Алиса Ковалевская
Без права на отказ
Глава 10
Мирослава
Машину Стаса я увидела, едва утром следующего дня вышла из подъезда.
Разговаривать с ним не хотелось. Ни с ним, ни с кем-либо ещё, тем более, с кем-либо ещё из мужчин. За исключением, разве что, мужа Тамарки.
Синяки, оставленные на мне Стасом, были отражением тех, что красовались внутри после пробуждения в гостиничном номере. Вряд ли Яков мог унизить меня сильнее, чем он сделал это. Вряд ли хоть кто-то мог унизить меня сильнее, чем сделал это Серебряков.
Выйдя из машины, Стас захлопнул дверь и направился было ко мне. Я хотела пройти мимо, но он остановил, схватив за локоть.
– С кем ты была? – развернул лицом. – Так, значит?! – выговорил зло, давя меня взглядом.
Я попыталась выдернуть руку. Лёгкое чувство вины от осознания того, что он всё ещё мой муж, пропало моментально.
– Новые шмотки… – осмотрел презрительно. – Продалась? И давно ты с ним?
– Понятия не имею, о чём ты, – выпалила зло.
На самом деле, понятия я не имела о другом – откуда он узнал о Якове. Что говорил Стас именно о нём, было понятно. Только ни объясняться перед ним, ни оправдываться я не хотела. Достаточно. Я вообще больше ничего не хотела с ним. Как будто в момент он стал абсолютно чужим. Нет, не в момент… Но та тонкая нить, что всё ещё держала меня, оборвалась. Оборвалась минувшей ночью, когда я отвечала на ласки другого мужчины и получала наслаждение от того, что делаю. От того, что он делает со мной.
– Не имеешь? – он стиснул челюсти. По скулам его заходили желваки. – То есть не ты позапрошлым вечером развлекалась в «Карибском море»?
– Позапрошлым вечером в «Карибском море» я не развлекалась, – холодно, не пряча взгляда. – Я работала.
– Работала? – недобрая усмешка. – Могла бы сразу пойти на трассу. Шлю…
– Я ухожу от тебя, Стас, – прежде, чем он закончил, всё так же холодно выговорила я.
Думала, что хоть что-нибудь почувствую. Хоть что-нибудь: сожаление, боль или горечь. Но нет. Не было ничего. Только желание поскорее разобраться со всем этим и уйти.
Стас осёкся. Пальцы его разжались.
Я отступила, но уходить не спешила. Так и смотрела на то, во что он превратился. Нет, не внешне – внутренне. Некогда перспективный хоккеист, теперь он был никем. Когда-то он грезил победами, настырно доказывая всем и самому себе, что достоин места в столичном клубе. И доказал. Только контракт подписать так и не успел: полученная на предсезонных сборах травма перечеркнула всё. В том числе, и его самого. Так я думала ещё недавно, теперь же понимала – себя перечеркнул он сам.
– Я ухожу, Стас, – повторила ещё твёрже и совершенно спокойно. – Что же касается твоего желания выставить меня шлюхой… – качнула головой. – Я участвовала в переговорах в качестве переводчика. Именно поэтому я была позавчера в «Карибском море». Мне очень интересно, откуда ты знаешь об этом.
Стас мрачно смотрел на меня из-под густых бровей. Всё такой же мощный, высокий, как и когда мы только познакомились почти семь лет назад, он напоминал стену. Стену, больше не способную укрыть ни от ветра, ни от ненастий. Стену, которую я устала собирать по рассыпающимся кирпичикам.
– Мой друг видел тебя, – ответил он нехотя. – Послушай, Мирослава…
– Не хочу.
Между нами повисло молчание. Что видел его друг? Даже если он видел, как я ухожу с Яковом, как иду с ним к номеру… Мне было всё равно. Блистер с двумя таблетками лежал во внутреннем кармане сумки вместе с деньгами Якова. Когда-нибудь я верну ему и то, и другое. Даже если это случится в следующей жизни – верну.
– Не-хо-чу, – повторила медленно, разбивая слова на слоги. – Между нами всё закончено, Стас.
– Нихрена между нами не закончено! – разозлившись сильнее, он схватил меня за пальто и рванул к себе. – Ты не уйдёшь, поняла?! Мира, ты…
– Я просила тебя, Стас! – упёрлась в его грудь, отталкивая. – Просила тебя бросить пить! Я влезла в долги! Этот проклятый кредит на твоё лечение…
– Я думал, оно поможет! – рявкнул. – Думал, я смогу вернуться в спорт! Мы бы переехали в Москву, потом в Канаду или Штаты!
