Алон Морх
Полуночный гость
– Могу вытащить свой меч, – добавил Хартен, – если это тебя порадует.
– Опять эти твои двусмысленные фразы, – она вырвала фонарь и пошла вперёд.
– Всё хотел спросить, а ты видишь в темноте?
– Нет. Полукровки не видят в темноте. А что?
– Так, просто любопытно стало.
Элейн повеселела и расслабилась. Фонарь действительно подействовал на ура. Он был, точно световой луч, распугивающий страхи. Но тут она вдруг замерла так резко, что Хартен в неё врезался.
Фонарь выскочил из трясущихся рук, упал и разбился.
– Ты что? – в темноте спросил Хартен.
– Там кто-то есть, – прошептала Элейн. – Пробежал прямо поперёк тропинки.
– Тебе могло показаться.
– Могло. Фонарь зажжешь?
Солдат наклонился к земле:
– Боюсь, что нет. Жир вытек.
Она схватила его за рукав и дёрнула:
– И как быть? Может, разожжём костёр? – продолжала шептать и озираться Элейн.
– Всё сырое, не загорится, – пояснил Хартен и все же вытащил меч из ножен. – Идём! Лучше двигаться, чем стоять и мёрзнуть.
– Глупая Элейн, головёшка безмозглая! И угораздило так вляпаться, – корила себя эльфийка.
Хартен держал её за руку и чувствовал, как Элейн трясёт. Видать детская ночка засела в ней глубоко. Ветер вдруг затих.
Она дёрнула солдата и кивнула в сторону:
– На что похоже?
– Изгородь? – предположил он.
– Здесь?
– Подойдём?
– Угу.
Они осторожно поднялись на холм и осмотрелись.
– Обычная землянка, – произнёс Хартен. – Идём!
– Уверен?
– Там теплее, чем здесь.
Солдат спустился в низину и толкнул дверь мечом. Та поддалась, скрипнула и ушла в сторону. Элейн бегала взглядом по нависающим холмам и чёрными остовам деревьев, а затем спиной зашла внутрь.
– Ну как? – не сводя взгляда с двери, бросила она во тьму.
– Никого, – сообщил солдат и протянул свечу и огниво. – Зажжёшь?
Дверь скрипнула ржавыми петлями и с треском врезалась в косяк.
– Закрой её! Закрой! – закричала Элейн.
Хартен бросился вперёд и задвинул засов. Он облокотился на дверь и замер:
– Знаешь, эта твоя фобия начинает передаваться и мне.
– Слышишь?
– Нет.
– Жуткий треск.
– Это ветер!
– Ветер не трещит, он завывает.
– Успокойся и зажги свечу. Тебе полегчает.
Элейн опустилась на колени и начала шарить по полу, ища выроненную палочку воска.
– Дверь держишь крепко? – спросила она.
– Засов держит, – произнёс Хартен.
– Помнишь, что торговец рассказывал?
– Не думай и ищи свечу.
– Про съеденную лошадь? – Элейн зажгла свечу и робко поставила её на край стола. – Та же тварь вспорола и Серджо, – продолжала говорить она, не отводя взгляда от пламени. – А если она где-то там? Ждёт, когда мы потеряем бдительность?
Хартен подошёл и врезал её пощёчину. Элейн мотнуло в сторону. Шлепок по синяку оказался действенней любых слов, вот только такого эффекта солдат совсем не ожидал.
Эльфийка бросилась на него, стала целовать, снимать одежду. Он ответил взаимностью. Клин клином вышибают, подумал Хартен и, дёрнув её за волосы, поцеловал.
Часть 3
Таверна приближалась с каждым шагом. Элейн остановилась за сараем и зыркнула на Хартена.
– Не смей трепаться, – угрожающе произнесла эльфийка.
– О чём? – поинтересовался солдат. – О твоей страстной натуре или фобии?
– Обо всём.
– Договорились, – улыбнулся он.
– Не лыбся! – Элейн ткнула его в грудь. – Они догадаются.
– Боишься, что кто-то узнает? Почему? Они тебе совершенно посторонние люди. Тебя не должно тревожить их мнение.
