Алиса Медовникова
Димидиум. Войны крови
– Эх… жаль Илая с нами нет. Он бы сейчас в мозгах всех по очереди покопался и выяснил, кто предатель.
– Постараемся разобраться и без него. Я тоже подумаю, как это сделать. Самое главное, что у нас появилась хоть какая-то зацепка, а это лучше, чем ничего. И мы наконец-то сможет действовать, потому что у меня уже крыша едет от всего этого.
– Кстати, про поехавшую крышу. Марк, я понимаю, что ты снова жену потерял, еще и сына, месяц себя изводишь, не питаешься, исхудал весь, но прекращай это дело. Пострадал и хватит. На тебя это совсем не похоже. В прошлый раз, когда Рори исчезла, ты землю носом рыл и не успокоился, пока ее не нашел. А тут лапки сложил, на других все переложил и поник. Так не пойдет. Вытирай сопли и выходи к народу, они своего главу почти месяц не видели. И это хорошо, учитывая, как ты выглядишь. Ты же знаешь, у нас право сильного, так что поешь, и нормально поешь, а не из пакетика, приведи себя в порядок и вечером появись в общем зале, тем более Киара обещала новые дела завести. А я пришлю ребят, и они порядок в кабинете наведут и мебель новую занесут.
– Откуда?
– Ты крушил тут все несколько недель. Я не глухой, твой помощник тоже. Ты из кабинета может и не вылазишь, но он все равно каждый день приходит и в приемной сидит. Говорит всем, что к тебе нельзя или врет, что ты по делам уехал. Молодец, в общем. Вот мы с ним потихоньку и заказывали мебель. Она на складе стоит, ждет своего часа.
Марк понял, что его Сони прав. Он целый месяц сидит и страдает, а ведь он не человек и не рядовой вампир, а глава клана, у которого есть обязательства. И если бы не Сони, его бы давно сместили.
– К девятнадцати ноль ноль я буду в главном зале. – пообещал Марк. – А сейчас прошу меня извинить мне надо на охоту.
Сони улыбнулся и протянул другу папку со словами:
– Вот. Перекуси сегодня им. В папке и фото и место, где ты сейчас его найдешь.
– Спасибо. – поблагодарил друга Марк, взял папку и растворился.
– Ну, наконец-то! – облегченно выдохнул Сони, прошел к входной двери и открыв ее попросил: – Скажи ребятам, чтобы пришли наводить тут порядок. Марк вернулся.
Глава 8
Вампир, который не охотится – мертвый вампир. Эту истину Марк усвоил еще в первый год после обращения. Тогда он, имеющий представления о вампирах лишь по «Сумеркам», на которые таскали его подружки, считал, что можно охоться на животных или пить кровь из пакета. Вот только в реальности жизнь вампиров была куда ближе к книге Брэма Стокера, который был далеко не выдумщиком и знал, что вампирам приходилось охотиться постоянно. И не на зверушек или банки донорской крови, а на людей.
Можно было, конечно, как некоторые «просветленные» вампиры, пить пакетированную кровь, сидя на берегу океана в позе лотоса, но пользы это не приносило и к числу таких достигших дзена Марк не относился. Ему нужна была кровь не только для поддержания бессмертия, но и для поддержания сил, потому среди вампиров со способностями, «пакетирированных» не было, были только охотники. Правда порой пакетированная кровь требовалась и охотникам, потому в их особняке имелся целый склад, который еженедельно пополнялся. Держали его для новичков и пострадавших в бою, а также на экстренный случай. Вампиры же обычные к «бладпакетам» относились не очень. Могли выпить, если других вариантов не было, а «кушать» очень хотелось, но обычно старались обходить бладпакеты стороной, потому что охота, помимо насыщения, давала еще и энергию.