– Но оно не помогло, Стас! – я тоже закричала. – Оно не помогло! Что дальше?!
– Теперь ты будешь обвинять меня в том, что навесила на себя кредит, – оскалился недобро.
Губы его искривились, глаза налились яростью. Сжав руки в кулаки, он сделал шаг ко мне, и я инстинктивно отступила. Стас выругался сквозь зубы, запустил пальцы в волосы и взъерошил их.
– Прости. Прости ты меня! Ты же знаешь, это не я. Как выпью, башку срывает…
Я знала. Слишком хорошо знала. Но оправдывать его больше не хотела.
Он ещё раз выругался. Опять сычом глянул на меня.
– Если бы немцы взялись за меня, всё было бы в порядке. Всё было бы, как я планировал.
– Но немцы за тебя не взялись, – безэмоционально. – Никто за тебя не взялся, Стас. Я не собираюсь обвинять тебя в том, что взяла кредит.
– А в чём же ты тогда меня обвиняешь?
– В том, что ты сдался. Ты пошёл ко дну и потянул за собой меня. Но я… – поправила лямку сумочки. – Я не хочу тонуть. Поэтому всё, Стас. Всё.
Сказав это, я, не оборачиваясь, пошла к остановке. Услышала окрик, но только ускорила шаг.
И всё-таки что-то внутри скрутилось в болезненный комок. Глаза защипало от подступивших слёз. Я чувствовала взгляд человека, которого когда-то любила и к которому… к которому не испытывала больше ничего, кроме жалости.
– Мира! – голос его прокатился громом.
Я отошла уже достаточно далеко, и всё же на сей раз остановилась. Повернулась в пол-оборота. Стас прожигал меня взглядом.
– Учти, развод ты не получишь. Как была моей, так моей и останешься.
Я облизала губы и опять пошла вперёд. Не была я его… Не была и не буду. Не буду! Не хочу! Только тяжёлый взгляд в спину тревожил сердце каким-то страхом. А что, если он действительно не отпустит? Но что он сможет сделать?
– Ничего, – шёпотом самой себе. Была ли я уверена в этом? Была. Наверное, была.
Глава 11
Месяц спустя
Мирослава
Поднявшись, я сжала в руке тест. Знала, что должна посмотреть, но не находила решимости. Может быть, зря я не выпила тогда таблетки?! Зря… Но я всегда считала, что двое взрослых людей вполне способны отвечать за то, что они делают. Тем более в наше время. Если не хочешь забеременеть – прими меры до. Даже со Стасом я всегда придерживалась этого правила. Но в ту ночь месяц назад… В ту ночь все мои правила и установки полетели в тартарары.
– Что там? – с напряжением спросила Тамара, стоило мне выйти из ванной.
Я молча протянула ей тест. Она посмотрела с осуждением, я же только вздохнула.
– Я боюсь, – призналась честно.
Подруга забрала его, но смотреть так и продолжала на меня.
– Если подтвердится, скажешь Стасу?
Стасу… Я отвернулась к окну. Прошла по кухне и, посмотрев на детскую площадку, где резвились дети, опустила голову.
– Мира, – Томка коснулась моего плеча. Я обернулась.
– Ты не уверена, что это Стас, – не вопрос, но я всё-таки ответила.
– Ты права, Тамар. Ту ночь… Ту ночь я провела с Яковом.
Теперь молчали мы обе. Она и так знала. Продлившиеся всю ночь переговоры – слишком шаткая ложь. Знала, но не расспрашивала. Да и о чём было? Не о чем.
Всего одна ночь, за которой ничего не последовало. Так я думала вначале, пока не поняла, что у меня задержка. День, два, три…
– Теперь уже не важно, – подруга показала мне тест. – Одна полоска.
Я смотрела на эту полоску, но… почему-то не чувствовала радости. Облегчение – да, но не радость.
– Это просто стресс, – подруга отправила тест в ведро. – Не удивительно, Мир. Такое случается.
– Да, случается, – опустилась на табурет. – Случается… – взгляд в окно, на резвящихся детей.
Такое случается. Но что, если Стас прав? Что, если у меня какие-то проблемы? И всё-таки я чувствовала облегчение. Забеременеть от Серебрякова… Это было бы слишком даже для меня.
Тамара включила конфорку. Достала из холодильника несколько яиц и, разбив в миску, принялась взбивать вместе с молоком. Я же так и сидела словно в прострации, вместо того, чтобы помочь ей приготовить завтрак. Через час мне нужно было появиться на работе, но не хотелось даже вставать, не то что идти куда-то.
