Алиса Медовникова
Димидиум. Войны крови
Глава 9
Альфред испепелял взглядом молоденького парня, облаченного в темную форму охранника. Он прекрасно понимал, почему с отчетом к нему отправили этого молокососа. Думали, что легко отделаются, свалив ответственность на пацаненка, который даже толком еще не понял, куда попал. Он и вампиров не видел ни разу, не говоря уже о том, чтобы с ними сражаться. Насколько помнил Альфред, он вообще сидел на проходной и отправлял домой тех, кто забыл пропуск. Ясное дело, он не понимал ни почему все так паникуют и боятся заходить в кабинете к начальнику лаборатории, ни почему именно его вдруг попросить сходить с докладом, ведь еще не бывал внизу. А вот те, кто его отправлял с отчетом, бывали в самом низу и повторного визита боялись, потому схватили первого попавшегося под руку новобранца, навешали ему лапши на уши и оправили в кабинет к главе. Вот только тем самым не избежали наказания, а лишь оттянули и ухудшили, потому что втянули в их дела гражданского, которому потом придется стереть память.
Стоящий перед его столом мальчишка рассказывал что-то про то, что объект никак не удается найти, как члены отряда не стараются, а Альфред внимательно рассматривал рыжеволосого веснушчатого парня и гадал, сколько он протянет у него на службе и сможет ли справиться с ней вообще.
– Почему ты устроился сюда на работу? – спросил Альфред юнца.
– Деньги, сэр. – честно ответил паренек. – У вас тут платят щедро, а деньги мне нужны. Плюс работа легкая, сиди себе в будке, да пропуски проверяй. После нее у меня сил еще и на вторую работу хватает.
– А с отчетом зачем ко мне пошел? – прищурил глаз Ван Хельсинг. – Это же не твоя задача?
– Как я понял, помимо ученых в нашем институте есть, скажем так, сотрудники безопасности. И я уверен, что они получают куда больше, чем охранник без образования и на двух работах им пахать не приходится. Я давно пытаюсь с ними подружиться. Спрашивал много раз как к ним попасть. Но они только смеялись и говорили, что такой сопляк у них и часа не продержится. А сегодня сказали, что у меня есть шанс попасть к ним. Сказали, что если у меня все получится, то через пять лет смогу заработать на дом и на жизнь безбедную, еще и пенсию потом шикарную платить будут. В общем, пообещали, что устроен буду на всю жизнь. Нужно всего-то себя появится и к их начальнику, то есть вам, сходить с отчетом.
– Вот только нужно не сдохнуть за эти пять лет. – усмехнулся Альфред. – А пенсию за просиживание штанов на проходной мы не платим. Она положена только тем, кто верой и правдой защищал наше дело и участвовал в реальных стычках. Об этом тебе парни не рассказывали?
– Риски есть везде, сэр. – с улыбкой ответил Элиас, которому парни смутно рассказали о том, чем занимаются. Из рассказов выходило, что в лаборатории проводят секретные испытания, которые спасают жизни людей и работа опасная. Но знают о ней только сотрудники с высоким уровнем доступа. И если попасть в число таких – «жизнь в шоколаде» обеспечена, хотя есть и опасность присутствует. – Здесь за них хотя бы платят достойно. Если уж я и помру, так хоть мать и сестры будут обеспечены. Ведь про страховку, которую выплачивают семье, если со мной случится трагедия на работе, парни мне тоже сообщили.
– Ты либо оптимистичный идиот, либо излишне оптимистичный идиот, а такие, обычное, долго не живут. Ты ведь даже понятия не имеешь, что здесь происходит на самом деле. – заметил Альфред, которому понравилась честность парнишки и его напор. Он хотел лучшей жизни и использовал все возможности, проявлял хитрость и настойчивость, а значит, мог быть полезным. Может даже полезнее тех, кто его сюда отправил.
– Скорее безбашенный наблюдательный дурак, который умеет адаптироваться и быстро подстраиваться, потому что хочет избавить от нищеты себя и свою семью, сэр. И я догадываюсь, что оружие те парни носят не просто так. И лаборатория тут не только научная, но и военная. А еще я понимаю, что парням приходилось убивать. И не один раз.
