Алиса Ковалевская
Спаси моего сына
Глава 1
Вика
Почти семь лет не была в московском аэропорту, а практически ничего не поменялось.
Дочь потянула меня за рукав.
– Мам, ну пойдём. Мне тут не нравится.
– Почему? – удивилась я.
– Тут все шумят. А ещё ты сказала, что я могу потеряться.
– Потеряться ты можешь только если отойдёшь от меня. Сейчас найдём дядю с моей новой работы и пойдём.
Дочь наморщила нос. Любопытство в ней боролось с опаской. За шесть с лишним лет своей жизни она ни разу не была в мегаполисе. Если я отвыкла от столичных суеты и шума, что говорить про неё.
Осмотрелась, пытаясь отыскать обещанного встречающего, но никого не было. Может, я перепутала, и мы ждём не там?
– Виктория Евгеньевна?
Я повернулась.
Около нас стоял представительный мужчина с табличкой, на которой было моё имя. И как я могла проглядеть?!
– Да, это я.
– Я Эдуард. Мне поручено встретить вас.
Инга задрала голову, пытаясь рассмотреть мужчину. По сравнению с ней он был высоченный и большой, как богатырь.
В нашем окружении мужчин почти не было. Только мой брат, но виделись мы очень редко. Я надеялась, что с переездом в Москву это изменится. Семь лет назад я сбежала и начала новую жизнь, сейчас мне предстояло сделать то же, только теперь вернувшись.
– Сопровождающий взял наши вещи и повёл к выходу. Дочь озиралась по сторонам, а я крепко держала её ладошку.
– А где мы будем жить?
– Я же тебе уже рассказывала. Нам с тобой предоставят жильё. Там и будем жить.
– Прям предоставят? Бесплатно?
Я кивнула. Мы вышли из аэропорта под мелкий моросящий дождь. Зонтика у меня не было, но только я подумала об этом, Эдуард подал нам раскрытый.
– Спасибо, – ответила, слегка опешив от неожиданности.
Он сдержанно кивнул и повёл нас дальше.
Машина оказалась удобная. Чёрный седан представительского класса. Соглашаясь на новую работу, я и подумать не могла о том, что клиника настолько во мне заинтересована. Я же не какой-нибудь ведущий специалист, а детская массажистка. Закончила училище на медсестру, вышла замуж…
Прижала к себе дочку и, втянув носом аромат её волос, поцеловала.
– Я устала, – пожаловалась она. – Мы летели, летели…
– Мы летели всего два часа.
– Да, но вначале мы ехали, а потом ждали. А потом летели и…
– Потерпи, зайка, – попросила я. – Осталось немного. Я тоже устала, но что поделать? У меня будет новая хорошая работа, буду получать больше денюжек. Они ведь на деревьях не растут.
– На деревьях, – повторила дочь, засмеявшись. – Как листочки.
– Хорошо бы было, да?
– Угу, – кивнула она и привалилась ко мне.
Я перехватила взгляд Эдуарда и ответила ему улыбкой. Дождь усилился. Было только одиннадцать утра, а мы преодолели огромный путь. Я и сама устала, что уж говорить о моей малышке.
Машины ехали плотным потоком, в салоне играла тихая музыка без слов. Я зевнула и погладила дочь по плечу. Прислушалась. Она дышала ровно, спокойно.
– Уснула, – шёпотом сказала Эдуарду на всякий случай.
Он кивнул и сделал вид, что застегнул рот на замок. Я ещё немного посмотрела в окно и тоже закрыла глаза.
Семь лет… Как же быстро прошло время.
* * *
Проснулась я от того, что машину тряхнуло. Посмотрела в окно и не поняла, где мы. Видно было только деревья и кусты. Сердце пропустило удар и заколотилось с бешеной силой.
– Вау! – ахнула дочь и пальцем показала вперёд. – Мама! Мама, смотри! Смотри какие розы! Мама, а они настоящие?
