Анастасия Зарецкая
Неприятно познакомиться, ведьма
Глава 14. После
Я, как будто предчувствуя, что сейчас вот-вот что-то произойдет, распахнула глаза, когда до шести утра оставалось несколько минут. Во всем теле чувствовалась усталость, а глаза открылись с огромным трудом. И чего, спрашивается, проснулась?
Но потом я поняла, чего.
Это действительно было предчувствие.
Когда длинная стрелка часов, за которой я наблюдала через опущенные ресницы, застыла на двенадцати, оповещая, что сейчас ровно шесть утра, зазвенел мой смартфон. И это не потому, что на шесть у меня стоит будильник.
А потому…
Я поднялась на локтях, наклонилась к сумке с вещами и взяла мобильник. Несколько секунд разглядывала экран, силясь вспомнить буквы, и тяжело вздохнула, когда все-таки разглядела.
Теперь, наконец-то, могу ответить со всей честностью. А потому что звонил пунктуальный отец.
– Слушаю, – отозвалась я тихо, когда приняла вызов.
– Сейчас ты не спишь, надеюсь? – будничным тоном спросил отец.
Я уже говорила, что именно из-за него никогда – ну или почти никогда – не здороваюсь с собеседником?
– Если бы я спала, то не смогла бы ответить. Да и вообще я уже давно проснулась. – Три минуты назад, добавила мысленно. И чуть не уснула вновь. Пожалуй, хорошо, что все же не уснула. – Но не все такие бодрые. Тетя и Паша ещё спят…
– А как же мой ученик? Он тоже придается сну?
Это «придается» так, будто, всего лишь спя, Влад предает учителя – без «-ся».
Кстати, откуда ему известно, что Влад здесь?
Ах, да, они же, как малолетние подружки, доверяют друг другу секреты. И с Владом мой же отец разговаривает больше, чем со мной, собственно.
«…Но все же заботливым он редко когда бывает». Да, тетя, ты была права, как всегда. Вот только отец зачем-то сейчас позвонил мне. Хотя первой обычно звоню я…
– Я не знаю, – отозвалась как можно более флегматично. – Может, он убежал на зарядку, а я не слышала.
Несколько секунд мы молчали, а потом отец, как ни в чем не бывало, поинтересовался:
– Как успехи, дочь?
– Э-э-э… – растерялась я. Отец интересуется, как у меня дела? Это что-то новенькое. Наверное, сейчас с неба пойдет снег. Дождь, вон, уже полил, причем так, что никак остановиться не может. – Ну, так… Если ты про… демона, того, который нечисть, то все не так хорошо, как хотелось бы.
– А именно?
– Породить породила, убить не могу. Но ещё в процессе.
– Тогда успехов тебе в этом деле, – отозвался отец.
– А что, – не выдержала я, – ты надеялся, что я уже со всем расправилась, и хотел поздравить с победой?
– Когда произойдет победа, Яна, я это почувствую. Всего хорошего.
Он отключился.
Я бросила смартфон обратно, на сумку с вещами.
Не понимаю я его, не понимаю, и все тут. Да и как его понять? Для этого надо быть, по крайней мере, моей тетей. Или Владом – в отличие от, они легко сошлись.
Надо было бы продолжить сон, но у меня даже мысли не возникло, чтобы сомкнуть глаза. Я тихо поднялась с дивана, прошла к окну. Приближалось время рассвета, вот только увидеть его будет сложно – все небо затянуто плотными серыми тучами.
Сразу навалились воспоминания о событиях вчерашнего дня. И следом за ними вспомнился вопрос. А именно: что делать?
Я вернулась к дивану и запрыгнула на него так, что сама заволновалась: вдруг отлетит спинка? Отлететь ей не долго, а вот кто чинить потом будет?..
Ладно, подумаю над этим позже, когда диван все-таки сломаю. А лучше вообще не буду его ломать.
Итак, что делать? Что делать? Что делать?
А что тут, Яна, сделаешь! Ты уже все, что могла, сделала. Отдала белому магу талисман и наведалась к детке. Причем два раза и оба – безрезультатно. И если в первый раз ты успела сделать хоть что-то полезное, заблокировать доступ к магии, то во второй раз ты, Яна, облажалась по самые уши.
Перед двумя магами.
Черт.
