Алёна Сергеевна Ильчукова
С любовью, Вадик!
9 глава
Ира
Честно признаться, я не поняла реакцию Вадима на Эдика. Я знаю Петрова с «детскосадовского» возраста, и он не казался мне даже ни чуточку симпатичным, а Винник что-то себе надумал. И даже, мне показалось, обиделся.
Я встретилась с Эдиком случайно, когда вышла занести дрова в дом, ведь Мишка у нас был весь побитый, то, сё, и бабушка его совсем не хотела напрягать. Зато меня – родную внучку, можно. Эдик с дядей Колей, как раз в лес шли, на лыжах собирались кататься. Меня в огороде увидели и окликнули. Дядя Коля сказал, что ему сейчас крайне некогда, а внуку покататься охота, вот он и предложил мне вместе с Эдькой сходить в лес, лыжи свои дал.
Я, конечно, давно не общалась с Петровым, уже года три, наверное, мы не виделись. Мы с Мишкой в одно время приезжали, а Эдик в другое. Поэтому, мне так захотелось пообщаться со «старым» знакомым. Особенно, когда вдруг совершенно случайно удалась такая возможность.
Внука дяди Коли я никогда не считала каким-то симпатичным или привлекательным парнем, но сейчас он заметно изменился за эти три года. Вырос сантиметров на пятнадцать, наверное, под метр семьдесят пять. Стал более мускулистый, причёску модную себе сварганил. Короче, преобразился. Но меня всё равно, кроме интересной внешности, в нём больше особо ничего не интересовало.
Вечером дома, пока бабушка с Мишкой на весь дом обсуждали какого-то там актёра из детективного сериала, я сидела на кухне и решила зайти на профиль к тому стихотворцу. А ведь теперь я знаю, что это Вадик.
Ты не считай друзей на пересчет!
Не тот твой друг, кем любопытство движет,
а тот, кто с радостью с тобой разделит взлёт…
и кто в беде… твой тихий плач… услышит…
«Это я о своём друге… Которому обычно на меня просто-напросто наплевать! Он не делает ничего, чтобы укрепить нашу дружбу, а только рушит её.»
«Вот уже завтра тридцатое декабря, а я не чувствую нового года!»
Я читала блог Винника и вытирала с глаз потёкшие слёзы. Ему явно не хватает Лёньки. Ему просто не хватает друга, с которым бы он смог разделить все свои проблемы, да и радости тоже. А мне бы не хотелось, чтобы у Вадима не было настроения на самый главный праздник в году. Я уже чуточку привязалась к Вадику, что кажется нас связывает какая-то невидимая нить… А может я просто много мечтаю… Чем мы с ним очень похожи.
Человеку нужен человек,
чтобы пить с ним горьковaтый кофе,
остaвaться рядом нa ночлег,
и интересовaться о здоровье.
чтобы улыбaться просто тaк,
чтоб нa сердце стaло потеплее,
чтобы волновaться, тaм сквозняк,
одевaй-кa тaпочки скорее.
человеку нужен человек,
позвонить, послушaть его голос:
"a у нaс сегодня выпaл снег.
кaк ты без меня тaм? Беспокоюсь!"
чтобы был приятель, друг, сосед,
и еще сопящaя под боком,
без которой счaстья в жизни нет,
без которой очень одиноко.
«Я любил. Я любил, а мной всегда играли… Точка. Напишу в новом году. Когда ощущу любовь вновь…»
В конце конов я совсем расплакалась от душеных и очень грустных высказываний в блоге Винника. Откуда он этому научился, и кто поспособствовал тому, чтоб он так выражался? Мне дико жаль Вадима. Сейчас мне хотелось только одного: подойти и крепко обнять его. Но дело в том, что уже восемь вечера.
***
Сказала бабушке, что прогуляюсь до дяди Коли с Эдиком, поиграю с ними в шашки, всё равно обсуждать актёров для меня занятие скучное и бессмысленное. А на самом деле вышла на свежий воздух и написала Вадиму. ВКонтакте. Он ответил тут же, будто очень ждал. Надеюсь, бабушке не взбредёт в голову позвонить дяде Коле и проверить, там ли я на самом деле или нет.