Я перевела взгляд на лобовое стекло. Впереди была высокая стена, на каменном парапете идущем по её периметру, росли розы. Огромные, каких я не видела никогда.
Нет. Видела – семь лет назад.
Сглотнула и схватила дочь. Прижала к себе, что было сил.
– Мам, ты что? – она попыталась выбраться из моих рук, а я прижимала всё крепче и крепче.
– Нет, – прошептала, глядя на бутоны, возвышающиеся над ограждением, на могучие стебли с огромными шипами. – Это не может…
Дверца распахнулась, и Эдуард показал нам на дорожку.
– Приехали, Виктория Евгеньевна.
Я замотала головой. Удержала дочь, едва та опять попыталась вырваться. Мой чемодан стоял рядом с машиной, сумка тоже.
– Маленькая лошадка!
Инга рванула от меня. Я не успела остановить её. Она выбралась из машины и побежала к пони, но всё-таки остановилась и посмотрела в мою сторону.
– Пойдём, мам. Что ты сидишь?
Я всё-таки вышла. Мрачный дом неприветливо смотрел на меня тёмными окнами. Тут двери главного входа открылись, и земля начала уплывать у меня из-под ног.
Это сон. Этого не может быть. Он…
Я зажмурилась и услышала два хлопка. Увидела, как между пальцев сочится алая кровь.
«Несколько часов назад Захар Тихонов скончался в больнице, не приходя в сознание. Напомним, что покушение на бизнесмена…» – голос телевизионного диктора, репортажи, кадры с места события.
– А Вас как зовут? – прорвался сквозь воспоминания голос дочери.
– Захар.
– А я Инга.
Захар подошёл. Медленно осмотрел меня с головы до пят. Изогнул губы.
– Добро пожаловать домой, Вика. Скучала? – его глухой бархатный голос в секунду пробрался в самую глубь меня.
– Ты… Ты же умер. Я видела, как в тебя стреляли. И по телевизору сказали…
Радостный вскрик Инги заставил меня перевести взгляд на неё. Дочь забралась на каменного садового оленёнка и с него наблюдала за пони. Захар проследил за моим взглядом.
– Красивая девочка. На меня похожа, – повернулся он ко мне. – Но это и не удивительно. Моя дочь должна быть похожа на меня.
Я вскинула голову. Всё это не могло быть правдой, я не могла говорить с ним. Сколько раз за эти семь лет я видела Захара во сне – не сосчитать. Сколько раз придумывала сюжеты наших жизней врозь и порой вместе. Сколько раз думала, что было бы, если бы он остался жив и нашёл меня.
Но он умер. Я была уверена в этом так же сильно, как сейчас, что не сошла с ума.
– Не смей, – процедила я. – Даже не подходи к ней. Ты её не получишь, Захар.
В уголках его губ появилась презрительная усмешка. До жути знакомая мне и оттого вызвавшая ужас.
– Разочаровал тебя? Прости, Виктория, но смерть в мои планы не входит. Не в ближайшие, – кинул взгляд на несущуюся к нам дочь, – лет сорок-пятьдесят.
– Мам, тут круто! – воскликнула Инга, подбежав.
Я схватила её за плечо и прижала к себе.
– Мы уезжаем.
– Но мам…
– Мы уезжаем, Инга, – сказала я жёстко.
Меня трясло. Когда-то я была в этом доме пленницей. Захар хотел, чтобы я родила ему наследника и согласен был отпустить только после этого. Но я сбежала и только после этого узнала, что своего он добился – узнала, что беременна. На следующее же утро поехала сюда, чтобы увидеть его в последний раз. Зачем, не знала сама. Стояла у сосны напротив ворот, а потом взгляд Захара, один за другим прозвучавшие выстрелы и кровь…
– Но мам, – заканючила Инга. – Я не хочу уезжать. Тут хорошо. Я устала. Ты обещала, что покажешь мне Красную площадь и…
– Инга! – пресекла её.
