Алиса Медовникова
Димидиум. Войны крови
– Что вы такое говорите? – испуганно прошептала Аврора.
– Правду, Рори. Правду у том, что на самом деле происходило за эти шесть лет, пока я сидел тут, а твой папаша ставил над тобой эксперименты. Он снова стер тебе память, хотя ты отбиралась и кричала, а потом умоляла его этого не дать. И кричала так сильно, что это слышали даже мы, на пятом этаже. И не только потому, что у вампиров слух лучше, чем у людей. Ты не хотела ничего забывать, не хотела забывать их, но он забрал у тебя память. Снова. А я смогу ее вернуть. И ты убедишь в правдивости моих слов.
– Все вы врете! Вампиров не существует, а я была в коме и ни за какого вампира замуж не выходила. Мой муж – Виктор и он погиб в аварии.
– Знатно он тебе мозги промыл. Кшиштоф все еще хорош. Но не лучше меня, ведь этого предателя обучал я, потому я смогу исправить то, что он с тобой натворил. Еще и столько раз. Скажи, милая, у тебя уже начались головные боли и бессонница? А кошмары? Кошмары уже проникают в те редкие часы сна, которые тебе удается выхватить? И ты видишь какие-то странные картины, которые кажутся тебе смутно знакомыми, но не можешь понять почему. А еще тебя не покидает навязчивая мысль о том, что у тебя что-то отняли.
– Откуда вы знаете? Мне постоянно кажется, что я что-то забыла и потеряла, но я не могу вспомнить что.
– Это последствия сильного вмешательства в память, в которой уже знатно поковырялись. И ты не забыла и не потеряла. У тебя это отняли.
– Что отняли?
– Не что, Рори, кого. Альфред отнял у тебя ребенка.
По телу Авроры пробежали мурашки, а сердце больно кольнуло.
– Ребенка? Но… но у меня нет никакого ребенка. Папа… он бы сказал мне об этом. – сказала Рори, а сама засомневалась. Может именно это и скрывал отец. Боялся рассказать, что она потеряла не только мужа, но и ребенка. Но как он мог появиться у нее, если она была в коме? Или в коме могут рожать?
– О таком внуке он бы никогда и никому не сказал. Убил бы его еще в твоем чреве, если бы знал, от кого он на самом деле. Твоего сына спасло только то, что Альфред думал, будто его отец Виктор. И ты рожала не в коме, а в обычной больнице в России.
– Сына?
– Да, Аврора. У тебя есть сын. Его зовут Август.
Рори словно дали под дых. Август. Это имя приходило к ней во снах всю эту неделю. Но она думала, что речь шла про летний месяц.
– Август… – тихонько повторила Рори.
– Ты видела его во сне? – уточнил мужчина, заметив реакцию девушки.
– Нет. Только имя. Все время во снах возникало слово «август», но я и подумать не могла, что это имя моего сына. – призналась девушка.
– Подойти ко мне. – попросил мужчина.
– Зачем? – спросила Рори.
– Подойти ко мне и протяни свою руку, я покажу тебе сына. – пообещал мужчина.
Не отдавая себе отчета в действиях, Рори подошла к решетке и просунула через металлические прутья руку. Мужчина тут же схватил ее и в голове Рори возникла картинка.
Рори, но со светлыми волосами, гуляет в парке в компании красивого темноволосого мальчика с зелеными глазами. Он смеется и называет ее мамой, а она улыбается и крепко обнимает мальчика.
Воспоминание было крошеным и коротким, но на глаза девушки тут же навернулись слезы, и она спросила:
– Это мой сын?
– Да, милая. Это Август. И в августе ему исполнилось пять лет. За день до его дня рождения вас нашел твой настоящий муж, Марк. Ты помнишь Марка? Вы познакомились, когда ты только начала учиться в университете.
– Не уверена… Я же вроде как встречала с Виктором…
– Ничего, ничего, я верну тебе воспоминания о нем. Но для начала я должен выбраться отсюда, и ты мне в этом поможешь.
– Я? Почему? Как? Я даже сама отсюда выйти не могу, как мы вдвоем удерем? И зачем мне помогать вам?