Третий поход должен стать самым удачным, вот только я очень боялась все же его организовать. Честное слово! В успех верилось слабо даже несмотря на везение числа три. Потому что рядом со мной любое стечение обстоятельств, которое должно привести к удаче, вдруг ломается.
Значит, надо брать с собой того, кому эти штучки помогают.
Ага, уже взяла. Ну о-о-очень удачно сходили тогда, да.
– Идиотизм, – прошептала вслух. – Полная фигня. Зато я, блин, теперь неполная. Ну что же…
Дверь в зал распахнулась, и я большими глазами взглянула на гостя. Это был Влад, и он удивился не меньше моего.
– Что? – полюбопытствовала я. – Надеялся, что я сплю? Хотел организовать подставу?
– Ну у тебя и мысли.
Он вошел в комнату и занял свободное кресло. Оно располагалось справа от дивана, и, чтобы не оставлять Влада без внимания, мне пришлось поворочаться. Диван скрипнул. Ой. Кажется, до того, как он поломается, остается гораздо меньше времени.
– Тогда что ты пришел? – полюбопытствовала я.
– Услышал бормотание и подумал, что ты разговариваешь во сне, – признался Влад.
– Решил заснять это на камеру, выложить на ЮТуб и стать миллионером – к сожалению, только по просмотрам. Типа того?
– Нет, конечно, и ты сама это знаешь, – отозвался Влад устало.
Секунд десять мы молчали, а потом я решила продолжить разговор:
– Я сказала отцу, что ты спишь. Мы только что разговаривали, за пару минут перед тем, как ты пришел. Он позвонил мне ровно в шесть утра! Вот это пунктуальность!
– В шесть утра я, пожалуй, ещё действительно спал. Но раз сейчас мы оба бодрствуем, Яна, – он заглянул мне в глаза, – то ты можешь ответить, как себя чувствуешь.
– Даже не знаю, что на это ответить, – я пожала плечами. – Нормально я себя чувствую, как обычно. Как дела, пока не родила и все такое.
И вправду. Как я могла себя чувствовать, если я – пустота? Или – нечто близкое к пустоте, ведь мы, в отличие и от белых магов, и от простых людей, ничего не оставляем после себя. Ладно, почти ничего. Оборачиваемся голубыми искрами вместо чернильно-черных.
Как я вообще могу что-то чувствовать, если постоянно жертвую своей душой? А что такое душа? Душа – это чувство. Как я могу чувствовать, если я разбрасываюсь этими чувствами, отдаляю их от себя?.. Летите, летите, чувства. Я все равно не смогу сохранить вас. Я не передам вас потомкам, я вообще, вообще ничего не оставлю – после. Потому что я настолько удачлива, что в первый же час после моей смерти голубую искру моей переродившейся души заберет себе какой-нибудь белый маг.
Вот и все.
Наверное, я помрачнела, потому что Влад спросил:
– Все в порядке?
– Ну, как сказать… – протянула я. А потом, спохватившись, радостно улыбнулась – ещё бы чуть-чуть, и дотянулась бы кончиками рта до ушей. – Все просто зашибись. Об стену. С размаху. Хренакс!
Влад покачал головой. Не уверена, что его очень устроил мой ответ. Но у меня с импровизацией всегда было туго… Впрочем, с подготовленными заранее планами у меня тоже все идет… ну… тем самым хреном, который «акс».
– Ещё я хотел задать тебе вопрос. – И, не дожидаясь разрешения, Влад продолжил: – Недавно я подарил тебе кошачий глаз. Вчера он был не на тебе?
– Ну… – протянула я, краснея. Торс и камень, все дела. Но ведь тогда я ещё не знала, что поставлю блок на магию! А потом не до возвращения вещей, принадлежащих мне по закону, было. – Я забыла его дома.
Влад помрачнел и заметил:
– Может, если бы он был на тебе, ничего не произошло бы.
– Да ладно уже! – великодушно отмахнулась я. В силу камня я верила только в тот момент, когда он был надет на кое-кого другого. Вот такая вот женская логика. – Не стоит так переживать из-за этой души, Влад. – И я, сама не зная зачем, подползла к ручке дивана и протянула собственную руку к Владу, чтобы со всей присущей мне нелепостью коснуться его запястья и тут же дернуться назад. – Мы добровольно жертвуем душу, причем в гораздо больших количествах. Не о чем переживать, понимаешь?
