Алиса Ковалевская
Без права на отказ
Глава 13
Мирослава
– Да, я всё поняла, – не скрывая недовольства, ответила я управляющему. – Отработаю положенные дни.
С трудом сдержалась, чтобы не хлопнуть напоследок дверью. Вот же надменная скотина! Не согласился уволить меня без отработки! Да что говорить – я заявление-то с трудом заставила его подписать.
Стоило мне пойти в сторону выхода, навстречу показалась напарница.
– Там тебя спрашивает постоялец из триста седьмого, – она посмотрела на меня так выразительно, что мне захотелось ответить грубостью. Но снова пришлось сдержаться.
– Чего ему нужно?
– Не знаю, – большого ума, чтобы заметить интерес сменщицы, не требовалось. Да она его и не скрывала. – Никогда не видела тут таких, как он… – уже негромко, чтобы никто кроме нас не смог услышать. – Кто он?
– Да так, – глянула в конец коридора, потом снова на сменщицу. – Один… – слово «мудак» так и не прозвучало. Потому что этому самому мудаку ждать, очевидно, надоело, и он сам направился к нам от стойки.
Я с шумом вдохнула. Извинилась и, ничего не объясняя, пошла ему на встречу. Он остановился. Поставил ноги на ширину плеч и смотрел в упор до тех пор, пока я не приблизилась настолько, что можно было дотянуться рукой. Но делать это он не спешил.
– Вы что-то хотели, господин Серебряков? – с сарказмом. Что бы он там ни хотел, я собиралась послать его ко всем чертям.
С момента нашей встречи в номере мы с ним не сталкивались. Уходя, он прошёл мимо стойки ресепшена, даже не взглянув в мою сторону. В руках его снова был телефон и, судя по тем обрывкам фраз, что донеслись до меня, разговаривал он с женщиной. Мне бы тоже не стоило смотреть ему вслед, однако это оказалось сильнее меня. И вот теперь снова. Снова он стоял рядом, и я чувствовала запах его парфюма, чувствовала на себе его тяжёлый взгляд. Должно быть, день у него выдался не очень удачный, потому что был Яков явно не в духе.
– Поедешь со мной.
– Никуда я с вами не поеду, – уверенность его в том, что будет именно так, как он сказал, не знала границ. – У меня сегодня выходной, поэтому поеду я туда, куда сочту нужным, а не куда нужно вам, господин Серебряков.
– Поедешь со мной, – точно так же – ни громче, ни тише, с прежней интонацией.
– Никуда я с тобой не поеду! – всё-таки вышла из себя.
Да пошло оно всё! Мне было уже плевать, что даже в свой выходной разговаривать в подобном тоне с гостем я не имела права. Премии меня уже лишили, осталось получить штраф, и тогда с зарплатой в этом месяце можно попрощаться. Но на это мне тоже было плевать.
Только я хотела пройти мимо, Яков схватил меня за плечо. Я обернулась к нему и наткнулась на непроницаемый взгляд. Пытаться вырваться было бесполезно. Я уже знала это, и всё равно зашипела:
– Что тебе от меня нужно, Яков? С чего ты взял, что я с тобой куда-то поеду? Распоряжения и приказы будешь раздавать там, где у тебя на это есть право.
– Считаешь, здесь у меня на это права нет? – он напоминал величественный утёс, возле которого я была крошечным парусником.
Яков взял меня за подбородок и, крепко держа, всмотрелся в лицо.
– Так что?
Больше попыток отделаться от его рук я не делала. Напротив – с вызовом посмотрела ему в лицо и выплюнула с презрением и гневом:
– Да. Никакого, Серебряков.
Уголок его рта дрогнул. Мелькнувшие в этом намёке на усмешку пренебрежительность и снисхождение мгновенно смяли мою уверенность.
Подтянув к себе за руку, он почти прижал меня. Те ничтожные миллиметры, которые остались между нами, ничего не значили. Он дотронулся до моей щеки, до шеи. Погладил по волосам так, как мог бы погладить ребёнка – всё с тем же снисхождением. Только прикосновение это было отнюдь не невинным и предназначенным отнюдь не маленькой девочке: оно было предупреждающим и обещало продолжение.
