Алиса Медовникова
Димидиум. Войны крови
Глава 6
Рори проснулась от мерзкого пищащего звука. А может мерзкий пищащий звук раздался уже после того, как она очнулась. Это было не так и важно. Куда важнее было то, что чувствовала себя девушка отвратительно, а все ее тело обвивали проводки и трубочки, одна из которых торчала у нее во рту. Выдрав ее, Рори сделала полноценный вдох и ощутила боль в груди, а потом закашлялась. С трудом справившись с приступом кашля, девушка оторвала от себя присоски с проводами, выдрала иголку из катетера на руке и поднялась с кровати. Но не сделала и пары шагов, как зашаталась и осела в кресло, которое стояло рядом с кроватью. Голова Рори кружилась так, будто она находилась попавшем в шторм вертолете, а тело отказывалось слушаться. Девушка плохо соображала, но оглядевшись вокруг решила, что находится в больнице. Она попыталась вспомнить, как сюда попала и что с ней произошло, но последнее, что помнила – это был свет фар.
В голове Рори было как-то непривычно пусто. И любая мысль, за которую пыталась ухватиться девушка, тут же ускользала. Зато проснулись желания. И первым было желание попить. На тумбочке у кровати стакана с водой не нашлось, зато в углу комнаты примостилась раковина. С трудом дойдя до нее, Рори наклонилась к крану и принялась жадно глотать воду, у которой был как-то странный привкус. Утолив жажду, девушка подняла глаза и посмотрела на висевшее над раковиной зеркало. Странная брюнетка, под карими глазами которой залегли тени, была для Рори незнакомкой. Да, отдаленно она напоминала ее, но была куда старше, к тому же болезненно худой.
– Сколько ж я тут провалялась? – недовольно произнесла девушка, разглядывая свое отражение.
Входная дверь пикнула и в палату вошел мужчина.
– Милая, наконец-то ты очнулась! – с радостью в голосе произнес Альфред. – Я даже не поверил, когда сработал датчик. Столько лет молчания и вот.
– Папа! Где я? – спросила девушка также на чешском, что не могло не порадовать ее отца.
– Ты зачем с кровати встала? Как ты себя чувствуешь? Как состояние? Как настроение? – кружился вокруг дочки Альфред.
– Належалась. Состояние паршивое, настроение такое же. – ответила Рори. – Хочу кофе и стейк с картошечкой по-деревенски. А лучше пива.
Альфред выгнул бровь.
– Ой, ну не надо на меня так смотреть. – Рори состроила недовольную гримасу, пародируя отца. – Эти свои зеленые чаи, напитки безалкогольные и веганскую диету себе оставь. А меня лучше отвези в любимое кафе и накорми нормально. Но сначала джинсы мои принеси и футболку, я в этом платье больничном разгуливать и жопой голой всем светить не собираюсь.
– Вот теперь я точно поверил, что моя Аврора вернулась.
– Вернулась, вернулась. И если ее сейчас же не покормить, она отправит кого-то на тот свет.
Альфред подошел к селектору, расположенному у двери, нажал на кнопку и скомандовал:
– Кофе и бургер в палату номер шесть.
– Палата номер шесть? Как по-чеховски. – усмехнулась Рори и плюхнулась обратно в кресло, потому что голова все еще кружилась. – А как же стейк и картошечка с пивом?
– Стейка и картошечки нет, пива тем более. У нас тут режимный объект, а не забегаловка. – напомнил Альфред, усаживаясь на уголок кровати.
– Ладно, бургер тоже сойдет. – согласила девушка. – Главное, чтоб твоим, веганским не был. А я, судя по всему, у тебя в лаборатории, да? Но почему не в больнице?
– В больнице ты провела первые пару лет, а потом, когда они предложили поставить на тебе крест и отключить, я забрал тебя к себе. Палату тебе выбил и надлежащий уход, чтобы ты была не как овощ, когда в себя придешь.
– Пару лет, овощ, придешь в себя… – собирала детали Рори. – Сколько лет я была в отключке?
– Почти шесть. – ответил Альфред.