Вадим: «Я дома. Валяюсь на диване, ничё не делаю. Келлер с Ланкой в карты играют.»
А я-то знаю, чем он там на самом деле занимается. И почему Вадим скрывает своё хобби? Писать стихи – это же то ещё искусство!
Я: «Прогуляться не хочешь?)»
Вадим: «Не знаю».
Я: «Если хочешь – выходи, я только вышла из дома».
Ответа нет. Но он сразу прочитал это сообщение. Типа молчание – знак согласия? Мне кажется, Винник дуется на меня из-за ситуации с Эдиком. Хотя ему, наверное, вообще пофиг, а я просто выдумываю.
Вадим: «Подойду к «Маяку».
Он написал, а у меня от этого сообщения с положительным ответом даже бабочки в животе вспорхнули. Не знаю, почему я так радуюсь его сообщениям. И что на меня влияет…
Я узнала его походку уже, стоя у супермаркета. Стояла и переминалась с ноги на ногу, чтобы не замёрзнуть. Надеюсь, что в новогоднюю ночь будет не такой мороз. Хотя что мне волноваться, я всё равно выйду посмотрю салюты и в пол первого лягу спать.
– Привет, – первым поздоровался Вадик. – Долго я?
– Да нет, нормально. Надо было мне к тебе навстречу идти, а то стоять холодно.
– Надо было. Чего ж не пошла?
– Не знаю. Куда пойдём?
– Эх, было бы здесь куда сходить… – призадумался парень. – Может просто по главной погуляем?
– Пойдём… До знака «Никитино» сходим.
Мы шли навстречу падающему снегу, который «щипал» глаза. Мороз отступает, на его смену пришла метель. Шли молча, изредка поглядывая друг на друга. Казалось, что эта тишина между нами будет вечной, но Вадим всё же решился начать разговор первым:
– Эдик не будет ревновать, если узнает, что мы с тобой гуляли? – усмехнувшись, спросил он.
Я с недоумением посмотрела на него.
– Ну просто щас вообще не до драк… Или ему всё равно, что ты общаешься с другими парнями?
– А почему Эдик должен ревновать?
– Ну как… Я бы свою девушку, наверное, ревновал. Боялся потерять…
– А я него его девушка, – всё же улыбнулась я, хотя так долго старалась держать эмоции в себе.
– Ха-ха, смешно! – саркастично засмеялся Вадик. – Что из этого делать тайну? Будто и так неясно.
Он продолжил идти навстречу непрекращающемуся снегу, а я молча остановилась, смотря на его красивый профиль.
– Вадим… Ты ошибаешься, – тихо сказала я.
– Разве? – обернулся он, но всё равно продолжал идти вперёд.
– Вадим… Ты мне нравишься… – смущённо сказала я, подняв глаза на тёмное небо.
Он продолжал идти и даже не оглядывался. Казалось, даже ускорил шаг. Если бы мне вот так вот резко признались в симпатии, я бы, наверное, сошла с ума. Такого мне ещё никогда не говорили, правда… Я продолжала наблюдать за его красивой грациозной походкой и улыбалась от счастья. Вот-вот мы подойдём к тому самому знаку с надписью «Никитино», в самое начало деревни. А дальше ему уже будет некуда идти и придётся посмотреть в мои глаза. Я вдруг вспомнила стих, его стих, который выучила наизусть. Один единственный, который мне больше всего понравился. И сейчас он звучал в моей голове…
Говорят, что о чувствах не нужно кричать,
Но бывает ведь так, что не можешь молчать.
А как выразить всё, что бушует внутри?
Всё увидишь сама – лишь в глаза посмотри.
Если буквы считать, то их в слове лишь шесть,
А оттенков эмоций у слова не счесть.
Произносят его очень часто, но я
Сделал всё, чтоб душа ощущала твоя.