Влад кивнул, а потом – такой нахал! – протянул мою руку обратно и спрятал между своих ладоней.
– Ты чего? – я покраснела гораздо интенсивнее, чем в прошлый раз. Как будто кто-то одновременно зажег все спички из коробка и поднес их к моему лицу.
Взгляд скользнул от ладоней выше – сначала по предплечьям, а потом по плечам Влада. Ничего такие руки. Я бы сказала, что не очень тонкие, но и не перекачанные. Руки как руки. Вот только они мужские. И они касаются моей бедной ладошки!
– Ничего, – отозвался Влад.
– Очень странное у тебя ничего.
Я бы и дальше продолжила изучать Влада, но, увы, он был в темно-серой футболке. То есть, не так. Ура, ура, ура, он был в футболке! Двух торсов за такой короткий временной промежуток я бы не пережила. Покраснела бы так, что потом всю жизнь косилась бы под помидор.
Поэтому я посмотрела на себя.
Лучше бы не смотрела. Это Влад у нас был в пижамке, состоящей из футболки и длинных штанов. А я была в ночном платье! Не настолько шикарно-откровенном, как у соблазнительницы Оли, но в коротком, всего до середины бедра и открытым верхом, хотя декольте, к счастью, не светилось. Но у меня и декольте нет особого, чтобы светить-то…
Короче, выглядела я не очень.
И этим вдруг заинтересовался Влад.
Он посмотрел на меня: прямо куда-то на открытые… м-м-м… ключицы, а потом быстро отвел взгляд в сторону. Но руку так и не выпустил.
А ещё он покраснел.
Ура, у нас теплица!
– И долго так сидеть будем? – поинтересовалась я. Почему-то шепотом. Ну, похоже, если бы я захотела сообщить что-то громко, то все равно смогла бы это только прохрипеть.
– Я никуда не спешу, – отозвался Влад.
– Нет-нет, – заметила я, – ты всегда куда-то спешишь. Вернее, не спешишь, но день у тебя расписан по минутам. И что-то мне подсказывает, что в этом расписании нет часа рукопожатий!
И я попыталась освободить ладошку.
Влад возмущаться не стал. И драться за руку леди тоже. Хотя лучше бы за руку дрался, чем за сердце, дурачок.
Теперь мы молчали три минуты. Ровно! Я следила за минутной стрелкой моих любимых часов, и, когда она прошла ровно три круга, Влад спросил:
– Чем думаешь заняться?
Не хватало только подыгрывающих бровей и хитринки в голосе. Ладно, вру: фраза прозвучала вполне нормально. Без намеков. Какие нам намеки, если мы нормально за лапы подержаться не можем. Как будто в пятом классе, честное слово.
Ну и да: какие нам намеки, если мы – пустые.
Если мы неспособны любить.
Вот не знаю, что там с Владом, а я уж точно. Вот так.
– Ещё не думала, – ответила я. – Но, скорее всего…
И замолчала.
Скорее всего, я сбегу и погуляю по деревеньке. Схожу в магазин и куплю себе мороженое. Окончательно простужу горло и буду до конца лета лежать в кроватке, попивая горячий чаек. Идеально, не правда ли?
Нет. Не слишком. Не люблю спокойную жизнь. То есть, люблю, но только если это – один спокойный день в череде беспокойных, когда бежишь, бежишь, бежишь, а потом остановился, чтобы сделать вдох, и отправился дальше. Потому что иначе я начинаю сходить с ума от своих мыслей.
– А ты чем? – спросила, чтобы отвлечь внимание от своей персоны.
– То же, – отозвался Влад.
– Ты шутишь? – я удивленно взглянула на него. Влад не кивал, но и не мотал головой в сторону, желая доказать, что такие серьезные парни не шутят, пусть даже и ценой собственной головы, которая оторвется от доказываний. – Офигеть. Влад умеет шутить. Шуточка, конечно, так себе, но это уже шуточка.
– С кем поведешься… – начал он.
– Это точно, – я покивала. – Ведь у меня чувство юмора просто ужасающее. Тогда спокойной ночи, Владик?
– Почему? – уточнил Влад.
– Потому что я сейчас…
И я грациозно вытащила одеяло из-под пятой точки, накрылась им с головой и уже оттуда заунывным голосом произнесла:
– …буду спать. Да-да, именно так. Ведь отец знает, что я бодрствую.
