Анастасия Грейс
Раненный феникс
Глава 2
Едва мы вернулись в академию, мне захотелось бежать. С этим местом связано все самое плохое в моей жизни. Но и самое прекрасное. Я не хотела знать, почему еще жива после встречи с элементалем, теперь это казалось не важным. В моем разуме билось лишь незатейливое стихотворение Багряного Оскола.
– Я приду вечером, – заверил меня Лекс, – если еще буду здесь учеником. И Белла, – он обнял меня, – будь сильной.
Я едва сдержалась, чтобы не заплакать. Лекс, широко улыбнувшись, зашагал по коридору, а мне предстояло выстоять еще один неприятный день.
– Мисс Эверс, – я обернулась, встречаясь с обладателем серебряной косы. Безупречного костюма. Безупречной улыбки.
– Магистр, – я склонила голову.
– Орион, – поправил мужчина, подставляя мне локоть, – пройдемся.
У меня не было возможности отказаться. Мне стало неловко, вспомнив, что я только вернулась из пещеры и не успела привести себя в порядок.
Мы молчали, отчего мне стало еще более неудобно. Добродушное лицо магистра могло скрывать все что угодно. Он вывел меня из замка. Я почувствовала теплый ветер и горячие лучи солнца. Это напомнило Эйдена, его нежность…Я прогнала эти мысли и сосредоточилась на мужчине. О чем он хотел поговорить?
– Так вы все же были там? – мы остановились и оказались друг против друга.
– Вы оказались правы. Я получила то, что хотела, – я кивнула. Не было смысла скрывать это. Орион задумался.
– Ответы нашли вас? Где именно?
– В кристальной пещере, – произнесла я.
– Кристаллы молчаливы. А Оскол не знает ответов, – улыбнулся магистр торжественной улыбкой. Я хотела было спросить, не сумасшедший ли он, но решила, что это слишком. Разве не он и мистер Раял отправляли меня туда? А теперь этот мужчина, в образе могущественного графа, заявляет, что все это чушь.
– Я слышала голос, – возразила я, отметая мысли о собственном безумии. Я не могла придумать этот стишок и приятный шепоток в голове.
– Голос реален, но он не принадлежал тому месту.
– Просветите же меня! – я скрестила руки на груди. Мне показалось, будто все это большое издевательство. Что это значит? Кому принадлежал тот голос?
– Кристабель, – он положил мне руку на плечо, отчего я дернулась, – вас окружает так много тайн, которые вы не в силах постичь. Пока не в силах. Все что происходит с вами прекрасно и пугающе одновременно. Но линии судьбы не изменить. Вам уготован более тернистый путь, чем мы думали.
– Происходящее со мной прекрасно? Да кто вы такой! – я забыла обо всех нормах приличия. – Все мое существование сплошная ошибка, люди вокруг меня либо гибнут, словно снежинки в огне, либо страдают. Не знаю, что подготовила мне судьба, только все это похоже на бесконечный круг ада. И никто не в силах вытащить меня из него.
– Есть один кандидат, – магистр не обратил внимания на мою злость. Он изучал меня своими небесными глазами. На меня нашло чувство дежавю…Магистр улыбнулся, а его волосы засверкали на солнце, когда он дернул головой, наклоняясь ко мне. Он ткнул пальцем прямо в мое солнечное сплетение. – Только ты способна все это закончить.
– Почему все говорят загадками и глупыми стишками? Или вы все боитесь произнести правду? – я откинула от себя его руку. – Мой путь уже написан мой. И мне плевать на хороший конец.
И я зашагала прочь, я сбежала. Закрылась в комнате и сползла на пол. Я вновь разрыдалась. Я не помнила, какой по счету это был раз. Я обещала себе не проронить ни одной слезинки после смерти родителей. Я обещала это…И как быстро забыла.
Рахель была сломлена, как и я, но я была нужна ей сильной. И была такой, пока все не превратилось в кошмар. Мое самоубийство на уроке магии. Наверно уже тогда, я знала, что потеряю голову от любви. Жуткая пещера, где мы были на волосок от смерти. Разрыв с Фабианом, который ударил по мне сильнее, чем я думала. Изувеченные тела на столбах, которых убила я, подтолкнув кого-то на этот поступок. Моя сестра, с которой мы не виделись так долго, а я все наивно полагала, что пока я здесь, она будет в безопасности. Мое разбитое на куски сердце. И наконец, у меня остался последний шанс на то, чтобы найти этот проклятый сосуд и спасти сестру. А потом…Я не хотела знать, что будет потом. Как мне собрать заново свою жизнь…
Я не знала.
