Альвера Албул
До встречи в Париже
– Спасибо, – я улыбнулась ей.
Знала бы она, что актриса из меня никакая. Как хорошо, что она ни разу не была свидетельницей моих неудачных попыток ролей в постановках в лицее.
На заднем фоне моих основных мыслей было непонимание недавнего сбоя работы моего слухового аппарата.
Нужно будет спросить у Али.
Спустя какое-то время нашего с ней разговора в главной холе (я рассказывала о лицее и педагогах), прозвенел звонок, и девушка, оставив меня у гардероба, направилась за нашими вещами.
С ней время летело быстро, и я стала забывать о проблеме слуха и Джэе. Переодевшись, мы вышли на улицу, продолжая болтать о лицее. Я рассказывала о конфузах, которые обычно со мной происходили в начальных классах, о своей неуспеваемости в математике и любви прогуливать, о тете и о ее сыне. Как на исповеди я рассказывала все, что все это время хранила в себе, опуская моменты касаемых семейной тайны, в которую сама еще была не полностью посвящена.
Вайлет так же рассказала о своем родном городе и о лицее, в котором она училась. Выяснилось, что она приехала из столицы и училась в очень респектабельном месте, о котором многие могут только мечтать. Вайлет оказалась девочкой-паинькой, ведь этот побег с уроков со мной, был ее первым опытом прогула занятий. Я до последнего отказывалась в это верить, ведь учеба такая скучная, а прогулы помогают хоть как-то ее раскрасить.
– В том городе у меня был парень, – выдохнула она, когда мы дошли до детской площадки у одного из домов.
– Было тяжело уезжать? – спросила я.
– Ну, – она тяжело вздохнула, – я сказала, что, возможно, никогда не вернусь.
– А он? – спросила я, присаживаясь на скамейку.
– Он предложил только один выход, – она села рядом.
– Вы расстались?
– Да, – она кивнула, – поэтому я легко уехала, и не жалею.
– Но зачем было уезжать? – не понимала я.
Девушка пожала плечами:
– Родители устали от шума.
– И вы все вместе живете у Джэя? – спросила я.
– Ну да. У его родителей большой дом, мне нашли там место, а родители пока что в командировке.
Я понимающе закивала.
Никогда не была дома у Джэя, поэтому только со слов Вайлет узнала, что он живет в коттедже.
Подул прохладный ветер, и я невольно подняла глаза к небу, по которому быстро ползли пушистые облака. Мысли отрезвели, и я совсем забыла, о чем совершено недавно мы разговаривали с Вайлет. Холку привычно запекло, и я поняла, что хочу бежать, бежать так же быстро, как дует ветер. Бежать с вольной стихией, наслаждаясь ощущением полета. Мои мысли унесло бурным потоком, и все мое существо захотело подчиниться зову чего-то приятного внутри. Ощущения сменились, и я поняла, что не хочу оставаться прикованной к земле, желание свободы тянуло меня к облакам, подняться к ним свободным орлом, пикируя и взмывая снова вверх. Хотелось ощущать прохладу ветра в волосах, и я стянула с головы шапку, наполняя морозным воздухом легкие до отказа. Я поняла, что мой слух стал еще более четче чем обычно, я слышала все, и звуки неслись меня с огромной скоростью, и мне хотелось бежать за ними.
Кровь бурлил адреналин, я дикая и свободная, я дикое животное иль птица, и для меня не существует рамок.
Я поднялась со скамейки, чувствуя, как мои мышцы стало бить током, а всю меня разрывает на части желание коснуться неба.
– Биа, все в порядке? – голос блондинки остановил меня, и небо потеряло свою манящую глубину.
Я медленно села обратно, собирая свои мысли воедино.
– Я замерзла, – соврала я.
– Может тогда по домам? – аккуратно спросила она.
– Да, давай, – я снова поднялась на ноги, и она тоже.
Мы попрощались, и я поспешила домой. Казалось, что, оставаясь на улице, я предоставляю угрозу людям вокруг. Быстрым шагом я маршировала своей тяжелой походкой до трамвайной остановки, чувствуя, как шею начинает печь.
Ну как же так!? Ну почему?