– Когда ты думаешь подать на развод? – под монотонный стук венчика о миску спросила Тома.
– Думала сходить на следующей неделе.
– Точно решила? – подруга обернулась и посмотрела на меня.
Я кивнула. Выдохнула и всё-таки заставила себя встать. Она дотронулась до моей руки, посмотрела в глаза.
– Ты всё делаешь правильно, – выговорила тихо. – Спасти того, кто не желает быть спасенным, не получится.
– Спасибо, – искренне поблагодарила. Эти слова были как раз тем, что мне необходимо было услышать. Жизненно необходимо.
На следующей неделе я обязательно подам на развод, а потом… Потом всё-таки найду новую работу. Томка права – не за тем я училась, чтобы стоять за стойкой захудалой гостиницы и по-идиотски улыбаться даже тогда, когда делать этого не хочется. Но это на следующей неделе. А пока… Пока нужно собраться и пойти-таки на работу.
– Номер в конце коридора, – вернув только что заселившейся девушке паспорт, улыбнулась я.
Что она мне ответила, я уже не слышала. Слышала я совсем другой голос. Резко вскинула голову. В нескольких метрах поодаль, прямо напротив стойки, стоял Серебряков. На меня он не смотрел – разговаривал по телефону.
– Нет, Машковский… – прокатился по холлу отзвук его голоса. – Я сказал, нет.
Голову сдавило, кровь ударила в виски. Весь этот месяц я старалась не думать о проведённой с ним ночи. Не вспоминать. Старалась, чёрт подери, не думать! Только выходило плохо. Особенно в последние дни, до этого самого утра.
Девушка отошла, и Серебряков, не прекращая разговора, направился к стойке. Небрежно кинул передо мной паспорт.
– Люкс, – только и выговорил он с той же небрежностью. – Договор должен быть заключен на этой неделе, – эти слова были обращены уже к тому, с кем он разговаривал. – Меня не интересует, как ты это сделаешь. Меня интересует результат… Я всё сказал… Значит, сделай так, чтобы у них нашлось на тебя время!
К паспорту я не притронулась. Меня начинало колотить. От ярости, которая, как мне казалось, успела рассеяться, от его наглости и накативших воспоминаний. Я словно заново пережила то утро и унижение. Ничего не померкло, даже не притупилось! Ничего!
– У нас нет свободных люксов, – как только он закончил разговор, сказала я ледяным тоном, глядя в упор на Якова.
– Тогда что у вас есть? – опёрся на выдвинутую ручку своего чемодана. Брендового, чтоб его, чемодана!
Каждый день мимо меня сновали постояльцы, но вряд ли хоть от одного из них пахло так, как от этого сукина сына. Абсолютной самодостаточностью, деньгами и бескрайней уверенностью в собственных силах. Абсолютным пониманием того, что ему подвластно всё и все.
– Ничего.
Он подвёз чемодан ближе. Положил ладонь на стойку. Смерил меня взглядом как нечто, незаслуживающее и минуты его времени.
Я поджала губы. Хотелось плюнуть ему в лицо, сказать, чтобы убирался туда, откуда явился. Гостиница, в которой я работала, была не то, что на порядок ниже уровня той, где он останавливался в свой прошлый приезд. Она и до трёх звёзд не дотягивала. Разве что до двух, да и то с минусом длиной в морскую милю.
– Боюсь, что мы не сможем Вам ничего предложить, – тем же тоном. – Но я могу заказать для Вас такси. В городе наверняка найдётся что-то подходящее.
– Уже нашлось, – подтолкнул паспорт. – Мне нужен номер здесь.
– У нас нет свободных номеров.
Он посмотрел на часы на запястье. Дорогие, с крупным циферблатом. Снова на меня.
– Позовите администратора, – взгляд на мой бейджик. – Мирослава.
Скотина! Меня скрутило сильнее. Такие, как он, не забывают ничего. Я была уверена, что и имя моё он запомнил. Или… Разве богатые ублюдки запоминают имена шлюх?!
– Скотина, – процедила я сквозь зубы и уже хотела послать его на хрен, но не успела.
– Что тут происходит?
Управляющий появился буквально ниоткуда. Я подобралась. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.
– Что тут происходит, Мира? – сурово осведомился он.
Я молчала. И дёрнуло же его появиться здесь именно сейчас! Каждая встреча с Яковом добавляла в копилку моих проблем новые, и на этот раз их тоже было не избежать.
– Ничего не происходит, – отозвалась я, не глядя.
– Ваша сотрудница говорит, что все номера заняты, – потеряв ко мне интерес, обратился Серебряков к управляющему. – Может быть, вы сможете помочь?