– Да, ты. Потому что больше не кому и потому что я ради тебя тут все эти шесть лет и просидел. Как именно, я сейчас расскажу. И помогать тебе мне нужно, потому что нам следует добраться до твоего сына первыми. А если первым его найдет твой отец, то он убьет Августа.
– Зачем папе убивать моего сына? Что вы такое говорите?!
– А за тем, что твой сын Август – димидиум. Он наполовину человек, а наполовину вампир. И таких охотники убивают сразу же, потому что такие дети, по их мнению, представляют огромную опасность.
– Но…
– Никаких «Но», Рори, окно возможностей закрывается. Я итак потратил почти все силы на то, чтобы провернуть все эти фокусы с расстройством желудка у твоего надзирателя и дверями, дабы привести тебя ко мне. Решайся прямо сейчас и бежим или и дальше оставайся марионеткой Альфреда и верь во все то вранье, что он тебе скармливает огромными порциями. Только не удивляйся, если завтра ты станешь не Авророй Новак, а снова Кирой Петровой или какой-нибудь Энолой Бомбард.
– Но папа меня оберегает. Он всегда так говорит.
– Оберегает? – рассмеялся мужчина, а потом схватил девушку за руку и передал ей еще два воспоминания.
В первом Рори сидела в белом свадебном платье, которое все было залито кровью. На руках у нее лежал окровавленный темноволосый парень с зелеными глазами, так похожий на мальчика из первого видения. А рядом стоял ее папа, который стрелял ее мужа.
А во втором воспоминании отец приказывал мужчинам в темной форме схватить темноволосого мальчишку с зелеными глазами, а ей всаживал шприц в шею.
– Все еще веришь, что папа о тебе заботится?
Ответа у Рори не было.
– Справа от тебя находится устройство. Поднести к нему руку и позволь себя уколоть. Это откроет решетку. Сам я ее открыть не могу, она на крови Ван Хельсингов зачарована.
Ошарашенная девушка сделала все, что попросил мужчина и даже не вздрогнула, когда иголка проколола палец. Клетка отъехала в сторону, и мужчина наконец смог покинуть свою тюрьму.
Он прошептал девушке:
– А сейчас доверься мне и молчи.
И потащил ее за собой сначала в коридор, а потом к пожарному выходу.
– Что ты бы сейчас не услышала и не увидела, ты должна молчать. Поняла? – спросил мужчина.
Рори кивнула.
– Умница. Тогда сейчас мы спустимся вниз и спустя пару минут окажется на свободе.
Рори снова кивнула и после проследовала за мужчиной, спускающимся вниз. Они оказались у двери с цифрой шесть, и мужчина тихонько открыл ее, но это не осталось не замеченным.
– У меня сегодня просто день гостей какой-то. – раздался в кромешной темноте голос, от которого все тело Рори покрылось мурашками.
– Насколько я помню, ты всегда любил быть в центре внимания. – заметил мужчина, который прикрывал собой Рори.
– Илай, ты что ли? Неужели Альфред сегодня насколько добр, что разрешил и тебе заглянуть ко мне на стаканчик крови? – усмехнулся Кшиштоф.
– Ты не хуже меня знаешь, как я оказался здесь, так что не строй из себя идиота, Кшиштоф. – попросил Илай. – Мы оба знаем, насколько ты умен и хитер.
– Какой же ты скучный. – Кшиштоф вынырнул из тьмы и оказался рядом с Илаем, которого заключил в объятия. – Шесть лет не виделись и ты, вместо того, чтобы побеседовать со старым другом по душам, сразу к делу переходишь. Никакой вежливости. Хотя бы для вида спросил, как у меня дела.
Илая из объятий вырвался и заметил:
– Прекрасно у тебя дела. По запаху чую, что ты с десяток человек почти до суха осушил сегодня. Так что ты в отличном настроении и позволишь нам воспользоваться твоим персональным выходом.
– А с чего ты решил, что он у меня есть? –ухмыльнулся Кшиштоф.
– Я убью тебя, если ты нас не пропустишь. – предупредил Илай.
– Ты? – рассмеялся Кшиштоф. – И как, интересно, ты это сделаешь? Ты за шесть лет почти ссохся, а я вот молод и полон сил, еще и отлично поужинал.