Я ведь не злюсь!
Черт!
Животное существо внутри меня желало вырваться наружу, и я, пытаясь сдержать свою внутреннюю пантеру, возможно, желающую прогуляться, спешила к общественному транспорту.
В ушах уже слышался недовольный рык, и я решила ускориться. Я бежала, и, мне казалось, ноги не касались земли. Скорость моих движений ослепляла, и я чувствовала, что готова вот-вот сменить обличье. Понимая, что вокруг слишком много свидетелей, а рвать одежду на себе я не хочу, я резко свернула за угол, прошла за жилой дом и протиснулась между стоящими вплотную друг к другу зданиями. Они стояли почти в плотную друг к другу, предлагая людям отведать французскую классическую кухню в стенах их ресторанов.
Кошка внутри желала свободы, поэтому успокаивая ее, я села на корточки в снегу и закрыла глаза.
Тише, тише…
Медленно я восстанавливала дыхание, но кошка внутри не желала засыпать.
Тише, Корентайн.
Я не успела удивиться – внутри меня затихло, а пантера сладко уснула внутри моего сознания.
– Мадемуазель? – вдруг услышала я откуда с высока, и автоматически поднялась на ноги. На небольшом выступе крыши одного из зданий стоял мужчина, сжимая в руках лопату.
– Да? – откликнулась я.
– Вам плохо? – спросил мужчина, и я протиснулась между зданиями на каменную дорожку к жилому дому.
– Нет, спасибо.
Мне не успели ничего ответить – я развернулась и побежала к трамвайной остановке.
Внутри меня была тишина. Всю дорогу до дома ничего меня не беспокоило, а где-то в глубине души я чувствовала тяжелый спящий комок энергии. Я могла его представить, свернувшийся, с блестящей черной шерстью.
12
Дома никого не было, да и вернулась я раньше, чем в лицее закончились занятия. Скинув куртку и сапоги в прихожей, я прошла к себе в комнату. Была полная тишина, не тикали не заведенные часы.
Вспомнив сегодняшний конфуз со своим слухом, я села на край кровати, бросая взгляд через открытую дверь в комнату на зеркало в коридоре. Оттуда на меня смотрела я.
Я прислушалась, и мой слух привычно уловил всё: шум в розетках, шум выключенного телевизора, шум проезжающих машин вдоль улиц, шум разговора соседей выше этажом, шум воды в трубах, шум ветра в ветвях спящих деревьев, хруст снега под ногами пешеходов. Я слышала всё. Вдруг меня оглушил резкий звук сигнализации спешащей куда-то машины скорой помощи, и я ограничила свой слух радиусом своей квартиры.
Почему тогда я не услышала Вайлет?
Почему я тогда вообще ничего не услышала?
Я ожидала, что это будет злить меня, но я была испугана.
Я с нетерпением ждала Али домой, чтобы она все мне рассказала.
Делать было нечего, поэтому в голову пришли мысли о нещадно выброшенной батарейке телефона.
Дура!
Каким местом я тогда думала?
Я поднялась на ноги и прошла к шкафу с одеждой, там под свитером лежало то, что осталось от моего телефона.
Печально вздыхая, я села обратно на кровать.
Придется копить на батарейку и восстановить номер телефона.
В скором времени мною овладела скука. Я не громко включила музыку, но привычные 3 Doors Down мне не понравились, и я включила нежный голос Mani Beats. Я и не заметила, как взяла в руки учебник по литературе, погружаясь в чтение заданного на дом Шекспира. Сонет за сонетом, и я даже не замечала хода времени, наслаждаясь пением молодой девушки.
За окном начались сумерки, и я убрала учебник на место, продолжая слушать шелковистые песни.
В скором времени вернулась и Али с Грэгом.
На этом музыка кончилась.
– Ты почему не переоделась? – сразу же спросила тетя, когда я вышла к ней в коридор.
Она, как и обычно, выглядела уставшей и замученной. Ее волосы были перепутаны и электризовались. Со строгим видом она раздевала сына, и он, видя, что в случае чего, она способна его наказать, послушно стоял смирно.