– Ты и правда наблюдательный. А расскажи-ка о своей семье.
– Я из бедной семьи, которая живет в деревеньке под Краковом. Работаю с семи лет, потому что отец помер, а мать одна не может прокормить пять детей. Сын у нее всего один – я, к тому же старший. Так что я прекрасно знаю, что такое ответственность и ради своей семьи я сделаю все, что угодно.
– Даже убьешь?
– Плохого человека или хорошего?
– Плохого.
– Тогда да, сэр, убью. Если мне хорошо за это заплатят, а в случае моей кончины обеспечат ежемесячные выплаты моей семье.
– Сразу оговариваешь все условия?! Не такой ты и дурак. А убьешь ли ты его, если он пятилетний ребенок?
– Ребенок?
– Милый пятилетний мальчик к непослушными темными волосами и зелеными глазами.
– Так вот кого они ищут… – парень собрал воедино все те обрывки фраз, что слышал последние месяцы. Он догадывался, что отряды ищут кого-то важного, потому и согласился пойти с отчетом к главе, понимая, что это его шанс продвинуться. И теперь он не только попал к главе, но и понял кого ищут те парни, к которым он так хотел попасть.
– Да, они ищут мальчишку, который опасен для всех нас. И так боятся сказать, что второй месяц не могут его отыскать, что послали тебя отдуваться за их косяки.
– Простите за наглость, сэр, но как может быть опасен пятилетний ребенок?
– Это не наглость, а правильный вопрос, потому я отвечу. Обычный – никак, а вот этот – очень даже, ведь победили в нем гены его папаши-маньяка.
Услышав последнее слово, парень твердо произнес:
– Да, сэр.
– Что «Да, сэр?»
– Ответ на ваш вопрос. Да, сэр, я убью плохиша, даже если он пятилетний ребенок.
Ответ парня удивил Альфреда, но куда больше удивило то, что он не врал. Этот рыжеволосый парень был стопроцентно честно с ним все это время. Ложь Ван Хельсинг научился распознавать давным-давно и только поэтому и был до сих пор жив.
– А ты умеешь удивлять. – Альфред поднялся из-за стола, подошел к мальчишке, на груди которого висел бейдж с именем, и пожал ему руку. – Добро пожаловать в орден Ван Хельсинга, Элиаш.
– Орден Ван… Хельсинга? – переспросил удивленный парень. – Я не ошибся?
– Нет, Элиаш, ты не ошибся. А я очень надеюсь, что не ошибся и я, принимая тебя на службу, которая обеспечит безбедную жизнь не только тебе и твоей матери, но и твоим четырем сестрам. – Альфред очень четко обозначил перспективы.
– Нет, сэр, вы не ошиблись. – Элиаш не мог профукать возможность спасти семью от нищеты.
– Чудесно. – Ван Хельсинг похлопал парня по плечу. – А сейчас пойдем со мной. Покажу тебе, чем мы тут занимаемся на самом деле.
Альфред развернулся и вышел из кабинета, прекрасно зная, что Элиаш проследует за ним. А тот старался не отставать от нового начальника и открывающихся перспектив. Когда они проходили мимо кафе, в котором сидели все те, кто оправил Элиаша с отчетом, парень заметил, как странно смотрят на него мужчины. Это ему не понравилось, потому он задал вопрос Альфреду:
– Сэр, почему они так смотрят на меня?
– Как?
– Со смесью тревоги и облегчения.
– Просто они догадываются, куда мы идем, и радуются, что сейчас туда идешь ты, а не они. Они думают, что их фокус удался и провинность прощена, но они ошибаются.
– А куда мы идем?
– Сейчас узнаешь.
Альфред специально провел паренька мимо кафетерия. Очень уж ему хотелось посмотреть на лица тех, кто посмел втянуть в их дела гражданского. Парни были уверены, что беда миновала и Альфред ведет Элиаша вниз, чтобы стереть ему память, но ошибались. Он вел его для того, чтобы взять вместо них. Вот только глупцы ничего не поняли, что лишний раз подтверждало, что им пора вниз.