Захар молчал, и от его молчания мне становилось всё страшнее. Обернулась к воротам. Они были закрыты. Я опять оказалась в ловушке, только на этот раз пленницей стала и моя дочь. Его дочь. Инга пыталась сбросить мою руку, а я всё крепче сжимала её плечико. Понимала, что ей неприятно, но пальцы словно свело. Отпущу её и больше никогда не увижу. Он заберёт её, а меня вышвырнет, как хотел сделать когда-то.
– Ты не имеешь права нас тут держать, – сказала я насколько могла жёстко.
– Допустим.
– Мам, отпусти! Мам…
– Замолчи, Инга! – прикрикнула я. – Мы уезжаем, Захар. Что ты за игру опять затеял?! Тебе снова понадобился наследник?! Зачем эти выдумки с работой?! Тебе скучно стало или что? Ты семь лет ждал… Боже! Ты… ты всё это время знал, где я, да?! Ты следил за мной?! Ты…
Меня начинало захлёстывать истерикой. Инга притихла, не понимая, что со мной происходит, а меня трясло всё сильнее. Захар был всё тем же: самоуверенный, непрошибаемый и дико опасный. Время никак не сказалось на нём, разве что ощущение этой самой опасности стало ещё сильнее. Чёрные волосы, серые словно сталь глаза, сильные жилистые запястья и наполненный презрением взгляд. Я кричала, едва не захлёбывалась, а он смотрел на меня, как на помеху.
– За тобой было интересно наблюдать, – дождавшись, пока я замолчу, сказал он.
– Козёл, – процедила сквозь зубы. – Гнусная скотина.
– Попридержи язык. – Посмотрел на Ингу. – Иди погуляй. Можешь покачаться на качелях, они за домом.
– Она никуда не пойдёт. Она…
– Иди погуляй, – повторил Захар и посмотрел мне в глаза.
Я сжала зубы. Меня рвало на части от ярости, бессилия и дикого напряжения.
– Иди, – отпустила дочь и слегка подтолкнула. – Нам с дядей Захаром надо поговорить.
– Мам, почему ты кричишь? Если тебе тут так не хочется быть, давай уедем.
– Инга, пожалуйста, иди! – я судорожно вдохнула. Присела перед дочерью и, собрав остатки самообладания, взяла её за руки. – Всё хорошо. Просто мы с дядей Захаром очень давно не виделись. Я не думала, что мы его тут встретим.
– Ты расстроилась? – понимающе спросила дочь.
Я кивнула. Захар хмыкнул, и я подняла голову. На губах его была кривая усмешка, но в глазах она не отражалась. Скорее наоборот, в них был недобрый блеск.
– Беги, Зайка. Всё в порядке.
Дочь немного подумала, видимо, хотела убедиться, что я не вру. Но интерес всё-таки перевесил сомнения, и она побежала по лужайке за дом.
Я выпрямилась во весь рост, готовая защищаться до последнего. Рождение Инги сделало меня сильнее, сдаваться я не собиралась.
– Что ты от нас хочешь?
– От вас – ничего. Тебя я пригласил на работу. Соответственно, ты будешь на меня работать.
– Какая работа?! – я вспыхнула мгновенно. – Снова потребуешь родить тебе сына?! Или тебе приспичило спинку помять? Или не спинку?! Решил обзавестись личной девочкой для удовольствий?! Какая безумная идея у тебя теперь?!
Ничего не сказав, Захар пошёл к дому.
Я чуть не зарычала. Пошла за ним и схватила за рукав. И тут двери дома открылись.
– Наследник мне не нужен, – сказал Захар. – Он у меня уже есть. И гладить ты будешь не меня.
Второй раз за короткое время земля стала уплывать у меня из-под ног. Вышедший из дома мальчик был похож на Захара, как две капли воды. Даже взгляд. Такой же высокий, темноволосый, с мрачным выражением на детском лице. Он был примерно одного возраста с моей дочерью, но казался старше. Может, из-за того, что не улыбался и смотрел волком, а может из-за ходунков, на которые опирался, идя к нам.