– Совсем забыла, – ответила я и хотела направиться к себе, как снова услышала ее недовольный голос:
– А на стол ты накрыла?
Послушно я прошла на кухню, открывая холодильник.
– Уйди отсюда, – строго проговорила она, оказавшись рядом, – иди переодевайся.
Я молча вышла из кухни в коридор, где Грэг уже нашел себе развлечение. В футболке и колготках он пытался открыть банку с гуталином.
Слыша, как тетя принялась накрывать на стол, я подошла к племяннику.
– Отдай сюда, – потребовала я, пытаясь вырвать баночку, но мальчик крепко сжал ее руками, а по его раскрытым золотисто-карим глазам я понимала, что, если у меня и получится отнять у него его игрушку, слез не миновать.
– Нет, – по-детски плохо приговаривая буквы, ответил он.
– Это не игрушка, Грэгори, – строго проговорила я, пытаясь повторить интонацию Али.
Не успел ребенок разжать пальцы, как позади я услышала недовольное сопение тети, а от ее неожиданного крика от испуга присела на корточки.
– Что тебе от него нужно?
– Гуталин забрать хочу, – тихо ответила я.
Слез было не миновать.
Меня выпнули из коридора к себе в комнату, с требованием развесить форму на плечики в шкаф в след. Гуталин Али у сына все же забрала, крича на него и пытаясь разжать его посиневшие от сопротивления пальцы.
Пока я переодевалась в шорты и футболку, в которых ходила по дому, Грэг обливался слезами, сидя на стульчике на кухне, а Али накрывала на стол.
После ужина настроение тети повысилось, и я решила выяснить все, что днем вызвало множество вопросов.
Она была со своим сыном у себя в комнате, и мне пришлось нарушить их идиллию стуком в дверь.
– Али, – обратилась я, бросая на нее взгляд через приоткрытую дверь.
Она сидела в мягком кресле, наблюдая, как Грэг играет.
– Проходи.
Я редко бывала в этой комнате, так как всегда уважала ее личное пространство, поэтому чувствовала себя очень неуютно проходя внутрь.
Комната была больше моей. Она умещала в себе шкаф, тумбу с телевизором, два кресла, широкую кровать и кроватку Грэга.
Я расположилась во втором кресле, прижав коленки к груди.
– Как твой сегодняшний день? – спросила Али.
– Очень много непонятного, – ответила я, вспоминая вопросы, – для начала, я сегодня, возможно это так, совершила ошибку…, – я глубоко вдохнула, – я рассказала новенькой в классе о своем чутком слухе, но, когда попыталась доказать – оглохла. Пришлось выставлять все это неудачной шуткой. Что это было?
– Для начала, – девушка не отрывала взгляда от сына, – нельзя никому рассказывать о своей силе, это тайна, твое внутренне животное, обиженное, что ты нарушила одно из правил ведьмовского канона, временно лишило тебя сил.
– Но еще давно я рассказывала об этом Джэю, и такого не было, – сказала я, и тетя подняла на меня взгляд:
– Тогда твое животное еще не созрело.
– Что такое ведьмовской канон? – вопросов становилось все больше.
– Ведьмовской список законов, – ответила она, – знать надо два закона, не пользоваться силой перед людьми и не нанести вред человеку.
– А иначе?
Она тяжело вздохнула, улыбаясь:
– За все нарушения ждет наказание, но за неудачное раскрытие тайны наказания нет.
– Ладно, – я ощутила облегчение, – другой вопрос.
– Слушаю, – она кивнула.
– Сегодня днем я ощутила, как животное внутри меня хотело вырваться, оно казалось сильнее, а потом я обратилась к нему по первому пришедшему в мысли имени, и оно успокоилось, – рассказывала я, – что это было?
– У всех есть имена, у каждой сущности, и твое внутренне животное тоже имеет имя. С помощью него ты сможешь призывать его, когда тебе это будет необходимо, и успокаивать, когда животное не вовремя потребуется наружу. Чтобы научиться управлять животным нужно время, но с именем это будет делать проще. И еще, никто, даже я, не должен знать имя твоей сущности, это имя ключ к твоей душе.
– Ладно, но почему вдруг оно захотело вырваться? – спросила я.