– Тысяча девятьсот первый. Переход. Горная река. Помнишь же, что случилось, Кшиш?
Ответом была тишина.
– Конечно помнишь, ведь жизнь твоя с того момента поменялась. Точнее ты получил новую жизнь. Ту, что ты у меня вымолил. Помнишь, что ты пообещал мне за вечную жизнь?
Кшиштоф все так же молчал.
– И ведь я обратил тебя. Охотника, который меня пулями серебряными изрешетил. Сам тогда чуть Богу душу не отдал, но тебе помог. Спас тебя и всему обучил. Даже память стирать. И чем ты мне отплатил? Предательством, Кшиш! Но я тебя не винил, сам идиот. Даже должок с тебя не требовал. А сегодня пришло время платить по счетам. Ты либо пропускаешь нас и живешь себе дальше, будучи подстилкой Альфреда или я забираю то, что дал тебе в долг, ты умираешь, и мы все равно выходим.
Кшиштоф наконец вспомнил, что пообещал Илаю там, на перевале и понял, почему не помнил этого раньше.
– Так что ты выбираешь, Кшиш? Смерть по чести или жизнь в бесчинстве? – уточнил Илай. – Хотя, не утруждай себя ответом. Я и так знаю, что ты боишься смерти и любого предашь ради того, чтобы оттянуть с ней встречу. Даже самого себя.
Илай взял Рори за руку и повел к выходу из пещеры. Шли они долго, и Рори все время молчала, как и было оговорено, хотя ей очень хотелось задать мужчине огромное количество вопросов. Но какое бы сильное любопытство ее не съедало она продолжала хранить молчание и шла вперед. И когда на горизонте замаячил выход, Рори позволила себе облечено выдохнуть.
– Да, милая, уже скоро мы окажемся дома. – обрадовал ее Илай. – Как только выйдем из пещеры, я перемещу нас. Тут этого сделать нельзя из-за артефактов Абрахамовских, которые он по всему свету собирал.
Рори лишь кивнула. И когда они вышли на свет, хотя точнее будет сказать в ночь, она позволила Илаю перенести себя и перенести много раз, ведь он запутывал следы. А когда они наконец остановили перемещения, от которых ее уже мутило, и вошли в небольшой домик, укрытый где-то в лесу, позволила Илаю уложить себя в постель. А потом, уже в обед, позволила себя накормить вкусным и сытным завтраком.
И только после того, как выспавшаяся и набравшаяся сил девушка допила чай, Илай сказал:
– А вот теперь, милая, ты готова узнать всю правду.
И прижал руки к голове Рори, которая закричала от боли.
Глава 11
Марк стоял на Карловом мосту и смотрел как последние лучи заходящего солнца отражаются в воде. Берег Влтавы всегда был любимым местом парня, но последние шесть лет он был здесь непозволительно мало. И каждый раз просто пробегал мимо, не останавливаясь для того, чтобы пользоваться красотой природы и реки, которую он так любил. Но сегодня утром, после известия Сани его о том, что в рядах их клана предателей точно нет, Марк решил пройтись.
С одной стороны, он был рад, что среди них не было крыс. Точнее сказать, их не было среди тех, кто мог стирать память, ведь именно их проверял последние недели Сони. А с другой стороны, зацепка, которая могла привести к Рори и Августу, таковой не стала. И когда Марк наконец осознал, что на дворе начало октября, а он уже два месяца не может отыскать жену и сына, ему снова стало паршиво. В очередной раз крушить кабинет, который только недавно был восстановлен, Сони Марку запретил, отправив главу проверится. А ноги сами принесли Марка на любимый Карлов мост.
Именно здесь он шесть лет назад и познакомился с Авророй. Одним сентябрьским утром, которое наступило после очередной ночи, проведённой в душевных терзаниях. Марк тогда сильно волновался, что становится монстром, который наслаждается охотой на людей. И желая напомнить себе, кем же он был и что любил, он решил прогуляться до моста. Марк шел мимо людей даже не глядя на них, погруженный в мысли о том, куда после смерти попадают наложившие на себя руки вампиры, пока на другом конце моста не заметил миниатюрную брюнетку. Она стояла со стаканчиком кофе в руках и внимательно рассматривала Староместскую башню. Возможно, он прошел бы и мимо нее, но его зацепил взгляд. Такой, как и у него. Взгляд человека, загнанного в тупик.
