Анатолий .Юрьевич Козлов
Тысячелетний путь литературы

2

В древнем памятнике святоотеческой литературы, написанном митрополитом киевским Иларионом, первым на Руси митрополитом невизантийского происхождения, в «Слове о законе и благодати» – этом замечательном образце высочайшего культурного и духовного развития Руси, однозначно даётся понимание того, что с пришествием в мир Христа для всего человечества появилась новая, недоступная ранее форма бытия. Отныне свет и истина торжествуют над формальным законом. И с принятием Русью Христианства для неё навеки определён духовный путь – путь к спасению. Но путь этот нелёгок и тернист, порой смертельно опасен. Здесь истоки поныне продолжающегося спора между западниками и славянофилами. «Главным прозрением Илариона стало утверждение о духовной природе той силы, которая соединила разрозненные славянские племена в единый народ… Само «Слово» является едва ли не единственным памятником XI века, в котором употреблено словосочетание «русский народ», а не обычное для того времени понятие «Русская земля»…

Митрополит говорит о Богом определённой роли именно для русского народа, «спотыкавшегося» ранее «на путях погибели», … а ныне «во всех домах своих» восклицающего: «Христос вокресе из мертвых!» … Цель всенародного единения в духе церковного миропонимания – сохранить чистоту веры, удержать её апостольскую спасительную истину, «святых отцов семи соборов заповеди соблюдая». Здесь – корни русской державности, понимающей государственную мощь как дарованное Богом средство к удержанию народной жизни в рамках евангельской непорочности» (митрополит Иоанн (Снычев) «Русская симфония»). Говоря научным языком; с принятием Христианства Русью произошло формирование системы духовно-нравственных ценностей. И система эта, как мы теперь можем судить, существует уже более одной тысячи лет.

Византия к тому времени находилась в сложном положении. Перестав быть оплотом вселенского Православия, идя на сближение с Западом, начав заключать церковные унии с латинством, она неизменно теряла своё могущество и клонилась к закату. Божья благодать оставила Византию, и полчища врагов обступили её со всех сторон, возникли измены, распри. Всё это было следствием попытки «подправить» основы Христианской веры, то есть изменить искусственно систему духовно-нравственных ценностей. Сделать её «удобной» для использования в чьих-то интересах.

В 1204 году столица Византии – город Константинополь был взят штурмом рыцарями-крестоносцами и разграблен до основания. Погибли не только жители города, но были уничтожены и разграблены церкви, библиотеки, памятники искусства.

Так было положено начало падению «Второго Рима», которое завершилось в XV веке взятием Константинополя турками. Но держава Православия не погибла. Святая Русь стала наследницей Византии. Вот как этот период русской истории комментирует митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) в своей книге «Русская симфония»: «Чудо сопровождает Россию сквозь века. В конце X века вошли в купель святого крещения племена полян, древлян, кривичей, вятичей, радимичей и иных славян. Вышел из купели – русский народ, ....пока, наконец, в царствование Иоанна IV не утвердился в своем национально-религиозном мировоззрении. И все это – вопреки обстоятельствам, условиям, возможностям, выгоде, расчету. С этого «вопреки» и начинается русская история».

3

Двадцатый век и начавшийся уже двадцать первый отмечены спорами по поводу монгольского периода Руси. Было иго или нет, оказали монголы существенное влияние на экономическое развитие Руси или не оказали? Об этом можно дискутировать долго, но вот что бесспорно: судя по итогам данного исторического периода, нам, как ни странно, в союзе с татаро-монголами удалось «аргументировать» свою позицию в навязанной нам западом «дискуссии», поскольку само иго было отчасти следствием политики русских князей того времени. Не вняли они призыву к единению автора «Слова о полку Игореве». Надо отметить, что монголы были вообще достаточно веротерпимы. Яса Чингисхана – сборник, содержащий в себе запреты и узаконения – содержала закон, предписывающий уважать и бояться всех богов, чьи бы они ни были. Случалось, что сами монголы принимали Православную веру, как было с сыном Батыя царевичем Сартаком, которого, возможно, обратил в Христианство святой князь Александр Невский. Монгольское нашествие было угрозой только для государства, но не для Православной веры. В последующие годы монголы освобождали от уплаты дани монастыри.