– Любому животному, в конце концов, становится тяжело сидеть в клетке, ты молода, и твое животное еще юное, ему нужно изредка давать возможность почувствовать свободу.
Али расставила все в моей голове по полкам, пусть было неприятно осознавать, что в моем теле помимо меня живет еще какое-то существо.
Сморщившись, я опустила взгляд на свою грудь, чувствуя, как там спит клубок энергии.
– Она не отдельное существо, – вдруг заговорила Али, рассматривая меня, – она часть тебя, научись принимать ее.
– Это как? – я подняла голову и заглянула в карие глаза тети.
– Не думай о ней как о третьем лице, – голос тети был мягким, – она это ты.
– Когда я смогу побегать? «Очень сильно хочется», – говорила я, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.
Слиться с Корентайн я не представляла возможным. Она казалась чем-то отдельным и чужим. Как можно вообще слиться с существом, имеющим личное имя?
– Я уложу Грэга и покажу тебе место, где обычно бегаю, – ответила она.
Я кивнула.
Через некоторое время, Али пришла ко мне. Я в это время очередной раз жалела, что позволила себе в эмоциях выбросить батарейку от телефона в окно.
Я сразу обратила внимание, что одета она была непривычно. Вместе брюк и белой рубашки на ней были затертые джинсы и серый свитшот. Волосы она убрала в высокий конский хвост, а в ее глазах я видела, что она меня смотрит ее животное.
– Одень то, что не жалко, – проговорила она, стоя в вызывающей позе (ноги на ширине плеч, руки сложены на груди) в дверном проеме ко мне в комнату.
Я послушно поднялась с кровати и оделась примерно так же. На дальней полке нашла рваные от количества лет джинсы, заляпанную жирным бульоном когда-то белую майку и черный свитшот.
Мы вышли в коридор, и я вдруг задумалась о сыне тети:
– А ничего, что мы оставляем его одного?
Али резко обернулась через плечо, в ее карих глазах горело нечто звериное. Я понимала, что сейчас разговариваю не со своей тетей.
– Он под моей магией, – голос был холодным и безразличным.
– А мужчины в семье так же обладают магией? – спросила я, и в ответ получила пустой взгляд дикой кошки. В этот момент я поняла, что подобное нужно обсуждать с Али.
– Буди ее, иначе ты замерзнешь, – вдруг потребовало существо, открывая дверь из квартиры, но мы все так же не обулись, и куртки висели на месте.
– Но…, – я хотела уже возмутиться.
– Буди ее! – Али злилась, а я пугалась.
Тетя перешагнула порог и оказалась за пределами квартиры, требовательно на меня глядя.
Черный шерстяной комок внутри меня вдруг зашевелился, желая заполучить контроль над телом.
Корентайн. Слышишь? Просыпайся.
Заднюю поверхность шеи привычно запекло, и я ощутила тяжесть в мышцах, словно все это время сидела, не двигаясь в маленьком темном пространстве. В груди заколотило сердце, и мне всей душой захотелось на улицу. Вспомнилось дневное голубое небо и убегающие облака.
Нужно на улицу!
Внутри я услышала недовольный рык. Почему же мы медлим?
Теперь, казалось, я видела и слышала всё, чувствовала то негодование, испытываемое существом Али, желающего ощутить свободу, вдыхая всеми легкими прохладный ночной воздух.
Уверенно, словно я уже не я, перешагнула порог, и поняла, что не чувствую холод бетонного пола лестничной клетки. Клетка? Какое отвратительное слово! Ведь всё это время я только и села в клетке!
Очень скоро своими лапами я коснусь хрустящего снега и понесусь ветром навстречу свободе, хватая с черного ночного неба яркие звезды.
Существо напротив, словно почувствовав меня, сорвалось с места, всё еще в человеческом образе сбегая вниз. Я, не теряя и секунды, стирая человеческие пятки об шероховатую поверхность лестницы, мчалась в след.
Это существо пахло приятно. Чем-то сладким. И я знала, что как бы она не была далеко, найду ее, едва уловив этот аромат.