То, что значит оно для тебя и меня.
И пускай, колокольчиком в сердце звеня,
Они дарят нам свет и нас радуют вновь,
Эти шесть нежных букв… Это слово «любовь»!
Вадим обернулся спустя какое-то время, когда до знака с названием нашей деревни оставался метр.
– Это правда?
Его глаза прямо сияли. Сияли каким-то незнакомым блеском, от которого мои засияли в ответ.
– Правда, – улыбнулась я, побоявшись подойти ближе. – Ты мне понравился сразу.
– И хочешь сказать этот Эдик типа не твой парень? – Винник смотрел куда-то в пустоту.
– Хочу сказать, что не мой. Мы с Петровым друзья детства, также, как и с Мишкой, просто щас так получилось, что мы только вдвоём пошли в лес.
– Вау, ну ты даёшь, Ира, – засмеялся Вадим.
– В смысле?
– Всё своё детство проводила с пацанами.
– А я что виновата, что у меня с девчонками дружить не получается, – улыбнулась я со смущением, а он так смотрел на меня… – Почему ты так смотришь?
– Как?
– Как-то интересно…
– Как интересно?
– Объяснить не могу.
– А я не могу поверить…
– Во что?
– В то, что нравлюсь тебе.
– У тебя душевные стихи…
– А ты это откуда знаешь? – он сразу же убрал эту милую улыбку с лица и, скорее всего, испугался.
– Честно? Когда мы ехали в поезде, я увидела твою тетрадку… И… Подсмотрела, что там.
– Серьёзно? – удивился парень. – Ну ты и проныра, конечно, Лисицына. Я думал, ты вся такая скромная, в чужой карман не полезешь.
– Вадим, почему ты никому о своём хобби не рассказываешь?
– А зачем?
– Потому что так красиво писать – это прекрасно! Нужно куда-то это отправить. Давай ты поговоришь с издательством? Какие там сейчас популярные?
– Да зачем мне это всё, Ир? Я же для себя пишу, для души.
– А про кого ты пишешь? Ты в кого-то влюблён?
– Есть одна муза…
10 глава
Вадим
Я чуть не выдал ей свой секрет, который почему-то сразу раскрывать не хотелось. Ира тоже мне нравилась, но я бы не хотел, чтобы она думала, что я просто проявил симпатию в ответ, чтобы её не обидеть. Мне кажется, я влюбился в неё давно, будто знал её уже с самых первых лет своей жизни. Но так боялся в этом признаться, почему-то…
В тот вечер мы прошатались по деревне ещё около часа, пока совсем не замёрзли. В полдесятого разошлись по домам. Я шёл, смотрел на свои следы и думал, как мне обо всём ей рассказать.
Завтра – тридцать первое декабря, не хотелось бы оставлять в прошедшем году какие-то тайны. Но и рассказать я тоже не решался. Что-то останавливало… А ведь она теперь думает, что её симпатия не взаимна. Не знаю, сколько я ещё смогу продержаться.
В двенадцать часов следующего дня я выложил новое стихотворение в свой блог, которое написал сегодня ночью.
Прощай любовь! привет желаньям!
Я так мечтал с тобою быть.
И воздух больше мне не важен, ведь не смогу с тобою плыть.
Ты теплый лучик красоты, Богиня жизненной степи, глухая боль по мне проходит и в хмуром сердце камень тонет…
Прощай любовь в слезах тянущих,
В болоте черствой синевы.
И в океан судьбой по гуще,
Во мраке ночи и грозы
Любовь моя не слишком громко,
Стучит в груди твоей сейчас,
Но я один , один во мраке.
Надежды свет во мне угас…. (Mike Shinoda)
Если Ирка обо всём знает, то она, наверняка, подписана на мой блог. А подписчиков у меня не так много, значит найти её профиль не составит труда. Если она, конечно, туда что-то выкладывает.