А с другой стороны, несомненно, во время монгольского нашествия были уничтожены многие русские города, разорены и стёрты с лица земли монастыри и храмы. Войска Батыя опустошили огромную территорию: во время его похода (1237–1241): были взяты, разрушены и сожжены Рязань, Коломна, Москва, Владимир, Суздаль, Юрьев-Польский, Ростов, Кострома, Ярославль, Переяславль-Залесский, Чернигов, Переяславль-Южный, Владимир-Волынский, Галич, Киев. Во второй половине XIII в. было до 15 походов монголов на Русь, во время которых вновь пострадали Владимир, Суздаль, Юрьев, Переяславль-Залесский, Москва, Тверь, Рязань, Курск и другие города. Нетронутым практически оставался только Великий Новгород. Погибли в огне пожарищ ценнейшие памятники литературы древней Руси и носители культуры – те, кто создавал их, хранил и приумножал. Можно вполне заключить, что был уничтожен целый пласт русской рукотворной культуры. Пласт уникальный и невосполнимый. Нельзя же отрицать, что одним из ценнейших средств накопления духовного опыта и его передачи из поколения в поколение были письменные источники. И вот они-то в первую очередь и гибли в огне пожаров. Домонгольская Русь была сплошь деревянная, что обуславливалось суровым климатом. Затем несколько столетий подряд Русь вынуждена была платить орде дань.

Надо отметить один интереснейший нюанс, редко упоминаемый историками. Монгольские баскаки – представители (наместники) монголо-татарских ханов в завоеванных землях, т. е. ханские чиновники, собиравшие с русских дань и наблюдавшие за русскими князьями, собирали ясак (монг. засаг «власть»; тат. ясак – натуральная подать, башк. яһаҡ «подать, налог») – натуральный налог (пушнина, скот, мёд и т.д.) А для сбора дани, т. е. денежного налога на Руси к монголам нанимались иудеи, радхониты или раданиты – странствующие еврейские купцы, которые на протяжении раннего Средневековья контролировали торговлю между исламским Востоком и христианской Европой по Шёлковому пути и другим торговым маршрутам. Эти сборщики дани уже тогда работали за проценты (что считалось на Руси тяжким грехом – скверностяжание, скверноприбытчество) и потому драли с данников, что называется, в три шкуры (научнее не скажешь), поскольку их собственный доход зависел от величины собранного – такая вот разновидность ростовщичества, которая существовала до появления банковской системы.

Всё это факты. Это период нашей истории – не самый простой и один из тяжелейших – но Русь из него вышла крепким сплочённым государством, способным играть заметную роль во внешней политике. Именно благодаря тому, что в основе государственности была Православная вера, сплотившая людей, то есть чёткая система духовно-нравственных ценностей, прошедшая испытания, не допустившая главного – морального, духовного разложения народа. Интересна параллель, проведенная митрополитом Иоанном (Снычевым) в книге «Русская симфония»: «Орда два столетия являлась одним из самых мощных государств мира. Внутреннее единство поддерживалось религиозной самобытностью, основывавшейся на совокупности многочисленных племенных культов… Но когда в 1313 году хан Узбек принял ислам и объявил его государственной религией, это стоило Орде существования. Её распад показывает, какова была бы судьба России, если бы все текло «естественным» образом. Похожесть событий необычайна. И там и тут – новая вера распространяется верховной властью. И там и тут – религия единобожия призвана заменить древние языческие обряды. И там и тут обращение завершает период междоусобиц. И там и тут – дикий, воинственный народ, отсутствие жёсткого государственного единства, наличие как сторонников, так и противников новой религии. Совпадения можно перечислять и дальше. Тем более примечательна – дивны дела Твои, Господи! – полная противоположность следствий перемены веры. Святой равноапостольный князь Владимир возвеличил свою родину, а хан Узбек свою погубил… Что теперь – Орда, и что – Россия?! А ведь, судя по всему, в X-XI веках Русь ждала та же участь, что постигла татаро-монгол в XIV-XVI веках. «

Литературное развитие в XIII – первой половине XIV в. существенно замедляется, и на долгое время, по крайней мере, до середины XV в., одной из центральных в русской литературе становится патриотическая тема. Её в данный период предлагает само время, тематика исключительно русская и патриотическая. Это летописные материалы: о битве на Калке (в 1223 г.), о Батыевом нашествии (1238–1240), о победе над Мамаем на Куликовом поле (1380), о захвате Москвы Тохтамышем (1382), о нападении Темир-Аксака (1395), о приходе на Русь Едигея (1408) и, наконец, о «стоянии на Угре» русского войска, возглавляемого Иваном III, и татарской рати хана Ахмата в 1480 г. А кроме того, и такие выдающиеся литературные памятники, как «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище».