– Это Игнат, – когда мальчик дошёл до нас, сказал Захар. – У меня для тебя действительно есть работа. Ты должна поставить моего сына на ноги.
– Ты мог нанять любую массажистку, – с трудом ответила я, всё ещё не придя в себя.
– Мог. Но я захотел тебя.
Маленькая копия Захара рассматривала меня колючим пристальным взглядом. Подозрительно, если не сказать враждебно. Меня как в солнечное сплетение ударили.
– Зря времени не терял, – выдавила я, непонятно от чего почувствовав себя уязвлённой. – Не от меня, так от другой получил сына?
– Именно так.
– Это кто? – спросил Игнат.
– Массажистка, про которую я тебе рассказывал.
– Я не хочу. Я же говорил.
– Это не обсуждается, Игнат, – отрезал Захар.
Его сын насупился. Маленькие тёмные бровки сдвинулись, губы сжались. Уже сейчас с лёгкостью можно было сказать, что и характером мальчик пошёл в отца.
Я наконец переборола потрясение.
– Где его мать?
– Умерла.
Игнат никак не отреагировал. Зато у меня в который раз внутренности свернулись. Смотрела на Захара и гадала, правда это или нет. И, если правда, что стало причиной её смерти.
– Не слишком много мёртвых женщин? – спросила я тихо, чтобы не акцентировать внимание Игната. – Вначале твоя жена, теперь…
– Игнату нужен лечебный массаж. Врач сказал, что это поможет ему в реабилитации. Количество сеансов будет корректироваться в зависимости от результата. Платить я тебе буду столько, сколько обещал.
– Я сказала, что не останусь.
– Хорошо, свободна.
Он сделал жест охраннику, и тот пошёл к нам. Сердце сжалось дурным предчувствием.
– Скажи Эдуарду, чтобы отвёз нашу гостью в аэропорт. Она передумала и возвращается домой.
– Хорошо, – кивнул охранник.
– Ты меня так просто отпустишь?
– Я же сказал – свободна, – бросил он и пошёл было к дому, но остановился. – Ты свободна. Инга останется со мной.
Сердце так и упало. Я бросилась следом за Захаром и схватила его за рубашку.
– Ты не посмеешь! Я тебе не отдам дочь, понял?! Никогда, даже не мечтай!
– У тебя есть выбор, – заметил он, отцепляя мои руки.
Я нервно засмеялась. Вырвала ладони и толкнула Захара в грудь.
– Да кто ты такой, чтобы решать за меня и предоставлять выбор?! Кто?! Решил, раз денег куры не клюют, тебе всё можно?! Чем ты лучше других?!
– В первую очередь, я отец Инги. Забыла? Или будешь спорить?
Я проглотила язык. Спорить не имело смысла. Дочь была похожа на меня, но первый же тест ДНК покажет, чья в ней течёт кровь. Я могла сколько угодно кричать, но на Захара это бы не подействовало.
– Хорошо, – процедила зло. – Я останусь. На две недели, не больше.
– Пап, я не хочу, чтобы она оставалась! – вдруг крикнул Игнат.
Ответить Захар не успел. Из-за дома появилась Инга. Остановилась на мгновение, увидев Игната и рванула к нам. Откуда у неё брались силы, я не представляла. Она походила на движок с вечными батарейками. Моя маленькая зайка-энерджайзер, настолько контрастирующая с угрюмым сыном Захара, что словами не передать.
– А это что? – она показала на вызвавшие у неё живой интерес ходунки. – Зачем это?
Хотела пощупать.
– Не трогай! – Игнат передвинул ходунки. – Ты кто такая?
– Я Инга.
– Иди сюда, – взяла дочь за руку и заставила отойти от Игната.
Захар ничего не делал – просто наблюдал за нами. Игнат резко развернул ходунки и пошёл за отцом. Тот опустил руку на его плечо, но и не подумал объяснить, что так вести себя нельзя. Только изогнул губы.