– Это гениально, – похвалил меня Влад. Причем таким тоном, что гениальной я себя не почувствовала. Но все же отозвалась:
– Можно без аплодисментов.
И окончательно замолчала. Влад, посидев ещё немного, тоже ушел. И уж не знаю, куда.
***
На этот раз я пролежала двадцать семь минут. Или чуть больше. Я ведь не настолько пунктуальна, как окружающие меня люди.
Спать я не собиралась. Ещё чего – спать! У меня были дела, много-много дел. И, чтобы их все переделать, мне требовалось как минимум часов шестнадцать. Правда, я пока не знала, в чем заключаются эти дела. Но была уверена: как только выйду из дома, их тяжесть навалится на меня, и придется носиться сломя голову. Потому что не знаешь, за что схватиться.
Да, так я и решила. Лучше уж изображать заполошную, чем страдать самокопаниями. Вчера пострадать мне ими не удалось: голова звенела, да так, что любая мысль от нее отлетала, как от колокола. Зато теперь меня ждал целый день, который можно было посвятить думам.
Умная, умная Яна. Ее хлебом не корми – дай поразмышлять.
Хотя без еды не обойдемся. Тем более если я действительно свистну из дома на длительный срок. Ну, как на длительный… Длительный – понятие относительное…
Короче говоря, немного полежав, я поднялась с кровати и первым делом переоделась в единственные джинсы, черную майку и кофту, которую так и не вернула тете. Надо бы сгонять домой за своей… Если после бесконечного количества неизвестных дел время останется, так и сделаю.
Переодевшись, я перевесила через плечо сумочку, с которой приехала сюда однажды, и, крадучись, стала перемешаться по коридору.
Шаг, шаг. Шаг, шаг, шаг… Остановилась на перекрестке. Посмотрела направо: кухонька расстилалась с яствами. Посмотрела прямо: туалет возлежал, хоть и не био, но тоже ничего такой и в хозяйстве очень нужный. Посмотрела налево, а там… богатыри.
Спят. Оба.
Я умильно улыбнулась. Эх, вы. Милый Пашка и Влад, нахмуренный даже во сне. Но долго радоваться не получилось: богатыри могли пробудиться и вызвать окаянную ведьму, бабу Яну, на бой. Смертный. Чик – и нет.
Мне ничего не оставалось, и поэтому я также осторожно скользнула в ванную на утренние процедуры. Закончив их, выглянула наружу. Вроде бы, богатыри не пробудились. Прошла на кухню, чтобы запастить едой. Сейчас есть было некогда, а после возвращения, как шепчет мне ведьмовская интуиция, будет уже и нечего. Закинув яблоко и упаковку с пирожным в сумку, я уже развернулась, чтобы по-тихому ретироваться…
Но на меня во все глаза смотрела тетя. Глаза у нее, кстати, были уставшими. Может, этой ночью тете, в отличие от меня, плохо спалось?
– Яна, – прошептала мне, – ты опять уходишь?
Я ответила тихо, в тон тете:
– Ухожу. Чувствую себя нормально. Развеяться надо… – и закончила поэтично: – Потому что меня душат стены. А дождя нет вроде бы…
– Не сидится тебе дома, – тетя улыбнулась. Не с выражением бесконечного счастья на лице, конечно, но и не совсем обреченно.
– Не сидится, – я кивнула.
Тете тоже когда-то не сиделось.
– Если Влад проснется, скажешь, что у меня дела, – попросила я. – И передавай привет Пашке. Скажи, что я ему куплю что-нибудь вкусненькое.
– Хорошо, – тетя вздохнула, – наша маленькая девочка.
И она неожиданно обняла меня. Я обняла тетю в ответ, чувствуя ее тепло. Но уже через пару секунд тетя отдалилась, а потом и вовсе, бросив на меня последний взгляд, вышла из кухни.
Я тоже вышла. В коридор, чтобы обуться. Обулась, аккуратно щелкнула дверным замком… На всякий случай обернулась, но в арочном проеме никаких злобных Владов не наблюдалось. Только убедившись в этом, я покинула дом.
Вот и все.