Узнал я её страничку по аватарке, на которой была изображена красивая девушка с выразительными чертами лица и длиннющими огненно-рыжими волосами, которые были ей по пояс. Там она искренне улыбалась, даже смеялась, радуясь жизни. Иру смело можно назвать жизнерадостным человеком, это видно сразу. Хотя… Встретив её в первый раз на вокзале, я так не подумал.
Профиль был закрыт. Но написано, что публикаций триста пятьдесят. Значит, фотографироваться это девчонка любит. И много. Даже у меня блог со стихотворениями, а публикаций всего сто с небольшим, в основном я всё выкладываю в истории. Там обычно люди активничают больше.
Заявку на подписку подавать сначала не стал, а потом всё-таки решился. Думаю, она примет.
…Вечером тридцать первого, часов в восемь, Лёньке приспичило поехать и протестировать, работает ли старая тачка, которая стоит здесь, на даче, в гараже. Ей уже лет двадцать, ещё дедушка мой водил. Я, конечно, поначалу был против затеи друга, но потом самого меня взял азарт и захотелось чего-то весёленького. Ланка, конечно же, поплелась за нами. Она никуда, ни ногой без своего парня.
На улице сейчас, как мы думаем, будет немного народу. Все, наверно, сидят и готовятся к празднику, до которого, между прочим, осталось всего четыре часа. А мы тут с каким-то старым драндулетом возимся. Продукты куплены, Ловенецкая даже какой-то салат сварганила, мы с Келлером пожарили шашлыки, как смогли. В общем, фундамент новогоднего стола есть.
Лёнька очень долго разбирался с двигателем и никак не мог завести машину. Я даже помогать не стал. Мне было всё равно. Заведётся так заведётся, нет – значит нет. Посидим дома, возле тёплой печи, послушаем Баскова с Киркоровым, которые сейчас «захватили» все телеканалы, дождёмся двенадцати часов, поиграем ночью в картишки и часа в три завалимся спать.
Но Лёнька всё-таки смог завести драндулет, и вот мы уже ехали по тёмной безлюдной улице под музыку, которую моему другу тоже удалось включить на полу-поломанном дисплее.
– У-у-у-ух, Винник, ты ощущаешь это?! – кричал он на всю катушку, прибавив скорость. Ланка на заднем сиденье охала и ахала от выброса адреналина.
Я промолчал, только довольно улыбнулся, смотря в окно.
Наша деревня длинная. А главное – через каждые пять метров фонари горят. Очень хорошее освещение для водителей. И очень удобное. Мы катались по главной, где ещё сутки назад гуляли с Иркой. Выехали за деревню и направились в сторону леса. Там уже было темно, и фонари, естественно, в лесу не горели. Ланка испугалась темноты, а Келлер принялся пугать девушку. Я только ржал вполголоса.
Мы остановились у старой сосны, не заезжая в сам лес, потому что там вся дорога была в сугробах снега, заметена после ночной метели. Вышли из драндулета, чтоб подышать свежим воздухом и проводить старый год. Я обтёр лицо холодным снегом и поёжился. Пока сладкая парочка выясняла между собой отношения, я отошёл в сторону и заглянул в свой смартфон. У меня высветились два уведомления. Первое – «Лисичка» приняла ваш запрос на подписку. А второе – «С наступающим!» от неё же.
И всё-таки, странное чувство – осознавать, что вот она где-то там, у бабульки в доме, сейчас сидит и искренне за меня радуется. Искренне ждёт моего ответа или моего появления в сети. Я ей нравлюсь. И мне от этого становится так приятно и хорошо…
Я не успел ответить Лисицыной, потому что меня окликнул Лёнька. Видать, потерял.
– Эй, Винник, ты там куда запропастился? Ау-у-у-у-у! Ва-а-а-ади-и-им!
– Чё орёшь на весь лес? Природу будишь, – буркнул я, возвращаясь к машине. – И вообще, чё мы долго ещё тут разъезжать по лесам будем? Не надоело тебе, Лёнь?
– Ой, заткнись, а. Поехали, поехали, раз тебе охота дома сидеть, сложа руки.