– Наша сотрудница ошиблась, – сдержанно. Я мысленно застонала.
– Я так и понял, – несмотря на то, что говорил он не со мной, слова предназначались мне. Нет. Он помнил и моё имя, и ночь. И меня он тоже помнил, будь он проклят! Понял, и именно поэтому появился тут.
– У нас достаточно свободных номеров, – продолжил управляющий. – Какой именно вас интересует?
– Люкс, – Яков ещё раз посмотрел на часы. – Люкс с обслуживанием.
– Мирослава, – одного этого «Мирослава» было достаточно. С раздражением я схватила паспорт и принялась вбивать данные. Имя гостя, фамилия… Внутри всё клокотало, пальцы отбивали дробь по кнопкам, а буквы так и прыгали перед глазами.
– Что я могу сделать для вас в качестве извинения за оплошность нашей сотрудницы?
За оплошность?! Я ткнула кнопку, и вместо одной буквы в поле редактора появилось сразу четыре. В голове мелькнула безумная мысль встать и швырнуть документ в лицо Серебрякову. Его паспорт вместе с ключами – прямо в физиономию, с такой силой, на какую только была способна.
– Вы – ничего, – как-то лениво.
Я мельком посмотрела на Якова. В уголке его рта появилась усмешка.
– Раз оплошность допустила ваша сотрудница, пусть она и приносит извинения. В качестве них… – усмешка чуть заметнее. – Пусть обслуживанием моего номера займётся именно она. Меня это устроит.
Глава 12
Яков
– Докатился, – процедил себе под нос, осматривая так называемый «люкс» клоповника, куда меня занесло.
Достаточно большая, с претензией на комфорт комната – вот и всё, что было тут дельного. Что представляет из себя здешний «эконом» было страшно даже подумать. Затёртое пятно на ковре и глубокие царапины на тумбочке говорили сами за себя. Брать в расчёт отходящие обои даже не стоило, как и растрёпанный угол покрывала.
Оставив чемодан возле шкафа, я кинул пальто в кресло и посмотрел на часы. Встреча – повод для того, чтобы прилететь в это захолустье, должна была состояться через два часа. Необходимости появляться на ней лично не было. Хватило бы представителя, но…
Я обернулся, услышав резкий короткий стук в дверь. Именно это «но» и заставило меня снова пересечь всю страну.
– Да, – выговорил резко.
– Обслуживание номеров, – Мирослава переступила порог, держа в руках заказанное мной меню и блюдце, на котором стояла чашка с кофе.
Я жадно осмотрел её с головы до ног и тут же почувствовал, как кровь стала горячее. Да мать её!
Весь этот месяц девчонка не шла из головы. Поначалу казалось, что это просто блажь, но нет. Сейчас, глядя на неё, я понимал, что ничего себе не дорисовал: всё те же волосы цвета льна, те же опушённые ресницами голубые глаза и тонкие длинные пальцы.
– Поставь на стол.
Она поджала губы. Прошла мимо, задев меня плечом и едва ли не швырнула блюдце. Выплеснувшийся кофе оставил на скатерти коричневую кляксу, чашка звякнула. Следом за чашкой на стол полетело меню.
– Не нашёл другого места?! – процедила она, глядя на меня с яростью.
– Меня устраивает это, – ответил, расстёгивая манжеты рубашки.
Узнать название гостиницы, в которой она работала, труда не составило. Я хотел ещё раз увидеть её.
Нет. Не увидеть. Мне нужно было куда больше. И я был намерен получить от неё всё сполна.
– Сволочь, – выплюнула она.
Я усмехнулся уголком рта и буквально тут же в лицо мне полетели… деньги. Да, это были именно деньги. Следом за ними нечто более увесистое ударилось в грудь и упало у ног. Я знал, что это. Смотрел на девчонку, видел, как блестят её глаза, и чувствовал всё то же желание, что и при первой встрече: задрать её юбку и взять её. Хотя теперь желание это было уже далеко не таким примитивным.
– Не всё можно купить за деньги, Серебряков, – с яростью. – Не всё и не всех.
Ещё несколько секунд я изучал её, пытаясь взять в толк, что есть в ней такого. Что заставило меня спустя месяц рвануть сюда, наплевав на здравый смысл, отложив дела. Ничего. Ничего, чему было бы объяснение. Красивая девка, да и только.
Резко сократив расстояние между нами, я сжал её локоть. Рванул девчонку на себя.
– Как понимаю, ты очень долго вынашивала идею показать мне, как сильно я задел твою гордость? – тихо, глядя ей в лицо.