Вспомним, что одновременно с этим князь Александр Ярославич (Невский) (1220–1263) и воевода Псковский (с 1266г.) Довмонт (умер в 1299г.) проводят «дискуссии» с псами-рыцарями (1240 – Невская битва, 1241 – взятие немецкой крепости Копорье, 1242г. – Ледовое побоище). В Раковорской битве (1268) псковичи вместе с новгородцами под началом Довмонта, командовавшего правым крылом русского войска, разбили немецких рыцарей. В 1290 г. Довмонт разбил 18-тысячное войско ливонских немцев. Во время вторжения рыцарей (1299) Довмонт, будучи уже в преклонном возрасте, организовал оборону, разбил немцев на берегу реки Великой.

Заветная мечта Ватикана была уничтожить ненавистную «схизму» (то есть «раскол» – разделение на Православную и Католическую церкви) и повергнуть Русскую православную государственность. Православие в глазах латинян рассматривалось чуть ли не как главный враг. После взятия Константинополя в 1204 году крестоносцы избивали беспощадно православных греков – всех без разбору, грабили имущество, оскверняли храмы – в Софийском соборе пьяные солдаты пировали с блудницами… Ещё в 1147 году папа Евгений III благословил «первый крестовый поход германцев против славян». Пресловутый «дранг нах Остен» был провозглашен задолго до появления Адольфа Гитлера. Фашизм XX века – это результат «осатанелости» средневековой Европы. Вот заслоном чему стали святой благоверный князь Александр Невский и воевода псковский Довмонт.

Для подтверждения этого надо вспомнить еще одного героя-защитника русских земель Даниила Галицкого (1201–1264), отразившего натиск монголо-татар, но допустившего роковую историческую ошибку. Ошибку, за которую Русь по сей день платит русской кровью… Что же произошло?

Если Александр Невский использовал монголо-татарское войско для объединения Руси и для отражения натиска псов-рыцарей с Запада, говоря прямо, для отпора католичеству, то Даниил Галицкий наоборот – стал просить помощи у Папы Римского против татар. Папа обещал помощь войсками, так же как обещал ее Византии для отражения нашествия мусульман, но в обмен на принятие католической веры. Византия заключила унию с католиками (1439г.), но помощи не получила и пала под ударами турок. Не дождался её и Даниил Галицкий, хотя в 1255 году получил от папы королевский титул, и земли западной Руси под влиянием католической веры быстро потеряли самостоятельность и отошли к Польше и Литве, а православные верующие на этих землях подвергались жесточайшим гонениям, и православные храмы сдавались иудеям в аренду.

« – Так вы не слышали ничего про то, что жиды уже взяли церкви святые, как шинки, на аренды?

– Нет.

– Так вы не слышали и про то, что уже христианину и пасхи не можно есть, покамест рассобачий жид не положит значка нечистою своею рукою?

– Ничего не слышали! – кричала толпа, подвигаясь ближе.

– И что ксендзы ездят из села в село в таратайках, в которых запряжены – пусть бы еще кони, это бы еще ничего, а то, просто, православные христиане. Так вы, может быть, и того не знаете, что нечистое католичество хочет, чтоб мы кинули и веру нашу христианскую? Вы, может быть, не слышали и об том, что уже из поповских риз жидовки шьют себе юбки?» (Н. В. Гоголь «Тарас Бульба»).

Даниил Галицкий понял свою ошибку, но было поздно. Лишь в XVII веке (по решению Рады 8 января 1654г.) Богдан Хмельницкий (1595–1657) после многолетней кровопролитной борьбы вновь присоединил Украину к России. Но мы теперь понимаем, что и это еще не было окончательным решением той проблемы.