– Что? – брови Рори поползли наверх. – Это мне что сейчас двадцать три?! Охренеть! Сейчас какой уже айфон?
– Это самое главное, что тебя волнует?! Какой сейчас айфон?
– Ну а что, нормальный вопрос. Если они еще есть, значит не так и много чего я и упустила, а вот если их нет, тогда дела плохи.
– Шестнадцатый на днях вышел. И упустила ты многое. Пандемию, например.
– Это что такое?
– А это год, в который у нас был карантин из-за коронавируса, и мы все сидели по домам, не имея возможности выйти. Можно было выходить только в магазин, и то по пропускам и только в маске. Но тебя не это волновать должно. Пока. Пробелы потом заполним. А сейчас я тебя осмотрю, и ты мне расскажешь последнее, что ты помнишь.
Альфред поднялся с кровати и начал осмотр дочери.
– Ничего я толком не помню. – призналась девушка. – Только свет фар и визг шин. Все. Пробую что-то другое вспомнить, пока не удается.
– Это нормально. – кивнул мужчина. – Воспоминания вернутся со временем. Ты просто сколько всего пережила.
– И что же я пережила? – полюбопытствовала Рори, протягивая отцу руку для того, чтобы он взял кровь.
– Может сначала поешь и отдохнешь? – предложил Альфред.
– Все настолько дерьмово? – догадалась Рори. – Хотя о чем вопрос, я же пролежала в отключке шесть лет, ясное дело, что все даже хуже, чем дерьмово. Я в аварию попала, да?
– Да, Аврора, ты попала в аварию, в которой чужом выжила. Ну как выжила… провела шесть лет в коме, а потом выжила. А вот тот, кто бы с тобой рядом не выжил. – острожно заметил Альфред.
В голове девушки вдруг всплыл образ темноволосого парня с зелеными глазами.
– Виктор? – уточнила Рори, вспоминая имя.
– Увы. – печально ответил мужчина. – Твоему мужу Виктору повезло меньше.
– Мужу? Я что, вдова? – удивилась Рори. Но не тому, что у нее был муж, а больше тому, что она ничего не чувствует из-за его смерти.
– Да, милая. Через пару дней после свадьбы вы с Виктором попали в аварию, и он погиб. – сообщил трагические новости Альфред.
– Понятно. – спокойно ответила девушка. – Бывает.
– Бывает. – пробубнил себе под нос Альфред, делая вид, что очень занят рассматриванием рук дочери, потому что не хотел развивать тему.
–Так… – все-таки задумалась Рори. – А чего это я так спокойна? У меня тут муж умер, я в коме пролежала шесть лет, лучшие годы молодости своей провела в больнице в коме и так спокойна, словно слон. Вы меня транквилизаторами накачали какими-то?
– Нет, что ты. Я тебе ничего не колол. – как Альфред не хотел избежать данной темы, она все-таки вспылила, а правды ему говорить не хотелось, потому что причина спокойствия крылась в сильном внушение. Ему не хотелось снова переживать затяжные месяцы страданий Рори из-за смерти Виктора.
– Значит, вкололи другие. – констатировала девушка. – Ладно. Так даже лучше, порыдаю потом, когда базовые потребности утолю. Вот только где моя еда?! Я голодна так, словно все эти шесть лет не ела. Вы меня что, все эти годы не кормили?
– Кормили, конечно, внутривенно. – соврал Альфред, ведь сам отдал приказ, чтобы дочь три дня не кормили, и она выглядела изнеможенной и чувствовала себя паршиво, когда они ее выведут из «комы».
– Плохо, значит, кормили. – заметила Рори.
– Еще раз напомню, у нас тут не ресторан. – заметил Альфред.
– Да, да, у вас режимный объект на котором людей голодом морят. Вот так, пап, ты встречаешь дочку, которую шесть лет не видел? – прищурила глаз Рори, и Альфред понял, что сейчас может начаться концерт.
