Амира Ангелос
Моя поневоле
Глава 7
Вот и последняя кабинка, замираю на пороге, встречая холодный взгляд черных глаз. Они предупреждают, что я зашла на запретную территорию. Меня колотит от дикого напряжения, больше всего на свете хочется сделать шаг назад, захлопнуть дверь и нестись куда глаза глядят. Напоминаю себе, что путь к отступлению отрезан. Либо полиция, если Волков пострадал серьезно, либо снова в лапы к психу. С Далханом, по крайней мере, можно договориться. Он уже отпустил меня однажды, значит и на этот раз смогу от него избавиться. Если ценой спасения будет секс, то лучше с ним.
Меня пронизывает дрожь от этой мысли. Приказываю себе собраться. Нацепить на лицо маску хладнокровной стервы. Я уже играла эту роль перед Далханом, в нашу первую встречу.
Кажется, он это понял, потому что его твердые губы кривятся презрительно.
– Извините, что помешала. Не смогла пройти мимо, – непринужденной походкой подхожу к столу, сажусь напротив мужчины.
Блондинка, сидящая с ним рядом, смотрит на меня изумленно, потом переводит взгляд на Далхана.
– Кто это? Ты ее знаешь? Почему она одета как горничная отеля? Это прикол такой?
– Зачем ты здесь? – не отвечая на вопрос своей спутницы, Далхан обращается ко мне.
– Соскучилась. Такой ответ подойдет?
– Нет. Мне нужна правда.
– Не веришь, что могу по тебе скучать? – интересуюсь невинным тоном, внутренне содрогаясь от того что вытворяю. Потому что глаза мужчины вспыхивают недобрым огнем. Обещают неминуемое наказание за мою строптивость.
– Можно мне шампанского?
Не дожидаясь ответа, беру наполовину полный бокал Далхана, выпиваю залпом.
Обращаю внимание на сервировку стола. Кипенная шелковая скатерть, серебряные приборы, в центре стола белые розы в хрустальной вазе, по бокам от которой расставлены высокие белые свечи.
– Прошу прощения, только сейчас мне в голову пришло, вы отмечаете какое-то важное событие?
– Если и да, то тебя это как касается? – выпускает коготки блондинка. – Да кто это такая, почему она ведет себя так? Почему ты ей это позволяешь?
– Лиль, успокойся. Это представление сейчас закончится, – спокойно произносит мужчина.
– Да, Лилечка, сходи попудри носик. Мы быстро закончим. Можно мне еще шампанского?
– Да я тебя… – девушка вскакивает, с намерением наброситься на меня. Далхан в последний момент успевает среагировать. Сгребает ее в охапку, вытаскивает из кабинета.
Я остаюсь одна. Меня колотит все сильнее. Нужно уйти. Боже, что я вытворяю. Сама нарываюсь, идиотка. Зачем мне еще один враг? Нужно бежать отсюда, куда глаза глядят. Может люди Волкова уже ушли, пока я тут идиотничаю?
Подбегаю к двери, нажимаю ручку, но она не поддается! Дергаю все сильнее и сильнее, но бесполезно, дверь заперта! Я даже не услышала, как Далхан это сделал!
Приваливаюсь спиной, слушая как в ушах шумит, вперемешку с ударами сердца. Колотится как бешеное. Адреналин зашкаливает. Что если Далхан сейчас встретит людей Волкова? Что если отдаст меня им? Наверняка, так и сделает, в отместку за то, что испортила ему свидание.
Ну почему я такая дура? Надо было помощи сразу попросить, на колени упасть, показать, как напугана. Нет, я снова включила безумную стерву.
Хочется заорать, сорвать скатерть со стола, чтобы все приборы на пол попадали. А ближайшим тяжелым подсвечником раскроить голову первому, кто войдет в эту дверь. Например, бородатому чудовищу в изысканном костюме.
Который чертовски ему идет.
Издаю тихий стон отчаяния, прижимаю руку ко рту. О чем, черт побери, я сейчас думаю? Главная задача – выбраться отсюда! А не анализировать насколько красив мужчина, от которого могу ждать только неприятности!