Прорыдав на полу несколько часов, я собралась с силами и пришла на занятия. В одном из коридоров я встретила Алику. Мне показалось, я забыла ее лицо, так долго мы не виделись. Она горячо обняла меня и изучила вдоль и поперек. И слепому было видно, что я похожа на приведение, а внутри чувствовала себя еще хуже. Будто меня держала на Земле лишь эта оболочка, и то истерзанная, в шрамах и абсолютно холодная.
– Я сделаю тебе чай, – тут же Алика потащила меня в столовую и усадила за стол. Я не возражала. Божественница начала рыться в сумочке, вытаскивая оттуда бутыльки и связки трав.
– Ты все это носишь с собой? Там случайно не найдётся упряжки с крылатыми драконами? Или магического меча?
– Чувство юмора это хорошо, значит, у тебя все еще есть силы, – она сжала мою руку и сочувственно посмотрела в глаза, – я обо всем знаю. И…
– Я не хочу об этом говорить.
Алика вздохнула и принялась надламывать ветви и крошить листочки в кружку.
– Где ты была несколько дней? Я стучала в твою дверь, хотела поговорить, узнать как ты.
– Багряный Оскол. Я должна была найти ответы.
Роузен вздрогнула и внимательно посмотрела на меня.
– Что ты узнала?
– Размытый стишок о том, где находится некая древняя штуковина.
– Это все? А как же элементаль?
– Один вопрос – один ответ.
Алика заметно расслабилась и пошла наливать кипяток. Наверно очень волновалась за меня, раз так напряглась, когда я говорила о своём не слишком приятном путешествии.
После чая мне заметно полегчало, будто в голову добавили немного тумана, а на сердце повесили свинцовый замок, чтобы больше не рассыпалось. Я осилила целый день занятий, пытаясь все нагнать. Это было нелегко. Я и до этого не была отличницей, меня спасал лишь высокий уровень магии. Но и он оказался бесполезным, прикрытый моим отчаянием.
Я рухнула на кровать, сжимая в руках медальон совы. Он был частью нашей с сестрой связи. И я никогда не прощу себя за то, что оставила ее…
Вдруг в комнату ворвался огненный шар, который опустился прямо перед моим лицом, превращаясь в странную лису, мерцающую огненными всполохами. Я пыталась вспомнить, у кого на руне это животное.
Тем временем лиса приняла обеспокоенный и одновременно надменный вид и протянула своими лапами записку.
«Мы никогда не были подругами, но смертей и боли и так достаточно. Шармин не умеет проигрывать. Будь осторожна»
Едва я успела дочитать записку, как лиса исчезла вместе с ней. Я не почувствовала страха. Все внутри уже умерло, покрыто пеплом и зарыто глубоко внутри. Если Шармин Термес придет за мной, я буду хвататься за свою жизнь, я близка к Рахель как никогда. Но что взбредет в голову этой стерве, никому неизвестно. Кто был моим загадочным осведомителем я так и не поняла. Не смогла вспомнить руну. Вдруг это глупая шутка? Хотя, мне уже не было дела ни до чего. Сосуд – вот что должно волновать меня.
Дневник
Я заперлась в высокой башне, где меня никому не достать. Здесь нет друзей, родных, только пустота. Она душит, но не причиняет боли. Так легче. Я разрушила все пути к отступлению и все входы. Но на всякий случай приберегла лесенку для Рахель. Я решила, что буду изредка выходить на балкон и делать вид, что рада видеть тех, кто придет со мной поздороваться – Лекса или Алику. А потом я вновь зайду в свое убежище и буду медленно собирать пазл моего сердца и души. Я буду вытаскивать картинки хороших моментов, и они будут моим клеем. С таким успехом я смогу показать всем свое сердце, как трофей, через лет сто.
Мою башню постоянно атакуют рыцари – боль, зло, ненависть, отчаяние, гнев, беспомощность, ревность. Иногда мне приходится долго отбиваться от этой армии. Иногда они побеждают и мучают меня несколько дней, прежде чем я снова не наберусь сил и не вышвырну их. И так проходит моя жизнь. Я бы рада, что-то изменить, выбраться, но сама сожгла все лестницы, или их разрушили другие.