Ван Хельсинг подвел Элиаша к помещению с надписью: «Только для персонала». Открыв дверь электронной карточкой, Альфред пропустил паренька вперед, а сам закрыл дверь. Пока Элиаш гадал, зачем они явились в кладовку, заставленную ведрами и швабрами, Ван Хельсинг подошел к металлическому шкафу, просунул руку в щель между стеной и шкафом и нажал какую-то кнопку на стене. Стеллаж тут же отъел в сторону, открыв перед опешившим пареньком лифт.
– Офигеть! – выпалил Элиаш.
– Офигеть будет впереди. Пока это просто лифт, которым пользуются сотрудники ордена, чтобы попасть в нашу часть здания. Лаборатория сверху и правда работает, а я числюсь в ней сотрудником, как и все остальные, но она лишь прикрытие. Все самое интересное находится на нижних этажах. – пояснил Альфред, входя в лифт и сканируя сетчатку глаза.
Механический голос известил:
– Доступ размешен!
Ван Хельсинг нажал на единственную кнопку с цифрой «Ноль» и предупредил:
– Спуск будет не особо приятным. Но со временем привыкнешь.
Лифт начал движение и Элиаш понял, о чем говорил Альфред. Спуск действительно приятным было не назвать. Он старался держать лицо, но хотелось попрощаться с завтраком.
– Раньше хуже было. Когда мой предок только нашел эту пещеру и организовал в ней штаб ордена, вниз спускались на вагонетках. Но мои предшественники все модернизировали и сейчас у нас все супер комфортно. Так что грех жаловаться.
– Да, сэр. – только и смог ответить Элиаш, который мечтал поскорее приехать.
Когда лифт наконец остановился, паренек выскочил из него со счастливым лицом и попал в слабоосвещенную комнату с огромной металлической дверью.
– Дополнительные меры защиты. – пояснил Ван Хельсинг и снова отсканировал не только глаз, но и отпечатки пальца на специальном сканере, прикрепленном на стене у двери.
– Доступ разрешен! – снова произнес тот же механический голос, и огромная дверь отворилась, пропуская Альфреда и Элиаша внутрь.
Элиаш прошел первым и оказался в светлом квадратном помещении, вместившем в себя зону ожидания – диван и два кресла и пост охраны, на котором сидели три суровых мужчины, охраняющий дверь, ведущую в основную часть базы.
– Добрый день, сэр! – приветствовали главу ордена охранники.
– Это наш новобранец? – спросил один из мужчин.
– Да. Элиаш. – представил парня Ван Хельсинг. – Веду его на посвящение.
– Лично? – с завистью в голосе произнес второй охранник. Все же знали, что этим занимается Эдриан.
– Повезло тебе, пацан! – заметил еще один охранник и нажал на кнопку.
Альфред на это заявление никак не отреагировал, а Элиаш предпочел пока молчать и следовать за новым начальником. Тот как раз подошел к двери и приложил к размещенному на ней сканеру карточку.
И в третий раз голос известил:
– Доступ разрешен.
– Добро пожаловать в Орден Ван Хельсинга! – торжественно сказал Альфред, приветствуя новобранца в святая святых и пропуская его вперед.
Пока Элиаш рассматривал пустой холл, напоминающий фойе бизнес-центра и удивлялся тому, что из огромных витражных окон, за которыми был прекрасный пейзаж, лился настоящий свет, Альфред рассказывал:
– Мы сейчас находимся на нулевом этаже. Хотя, конечно, он где-то минус двадцатый. Тут почти никого не бывает, потому что здесь расположены комнаты для совещаний и библиотека. Большая часть трется на втором этаже, где размещены тренировочные базы или на базе, которая на поверхности обустроена и укрыта артефактом. Ну а сейчас многие ребята на пятом, выбивают информацию из наших зверюшек. Мы их как раз на пятом держим. – заметив, как парня поразили окна, Альфред пояснил: – Никакой магии, лишь немного науки, дисплеи и подсветка, меняющаяся в зависимости от времени суток также, как и заставка. Потом все рассмотришь или у технарей расспросишь. Такие окошки есть на каждом этаже, чтобы не было ощущения подвала. Так и настроение лучше и дышится проще.