Ланка будто бы зависела от Келлера. У него сейчас плохое настроение, значит и у неё тоже. Именно поэтому, наверное, мне было сложно с ними. Такое чувство было, что они – одно целое, а я по отдельности.
Дорога к дому оказалась молчаливой. Келлер опять дулся из-за того, что я, видите ли, не даю ему покататься на этом драндулете, а тяну домой. Да что тут в этой деревне делать? Я понимаю, если б в городе – пошли бы сейчас в бар, посидели бы под музычку, а тут что? Печку топить? Ладно, не буду портить себе настроение перед самой новогодней ночью.
Я задумался и сам не заметил, что мы, кажется, едем слишком быстро, а по дороге, ещё издалека я увидел, как идёт человек. Переходит дорогу по пешеходному. Келлер видать тоже был в раздумьях и не заметил, как наехал на этого самого человека…
Мы вышли из машины, чтобы посмотреть, кто попался под колёса моего драндулета. Не очень высокий парень лежал, съёжившись и не мог произнести ни слова.
– Чё делать, Вадь?! – тут же перепугался Лёнька. Хорошо хоть Ланка осталась сидеть в машине. Не хватало ей ещё тут видеть этот ужас и панику разводить.
В моей голове нарисовалась ужасная картина. Как нас с Келлером отвозят в полицию и говорят, что тот человек не выжил. От этих мыслей по коже пробежали мурашки.
– Вадь, он живой?
– Откуда мне-то знать, давай попытаемся поднять его.
Я наклонился к парню и потрепал его по руке, отчего он поднял на меня испуганные глаза. Фу-х! Хорошо, что живой.
К моему огромному удивлению, мы с Келлером обнаружили, что под колёса нашей тачки попал тот самый Эдик, друг Ирки. Мне аж не по себе стало из-за этого. Если Лисицына узнает…
Эдуард доехал с нами до дома, и мы тут же положили его в кровать и постарались, чтобы он сам оклемался. Петрову было плохо, он просил стакан воды, чтобы прийти в себя. Ну вот как можно было попасть в такую ситуацию? И перед самым-то новым годом.
Тем временем до полуночи оставалось полтора часа. Эдик пришёл в себя и принялся собираться домой, ведь время не раннее.
– Ты точно сможешь дойти? Проводить не надо? – спросил я, чуя перед пацаном вину.
– Дойду, – буркнул Эдик. – Как-нибудь.
– Ты к кому сюда приезжаешь-то? – прорезался голос Лёньки.
– Он вроде к дяде Коле, да, Эдь? Ира же говорила, – вспомнил я рассказ Лисицыной.
– Да, к дедушке. Он уже наверно весь переволновался, пока я тут попадаю вот в такие вот ситуации.
– Извини ещё раз… – промямлил Келлер. – А ты вообще куда шёл-то?
– В магазин шёл, решили с дедком салат сварганить, колбасы и горошка не было.
– Ну забыть купить горошек на новый год, мне кажется, это уже всеобщая традиция, – заржал я. – Ладно, Эдик, чё мы тут тебя задерживаем, да задерживаем…
– Иду уже. Пока!
– Давай, мужик, извини ещё раз…
Пока сладкая парочка накрывала кухонный стол, я отошёл, под предлогом «в туалет», а сам стал звонить Ире. Она долго не брала трубку, но, когда взяла, голос её был каким-то подавленным. Неужели она уже знает про Эдика?
– Ир, ты уже знаешь, да? – испуганно спросил я.
– Что знаю? Про Петрова?
– Да…
– Знаю. Дядя Коля бабуле звонил, она аж вся заахала и заохала, как узнала.
– Жесть… ну мы правда случайно, Ирка… За рулём вообще Келлер был, я ему, конечно, доверять тачку не хотел. Хотя… Драндулет было не жалко, ему уже лет двадцать, не меньше.
– Нелепая вышла ситуация…
– Ну этот дядя Коля ничего ведь на нас… Заяву не напишет?
– Да не, не должен. Просто всё-таки аккуратнее ездить нужно. Хоть деревня, но люди-то тоже здесь живут.