Иногда ко мне прилетают рыцари бесстрашия и надежды. Они манят меня и иногда забирают из башни, но каждый раз возвращают назад…
***
Я не смогла заснуть. Просто лежала с закрытыми глазами и сжимала в руках медальон. Я восстановила его, но он по-прежнему был тускл, как и внутренний мир моей сестры сейчас.
– Я найду тебя, все будет хорошо. Только дождись.
Глава 3
Сон так и не шел. Я не могла прогнать мысли об Эйдене. Перед глазами стояло его лицо, его руки, его восхитительное тело. Я помнила каждую секунду с ним, его прикосновения, касания его губ, его голос, смех, улыбку. Я резала, будто ножами, сама себя этими воспоминаниями и ничего не могла с этим сделать. Мы не виделись больше недели, но я не могла найти в себе сил прийти к нему и наорать. Сказать, как больно он сделал мне, а потом просто выкинул, забыл о моем существовании. Растоптал мое сердце. Так просто. Одним щелчком.
Слезы беззвучно потекли по моим щекам. Он не стоил ни одной из них. Но я слишком сильно полюбила его. Когда это случилось, я не знала. Когда он спас меня, или когда впервые поцеловал, или когда я заслонила его своим телом. Это было уже не важно. Он больше не мой. Мы больше никогда не будем вместе. Я не смогу простить ему свою боль. И простить себе свою наивность.
Внезапно, что-то холодное коснулось моей шеи, и я резко открыла глаза.
Пылающие изумруды глаз Шармин были устрашающими в кромешной тьме, а ее огненные кудри были словно жидкая лава. Огненный демон возмездия пришел за мной с кинжалом в руке.
– Ну, давай же! Давай! – закричала я. У меня вдруг закончились все силы.
Но Шармин замерла.
– Убей меня, тогда убьешь и мою сестру. Но она в отличие от меня ни в чем не виновата.
Я чувствовала, как холодный металл у шеи дрожал. Но отнеслась к нему как к лишнему мазку крема на коже.
– Я одна могу ее спасти, – прошептала я, будто Шармин и правда было дело до моей проблемы. Она пришла сюда убить соперницу, покончить со второй ролью.
Ее рука снова дрогнула, и она отскочила от меня. Я посмотрела на нее, не веря своим глазам. Кинжал выпал из ее рук, и она прижала дрожащие ладони к себе. Только сейчас я заметила, как она была бледна. Королева академии утратила свой блеск…
– Что с тобой? Почему ты так легко сдаешься? – прошептала Шармин, таращась на меня, будто это я секунду назад приставляла к ее горлу кинжал.
– У меня ничего не осталось. Только сестра. Которую я могу потерять.
– Расскажи, – требовательный тон никуда не делся. Но разве не самое лучшее время делиться самым сокровенным со своей несостоявшейся убийцей?
И я все рассказала. Мне стало немного легче, но не настолько, чтобы все забыть. Шармин не перебивала и слушала настолько внимательно, что я почти поверила, будто ей не все равно.
– Мне жаль, – я резко закашляла от этих слов. Я могла бы услышать такое от немого, но не от Шармин Термес. Но именно в этот момент она говорила искренне. – И он козел. Чтобы ты знала. Но не надейся, что после этого, мы станем подругами.
Впервые за столько дней я рассмеялась. И Шармин тоже. Это была жуткая и странная ночь.
– Не знаю, о чем я думала, явившись сюда с кинжалом.
– Я никому не скажу. Да и говорить мне особо некому, – печаль снова прочно поселилась во мне.
Девушка подняла кинжал и направилась к двери.
– Ты ее найдешь, – бросила она и дверь закрылась.
Тут я, наконец, вспомнила, чья лиса была у меня сегодня – Сахара Браун, вечная тень Шармин, ее лучшая подруга. Видимо у них обеих есть сердца, живые, а не из камня. И я так сильно ошибалась на их счет.
Всю оставшуюся часть ночи я размышляла о древнем сосуде и том месте, где он может быть спрятан. Я произносила стих много раз, записала его на листок и так долго смотрела на него, что казалось, будто он воспламенится в моих руках. Но ответ на загадку так и не пришел.
«В темноте башни лежит изваяние,
Жар Феникса знает туда путь.
И когда доброе сердце скажет признание
Сможет потерянное себе вернуть.»