– Почему этот мальчик такой? – спросила Инга, когда Захар и его сын скрылись в доме.
– Какой?
– Я не знаю… Не такой.
– Не такой, – повторила за дочерью. Вздохнула. – Я не знаю. Я тоже не знаю, – сказала практически шёпотом, глядя на закрытую дверь.
Глава 2
Мы зашли в дом следом за занёсшим вещи охранником. Глаза Инги раскрылись от потрясения.
– Я думала, так только в кино бывает, – с придыханием сказала она, идя вверх по лестнице.
Заглянула между жёрдочек перил, высвободила руку и пробежала ещё несколько ступенек. Посмотрела вниз уже с другой стороны.
– Инга, пожалуйста, перестань, – взмолилась я. – От твоего мельтешения уже голова кругом. Ты можешь идти спокойно?
– Не могу.
Я посмотрела на неё выразительно. Дочь на меня в ответ.
– У тебя честный ребёнок.
Я обернулась и едва не потеряла равновесие. Захар придержал меня.
– Поосторожнее. Как ты сама сказала, мёртвых женщин мне хватит. Не хотел бы, чтобы ты оказалась в их числе.
Я отодвинулась от него. Дочь уже ждала меня на верху, и, только я поравнялась с ней, посмотрела с вопросом.
– А тут куда? Тут много дверей. Как в замке у Чудовища.
– Скорее, как у Синей бороды, – бросила я, покосившись на Захара.
Он хмыкнул.
– А кто такая Синяя борода? У неё замок больше, чем у Чудовища?
Я вздохнула. Хотелось подойти к стенке и начать биться лбом. Инга ждала ответа, но пересказывать ей знаменитую страшную сказку не хотелось. Достаточно с меня моей собственной, в которую я неожиданно вернулась.
Захар проводил нас до двери в конце коридора.
– А что здесь? – спросила Инга, не успел он открыть дверь.
Вместо ответа он повернул ручку, и дочь в который раз округлила глаза. Её неподдельный восторг был осязаем. Я и сама задержалась на пороге с ощущением, что попала в самую настоящую спальню диснеевской принцессы.
– Ты хорошо подготовился, – не удержалась я от сарказма.
– Моя дочь многого недополучила. Массажисткам в санатории платят мало, мать не могла ей много дать.
– Что недополучила твоя дочь, – сделала акцент на слове «твоя», – не знаю. У моей дочери есть всё, что ей нужно.
Инга влетела в комнату и уже вовсю изучала её. Над застеленной бледно-розовым покрывалом постелью был балдахин, на полках – самые разные игрушки от кукол до плюшевых зайцев и мишек. Даже перила на балконе были в розово-золотистом цвете.
– Мама, смотри! Это котёнок, мам! Ой, какой…
Дочь плюхнулась на колени перед вставшим с лежака ослепительно белым котёнком. Несмело прикоснулась к нему и отдёрнула руку.
– Я так мечтала о котёнке. У меня никогда не было ни кошечки, ни собачки. Дядя Захар, он чей?
– Твой.
Я едва зубами не заскрипела. Вот же скотина!
– Никаких животных, – отрезала я. – Куда мы его денем, когда вернёмся, Инга?
– Ну мам…
– Оставь дочь в покое. – Захар поднял котёнка с пола. Тот в прямом смысле помещался у него на ладони. Инга тоже подскочила и задрала голову, потянулась, чтобы взять, и Захар отдал ей его.
– Он как снег белый. А как его зовут?
– Не знаю. Я не придумал. Сама реши.
– А это мальчик или девочка? Если мальчик, то…
– Хватит! – прикрикнула я. – Инга, ты слышала, что я сказала? Мы не сможем его забрать. Дядя Захар позволил себе лишнее. Скажи дяде Захару спасибо и отдай котёнка.
– Ну мам! – опять протянула Инга. – Я не хочу! Я хочу, чтобы он был мой.
– Ты меня слышала?