На улице, действительно, дышалось куда свободнее. Там было, как вчера, пасмурно, но без дождя. Хотя трава ещё от прошлого осталась мокрой… Я старалась наступать осторожно, чтобы в первую же минуту не промочить кроссовки. Вроде бы, не промочила. Или промочила только частично…
Но потом начались мои любимые камешки – хр-русть – острые, но хотя бы относительно сухие.
И я пошла вперед.
Ну, как вперед. Направо, в противоположную от остановки сторону. Сначала дела, а потом уже квартирка, если я вообще в нее поеду. И… Я достала из сумки яблоко, обтерла его об кофту и принялась хрустеть в унисон с камнями.
Половина седьмого, отличное время для прогулки! А если ещё и вообразить, что рассвет виден, то вообще. И яблоко такое замечательное.
Не доходя до дома Оли, я повернула в направлении супермаркета. Кажется, он работает с девяти… С восьми, по крайней мере. Всего-то полтора часа.
Всего-то, ага.
Хорошенько подумав, я развернулась обратно и до подруги решила все же наведаться. Ну а что? Она недавно сама ко мне приходила. То есть к тете, но все-таки ко мне. Не терпелось девушке пообщаться. Я, может, тоже пообщаться хочу. Посмотреть, как там проведенный благородным Яриком курс лечения…
А в такое время, когда люди сонные, разговоры самыми искренними получаются. Поэтому, может, нам даже удастся поговорить. И тогда я увижу результаты не только Яриковой терапии, но и своей собственной, проведенной на свежем воздухе, в ночную пору…
Меньше надо пить, Оля. Если по каждому поводу к бутылке прикладываться, то в жизни вскоре ничего, кроме бутылки, не останется. И та исчезнет когда-нибудь… Это я не на личном опыте замечаю, но, скажем так, наблюдательность у меня хорошая.
Спрятав огрызок, оставшийся от яблока, в сумку – выкину после, я остановилась около ровного заборчика, от которого приятно пахло деревом. Через такой заборчик не перемахнешь – не за что уцепиться.
Обошла дом по периметру и замерла возле той самой калитки, от которой когда-то вела наблюдение. И она снова была приоткрытой. Интересненько, ее вообще когда-нибудь закрывают?
Похоже, уж точно не тогда, когда мне надо что-то подсмотреть и подслушать.
Самой себе напоминая помешанную, я стояла у калитки. Если бы кто-нибудь захотел погулять и во время прогулки шел мимо дома Оли, то с легкостью бы меня увидел. О да, это была бы замечательная картина.
Услышав шелест травы за спиной, я – честно признаюсь – подпрыгнула. Развернулась. И едва не столкнулась с Колей, который стоял за моей спиной.
– О-о-о… – только и смогла выдать я.
Он был в темно-синих джинсах, свободной ветровке и с беспокойством в глазах. Зато в руках парень держал букет из белых миниатюрных лилий.
– Привет, – отозвался Коля. Чуть дернулся, но все-таки за спину букет прятать не стал. И правильно: я хорошо сижу, далеко гляжу, а такую примечательную деталь уж точно не могла оставить без внимания. Покосившись на дверь, Коля поинтересовался: – Кого-то ждешь?
– Ну да, – отозвалась я. – Олю жду. Думаю, что ещё слишком рано к ней заявляться. Погоди… – наконец прозрела я. – Ты тоже к ней?
Коля кивнул.
Букет белых лилий показался мне как никогда красноречивым.
– Вы с Олей… – начала я. И замолчала, не зная, что сказать. Встречаетесь? Любите друг друга? По-моему, не очень культурно будет спрашивать такое. По крайней мере, не при наших отношениях.
И вот что-то мне вспоминаются слова, брошенное Колей в первую нашу встречу. Что-то там такое было, со смутным намеком. И это что-то было направлено в мою сторону!.. Нет, конечно, я вовсе не против и на нового ухажера не претендую. У меня свой вон… спит. Я еле сдержалась, чтобы не поморщиться: в сложившийся ситуации это выглядело бы странно.
Так вот, на Колю я вовсе не претендовала, но даже подумать не могла, чтобы на него претендовала Оля. Она же все на Ярика поглядывала? Или нет? Ну, в крайнем случае, на Мишу?.. По-моему, они неплохо общались.
Но сейчас перед Олиным домом стоит не Ярик и даже не Миша. Перед ним стоит Коля. Ну и я, в сторонке.