Жар феникса? Я долго думала над этой строчкой. По одной из легенд, наши руны, татуировки на запястьях, были реальными стихиями, существами, живущими до создания миров. Они были чистыми магическими проявлениями, сущностями, что заключены в каждом маге. Если верить этой легенде, внутри меня запрятан чистейший огонь – феникс. И если верить пещере, именно с ним я должна поговорить.
Но я не верила в легенды и точно знала, что фениксы не более чем птицы, с очень коротким циклом жизни. Это просто рисунок в полу.
Я зашла в тупик.
Так продолжалось очень долго. Я снова и снова читала и в который раз не могла понять, что же мне нужно сделать.
***
– Это тебе. Прими мой скромный подарок, – произнес Лекс как-то утром за завтраком, подкидывая в воздухе кристалл из пещеры и протягивая его мне.
– Ты его украл! – притворно возмутилась я.
– Не украл, а одолжил, думаю, пещерка не расстроится. Их же там сотни.
Я впервые за несколько дней улыбнулась.
– Ответ так и не нашла? – Лекс захрустел картошкой, напряженно смотря на меня.
Я помотала головой, ковыряя вилкой в тарелке с нетронутой едой.
– Еще есть время, – ободрил меня Лекс, сжимая мою руку.
Я неуверенно кивнула. Повернула голову в сторону стола Шармин, вспоминая странную ночь и откровения между нами. Она, как и прежде, не обращала на меня внимания, но теперь и ненависти между нами не было. Скорее холодное перемирие. Стол Эйдена пустовал. Он не появлялся на занятиях. Хотя…какое мне дело. Но почти каждый день я хотела ворваться в его комнату и…Не знаю. Поэтому быстро забывала об этом. Хотела дать сердцу зажить. Если такое возможно.
Алика часто заглядывала ко мне, принося чай. Он и правда, расслаблял. Наверно поэтому мои дела в учебе шли все хуже. Я больше не разговаривала ни с кем из учителей. Может, это было и не так плохо…
В моей голове был лишь стих. И ничего больше.
***
Я уже была в этом месте раньше. Высокие венчики цветов, безоблачное идеальное голубое небо, и солнце, будто вишенка на великолепном торте. Здесь пахло покоем и светом. Я в легком платье, будто лесная нимфа и чувствую себя хорошо, словно спрятана в уютном коконе, согретая теплом, не одинокая.
Я огляделась вокруг. Неподалеку стоял массивный дуб, старый, но еще крепкий, с вьющимися ветками и обширной листвой. К моему удивлению к самой толстой и длинной ветке были прикреплены качели, на тонких лентах. И я решительно направилась к ним. Покачаться во сне на качелях? Когда еще выпадет такой шанс. Это было полной неожиданностью и окном в мир, среди кошмаров.
Я осторожно села и начала раскачиваться. Теплый ветер дул в лицо. А мне было спокойно, будто я снова была в детстве. Мирном и беспечном. Мои качели начали раскачиваться сильнее. И я уже не помогала себе ногами. Повернула голову и поняла, что меня раскачивает девушка. Красивая богиня. Ариса. От неожиданности я упала с качелей и повалилась в траву. Но боли от падения не почувствовала. Это же сон.
Ариса усмехнулась и подала мне руку, чтобы помочь встать.
– Я думала, мы больше не увидимся, – растерянно пролепетала я.
– Я тоже. Но я не могу не помочь тебе.
– А как же твой мир? Ты так и не обрела покой? И теперь проникаешь во сны?
Ариса улыбнулась, совсем материнской улыбкой и погладила меня по голове. От неожиданности я не успела даже отпрянуть.
– Я там, где и должна быть. Не волнуйся, мои мучения навсегда окончены. Но я должна помочь тебе наконец стать счастливой. Мой долг тебе еще не оплачен.
– Я и забыла, что призраки знают все, – я усмехнулась.
– Почти все, – подмигнула богиня и взяла меня за руку, уводя прочь от дуба и качелей. Было что-то в этой женщине, что притягивало меня и заставляло доверять. Я редко кому могла довериться, и очень часто жалела о том, что доверилась не тем людям. Мое сердце болезненно сжалось. Даже здесь во сне, боль от потери Эйдена не отпускала меня.
– Ты близка к сосуду как никогда. Но Белла. Я скажу тебе то, что ты вправе узнать. А дальше…сделай правильный выбор.