Оказавшись с ней на улице, я поняла, что она пахнет орехом и каким-то цветком, и мне это нравилось, она не пахла синтетикой как всё в этом мире.
Мы обменялись взглядами, и она побежала через весь двор в темноту, неподвластную человеческому глазу, но подчинившуюся мне.
Наконец я получила свободу!
Я сорвалась с места, догоняя существо, и всем своим нутром желая знать ее имя.
Мы вместе, все еще в человеческом облике, что мне совершенно не нравилось, бежали через улицу, игнорируя ночных уличных зевак, оборачивающихся нам в след.
Мы были не далеко от окраины города, и скоро должна была начаться лесополоса. Я чувствовала это. Ветер доносил до моего носа запах мокрой древесины.
Стоило показаться первым деревьям, существо рядом затормозило и кинуло на меня повелительный взгляд. Я, не понимая, что происходит, остановилась рядом.
– Они будут интересоваться, – на секунду я ощутила отвращение от того, что человеческие губы шевельнулись, но вскоре поняла, что теряю контроль.
Али продолжила:
– Начнут задавать вопросы, отвечать будет моя кошка. Сиди смирно! И держи ее в узде!
Я не успела ничего ответить, как глаза тети снова стали звериными, и внутри меня что-то в ответ на это толкнулось. Энергия стремительно распределилась по моему телу, холку пекло.
Существо сорвалось с места, направившись в сторону леса, и я за ней, радуясь, что я снова доминирую. Я желала скорее сорвать с себя человеческую маску, высвобождая своё истинное я.
У деревьев, открывающим вход в лес, существо, рядом стоящей женщины, потребовалось наружу. Срывая с себя вторую кожу, она бросала ее в снег. С блаженством и я сменила обличие, оставив необходимое человеческому я под деревом.
Передо мной стояло удивительное существо, и я точно знала, что я ее уже видела. Она была меньше меня размерами и отличалась цветом, но я чувствовала, что не могу принести ей вред, я чувствовала, что она своя.
Внутри себя я услышала ее имя, понимая, что оно действительно ей подходит. Я отозвалась, делясь своим именем. После того, как я это сделала, я ощутила, как связь между нами прочнеет.
Делайн сорвалась с места, поднимая в воздух снег из-под своих лап. Я бежала за ней, чувствуя, как по телу разливается не передаваемое удовольствие. Мне хотелось бежать быстрее и быстрее. Адреналин заставлял кипеть мою кровь, и я была готова начать ликовать от мысли, что я теперь свободна.
Деревья вдруг закончились, а Делайн продолжила бежать через всё заснеженное поле. Бежать за ней я не стала, почувствовав чужие запахи. Они мне не нравились, заставляя внутри меня расти ярости. Источники запахов находились в другом конце поля, где находилась мое родственное существо.
Я услышала ее зов, она уверяла, что они не опасны, но я чувствовала, как ярость червями ползает под моей шерстью и кожей. Я была готова порвать их.
На очищенных от снега камнях лежали три существа. Волк, тигр и леопард. К последним двум мое раздражение было выражено не столь сильно, как к первому существу. Через всё поле я чувствовала его отвратительный запах, и мне хотелось разорвать его глотку. Черный волк огромных размеров смотрел на меня.
Делайн повторила свой зов, но я не сдвинулась с места, а только позволила сорваться рыку.
Я ощутила дошедшую до меня волну презрения и смеха. Первое незнакомое существо стало раздражать меня еще больше. И не только меня, но и девушку, наблюдающую за всем из глубины моего сознания.
Я не могла больше кружить на одном месте. Мне нужно было подойти и перегрызть шею первому существу. Черный волк меня раздражал, и я удивлялась, что девушка внутри меня с этим полностью согласна.
Я пошла в их сторону, и Делайн поблагодарила меня за понимание.
Вблизи эти три существа показались мне еще более раздражающими. Леопард и тигр смотрели на меня как на экспонат в музее, но с пустыми взглядами, первый же не скрывал интереса.
– И кто это? – я услышала приятный мужской голос, и меня дернуло. Волк обращался к Делайн.
– Мы с ней вместе, – ответила мое родственное существо.