Дверь дома приоткрылась – а она располагалась неподалеку от калитки, и я, услышав шаги, механически сделала шаг назад.
Ещё пару секунд – и на Колю с размаха налетает Оля, цепляясь руками за его шею. Коля едва успевает отодвинуть в сторону букет. Ну да, Оля могла бы и раздавить… Звучит смачный поцелуй – к счастью, нет, к огро-о-омному счастью, все же в щеку, и только потом бывшая подружка освобождает парня от объятий.
Тогда же она и заметила меня, стоящую прямиком за ее спиной. Пелена счастья, видать, с глаз свалилась.
Я нервно улыбнулась. Ну а что я ещё могла тогда сделать? Что-то, может, и смогла бы, если бы подумала, но я никак не могла отойти от потрясения.
«Как много нам открытий чудных готовит новый дивный мир»?
– Яна? – Оля первой взяла себя в руки. – Что ты тут делаешь?
– Жду тебя? – уточнила я.
– Вы пришли вместе? – Оля взглянула на Колю. Вполне возможно, что гневно. Мне его уже жаль.
– Нет, Яна пришла чуть раньше, – отозвался Коля. Пока он говорил это, я рассматривала Олю: на ней были облегающие джинсы, куртка и перекинутая через плечо сумка. Похоже, они намеревались куда-нибудь сходить… Или съездить. На свидание, вот куда. А тут заявилась я, хотя, казалось бы, кто в такую рань вдруг отправится на прогулку?
Желающих оказалось предостаточно. Но у тех, кто ходит парой, хотя бы есть сносное оправдание. Им нужно успеть на открытие какой-нибудь выставки, сеанса в кинотеатре. Или куда у нас ходят возлюбленные?
Лицо Оли прояснилось. Схватив букет – вроде бы, лилии не хрустнули, ну или почти хрустнули, улыбнулась Коле и повернулась ко мне и небрежно произнесла:
– Чем могу быть полезна?
– Хотела с тобой пообщаться, – протянула я. – Но, так и быть, можешь идти с Колей.
Оля быстро посмотрела на Колю, но не дождалась от него никакой реакции. Рядом с ней парень оставался вообще донельзя флегматичным и молчаливым.
– О чем нам с тобой разговаривать?
– О мелочах, – отмахнулась я также легко. – Мы ведь с тобой подруги.
– Да? – в глазах Оли вспыхнула ярость, а щеки покраснели. На пару тонов ярче, и будут как волосы. – И о чем нам говорить с тобой? О парнях, которых ты у меня увела?
– Да, я увела у тебя много парней, – я повела плечом, намекая, что за моей спиной никого нет, в отличие от спины Оли.
– Знаешь, ты…
И Оля замолчала, тяжело вдохнув.
– Девушки, давайте без ссор, – все же вмешался в разговор Коля. – Так зачем ты пришла, Яна? Ведь не для того, чтобы ссориться.
При этих словах его девушка – ведь девушка, так? – вспыхнула ещё больше.
– Ага, – я кивнула. – Ты прав. Я просто пришла посмотреть, как чувствует себя Оля. И убедилась, что все в порядке. Больше мешать вам не собираюсь.
– А с чего ты взяла, что со мной может быть что-то не так? – ядовито осведомилась Оля.
– После некоторых событий… – намекнула я. Оля намек уловила, тихо спросила:
– Так ты мне не снилась?
– Снилась, Оль. Всем и всегда. Ведь я слишком идеальна, чтобы существовать в реальности. Коля, всего хорошего, – и, подмигнув бывшей подруге, я позорно убежала. На этот раз все-таки направилась к супермаркету. Часок уж найду, где погулять. Или даже уже меньше часка.
И – ох, как же все-таки хорошо, что я не споткнулась. Ведь Олин взгляд наверняка прожигал мне спину. Мне с ней вообще лучше не сталкиваться: в последнее время наши встречи заканчиваются… скажем так, не «гуд». В одну из таких встреч я защитила себя сама, в другую, помнится, за меня заступился Коля. А теперь он ходит вместе с ней и носит лилии.
Мне, если хорошо подумать, тоже как-то подарили лилии. По магпочте. Так что было бы, по какому поводу возмущаться. Вот только Олю лилии сделали счастливой, а меня – нет. Я даже не удосужилась забрать их и поставить в воду.