– Вы, мальчики, любите хвалиться, а мне такая слава ни к чему, – она выхватила кинжал, а затем приставила сталь к мошонке Хартена. – Если они узнают, я тебя кастрирую. Понятно объяснила?
– Весьма, – кивнул солдат.
Не успели они зайти в таверну и выдохнуть с дороги, как тут же оказались под градом упрёков:
– Где вас черти носят? – крикнул Бундо.
Элейн и Хартен рухнули на стулья и устало подняли взгляды на подельников.
– Набегались, как волки, даже говорить не могут, – добавил Кормак.
– Кушать хочется, – произнёс солдат. – Есть что-нибудь заморить червячка?
– Я вам оставил с вечера, – кивнул трактирщик.
– Не-не, постой! – сузил глаза гном. – Сначала нужно узнать, где они были.
– Искали сокровища, – Элейн бросила дневник в Бундо. – Проклятая книга! Кормак, неси еду.
– Она холодная, я подогрею…
– Тащи так! – настоял солдат и снял со спины рюкзак.
– Ты где это его нашёл? – удивился трактирщик. – Я думал, он потерялся.
– Пробежал беглым взглядом по твоим закромам.
– Кормааак, – протянула эльфийка.
– Несу, несу, – улыбнулся трактирщик.
Голодные набросились на лохань с едой с такой кровожадностью, что едва не оторвали трактирщику руки.
– Вы что, еду забыли? – удивился гном.
– Он всё схомячил ещё вчера, – сказала Элейн.
– Не рассчитал запасы, – с набитым ртом произнёс солдат.
– Или брал на одного, – усмехнулся Кормак.
– О чём это он? – поинтересовалась эльфийка.
– Намекает, что я хотел от тебя избавиться.
– И он прав? – она посмотрела Хартену прямо в глаза.
– Мысль пробегала, – признался солдат, – но мы поладили, и я передумал.
– Меньшего я от тебя и не ожидал, – бросил презрительно Кормак.
– Так сказал, будто вы давно знакомы, – насторожился гном.
– Служили вместе, мне не понравилось.
Взгляды старых друзей сцепились. Они непримиримо уставились друг на друга. У Элейн и Бундо побежали мурашки по спине.
Хартен усмехнулся и протянул руку в знак примирения:
– Давай не будем ворошить прошлое, Кормак.
– По крайней мере, пока ты снова всё не испортишь, – трактирщик пожал руку. – Кстати, Велдан уехал. Придётся тебе до Вергиона добираться одному.
– Давно?
– Пару фолов как стукнуло.
– По восточной дороге? – спросил солдат, и Кормак тут же кивнул. – Думаю, нагоню.
– Да, – вмешался робко в диалог гном, – у нас сюрприз. Серджо очнулся! Отшибленный на голову, но в кости играет филигранно.
– Встал сам и пошёл? – с опаской переспросил Хартен.
– Ага.
– Быть такого не может, – голос солдата наполнился жестью. – Я сам его штопал, у него кишки были наружу. После таких ран на следующий день не ходят, – слова заставили всех задуматься. – Бундо, ты сам видел его раны.
– Угу, – кивнул гном.
– Кормак, – солдат обернулся к старому другу за поддержкой. – На войне мы таких сразу несли к священнику, а через фол закапывали, – Кормак промолчал. – Надеюсь, вы его крепко связали?
Хартен пробежался по молчаливым лицам:
– А ещё лучше заковать в кандалы.
– Да он еле ходит, – бросил гном.
– А кто тут кидал браваду об осторожности? А!? – напомнил солдат и поднялся.
– Кормак, у тебя есть кандалы? – поинтересовался Бундо.
– Найду! – пообещал трактирщик.
Элейн сидела всё это время молча и в голове прокручивала съеденную лошадь, рваные раны Серджо и всё дальше по списку, включая ночную тень в лесу.
Всеобщую тишину нарушил Хартен:
– Пожалуй, мне пора в Вергион.
