Алина Рейн
Одной крови
Глава 3
Я смотрела сквозь парней и девушек, наполняющих холл, но не замечала никого. Так было проще – не видеть лиц, не обращать внимание на эмоции. Существо изнутри призывало не доверять им.
Створки дверей позади меня захлопнулись, всколыхнув потоком воздуха волны медных волос, а робкие солнечные лучи озарили их и заставили сиять огнем. Девушки, которые стайкой стояли возле синих шкафчиков, смотрели кто настороженно, кто откровенно с пренебрежением. Но какое мне до них дело? Пусть смотрят, это только забавляет моё темное чудовище.
А вот парни… Они оборачивались, провожая меня оценивающими взорами. И, похоже, им нравилось то, что они видели. Я чувствовала каждый их взгляд на себе, будто он был обжигающий, как поток чистого электричества. Он проникал внутрь меня, вливающийся в нового гостя моей души. Для одних он смертелен, для него же – необходим, как воздух. И этот гость щедро делился энергией со мной, делая меня сильнее и увереннее.
Я буквально ощутила эмоциональные нити от каждого, кто смотрел на меня. Будто магнитом я притягивала взоры всех собравшихся в холле старшеклассников. Мне нужно всего несколько десятков неспешных шагов – попасть к школьному секретарю и забрать свое новое расписание, а еще получить ключи от личного шкафчика… Я почти дошла…
Но тут произошло то, чего никак не ожидало мое темное чудовище.
Я не видела его, только его глаза. Но эти глаза я никогда не забуду. Их голубое сияние проникло в мою душу и заставило замедлить шаг. Теперь эти глаза будут являться ко мне во сне, оставаться со мной, когда я проснусь, и тревожить меня перед отходом в мир грез. Он смотрел на меня, как и все, с интересом, но во мне вызывал совсем другие чувства…
Что это? Мое сердце бешено билось в груди, грозясь вырваться. Щеки обожгло огнем. Надеюсь, внешне я не покраснела.
Теперь я окончательно поняла, что моя жизнь разделилась на «до» и «после». А ведь в душе я боялась перемен. Пару лет назад, учась в средней школе, я решилась выкрасить волосы в черный, чтобы как-то выделиться, нарушить своё болезненное спокойствие, всколыхнув внутренний мир. Тогда меня жёстко опустили с небес на землю, указав на то, что у каждого есть своё место и вылезать из него не должно. Пара синяков и навсегда уязвленная гордость – вот что я тогда получила в награду от своих одноклассниц. На что бабушка ответила, что мой родной цвет волос – это подарок судьбы, и что-то менять сейчас было бы глупостью.
Я оставила попытки изменить жизнь, а теперь Вселенная решила пнуть меня под зад очередным сюрпризом.
Симпатичный парень с непослушными темными волосами стоял у правого ряда шкафчиков и не сводил с меня своих голубых глаз. Кажется, он был не один, но я никого больше не замечала. Меня перестали интересовать все остальные, да и вообще всё вокруг.
Мы смотрели друг на друга, не в силах разорвать образовавшуюся связь.
Юные девушки всегда мечтают о любви с первого взгляда, так, чтобы будто молнией прошибло. И я была в их числе, каюсь. Прочтя огромное количество книг самых разных жанров, я мечтала, что вдруг однажды появится принц на белом коне (или сынок олигарха на «мазерати») и увезет меня из безрадостной реальности в свой сказочный мир. И обязательно я сразу должна буду понять, что он именно тот самый. Но это были пустые мечты, и я всегда понимала, что верить в их осуществление глупо. Реальность куда мрачнее.
Но он не принц, не сын олигарха, а обычный парень из старшей школы, провожающий оценивающим взглядом новенькую. Что же в нем такого особенного, что кровь стынет в жилах, превращаясь в вино, опьяняя меня и мешая мыслить здраво?
Так странно, я растеряла всю свою самоуверенность, подпитываемую темным чудовищем изнутри, снова вернулась маленькая, неуверенная в себе девочка с кучей детских комплексов. И я чуть было не оступилась на ровном месте, но устояла на ногах и прошла последние метры холла, свернула в соседний коридор, ощущая на затылке его обжигающий взгляд.
Сердце колотилось со скоростью заводной игрушки, которую настойчивый ребенок запустил на полную мощность. Стараясь унять дрожь в коленях, я остановилась, с трудом переведя дыхание.
Эффектное появление, ничего не скажешь!
Надеюсь, он не пойдет за мной, иначе я просто убегу, как последняя трусиха. Здесь тоже были люди, но я прижалась спиной к холодной школьной стене и смогла слиться с толпой. Разум робко подсказывал, что я опаздываю на уроки, но я лишь отмахнулась от него.
Безумно хочется тишины, спокойствия и одиночества, чтобы привести в порядок свои чувства и банально отдышаться. Так и эмоциональное истощение можно получить.
Водоворот пережитых необычных ощущений ещё не покинул меня, я глотала ртом воздух, боясь задохнуться. Что это такое? Я усмехнулась. Неужели любовь с первого взгляда, о которой сложено так много песен и стихов? Один… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь… Восемь… Девять… Десять… С каждым разом я дышала все глубже и спокойнее. Стало немного легче. По крайней мере, я смогла сосредоточиться на цели – добыть себе расписание. А раз есть цель, то нужно брать ноги в руки и шагать.
Я дошла до кабинета секретаря почти спокойно и считала это своим личным достижением. Держу себя в руках, ура!
