, значит. Ну, пошли.
Шли они медленно, обстоятельно осматривая то, что попадалось по дороге. Но ничего необычного, или выдающегося для такого рода сооружений не попалось: комнаты как комнаты. С личными вещами и койками. И – даже с картинами и пейзажами планеты на стенах: очевидно, до катастрофы… Рабочие мастерские. Лаборатории. Хранилища информации – не иначе, как это флэшки лежат на миллионах полочек на стеллажах. (Наверняка кристаллы-носители рассыпались в труху за четыреста-то…)
Бункер как Бункер.
Спустя полчаса напарники прошли тесноватыми белыми коридорами мимо щитовой, холодильника, кухни и других служебных помещений. Опустились на этаж ниже – на третий уровень. Вот и центральная аппаратная.
Компьютеры, как уже десятки раз бывало, мало отличались от аналогов: что земных, что – совсем чуждых, не-антропоморфных, рас. Столы, на которых стояли мониторы, и под которыми располагались системные блоки, покрывал тонкий, буквально молекулярный, слой пыли.
– Вот ведь зар-раза. – Пол провёл пальцем по поверхности одного из столов, – Никогда и ниоткуда эту дрянь не отфильтруешь! А тут, кажется, уж так к этому стремились…
– Да, похоже. Но – за дело. Мать? Вон тот, что ли? – Джо пальцем указал на самый большой системный блок, торчащий под самым большим столом, располагавшимся под висящим на стене огромным центральным экраном. Уповали они как всегда на то, что уж в компах-то система долгосрочного хранения – особо надёжна.
– Да. И вон тот прихватите. Нет, правее. – Мать показала на голограмме, где расположен облюбованный ею агрегат.
– Хватит тебе двух?
– Хватит. А если что – сходите сюда снова.
– Что?!
– Шутка. Невинная и тупая – в вашем «фирменном» стиле.
– Ты так больше не шути. Потому что ладно – спускаться… Но тащиться наверх по скобам шахты, да ещё с этим д…мом за плечами… – Джо кивнул на рюкзак скафандра, куда ему Пол уже упаковал немаленький блок, – Удовольствие ниже среднего!
– Ладно. Тогда сразу уж захватите вахтенный журнал. Думаю, он вон в том сейфе.
Вскрыть древнего полутонного мастодонта так, чтоб не поджечь то, что в нём находилось, оказалось нетрудно, но трудоёмко. Когда Джо, отдуваясь, и тщетно пытаясь рукой вытереть сквозь стекло текущий по лицу пот, вспомнил про микропа, и позвал его, дыра оказалась почти вырезана. «Азарт замучил», как высказался довыломавший толстенную многослойную дверцу, Пол.
Азарт, или что другое, но Джо с благодарностью отдался нежным касаниям микроманипуляторов с тампонами, в который раз радуясь, что не поскупился приобрести парочку домовитых «хозяев» для внутреннего пространства скафандров.
– Э-э, облом… Мать, здесь кроме чёртова «бортового журнала» ничего нет! Похоже, если и имелась какая-нибудь техническая или научная документация, местный босс озаботился её уничтожить. А остальное…
– А чего «остального» ты хотел? Денег? Драгоценностей?
– Да нет. Собственно, если б те, кто отсиживался здесь, достигли бы своей цели, и вылезли на поверхность, когда всё – чем бы оно ни было! – кончилось, деньги и драгоценности понадобились бы им в последнюю очередь. А вот – семена, плуги, тракторы для распашки полей…
– Всё это есть в самом низу – на последнем, четвёртом, уровне Бункера. Желаете осмотреть?
– Нет! Нет. Лучше мы пообедаем… Да – домой!
Приём пищи в скафандре – занятие не для гурманов.
Потому что выдавить густоватую питательную пасту из одного загубника, и запить водой из второго – недолго и нетрудно. Не говоря уж о том, что и не слишком вкусно, или оригинально. Хоть и питательно.