– Смотри в оба, – напутствовал Бундо. – На пятьдесят золотых ворьё будет слетаться, как мухи на дерьмо.
– А вы караульте получше, – в ответ упрекнул солдат. – Не стоит его знакомить с каждым проезжающим сбродом.
Хартен кивнул камериту и Кормаку, которые пошли искать кандалы, и остался с Элейн наедине.
– Будешь меня ждать? – шёпотом поинтересовался он у эльфийки.
– Только если приедешь с золотом, – невозмутимо ответила Элейн.
Он вышел из таверны, отражающий от снега свет ударил в глаза. Хартен зажмурился и отправился в конюшню. Тут, мирно жуя сено, его ожидал верный конь. Закрепив седло и уздечку, солдат тронулся в путь.
Скрипя цепями, трактирщик и гном вернулись из кладовки.
– Кормак! – позвала Элейн, остановив их у двери в подвал. – Вы были друзьями?
– С Хартеном? – увидев её кивок, трактирщик продолжил. – Да, но это было очень давно. В нём живёт два человека. Одного ты знаешь и считаешь лучшим другом, а потом появляется другой, и тебе уже хочется его убить.
С этими словами Кормак начал спускаться по лестнице, гном пошёл следом.
– Крепко ты его, – грустно произнёс трактирщик, – до сих пор очнуться не может.
– И славно, – пожал плечами Бундо, – меньше проблем.
Они дошли до кровати и в спешке стали надевать кандалы, что-что, а опасения Хартена залезли и им под кожу.
– Ты говорил, – сзади послышался голос эльфийки, – что нечисть тут не водится.
– Байки всё это, – бросил Кормак.
– А вот Хартен так не считает. Его передёргивает каждый раз, когда речь заходит о нечто подобном. Он тебе рассказывал, почему?
Кормак тяжело выдохнул.
– Вот что ты достала человека, – возмутился Бундо.
– Хочу разобраться, с кем имею дело, – пояснила Элейн. – Чтобы потом не было непоняток, когда запахнет жареным.
– Вы же вроде поладили, – намекнул гном, – вот бы расспросила, пока в лесу ошивались. Как вы там не замёрзли, ума не приложу.
– Нашли землянку, перекантовались и вернулись.
– Землянку? – переспросил Кормак и обернулся. – А хозяин?
– Что за хозяин? – поинтересовалась эльфийка.
– Отшельник один. Приходил пару раз в месяц за едой.
– Никого не видели, землянка нараспашку.
– Наверно, упал где-то да помер, – предположил трактирщик, – старый уже был. Жаль!
– Готово! – гном запер все замки и повесил ключ на шею. – Что делать будем?
– Он не рассказал о Хартене, – продолжала настаивать эльфийка.
– Ладно, не секрет, никакой в принципе, – начал Кормак. – Его семья по неосторожности или по глупости впустила какого-то незнакомца переночевать, и тут завертелось.
– Убили кого? Он рассказывал об отце.
– Мать вроде, – трактирщик замолчал, а затем добавил. – Он не любит распространяться на этот счёт, так что я вам не говорил.
– Хорошо, – кивнула Элейн и поднялась наверх.
– Ты иди, – произнёс гном, – дел, наверно, много, а я тут посижу, подожду. Про кости уж больно хочу спросить, да и о дневнике пара вопросов скопилась.
– Удачи! – пожелал Кормак и оставил гнома один на один с Серджо.
Незнакомец заговорил сразу, едва затихли шаги Кормака:
– Что за дневник?
Бундо насторожился. Он поднялся со стула и подошёл.
– Что такое? – Серджо открыл глаза. – Расстроился, что я уже не сплю, Стальной Бундо? Или, что я вас подслушал?
– А ты лис, – протянул гном. – Не зря за тебя дают пятьдесят золотых.
– Серьёзно? – незнакомец повернул голову и уставился на Бундо. – Кто купец?
– Вергион!
– Странно, что это они, – Серджо свёл брови, точно пытался собрать мозаику в своей голове. – Не сходится.
– Не пудри мне мозги. Твоя рожа была на объявлении.
– Можно посмотреть?