Дверь распахивается так резко, что мне едва удается избежать удара. Отшатываюсь, падаю на стул. Далхан вернулся один, и выглядит крайне злым, сжимает руки в кулаки, отчего у меня пересыхает в горле.
– Извини меня, – выдавливаю из себя и осекаюсь. Игра в стерву была защитной реакцией на присутствие Лилечки. Уж не знаю почему. Не могу же я ревновать этого бородатого монстра, который испепеляет меня взглядом! Конечно же нет… нельзя.
– Рассказывай. Что на этот раз у тебя произошло? – цедит сквозь зубы Далхан.
Решив, что если мне что и может помочь, так только правда, отбрасываю маску. Нужно показать себя настоящую, до смерти перепуганную. Для меня это все равно что содрать с себя кожу.
– Волков. Он в этом отеле… нашел меня. Я ударила его бутылкой шампанского. Убегала от его горилл… увидела тебя.
– Как ты узнала, что я здесь?
– Я видела тебя час назад в фойе, с твоей дамой. Извини меня, надеюсь она простит эту сцену. Я запаниковала.
– Я уже понял, что твоя маска стервы – защитная реакция. – Чего ты хочешь от меня? С чего решила, что брошусь тебя спасать?
– Потому что у меня нет выбора, – отвечаю шепотом, чувствуя, что остатки храбрости покидают меня.
Далхан молчит, моя паника растет. Не знаю, что еще могу сказать ему. Встать на колени и умолять? Расстегнуть ширинку? Может он этого ждет? Боже, какая же я жалкая.
– Может они уже ушли, – произношу дрожащим голосом. Беру открытую бутылку шампанского, наливаю в опустошенный мною бокал до краев. Смотрю на пузырики, лишь бы не на Далхана. Выпиваю залпом. – Можно я пойду?
– Нет.
– Но ведь ты сам сказал… Тебе незачем меня спасать.
– Думал, ты смелее.
– Хочешь снова отвезти меня в бордель? – как же больно от этих слов, внутри корчусь, но на лице улыбка. Хоть и грустная.
– Хочу снова иметь тебя. Поедешь со мной – избежишь Волкова.
– На каких условиях?
– Ты не в том положении, чтобы торговаться.
И никогда не была. Но почему-то меня охватывает облегчение. Шанс уйти отсюда и не встретить головорезов Артема – слишком мал. Мне ближе синица в руках. Далхан даже не вызывает у меня отвращения. Хотя должен.
– Я поеду с тобой, – произношу это очень быстро, потому что понимаю – могу передумать. Часть меня противится этой добровольной продаже.
– Идем.
– Может быть… посидим немного?
Они ведь могут быть еще здесь, в гостинице. Что произойдет, если столкнемся с ними? Меня преследовали двое, но насколько помню, обычно с Артемом везде ходят как минимум четверо, он помешан на безопасности. Ну или просто любит производить такой вот толпой впечатление…
– Нет, не посидим.
Далхан открывает дверь, выталкивает меня вперед. Когда покидаем тихую вип-зону, погружаемся в привычную атмосферу ресторана. Звук голосов, смех, мягкая музыка. Все кажется таким обыденным, спокойным. Но сердце почему-то сжимается от дурного предчувствия. Тяжело сглотнув, делаю несколько вдохов‑выдохов.
Как только минуем зону ресторана и выходим к ресепшну, поворачиваю голову направо и вижу Волкова.
Хватаю Далхана за рукав. Позади Артема трое амбалов. Выглядят разъяренными.
– Вот это встреча! Сам Далхан Валиев в моих владениях, – кривит рожу Волков. Его голова наспех перевязана, и я понимаю, что это моих рук дело. В эту минуту всей душой жалею, что не ударила его сильнее. Что не добила его, а трусливо сбежала. Сейчас почему-то мне еще страшнее. Боюсь, что Далхан пострадает из-за меня. Сама не понимаю, какого черта переживаю за него. Я ведь и его ненавидеть должна, так же как Волкова!