– А вот тут ты ошибаешься, – теперь очень тихо. – Поверь, я могу легко доказать тебе это.
– И как же ты мне будешь это доказывать? – моего самообладания хватило ненадолго. Я сбросила его руки и отступила.
Понимала, что он просто позволил мне сделать это. Бежать было некуда, всё, что мне оставалось – ждать. Только где-то внутри уже крепло понимание, что его слова – не пустой звук.
– Смотря, на чем мы сойдёмся, Мирослава.
– Нам не на чем сходиться.
– Тут ты тоже ошибаешься, – он взглядом указал мне на выход. Моя решимость не поддаваться поколебалась ещё сильнее.
– Этот город не такой большой, ведь правда? – как будто задумчиво. Как будто и не мне. Только в голосе всё то же предупреждение. – Никаких перспектив. А если ещё и репутация подмочена… – тень презрения на лице. Качнул головой. Ещё несколько секунд задумчиво смотрел в сторону выхода. – Да… – на меня. – За это я не люблю маленькие города. Но ты же умная девочка, Мира. С твоей репутацией, я уверен, всё в порядке.
– Чёртов ублюдок, – процедила и быстро пошла к выходу. Не знаю, что ему от меня нужно, но в эту секунду мне стало ясно – если Яков Серебряков захочет, он разрушит не только мою жизнь, но и жизни всех, кого посчитает нужным. Тамары, моей матери и сестры… Зачем? Да просто чтобы показать мне – с ним не нужно спорить. С ним не стоит играть.
– Я знал, что ты примешь верное решение, – услышала позади.
В молчании мы вышли из гостиницы. На улице стало совсем холодно, вдоль обочины лежал грязный, размятый подошвами и шинами первый снег.
Я обернулась на Якова. Взглядом он указал мне на припаркованный у обочины черный внедорожник. Машина мигнула фарами, стоило ему снять её с сигнализации.
– Твоя галантность не знает границ, – всё, что я могла себе позволить – немного язвительности в момент, когда он открыл передо мной дверцу. Но он даже не отреагировал на это.
Меня выкручивало, а ему было всё равно. Усевшись в тёплый, пахнущий Серебряковым и кожей салон, я рассеянно посмотрела сквозь лобовое стекло. Яков занял место за рулём.
– Куда ты собираешься меня отвезти? – резко.
– Тебя – никуда, – захлопнул дверцу и, заведя двигатель, пристегнулся. – Мне нужно, чтобы ты выбрала подарок.
– Какой ещё подарок? – это было для меня неожиданно. На какие-то секунды я даже немного остыла.
– Подарок для моей знакомой, – его широкая ладонь опустилась на руль. – Для близкой знакомой, – уточнил, весьма откровенно выделив голосом два последних слова
– Да пошёл ты к чёрту! – едва смысл сказанного дошёл до меня, я схватилась за ручку дверцы. Кнопка блокировки щелкнула, не успела я открыть машину. – Иди к чёрту! – обернулась к Якову. – Я не собираюсь покупать подарки для твоих близких, – так же подчеркнула, – знакомых! Выпусти меня! – дёрнула ручку.
– И всё-таки тебе придётся это сделать, – машина плавно тронулась с места. – Лишиться всего очень просто. Особенно репутации. А у тебя, – теперь его усмешка стала издевательской, – кроме неё и так ничего нет.
– Ты скотина, – прошипела, с ненавистью глядя на него. – Какая же ты скотина, Яков.
– Ещё какая, – положил ладонь на моё колено.
Я сразу же убрала ногу, а он снова усмехнулся, но теперь уже каким-то своим мыслям.
Глава 14
Мирослава
– Ты серьёзно? – я перевела взгляд с вывески салона нижнего белья на Якова: – Это уже слишком, – процедила, собираясь уйти.
На лице его не дрогнул ни один мускул. Я усмехнулась: с негодованием и неким недоверием.