Она попробовала вырваться, но я прижал её к себе ещё ближе. Она тёрлась об меня, елозила, и в мозгах от этого туманилось.
Вот же сука! Голубоглазая сука!
Я слышал её дыхание, видел, как она поджимает губы, как раздуваются её ноздри. Посмотрел на губы. Целовать случайных баб было не в моих правилах. Но… Опять это «но».
– Очень, – возражать она не стала. Это «очень» было наполнено таким вызовом, бросить какой мне никто не решался очень давно.
– Да ты, как я вижу, бесстрашная, – второй рукой обхватил её шею. Погладил вдоль позвонков.
И без того напряжённая, она превратилась в натянутую струну. Глаза потемнели, синева стала одновременно льдистой и горячей.
– Да, Мира? Совсем не боишься?
– А стоит? – дерзко.
– Вполне возможно, – запустил пальцы в шёлковые волосы. Член становился всё твёрже, кровь бежала быстрее.
Девочка играла в опасную игру, но вряд ли сама подозревала, насколько опасную. Одно моё слово, и её жизнь пойдёт тем маршрутом, который выберу я. И она будет делать то, чего захочу я. Рычаги давления есть у всего и всех – она не исключение. Но ломать её… Нет. Мне нужно было не это.
Выпустив локоть, я обхватил её за талию и дал почувствовать, насколько сильно хочу её.
– Отпусти, – зашипела, замерев только на секунду. Упёрлась ладонями мне в грудь. – Не приближайся ко мне больше, понял?! Не прикасайся ко мне!
– Разве я тебе что-то обещал? – выговорил, продолжая поглаживать её.
Вниз, по упругим ягодицам. Чувство было такое, что кровь начисто отхлынула от головы в яйца. Только утром я поставил раком свою секретаршу, но ни черта! Мне нужно было другое. Другая.
Мира забилась, зашипела дикой кошкой. В нос ударил запах туалетной воды: свежий, лёгкий.
– Мне всё равно! – ногтями она впилась в моё запястье. – Я не хочу тебя видеть, не хочу знать тебя, Яков!
– А придётся! – она вертелась так, что последняя выдержка дала сбой.
Толкнул её к постели. Она хотела удрать, но я перехватил. С удовлетворением погладил по бедру, задрал блузку. Она была тёплая, бархатная и гибкая. Да мать её…
– Иди к дьяволу! – зарычала она, забилась ещё сильнее. – Отвали!
– Трахну тебя и… – щёку внезапно обожгло. Мира отступила. Ещё на шаг.
– Иди к дьяволу! – дрожащим от гнева голосом повторила она. Зрачки её стали огромными, синий огонь растопил льдинки, и они превратились в настоящее море. Огонь, танцующий на синих волнах – Трахай, кого хочешь, Серебряков.
– Именно это я и собираюсь сделать, – с угрозой.
Она криво усмехнулась. Качнула головой и одними губами сказала в третий раз:
– Иди к дьяволу, – беззвучно, но так, что я отчётливо разобрал каждое слово.
Грудь её вздымалась, верхние пуговицы блузки были расстёгнуты, и в вырезе я видел её ключицы. Я бы мог взять её здесь и сейчас. Действительно мог. Мог бы сломать её и, наверное, именно это мне стоило сделать. Но что-то остановило.
Дверь за ней с хлопком закрылась, а я, задумчиво посмотрев в окно, взял чашку, в которой осталось не больше трети. Глотнул кофе. Взгляд упал на блистер с таблетками. Подняв его, я присел на край стола и всё так же задумчиво повертел. Сжал в кулаке и швырнул в кофейную лужу.
Я бы мог сломать её. Мог бы взять здесь и сейчас. Но от этой женщины мне нужно больше. Глядя на лежащие в луже нетронутые противозачаточные, я вдруг ясно это понял.
Раздражённый, я обдумывал, как быть дальше. Сперва всё же нужно было уделить время сегодняшней встрече, а потом подумать и об остальном.
– Да, – ответил, приняв входящий вызов. – Хватит, Майя. Мне некогда сейчас. Мне…
Подошёл к окну и приоткрыл, пытаясь взять себя в руки. В конце концов, она не виновата.
– Хватить реветь, – раздражение унять никак не получалось. Открыл окно сильнее и сжал телефон. – Нет… Ненадолго… Я скоро вернусь… Да… И я тебя… Сказал же, скоро…
Чувствовал, как по скулам ходят желваки. Проклятая синеглазая девчонка!
– Я скоро вернусь, – повторил я. – Прости, сейчас не могу разговаривать… Хорошо… И я тебя.