Марк не идеализировал свою вампирскую жизнь. Он быстро понял, что вампиры – это монстры, а не светящиеся на солнце красавчики, по которым сохнут школьницы. И если ты стал одним из них, то у тебя есть только два пути – играть по правилам или пустить себе серебряную пулю в лоб. Марк вынужден был выбрать первое, потому что еще в первые недели после обращения узнал, что у него иммунитет к серебру. Но игра по правилам подразумевала охоту на людей, а охотится было не так и просто. Нельзя же было средь бела дня напасть на любого человека и начать пить его кровь. Может в Средние века такое и прокатывало, но в современном мире, напичканном камерами слежениями и людьми, постоянно снимающими свои танцы для Тик-тока, такого не сотворить. Нужна была подготовка. Для начала следовало подобрать жертву, психологически подходящую на эту роль, а потом следить за ней. Узнать распорядок ее дня, а затем найти такое окошко, в которое можно будет успеть не только напасть на нее, но и подчистить за собой все следы преступления.
По сути вампиры были теми же серийными убийцами, правда их жертвы, по большей части, оставались в живых. Убийство человека слишком дорого обходилось вампирам и отвечать за него приходить собственной жизнью, которая быстро переставала быть бессмертной.Существовали различные организации, которые знали о вампирах и боролись с ними. В России, например, за ними следили Кустодиамы, а Европе правил Орден Ван Хельсинга, который основал самый первый охотник на вампиров Абрахам Ван Хельсинг – тот самый, про которого Брэм Стокер и написал свою книжку. Он правда немного приврал, ведь Дракулу первый охотник на вампиров так и не убил. Он все еще был жив и здоров, но отошел от дел и появляется в Европе с официальным визитом раз в столетие, когда организовывал бал. Но сути это несильно меняло, потому что Абрахам Ван Хельсинг поклялся защищать мир от вампиров и слово свое сдержал. Он организовал Орден, который и спустя сотни лет строго следил за порядком и уничтожал тех вампиров, что посмели убить человека. А в последние столетия вообще любого вампира, попавшегося под руку, в которой обязательно был пистолет с серебряными пулями.
Все это вынудило вампиров стать более изобретательными. Они начали дружить с полицейскими или сами устраивались работать в органы правопорядка, чтобы быстрее находить тех, кого можно испить. А таких людей, на которых было наплевать не только большинству, но и собственным семьям, было достаточно. В некоторых странах можно было выпивать досуха целые кварталы. Но кусать людей в шею, как любят показывать в фильмах, вампиры тоже перестали, потому что две кровавых отметины на шее – слишком явный почерк и жаркий привет Ордену Ван Хельсинга. И все чаще вампиры выбирали для укусов не шею, а другие места не теле человека, где укусы вампира не были бы видны.
Особо хитрые вампиры подсадили «просветленных» и ленивых сородичей на бладпакеты и организовали целую империю, которой позавидовали бы Пабло Эскобар и Виктор Бут.
Кровь стала главной ценностью на черном рынке. И те, кто ее поставляли в различных форматах – были королями и находились на вершине пищевой цепочки.
Когда юный благодетель, сдавший кровь ради спасения людей, бежит домой зажимая в руках полученную за свое доброе дело денежку – где-то улыбается один вампир. Тот самый, на деньги которого и построили центр донорства, который помогает не людям, а одному предприимчивому кровососу.
Когда милая девушка идет сдавать анализы крови в платную лабораторию – где-то улыбается еще один вампир. Тот самый, который и забрал ее вторсырье. Ну а потом продал как «кровяную смесь» настолько опустившимся вампирам, которым уже все равно что пить. А такие тоже были.
Как и люди, вампиры были разными. Были охотники, просветленные, пакетыши и опустившиеся. Последние напоминали алкашей со стажем, которым было все равно что пить: хоть виски, хоть медицинский спирт, хоть тройной одеколон. Обычно они кучковались вместе в каком-нибудь заброшенном доме и были под крылом могущественного вампира, который использовал опустившихся для выполнения своих грязных делишек под носом у Ордена Ван Хельсинга. Обычно именно опустившиеся были виноваты в том, что какого-то человека осушили до дна. Вот только осушали не опустившиеся, а их покровитель и его приближенные.
Обычно общины с выводками опустившихся могли себе позволить только древние вампиры, имеющие самые большие ресурсы в силу своей долгой жизни, позволяющей их накопить. Таких вампиров было не так и много, по пальцам пересчитать, и состояли все они в вампирском Совете, что собирался раз в столетие в замке Дракулы. Марк в число таких вампирских сливок не входил. После того, как Илай попал в плен к Ван Хельсингу, Марк сменил его на посту главы чешского клана и даже стал главным в его особняке, но титул его по наследству не получил, как не получил от Илая перстня, потому в Совете его не признавали за своего. Для Совета Марк был мальчиком на побегушках, с которым даже и знакомиться не следовало, потому что Илай был жив, а значит найдет способ выбраться из лап Ван Хельсинга и снова станет во главе своего клана.