– Круто! – с восхищением произнес парень.
– Круто. – согласился Ван Хельсинг. – Тут вообще много крутого. Целых пять этажей. С ними Эдриан познакомит тебя позже, после того как просканирует для датчиков и выдаст карту доступа. А сейчас мы с тобой на минус шестой поедем, куда доступ есть у единиц, и я проведу для тебя посвящение.
– И что под этим подразумевается? – уточнил Элиаш, которого Альфред вел к лифтам.
– Скажем так, это некая форма клятвы верности, которая убережет нас от предательства. – размыто ответил Ван Хельсинг.
– Мне браслет с взрывчаткой на руку наденут и в случае предательства его активируют? – пошутил парень.
– Почти угадал. – ухмыльнулся Альфред. – Суть та же, вот только форма исполнения куда элегантнее. Мы тут перестраховщики, потому штаб ордена столько лет и останется не найденным. И дело тут не только в соглашении моего предка с кровососами, но и в том, что все мы, его последователи, старались лишь улучшить то, что он сделал, а никак не похерить.
Элиаш замер у одного из трех лифтов и прошептал:
– Кровососами?
– Верно. Кровососами, упырями, вампирами – называй как больше нравится, суть не изменится. Они, Элиаш, не выдумка, а вполне себе реальные существа, как мы с тобой. И орден, который мой предок организовал сотни лет назад, охраняет от них людей.
– Так вы…
– Альфред Ван Хельсинг. Потомственный охотник на вампиров и глава Ордена Ван Хельсинга, основанного тем самым Абрахамом Ван Хельсингом, который пошел на самого Дракулу.
– Так все эти вампиры и правда не выдумка?
– О, нет, Элиаш. Они наша реальность и скоро ты в этом убедишься.
Элиаш нервно сглотнул, а Альфред вошел в очередной лифт, вставил ключик в кнопку с надписью «Ноль» и нажал ее, а затем сказал:
– Тебе переживать ни о чем не стоит. Если ты будешь верен мне и ордену, то через пять лет и правда выйдешь с почетом на пенсию и нищета останется в прошлом. А если не будешь косячить, то на этот этаж спускаешься первый и последний раз.
Последняя фраза прозвучала настолько зловеще, что, когда двери лифта распахнулись, открыв темную пасть слабо освещенного коридора, по телу Элиаша прошли мурашки.
– М… Чую запах свежей крови. – прозвучало откуда-то из глубины коридора.
– Добрый день, Кшиштоф. – поприветствовал голос Альфред, толкая в темноту Элиаша и проходя следом за ним. – У нас новобранец. Элиаш.
– Новобранец? Жаль. А я так думал, что мальчишка провинился и я могу его осушить. Уж больно вкусно пахнет. – голос раздался ближе.
– Тех, кто провинился, я приведу к тебе попозже, когда с этим закончишь. И жалеть их не надо. В живых оставь, но развлекись так, чтобы желания огорчать меня у них больше не возникало. – попросил Альфред.
– Там что вампир? – догадался Элиаш, который старался не показать своего страха.
– Верно. – подтвердил Альфред. – Здесь живет Кшиштоф и он вампир, верный нашему ордену с момента его зарождения. Он был знакомом с Абрахамом лично и стоял у истоков ордена. Чего уж там, он и сам бывший охотник, один из лучших. И продолжает верой и правдой служить ордену сотни лет. Именно он проведет тебе посвящение.
– И как он это сделает? – осторожно поинтересовался Элиаш, предпочитая знать, что его ждет.
– Сейчас он укусит тебя. – спокойно ответил Альфред.
Элиашу это показалось странным, потому он спросил:
– Зачем вампиру кусать охотников на вампиров?
– Умный мальчик. Хороший выбор, Альф. – оценил Кшиштоф. – Давно таких не было.
– Ты тоже заметил?! Я потому сам его и привел. Такими кадрами разбрасываться нельзя. – Альфред ответил на комментарий вампира, а потом уже на вопрос Элиаша: – Он укусит тебя, чтобы узнать вкус твоей крови. И если ты предашь орден, то Кшиштоф выйдет на охоту. По запаху твоей крови, которую он вкусил, он найдет тебя его в любом уголочке земли и сделает с тобой то, что так любит.