А современник Александра Невского и воеводы Довмонта итальянец Данте Алигьери (1265–1321) писал тогда свою бессмертную «Божественную комедию». Нет и тени сомнения в высочайших художественных достоинствах этого гениального произведения. Эпоха Возрождения была огромным, революционным шагом западного искусства. Она дала толчок развитию различных приёмов, стилей, технике изображения. Европейцы усвоили, наконец, технику масляной живописи, давно уже известную на востоке. И даже позже, в XV веке, усовершенствовали её – Братьям Яну и Губерту ван Эйк приписывают изобретение олифы (путём длительного кипячения растительного масла). Появились новые образцы музыки – развлекательного характера.

И всё же надо признать, что в основе эпохи «Возрождения» лежит гуманизм – обожествление человека, человеческих чувств, культ тела, воспевание земного и плотского, то есть античное язычество – шаг назад в духовном развитии! Человек с его страстями и желаниями становится мерилом устройства жизни, целью которой провозглашаются «общечеловеческие ценности» – получение наибольшего удовлетворения и наслаждения от земной жизни, достижение наибольшего благополучия и достатка.

В чём же суть гуманизма? Гуманизм – это вера (я подчёркиваю религиозный характер), вера в то, что можно исправить природу человека путём усвоения античной культуры и, в частности, – чтения античной литературы. То есть, улучшить человека, возвратившись к античному язычеству!

Заметьте – это верование появляется в христианских странах! Но вот, что сказано в Еавангелии от Матфея в главе 19:25–26: «Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно».

Зная это, как можно проповедовать гуманизм? Только обладая двойной моралью. Вот это и есть корень двойных стандартов современного западного общества.

Евангелие призывает: «…Какая наибольшая заповедь в законе?

Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.» (Мф.22:36–40)

Девиз гуманизма таков – возлюби человеческое в себе! Гуманизм ещё не отвергает Бога, но «отодвигает» Его в сторонку, ставя на первое место человека. Возлюби свои желания стремления слабости и пороки. Потому что в человеке ничто не является порочным, что не нарушает свободы ближнего. Таким образом, гуманизм выворачивает Евангельские истины наизнанку. Природа человека двойственна: в нём есть плотское – человеческое начало, и ангельское – духовное. Гуманизм ополовинивает человека, оставляя его в безнадёжном состоянии, наслаждаться земными «удовольствиями», низводя его до животного уровня. В таком состоянии человек становится духовно слепым и глухим.

Поэтому становится совершенно ясно, почему в эпоху Возрождения на место икон приходят картины на Библейские и Евангельские сюжеты. В образе святых на них изображают собственных дочерей, жён, любовниц и блудниц. Авторы пишут себя, донаторов (заказчиков), своих знакомых – в образах святых апостолов и пророков. Так наглядно выглядит двойная мораль гуманизма.

Но в Евангелии от Иоанна Христос говорит: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.» (Иоанн 15:3). Любовь по Евангелию – это самопожертвование. Гуманизм самопожертвование заменяет гедонизмом – наслаждением жизнью, что естественно, с его точки зрения, иначе, для чего тогда живёт человек? Но что же тогда такое любовь? Соответственно гуманизму любовь – это страсть и желание обладать телом – наслаждаться и получать удовольствия. И двойственность морали в данном случае заключается в том, что прелюбодеяние (супружеская измена) – не грех, если происходит по согласию, как исполнение обоюдного желания. И блуд не является грехом без насилия, и содомские грехи – это извращённое проявление Божественной заповеди «полюбить ближнего»… Вот откуда вытекает двойная мораль западной культуры.

Эта же мораль проявляется в западном искусстве. Обнажённая натура уже не считается грехом, если изображать её «художественно». Проще говоря, если нагую женщину выставить на обозрение в непристойной позе, то это – порнография, а если «обнажённую натуру» посыпать, скажем, лепестками роз или украсить декором, красиво задрапировать откровенные места, то это уже искусство. И большая часть человечества уже более трёхсот лет пытается уверить себя, что в этом и состоит отличие искусства от непристойности. В этом уверяет нас и автор романа «Лезвие бритвы» Иван Антонович Ефремов (1908–1972).

Одной из спекуляций гуманизма «возрождения» становится тема материнства – способность женщины продлить человеческий род, отдавая первенство сексуальным отношениям (по аналогии с животными). Здесь находятся истоки грядущего дарвинизма. Каков же тогда смысл человеческого существования, если его суть сводится только к получению максимального количества материальных и чувственных удовольствий (вкусная обильная пища, отдых (праздность), «здоровый» секс)? Только способностью к продлению рода можно оправдать существование отдельного индивидуума – в отсутствие Бога. Но, заметьте – при этом теряется общий смысл существования человечества (действительно – для чего оно на земле?), исчезает глубинный смысл жизни вообще. Именно поэтому в поздних философских течениях Запада так распространены философские теории существования.