– Наверху есть смотровая площадка, откуда открывается шикарный вид на город. – заметил Марк, подходя ближе к девушке, мимо которой просто не мог пройти. – Но самый шикарный вид бывает на закате и в этом мы с вами сможем убедиться только часиков через девять. А до этого предлагаю персональную экскурсию по Праге и удивительную историю об астрологе, благодаря которому этот самый мост и простоял столько столетий.
– Такими историями туристок будете очаровывать. – ледяным тоном произнесла красотка, которая хотела побыть одна. – Местные же прекрасно знают, что всю эту историю с астрологией и палиндромом гиды для красоты рассказывают. А нормальные историки басням Горского не верят.
Марк понимал, что девушка его отбрила, но чувствовал, что одну девушку оставлять никак нельзя. Ее состояние было таким же, как и у него, а значит, оставляло желать лучшего и сподвигало к необдуманным и рисковым поступкам. Он знал, что мог оставить девушку, ведь это, по сути, не его дело или же быстро ей внушить, что все у нее хорошо и идти дальше, но отчего захотел остановиться и побеседовать с ней по-настоящему, а без внушений. Ведь эта девушке, он чувствовал это, и не только благодаря вампирским «примочкам», остро нуждалось в том, кто сумеет ее выслушать. И потому он попытался втянуть ее в разговор и спросил:
– Вы, наверное, она из них? Красивая студентка, которая изучает исторические науки в нашем Карловом университете. Прямо представил вас в окружении книг.
– Не стоит. Я изучаю маркетинговые коммуникации и связи с общественностью. – отмахнулась девушка и сделала глоток давно остывшего кофе. Лицо ее скривилось, и она пробубнила себе под нос: – Такой же отвратительный, как и моя жизнь.
– Мне кажется, вам стоит сменить кофейню и окружение. Они определенно негативно на вас влияют. – заметил Марк.
– Послушайте… – девушка повысила голос.
– Марк. – подсказал вампир свое имя.
– Послушайте, Марк. Я здесь за тем, чтобы поразмышлять о том, насколько моя судьба походит на судьбы тех, кого держали в этой башне заключенными. И не за тем, чтобы развлекать парня с глупыми подкатами. – недовольно произнесла девушка.
– Так наши с вами цели совпадают! – заметил Марк и решил открыться девушке, чтобы расположить ее к себе. – Я частенько прихожу на этот мост, чтобы поразмышлять о том, что тоже похож на тех, кого держали в подвале этой баши. Последние пару лет я чувствую себя птицей, запертой в золотой клетке. Вроде бы и есть все, о чем другие могут только мечтать, даже то, что для большинства вообще недостижимо, но счастливым я себя назвать не могу. Скорее проклятым. А все потому, что больше не принадлежу сам себе и настоящей свободы у меня больше нет.
Марк говорил правду. В после ее время он все чаще жалел о том, что тогда поспешил и принял предложение Илая толком не обдумав все последствия. Тогда все происходящее казалось Марку каким-то глупым розыгрышем. Бешенство, от которого он вдруг умирает, странный мужчина, предложивший сохранить ему жизнь и обратить в вампира взамен на преданность. Марку порой казалось, что он сказал: «Да» только для того, чтобы тот странный мужик, который явно пришел из отделения, где держали психов, отстал он него наконец. И потому и сам только не понял, как стал вампиром и членом пражского клана. А потом не понял, как превратился в монстра и любимчика того, кто его обратил. А когда-то наконец осознал это, то что начинал бояться того, кем стал, потому что от прошлого Марка почти ничего и не осталось. Даже имя, и то было урезано. И хотя он получил бессмертие и новые силы, о которых другие вампиры могли только мечтать, стал членом одного из самых богатых вампирских кланов, еще и сам стал довольно весомой личностью среди вампиров, счастливым он себя не чувствовал.
Слова Марка заставили девушку взглянуть на него иначе. Она вдруг протянула руку и представилась:
– Аврора.
Марку руку пожал и удивился тому, насколько сильным было рукопожатие. Ему не хотелось отпускать руку девушку, потому что он был уверен, что отпусти он ее, Аврора исчезла бы тот миг не только из его жизни.