– Да, понимаю…
– Как у вас там новогоднее настроение? – уже веселее произнесла она.
– Да в целом есть, но как-то не очень.
– Отмечаете втроём или ещё кто?
– Втроём с Келлером и Ловенецкой. Мы ж тут больше никого не знаем.
– А-а-а, ну да…
– Ир, а тебя бабушка к нам не отпустит?
– Вряд ли, конечно. Мишка потом тоже напросится, а её одну тоже не вариант оставлять. У нас же традиция – каждый новый год встречать вместе.
– Тут согласен. Ну а потом, Ир? После двенадцати…
– Посмотрим, Вадим, я обычно сразу спать ложилась… В общем, что бабушка скажет!
– Хорошо… Ну, если что, я готов прогуляться с тобой, как вчера…
– Надеюсь! – вздохнула она. – Ладно, Вадик, пойду я, бабушке ещё помогу, да и Мишка тут уже вокруг меня вертится, как хвост. Пойду.
– Давай! С наступающим, Лисичка! – улыбчиво произнёс я, жаль она не увидела эту улыбку.
– С наступающим… – смущённо произнесла она.
***
– Это самый лучший новый год в моей жизни! Я ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой!
Встретиться после боя курантов у нас с Ирой всё-таки получилось! Её бабушка согласилась пойти внучке навстречу, хотя очень остерегалась меня, ведь это именно под нашу машину попал соседский мальчик Эдик. Мы встретились у «Маяка», я крепко обнял её, а она кричала, что очень рада видеть меня.
– Ты что бросил Лёньку и Ланку? – вдруг опомнилась она.
– Да они сами кого хочешь бросят. Пусть вдвоём будут, я им вечно всё порчу, – заржал я, обнимая её. – Куда пойдём? Как тогда? До «волшебного» знака «Никитино»?
– Пошли! Правда, боюсь, сегодня нам попадётся навстречу оче-е-е-ень много людей…
– А пофиг!
Выйдя на главную улицу, мы, взявшись за руки, направились навстречу падающему снегу. Прям точь-в-точь, как в тот вечер, тридцатого декабря. Наши следы оставались на только что выпавшем снегу и тут же заметались им же. Людей долго не встречали, любовались природой. Но, когда дошли до того самого знака с названием нашей деревни, нас вдруг сзади окликнули. Точнее меня:
– Э-э-эй! Вади-и-им!
Я обернулся и увидел двух парней. Кажется, одним из них был Эдик. А вторым…
11 глава
Ира
– Мишка?! – воскликнула я, увидев друга вместе с Эдиком Петровым. – А что ты здесь делаешь? То есть вы…
– Спокуха, Ирусь! – каким-то незнакомым голосом проговорил он. – Нам надо с Вадиком разобраться.
Я вопросительно посмотрела на них, а затем перевела взгляд на испуганного Винника. Надеюсь, Петров не пришёл разбираться с Вадиком из-за того, что те на него наехали.
– Ну что, убить меня захотел, да? Ирку ты всё равно не получишь! – орал на всю улицу Эдик. Где-то вдали показались фары машин, и я поняла, что это полиция. Только не это! Ну не мог же, надеюсь, Эдик вызвать полицию?!
– Что, прости? – спокойно спросил Вадик. – Я тебя убивать и не собирался. Под колёса лезть не надо.
Полицейская машина, к счастью, ехала не к нам. Она развернулась на ближайшем перекрёстке и направилась в противоположную сторону.
– Что, дружка позвал и сразу смелым стал? – продолжил Вадим.
– Ты тут давай на него не гони. Сам наехал, так ещё и права качаешь, – вмешался Журавлёв.
– Миша, ты что с дуба рухнул? Или вы там выпили где-то вдвоём? – рыдая, спросила я. Но Мишка первым напал на Вадима. Я стояла и рыдала, не зная, чем помочь дерущимся друзьям. Было дико страшно. Вскоре избивать Винника подключился Петров.