Всё, что связано с продолжением рода, интимные отношения – утрачивает свой сакральный смысл, переходит из области скрытой и не подлежащей публичности, в область открытых массовых обсуждений, в литературу – поскольку «ничто человеческое не чуждо» человеку, в изобразительное искусство, в сферу развлечений…

И всё это происходит в противоположность целомудрию и непорочности, которые, вроде бы, по «логике» материализма, являются препятствиями к продолжению рода. Но логика, мы забываем об этом, понятие человеческое. Если посмотреть реально – в старой «дореволюционной» России – где существовали понятия «целомудрие» и «непорочность», были многодетные семьи – пять, шесть детей было почти нормой, нередко бывало по десять-двенадцать. К двадцать первому веку в России должно было насчитываться население в 600 миллионов человек! Потому что целомудрие, непорочность и материнство – это разные стороны одной сущности. Это отношение к интимной стороне жизни, как к своего рода таинству, непостижимому чуду зачатия нового человеческого существа, в которое Господь вселяет душу. Это не просто физиологический процесс, «аналогичный» созреванию картофеля, метанию икры и т. п., или «удовлетворение» естественной потребности. И не дать живой душе зародиться или погубить живую душу даже в зародыше – такой же грех, как убить живого человека… Даже сегодняшние кощунственные опыты по выведению «детей из пробирок» – это чудо не опровергают. Учёные – ведь всё равно, зная механизм, не знают, почему это происходит. Так же как не знают, почему люди умирают. От чего – знают, а почему нет…

Но, вернёмся в век тринадцатый. Нравственные категории всё меньше подходят для оценки произведений искусства. Поэтому картины мастеров эпохи «Возрождения» на библейские темы – не являются иконами. Они наполнены экспрессией и индивидуальностью авторов – человеческим эго, чувственностью, физиологичностью. Божественного в них, мягко говоря, очень мало.

Кроме того, средства для достижения целей такого существования всё меньше оцениваются нравственными и моральными категориями и всё больше становятся категориями юридического закона, победу над которым провозгласил митрополит Иларион в «Слове о законе и благодати». Но заметьте, как с приходом «общечеловеческих ценностей» и «обожествлением» интимных отношений происходит падение рождаемости – бич цивилизованных стран, теперь уже не только западных.

То, что нам по сей день выдают за прогресс, есть не что иное, как поворот назад – регресс, новый виток язычества, «облагороженного» средневековой эстетикой и библейской тематикой, выворачивающей саму библейскую тему шиворот-навыворот, эротизирующей её! Поэтому смыслом западного искусства всё больше становятся форма произведения и техника его создания, а не духовное содержание. Поэтому в западном искусстве зрелищность и эффектность, чувственность и страстность играют главную роль.

«Основание языческого мировоззрения покоится на утверждении, что добро и зло есть два самостоятельных, равнозначных, совечных начала бытия мира. Эта поистине дьявольская выдумка отрицает всемогущество Божие, Его благость и милосердие, лишает человека нравственных опор. Ведь если добро и зло равноправны и равно естественны для человека, то чего же стесняться, что зло действует в нас?… Проще сказать, в основании язычества лежит более или менее откровенный сатанизм, неизбежно проявляющий себя жестокостью и безнравственностью. Единственной религией мира, со всей полнотой свидетельствующей об абсолютности добра, блага и любви, является христианство» (митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) «Русская симфония»).

Именно отсюда, из язычества «возрождения» проистекают такие явления, как современное рабовладение, национализм, фашизм, антихристианство – в основе которых лежат теории превосходства одних людей над другими, а почвой для них служат гордыня, нераскаянность, самооправдание в стремлении обладать большим, чем имеешь материальным достатком – всё то, что даёт и чему учит «возрождение», разбуженное гуманизмом.

Российский советский период – это попытка расцерковления русского народа. Но расцерковление нашего народа – равносильно его уничтожению, что и происходило в XX веке. Думается, чтобы избежать исчезновения народа как единого этноса, советский строй поневоле принял некое подобие монархии, а Советский Союз – подобие империи.