А Аврора, пожимая руку Марку, поразилась не столько тому, какие ледяные у него руки, сколько тому, что вдруг решила поговорить со случайным прохожим вместо того, чтобы сделать то, ради чего явилась на любимый мост отца. Порой ей казалось, что это чертов мост ее отец любил даже больше, чем ее, потому она и хотела все сделать тут. Может тогда наконец он бы ее заметил. Или бы только расстроился из-за того, что она «опорочила» его любимое место в городе?
– Вас тоже отец под замком держит и всю вашу жизнь на перед расписал? – уточнила Аврора у Марка. – А если вы пытаетесь сопротивляться и отстаивать свое мнение, вас просто не слышать и не слушают. А любые попытки проявить индивидуальность и поступить по-своему тут же пресекаются. И для того, чтобы побыть в одиночестве и прогуляться по любимому городу, вам нужно сбегать от охранников, которые хуже демонов из преисподней?
– Увы, мои демоны всегда со мной. – печально вздохнул Марк. – И я сам пошел за ними в клетку.
– Но зачем? – Аврора не понимала, как можно добровольно обречь себя на заточение.
– Раньше я слишком хотел жить, но мог. А теперь очень хочу умереть, а мне не дают. – философски изрек вампир. – И кажется, что бы я не делал, эффекта ноль. Я все на том же месте. Все в той же клетке. Вот только уже не птичка, а монстр с окровавленной пастью. Который так держится за свою золотую клетку, что готов слопать любую птичку, что появится в поле его зрения.
По телу Авроры пробежали мурашки. Нормальная девушка после этих слов как можно скорее и как можно дальше убралась бы от странного брюнета с невероятно грустными зелеными глазами. А она осталась стоять на месте и лишь спросила:
– А вы не пробовали бороться? За себя и с собой, если понадобиться.
– Бороться, конечно, стоит. Особенно за себя. Но что, если тот, за кого стоило бороться, давно мертв? А тот, кто после него остался настолько ужасен, что ему лучше умереть?
– Так вы тоже…
– Да, Аврора, я тоже. Но вам, как мне думается, не стоит делать то, ради чего вы сюда пришли. Вы спрашивали меня, почему я не борюсь, а отчего же вами опустили руки?
Аврора замялась, не понимая, стоит ли открывать душу первому встречному, еще и стоя на мосту, а потом все-таки решилась, ведь он был первым, кому за много лет действительно было до нее дело. Она видела, что он не просто болтает с ней ради того, чтобы соблазнить, а реально интересуется ее состоянием.
– Я устала. Устала быть какой-то куклой. Любое мое действие должно быть согласовано с ним. Во сколько я встаю, во сколько ложусь, что ем, куда хожу – все это решает он. Даже друзья, и те у меня были по расписанию и одобренные им. Хотя какие друзья. Одна лишь девочка, которая и подругой моей была лишь потому, что ее заставили. А сейчас она уехала учиться в другой город, и я для нее словно умерла. Я пытаюсь с кем-то подружиться, но отец и тут руку приложил. Когда все узнают, из какой я семьи, то предпочитают держаться подальше. И куда бы я не пошла, так везде. Люди поддерживают со мной поверхностную беседу, улыбаются, но к себе не подпускают и дружить не хотят, даже в гости не зовут. А про парней я вообще молчу. Мне семнадцать, а я даже на свидание нормальное ни разу ни ходила, не говоря уже о чем-то большем. Мой первый поцелуй и тот случился, когда отец разрешил моему парню, которого сам ко мне и приставил, меня поцеловать. – плотину, сдерживающую реку боли Авроры, прорвало и она рассказывала Марку обо всем, что ее ранило. – Я реально кукла в его руках, до которой всем остальным нет дела. Все, кто меня окружает – тоже марионетки. И я для них – задание, а не человек. Мне часто кажется, если меня не станет – никто даже не заметит.
– Я замечу. – тихонько сказал Марк.
– Что? – переспросила Аврора.