Вот только годы шли, а Илай отчего-то из плена не выбирался, а Сони с Марком так и не могли его найти. Они не понимали, как это вдруг Ван Хельсинг смог поймать не кого-нибудь, а Илая, и склонялись к тому, что Илай ведет какую-то свою игру, в которой ему крайне удобно быть пленником в штабе Ордена. Для очистки собственной совести Сони с Марком продолжали искать Илая, но в глубине души свято верили в то, что он вернется сам тогда, когда закончит свое «секретное дело». У них даже были подозрения относительно того, почему вдруг исчез Илай.
Шесть лет назад на рынке крови начался передел и Илай был персоной, которая многим мешала. Даже Марку предлагали океаны крови и золотые горы за то, чтобы он его убрал. Так что не удивительно, что Илай вдруг попал в плен в самое защищенное от вампиров место, которое они не могли отыскать сотни лет. Это же идеальное место для того, чтобы спрятаться от желающих убить тебя вампиров. А желающих хватало, потому что самые крупные «кровяные» объекты в Европе принадлежали Илаю. Пока он был жив отобрать их было нельзя, а вот после его смерти Совет попилил бы все лаборатории, медицинские центры и станции переливания между собой и вампирами «первого круга» – максимально влиятельными кровососами, приближенными к Совету. Но если вдруг вампир «пропадал» или попадал к Ордену – все его активы считалась «заморожеными», а доходы поступали на счет его клана.
Марк не понимал, почему Илай так настаивал на внесение этой строчки во время принятия «кровяного закона» в вампирском Совете в двухтысячном году. Пару раз даже задавал этот вопрос на занятии, но Илай так и не ответил, лишь улыбнулся и сказал, что Марк и сам поймет, когда придет время. И время пришло. После того, как Илай попал в плен к Ордену, Марк и правда все понял.
Бывший глава просчитал все наперед. Он давно знал, что в Совете его недолюбливают и мечтают удалить не только из Совета, тем более на его место уже был кандидат – барон фон Бисмарк, сын того самого знаменитого Отто фон Бисмарка. И последние двадцать с лишним лет Конрад фон Бисмарк только и делал, что пытался убрать Илая. А все для того, чтобы на предстоящем Совете новым старейшиной избрали его. В последние погоды охоты он подобрался к Илаю настолько близко, что тот предпочел, видимо, остаток столетия провести в компании Ордена Ван Хельсинга. А может и не всю сотню, никто же не знал точных планов Илая кроме него самого.
Перспектива еще семьдесят с лишним лет руководить кланом Марка не сильно радовала. Он руководство принял на себя только потому, что так гласили правила, а в помощь ему был Сони. Если бы не лучший друг, который был мудрее на пару-тройку веков, Марк бы не справился. Он никогда не представлял себя во главе вампирского клана. Чего уж там, он даже вампиром себя не представлял. И в тех же «сумерках» болел за команду Джейкоба. На зло подружке, конечно же, но все же. Если бы ему дали выбор: стать вампиром или оборотнем, он бы выбрал второе, потому что шататься по лесу любил и без того и с радостью провел бы жизнь в уютном домике на берегу реки, подальше от города и раздражающих людей. Вот только выбора у него не было. Была «судьба», как сказал Илай.
Илай был тем, кто обратил Марка. Марку на тот момент было двадцать семь лет и в жизни его появилась неизлечимая болезнь. Нет, не такая «красивая» или «трагичная» как в фильмах сериалах. Никакой онкологии, лейкемии или чего-то похожего. У Марка обнаружили бешенство, что, по словам его девушки, лишний раз подтверждало, что он – «псина».
Услышав диагноз впервые Марк рассмеялся и принял все за шутку, как и его девушка. Какое, блин, бешенство может быть у городского парня, он же не собака.
Вот только врач не улыбался, а попросил девушку выйти из кабинета и спросил:
– Как себя чувствуете? Что болит? Не кусали ли вас дикие или бездомные животные?