Еще в древнем памятнике русской литературы «Повесть временных лет»⁹ дается предостережение от увлечения язычеством и колдовством: «… Неудивительно, что от волхвования сбывается чародейство. Так было и в царствование Домициана – тогда был известен некий волхв именем Аполлоний Тианский, который ходил и творил всюду бесовские чудеса – в городах и сёлах. Однажды, когда из Рима пришел он в Византию, упросили его живущие там сделать следующее: он изгнал из города множество змей и скорпионов, чтобы не было от них вреда людям и ярость конскую обуздал на глазах у бояр. Так и в Антиохию пришел, и, упрошенный людьми теми – антиохиянинами, страдавшими от скорпионов и комаров, сделал медного скорпиона, и зарыл его в землю, и поставил над ним небольшой мраморный столп, и повелел взять людям палки и ходить по городу и выкликивать, потрясая теми палками: «Быть городу без комара!». И так исчезли из города скорпионы и комары. И спросили его ещё об угрожавшем городу землетрясении, и, вздохнув, написал он на дощечке следующее «Увы тебе, несчастный город, много ты потрясешься и огнем будешь попален, оплачет тебя (тот, кто будет) на берегу Оронта». Об (Аполлонии) этом и великий Анастасий Божьего града сказал: «Чудеса, сотворенные Аполлонием, даже и до сих пор на некоторых местах исполняются: одни – чтобы отогнать четвероногих животных и птиц, которые могли бы вредить людям другие же – для удержания речных струй, вырвавшихся из берегов, но иные и на погибель и в ущерб людям, хотя и на обуздание их. Не только ведь при жизни его делали бесы такие чудеса, но и по смерти, у гроба его, творили чудеса его именем, чтобы обольщать жалких людей, часто уловляемых на них дьяволом». Итак, кто что скажет о творящих волшебным искушением делах? Ведь вот, искусен был на волшебное обольщение и никогда не считался Аполлоний с тем, что в безумстве предался мудрому ухищрению; а следовало бы ему сказать: «Словом только творю я то, что хотел», и не совершать действий, ожидаемых от него. То всё попущением Божиим и творением бесовским случается – всеми подобными делами испытывается наша православная вера, что тверда она и крепка, пребывая подле Господа и не увлекаема дьяволом, его призрачными чудесами и сатанинскими делами, творимыми врагами рода человеческого и слугами зла. Бывает же, что некоторые и именем Господа пророчествуют, как Валаам, и Саул, и Каиафа, и бесов даже изгоняют, как Иуда и сыны Скевавели. Потому что и на недостойных многократно действует благодать, как многие свидетельствуют: ибо Валаам всего был чужд – и праведного жития и веры, но, тем не менее, явилась в нём благодать для убеждения других. И Фараон такой же был, но и ему было раскрыто будущее. И Навуходоносор был законопреступен, но и ему также было открыто будущее многих поколений, тем свидетельствуя, что многие, имеющие превратные понятия, ещё до пришествия Христа творят знамения не по собственной воле на прельщение людей, не знающих доброго. Таков был и Симон Волхв, и Менандр, и другие такие же, из-за которых и было по истине сказано: «Не чудесами прельщать…».»

Всё дело в том только, чтобы воспринимать эти предостережения не как вымысел или сказки а, трезво посмотрев вокруг, сделать правильный вывод. Как и поступали наши предки, не вдаваясь в «научное» суемудрие:

«…В год 6579 (1071). Воевали половцы у Ростовца и Неятина. В тот же год выгнал Всеслав Святополка из Полоцка. В тот же год победил Ярополк Всеслава у Голотическа. В те же времена пришел волхв, обольщенный бесом; придя в Киев, он рассказывал людям, что на пятый год Днепр потечет вспять и что земли начнут перемещаться, что Греческая земля станет на место Русской, а Русская на место Греческой, и прочие земли переместятся. Невежды слушали его, верующие же смеялись, говоря ему: «Бес тобою играет на погибель тебе». Что и сбылось с ним: в одну из ночей пропал без вести.

Бесы ведь, подстрекая людей, во зло их вводят, а потом насмехаются, ввергнув их в погибель смертную, подучив их говорить; как мы сейчас и расскажем об этом бесовском наущении и деянии.