– Добрый вечер, – спокойно произносит Далхан.
– Да какой же он добрый, дружище? Посмотри на меня. Череп бутылкой мне раскроила, вот эта сука, которая стоит сейчас рядом с тобой. В больничку на ночь глядя собираюсь.
– Сочувствую.
– Спасибо. Если ты не против, я заберу свою сучку. За такое наказывать надо, ты же понимаешь.
– Она не твоя, насколько мне известно.
– Что? Да с чего ты это взял? Может твоя, в таком случае?
– Возможно. Во всяком случае, сейчас она пожелала пойти со мной.
– Зря ты в это лезешь. Эта бешеная сука того не стоит, – оскаливается Волков.
– Тебе точно на нее лезть вредно, – парирует Далхан.
Я поражена тому, что Волков вообще пытается вести переговоры. Насколько я слышала о нем, когда собирала информацию, он абсолютный беспредельщик. Убить человека, выстрелить во время разговора – для него ничего не стоит. От дикого страха у меня потеют ладони, больше всего на свете мне хочется вцепиться в Далхана. Обхватить его руку. Спрятаться за ним. Но я заставляю себя просто стоять, не двигаясь. Хотя зубы стучат от ужаса и напряжения. Если дойдет до оружия – вряд ли кто-то уцелеет. Эти люди как раз из таких. У каждого пистолет имеется, и они, не задумываясь к нему прибегнут.
– Значит, решил мою телку себе забрать? – цедит сквозь зубы Волков. – Зря. Нехорошо, сам знаешь. Не по понятиям.
На это Далхан ничего не отвечает.
Меня прошибает ледяной пот. Чувствую, как липнет к влажной спине синтетическая униформа горничной. К горлу подкатывает тошнота.
Я должна думать о себе. Если начнется драка, надо дергать к выходу, и нестись куда глаза глядят. Возможно один или двое побегут следом. Двоих задержит Валиев. Этим я ему даже помогу, уменьшу число противников. Если конечно правильно поняла, и он собирается продолжить это противостояние. Каждую секунду ожидаю, что он передумает… и отдаст меня.
– Понимаю, Марго баба смазливая, – вздыхает Артем. – Еще и башку задурить любому может. Ролевые игры обожает, нарядилась сука строптивая, да? У любого встанет. Я хорошо заплачу, слышь, Валиев? Давай не будем портить отношения. Глупо развязывать войну между нашими бандами из-за бабы. Слышь, я даже готов ею поделиться. Чуть позже. Пару раз отымею, потом тебе пришлю.
От этих мерзких слов в голове так шумит, что я даже не понимаю в какой момент все меняется. Резкий грохот, крик, маты. Что-то тяжелое падает на пол. Обхватываю себя руками, содрогаясь от крупной дрожи. Пошевелиться не могу, не то что бежать. От звуков хруста накатывает тошнота. Жуткие отголоски ударов, рассекающих плоть, железистый запах.
Они его убьют, – первая мысль. Но когда фокусирую зрение, то понимаю – Далхан один против двоих, и пока держится уверенно, Волков в драку не лезет, а один из амбалов уже на полу валяется.
И тогда изо всех сил, которых почти нет, дергаю к выходу. Несусь с такой скоростью, что колет в легких, слышу топот за спиной, маты. Кто-то из бандитов рванул за мной.
Выскочив из гостиницы, бросаюсь вправо, узкая улочка, один поворот, другой, тут легко затеряться, но все равно не сбавляю темп, хотя уже задыхаюсь, легкие горят.
В какой-то момент подворачиваю ногу, больно врезаюсь в стену дома плечом. Вскрикиваю и тут же прикусываю губу – идиотка, сейчас не время глотку драть, если меня услышали – то все, отбегалась. Ныряю в ближайшую подворотню. Тут царят сумрак и тишина. Тусклый фонарь не достает до того места, где останавливаюсь, затаившись. Нога болит, балетку с правой ноги потеряла.