– Это уже слишком, Серебряков, – повторила и пошла прочь. Хочет сравнять меня с грязью – пусть равняет. Но сама с собой делать этого я не стану.
– Вернись, – всего одно слово.
Одного этого слова оказалось достаточно, чтобы меня сковало. Я стиснула зубы и пошла дальше, пытаясь убедить себя, что ничего он не сделает. Зачем ему это? Ради развлечения или чтобы самоутвердиться? С самоутверждением у него и без того всё в порядке, а развлечение… Не тот он человек.
– Твоя младшая сестра должна пойти в колледж?
Вопрос заставил меня развернуться. Ощущение, словно меня вначале окатили кипятком, а потом швырнули в гору снега.
– Не смей, – прошипела. Сама не заметила, как подлетела к нему. – При чём тут моя семья? При чём тут моя сестра?!
– Ни при чём, – с тем же непоколебимым спокойствием. – Но насколько мне известно, конкурс на место в колледже, который она выбрала, достаточно большой, – говоря это, он смотрел мне прямо в глаза.
В душе поднималась буря. Не знаю, что скрывалось за его словами – предупреждение ли, что Стася может не поступить, или предупреждение, что он сделает так, что она не поступит. В любом случае, это было предупреждением. Стоило ли удивляться, что ему известно о моей семье? Вряд ли. Но известно столько…
– Ненавижу тебя, – выплюнула и увидела на миг мелькнувшее в его глазах удовлетворение. Вот же сволочь! Дверь магазина была как раз напротив нас.
Хочет, чтобы я выбирала подачки для его баб? Отлично! Отлично, будь он неладен!
Стремглав войдя в бутик, я резанула взглядом поспешившую было к нам сотрудницу. Понимала, что неправильно и глупо срывать зло на ней, однако поделать с собой ничего не смогла.
– Спасибо, но с выбором трусов мы справимся сами, – бросила прежде, чем она успела предложить помощь. В конце концов, не стоило ей подходить после того, как я ясно дала понять, чтобы держалась подальше! – Какой размер? – уже Якову.
Он оценивающе глянул на мою грудь. Опустил взгляд ниже – к бёдрам. Как будто… сравнивал. Он действительно сравнивал и даже не скрывал этого!
Никаких нецензурных слов не хватило бы, чтобы высказать ему всё, что я о нём думала. Девушка-консультант негромко сказала, что, если нам потребуется, она к нашим услугам. Смотрела она при этом на Серебрякова. Не в открытую – украдкой. Только я прекрасно понимала, что скрывается за подобными взглядами. Услужливая нашлась!
– Примерно, как у тебя, – соизволил ответить Яков. – Да… – осмотрел опять. – Не люблю, когда у женщины всего слишком много.
– Обойдусь без подробностей.
Выплюнув это, я подошла к первой попавшейся стойке. Наскоро перебрала комплекты, но ничего подобающего случаю, да ещё и нужных параметров не нашла. Зато мельком увидела ценник жемчужно-серого с мягкой кружевной отделкой комплекта и вспомнила разорванную бирку того, что был на мне. Перешла к другому стенду. Яков стоял за спиной, и я кожей чувствовала его присутствие, его взгляд.
– Держи, – сунула ему в руки салатовый лифчик с достойным пушапом и стрингами к нему. Кокетливый чёрный бантик посередине дополняли полосы по бокам и такой же спереди.
– Выглядит очень… – он покрутил вешалку в руках. – Экстравагантно, – вернул на прежнее место и проговорил уже жёстко, хотя и спокойно: – Если ты выбираешь бельё по моему приказу, Мира, это не значит, что я не разбираюсь, что к чему. Тем более это не значит, что у меня нет вкуса.
– А что же это значит?
– Только то, что я хочу, чтобы это сделала ты, – как и в гостинице, он взял меня за подбородок. Неожиданно сжал так крепко, что я едва не вскрикнула. Поморщилась, а он продолжил: – Запомни: никогда не пытайся сделать из меня идиота. Никогда, Мирослава. Добром это для тебя не закончится.