Однажды во время неурожая в Ростовской области явились два волхва из Ярославля, говоря, что «мы знаем, кто запасы держит». И отправились они по Волге и куда ни придут в погост, тут и называли знатных жён, говоря, что та жито прячет, а та – мёд, а та – рыбу, а та – меха. И приводили к ним сестер своих, матерей и жен своих. Волхвы же, мороча людей, прорезали за плечами и вынимали оттуда либо жито, либо рыбу и убивали многих жен, а имущество их забирали себе. И пришли на Белоозеро, и было с ними людей 300. В это же время случилось Яню, сыну Вышатину, собирая дань, прийти от князя Святослава; поведали ему белозерцы, что два кудесника убили уже много жён по Волге и по Шексне и пришли сюда. Янь же, расспросив, чьи смерды, и узнав, что они смерды его князя, послал к тем людям, которые были около волхвов, и сказал им: «Выдайте мне волхвов, потому что смерды они мои и моего князя». Они же его не послушали. Янь же пошёл сам без оружия, и сказали ему отроки его: «Не ходи без оружия, осрамят тебя». Он же велел взять оружие отрокам и с двенадцатью отроками пошел к ним к лесу. Они же исполчились против него. И вот, когда Янь шёл на них с топориком, выступили от них три мужа, подошли к Яню, говоря ему: «Видишь, что идёшь на смерть, не ходи». Янь же приказал убить их и пошел к оставшимся». Они же кинулись на Яня, и один из них промахнулся в Яня топором. Янь же, оборотив топор, ударил того обухом и приказал отрокам рубить их. Они же бежали в лес и убили тут Янева попа. Янь же, войдя в город к белозерцам, сказал им: «Если не схватите этих волхвов, не уйду от вас весь год». Белозерцы же пошли, захватили их и привели к Яню. И сказал им: «Чего ради погубили столько людей?». Те же сказали, что «они держат запасы, и если истребим их, будет изобилие; если же хочешь, мы перед тобою вынем жито, или рыбу, или что другое». Янь же сказал: «Поистине ложь это; сотворил Бог человека из земли, составлен он из костей и жил кровяных, нет в нем больше ничего, никто ничего не знает, один только Бог знает». Они же сказали: «Мы знаем, как человек сотворен». Он же спросил: «Как?», Они же отвечали: «Бог мылся в бане и вспотел, отерся ветошкой и бросил ее с небес на землю. И заспорил сатана с Богом, кому из неё сотворить человека. И сотворил дьявол человека, а Бог душу в него вложил. Вот почему, если умрёт человек, – в землю идет тело, а душа к Богу». Сказал им Янь: «Поистине прельстил вас бес; какому богу веруете?». Те же ответили: «Антихристу!». Он же сказал им: «Где же он?». Они же сказали: «Сидит в бездне». Сказал им Янь: «Какой это бог, коли сидит в бездне? Это бес, а Бог на небесах, восседает на престоле, славимый ангелами, которые предстоят ему со страхом и не могут на него взглянуть. Один из ангелов был свергнут – тот, кого вы называете антихристом; низвергнут был он с небес за высокомерие свое и теперь в бездне, как вы и говорите; ожидает он, когда сойдет с неба Бог. Этого антихриста Бог свяжет узами и посадит в бездну, схватив его вместе со слугами его и теми, кто в него верует. Вам же и здесь принять муку от меня, а по смерти – там». Те же сказали: «Говорят нам боги: не можешь нам сделать ничего!». Он же сказал им: «Лгут вам боги». Они же ответили: «Мы станем перед Святославом, а ты не можешь ничего нам сделать». Янь же повелел бить их и выдергивать им бороды. Когда их били и выдирали расщепом бороды, спросил их Янь: «Что же вам молвят боги?». Они же ответили: «Стать нам перед Святославом». И повелел Янь вложить рубли в уста им и привязать их к мачте и пустил их перед собою в ладье, а сам пошел за ними. Остановились на устье Шексны, и сказал им Янь: «Что же вам теперь боги молвят?». Они же сказали: «Так нам боги молвят: не быть нам живым от тебя». И сказал им Янь: «Вот это-то они вам правду поведали». Волхвы же ответили: «Но если нас пустишь, много тебе добра будет; если же нас погубишь, много печали примешь и зла».