– Я подвешу тебя вниз головой, надрежу все вены и подставлю таз, чтобы в него стекала твоя молоденькая здоровая кровь, а сам буду слушать твои крики и смотреть как из тебя по каплям уходит жизнь. – все приближался голос, а вместе с ним и Кшиштоф.
– А потом он сможет наведаться к твоей семье и сделать тоже самое с твоей матушкой и четырьмя сестрами. – развивал мысль Альфред, наблюдая за реакцией Элиса, который хоть и был напуган, но держался.
– Четырьмя сестрами. Звучит как как музыка. – промурчал Кшиштоф. – Балуешь ты меня Альф. Очень я буду надеяться на то, что ты предашь орден, Элиаш, потому что от такого пира грех отказываться.
– Никогда! – твердо сказал Элиаш, хотя голос его дрожал. – Клянусь.
– Конечно же, ты никогда нас не придашь. – согласился Альфред. – Но одной клятве мы не поверим. Правда, Кшиштоф?
– Конечно, Альф. Мы же прекрасно знаем, что в словах правды нет. Не то, что в крови.
Сначала из темноты вынырнули два красных глаза, а потом и сам Кшиштоф. И Элиаш даже не успел закричать, как клыки впились в его шею.
Глава 10
Настроение у Рори было паршивое. Еще и сон не шел третий час. Почти неделю она просидела в палате и уже ненавидела все, что ее окружало. И идиотскую кровать, и чертово кресло, и крошечную ванную при палате, где даже не было ванной, в которой можно понежиться в пене с книжкой, и странное окно, которое на проверку оказалось обманкой. Рори сильно поразилась, когда попыталась его открыть, чтобы впустить свежего воздуха, а не смогла этого сделать. Потом и вовсе поняла, что это не окно, а обманка с какими-то дисплеями. Этот факт ее насторожил, но спрашивать у отца она ничего не стала, у них тут все-таки закрытый исследовательский институт. Да и отец все равно бы не ответил.
Он продолжал заходить каждый день, интересовался ее самочувствием, брал анализы, водил на обследования или же вел с ней беседы о том, что она прочла или посмотрела. А еще отказывался отправлять ее домой, ссылаясь на то, что она целых шесть лет провела в коме и стоит немного побыть под наблюдением врачей, а потом уже выписываться. Хотя врачей, которые следили за Рори, было мало. Людей вообще было очень мало и девушке казалось, что она одна на всем этаже. Отец подтвердили ее догадки, в очередной раз напомнив, что она лежит не в обычной больнице, где ее давно предлагали отключить, а в его лаборатории, потому народу тут так мало, а других пациентов нет. И сюда врачи приходят только ради нее и вызвать их она может и сама, просто нажав кнопку. Да и в коридоре всегда есть дежурный. И не стоит ей забывать, что она здесь находится «по знакомству», так что лучше радоваться тому, что ее тут смогли спасти, а не задавать глупых вопросов.
А «глупых вопросов» у Рори была уйма. От «Почему мою палату запирают?» и «Что за окна у вас такие странные?» до «Я что в тюрьме?». Но держала их девушка при себе. Сейчас она старалась разобраться с вопросами куда более важными. Например, «Как наверстать шесть лет жизни?» и «Почему я вдова, а до сих пор не чувствую боли от утраты любимого?». Да и самого любимого Рори помнила смутно. Знала только, что его звали Виктор Петров и он был русским, а еще ее водителем. Вроде как они начали встречаться, когда она только стала первокурсницей, а поженились под Рождество. Вот только через пару дней после свадьбы они попали в аварию, и Виктор умер, а она впала в кому.
Все было складно, но Рори не оставляло ощущение, что что-то не так. Да, она помнила Виктора и помнила, что он был ей симпатичен, но она не собиралась за него замуж, еще и так быстро. У Рори складывалось ощущение, что отец о чем-то умалчивает, а сама она, как ни силилась, так и сумела вспомнить, чего именно не хватает. У Рори появилась какая-то навязчивая идея о том, что у нее что-то пропало. Она не знала, что именно, но чувствовала, что забыла что-то очень важное. Но вспомнить не могла. А когда старалась, то голова начинала раскалываться.