– Я, вообще-то каждый день тебя навещал. – попытался быстро отступить пыл дочери охотник. – И рассчитывал, что ты, когда выйдешь из комы, будешь мне благодарна за то, что я тебе жизнь спас и от опасностей уберег, а ты…
– А я, пап, как всегда, да? – остудить Рори не получилось, как и всегда. – Всем вечно не довольна, ничем мне не угодишь, только и думаю о том, как бы тебя бросить и одной в Праге жить, да развлекать с мужиками, вместо того, чтобы стать заумным ученым и продолжать именитую и прославленную династию Ван Хельсингов. И похожа я больше на взбалмошную и импульсивную мать, чем на холодного и спокойного тебя? Ну уж извините, сам себе такую жену выбрал. Так что вини не меня, а генетику и себя.
– Опять ты за свое. – недовольно произнес Альфред, который таких вот истерик наслушался, когда дочь стала подростком и взбунтовалась против установленных правил.
– Знаешь, пап, что-то я устала. – Рори притворно зевнула. – Ты иди, а я отдохну в тишине. И лаборантам своим скажи, пусть поскорее еду притащат, заодно телефон мой. Почитаю хоть, что в мире произошло.
– Еду сейчас принесут, а телефон нет. В нем все равно доступа в интернет нет, как и на всем нашем объекте. Но я попрошу принести тебе книги.
– Из книжек не узнаешь ничего о том, что случилось за шесть лет. Хотя… тащите мне «Ветра Зимы», узнаю, чем там все закончилось.
– Джордж Мартин их еще не дописал.
– В смысле не дописал? И чем он эти шесть лет занимался? Тоже в коме лежал? Или может умер? Только тогда у него будет оправдание.
– Нет. Он писал книгу. Но по чуть-чуть.
– По чуть-чуть?! По чуть-чуть, блин! Если бы он писал по абзацу в день, то он бы уже закончил. А он ни хрена не делал! Сколько я еще буду ждать?! Мне может снова в кому на шесть лет впасть, чтоб он дописал наконец эту книжку! Что там сложного вообще?! Сел и пишешь.
– Можешь написать ему в соцсети и высказать свои претензии лично, как и куча других фанатов, а не мне не надо, я тут не причем. Тебе сейчас принесут книгу, а еще телевизор и плеер с дисками.
– Дисками? Ты еще кассеты мне предложи, как в вашей молодости. У вас тут про Нетфликс не слышали, не?
– У нас здесь НЕТ ИНТЕРНЕТА.
– Динозавры, блин. Ладно, тащите свой плеер с дисками.
Альфред был рад покинуть палату дочери, которая вернулась во всей красе. Он уже и забыл, как «весело» ему было с Рори, которая вкусила свободы и на семнадцатом году жизни превратилась в неуправляемую фурию. Она, конечно, продолжала жить по его правилам и в его замке, но вела себя так, что иногда хотелось отправить ее вслед за материю. И вот сегодня, когда она из «спячки» вышла, Альфред даже взгрустнул, что пробудил ее так рано. Он понял, что с Кирой ему было куда проще, чем с Авророй и пожалел, что нельзя было сохранить ту личность или создать новую, но похожую. Они пробовали, но дочь не давалась. Ее сознание так сильно сопротивлялось, так не хотело забывать Августа и вновь возникшего в ее жизни Марка, что у них возникли большие трудности.
Нужно было срочно что-то делать, а новую личность создать было невозможно, потому что мозги Рори превратились бы в кисель, а сама она в овощ, пускающий слюни и не имеющий возможности связать и двух слов. Если бы в память Авроры вмешивались первый раз, то все бы получилось, но это было уже третье вмешательство. После первого, когда Альфред стер дочери воспоминания о том, что убил ее мать в той же палате, где лежала сейчас она, Аврора чувствовала себя нормально. Он всего-то стер ей пару минут жизни. Точнее не он, а один из его подопытных вампиров. Все остальное сделала ложь, ведь девочка с самого начала верила в то, что ее мать заболела редкой болезнью, а папа, забравший ее в свой исследовательский институт, просто старается ее спасти. А потом верила в то, что от болезни ее мама и скончалась.