Подъём по скобам шахты на два километра тоже не порадовал разнообразием.
Но поскольку и Джо, и теперь даже Пол не пренебрегали работой на тренажёрах «Чёрной каракатицы», добрались до верху без особых проблем. Хоть и ушло на это несколько часов. Потому что отдыхали на промежуточных площадках подолгу.
– Я второй раз туда не полезу. – Пол, как был, прямо в скафандре, лёг на спину прямо на песок у люка тамбура, – Заваривай!
– Мать. Нам точно там больше ничего не нужно?
– Ну, мне-то – точно. Да и вам, смотрю, никаких сувениров, или там, предметов искусства или роскоши, не приглянулось. Потому что их там и не было. (Ха-ха!) Так что – да. Можешь заваривать.
Джо, сердито сопя, не без труда приладил на место отделённый кусок толстенной броневой крышки, и действительно приварил его, как было. После чего приварил и сам люк к его горловине, ворчливо прокомментировав:
– Ну, теперь-то я точно уверен, что тамошние бациллы наружу не вылезут!
Пол даже не потрудившийся встать, проворчал:
– Вот что мне в тебе нравится – так это хроническая неуёмная мнительность. Почему ты думаешь, что эти бациллы так опасны?
– Во-первых, потому, что так же думает и Мать. Иначе она не поставила бы палатку. А во-вторых – потому что все люди, столь хорошо и тщательно пытавшиеся защититься от них – мертвы. А уж – мнительность ли это, или нет – покажет исследование Матери. И вот ещё что. Мать! Плевать на безопасность и «желание ознакомиться с обстановкой воочию»! Подгони челнок прямо сюда. И обработай-ка нас получше.
– Собственно, он и сейчас над вами. Просто в режиме «невидимости». – над головами, в сотне метров возник челнок, – А насчёт «обработать» – я как раз собиралась предложить. Потому что все необходимые реактивы и аппараты на месте.
Джо осмотрелся: действительно, периметр полусферы прозрачнейшей пластиковой термоустойчивой плёнки вокруг входного люка действительно щетинился. Аппаратами и баллонами.
– Ладно. Давай, поджаривай.
«Обработка» ослепительными плазменными струями из сопел горелок-форсунок длилась не больше десяти минут. Затем последовали облака аэрозоля из баллонов, и облучение ультрафиолетом из софитов. Мать соизволила смилостивиться:
– Ну, если там, в палатке, сейчас кто-то выжил, кроме особей в скафандрах высшей защиты, то я – курайский хомячок!
– Вот: видишь?! До чего доводит долгое общение с тобой. Компьютер начинает пытаться острить и прикалываться. Причём – очень тупо.
Джо посчитал ниже своего достоинства огрызнуться на старую подколку. Сказал:
– Мать! Лебёдка челнока работает? А то лезть по трапу я уже не смогу.
Лебёдка действительно работала, и за пару минут втянула на высоту ста метров, на которых Мать удерживала челнок, и скутер, и обеих напарников.
– Я предупреждала. Повторную обработку буду производить усиленную.
– Ладно, ладно – …рен с ним, что повторную – только бы нам не «вымереть», как эти бедолаги там, внизу… – Джо на самом-то деле вовсе не чувствовал раздражения, которого постарался подпустить в голос. Да и Пол, подставляя бока в тамбуре челнока под тугие струи и капли аэрозоля-дезинсектанта, щурясь от ослепительного света бортовых софитов, плюс пережидая весь традиционно-неприятный и муторный процесс наружной чистки, не ворчал, как обычно, что «Материнская перестраховочка рано или поздно нас доконает!»
Спустя полчаса интенсивной обработки, в процессе которой им даже пришлось лечь на спину, чтоб манипуляторы шлюза могли обработать и подошвы, они только кряхтели, да вяло перекидывались дежурными приколами, (Всё-таки подъём по шахте отнял много сил!) их впустили наконец внутрь челнока. За скутер Джо не волновался: в его ангаре точно такие же средства дезинфекции.