– Нет, его Хартен забрал.
– Это тот, который поехал за золотом?
– Откуда… – глаза гнома округлились. Серджо промолчал и хитро улыбнулся. – Не заливай, отсюда ничего не слышно.
– Как тебе будет угодно, – ответил пленник.
– Откуда ты только взялся.
– Из Вергиона я. Тебе любая собака подтвердит.
– И давно там живёшь?
– С рождения.
– А дневник говорит об обратном.
– Снова этот дневник. Почему он так важен?
– Твой дневник!
– У меня нет дневника.
– Ещё скажи, что тебя зовут не Серджо.
– Серджо! Всё верно.
– А… – гном рухнул на стул и обхватил голову руками.
– Видишь, – снова заговорил незнакомец, – что-то здесь не сходится. Я бы больше поверил, если бы золото за меня предложил Фолкер.
– С какой это стати?
– Я лучший в своём деле.
– Что за дело?
– Это допрос? Тебе будет не интересно.
– Колись уже!
– Я пленник и тебе ничем не обязан. Впрочем, ты можешь убить меня.
– Не могу, – протянул Бундо, – награда только за живого.
– Может, тогда поесть принесёшь? – попросил Серждо. – Умираю с голода!
– Наш разговор не окончен, – пригрозил пленнику гном, уже поднимаясь наверх.
– Буду ждать!
***
Зима не спеша клонилась к своему неизбежному завершению. Снег всюду таял и превращал дороги в жуткое месиво. Однако теплые деньки всё же пробудили люд, и в таверне прибавилось постояльцев. Они приезжали и уезжали, не задерживаясь надолго.
– Что-то Хартен не едет, – протянула Элейн, смотря, как таверну покидает очередная группа торговцев.
– До Вергиона путь не близкий, да и приключиться могло всякое, – пояснил гном. – Недели три на всё про всё!
– А что, уже устала? – улыбнулся Кормак.
– Сидеть на одном месте и ничего не делать, – произнесла эльфийка. Внутри всё кричало и рвалось наружу. – Ааа!
Эльфийка уткнулась лицом в стол и замерла.
– Ладно, пойду ещё раз потолкую с Серджо, – произнёс Бундо.
– Дохлый номер, – бросил трактирщик. – Такое чувство, что в голове у него каша вместо мозгов. Не стоило его тогда бить.
– Он притворяется, – пробубнила в своей странной позе Элейн. – Если потребуется выдирать ногти, ты только позови. А то руки чешутся страсть как.
– Не знал, что ты такая кровожадная, – произнёс с удивлением трактирщик.
– Это от безделья.
– Буду иметь в виду, – кивнул гном и спустился в подвал.
– Поесть принёс? – тут же спросил Серджо.
– Тебя утром кормили, – возмутился Бундо.
– А есть всё равно хочется.
– Странно.
– Что именно?
– Ты ничего не делаешь, просто лежишь. Тебе не должно хотеться есть, – пояснил гном.
– В теории, – задумчиво протянул незнакомец, – так и должно быть. Но желудок урчит, ничего не могу с ним поделать.
– Мы всегда можем договориться, – улыбнулся Бундо. Он пододвинул табурет и сел около пленника.
– А! Снова вопросы. Бундо, верно?
– Да.
– Ты когда-нибудь хранил секреты?
– Это к чему?
– Простой вопрос.
– Приходилось, – припомнив прошлое, кивнул гном.
– А чужой? – поинтересовался Серджо. Бундо покачал головой. – Видишь, друг, чужие секреты очень опасны. Их лучше никому не рассказывать. Но мы можем сыграть в игру.
– Игру?
– Да. Ты расскажешь свой секрет, а я свой. Так будет честно.
– У меня нет секретов, – пожал плечами гном.
– Я ведь тебя не знаю. Для меня ты один большой секрет, – пояснил Серджо. – Но с любопытством послушал бы о том, который упрятал тебя в копи.
– С чего ты взял, что я был каторжником?
– Каторжником? Нет, я сказал, что ты работал киркой. Хотя так можно сказать о каждом втором гноме.