Второй раз из памяти Авроры изъяли не пять минут, а пять месяцев. И работа эта заняла не пару минут, а пару часов. А если брать всю подготовительную работу, то пару месяцев. Альфред не сразу узнал о том, что его дочь нашла кавалера и тем более не сразу узнал, что ее ухажер – это вампир Марк, любимчик главы клана чешских вампиров Илая. А когда узнал об этом через три месяца после начала их отношений, и то благодаря шутке нового водителя Рори Виктора, который рассказал, что парень Авроры так похож на него, что могла бы далеко не бегать и с ним встречаться, тем более сама оказывала намеки, то понял, что действовать придется скрытно. Так, чтобы ни Марк, ни Илай не догадались о том, что Аврора его дочь. Альфред тщательно разрабатывал план, но, когда дочь в один обычный четверг заявила ему, что завтра, в Рождество, у нее свадьба и всучила приглашение, все планы полетели к чертям.
Альфред действовал жестко и кроваво. И первую брачную ночь Рори провела не с мужем, а в лаборатории, накачанная снотворным. А потом Альфред занялся созданием новой личности. Так Аврора Ван Хельсинг превратилась в Киру Петрову.
Прошлое девушки отец решил не трогать. Но вот любимого мужчину дочери заменил, причем подобрал максимально похожего на Марка. Им стал Виктор, который был Авроре симпатичен, и она переглядывались с ним еще до того, как встретить чертового кровососа, и даже папе говорила, что он красавчик и она не против сходить с ним на свидание, вот только он все не зовет. Тогда Альфред водителя как парня для своей дочери забраковал, но теперь он был идеальным вариантом. Виктор на роль парня, а потом и мужа Рори согласился быстро. Еще бы, он был обычным иммигрантом, каким-то чудом попавшим на работу в семью Ван Хельсингов, а тут ему еще и породниться с ней предложили.
Все складывалось удачно, и Рори, а точнее уже Кира, которая пришла в себя спустя сутки после свадьбы с Марком, была уверена, что последние месяцы встречалась с Виктором и за него же накануне вышла замуж. А ее недомогание списали на усталость и высокую температуру из-за простуды, все-таки конец декабря. Как только Кира пришла в себя, они с Виктором улетели в Россию, на его родину и девушка была очень этому рада, ведь ее мама тоже была родом из России.
Кира радовалась переезду и новой роли жены, а Альфред радовался тому, что отлично спрятал дочь, ведь никто не догадается искать ее в России. А в Москве этой столько народу, что там и захочешь, никого не отыщешь. Тем более Киру Петрову. Но спустя пару месяцев начались проблемы. Когда Виктор узнал, что Кира беременна, то понял, что можно повысить ставки. Он-то представлял, что будет жить в замке возле Праги, а не в «доставшейся ему по наследству» старой трешке, хоть и в центре Москвы, и купать в роскоши, а не вести скромный образ жизни, чтобы «не светиться». Он же только ради богатой жизни к Авроре и подкатывал, пока ее покатывал. А получил по факту шиш с маслом. Сначала Виктор вежливо просил Альфреда улучшить «жилплощадь и материальное состояние, внук же на подходе как никак. Потом в открытую начал угрожать, что свяжется с Марком и расскажет, где искать Аврору.
Идиот-водитель понятия не имел, что в мире существуют вампиры и когда захотел продать одному из них дочку самого Ван Хельсинга, Альфред вышел из себя. Уже на следующий день Виктор попал в аварию. Сработали, правда, исполнители плохого, потому что своих ребят использовать для этого дела Альфред не рискнул. Вместе с Виктором в аварию попала еще и Кира, потому умерли два русских идиота тем же вечером и от руки самого Альфреда. Их не спасло то чудо, которое спасло Киру, на которой не было и следа. Все травмы были внутри.
Кира очень страдала из-за смерти Виктора и даже впала в депрессию, возненавидев город, который «лишил ее любимого», потому Альфред купил дочке дом в закрытом коттеджном поселке в Подмосковье. Заодно защитил поселок мощными артефактами и заклинанием, чтобы вампиры в него могли попасть только по приглашению членов семьи Ван Хельсинг. А все остальные жители поселка и его посетители не могли пригласить вампира даже в свой дом. Сначала Альфред вообще не хотел разрешать допуск вампиров на территорию, но потом понял, что если ему понадобится незамедлительно переместиться к дочери, то помочь сможет только тот вампир, который был у него в услужении.