До «Чёрной каракатицы» долетели через десять минут, и здесь обошлись уже без «чистки».
– Н-ну, где тут спрятаны особо ценные биологические экспонаты? – с потолка спустились два весьма плотоядно потиравших друг друга манипулятора.
Джо, позаботившийся, как и Пол, все добытые причиндалы тоже – извлечь, и подставить под струи и излучения ещё в шлюзе, протянул руку с контейнером. Металлический цилиндрик забрали, и по цепочке манипуляторов передали в лабораторный бокс: к электронному микроскопу. В лабораторию же прошли и напарники.
Спустя полчаса усиленного изучения Мать смилостивилась:
– Ну ладно. Посмотрите и вы.
Первым к окуляру приник Пол. Сказал, когда смог подобрать отвалившуюся от удивления челюсть, только:
– Твою ж мать!..
Джо невежливо оттёр партнёра от прибора:
– Хватит наслаждаться ужасами в одиночку. Я тоже мечтаю о новых ночных кошмарах. Пусти-ка.
Да, «насладиться» нашлось чем!
Странной формы микросущества, очень похожие на мутировавшие вирусы гриппа, оказались живы и спустя долгие четыреста лет! Более того: они активно двигались по питательному бульону, в который Мать их поместила, и нагло пожирали и уничтожали все остальные, запущенные для проверки, бактерии, вирусы, бациллы, и просто – клетки.
– Универсальные, так сказать, вирусы. Могут питаться всем, что имеет органическое происхождение. В том числе, разумеется, и вами. – Мать таким образом предупредила вопрос Джо, который уже открыл было рот.
– Чёрт. Но… – Пол запустил руку снова в ежик волос, – Как эта хрень попала к ним туда?! Ведь эти люди же были… Если мне позволят так высказаться – герметично закупорены! И имели целую систему шлюзов и средств обеззараживания.
Для как раз – предотвращения!
– Эта «хрень», как ты выразился, и не попадала к ним снаружи.
Они сами её и вывели. И даже не расшифровывая содержимое доставленных вами компов, могу смело сказать: для борьбы с летающими тварями. Эти люди вывели их уже находясь внизу, в Бункере. В-основном для того, чтоб пожирать эластичную плёнку баллонетов летучих монстров. Быстрее, чем та заращивала бы дыры. И для блокирования размножение её клеток. Организмы супер-вирусов по-своему… Уникальны.
Как уникальны и существа, против которых они должны были… Как же мне их обозначить-то… О! Вот: кстати! Назову-ка я этих дирижаблей – Сифонофорус Мадрениус. То есть – как первооткрывательница – в свою честь! А вот вредоносные и смертельно опасные вирусы можете назвать сами – уже в свою честь.
– Смотри, Джо: до чего доводит даже самый лучший и скромный компьютер – мания величия и синдром вседозволенности! А так же вера в свою непогрешимость!
– И до чего же это?
– До традиций первопоселенцев северной Америки.
– Ну насчёт мании и веры – понятно. Но насчёт традиций…
– Ну как же! Это же они – кто первый увидел большое озеро, или, там, реку, или гору, или там просто утонул – так и назвал в свою честь! Маунт Билл! Потомак-ривер!..
Джо невесело похихикал, представив себе, как тот, кто «утонул» назвал реку или водопад в «свою честь». Но ответил:
– Мысль понятна. Ладно, я думаю, мы простим Матери этот маленький комплекс непризнанного географического гения. Или там – биологического. Мне, собственно, тоже надоело всех скотов и тварей, которых мы открываем, называть – скотами и тварями. А так – хоть что-то конкретное. Как, говоришь? Сифилисфорус Матрёникус?
– Сифонофорус Мадрениус. – по тону Матери Джо понял, что та обиделась.
Он не придумал ничего лучше, как буркнуть:
– Мать… Э-э… Извини в тысяча триста шестьдесят девятый раз. Шутка не слишком удалась.
