Алёна Максимовна Попова
Дай, картина, мне ответ
– Кофе хотите, герр Комиссар?
– Нет, – буркнул в ответ Калленберг, пытаясь разгадать поведение оппонента, который лишь повторно повёл плечами и, как ни в чём не бывало, залил ложку растворимого напитка кипятком. – Я вообще-то тебя арестовать приехал.
– Я заметил, – Лэррисон усмехнулся, лукавым взглядом указывая на оружие в руках мужчины. – А могу поинтересоваться, за что?
– А то ты не знаешь, – в голосе Ричарда послышалась лёгкая ирония.
Фрэнк состроил такое лицо, будто впервые сталкивается с подобным намерением в свой адрес, и отрицательно мотнул головой, повернулся к мужчине лицом и, облокотившись о столешницу, буднично глотнул кофе из кружки, закусывая бутербродом.
– Можешь заканчивать спектакль, зрители твои давно разошлись.
– А поподробнее?
– Лэррисон, не строй из себя дурачка, тебе не идёт, – Калленберг закатил глаза. – Ты задержан за незаконное проникновение на частную территорию, за создание подделок и за кражу денежных средств в особо крупном размере. И это я только сегодняшние твои подвиги перечислил.
– Незаконного проникновения не было. Ключи от дома Гельмут мне сам передал, – парировал Лэррисон с улыбкой. – Создавал я не подделки, а копии, а дальше уж не мне отвечать за то, что кто-то решил использовать их в своих нелегальных схемах. К слову, узнав о готовящемся преступлении, я, как честный гражданин, сделал всё возможное, чтобы предотвратить его совершение и поставить в известность общественность. Да мне ещё грамоту присудить должны за такой подвиг!
– А орден не выписать? – ирония в голосе Ричарда стала ярче. – На кражу у тебя тоже найдётся контраргумент?
– Какую кражу? – Лэррисон сделал ещё глоток кофе, исподлобья глядя на мужчину.
Калленберг повторно закатил глаза. Нет, раздражения он не испытывал, на удивление, ситуация была скорее забавной, но эта игра отнимала слишком уж много драгоценного времени.
– Кражу денег из сейфа Рюдигера.
– Но содержимое сейфа на месте, – юноша улыбнулся самой невинной улыбкой, которая только нашлась в его арсенале.
– Неужели?
– Хотите проверить?
Ричард удивлённо вскинул брови. Чего добивается этот наглец? Просто тянет время, чтобы поиздеваться? Или надеется, что старший комиссар оставит его одного в комнате и бросится к сейфу, чтобы юноша успел ускользнуть? Ну нет уж, Калленберг не идиот. Да к тому же, у этого парня была возможность сбежать раньше. Почему он ей не воспользовался? А может он действительно ничего не брал? Но тогда к чему вообще был весь этот спектакль? Отвлекающий манёвр? Если да, то для чего?
В поисках ответов на свои вопросы Калленберг направился в рабочий кабинет, расположенный на втором этаже дома. Лэррисона под прицелом, разумеется, потянул с собой, игнорируя укоризненные заявления юноши о том, что он жестоким образом не даёт ему насладиться горячим кофе.
– Ну что, убедились? – Фрэнк привалился к стене.
– Убедился, – Ричард ухмыльнулся, кидая пачку купюр обратно в сейф. – Где деньги, Лэррисон? Кому ты уже успел их передать?
– Герр Комиссар, Вам бы зрение проверить, а то глазки совсем Вас подводят. Но оно и неудивительно, возраст-то уже не тот.
– Ты мне зубы не заговаривай.
– Даже не пытался, – Лэррисон поднял руки в примирительном жесте, а после указал на хранилище. – Вот же ж деньги, перед Вами.
– Они фальшивые, Лэррисон.
– Ну так, у богатых свои причуды. Может герр Рюдигер специально фальшивые купюры в сейфе дома хранит, чтоб грабителям в случае чего не достались. А настоящие у него в банковской ячейке где-нибудь.
– Издеваешься?
– И в мыслях не было!
Калленберг вздохнул – представление, конечно, было забавным, но уже начинало надоедать.
– Ты полчаса назад на камеру заверял, что в сейфе хранятся настоящие деньги, которые Рюдигер и Мейерхольд наворовали.
– Полчаса назад я и правда так думал, – Фрэнк многозначительно кивнул. – А оно, видите, как оказалось. Ошибся. Хотя может и не совсем ошибся. Просто здесь этих денег нет и никогда не было. Это ведь вам, полицейским, разбираться, что на самом деле произошло, и куда они все средства спустили.
Ричард усмехнулся, качнув головой, убрал пистолет в кобуру и расстегнул наручники:
– Продолжишь свою сказку в управлении. Бернхард с Дианой как раз везут туда твоих приятелей, – мужчина шагнул ближе к юноше, всё ещё несколько озадаченный его поведением. – Руки.
Лэррисон даже не попытался оказать сопротивление, послушно протянул руки вперёд, позволив Калленбергу защёлкнуть на его запястьях наручники. Так послушно, что подозрений стало ещё больше. Ну не могло всё быть так просто. Вот только что же задумал Фрэнк? В этом Ричарду ещё только предстояло разобраться.
Глава 2
– Ваши вещи, герр Лэррисон.
Молоденькая практикантка, по всей видимости новенькая в управлении – слишком уж любезно и открыто она вела себя с человеком, которого все считали хитрым преступником – мило улыбнулась и протянула юноше небольшой пакет с тем, что у него забрали при задержании. Фрэнк благодарно кивнул ей и принялся цеплять на руки снятые украшения, перекрывая браслетами следы от наручников.