Все это Альфред сделал еще после первой угрозы Виктора решив, что водитель уже мог сдать его дочь. Потерять ее Альфред не мог, дабы не прервать род Ван Хельсингов, потому подстраховался со всех сторон. Он посещал дочь крайне редко и только с сильнейшим амулетом, скрывающим его местонахождение. Даже его бойцы не знали, где он находится и явить им свое местонахождение Альфред мог только нажав «красную кнопку», которую постоянно носил с собой. Ему казалось, что он продумал все, но спустя много лет чертов Марк, ставший главой вместо Илая, все же нашел его дочь. И почему? Потому что его внук, оказался не сыном ушлого водителя, а сыном кровососа. А заклинание на крови, которым он охранял поселок и открывал лазейку для себя и приглашенным им вампиров, открывало лазейку и для всего его рода, потому внук и смог пригласить внутрь не только своего папашку, но и его друзей. И теперь Альфреду снова предстояло спасать дочь. Но переписывать уже не пять минут или пять месяцев, а пять лет, еще и убрать их них Августа.
В третий раз с памятью Рори пришлось действовать максимально осторожно. Сознание Авроры, в котором многое было подтерто, сильного вмешательства и вырывания из памяти сына, просто бы не выдержало. Вот и пришлось сделать откат и чуть изменить события, стараясь опираться на те, что и правда были. Альфред снова заметил Марка на Виктора, как сделал и в прошлый раз, и остановил всю историю их «любви» на аварии, в которую его дочь и правда попадала. А все, что было после – переезд в Россию, беременность и пять лет жизни с сыном, было «отключено» и надежно спрятано в закоулках памяти. Альфред и его ручной вампир «ускорили» и слегла откорректировали события, потому в этой версии «реальности» Рори авария произошла не в России, через пару месяцев после свадьбы, а в Чехии, спустя всего пару дней после бракосочетания. И произошла она с Рори, а не с Кирой, которая погибла вместе с сыном при нападении ее бывшего-психопата, о чем Марика раструбила всем соседям. А чтобы все изменения удачно «перезаписались» в мозгу Рори, ее ввели в состояние «комы», в котором она якобы все эти шесть лет и провела. И когда в кабинете Альфреда зажглась красная лампочка, он разволновался, потому что понятия не имел удался ли его эксперимент или нет и не знал, кого он встретит, когда войдет в палату. Киру, все также болтающую по-русски и требующую вернуть ей сына, Рори, матерящую его по-чешски или кого-то третьего, опасного и незнакомого.
Но волновался Альфред зря. Его встретила его Аврора. А точнее Рори. И пусть это была самая язвительная версия его дочери, пышущая юношеским максимализмом и жаждой свободы, она больше не помнила ни Августа, ни Марка. А это было самое главное. Ну а с остальным Альфред мог справиться, как не раз справлялся до этого.
Глава 7
Сони тихонько зашел в кабинет, который превратился в руины. В углу комнаты сидел Марк, обхвативший голову руками. Он выглядел отвратительно. Под глазами залегли тени, а сами глаза потеряли блеск, губы потрескались и побелели. Марк заметно исхудал, потому что перестал питаться даже из пакетов. В первые часы после пропажи Рори и Августа он был на адреналине и верил, что они быстро их найдут, тем более Сони позвал Рони. Но девушка, «считавшая память» с беседки и телефона, ничего особо интересного не сказала. Она увидела лишь Аврору и Августа, сидящих на лавочке, а потом Альфреда и его падальщиков, которые за ним явились. Винить девушку не стоило, она только месяц как стала вампиром и пока своей способностью не умела пользоваться. А учителей не было, потому что талант у нее был редкий. Рори познавала все сама и ведения ее были пока только короткими вспышками, лишь картинками без звука.