Общались мы ментально, будить окрестности лаем и рыком не хотелось, и нас могли бы вычислить.
– Я та, кто скинет тебя с этого камня! – мое раздражение было столь велико, что мне практически не удалось сдержать недовольное рычание.
Делайн моментально кинула на меня недовольный взгляд.
– Корентайн новенькая, она еще не понимает, что говорит, – она поспешила вступиться за меня, но игнорируя ее, Волк поднялся со своего камня.
– Зря ты, девчонка, полезла, – проговорило незнакомое существо, – у тебя не получится занять мое место.
Я понимала, что будет дальше, и Делайн понимала тоже. Она поспешила отойти в сторону, ближе к деревьям за камни, а я внутри себя ощутила, как человеческое я испытывает ужас перед величественным волком.
– До первой крови, – проговорил волк, и кинулся в мою сторону.
Что-то мне подсказывало, что магией я пользоваться не могу. В помощь только зубы и когти.
Внутри себя я чувствовала, как девушка истерично смеется: "Всё как обычно, через одно место!".
Беатриса, мешаешь!
Я понимала, что она мешает мне концентрироваться на своих возможностях.
Сила ударила внутри меня, и когда волк был максимально близко, я замахнулась передней лапой и рассекла ему морду. Волк заскулил и чуть двинулся назад.
Это всё? Мой бой выигран?
Не прошло и секунды, когда волк громко зарычал и кинулся на меня, готовый своими острыми зубами вгрызться мне в шею. Краем зрения я видела, как Делайн стоит на краю поля, готовая в любую секунду кинуться мне на помощь.
Очередной бросок волка в свою сторону я смогла остановить, поднявшись на задние лапы, и передними дерануть его по богу и груди. Я не успела увернуться, когда острые волчьи когти вонзились мне в левый и бок, и в миллиметрах от моей морды сомкнулась огромная пасть.
Я ощутила резкую звонкую боль, заставившую кричать и девушку внутри меня.
Как он посмел!?
Злость внутри меня заклокотала, и я, сделав выпад вперед, сомкнула челюсти, сжав в них волчью шею. Горячая кровь забрезжила, обливая мою шерсть своим теплом, и заливаясь в горло.
Волк скулил.
– Корентайн! – крик Делайн был оглушительным, и я, подчинившись, отпустила шею волка.
Тот тяжелым грузом упал на снег, и я увидела, как его раны быстро затягиваются, а кровь останавливается. Такие же процессы проходили на моем боку.
Я наблюдала за этим, пока поверженный волк не поднялся на лапы:
– Камень твой, – сухим голосом ответил волк, – я Лукос.
Я не успела проговорить свое имя, как мое внимание привлекли леопард и тигр. Первым оказался мужчина Раймонд, второе существо – женщина. Ее звали Ирен.
Стоило обменяться именами, как я ощутила ту же связь, что и с Делайн.
Камень мой.
Я обернулась посмотреть на него, понимая, что дралась с волком совсем не из-за его места.
– Значит, проснулась ты недавно? – спросила тигрица.
– Да, совершенно недавно, это мой первый осознанный выход на волю, обычно я находилась под контролем, – мысль о том, что я скоро под него вернусь меня не радовала.
– Дай я угадаю, ты ненавидишь своё второе "я"? – рядом фыркнул волк, выпуская огромное количество пара.
– Я бы так не сказала, она просто мне мешает, – ответила я.
– Нужно научиться с ней жить в гармонии, так вам будет проще, – говорила тигрица, – нужно понимать, что вы одно целое.
– Как? – обессилено спросила я. – Как я могу быть одним целым с существом, которое даже личным именем обладает!?
– С опытом поймешь, – ответил леопард.
– Ты хотела бегать, – вдруг мое внимание привлекла Делайн, – всё поле твое.
Это снова подняло мне настроение, и я сорвалась с места, наискось пересекая поле, и чувствуя, как молодой черный волк бежит за мной.
Теперь он не казался мне чем-то раздражающим, а запах потерял свою противность. Он пах абрикосовым вареньем, и мне нравилось это. Сладкий аромат, казалось, объял поле.