– Как же прекрасно снова вдохнуть запах свободы, – нарочно громко, с привычной иронией в голосе объявил Лэррисон, возвращая на законное место свой перстень и оборачиваясь к стоящим чуть поодаль от него комиссарам. – Господа, а чего лица такие печальные? – лучезарная улыбка заиграла на губах юноши, отражаясь в его ясных голубых глазах лёгкой насмешкой. – Расстроены, что я так скоро вас покидаю?
Бернхард, по натуре мужчина вспыльчивый, сжал руки в кулаки и сделал шаг вперёд, полный решимости стереть эту нахальную ухмылку со смазливой мордашки Фрэнка, но Диана вцепилась в его локоть, стараясь удержать коллегу:
– Успокойся, Бернхард, – попыталась воззвать она к его благоразумию. Она тоже была не в восторге от происходящего и своего негодования, в общем-то, не скрывала, но и чрезмерную эмоциональность себе не позволяла. – Ты же видишь, он специально провоцирует.
– Не провоцирую, а проверяю вашу стрессоустойчивость! – невозмутимо парировал Лэррисон, разводя руками. – И у Вас с ней явно проблемы, герр Ворчун*.
– Моррис, моя фамилия Моррис, – скрипнув зубами, практически прорычал мужчина. – Вбей наконец это в свою пустую голову!
– Я так и сказал, – юноша озорно сверкнул глазами и, продолжая ёрничать, повторил нараспев. – Ге-ерр Ворчу-ун.
Фрэнк шире улыбнулся – очень уж ему нравилось коверкать фамилию Морриса в созвучное немецкое «mürrisch*», по его мнению идеально подходящее под угрюмый характер комиссара. Забавно было наблюдать за тем, как этот брюзга закипает от злости, но сейчас агрессия Бернхарда достигла пределов. Лицо его побагровело, вены на руках вздулись от напряжения, меж бровей залегла складка, а в глазах пылало желание выместить на Лэррисоне всю накопившуюся ярость, ведь, мало того, что юнцу удалось снова одурачить их, так ему ещё хватало наглости издеваться.
– Остынь, Бернхард, – Диана крепче сжала его локоть, продолжая выступать в роли голоса разума. – Иначе проблемы будут уже у тебя.
– Вот-вот, прислушайтесь к принцессе Диане, – Фрэнк перевёл взгляд на женщину – да, она тоже получила от него прозвище, но в отличие от Бернхарда относилась к нему равнодушно – и насмешливо добавил своё коронное. – Герр, Ворчун.
Моррис больше не мог терпеть такое откровенное издевательство. Он вырвал руку из цепкой хватки Розельгерц, пресекая все попытки его остановить, и бросился на Лэррисона, но юноша, словно предвидя такой вариант развития событий, ловко отскочил в сторону и предусмотрительно нырнул за спину так удачно подоспевшего Калленберга.
– Что здесь происходит? – старший комиссар окинул своих подчинённых строгим взглядом, медленно переключая внимание на истинного виновника, спрятавшегося за ним. – Лэррисон?
– А чего сразу Лэррисон? – почувствовав, что мужчина взял всё под свой контроль, юноша без опаски выглянул из-за его плеча и шагнул вперёд. – Это Ваши подчинённые проявляют непозволительную грубость в отношении, между прочим, невиновного лица!
– Невиновного!? Да на твоём счету десятки афер!
– Бернхард.
Ричард осадил напарника, усмирив его взглядом. Бернхард сжал зубы и раздражённо выдохнул, пытаясь подавить в себе вспышку гнева. Сейчас ему ничего не оставалось кроме как бессильно отступить – доказательств против Фрэнка не было никаких, и он понимал это не хуже своих коллег, но не мог также как они сохранять самообладание в момент, когда всё выходило из-под контроля. Лэррисон тоже отлично осознавал положение дел, потому держался очень уверенно, не скрывая самодовольной улыбки.
– Это всего лишь ваши домыслы. Моя причастность ни по одному эпизоду не была установлена, и сейчас у вас на меня ничего нет, – он развёл руками и обратил взор на Калленберга, по-кошачьи хитро сощурившись. – Не так ли, герр Комиссар?
Ричард, проигнорировав провокацию, встретился глазами со взглядом юноши, оставаясь при этом абсолютно невозмутимым – нельзя было дать преступнику почувствовать ещё большее превосходство.
– Вы можете быть свободны, герр Лэррисон. Пока что, – подчёркнуто вежливо объявил он, сделав небольшую паузу между предложениями и особенно выделив голосом последнее из них, и протянул оппоненту подписанный пропуск. – Но я попрошу Вас не покидать пределов города. Вы ещё можете быть полезны следствию в качестве свидетеля.
Фрэнк забрал пропуск, на автомате зацепив взглядом чужую крайне разборчивую подпись с сильным наклоном в левую сторону – такую при необходимости он мог подделать за секунду – и, поджав губы, ответил с наигранной грустью, хотя глаза его по-прежнему излучали лукавую улыбку:
– Я бы рад оказать содействие, но, увы, через пару дней улетаю в Польшу. Там тоже требуется моя помощь, – юноша почувствовал, как Бернхард уничтожает его взглядом за такое заявление, и добавил. – Не расстраивайтесь, герр Ворчун, я пришлю Вам открытку.
Диана вновь придержала коллегу за локоть, чувствуя бушующую в нём ярость, хотя у неё самой терпение было на исходе. Спокойствие сохранял только Ричард, уверенный в том, что поражение – это ещё не повод слагать полномочия, и что череда неудач в конечном счёте обязательно приведёт к нужному результату.
– И всё же я советую Вам не торопиться с покупкой билетов, – Калленберг отзеркалил улыбку юноши. В его голове уже выстроилась новая стратегия, которая должна была привести расследование к логичному финалу. – Уверен, мы ещё встретимся.