Дочь надула губы. Серые глаза начали наполняться влагой. Я мысленно застонала, желание убить Захара возросло в миллион раз. Инга прижимала к себе котёнка и смотрела на меня букой, а у меня сдавали нервы.
Захар взял меня за плечо и, несмотря на протест, вывел из комнаты. Закрыл дверь и отпустил.
– Ты не имеешь права…
– Имею, – оборвал он. – Оставь дочь в покое. Чемодан в твоей старой спальне. Ты будешь жить там. Надеюсь, помнишь, где она?
Ненависть, с которой я смотрела, Захара не трогала.
– Ты не будешь решать, что хорошо для моей дочери, а что нет. Я тебе не позволю.
– Мне не нужно твоё позволение, Виктория.
– Знаешь, что? Достаточно с меня твоих угроз! На меня это больше не действует.
Я достала телефон. Всего один раз я вбивала адрес этого дома, когда вызывала такси. Это было семь лет назад, но помнила я его до сих пор. Только хотела вызвать машину, Захар вырвал телефон у меня из рук и со всей силы швырнул в стену.
– Ты ч…
Он схватил меня за подбородок и сжал. Лицо его походило на каменную маску, в глазах— холодный гнев.
– Ты никуда не поедешь, Виктория, – сказал он тихо и жёстко. – Из этого дома ты уйдёшь только когда поставишь моего сына на ноги. Ни днём раньше.
Захар отпустил меня, и я отпрянула от него, как от сумасшедшего.
– То есть если я поставлю твоего сына на ноги, ты отпустишь и меня, и Ингу?
– Да. Только не «если», а «когда». А теперь иди к себе. Если что-то потребуется, скажи горничной. Алёне. Думаю, её ты тоже помнишь.
Горничную я помнила, где находится комната, в которой жила когда-то, тоже. Приняла душ, переоделась и вернулась к Инге.
– Зайка, – бросилась к ней, увидев на полу, рядом с кошачьим лежаком. – Инга, девочка моя…
Коснулась плеча. Дочь открыла сонные глаза, и у меня отлегло от сердца.
– Ой… – она приподнялась. – Уснула, кажется. И киска тоже уснула.
Я села на пол и подтянула к себе ноги. Инга зевнула, потёрла кулачками глаза. Глядя на неё, я тоже зевнула. За окном было ещё совсем светло, а силы подходили к концу.
– Давай ляжем в постельку?
– Угу, – согласилась дочь без раздумий.
Вместе мы устроились на кровати с балдахином.
– Мам, а сделай мне стульчик, – попросила она.
Я прижала дочь спиной к груди и согнула в коленях ноги.
– Мы всё-таки останемся тут? – спросила она сонно. – Пожалуйста, давай хотя бы немножко.
– Посмотрим.
Дочь ещё что-то сказала сквозь сон, но я не разобрала слов. Поглаживала её и смотрела сквозь тюль на решётку балкона, на серо-голубое небо. Остаться? Закрыла глаза, наслаждаясь сладким запахом детского шампуня. Если я останусь, это будет дорогой в один конец – в никуда.
Инга ещё спала, а я не смогла отключиться и на несколько секунд. Укрыла её одеялом и, бросив взгляд на свернувшегося в лежаке котёнка, вышла из детской. Завтра же утром мы должны вернуться в Ессентуки. Захар не имеет права удерживать нас, как бы сам он ни считал. Если будет нужно, я наряд ОМОНа вызову, но уеду сама и дочь увезу из этого дома.
В коридоре было тихо. Ни звука, словно бы дом вымер. Именно такое чувство было у меня, когда я попала сюда в первый раз.
Спустилась вниз и, идя к кухне, заметила, что одна из дверей на первом этаже приоткрыта.
– Они все уходили, – услышала голос Игната и подошла ближе.
Захар сидел на постели, сын рядом с ним.
– Пап, выгони её. Она тоже скажет, что ничего не сделаешь.
– Не скажет.
– Почему? Все говорят, что не могут мне помочь. И она тоже скажет, что не может.