– Отпусти, – оттолкнула его руку.
Отошла от него, чувствуя, как колотится сердце. Неожиданно во рту пересохло, руки задрожали, но уже не от злости. Поспешно я вернулась к предыдущей стойке. Перебрала комплекты и, убедившись, что дымчато-серый нужного размера и формы, взяла его. За ним – потрясающий белый и нежно-фиалковый с лёгкой серебристой отделкой.
Каждый из них походил на произведение искусства. На цену я больше не смотрела. Молча подала Якову. Поймала его взгляд и сказала:
– Если у тебя есть чувство вкуса, реши сам. Мне нравятся все три. Что понравится твоей близкой знакомой, я понятия не имею.
Молча он забрал его. По традиции американских фильмов ему бы стоило взять все три, но белый он повесил обратно почти не глядя. Два же оставшихся понёс к кассе.
– Я могу идти? – ему в спину.
– Нет, – положил комплекты перед девушкой. Кивком велел ей оформлять покупку, сам же повернулся в пол-оборота. Возле кассы находилась ещё одна стойка, большие буквы у которой гласили: «sale».
Пока консультант убирала покупку в пакет, он разглядывал стойку и висящее на ней бельё.
– Это в отдельный, – положив рядом с девушкой ещё один комплект, распорядился он.
В голову закралось нехорошее подозрение. Яков расплатился, взглядом указал мне на дверь и, едва мы вышли, подал пакет с последним комплектом мне.
– Мне ничего от тебя не нужно, – взять его я даже не подумала.
– Нужно, – он даже не возразил мне. Он сказал это так… как будто отдал очередной приказ. – Не станешь же ты отрицать, что мне об этом известно не хуже, чем тебе? – пренебрежительная усмешка в уголках рта и взгляд, от которого я вначале вспыхнула, а потом не нашла ничего лучше, чем выпалить:
– Сволочь! – схватила пакет и швырнула ему в лицо.
Ловко поймав его, Яков схватил меня за руку.
– Не возьмёшь сама, я заставлю тебя надеть это прямо тут, – от голоса его по телу пробежали мурашки. – Будь послушной девочкой, Мирослава.
Я вспомнила про сестру, про Тамару…. Что у него на уме?!
Он опять подал мне пакет, и я выхватила его. Заметила урну и тут же наткнулась на взгляд Серебрякова. Бумага зашуршала, когда я сдавила пакет пальцами. Заставив себя сделать вдох, холодно осведомилась:
– Что дальше?
– Дальше… – придерживая за локоть, он повёл меня к машине. – Дальше ты наденешь это бельё и придёшь завтра обслуживать мой номер.
Я опять едва не задохнулась: от негодования, от его уверенности в том, что ему всё можно. Вырвала руку и остановилась.
– Я не буду обслуживать твой номер. Я написала заявление на увольнение.
– И что дальше? – машина моргнула фарами, он открыл дверцу.
Говорить про две недели мне не хотелось. Что дальше?! Завтра рабочий день…
– Я тебе скажу, что дальше, – в ответ на моё молчание. – Дальше у тебя два дня отработки.
– Две недели, – зачем-то сказала, сдавшись.
– Два дня, – повторил он.
Я вскинула голову. Он ничего не перепутал… Ничего. Смотрела ему в глаза и понимала – он никогда ничего не путает.
– Да, Мира. Два дня. И эти два дня ты будешь обслуживать мой номер. А сегодня… На сегодня можешь быть свободна.
Глава 15
Мирослава
Ночь тянулась невозможно долго, как и весь следующий день. С самого утра Серебряков куда-то уехал, но вернулся через несколько часов. Уехал снова.
– Через двадцать минут принесёшь в триста седьмой кофе и заказ, который должен доставить курьер, – подойдя к стойке, распорядился управляющий.
Я резко подняла голову, позабыв о том, что делала до этого. Как Серебряков прошёл к себе во второй раз, я не видела и потому немного расслабилась. Не стоило.