А потом начались кошмары. Первую ночь после выхода из комы Рори спала как убитая, а вот со второй ее начали посещать странные сны. Это были обрывки и в целый сюжет их свести было невозможно, что бесило девушку еще сильнее. Во снах было много крови, странные люди в темной форме, крики, полуразвалившаяся беседка и разбитый телефон. А еще какое-то навязчивое лето, потому что девушке постоянно виделось «август», то на листике написанное, по нацарапанное на лавочке. Но сколько бы она не силилась вспомнить, что за жуть произошла с ней в августе, так и не могла.
Аврора чувствовала себя потерянной, а вся эта «программа реабилитации» от отца не слишком хорошо работала. Хоть он и рассказал дочери о том, что произошло за эти шесть лет, легче ей не становилось. Да и рассказчиком отец был паршивым. Куда приятнее Рори было бы побеседовать с кем-то из друзей. Но ее единственная подруга Елена уехала учиться в Лондон и перестала с ней общаться еще до того, как Рори поступила в университет. А в университете друзьями обзавестись Аврора не сумела, потому что все свое время проводила с Виктором. По крайней мере, так сказал отец. А он, как бы печально это не звучало, был единственным, кто интересовался Рори за эти шесть лет.
Для всего остального мира исчезновение Авроры было совершенно не заметным. И это расстраивало Рори. Ей так хотелось найти близкого человека и стать наконец самостоятельной девушкой, а не дочкой Альфреда Новака, но это ей никак не удавалось. Может именно поэтому она так быстро выскочила замуж за Виктора и вроде как собиралась уехать с ним в Россию? Ведь он, получается, был ее единственным шансом на побег. Вот только и он не удался. И Рори провела в отключке шесть лет для того, чтобы очнуться и снова стать марионеткой папы.
Стоило ли вообще пробуждаться? Может куда гуманнее было послушать врачей и отключить ее. Тогда бы она смогла воссоединиться с мамой и перестать быть самым одиноким человеком на свете. И сколько бы она не пыталась привлечь внимание вечно занятого отца, была милой и правильной, ничего так и не получилось. Работа всегда была для него важнее дочери, которую он держал взаперти и вдали от людей. А Рори так хотелось простого человеческого тепла. Хотелось настоящих друзей, а не Елены, которую «назначил» ей в подруги отец и которую привозили каждую пятницу в их замок ровно в пятнадцать ноль ноль для совместных игр, а увозили ровно в девятнадцать ноль ноль, после совместного ужина. Да и общение их больше напоминало светские беседы под надзором охранника, а не девичьи игры.
Но Аврора не сдавалась. Она стала бунтовать, пару раз угоняла машину и сбегала из дома, чтобы самой поехать в гости к Елене, до которой, правда, так ни разу и не добралась. Но и это не помогло. Отец все также был холоден. Тогда Рори поняла, что любви от него не получить и решила поискать ее в другом месте, но отец не позволял и этого. Где бы Аврора ни была, она всегда была под присмотром водителя или охранника, но никогда не под присмотром отца. Рори пыталась выяснить, почему ей нельзя жить как остальные люди – ходить в обычную школу, заводить друзей, ездить на автобусе и без охраны, но отец всегда указывал на то, что это обратная сторона богатства. И в мире хватает людей, которые хотят причинить им зло только лишь потому, что им посчастливилось родиться в обеспеченной семье. Сам он через все это прошел и не хотел бы, чтобы его дочь тоже подвергалась травле. Рори пыталась объяснить отцу, что никто в школе не будет травить ее за то, что она живет в замке, а вообще можно пойти в ту школу, где учатся дети из таких же обеспеченных семей, отец стоял на своем. И каждый раз говорил одно и тоже: «Я лишь забочусь о твоей безопасности, когда станешь старше – поймешь и поблагодаришь!».