Захар обнял Игната, потрепал по волосам.
Я смотрела на них и не могла заставить себя отойти от комнаты. Таким Захара я не видела никогда, не представляла его в роли отца.
– Вика тебе поможет.
– Но почему? Если те не помогли.
– Потому что она… – он вдохнул. – Она лучше других. Я отвечаю.
* * *
Войдя следующим утром в кухню, я не сомневалась, что застану Захара. Так оно и оказалось.
– Ты – само постоянство, – вместо «доброе утро, как дела», сказала сидящему за столом Захару.
Судя по полной чашке, он только приступил к завтраку. Сына с ним не было. Удивительно, что он подчинял всё и всех своему распорядку.
– Расхлябанность порождает анархию.
– Анархия – мать порядка, – ответила я небрежно и включила кофемашину.
Захар хмыкнул, но не ответил.
– Я останусь, Захар, – сказала, поймав его взгляд. – Но не из-за твоих угроз, а из-за Игната. Если ты считаешь, что я могу ему помочь, я постараюсь. Но дай слово, что после этого ты оставишь нас с Ингой в покое.
– Смотря, что значит в твоём понимании покой.
– В моём понимании покой значит, что мы уедем обратно и будем жить, как раньше. Ничего этого, – махнула на окно, за которым виднелись детские качели и сад. – Никаких приказов, никаких заборов. Твоя жизнь отдельно, моя отдельно.
– Договорились. Моя отдельно, твоя – отдельно.
Я почувствовала, что где-то здесь кроется подвох. Но где именно, понять не успела. Захар подошёл и протянул руку. Я вжалась в столешницу, начисто растеряв мысли.
– Хлеб, – показал он багет.
Он вернулся на своё место, а мне потребовалось время, чтобы собраться. Его близость всегда была опасной. Я не могла контролировать себя, когда он дотрагивался до меня. Как оказалось, ничего не изменилось. И всё же я отогнала волнение.
– Расскажи мне, что случилось с Игнатом? Это же у него не с рождения?
– Не с рождения, – сухо ответил Захар, мигом изменившись.
С ожесточённостью разломил багет вместо того, чтобы воспользоваться лежащим рядом ножом. У меня мурашки побежали. Показалось, что он прикончил кого-то, а не расправился с несчастным хлебом.
– Тогда что случилось?
– Это не важно. Сделай так, чтобы мой сын избавился от этих проклятых ходунков. Остальное тебя не касается.
– Как это не касается?! Я тебе гадалка или ясновидящая?! Чтобы хоть что-то сделать, я должна понять, что именно. Где рекомендации? Где бумаги из клиники? Ты понимаешь, что это не шутки?! Или ты из-за своего тупого упрямства готов здоровьем сына рисковать?! Ты в курсе, что при таких проблемах массажем можно и навредить?!
Захар стиснул зубы, по скулам заходили желваки. Я грохнула о столешницу ложкой.
– Авария, – нехотя сказал Захар. – Чуть больше полугода назад. Я дам тебе выписки и рекомендации.
– Уж сделай одолжение, будь добр.
Он сдвинул брови, как вчера Игнат. Инга тоже порой так делала, когда ей что-то не нравилось. Что не нравится Захару я не догадывалась – знала наверняка. В его представлении я должна была ходить перед ним на полусогнутых, ещё и вставать из-за стола только тогда, когда разрешит он. Только в правила пришлось внести корректировку. Взяв кофе, я пошла к задней двери. Скоро нужно поднимать Ингу, но прогуляться в саду я ещё успею.
– Вика, – позвал Захар.
– Я выпью кофе в саду, а завтракать буду с дочерью, – сказала твёрдо, не дожидаясь приказа сесть за стол.
– Я не об этом. Спасибо.
Я остановилась. Спасибо? Не помню, чтобы это слово раньше присутствовало в его словаре.
– Это ради Игната.
– Да. Поэтому я и говорю – спасибо.