– Хорошо, – получилось слишком уж холодно.
Во взгляде управляющего появилось подозрение, выражение лица стало недовольным. Вот же индюк! Самый настоящий индюк с маленькими глазками, брюшком и задницей, как у разъевшейся деревенской матроны.
– Не забывай, что твоя трудовая книжка всё ещё в отделе кадров, – этот, очевидно, тоже решил меня припугнуть. Я даже отвечать ему не стала. После вчерашних, совсем не откровенных, но буквально осязаемых угроз Якова его походили на жалкий пшик.
– Мирослава, – с нажимом. Только вернувшаяся к работе, я опять оставила клавиши и всё же сказала:
– Я всё поняла. И про трудовую я тоже помню.
– Я надеюсь, – выговорил он с чувством удовлетворения и отошёл от стойки.
Чем я только что занималась? Пробежалась взглядом по строчкам и шумно выдохнула. Отодвинула от себя мышку. Кофе и заказ от курьера… Что ещё? Вопрос был глупым даже для того, чтобы задавать его самой себе. Потому что ответ и так был очевиден, и знала я его ещё со вчерашнего дня.
– Поставь на стол, – приказал Яков, пустив меня в номер.
Открывать дверь он не спешил. После того, как я постучала, прошло не меньше минуты, и всё это время я гадала, что он делает. Вслушивалась в доносящиеся из номера отзвуки его голоса и пыталась заставить себя успокоиться. От привезённых курьером пакетов исходил восхитительный запах. Судя по логотипу, Яков заказал еду в одном из лучших ресторанов города. Ещё бы! Куда до подобных изысков нашему повару, с трудом способному отличить стейк от подошвы?! Только те, кто останавливался тут, жаловались редко. Потому что цена у стейков была под стать.
– Зачем ты приехал? – спросила на удивление ровно.
Прошедший за мной в комнату Яков указал на пакеты.
– Мне порекомендовали пирог с рыбой, – вместо ответа, выговорил он. – Достань и положи на тарелку.
– Яков, – я тоже не отреагировала на его слова. – Зачем ты приехал?
Он расстегнул манжету на рукаве. Прошёл мимо меня и распахнул шкаф.
Я смотрела ему в спину, совершенно не понимая ни его, ни себя саму. Этот мужчина задевал потаённые струнки внутри моего сознания, моего существа, и поделать с этим я ничего не могла. Стоило поймать на себе его взгляд, почувствовать запах, и они натягивались сами собой.
Вслед за первым, он расстегнул второй манжет. Я так и ждала, не сводя с него взгляда. Изменила ли во мне что-нибудь та ночь с ним? Вряд ли. Разве что помогла решиться на разрыв со Стасом. Было ли это изменой? Если да, то точно не самой себе.
– Я жду, Мира, – он даже не повернулся.
– Я тоже, Яков, – ему в тон. Со злостью раскрыла пакет, от которого исходил запах выпечки и, сделав то, что он сказал, поставила на стол.
– Не надо говорить мне, что у тебя встреча, – продолжила я, не в силах сдерживаться. – Даже если так… Зачем ты остановился тут? – немного повысила голос. – К чему это всё? Что тебе нужно?! Если ты хот…
Наши взгляды встретились. Только тут до меня дошло, что расстегнул он не только рукава, но и рубашку.
Слова закончились сами собой, мысли мгновенно вылетели из головы. Тёмные завитки на широкой груди, крепкие мышцы живота, дорожка волос, убегающая под пояс брюк… Я словно снова касалась его. Прошёл месяц, а всё стало таким же реальным, как будто было вчера. Дыхание перехватило под его потемневшим взглядом, и я, сглотнув, поспешила отвернуться.
– Мне так захотелось, – он дотронулся до моих плеч и сжал. – Этого более, чем достаточно.
Сжал плечи и провёл вниз, до локтей. Рывком развернул к себе и впился взглядом в лицо.
Его расстёгнутый ремень царапнул меня сквозь тонкую блузку, кожа под ладонями была тёплой, а мышцы твёрдыми. Таким я и помнила его.