– Ладно. Но смотрите: чтоб уж это – точно было в предпердпредпоследний раз!
– Договорились. И пошли взламывать софт.
Софт «взлому» поддался. И кристаллы основной памяти сохранились неплохо.
Мать просмотрела всё вначале сама – да оно и понятно. Это же у неё – тысячеядерный процессор, способный в тысячные доли секунды усвоить и проанализировать объём информации, который нормальный человек получает за год обычной жизни.
– Знаете что, чем разжёвывать и растолковывать, давайте я вначале просто вам покажу. Здесь есть видеозаписи.
Напарники, несколько напуганные непривычно серьёзным тоном их главного компьютера, уселись перед центральным экраном рубки. Мать даже выключила свет.
На экране появился лес. Вернее, то, что это – лес, можно было только догадываться. Потому что в тучах пыли и трухи видно было плохо. Но можно было домыслить, что располагавшиеся вокруг оператора с видеокамерой монументальные замшелые стволы в три обхвата, один за другим взлетали в воздух, явно – втаскиваемые наверх какими-то – не то – лианами, не то – щупальцами, регулярно спускавшимися с неба.
Иногда пучок таких щупалец оказывался настолько плотным, что они полностью оплетали «избранное» ими дерево – так, что оно скрывалось в густой мешанине канатов-плетей. Иногда же «канат» был один, но дерево выдёргивалось не менее легко… Звук Мать сделала на минимум: иначе напарники наверняка оглохли бы от треска, грохота и гула, стоявшего вокруг того, в руках кого дёргалась камера.
Мать подобрала светофильтры, но видно происходящее, собственно, было всё равно отвратительно: с корней выдёргиваемых из почвы деревьев летели комья глины и сыпался песок, листья, и какая-то труха, а небо закрывала некая чудовищная непрозрачная масса – Джо сразу понял, что это и есть одна из летающих «Сифонофорус».
Внезапно картинка дёрнулась, раздался дикий вопль – словно человеку сделали очень больно, и он почуял неминуемую гибель! – и камера рывком двинулась вверх, но тут же упала обратно на землю, успев зафиксировать отчаянно машущую руками и ногами фигуру в скафандре, возносимую кверху клубком лиан-отростков…
Мать включила свет. И, поскольку комментариев со стороны напарников не последовало, пояснила сама:
– Это – из съёмок «полевых испытаний» образца номер триста восемнадцать. Показать вам именно его решила потому, что именно тогда тварь впервые «попробовала» тело человека.
– Так что – эта штука была выведена, – Джо не без удовлетворения отметил, что Мать перестала называть «уникальное» существо присвоенным было горделиво-«научным» названием, – не для того, чтобы?..
– Вовсе нет. Да, как вы могли бы подумать, эта «штука» вовсе не была первоначально предназначена для глобальной войны. Ну, то есть, как очередное средство массового поражения. Нет. Первоначально её планировали использовать для дешёвой и эффективной расчистки лесистых территорий под банальную распашку.
Впрочем, учитывая нравы и обычную политику, проводимую верхушкой военщины, могу с девяностопроцентной вероятностью сказать, что в будущем такое использование, вероятно, всё же намечалось. Или хотя бы имелось в виду. Потому что финансирование гражданских НИИ шло от местного Пентагона.
– Да, кстати. Или – некстати. – это влез Пол, – А что там – с этим самым «оружием массового»? Неужели в голову обитателям этой милой планетки не приходило…
– Уничтожить наиболее эффективно своих собратьев в других странах, или из других общественно-политических формаций? Приходило, конечно. Я уже все их учебники по истории проработала. Воевали, как и все нормальные Хомо. Но вот насчёт ОМП…
Помните, я говорила, что платформ континентального типа здесь нет? Ну, соответственно, нет и гранитных формаций. И, следовательно – и месторождений радиоактивных элементов. То есть – никакого ядерного оружия!