От помощи горничной я отказалась. Сама накормила дочь завтраком и разрешила ей поиграть во дворе. Цветастый мячик весело прыгал в траве, а Инга беззаботно носилась за ним.
Захар подошёл ко мне и отдал папку.
– Здесь всё, что есть. Разберёшься.
– И всё-таки, Захар, почему я? – не удержалась от вопроса, забирая документы. – Ты бы мог увезти сына в Германию или Израиль. Это было бы куда разумнее.
– Не всё разумное на первый взгляд является таким на деле.
Я нахмурилась.
– Не слишком сложно?
– Нет. – Показал на документы. – Не затягивай. Я хочу, чтобы мой сын вернулся к нормальной жизни как можно скорее.
Инга вскрикнула, сильно ударив по мячику. Тот покатился к нам и остановился буквально в метре. Захар поднял его и кинул обратно.
– Давай поиграем? – предложила Инга и, не получив согласия, пнула снова. – А теперь ты мне бросай. Ты умеешь?
– Инга…
– Всё в порядке, – остановил меня Захар и отдал дочери пас.
Она побежала за мячом, Захар снял пиджак и, отдав мне, вышел на лужайку. Машина уже ждала его, водитель стоял рядом.
Я приподняла пиджак и, сама того не желая, украдкой втянула едва чувствующийся запах. Приятный, ненавязчивый – мужской дезодорант и свежесть.
Захар отбросил мяч к самым деревьям.
– Беги, – скомандовал Инге.
Просить её дважды было не нужно. Её собранные в косички волосы весело подпрыгивали, вышитые сзади на футболке ангельские крылья готовы были затрепетать. Захар с самодовольной полуулыбкой наблюдал за ней, меня же разъедала обида. Он всегда хотел сына. Всегда. А у меня осталась ненужная ему дочь. Шесть лет была не нужна, а тут разом – пришёл, увидел, победил.
– А там мальчик! – вдруг показала Инга.
Мы с Захаром повернулись. На пороге открытой задней двери стоял Игнат и, опираясь на свои ходунки, следил за игрой. Захар сразу забыл о мяче и кинувшей его ему Инге.
– Ты что стоишь? – обратился к сыну. – Иди к нам.
– Зачем?
– Как зачем?
– Я всё равно не могу играть, – он было развернулся, но Инга подлетела к нему.
– У тебя ноги не ходят?
– Ходят.
– А почему ты не можешь играть?
– Потому что не могу.
– Это из-за этого? – показала на ходунки. – А ты их убери.
– Отстань, – огрызнулся Игнат. – Я не могу играть в мяч! Не могу! А папа может, пусть с тобой и играет!
Глаза мальчика стали влажными. Я хотела подойти и попробовать успокоить его, Захар тоже подался к двери, но Инга нас опередила.
– Ты же можешь не в мячик поиграть? Смотри, – достала из кармана ленточку.
Высунув от усердия язык, сделала из неё петельку и стала наматывать на пальцы.
– Вот, смотри. Я фокус умею показывать. Меня мама научила. Вот… – Надела на четыре пальца, перекрутила, зацепила за большой. Ой… – ленточка запуталась. – Не получилось. Сейчас ещё раз. – Повторила всё то же. Ладошка оказалась перемотанной, а потом дочь сняла петельку с большого пальчика и в лёгкую убрала ленточку. – Вот! Это фокус.
– Глупый фокус, – буркнул Игнат. – Дурацкий.
– Сам ты глупый и дурацкий. А фокус классный. И вообще, как тебя зовут?
Игнат молчал. Долго думал, прежде чем ответить.
– Игнат.
– А я Инга.
– Ты уже говорила.
– Ну и что? Может, ты не запомнил.
Плакать Игнат больше не собирался, хоть всё ещё был мрачнее тучи.
Я вернула пиджак Захару.
– Я постараюсь, Захар, – сказала вполголоса.
Как бы там ни было, он всё-таки её брат.
В ответ он холодно кивнул, а я, краем глаза продолжая наблюдать за детьми, раскрыла папку.