– Что вы делаете? Что?! Что вы творите? – кричала я, стараясь протиснуться к мальчикам. Но они только оттолкнули меня, отчего я чуть не полетела в ближайший сугроб.
– Не лезь, Лисицына, хуже будет! – выпалил Мишка. – Мы щас Вадечке твоему немного объясним, что такое хорошо, а что такое плохо, и отпустим.
Конечно же, вдвоём они повалили Винника на землю. Я закрыла глаза от страха и отвернулась. Когда Петров с Журавлёвым уходили, Эдик только крикнул Вадиму:
– Всё равно Ира будет моя!
А меня от этих слов аж затошнило. Что-то очень отталкивающее было в Эдике. И сейчас я поняла, что мстительность. Мстительность и склонность к этим дебильным дракам. Особенно, если на пару с Мишкой. Они вообще потом вдвоём такие обезбашенные становятся. А с самим Журавлёвым разговаривать вообще не хотелось. Так себя повести…
Я подбежала к Вадику, который в это время, скукожившись, лежал на земле и морщился от боли.
– Куда они тебя?
– Да неважно уже. Дебилы, – произнёс он. – Не, ну почему всегда из-за Келлера страдаю я?!
Я обняла пострадавшего друга, отчего он даже перестал говорить то, что хотел сказать…
– Я ещё в детстве поняла, какой Петров на самом деле, – начала я, поглаживая Вадима по голове. Лоб был разбит и размазан кровью. – Мишке тоже без приключений не живётся. Но чтоб так…
– Надо полным придурком быть, чтоб так.
– Сколько уже время? – я глянула на свои наручные часы, которые мокли от падающего снега. – Почти два…
– Загулялись… – вздохнул он. – Интересно, Келлер с Ловенецкой дома или свалили уже куда?
– Думаю свалили, – смеюсь я. – По крайней мере, они всегда находят приключения на пятую точку.
– Надо как-то подняться, – сказал Винник, вставая на локти. – Ой-ой-ой, кажется, получается!
– Давай-давай! – помогаю ему я. – Получа-а-а-ается….
И Вадик встаёт на ноги! Правда сначала немного покачивается, но я, держа его за руку, помогаю держать равновесие.
– Стоишь? – спрашиваю я, отпуская его руку.
– Стою! – радуется он. – Стою!
– Это хорошо… – улыбаюсь я, любуясь парнем. – Ты такой красивый, когда улыбаешься.
– А когда злюсь не очень? – ржёт Винник.
– А когда злишься, ты похож на тигра! Ха-ха! На тигрёнка!
– Слушай, Лисичка, а может ко мне? Ланка с Келлером всё равно должны были свалить.
– А если не свалили?
– Свалили, свалили. А если нет – значит, мы их выгоним, – продолжал в голос ржать он. Будто и не был той драки, закончившейся всего десять минут назад.
– Ладно, пошли… – неуверенно сказала я. – Я ещё никогда у тебя на даче не была.
– И не только на даче, Лисицына!
***
Дома у Вадима, действительно, никого не было. Всё-таки Келлер с Ланкой решили свалить. Как говорит Вадик. Он разогрел нам чай, чтобы мы поскорее согрелись и включил телевизор на кухне.
Я уже и забыла, что такое старинный телевизор, привыкла к плазме. Ведь даже у бабушки в деревне уже лет пять была установлена плазма. А у семьи Винника, видимо, руки не доходят поставить на дачу новый, нормальный телевизор. Хотя, впрочем, не ради телевизора я к нему пришла.
Осмотрев все комнаты в доме Вадима, вплоть до кладовки, я вернулась к нему на кухню. У него в руках были какие-то часы.
– Чё ты делаешь? – спросила я, подойдя ближе.
– Часы сломались. Вернее, их наверно Лёнька сломал. Уж не знаю, зачем было лезть к часам! – возмутился Винник, но быстро отошёл: – Чай наливаю?
– Давай я сама налью, чини свои часы.