Топот ног проносится мимо. Потом еще раз. Бандиты матерятся. В какой-то момент я почти уверена, что они сейчас найдут меня. Но они уходят. Стою еще где-то полчаса, отсчитываю удары сердца. Пульс постепенно приходит в норму.
Что делать теперь? Куда идти? В гостинице меня в любом случае ждет кто-то. Либо Волков, который точно теперь будет крайне жесток, либо Валиев… Который тоже явно не оценит такую подставу. Прихожу в ужас от осознания, что и правда подставила его. Из-за моей глупости еще и война группировок в городе начнется!
Прихрамывая, медленно бреду по переулку, выглядывая в сумерках свою балетку. Визг тормозов, который резко бьет по нервам, снова заставляет вжаться в угол дома. Поздно. Машина резко тормозит на обочине, и вот передо мной злой как черт, руки в крови, на скуле кровоподтек, вырастает Далхан Валиев.
Глава 8
Меня ужасно пугает выражение его лица, в первую секунду мелькает мысль – он меня сейчас убьет, затащит в тот самый темный переулок, из которого только что выбралась. Место – идеальное.
Прикидываю шансы сбежать, но когда ступор проходит, Далхан уже вылез из машины.
Больно хватает за локоть и ни слова не говоря толкает к автомобилю. Открывает переднюю дверь, засовывает точно куклу на сидение.
Я не сопротивляюсь. Все равно рада, хотя бы тому, что не Волков меня поймал. Тот вызывает во мне крайнее омерзение. А вот Далхан… странно, но я ощущаю перед ним вину. Желание попросить прощения, что втянула его во все это. За то что сбежала. Как-то объяснить, что я сочла это максимально выгодным нам обоим вариантом.
К тому же, разве у меня был другой выход?
Но Далхан явно не настроен на разговор. Видно, что очень сильно раздражен, даже зол. Ну еще бы, пришел, называется, с девушкой в ресторан. Кстати, где эта девушка? Отправил домой на такси?
Тьфу, вот только еще о бабах Валиева мне осталось поволноваться! Совсем с ума схожу!
Едем в полном молчании. Мне очень хочется спросить, куда он меня везет, но смелости не хватает. Боюсь еще больше его разозлить.
Что он собирается делать?
Еще сильнее меня пугает мысль о том, что Далхан ранен, не знаю насколько серьезно. Крови много. Он бледен, на висках капли пота. Вдруг отключится, вдруг ему станет плохо? Поэтому, слежу за ним неотрывно, чтобы среагировать, если такое произойдет, перехватить руль…
Я почти уверена, что мы едем в бордель, поэтому, крайне удивляюсь, когда Далхан останавливает машину возле высокого, явно элитного дома с одним подъездом, на окраине города.
– Куда мы приехали? Что это за место? – вырывается у меня прежде, чем успеваю себя остановить.
– Для тебя это важно? – кривится мужчина.
– Что ты имеешь в виду? Конечно, важно, – меня задевают его слова. Хотя должна бы привыкнуть, что ничего хорошего этот мужчина подумать обо мне не способен.
Территория дома закрыта высокими воротами, которые разъезжаются, мы оказываемся внутри. Все ухоженное, стильное. Декоративные деревья, клумбы.
Меня продолжает мучить любопытство. Куда Далхан привез меня? Но еще важнее вопрос – к кому.
– Я удивлена, что на этот раз это не бордель, – произношу язвительно, пытаясь скрыть свой страх.
– Согласен, там ты бы себя чувствовала более уверенно, – отрезает холодно мужчина, и я вонзаю ногти в ладонь, сжимая кулаки. – Органично бы смотрелась в униформе.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего. Замолчи. Я слишком зол, чтобы препираться с тобой.
Далхан паркует машину, выходит из нее, и мне ничего не остается, как последовать за ним. Возможно, я могу попробовать убежать, но куда? Тем более без обуви. Единственную балетку оставляю в машине, потому что в одной идти еще глупее. Без денег, телефона, ключей.
Я в безвыходной ситуации.
Далхан затаскивает меня в подъезд, едва кивнув подбежавшему консьержу, тянет меня к лифтам.