Я бегала по кругу, наискось, наслаждаясь чувством воли, играя со снегом, замечая краем зрения, что волк делает то же самое.
– Эй, – вдруг окликнул он меня, и я увидела, что его карие глаза задорно блестят, словно сквозь звериное существо на меня смотрел человек.
– Что? – я почувствовала, что у девушки внутри меня этот волк вызвал интерес. Возможно, он видит в моих глазах тоже самое.
– Давай в догонялки? – я не успела ничего ответить, как волк побежал в мою сторону.
Пришлось бросить возню со снегом и побежать через всё поле от него. Я бежала очень быстро, радуясь, что он никак не может меня догнать. В конце концов, его когти вонзились мне в бедро, и настала моя очередь его догонять.
Казалось, я готова бегать так всю ночь. Ни я, ни Лукос не испытывали усталости, но Делайн привлекла мое внимание.
– Нам пора домой. Время поджимает.
Я была этим недовольна, но другого выбора у меня не было. Нужно было возвращаться в темноту подсознания, позволяя девушке выспаться и делать свои человечьи дела.
– Ты будешь здесь завтра? – спросила я у черного волка, заметив, как леопард и тигрица переглядываются.
– Я здесь каждую ночь, – ответил он, – позволишь узнать, как зовут тебя?
– Но ты ведь и так знаешь, – ответила я.
– Нет, я имею ввиду в образе человека, – ответил Лукос.
– Беатриса.
– Меня Эрик.
***
Все это казалось бесконечно долгим сном, и, раскрыв глаза, я была полностью убеждена, что это было только розыгрышем моих фантазий. Я была в этом уверена, пока не попыталась перевернуться на бок. Все мои мышца резко свело, и я заскулила, закусывая подушку. Все мое тело горело и ломало, а особенно болели, словно там открытые раны, левые бок и бедро.
Неужели все это действительно было?
Корентайн крепко спала внутри меня, а значит ночной прогулки ей хватило.
Я вспоминала свой "сон": пробежку до леса, драку с волком, я помню Али, она все время была со мной, остановила, когда я хотела его убить, а потом мы с ним бегали по полю. Вспомнила тигрицу и леопарда. В этот момент я поняла, что не помню ни одного имени, но при этом я же знакомилась с ними – помню.
Я приподнялась с подушки, разминая виски, но в голову не приходили имена кроме Али и Эрика, так звали волка в человеческом обличии.
В этот момент я вспомнила, что Али рассказывала про имена существ. Я не должна их знать, иначе смогу нанести им вред, а, значит, как бы я не пыталась, я не вспомню их имена. А помнит ли Корентайн?
Я мысленно толкнула свою внутреннюю кошку, но она только недовольно фыркнула и продолжила свой сон.
Тело болело, словно я всю ночь таскала тяжести. Понадобилось еще немного времени, чтобы я вспомнила про лицей.
Тихо сопя от боли, я продвинулась к краю кровати и бросила взгляд на будильник внизу. За окном было уже светло и сквозь окно я слышала, как чирикают воробьи. Время на часах подтвердило мои догадки. Время было пол двенадцатого дня.
Лицей!
Я признавала, что я проспала, и мне совершенно было на это все ровно.
Один день без меня горя не сделает.
Через час моего нахождения в постели, я поняла, что все же ужасно голодна. Мне хотелось подняться и дойти до кухни, но стоило только представить, как я встаю, все мои мышцы сковывало в боли.
Вставай, слабачка!
Голод меня мотивировал, поэтому, стиснув челюсти, я стала медленно подниматься. Все мышцы горели, а ноги отказывались держать. Мои стопы были целыми, но боль была такая, словно я ходила всю ночь по стеклу и стерла всю кожу.
Корентайн, в следующий раз будь аккуратнее с моим телом!
Я снова толкнула кошку, но она делала вид, словно не слышит меня.
Противная какая!
Усмехаясь над внутренним диалогом, я все же выползла из своей комнаты. Слух привычным образом не подводил меня, и я слышала, что кроме меня в квартире никого нет.
Человек бы подумал, что здесь полная тишина.
На кухне для меня был приготовлен завтрак, пара бутербродов ждали меня в холодильнике, а на столе рядом с запиской стоял остывший чай.