– Как?
– Руки говорят о многом, – произнёс Серджо, и Бундо опустил взгляд на истёртые ладони. – Могу лишь предположить, что срок был совсем недавно и не маленьким.
– Пять долгих лет, – не сразу ответил гном.
– А за что упрятали? Пятёрка – солидный срок, – начал размышлять вслух незнакомец. – А смертной казни у вас нет… Убил кого?
Бундо помедлил, а Серджо не стал подгонять, лишь вцепился зорким взглядом в лицо собеседника.
– Вижу, секрет стоящий, – улыбнулся пленник. – Вижу, ты никак не можешь решиться. Давай тогда начну я. Можно? – гном кивнул. – Ты хотел узнать, кем я работаю, так вот. В Вергионе я служу виконту.
– Что за виконт? – спросил Бундо.
– Это титул такой. Виконт управляет Вольным городом. А я при его дворе делаю массу полезных дел.
– Ты же не хотел рассказывать чужих секретов?
– Я избирательно. Ты даже не заметишь.
– И что, например?
– Россыпь всего. Могу подделать грамоты, бумаги, родословную, даже монеты.
– Нельзя подделать монеты, – произнёс гном. – Они защищены киритовыми глифами и без них считаются недействительными.
– Приятно разговаривать со знающим человеком. Да, всё верно, – согласился Серджо, – нужен только этот дорогущий красный камушек, а глифы начертить сможет всякий с прямыми руками.
– В Вергионе хранится кирит?
– Ну да. Всякий, кто чеканит монету, имеет кирит. В Вольных городах своя общая монета и, следовательно, свой кирит, – Серджо помолчал, а потом добавил. – Созрел? Твоя очередь!
– Рассказчик из меня так себе, – грустно улыбнулся Бундо.
– Клянусь, Калаоном, осуждать не буду.
– У нас всем состоянием распоряжается глава клана, – начал неуверенно Бундо, – а я был лишь вторым ребёнком в семье.
– Над судьбой мы не властны, – вставил Серджо.
– Додумался до того, что решил подставить старшего брата, дабы отец его сослал на поверхность и всё наследство осталось мне.
– План провалился, как я погляжу.
– С треском. Меня разоблачили и отправили в копи. Исправлять характер камнем, как они любят повторять.
– А в чём именно прокололся? – поинтересовался Серджо. – По мелочи какой-нибудь?
– Глупый был. Решил всё сам сделать и наследил.
– Понимаю! Такой обман лучше доверить профессионалу.
– Нужно было, но прошлого не воротишь.
– А сейчас, смотря издали, ты бы повторил обман? – серьёзно спросил пленник. – Или копи всё же подействовали?
– Не знаю, – пожал плечами Бундо. – Ладно, пойду. Что-то наверху стало шумно.
– А говорил, что ничего не слышно, – улыбнулся Серджо.
– Веди себя как мышка, и я принесу еды, – пообещал гном, но кляп, уходя, вставить в рот пленника не забыл.
***
Дверь таверны отворилась, впуская новую порцию путников. Четверо вооружённых мужчин уселись за один стол и позвали трактирщика.
– Хозяин! – обратился один из них, едва Кормак приблизился. – Как ты здесь один управляешься? Я вон с шестью оболтусами справиться не могу.
Голос путника показался Элейн страшно знакомым, но повернуть голову и посмотреть помешала апатия, налетевшая утром и захватившая волю. В итоге эльфийка так и осталась сидеть, уткнувшись в столешницу.
– Всё приходит с опытом, сынок, – ответил радушно гостю трактирщик. – А когда совсем тяжело становится, то нанимаю подённых рабочих. Проезжих странников или крестьян из ближайших сёл. По-разному бывает.
– Люблю деньги, – протянул путник. – А что делать нужно?
– Ничего сложного: колоть дрова, запасать сено и сажать картошку, – пояснил Кормак.
– Нужно будет запомнить. А пока всё самое лучшее.
Путник отсыпал хозяину грошей, и тот удалился.
– Сейчас? – спросил один из четверых.