Вот и последнюю неделю он отвечал на все просьбы Рори отпустить ее домой хорошо знакомой фразой. Вот только Аврора уже не было ни ребенком, ни подростком, а поведения отца так и не поняла, да и благодарить его за отшельничество и вечное одиночество желания у нее не возникало, скорее наоборот. Тем более сейчас она снова оказалась взаперти. И даже не в целом замке, а в крошечной палате. Хотя это не сильно меняло сути. Она снова была в заточении, а отец был надзирателем, по чьим правилам ей приходилось играть.
От всех этих мыслей, накинувшихся на нее вместо сна, Рори становилось лишь хуже. Она лежала на неудобной кровати и думала о том, как пуста и бессмысленна ее жизнь. Но мысли о том, что не появись она на свет, ничего бы в нем не изменилось, были прерваны странным звуком. Сначала Рори не сообразила откуда он раздался, а потом заметила, что лампочка на замке двери стала зеленой, а не красной.
Дополнительного приглашения девушке не требовалось. Она мигом вскочила с кровати, быстро просунула ноги в любимые тапочки и поспешила к двери. Та действительно оказалась открыта. Рори не стала гадать, сбой это в программе или еще чего, а решила воспользоваться представившейся ей возможностью. Она тихонько выскользнула в коридор и собиралась пойти не направо, в палаты, где ей проводили исследования, а налево, к лифту, где сидел дежурный, которого почему-то не оказалось на месте. Вот только почувствовала какое-то странное желание, который направило не к лифту, а к палатам.
Решив довериться внезапно проснувшейся интуиции, Рори пошла направо. Она толком не понимала, куда направляется, но упрямо шла вперед, миновав все те палаты, в которых уже бывала. Рори дошла до конца коридора и замерла у окна, когда внутренний голос подсказал ей зайти в дверь, на которой было написано «Только для персонала». Дверь в это помещение также была с электронным замком, требующим карточку, но и она вдруг зажглась зеленым и отворилась. Рори проскользнула в нее и закрыла за собой.
Оглянувшись вокруг и увидев, что стоит на лестничной площадке, девушка поняла, что наткнулась на аварийный выход. Возле двери, из которой она только что вышла, Рори заметила нарисованную цифру два. Решив, что выход из папиной лаборатории логично искать на первом этаже, девушка пошла вниз. Но спустившись на два пролета и оказавшись еще у одной двери, она заметила цифру три. Это показалось Рори довольно странным, словно она находилась в каком-то подвале, а не в папиной лаборатории, где бывала много раз, правда не в этом крыле. Она решила вернуться назад и потом подняться наверх, но «внутренний голос» настойчиво требовал спускаться вниз. Рори и в этот раз его послушала, и он привел ее на площадку к двери на пятом этаже.
Войдя в эту дверь Рори очутилась в еще одном длинном коридоре, возле такого же фальшивого окна, за которым была ночь. Перед ней был такой же ряд дверей, расположенных по обе стороны коридора, как и на том этаже, с которого девушка сбежала. Вот только дверей в этом коридоре было в разы меньше, а Рори было в разы страшнее. Вроде бы все было таким же, как и на втором этаже, но ощущалась какая-то гнетущая атмосфера, а еще витал какой-то неприятный запах. Такой запах однажды Рори почувствовала в подвале их дома, куда спустилась в тайне от кухарки за любимым смородиновым джемом. Джема она тогда так и не обнаружила, потому что дверь в подвал оказалась заперта. Зато ее обнаружил отец, который сказал, что в подвал попала вода и у них сгнили овощи и все запасы картошки, потому стоит такая вонь. И захотить туда Рори пока не стоит. А после отвел дочку на кухню и выдал ей самую большую банку джема, которую кухарка держала на верхней полке. Ну и сказал кухарке, чтобы ставила джем там, где Аврора могла его легко достать.
Рори не знала, овощи ли сгнили на этом этаже или еще чего, но ей захотелось как можно скорее покинуть это место. А когда она услышала душераздирающие крики и все ее тело покрылось мурашками, то она поняла, что на этом этаже точно не джем хранят.