Почему?
Проблема не в окружающих меня людях. Проблема тут целиком во мне. Я сама – проблема.
Разговоры, определенно, вызывали у меня аппетит. Потому что сейчас я потянулась в сумку за пирожным. Наткнулась на раскисший огрызок, правда… Вытащив на свет пирожное, спрятала тот в освободившуюся упаковку и пошла дальше. Пока дошла до супермаркета, доела пирожное. Если бы у меня была ещё парочка, я успела бы съесть и их, но пирожное я додумалась стащить только одно.
Супермаркет, зараза такая, мигающей белой табличкой оповестил, что работает с девяти утра до десяти вечера. Тут уже не часок – тут два надо круги вокруг наяривать! Поэтому я, недовольно оглядываясь по сторонам, заметила круглосуточный ларек и направилась к нему.
Денег в кармане было не то чтобы слишком много, но достаточно. Хотя цены в ларьке были ого-го, какие кусачие, но на шоколадки для Пашки и для меня хватило. Пашкину спрятала в сумку и застегнула на молнию, если рука непроизвольно потянется за добавкой. Зато свою сразу же распаковала и, шурша фольгой, отломила три дольки.
Говорят, шоколад помогает думать.
Итак, сейчас я с ним расправлюсь и стану очень умной. Ещё и потолстевшей, но фигурой можно пожертвовать, когда дело касается мировых масштабов! Ладно, не мировых, деревенских, но деревня тут не маленькая, а моя вина во всем произошедшем – ещё больше.
Что делать?
Я вышла с территории так называемого центра и повернула направо. Если учесть, что, оказываясь на территории центра, я поворачивала тоже направо, можно легко понять: я снова пошла непонятно куда.
Даже мне непонятно.
Но, вообще, где-то в той стороне живет… Ярик? Да-да, если обойти, то я как раз к нему и выйду. А я у него в гостях чаще бываю, чем у себя дома.
Так почему бы не наведаться ещё раз?
Последнее дело, на которое я бы решилась в этой жизни – обратиться к белому магу за помощью. Не к этому конкретно, а к кому-то абстрактному. Потому что совершить это мне не позволила бы мнимая гордость. И, может быть, обида.
Разочарование в том человеке, которому я верила.
Нет, конечно, белые не все такие плохие. Вспомнить ту же тетю: он спас ее, этот неизвестный белый. Или Ярика. Он, хоть и дурачок, порой говорит смышлёные вещи. Спрятал меня от дождя. Пострадал от моей же детки.
Но поселившееся внутри предубеждение сильнее меня. И я никогда, никогда не пойду за помощью к белым. Никогда… Но если от этого будет зависеть жизнь отца? Или жизнь Влада?
Или спокойствие деревни, как сейчас?
Я отломала от шоколадной плитки очередную дольку.
Даже если бы я решилась обратиться к Яру, что бы он смог сделать? Это ведь моя нечисть, черная, это я ее породила и только я могу ее убить. Та белая частица, которую она поглотила… Это она всему мешает. С черной энергией проще: если бы какая-нибудь абстрактная белая нечисть захотела получить ее себе, ну и сделала бы это, то вскоре эта черная энергия преобразовалась бы в белую.
Так я сделала с Ярославом, когда отдала ему маленькую частичку души, чтобы улучшить его самочувствие. Вот только этой частицы оказалось недостаточно, чтобы закрыть провал в его собственной.
Так происходит с нашими душами.
Это очень странный магический закон, но нам ли с ним спорить?
Когда я подошла к дому Яра, шоколадка почти закончились, а тучи над головой постепенно начали уползать куда-то на запад, обнажая ещё розоватое, несмотря на основной голубой цвет, небо. О да, мое любимое время появления – это рассвет. В нем хорошо смущение скрывать.
Электронные часы показывали приближение половины восьмого, и я решила, что это время – вполне нормальное, чтобы заявиться в гости. И тоже по-нормальному. Я потянула на себя калитку, и она распахнулась. Зашла внутрь… впервые за все то время, что заглядывала к Яру в гости. Слева стоял гараж, справа расположился тот палисадник, по которому я когда-то кралась к окну. Чтобы попасть в дом, пришлось его обойти: входная дверь располагалась как раз напротив Яриковой комнаты. По дороге я успела полюбоваться на огород с аккуратными прополотыми грядками, на клумбы с цветами, на уличный туалет…
Ладно, на него я не любовалась, а просто скользнула взглядом.