Вот и приходилось «обходиться» менее масштабными проектами: отравляющие вещества, бактериологическая война, лазеры, бомбы, пулемёты, пушки, гранаты, лазеры. Ну и весь прочий милый и ностальгически наивный арсенал, разработанный к двадцать первому веку и на Земле!
– Понятненько. – Джо тяжко вздохнул, – Дальше, как я предполагаю, будет только хуже?
– Да. Показывать?
– Показывай.
На планете в городах имелась, как и на Земле, сеть автоматических видеокамер, регистрирующих нарушения правил дорожного движения, правонарушения вроде ограблений, и т. п. Вот с них-то видеозаписи и показали картины того, как гибли города.
Напоминало это и «корчевание» леса, и старинный фильм «Война миров», только что без вспышек вражеских лазеров и воплей жертв. Вернее, лазеры-то, и обычные пушки и гранатомёты и пулемёты у людей имелись, но действие их оказалось очень неэффективным. «Завалить» удалось только одно существо, да и то – сдуру напавшее на какую-то военную Базу. Но уж грохнулось оно наземь от души! А как прыгали и махали руками все, кто поучаствовал в «сбивании»!..
Правда, торжествовать победу вскоре стало некому: «на подмогу» к сбитой твари почти сразу прилетело пять других.
Видеть, как бьются в неумолимых щупальцах поражённые страшным ядом стрекательных клеток солдаты, и как, двигаясь по широким спиралям, неумолимо сближаются, сгоняя мечущихся оставшихся в живых, чтоб встретиться и закончить дело в центре посёлка-базы, монстры, оказалось не по силам даже «чёрствому» по версии Пола Джо.
Он кинул взгляд исподлобья на напарника: точно!
Тот опять искусал до крови все губы!
– Мать. Завязывай с кино. Мы… Впечатлились. Расскажи остальное словами.
– Хорошо. Приношу извинения за то, что… Посчитала вас достаточно закалёнными и подготовленными к таким сценам, циниками и прагматиками. Рассказываю.
Собственно, рассказ не занял много времени.
На острове-континенте, учёные которого всё это «безобразие» и разработали, успели: понастроили надолбов. Таким образом предохранились хотя бы на первое время: медузы-сифонофоры не могли «приземлиться».
Но зато уж где смогли, плюхаясь на «пузо», и выпуская пищеварительные соки прямо на поверхность – не оставалось ни-че-го. Буквально – ничего. Живого.
Собственно, за те два года, пока шло строительство Бункера, медузы успели сожрать всю биологическую массу, если называть этим простым и ёмким, но равнодушным словом всё то, что росло, цвело, ходило, летало и ползало. Да и плавало…
Затем расплодившиеся до неимоверных количеств твари стали подбираться и к острову с надолбами. Вычистили его длиннющими отростками даже от слоя гумуса. Ободрали буквально всю поверхность: вплоть до базальтовой коры бывшего жерла вулкана.
Но добраться до людей не сумели.
Однако для выживших это оказалось слабым утешением: кроме ста двадцати «избранных» на всей остальной поверхности планеты не осталось существа, крупнее мышей – на суше, и глубоководных рыб и спрутов – в океане.
И вот тогда оставшиеся в Бункере люди приняли решение продолжить поиск средств, могущих-таки изничтожить под корень проклятых монстров.
Разумеется, средства предполагались биологические.
А что это оказались за средства, Джо уже видел.
– Мать. Мне неясно только одно. Как чёртовы вирусы вырвались в пространство Бункера из изолированных лабораторных блоков?
– Гражданская война.
– Что?!
– Ну, вернее, я не совсем правильно охарактеризовала ситуацию. Хотя её суть именно такова: выжившие в Бункере переругались, а затем и передрались между собой. Одни хотели сразу выпустить вирус наверх – наружу. Другие же говорили, что это убьёт не только медуз, но и вообще – всё оставшееся живое на планете. И сделает жизнь и их самих там, наверху, в будущем – невозможной! И утверждали, что вначале нужно создать вирус, способный нейтрализовать разработанный вирус.