Не успела Рори даже понять, что тут происходит, как дверь в конце коридора открылась и какой-то мужчина сказал:
– Пойду за святой водой сгоняю, эта вся закончилась.
А второй ему вторил:
– И серебра захвати, расплавим и в глотку ему зальем. Раз не хочет нам ничего рассказывать, значит и рот ему больше не нужен.
Здравый смысл кричал о том, что Рори нужно сматываться от сюда как можно скорее, тем более в коридоре кто-то сейчас появится и кто-то не очень хороший, но она не послушалась и юркнула в первую дверь, которая тоже оказалась не заперта.
В помещении не было света и Рори посчитала это отличным знаком. Она спрялась в углу, справа от двери и боялась даже дышать, ведь эта комната могла оказаться той, в которой как раз хранились запасы серебра и святой воды. Пока девушка гадала, в каком же ужасном месте оказала, ее глаза привыкали к темноте. Спустя время Рори поняла, что мужчина шел не сюда и решила осмотреться. Она наконец обернулась назад и заметила, что буквально в метре от нее была решетка, которая отделяла вторую часть комнаты от той, в которой оказалась она.
– Твою ж мать! – прошептала девушка, поняв, что перед ней.
– Моя матушка давно мертва. Впрочем, как и ваша. – раздался спокойный голос.
Рори не на шутку испугалась, но голос ее успокоил:
– Вам не стоит волноваться. Я не причиню вам вреда. Тем более за решеткой я, а не вы.
– Кто вы? – уточнила девушка, осторожно подходя к решетке.
– Такой же узник, как и все здесь. – ответил мужчина, подходя поближе.
– Но почему вас держат здесь? – спросила Рори, подходя все ближе к клетке.
– Все просто, милая, потому что я вампир. – ответил мужчина и улыбнулся, обнажая свои клыки.
Ошеломленная Аврора отскочила от решетки.
– Ну что же ты, Рори. – ласково сказал мужчина. – Так удивилась, будто первый раз видишь меня или вампира.
– Мы… мы разве знакомы? – удивилась девушка.
– Конечно. Именно поэтому ты сейчас не трясешься от страха и не пытаешься сбежать из этой комнаты. Ты уже видела вампиров, и не один раз. И меня тоже видела. Потому так спокойно отреагировала. – объяснил мужчина, глядя девушке прямо в глаза.
– Вампиров не существует. – заявила Рори.
– Конечно. – согласился мужчина. – Ведь именно так говорил твой папа. А еще он говорил тебе, что ваша фамилия Новак, что твоя мама умерла от рака, а ты в коме шесть лет провела. Но, если вампиров не существует, то почему тот мужчина, который в первой комнате пытает моего сородича, отправился за святой водой и серебром? И почему у меня есть клыки и меня держат в клетке? И почему твой папа взял фамилию матери и скрывает, что его на самом деле он Альфред Ван Хельсинг?!
– Потому что папа ученый, я в его лаборатории. Может он тут эксперименты проводит, виды скрещивает или еще что-то. – пыталась найти объяснение происходящему Рори.
– Аврора, милая, ты вроде так выросла, а все еще веришь байкам Альфреда. – улыбнулся мужчина. – Мы и правда находимся в лаборатории твоего папы, и он и правда проводит эксперименты. Но эксперименты на вампирах. Твой отец, Рори – Альфред Ван Хельсинг, потомок первого охотника на вампиров, основавшего орден Ван Хельсинга. Сотни лет Ван Хельсинги и их орден охотятся на таких как я, на вампиров. И если раньше мы с ними жили в мире и по правилам, то с приходом твоего отца все изменилось. Он не чурается даже самых ужасных методик. Например, может устроить резню на свадьбе своей дочери, которая вышла замуж за вампира. А потом сотрет ей память, причем не в первый, выдаст замуж за другого и спрячет в России, под чужой личиной, ну и мужа ее «нового» Виктора убьет, потому что тот девчонку пожалел и правду рассказать ей хотел, узнав, кого она ждет. А потом, когда настоящий муж ее все-таки найдет, он устроит очередную бойню и снова сотрет дочери память, выкинув из нее целых шесть лет. Ну а потом соврет, что она в коме была.