– Куда вы вечно торопитесь? – расстроился главарь. – Сначала еда, а потом всё остальное.
Вскоре трактирщик вернулся и заставил стол пивом и картошкой с мясом.
– Спасибо, добрый человек! – поблагодарил путник.
– Надолго или проездом? – поинтересовался Кормак.
– Дела, дела. Сегодня здесь, а завтра уже там.
– В этом тоже есть своя прелесть.
Главарь улыбнулся и начал трапезу. А насытившись, осмотрел таверну придирчивым взглядом. Кроме хозяина и убитой вдрызг бабы, дрыхнувшей прямо за столом, на первом этаже никого не оказалось. Его всё устраивало, до того момента, пока он не заметил у женщины кинжал за голенищем и на поясе.
Главарь поднялся и плавно перекочевал за соседний столик, дабы лучше рассмотреть незнакомку.
– Здесь занято, – буркнула Элейн.
Он увидел торчащие из-под волос кончики острых ушей и расплылся в улыбке.
– Вижу, маска злюки тебя совсем поглотила, сестричка, – произнёс главарь. Элейн наконец признала голос, осталось только поднять голову и убедиться.
– Геенна! – бросила эльфийка, едва увидела небритую ряху путника. – Артон, какого лешего ты тут забыл?
– Воссоединения, теплее не придумаешь. И я тоже рад тебя видеть, – его взгляд остановился на синяке. – Вижу, ты время зря не теряешь. Обидел кто?
– Не твоего ума дело.
– Рассказывай! – настоял Артон и забрал с соседнего столика две пинты пива.
– Мочу не пью, – бросила брезгливо Элейн.
– Мне больше достанется, – он отпил и улыбнулся. – Вкуснотища! А хозяин знает толк в пиве. Так что с глазом?
– Целовала кулаки, да вот, видишь, промахнулась, – огрызнулась эльфийка. – Что тебе нужно? И давай без этой братско-сестринской дребедени, а то меня стошнит.
– На столе уже моча, не сдерживайся, хуже не будет.
– Кретин!
– Мразь!
Они уставились друг на друга так пристально, что казалось, пиво быстрее испарится, чем они заговорят.
– Босс, – прошептал кто-то с соседнего столика. – Мы это, дело делать будем?
Две пары глаз обернулись в его сторону и заставили уткнуться в тарелку, а затем снова сошлись в молчаливой дуэли.
– Что за дело? – заговорила Элейн.
– Извини, все роли расписаны, – ответил Артон.
– Роли? У тебя? – она обронила смешок. – Артон, планы – это не твоё.
– Конечно, – он сжал перед ней кулаки, – всё шло прахом. Ты ведь не умеешь следовать простейшим указаниям.
– Твои указания были ни к чёрту. Приходилось импровизировать.
– И скажи на милость, к чему это всегда приводило?
– К твоим побоям разумеется. Награда, достойная великого тактика.
– Признайся, тебе просто это нравилось.
– Не без этого, – она улыбнулась.
– Тварь!
– Нытик!
Они снова замолчали.
– Скучал по нашим посиделкам, – улыбнулся Артон.
– Бодрит, правда? – в ответ усмехнулась Элейн.
– До такой степени, что руки начинают чесаться.
– Ты знал, на что шёл, подсаживаясь сюда.
– Я увидел пьянь, увешанную кинжалами, а нашёл тебя.
– Поздравляю!
Кормак следил за путниками сверх пристально. Ещё не хватало, чтобы шайка недоумков увела у них Серджо. Благо золотой мешок лежит внизу, скованный по рукам и ногам, и более не сможет появиться в самый неподходящий момент и не начнёт трепать языком почём зря.
Однако вскоре ситуация изменилась. Путник, на вид главарь, подсел к Элейн и у них завязался разговор. Со стороны крайне живой и многословный, точно было о чём поговорить. Кормак обвёл взглядом первый этаж и, скрывшись за стойкой, стал медленно, чтобы себя не выдать, заряжать арбалет.
– Решил ограбить трактирщика? – прошептала Элейн.
– С чего ты взяла? – нахмурил брови Артон.