Куда больше Рони мог бы дать смартфон, в которым был найден контакт «Папа» и куча фоток Альфреда. Но и он не особо помог. Номер «Папа» был заблокирован, а симка куплена на имя Кшиштофа Кесьлёвского – польского режиссера, который умер в девяносто шестом году. Удивляться этому не стоило и было бы странно, если бы Альфред купил симку на свое имя, еще и адрес штаба Ордена написал в документах. Фотографии, который он присылал дочери, тоже ни на что не могли указать. Старый лис был хоть и трусоват, зато хитер, потому и прожил намного дольше предшественников. Он присылал дочери фотографии, сделанные рядом с достопримечательностями Праги или в популярных кофейнях в центре. И одежда, в которой он «позировал», была куплена в масс-маркете, так что тоже наводок не давала. Зацепок не было никак, потому вампиры поднимали всех знакомых и проверяли все слухи, указывающее на местоположении Ордена, и шерстили записи предшественников, которые сотни лет пытались найти штаб падальщиков. За месяц они проверили с десяток мест, где «точно прячется Ван Хельсинг», но все это были пустышки. И с каждым ложным местом Марк все сильнее терял веру в то, что все получится и все больше замыкался в себе и сжирал себя за то, что не уберег свою с трудом обретенную семью.
Сегодня Сони с ребятами должны были проверить еще одно местечко, расположенное недалеко от Праги, которое вполне могло оказаться резиденцией Ордена. Марка на такие вылазки Сони не брал, чтобы «не привлекать лишнего внимания», потому он с нетерпением ждал возвращении отряда. На это место он возлагал особые ожидания, потому что Аврора говорила, что где-то в тех окрестностях и находится ее дом, правда точного адреса не назвала. Марку и Сони показалось, что было бы вполне удобно и штаб разместить недалеко от замка, тем более строил его еще первый Ван Хельсинга и ему вряд ли нравилось наматывать километры, сидя на лошади.
Заметив вошедшего в кабинет Сони, Марк поднял голову и послал другу полный надежды взгляд, но тот лишь покачал головой.
– Не нашли. – отчитался Сони.
– У меня тоже ничего… – с болью в голосе признался Марк. – Ни одного чертового видения за целый месяц. Он бы точно связался со мной, как в прошлый раз. А он молчит. Месяц. И я начинаю думать, что он…
– Он жив! – твердо сказал Сони, которому больно было видеть друга таким разбитым и подавленным. Он подошел к Марку и уселся рядом с ним на пол. – У меня пока нет точного местонахождения ни Августа, ни Авроры. Но с утра появились необычные мысли, которые я решил проверить, и они уже отчасти подтвердились, потому я готов ими поделиться.
– Ты о чем? – заинтересовался Марк.
– Сейчас все расскажу. – пообещал Сони. – Но начнем мы издалека. Давай сейчас отключим твой новоприобретённый отцовский инстинкт и будем рассуждать как хладнокровный экспериментатор Альфред. А он бы никогда не ликвидировал вампира, у которого есть редкие способности. Убивать такого глупо, он редкая диковинка – димидиум, ребенок вампира и человека, еще и не простых вампира и человека. Куда логичнее заточить такого в тюрьму, как и остальных одаренных вампиров, что он смог поймать. Таких как Август интереснее исследовать, а потом использовать их в своих целях, но никак не убивать. Согласен?
– На Альфреда это очень похоже. – Марк согласился с Сони, потому что прекрасно знал, что бывает с теми, кто попадает в лапы Альфреда. Уж лучше смерть сразу, потому что в своих лабораториях он ставит на вампирах эксперименты, а после лишает их воли и превращает в послушных марионеток.
– Вот. Август будет интересен Альфреду как подопытный – это первое. – Сони загнул палец. – Август жив и находится где-то в секретных лабораториях Альфреда – это второе. – Сони загнул еще один палец. – И мы его и Аврору оттуда достанем – это третье.
– С чего ты решил, что она все еще там? – Марк придерживался другого мнения, потому его лучшие хакеры уже шерстили интернет на предмет совпадений людей на фото с фотографиями Рори и Киры, которые он забрал в ее доме.