Я подошла к стеклянному шкафу, в который были помещены чашки и красивые блюдца, наверное, специально для гостей.
– Отсюда брать кружки? – спросила я у него.
– Да, можешь оттуда. Мама специально для гостей их держит. Хотя я ещё ни разу не видел, чтоб к нам на дачу приезжали гости. Да и самим родителям уже наскучило сюда ездить.
– Давай тогда не будем в них пить? Они же совсем новые… – достала я одну их фарфоровых кружек.
– Ир, они там уже два года стоят, никому ненужные, доставай!
Я послушно достала из шкафа те самые чашки и принялась наливать горячую воду с чайника.
– Ни фига себе! – воскликнула я.
– Что такое?
– У вас столько чаёв разных! И зелёный, и чёрный… И мятный! … И клубничный!
– Да, Лисицына, и угадай чьих это рук дело?
– М-м-м… Ланки?
– Именно! Я ей сказал: «Купи в магазине пачку чая», так она вот и купила. Пачку!
– Ха-ха! Мы, девчонки, между прочим, любим необычные вкусы, – засмеялась я, наконец, опустив чайный пакетик в горячую воду. – Кстати, я нам клубнично-бананового намешала, ты такой любишь?
– Ой, Ир, честно говоря, я даже внимания на этот вкус не обращаю, – проговорил Винник. – А я, кстати, часы починил!
Он продемонстрировал мне стрелку циферблата, которая громко тикала, нарушая тишину.
– Умничка! – похвалила я. – А теперь давай чай пить. У меня, кстати, даже сон прошёл, а ведь время уже…
– Половина третьего, Лисицына! Можно я прочитаю тебе свои стихотворения?..
…
– Мне тебя подарило Лето.
Мне тебя обещала Осень.
Стали ярче сиять рассветы,
И растёт на макушке проседь.
Мне тебя нагадали Тени,
Чёрной картой накрыв колоду.
И в объятья любви затмений
Я бросаюсь, как будто в воду.
Мне тебя ниспослало Небо
На крылах, что чернее ночи.
Не хочу ни воды, ни хлеба,
Лишь хочу быть с тобою. Очень.
Мне тебя предписали Звёзды.
Судьбы стянуты тонкой нитью.
Может быть, мне ещё не поздно
Воссоздать двух сердец обитель?
Даже если никто не спросит,
Повторять буду вечно это:
Мне тебя обещала Осень.
Мне тебя подарило Лето… (Константин Банщиков)
– Где ты научился так красиво писать, Вадим?
– Говорят, всё нужно брать из вдохновения… Вот смотришь на человека и пишешь свои творения!
– Здорово… А главное – это очень красиво. Даже красивее музыки, хотя и её я очень люблю.
– Как ты нашла меня в инстаграме?
– В моих рекомендациях одни только стихи, вот ты и попался.
– На самом деле прикольно. А давно ты на меня подписалась?
– Ну не очень! – засмеялась я, вспомнив, как специально для этих стихотворений искала чистую тетрадку, чтоб потом переписывать их туда и читать, когда будет настроение… Но почему-то боялась признаваться в этом Вадиму.
– Серьёзно? – удивлённо улыбнулся он. – А я думал уже давно… Читала «Это ты потушил звёзды»?
– М-м-м… Вроде бы да. Оно твоё самое любимое?
– Можно сказать и так. Оно научило меня относиться к людям также, как и они относятся к тебе.
– Зачитаешь? Может я вспомню.
– Застилают глаза слёзы
Замерзают без губ губы,
Как обидеть тебе просто,
Как простить мне тебя трудно.
Растворилось во мгле утро, —
Это ты потушил звёзды,
Зажигать мне их так трудно,
Не гаси же их так просто.
Сказку ты превратил в будни,
Поняв это, увы, поздно
– Как живёшь ты без них?
– Трудно.
– Научить зажигать звёзды? (Алиса)
– Ты очень красиво пишешь! – зарыдала я и чмокнула его в щёчку. – Ты пишешь так, что у меня от твоих стихов мурашки по коже бегают…