– Чувствую себя паршиво. Мы с девушкой уезжали на выходные на природу, обожаю рассветы встречать где-нибудь на берегу в палатке, вернулись в понедельник утром. Я лег поспать после дороги, а когда проснулся, понял, что заболел и не пошел на работу. Провалялся в кровати три дня с температурой, периодически проваливаясь в сон. Вот только снилась мне какая-то дичь и кошмары. Еще и в темноте и тишине валялся, потому что от света и громких звуков хреново становилось, как и от еды. Сегодня утром даже воды выпить не смог, а когда девушка меня в душ отправила, я чуть не прибил ее, когда из ванной комнаты удирал. У меня какая-то истерика началась, когда звук льющейся воды услышал. Так что она дала мне успокоиться и притащила к вам. Хотя я отбивался.
– Почему? – удивился врач, для которого после всех описанных симптомов картина была ясна.
– Не люблю я врачей. Чего к вам ходить, если все и так ясно. – пояснил Марк.
– И что же вам понятно.? – доктору было любопытно, какой же диагноз поставил себе очередной любитель самолечения.
– Температура у меня поднялась, потому что не стоило голым и пьяным купаться в реке в октябре. А за тошноту, рвоту и странные глюки, стоит поблагодарить бабулю, у которой мы купили бутылочку, и которая божилась, что настаивала все на ягодках со своего сада. И для того, чтобы это понять, не радо было меня тащить в ближайшую клинику и врачу показывать, еще и заставлять анализы сдавать. И никто меня не кусал, так что никакого бешенства у меня быть не может. Была только одна лисица, которая подошла к нашей палатке в поисках еды и которую хотела погладить моя девушка. Но лиса погладить себя не дала, только обслюнявила мне все руки.
После этих слов врач всполошился и уточнил:
– Вы чесали глаза или нос после того, как проконтактировали со зверем?
– Я на дурака похож? – оскорбился Марк. – После того, как лиса ушла, я руки хорошего вымыл.
– А покажите-ка мне руки. – попросил врач.
– Зачем? – полюбопытствовал парень.
– Предположение свое проверить хочу. – пояснил медик.
Марк протянул руки врачу и тот, глядя на ранки на ладонях, печально кивнул и поинтересовался:
– В походе их получили?
– Ага. Камень не заметил и навернулся. А руки, на автомате, вперед выставил, вот и разодрал.
– Вот вам и причина бешенства.
– Ну какое, блин, бешенство?! Я же говорю, лиса меня не кусала, только слюнями перемазала, когда я ее кормил.
– Бешенство передается не только через укус. Оно попадает в организм человека с зараженной слюной. И заразиться можно как во время укуса, так и при попадании слюны бешенного животного на слизистые оболочки глаз, рта, носа или на повреждённую кожу. Есть еще и более редкие способы заражения, такие как употребление в пищу мяса бешенного животного и разделка его туши, при переливании крови, если у донора было не диагностированное бешенство, от инфицированной матери ее плоду и при посещении пещер, где много летучих мышей.
– Давайте без научных лекций. – отмахнулся Марк, который уже начал выходить из себя. – Лучше перейдем ко второму пункту, где вы меня быстро лечите от несуществующей болезни и отпускаете домой. Я устал и спать хочу. Кстати, как же лечат болезнь, которой у меня нет и быт не может? Тридцать уколов в живот или что похлеще?
– Вакцина вас ждала, если бы вы к нам обратились… Когда вы с лисой контактировали? – спросил врач.
– В субботу в обед. – ответил Марк.
– В субботу даже вечером мы бы еще могли вам помочь, но уже вечер четверга. – сурово заметил медик.
– И? – выгнул бровь парень. – По вечерам четверга вы не делаете уколов? Так все, могу идти домо й?
– Хорошо, что у вас есть чувство юмора. – заметил врач. – Поможет вам пережить трудные минуты, потому что у меня для вас грустные новости.
– Меня ждет сто уколов в живот? – продолжил ерничать Марк.
– Хоть тысяча, это уже не поможет. С момента вашего инфицирования прошло четверо суток. Если бы вы обратились к нам сразу, мы бы могли помочь, но у вас уже стадия возбуждения.