– Если и дальше действовать по логике Альфреда, то Авроре должны снова поправлять память. Наш прославленный охотник на вампиров не будет заморачиваться, использует тот же ход. Раз в прошлые разы сработал – сработает и в этот. – Сони прекрасно знал, что этот доходяга лениться разрабатывать новые планы и использует «рабочие» схемы, а не «эффект неожиданности».
– Уже месяц прошел, Сони. Он давно ей все стер, создал новую личность и спрятал где-нибудь в Антарктиде или Африке. – отмахнулся от предположения Марк.
– Не скажи. – стоял на своем Сони. – Мы с тобой как раз подбираемся к самому интересному. Тому, что и натолкнуло меня утром на размышления, когда я вспомнил об одном случае.
– Каком таком случае? – прищурился Марк.
– Тебя тогда еще с нами не было и в нашем Гнезде был ремонт. – пояснил Сони. – Зал, в котором обычно проходили собрания или занятия, реставрировали, потому уроки свои Илай вел в спортзале, где обычно я дрессирую новичков. В один из таких дней я задержался в зале, наводил порядок, а Илай куда-то сильно спешил, потому не стал дожидаться, когда я закончу. Он притащил своих учеников со стульями и начал занятную лекцию про человеческую память и ее резервы для тех вампиров, которые могут на сознание влиять. А я пока снаряды в каморку перетаскивал, ее тоже послушал. Илай объяснял вампирятам, что одно дело затереть человеку часок-другой, а совсем другое месяц-другой или пару лет. Тут можно мозг настолько повредить, что человек из психушки не выйдет. И особенно внимательным следует быть, если человеку память уже терли, потому что риск повредить мозг вырастает в разы.
– Получается, что Альфред больше не сможет «стирать» Рори? – у Марка появилась надежда. – Хоть какие-то радостные новости.
– Увы, сможет. – тут же лишил надежды Сони. – Но процесс это долгий и проходит с большой подготовкой. Илай говорил, что проще человека, как операционную систему, назад откатить, чем полностью новую личность создавать. Ясное дело, что на него тут же вопросы посыпались о том, и как это сделать. И он очень подробно все рассказал.
– Ты сейчас мне хочешь все это пересказать? – уточнил Марк, которому такие подробности были ни к чему.
– Нет. – успокоил друга Сони. – Детали не так и важны, тем более я уже все сопоставил и выдам тебе только выводы. Интересные такие выводы, из которых следует, что все то, что ты рассказал о новой личности Авроры – Кире, было сделано аккурат так, как рассказывал Илай. Как под копирку. И из это следует еще два вывода. Догадываешься какие?
– Предоставлю право озвучить их тебе.
– Хорошо. Вывод номер один: раз замена личности Авроры была как под копирку, то логично предположить, что и повторное вмешательство в память будет тоже по заветам Илая. А это значит, что Авроре не будут снова стирать память и тем более создавать новую личность, что очень рискованно, ее просто откатят назад. Допустим до момента встречи с тобой.
– Но куда они денут шесть лет?
– Подобный вопрос задавали и ученики. И ответ был до банального прост. Илай назвал это «Тактикой бразильской мыльной оперы».
– Мыльной оперы?
– Все верно. Суть ее проста. Нужно сказать человеку, что он провел их в коме.
– Коме?! Ты шутишь что ли? Никто в это не поверит.
– Поверит и еще как. Если в память добавить небольшое воспоминание о какой-нибудь аварии, падении с лестницы, болезни и прочем. И тут мы подходит к самому интересному. Аврора попадала в аварию.
– ЧТО?! – Марк подскочил с места и начал ходит из стороны в сторону, а под ботинками его хрустели осколки стекла, еще недавно бывшие красивые вазами для цветов или витражами на дверцах книжных шкафов.
– Да. Вместе с Виктором. – объяснял Сони другу, мельтешащему перед глазами. – Я тут выяснил, что авария эта была не простая, там была заказуха, а исполнителей спустя пару дней устранили. И моя печенка не хуже твоей чует, что замешан во всем Альфред.