В молчании поднимаемся на десятый, последний этаж. Тесное пространство сразу заполняется мощной мужской энергетикой, мне становится трудно дышать, горло будто перехватывает. Чувствую себя жалкой босоногой замарашкой рядом с ним.
Далхан опускает взгляд вниз, смотрит на мои ноги. Поджимаю пальцы на ногах. Красный маникюр смотрится сейчас безумно глупо… Зачем я только его сделала на днях. По привычке. Не подумала о том, что мне это уже не по карману, что надо экономить. Не привыкла…
Мне кажется или Валиев смотрит с легкой, едва уловимой усмешкой? И, конечно, презрением. Он сделал кучу выводов обо мне, из этой новой встречи.
И все неверные.
Что теперь будет? Наказание? Отповедь?
Кусаю губы, мне ужасно страшно, в голове рой мыслей.
К моему облегчению, в квартире никого нет, темнота и полная тишина.
Вспыхивает свет, и я осматриваю помещение. Дорогой ремонт, высокие потолки, минимум мебели. Красиво, стильно, но квартира выглядит нежилой.
– Это твое жилье?
– Зачем тебе эта информация? – отвечает вопросом на вопрос.
– Можно мне в ванную? – решаю, что не так мне важно, что это за место. Главное, мы здесь только вдвоем. Меня это успокаивает. Хотел бы убить – зачем бы сюда привез?
Хотя, есть вещи и похуже смерти.
И все же почему-то Валиев не кажется мне ни маньяком, ни извращенцем. Просто разозленный мужик, которому я в очередной раз принесла кучу проблем.
Далхан кивает, одновременно достает мобильный, набирает кому-то.
– Ванная здесь, – приоткрывает дверь, с которой стоит рядом.
– Большое спасибо, – захожу, закрываюсь, и тут же прикладываю ухо к двери, прислушиваюсь. Меня очень сильно волнует, кому он звонит.
Одно облегчение – точно не Волкову. Я сделала этих мужчин врагами, в этом сомневаться не приходится. Говорю себе твердо, что не должна за это испытывать вину.
Насколько удается расслышать, Далхан просит кого-то привезти аптечку. Как только он прощается, моментально включаю воду, чтобы не догадался, что я подслушивала.
Когда выхожу, Далхан, обнаженный поп пояс, прижимает широкий пластырь к ране на ребрах. Аптечка стоит рядом на комоде. Кто-то очень быстро выполнил его просьбу…
– Давай помогу, – произношу звенящим голосом, начинает кружиться голова от вида раны.
– Обойдусь, – буркает холодно.
Мне остается лишь молчаливо наблюдать, как он справляется сам.
– Я не поблагодарила тебя, – облизываю пересохшие губы. Это так странно – произносить слова благодарности, обращенные к Далхану. Но он действительно помог мне, и я должна это сказать.
– Ты же понимаешь, что все имеет свою цену? – холодно отвечает Далхан.
Благодарность испаряется моментально. Снова всей душой ненавижу этого высокомерного подонка.
– Ничего другого от тебя не ожидала.
– Вот и отлично. Только жертву из себя не строй. Мы сами задаем цепь событий в своей жизни. Твои поступки привели тебя на ту же спираль.
– Да ты прямо философ, – произношу с горечью.
– Снимай с себя эти проститутские тряпки, – хлещет по лицу властный приказ.
Прямо сейчас? – задаю этот вопрос мысленно, красноречиво пялясь на только что наложенную повязку.
Он же ранен! После драки. Издевается? Хочет унизить меня, показать, что только для этого гожусь? Скорее всего.
Я могу попробовать с ним справиться. Он ранен… только пальцы опережают эту мысль, уже расстегивают пуговицы униформы.
Можно попытаться сказать, что он ошибается насчет меня, что я действительно работала в том отеле горничной, заменяла подругу.
Морщусь – даже в моей голове это ужасно жалко звучит
Как же сильно ненавижу Далхана в момент, когда униформа падает к моим ногам. Остаюсь в бюстгальтере и трусиках.