– Сосуд так и не найден. Я отчаялась его найти и спасти сестру.
– Подарки судьбы часто бывают полезны, – прошептала загадочно Ариса, расплываясь в обворожительной улыбке. Я восхищалась ей.
– Судьба скупа на мой счет, – я пожала плечами, усаживаясь в траву.
– Посмотри внимательнее, и ты увидишь нечто, что откроет свои секреты.
Я мысленно обругала создателей загадок. Все хотят помочь, но будто сговорившись, вплетают все новые загадки, надеясь, что я все пойму. Но видимо их надежды напрасны… Я покачала головой.
– О чем ты хотела сказать мне?
Ее улыбка померкла и богиня побледнела. Она сжала мою руку. Повисла тишина. Перестали шелестеть листья и трава. Замолкли цветы и птицы. Облака остановились, и солнце забрало свои лучи назад.
– За спасение жизней надо платить. Подумай о том, насколько большую цену ты готова заплатить.
– И это выбор? – я горько рассмеялась, слезы потекли из глаз, здесь я могла их отпустить. – Для меня нет ничего важнее жизней тех, кого я люблю. И какова бы не была цена, я ее заплачу. Мне больше нечего терять.
– Думаешь, Рахель будет рада, когда узнает что осталась совсем одна? Что ты поставила ее жизнь выше своей? Каково ей будет? А Эйден…
– Хватит! – я вскочила, чувствуя, что ее слова пробиваются в самые больные места. Я не могла это вынести.
– Достаточно жертв, ты не можешь отдавать все. Ты не должна больше терзать себя. Этим ты не исправишь того, что случилось.
– Откуда тебе знать?!
– Призраки знают все, – напомнила Ариса.
– Призрак не сможет меня остановить, – четко произнесла я, смотря в ее глаза со всей яростью. – И Рахель не заслужила ничего из этого. Я виновата в этом. Я оставила ее. Мне и платить.
– Что если плата будет последним, что ты сможешь когда-либо сделать? Что тогда? – Ариса была решительна и напугана. Я не верила, что кто-то, с кем мы знакомы не так давно, может так волноваться за меня. Или все призраки такие?
– Тогда я не буду колебаться.
– Белла… – прошептала богиня, и по ее восхитительным щекам покатились слезы. Красивые, печальные, как и она сама. Неужели это богиня смерти и ночи? Оплакивает смертную?
Меня выбросило из сна, с этими вопросами на губах.
Глава 4
Эйден Холланд, несколько лет назад…
Я не помнил, откуда взялись эти кошмары. Но они повторялись. И их сюжет был одинаково ужасен. В них были одни и те же персонажи, будто кто-то каждую ночь подкладывал мне одинаковые сценарии, какой-то неумелый сценарист. Сначала они пугали меня. Несколько месяцев я был в ярости, опустошен. Я боялся засыпать.
Каждую ночь я был убийцей. Изощренным, безжалостным. Каждый новый кошмар был новым способом убийства. Я и не мог подумать, что существует столько способов оборвать жизнь. И в реальном мире ни на один из них я бы не решился. Будто меня делили надвое – днем я прекрасный сын, способный ученик и верный друг, ночью – маньяк, убивающий девушек.
Одну единственную девушку. Она являлась ко мне каждую ночь. И каждый раз наши встречи оканчивались ее смертью. Судьба оказалась жестока, она заставляла меня убивать ее раз за разом. Я возненавидел ее лицо и эту злую игру. Хуже всего было то, что я начал испытывать к моим кошмарам нечто, что я не мог объяснить.
Сначала я просто наблюдал за сценариями убийств, не в силах ничего изменить. Кошмар создавал не я. Я ненавидел эти ночи, кошмары и ее главную героиню. Я был готов сам убить ее наяву, лишь бы она больше не мучила меня.
А потом…Несколько недель я смотрел. Я всерьез решил всмотреться в свою жертву, раз мы делили с ней каждую ночь. И еще несколько дней я впитывал в себя ее образ по крупицам. Я обходил ее со всех сторон, запоминая детали, чтобы понять, кто она такая, и почему именно ее Небесный король выбрал моей жертвой.
И когда мне полностью удалось поймать ее лицо, фигуру, движения, я понял, что это была не просто девушка. Она была невероятно красива. Я прежде не видел никого подобного ей. Она не могла существовать на самом деле.