Застыв возле входной двери, на аккуратной веранде с составленной в ряд обувью, я подняла руку, пару секунд постояла, чтобы решиться, но потом все-таки постучалась.
И ничего.
Постучалась ещё раз. И ещё. Но ответа так и не дождалась. Обычно в таких случаях я звонила негостеприимному хозяину, чтобы полюбопытствовать, не хочет ли он открыть мне дверь. К Владу, например, однажды так пришла. Заявилась чуть раньше положенного времени, чуть не снесла дверь, а потом оказалось, что его нет дома. Когда я позвонила ему, чтобы узнать причину негостеприимства, Влад сообщил, что как раз сейчас едет в лифте.
Веселое было время. Мне тогда, наверное, только исполнилось четырнадцать. И уж не помню, зачем я тем днем пришла к Владу – просто так я к нему до этого не приходила. Но вот тот случай запомнился. Наверное, из-за той неловкости, которую я испытывала, долбясь в пустую квартиру.
Вот и сейчас. Я потянулась к мобильнику, вспомнила, что у меня нет номера Ярослава, настукала завершающий аккорд, но не дождалась аплодисментов, а поэтому ушла.
Наглость невообразимая, конечно. Я тут пришла, видите ли, в гости, а Яра нет! И его бабушки тоже. Или они просто договорились, что не откроют мне дверь. Скорее всего, так и было. Обычно люди вход во двор запирают, когда уходят, а в нашем случае он открыт.
Неспроста.
Нет-нет.
Да и вообще после того злосчастного ритуала у меня в жизни все, абсолютно все пошло наперекосяк! С Владом, с Олей, с появившимся только после этого ритуала Яром. Если бы не этот дурацкий ритуал, я бы сейчас сидела дома, и…
Сидела дома.
Без Пашки, без тети и, блин, даже без Ярика.
Без признаний Влада и внимания Оли. Хотя об этом я бы не желала. И все-таки.
А так у меня не жизнь – приключение! Полное неожиданных поворотов. Как в каком-нибудь крутом фильме. Правда, если я в этом фильме главная героиня, то мне уже жаль зазря трудящуюся съемочную команду: кому из зрителей будет интересно следить за такой, как я?
Я ещё немного побродила по улицам, которые постепенно заполнялись людьми. Дошла до школы, где скоро будет учиться Пашка. Походила около больницы, где работает тетя. Заглянула ещё в несколько ларьков, которые уже начали открываться. В одном из них меня с ног чуть не сбил мужчина, с утра пораньше прикупивший несколько банок пива. В другом я чуть сама пива не купила, чтобы расслабить мозги…
Прошла по полянке, которую видела впервые. Покачалась на качелях одной из детских площадок. Детей не было, и это хорошо: тетю Яну запросто бы скинули.
И ни одного знакомого лица! Когда не надо, так друзья приятели пачками идут навстречу. Когда надо, никого не дождешься. Даже Яра, который по совершенной случайности частенько оказывался рядом. И Влада, который оказывался рядом намеренно.
Ловить мне тут было нечего, и я пошла в направлении тетиного дома. Идти было далеко, поэтому я намеревалась вернуться хотя бы к девяти. Как раз на завтрак, если к этому времени Пашка встанет. Влад-то должен встать.
Может, вместо того, чтобы мелькать у меня перед глазами, он сейчас сломя голову разыскивает одну ведьму-путешественницу в другом конце деревни. Душу жертвует, чтобы Яночку обнаружить. Хотя тетю о своем уходе я предупредила, а она должна была предупредить Влада. Поэтому он сам во всем виноват.
Но возвратиться я все же решила окружными путями, через огороды. Дошла до того самого поворота, расположенного неподалеку от ведущей к реке тропинке, и нырнула в проход между деревьями. Между мокрыми деревьями, которые решили остудить и меня… Вот вам и душ! Утренний. Тропа вывела меня в небольшой пролесок, расположенный как раз напротив огородов. Дойдя до необходимого, наполовину пустующего, а на оставшуюся часть засаженного картофелем огорода, я повернула и теперь уже шла не по мокрой траве, а по жидкой грязи.