– Но зачем ему убивать того, кто стал моей «заменой»?! Я же видел фотки этого Виктора. – имя Марк прорычал. – Он же моя копия. Ему даже одежду максимально на мою похожую подобрали.
– Я откуда знаю почему. Может пацану надоело быть твоей заменой или он шантажировать Альфреда начал. Не в этом суть. Суть в том, что этот момент может стать тем, к которому откатят Рори. Ну, не прям к нему, а сделают аварию, которая и правда была, тем самым толчком для «комы». Откатят то ее явно до знакомства с тобой. А Илай говорил, что процесс может пару месяцев занимать, потому я и считаю, что Аврора вместе с Августом находятся на базе Ордена Ван Хельсинга.
– Ладно, допустим ты прав, тем более пока все складно получается. Вот только базу эту мы хрен отыщем. Сам же знаешь, как они не могу отыскать наше Гнездо, так и мы не можем отыскать их базу.
– Знаю. Но до сих пор не понимаю, почему один из первых Ван Хельсингов и кто-то из предшественников Илая заключили этот договор тупой.
– Затем, чтобы хотя бы где-то иметь возможность побыть в безопасности и отдохнуть друг от друга. По крайней мере именно так мне сказал Илай. А правду я выяснить не смог. Никто из старейшин меня не принял. Все их поверенные, как один, уведомили меня, что хозяин дремлет и сказали ждать бала Дракулы, где я смогу задать все интересующиеся меня вопросы. Заметь, не получить ответы, а именно задать вопросы.
– А ничего, что бал будет только через семьдесят шесть лет, в две тысячи сотом?
– Я тоже самое спросил, а в ответ мне лишь рассмеялись и заметили, что семьдесят шесть лет – это ничего для бессмертного вампира. Им-то ничего, когда уже по тысяче лет, а мне, вообще-то, только тридцать, из которых вампирских семь. И я уверен, что отказывают они все мне только по этой причине. Но что-то мы ушли от темы и твоих выводов, а ты сказал, что у тебя их несколько.
– Верно. Есть и второй вывод: в нашем клане завелся шпион.
Марк перестал ходить туда-сюда и замер на одном месте, потому что Сони выдвинул очень серьезное обвинение. Конечно, шпион мог завестись в любом клане, но у Марка не укладывалось в голове как кто-то мог продаться Альфреду, а главное за какую цену. Что такого мог пообещать охотник на вампиров вампиру? Разве что свободу от преследования. Вот только кто ж поверил бы падальщику?
– Ты уверен? – спросил Марк, глядя Сони прямо в глаза.
– Скорее предполагаю, потому и пришел к тебе поделиться мыслями. – признался Сони. – На том занятии, когда Илай рассказывал про работу с памятью, присутствовали пять человек, включая Илая и меня. Илай в плену, я с памятью работать не умею, да и верю в то, что ты во мне не усомнишься. Итого у нас три подозреваемых. И один из них точно знает, где база Альфреда, потому что помогал ему лично. Ведь сам Альфред так Рори память подчистить не мог.
– Стопроцентной уверенности у нас нет. – заметил Марк, усаживаяь на единственный уцелевший стул. – Все выводы держатся на том, что Илай рассказал трем ученикам как подтереть память, Рори стерли память так, как он сказал, а значит этот кто-то из этой троицы – шпион, верно?
– Верно. – согласился Сони и поднялся с пола.
– А ты не думал о том, что и сам Илай мог получить эти сведения от кого-то? – спросил Марк. – И этот кто-то или кто-то из его «учеников» могли поработать с памятью Рори, а наши ребята тут не причем.
– Думал, потому и пришел к себе со всем этим, ты же глава клана. – пояснил Сони. – Что делать будем, босс?
– Для начала оставим этот разговор только между нами, но теорию твою обязательно проверим. Ведь если у нас завелась крыса, мы должны вычислить ее как можно скорее, пока она не сдала всех нас. Поручаю это задание тебе. Ребят пока не привлекай. Если шпион и правда в наши рядах, мало ли кого он мог привлечь на свою сторону. Раз есть вероятность крысы, то доверять теперь мы может только друг другу.