Длинные вьющиеся волосы, спускающиеся по спине, густые, цвета плавленого шоколада. У нее были глубокие чистые голубые глаза, как раннее небо. Полные губы, прекрасные и наверно очень мягкие. Тонкие идеальные черты лица. Гладкая мерцающая кожа. Я рассматривал ее тонкие запястья, длинные пальцы, узкую талию и длинные ноги. Она была хрупкой, тело подтянутое и гибкое. Она двигалась словно парящая птица. Величественная, гордая, неприступная.
Спустя месяц наших встреч в кошмарах, мое сердце начало замирать каждый раз, когда я вытворял чудовищные вещи с ней. Я закрывал глаза, душа дрожала, когда я видел ее беспомощное тело, закрытые небесные глаза. И каждую ночь мне казалось, что они больше не откроются.
Еще спустя несколько недель я бил о невидимую стену, желая спасти ее от себя самого.
Еще спустя несколько дней я хотел, чтобы она не видела меня чудовищем. Я хотел, чтобы в этом кошмаре она взглянула на меня по-настоящему. И я бы не убил ее.
Кошмаров было не избежать, они не хотели отпускать меня. Тогда я стал закрывать глаза, стоя зрителем за непробиваемой стеной и воспроизводить ее образ в своей голове, из того что я запомнил. И там она никогда не была мертва. Я никогда ее не убивал. Я начал грезить ей наяву. Ее лицо прочно поселилось в моей голове, и я каждый раз замирал, когда видел на улице похожие каштановые волосы или хрупкую тонкую фигуру.
Я стал надеяться, что она не выдумка кошмарных чудовищ моих снов, что она существует. Я не знал ее имени. Я не знал, сколько ей лет. Я не знал человек она или маг.
Меня стало мучить это.
Пока в одну из ночей я не пробил стену и не спас ее. Мой кошмар обратился сновидением. Не было крови и криков, леденящих мою душу. Она посмотрела на меня.
По – настоящему.
И я не был убийцей.
Тогда мое сердце рассыпалось.
Я понял, что влюбился в девушку из моих кошмаров.
И теперь надеялся, что каждый кошмар смогу обратить в сладкий сон. Я не мог очнуться от ее взгляда, когда она по-настоящему УВИДЕЛА меня, насколько это позволял сон.
А потом кошмары покинули меня. Навсегда. Эта девушка исчезла. Из моих снов, но не из моей головы и сердца. Я временами жалел, что спас ее. Может тогда наши кровавые встречи продолжались бы…
Это стало серьезным ударом для меня. Я не был готов с ней расставаться. Я больше не мог смотреть ни как кого, желая видеть лишь ее лицо.
Так прошло несколько месяцев. Она не появлялась, а я ждал ее каждую ночь.
Потом мне пришлось покинуть дом. Я надеялся, что судьба подкинет мне еще один подарок. Здесь, в стенах академии, ведь все возможно. Моя тоска начала утихать.
Я привыкал к новому месту, расписанию, друзьям. Лекс был рядом, и лишь ему одному я рассказал о девушке из моих кошмаров. Он всерьез забеспокоился. Но я сказал ему, что это лишь плод воображения создателей кошмаров.
Пока я не встретил ее в Академии.
Мой мир рухнул. Я не должен был встретить ее. Я не верил, что она существует на самом деле. Было легче мечтать о грезах. Я был не готов. Я запаниковал и испугался. Столько месяцев я наблюдал за ее смертью, и теперь она совсем рядом со мной. Она реальна. И еще прекраснее, чем в моих кошмарах.
Я пообещал себе не приближаться к ней. Я боялся, что мои кошмары оживут, слишком долго они мучили меня, заставляя просыпаться с криками и в холодном поту. Эти сны стали сплетаться с моей реальностью. Я оказался трусом, когда увидел ее. Возвел стену и пытался делать все, чтобы не видеть ее, забыть ее лицо, которое было высечено в моей памяти трудами нескольких месяцев.
Но чем дольше я был в академии, тем все больше убеждался, что мне не вырваться из этого плена. Встречи с Кристабель, будто ядра пушек пробивали мою стену, а я больше не хотел сопротивляться.
Я полюбил ее нереальную, созданную кошмарами, и теперь сходил с ума от любви, когда повстречал ее настоящую. И поклялся, что никогда не причиню ей боли.
Никогда.