– Возбуждения?! – усмехнулся Марк. – Я, доктор, по девочкам.
– Стадия возбуждения – это одна из стадий бешенства. – доктор не стал обращать внимание на глупые шутки. – Третья. Первые две у вас прошли. Первая стадия инкубационного периода и вторая стадия, когда появляются симптомы, похожие на простуду. А для третей стадии возбуждения характерны приступы буйства, а также гидрофобия, которая у вас утром и началось.
– Гидро … что?
– Боязнь воды. Вы ее ни пить не можете, ни даже слышать.
– Доктор, заканчивайте уже это цирк с бешенством, выписывайте мне рецепт на таблетки от гриппа, и я пошел. У меня от вас уже голова болит.
– Знаете, если бы я был злым доктором, я бы прямо сейчас опытным путем доказал вам, что у вас третья стадия бешенства. Для этого достаточно врубить на всю музыку или свет яркий влачить. Вот только у вас, если стадия не «тихая», а она, судя по боязни воды, не тихая, начнутся болезненные судороги, температура тела подскочит до критических 42 градусов…
– И что потом? Умру? Это вы все не решаетесь сказать? – перебил врача Марк.
– Да. Именно это я пытаюсь сказать. – подтвердил врач. – Бешенство не лечится. В среднем от появления первых симптомов бешенства до смерти проходит 3–7 дней. У вас вроде как четвертый. Очень жаль, что вы не обратились к нам сразу же.
– Да откуда же я знал, что у меня бешенство. Бешенство, блин. Это ж не настоящая болезнь. Ею же только животные дикие и бездомные болеют, но никак не люди. – Марк подскочил со стула и начал носиться по кабинету.
Врач в это время вызвал помощников, которые скрутили Марка и потащили вырывающегося и изрыгающего проклятья парня в специальную палату.
Вот таким, обезумевшим, Марка впервые встретил Илай, который наведался в свою клинику для того, чтобы проверить всю документацию по «потоку крови». И взгляд загнанного в тупик парня чем-то зацепил Илая. Он прошел следом за Марком в палату, где у них состоялась короткая, но очень важная беседа. Беседа, в ходе которой Марк принял спонтанное решение стать вампиром. Хотя и заявил Илаю, что куда логичнее после диагноза «бешенство» обратить его в оборотня.
Спустя полчаса Илай известил врачей, что их пациент скончался. А спустя час забрал накрытое белой простыней тело и увез его в свой особняк, где и началось обучение новичка, которого теперь звали не Маркус Шипка, а просто Марк. Марк, который хотел бы стать оборотнем, а стал главой клана чешских вампиров спустя три года после обращения.
Первые месяцы Марку было не просто, но ему со всем помогал сам Илай. Илай заменил Марку отца, а Марк, как он позже догадался, заменил Илаю сына, которого убили члены Ордена. Илай во всем поддерживал Марка, даже когда он через два года после обращения, влюбился в самую обычную девушку. Он учил его быть вампиром и жить в новом. Посвящал в секреты, помогал развивать новые силы и хранить их в тайне. Охотиться Марк тоже учил сам Илай, а не Сони, как остальных новичков.
Охотиться Марк полюбил, как и любой другой нормальный вампир. Марку нравилось выслеживать жертву и выискивать подходящий момент для нападения, а потом пронзать клыками пульсирующую вену, наслаждаясь божественным вкусом крови, растекающейся теплом во рту. И потому вампирское нутро Марка мигом оторвалось, когда Сони предложил ему поохотиться, еще и папку дал с красной печатью. Подобные папки были большой редкостью. Обычно Киара приносила папки с зеленой печатью, в которых хранилось досье на тех, кого можно было безопасно испить. А вот в красных папках были досье тех людей, которых можно было осушить досуха и за это тебе только спасибо скажут. И все потому, что это там были первостатейные ублюдки. Те, кто сумели избежать наказания за свои зверства. Те, чье наказания было несоразмерно сотворенным зверствам. Те, кого привыкли назвать маньяками, убийцами и насильниками. В этих папках находились те, кого люди и сами хотели отдать на растерзание. И отдавали. Вампирам.
И сегодня Марк сделает так, что в мире на одну мразь станет меньше.