Голова пошла кругом, стоило ему приподнять ткань на спине и погладить меня по пояснице. Это было не желанием – гнев и нечто сродни примитивному инстинкту, поддаваться которому я не хотела.
– И что дальше? – только я попробовала отпрянуть, спросил он, не выпуская.
Продолжал поглаживать по спине. Пах его становился всё твёрже. Ладонь с поясницы опустилась на ягодицы. На меня накатило наваждение.
– Что дальше, Мира? – его тихий голос ворвался в моё замутнённое сознание. – Ты же знаешь, что сделаешь то, что я скажу. Ты надела бельё? Не-е-ет… А должна была, – пальцы на моей груди.
Стряхнув оцепенение, я принялась вырываться пуще прежнего. Схватилась за расстёгнутую блузку и сжала края. Серебряков медленно пошёл на меня, хотя только что сам выпустил. Я попятилась, но он быстро меня нагнал. Схватил за запястья и развёл мои руки. Блузка распахнулась. Когда он успел расстегнуть её, я не знала. Как будто бы на какое-то время выпала из реальности и просто упустила это.
– Что я тебе сказал? – он больше не держал мои руки. Вместо этого рванул бюстгальтер между чашечками. Не успела я прийти в себя, ткань затрещала.
– Ты ошалел?! – ударила его, куда пришлось. Ещё раз – в плечо, в грудь кулаком. Чашечки лифчика разошлись, и я ощутила, как груди коснулся воздух. Воздух, а вслед за этим…
Я оказалась прижатой к груди Якова спиной. Ладонь его ковшом накрыла мою собственную, и сердце бешено заколотилось.
– Я сказал тебе надеть другое бельё, – глухо на ухо. – Ты не послушалась.
– Ты не посмеешь, – сбросила его руку. Внутри поднимался страх. Что, если он всё-таки захочет дойти до конца?! Кто ему помешает? И что потом будет со мной?! Что… Но Яков меня не удерживал. Наоборот – толкнул в спину.
– Раз обслуживание номеров тебе не по душе, – лениво посмотрел на стол. Взял чашку с кофе.
Я тяжело дышала, глядя на него, пыталась сообразить, что дальше и сжимала блузку. А он… он вёл себя так, как будто мы всё это время просто разговаривали.
– Вечером мы пойдём в ресторан.
– Никуда я с тобой не пойду, – процедила отчаянно и беспомощно. Всё это уже было. Вчера было.
Яков сделал глоток кофе и поставил чашку. Посмотрел пристально.
– Пойдёшь, – безоговорочно. – И потрудись в этот раз сделать так, как я сказал. Надень новое бельё.
– У меня нет с собой никакого белья! – выкрикнула с ещё большей злостью и отчаянием. – Ничего я не буду надевать.
– В таком случае в следующий раз я порву на тебе блузку, – с абсолютной серьёзностью проговорил он. Посмотрел на часы. – На этом всё. Будь готова к восьми. А сейчас иди работай. У меня больше нет на тебя времени.
Он даже не дал мне застегнуться. Взял за локоть и, проведя через комнату, выставил за порог. Слова так и застряли в горле, когда дверь захлопнулась прямо у меня за спиной. Как пьяная, я прижалась к стене и прикрыла глаза. Поспешно застегнула пуговицы, чувствуя, как разорванный лифчик болтается под блузкой. Облизнула губы. Опустила руку и неожиданно наткнулась на…
В пальцах моих оказалось дымчато-серое тонкое кружево. Я держала в руках один из вчерашних комплектов, и не понимала, что всё это значит. Хотела было постучать в дверь и швырнуть бельё, но потом передумала. Повесила на ручку бюстгальтер, потом трусики и пошла прочь. Остановилась и обернулась. В следующий раз он порвёт блузку. И хорошо, если это случится не у всех на виду… В том, что он способен на подобное, я была уверена. Он сделает это. Зачем? Да затем, чтобы проучить меня и показать, что главный он. И потому… потому, что он может просто захотеть этого.