Вздергиваю подбородок, смотря дерзко в потемневшие глаза Валиева.
Он достает из кармана презерватив, расстегивает брюки.
Звук ширинки больно проезжается по нервам. Далхан раскатывает презерватив по члену.
– Подойди.
Мне хватает нескольких шагов, чтобы оказаться с ним рядом.
Разворачивает меня к себе спиной, подталкивает к комоду с зеркалом, на котором стоит выпотрошенная аптечка, кровавые тампоны и бинты.
Отвожу от них взгляд. Встречаюсь взглядом со своим отражением в зеркале: щеки пылают, глаза лихорадочно блестят.
У меня больной вид… В глазах плещется боль. Вот она, цена помощи. Едкая горечь жжет внутри, разъедает, словно туда плеснули кислотой. Пространство будто плывет. Мысли становятся вязкими, путаными.
Далхан резким движением срывает с меня трусы, они падают к моим ногам.
Треск ткани говорит о том, что они вряд ли будут пригодны к использованию.
Крупные ладони обхватывают мои ягодицы, разводят, и одним толчком Валиев погружается в меня. Приходится прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать стон. Я успела забыть, какой он большой. Как тяжело принимать его. Забыла, потому что изо всех сил старалась забыть этого мужчину, как и то, что он творил со мной в борделе.
И вот, действительно, будто по спирали, вернулась снова к тому же.
Задыхаюсь от наполненности. Стискиваю край комода.
Мое тело сотрясает дрожь, зеркало расплывается перед глазами, от моментального жесткого ритма, в котором Далхан начинает таранить меня.
Глубоко и сильно. Вышибая рваные вскрики из моего горла.
Схожу с ума от этих порочных толчков, уже не могу сдерживать хриплые стоны, рвущиеся из горла. Сколько бы не повторяла себе, что я его ненавижу, невольно завожусь. Даже боль в ребрах, вдавливающихся в край комода не мешает. Я не хочу получать удовольствие с этим мужчиной. Но это не в моей власти.
Далхан покрывает меня, как самец самку. Грязно. Безжалостно.
Ощущения поглощают, уносят в другое измерение. Не могу сопротивляться удовольствию, которое он высекает своими ударами, которое растекается по всему телу. Вот уже тихонько поскуливаю, чувствуя приближение разрядки.
Никогда не испытывала такого с мужчиной. Только наедине с собой, зная досконально свое тело, могла достигнуть оргазма.
И вот сейчас постигаю его с врагом, с мужчиной, который презирает меня.
Удары его тела становятся более частыми и глубокими. Боль и наслаждение. Оглушающе громкие, влажные шлепки.
Одна рука остается на ягодицах, второй Далхан наматывает мои волосы себе на кулак, тянет на себя, вынуждая до предела выгнуть спину.
По позвоночнику пробегает сильнейшая судорога, когда очередной сильнейший толчок заставляет вскрикнуть. Все тело сводит сладчайшей судорогой, и я теряю рассудок, содрогаюсь, изгибаюсь, подаюсь назад, насаживаясь на член, не в состоянии контролировать свое тело.
В следующую секунду Далхан врезается максимально мощно, впечатывая мое тело в комод. Он кончает, не издав ни стона. Только тяжелое дыхание говорит о том, что это все же человек, а не бездушная машина.
– Вымойся, – приказывает через секунду, отпуская мои волосы, делает шаг назад. Смотрю в зеркало, как стаскивает презерватив, застегивает молнию брюк, и больше не сказав ни слова, уходит.
Какое-то время продолжаю стоять в прежней позе, прижатая к комоду. Разглядываю себя в зеркале. Растрепанную, красную как рак, мокрую.
Интересно, он сам вспотел хоть немного? Я этого не узнаю, потому что трахал меня в одежде, только ширинку расстегнул. Даже бюстгальтер с меня не снял. Такое ощущение, что старается вообще не касаться меня.
Почему мне больно думать об этом?
И этот приказ вымыться… Словно я замарашка.