– Я замечу, если вас не станет. – повторил Марк. – Я уверен, мы с вами не просто так сегодня столкнулись на мосту. Ведь оба пришлю сда с похожей мыслью. И может нас столкнули для того, чтобы показать, что еще не все потеряно? Ведь мы может стать друг для друга им теми, кто заметит, если нас не станет. А это уже что-то.
– Вы… вы предлагаете подружиться? – удивилась девушка.
– Для начала, я предлагаю пройтись до нормальной кофейни и купить вкусный кофе. – улыбнулся Марк. – А потом, если вдруг вы не сочтете меня слишком странным или занудным, мы могли бы прогулять по городу. А там, кто знает, может вы и сочтете меня человеком, достойной вашей дружбы. Как вам план?
Аврора долго раздумывала с ответом, потому что сегодняшний день должен был стать для нее последним, ведь после вчерашней ссоры с отцом ей вообще не хотелось жить, не то, что проводить жить с ним. Но это странный брюнет с необыкновенное красивыми зелеными глазами мог подарить огонечек свет в ее беспросветной темной жизни, и ей не хотелось с ним расставаться, потому Аврора ответила:
– Идеальный.
А после позволила взять себя под руку и повести сначала в кофейню, а спустя пару месяцев и под венец.
Аврора с Марком, нашедшие друг друга в такой непростой период, стали друг для друга спасением. Еще в конце первого свидания Аврора узнала, что Марк вампир и действительно пьет кровь людей, еще и на охоту на них ходит, но это не ототкнуло ее. Она лишь отшутилась фразой: «Я с таким живу уже семнадцать лет» и потащила его обратно на мост, чтобы встретить вместе закат. С того дня Аврора и Марк не расставались. Каждый день он приходит в университет, чтобы провести с ней время, а иногда вместо какой-нибудь пары они проводили время в новой квартире Марка. Для отца Рори их отношения были тайной, в отличие от вампирского клана и Илая, и пригласили его только на свадьбу. Правда он не пришел, зато пришел Альфред Ван Хельсинг и его шавки, которые напали на Марка и похитили Аврору. И шесть лет Марк не мог понять, когда перешел дорогу Ван Хельсингу и чем ему так насолил, что он похитил его жену. А когда наконец узнал, то был поражен тому, что отец его любимой женщины и главных охотник на вампиров в Европе – одно лицо. Лицо, которое снова похитило его жену, а теперь еще и сына. Почти шесть лет он потратил на поиски ломили женщины, а потом потерял, не проведя с ней и сыном и суток. И уже два месяца не мог их найти, хотя его люди делали все возможное. А это бесило его еще сильнее. То, что он сам не мог принять участие в поисках, потому что «потерять второго главу мы не имеем права».
Из-за всего этого Марк снова чувствовал себя в ловушке, как и шесть лет назад, в тот день, когда они и познакомились с Рори на этом самом мосту. Но в это раз рядом не было грустной девушки, сжимающей в руках отвратительный кофе. Был только Марк, который был готовить убить каждого в ордене Ван Хельсинга, если бы это вернуло ему семью. Вот только шавки Альфреда в полнее время старались нигде не появляться, что также настораживало Сони и самого Марка, потому что затишье обычно бывало перед бурей. И потому Марк не сильно удивился, когда один из подопечных Сони Алик появился рядом с ним на мосту.
– Что случилось? – сразу уточнил Марк, понимая, что из-за пустяков его беспокоить бы не стали.
– Сони просил передать вам важные новости. – ответил шуплый паренек, в котором слабо угадывался очень опасный вампир в прошлом бывшим одним из самых лучших наемников.
– Валяй. – разрешил Марк, не ожидая ничего хорошего.
– Сони выяснил, почему члены ордена в последнее время не отсвечивают и нас особо не беспокоят.
– И?
– Все они, как выяснилось, заняты тем, что ищут какого-то мальчишку, который позарез нужен Альфреду.
– ЧТО?!
– У Сони была приблизительно такая же реакция, когда мы ему об этом доложили. Ваш сын не у Альфреда, сэр.
– А где же он тогда?
– Это нам и предстоит выяснить.
– А сам Сони где?
– У него появилась одна немного безумная идея и он отправился ее воплощать. А меня послал к вам с новостями.
– И какая же идея?
– А вот этого я не знаю, мэр. Но он сказал, что оправился в Россию.