"Ешь и ложись в кровать, твой организм должен отдохнуть. Не пугайся боли, после первого раза всегда так, твой организм привыкнет. А вообще, что ты, что твоя кошка, вы едины, я догадывалась, что она так поведет себя. Я хожу туда почти каждую ночь, подумай, пойдем ли мы сегодня?".
Последняя строчка заставила Корентайн зашевелиться, и я вспомнила об Эрике.
Этот парень еще тогда на поле вызвал мой интерес, кто же он такой?
Боль в мышцах начала утихать, наверное, из-за того, что существо внутри меня теперь не спало, а сладко дремало, поглаживая меня своим длинным черным хвостом. Я чувствовала, что ей не терпится очутиться на поле, и вместе с ней этого же хотела я.
Теперь, мне казалось, было проще, и я уже не боялась отдать Корентайн контроль.
Чувствуя, что боль полностью исчезла, я вспомнила, как во время моего первого перевоплощения Али успокаивала меня будучи собой, но во звериной ипостаси. Следовательно, я могу быть пантерой, но быть с человеческим сознанием. Значит… не успела я закончить мысль, как Корентайн вскинулась, поднимаясь на лапы. Шею привычно запекло, и я услышала недовольный рык.
Эта кошечка не станет терять возможности ощутить себя свободной, и она дала мне понять, что пантера – это она.
Словно наказывая меня за неправильные мысли, она перестала успокаивать мою мышечную боль. Ноги свело, и я упала на коленки.
– Я поняла, – вслух обратилась к ней я, – ночь – это твое время!
Самодовольная дура!
Последний мой комментарий кошка пропустила мимо ушей, снова начав поглаживать меня хвостом. Боль отступила.
Спасибо.
***
Я села за стол, ничего себе не грея. Стоило только приступить к завтраку, вспомнилась моя самая главная проблема.
Джэй Рэйф Грэйг.
Кусок в горло не лез, и я положила холодный бутерброд обратно на тарелку. Голова стала казаться тяжелой, и я опустила ее на руки. Внутри все пульсировало.
***
В квартире тихо.
На улице ночь.
Я стою в проходе на кухню.
На коленях перед трубой стоит Джэй, пытаясь ее починить.
Мы в квартире вдвоем, не считая Грэга. Али осталась на работе сверхурочно.
Я смотрю на него, желая, чтобы он скорее закончил, но парень явно не торопится, иногда бросая на меня взгляды.
– Я рад, что ее прорвало, – говорит Джэй, обернувшись через плечо.
– Почему же? – холодно бросаю я, зная, что последует нежный ответ влюбленного в меня юноши.
Возможно, я хочу снова услышать это.
– Мы вдвоем, в ночной темноте, у тебя дома, – он широко улыбается, возвращая свое внимание к трубе.
Улыбка хочет растянуть мои губы, но я навожу на себя строгий вид.
– Чини давай! Расфантазировался! Я звала тебя трубу чинить, а не устраивать здесь сопливые сцены из дешевых мелодрам! – холодно бросаю я, замечая, как улыбка Джэя исчезает.
Мы в полной тишине.
На улице ночь, а через кухонное окно я вижу свет фонаря.
***
Я почувствовала, как что-то начало меня душить, и это оказались слезы. Одна за другой капали в чай и мочили бутерброды!
Черт!
Разнылась, дура!
Изменение моего настроения испугало Корентайн, и она углубилась в темноту моего сознания, что вернуло мышечную боль. Скрипя зубами, я вскочила с места. Злость на себя и на весь мир вокруг не позволяла сидеть мне на месте, и, схватив свой завтрак, я вылила чай в раковину, а бутерброды забросила в мусорное ведро.
Отстань от меня, Джэй!
Почему я всё ещё думаю о тебе!?
Хромая и хватаясь за стены, чтобы не упасть, я направилась к себе в комнату, не останавливая бегущие слезы.
Ненавижу тебя, Джэй! Я ненавижу тебя! И жить без тебя не могу!
Идиот!
Ноги подогнулись, и я упала на пол возле собственной кровати, стерев с правого локтя кожу.