– А больше ты ничего не умеешь.
– Всё течёт, всё меняется.
– Мне-то не заливай. На серьёзное дело у тебя никогда не хватало духу.
– За убийство платят больше, – обронил Артон.
– Кто будет платить за трактирщика? – сдержанно улыбнулась эльфийка.
– Нашлись люди.
– И давно ты этим занимаешься?
– Чуть больше года.
– Яйца, значит, отрастил. А отец в курсе твоих новых забав?
– Я не говорил.
– Он расстроится, – с железной уверенностью произнесла Элейн. – Он столько времени и сил в тебя вложил, а дурь так и не выбил.
– У меня перед глазами был дурной пример, – Артон посмотрел на эльфийку, – которому всё дозволялось.
– Я, значит, виновата. Ловко ты стрелки переводишь.
В таверну вошёл священник и направился к стойке.
– Проклятие! – Артон проводил взглядом человека в рясе. – Сегодня прям день трогательных встреч и курьёзных совпадений.
– До сих пор боишься попов? – улыбнулась эльфийка.
– Я их не боюсь, – процедил сквозь зубы бандит.
– Ага. Сколько лет прошло? С твоей первой встречи с ними и с их розгами? Десять?
– Пятнадцать.
– Жопа, видать, до сих пор чешется, когда они проходят мимо.
– Босс, – послышалось с соседнего столика. – Мы это…
– Сидите смирно, – приказал главарь.
– Только не говори, что ты позволишь священнику встать между тобой и деньгами, – съязвила Элейн.
– Его сёстры заплатили не так много, чтобы брать на себя душ сверх меры, – проболтался Артон.
– Вот значит, откуда ветер дует. А я уже решила, что ты действительно их отрастил.
– Что ты прикопалась?
– Босс?
– Тихо! – прикрикнул на своих бандитов Артон. – Идите, позовите остальных, пусть поедят.
– А кто будет сторожить лошадей?
Главарь тяжело выдохнул:
– Ты, например. Бегом!
– Гляжу, ума им не занимать. Долго таких олухов по деревням и весям собирал? – поинтересовалась Элейн.
– Главное, что они не брезгливые, – пояснил Артон.
– И тупые, почти как ты. А иначе ты бы не смог ими руководить. Забавно…
– Что именно?
– Это твой первый дельный план. Поздравляю! Ты даже смог воплотить его в жизнь.
Тут из подвала вышел гном и уселся по привычке у камина, стал забивать трубку табаком. Артон расстроенно закатил глаза и обмяк. Его план трещал по швам.
***
Увидев на пороге своего трактира священника, Кормак расстроился. Он с детства усвоил, что они мастера всё усложнять. А разговоры о религии вгоняли его в сон, точно молот.
– Святой отец, – почтительно заговорил Кормак, – что будете?
– Я сыт, сын мой, спасибо, – ответил священник и склонил голову.
– Чем могу помочь? Честно признаюсь, служители Сиона к нам не заходят.
– В этом и проблема. Зло там, где нас нет. Прячется по тёмным норам.
– Вы по делам или проездом? – поинтересовался Кормак.
– Я из аббатства Эйт. Мне поручено проверить придорожные алтари и разузнать, как глубоко неверие и невежество вросли в эти земли, – пояснил священник. – Где тут ближайшая церковь?
– Боюсь, святой отец, вас расстраивать, но на добрую сотню вёрст здесь такого не водится.
– А как же Церковь Святого Мерика?
– Разобрали на свинарники ещё прошлым летом. Сразу как умер последний священник.
– Прискорбно.
– Согласен.
– Проглядели, проглядели, – забубнил поп. – Как же вы теперь молитесь?
– Обращаемся напрямую, без посредников, – ответил трактирщик.
– Это неправильно, – закачал головой священник.
– В тёмном месте живём, святой отец.
– А обычный люд?
– Крестьянских деревень тут не так уж и много, земля плохая, – пожаловался Кормак. – День и ночь буквально в поле живут, света не видят. Боюсь, на молитвы у них не остаётся времени.