– Понятно. А потом бы им пришлось разработать вирус и против этого, второго, вируса. И так далее – до бесконечности.
– Ну… Примерно так. Так вот: я продолжаю.
После того как главный специалист лично разбил в столовой пробирку с культурой вируса, в видеозаписях почти ничего не сохранилось. Похоже, смерть всего персонала Бункера наступила очень быстро. И смерть – мучительная. Фотографии, или видеозаписи показать?
– Нет!!! Нет… Но… – Джо заткнулся, понимая, что спрашивать о том, что там было дальше, бессмысленно. Можно догадаться и самому, напрягши единственную оставшуюся извилину. Однако тут влез Пол:
– Мать! Ну а что – потом? Ну, после того, как все люди Бункера погибли?
– После того, как все люди Бункера погибли, огромные стаи существ, постоянно отиравшихся над именно этим островом…
– Погоди-ка… А чего это они над ним «постоянно отирались»?
– Ну так! Вкусили же! И поэтому теперь предпочитали только это, легко усвояемое, и доступное, питание – мясо разумных млекопитающих! – остальным местным созданиям! Впрочем, предварительно сожрать всех доступных местных крупных наземных это им не помешало.
– Понял. Так что там – с собравшейся кучей тварей?
– Они тоже… Повторили судьбу тех, кто погиб в Бункере. Создателей, так сказать. Гражданской войной, правда, это не назовёшь.
Они просто перегрызлись наконец между собой.
Те, кто побольше и посильней, убили и сожрали тех, кто оказался поменьше и послабей. И победившие смогли ещё увеличиться в размерах. Мелкие стали разлетаться в попытках спастись.
Не вышло. Догнали и съели всех. И тот монстр, которого я нашла в местной Антарктиде – один из последних, так сказать, могикан.
Джо подумал, что где-то похожий сюжетец он уже…
Точно! В старинном рассказе «Крабы идут по острову»! Только там охотились друг на друга и пожирали конкурентов – роботы, а тут…
А тут сразу понятно, что мозг местных Хомо ещё не дозрел до…
Джо мысленно оборвал себя и выругался: а сколько раз – уже сапиенс земной доказывал, что его мозг тоже… Того. Не дозрел!
– Ладно, напарничек. Давай-ка лучше подумаем, что нам-то теперь делать?
– А чего тут думать, – Пол, сидевший всё это время с лицом, белее листка бумаги, продышался, и убрал с колен корзину для бумаг, о возможном использовании которой пару раз подумывал и сам Джо, – Сваливать надо отсюда к такой-то матери, и навсегда забыть про эту чёртову планету! И данные о ней – стереть из бортовой памяти!
– А как же – технология самозалечивающейся супер-плёнки?
– Стереть! Чтоб уже у наших гадов от науки не возникло желания разработать «Средство для расчистки территорий. Под пастбища и зерновые».
– Хм-м… Устами младенца… Мать. Ты можешь гарантировать, что из Бункера наружу не попали вирусы?
– Могу. Но всё равно: рано или поздно это произойдёт. Когда коррозия разъест металл люка и броневых переборок там, внизу. Через пару тысяч лет. Или когда кто-то независимо от нас откроет эту планету. Но споры этого вируса-мутанта способны прожить очень долго. Тысячелетиями!
– Ну, то что будет через тысячелетия… А ещё хорошо бы, чтоб эту планетку «открыли» наши «друзья» Мадруссены…
– Ну ты и крут! И злопамятен. До такой жестокости даже я…
– Ладно, пусть мадруссены поживут. Но местные люди…
Они всё-таки молодцы. Чего-чего, а добросовестности и педантичного подхода к своей работе у местных учёных не отнять. Ещё бы им мозгов побольше!
– Ой, кто бы гово!.. – Пол замолчал на полуслове, так как Джо запустил-таки ему в лоб книжонкой про «Замок с принцессой и драконом».