На меня исподлобья взглянула седовласая тучная женщина в узких очках на крупном носу и демонстративно вернулась к заполнению какой-то таблицы, лежащей на столе. Всем своим видом она показывала, что безумно занята.
– Здравствуйте, я новенькая, – мой голос немного дрогнул, подгоняемый волнением. – Мне бы расписание…
– Всем бы расписание, – секретарь не поднимала глаз от бумаг. – Жди.
Демонстративно медленно она перекладывала документы из одной папки в другую. Какие-то из них удостаивались печати, иные – росписи. Но уж точно это не была архиважная работа, которая требовала немедленного выполнения. Я начала переживать.
– Но урок скоро начнется… – я уже всерьез запаниковала, когда секретарша взялась за новую папку.
Ну почему нельзя просто отдать мне расписание, жаба ты старая! Вслух я такого не сказала, разумеется. Так уж вышло, что бабушка привила мне удивительную робость перед такого рода «жабами». В ее окружении их было немало, и иногда они собирались у нас дома за чашечкой чая или чего-то покрепче.
– Не могли бы вы просто дать мне расписание, и я пойду?
– Где ж ты раньше была? – секретарша отложила ручку и нехотя поднялась со стула, наигранно кряхтя. Со стеллажа справа она достала папку зеленого цвета и, открывая, спросила: – Уайлд?
– Да-да, – я с готовностью кивнула, все еще надеясь прийти на урок вовремя.
– Сейчас тебе в класс 103. Это прямо возле холла, на первом этаже слева. Пройдешь стеллаж с кубками и наградами по лакроссу и как раз увидишь. Сдвоенная алгебра… М-да, профессор Грейсон. Дальше уже посмотришь сама, чай, не перетрудишься, – тетенька протянула эту папку, будто сделала для меня великое одолжение. А я с благодарностью кивнула в ответ. – Да поспеши уже, она очень не любит опоздавших, лучше не зли ее.
–Спасибо, постараюсь, – но секретарше уже было не до меня, она со скучающим видом вернулась к заполнению и перелистыванию своих документов.
Я поскорее удалилась из ее кабинета, мысленно повторяя направление. Ох, только бы успеть. С алгеброй у меня и так отношения складывались не очень хорошие, на гране провала, не хватало еще и сразу попасть в немилость к строгому, судя по всему, преподавателю. Так и до экзаменов не доучусь – выгонят из академии к чертовой бабушке. Прости, бабушка.
Я искренне надеялась не встретить в коридорах, всё еще полных народа, этого голубоглазого парня с непослушными каштановыми волосами. Пока что мне достаточно эмоциональных потрясений. Надеюсь, он уже убрался из холла на свой урок, занял свою парту и мило беседует с соседкой… нет, лучше пусть будет сосед.
Ученики уже почти разошлись по своим классам, а в коридоре осталось всего несколько человек, да и те спешно рылись в своих шкафчиках, доставая нужные учебники и тетради для предстоящего урока. Что ж, это мне только на руку. О метаморфозе, которая произошла со мной при входе в школу, я пока старалась не вспоминать. Но дала себе твердое обещание разобраться с этим позже. Даже зарубку сделала мысленную.
Я уже не успевала закинуть в шкафчик лишние учебники, придется тащить с собой весь этот тяжелый багаж знаний.
Я на ходу заглянула в папку, чтобы ненароком что-то не перепутать. Сверилась, перечитала и облегченно выдохнула. Ну хоть класс алгебры рядом, вот перед глазами уже и упомянутый стеллаж со спортивными достижениями школы.
Я подняла взгляд от бумаг в поисках нужной двери и тут снова увидела его.
Этот нарушитель равновесия, нагло вторгшийся в мои мысли, входил в нужный мне класс 103! Я мучительно застонала. У него тот же урок, что и у меня! Стыд снова обжег мое лицо, недавние эмоции всколыхнулись внутри, искрами огненного пламени. Да что же со мной происходит?! Душевный трепет такой силы я никогда еще не испытывала. Я потеряла возможность мыслить здраво так быстро, что и сама не заметила. Ноги понесли меня прочь от класса алгебры, прочь от голубых глаз и прочь от неадекватной реальности.
Я развернулась и, не видя никого вокруг, словно в тумане, свернула за угол, лихорадочно соображая, что же мне делать дальше. Идти в класс? Нет уж! Я пока не готова… встретить там его…
Ох, лишь бы унять эту надоедливую дрожь в коленях!
– Эй, ты в порядке? – я услышала звонкий девичий голос. Кто-то обращался ко мне.
Наверное, со стороны я выгляжу, мягко говоря, странно: отсутствующий взгляд направлен в пустоту, папка чуть не выпадает из ослабевших рук. А если вспомнить, что я новенькая, так недалеко и слухам по школе поползти о моей невменяемости. Я заставила себя распрямиться и посмотрела на стоящую рядом девушку. Ее аккуратное личико в обрамлении черных прямых волос до плеч выражало искреннюю обеспокоенность, а теплая рука легла мне на плечо.
– Да, спасибо, я просто немного нервничаю… Первый день сегодня…
Мои слова прервал громкий и протяжный звонок.
– Расслабься, – посоветовала она, намереваясь уйти. – Если ты фрик, то считай, что ты дома!
Незнакомка, подмигнув, поспешила на свой урок, а я осталась в одиночестве. Идти на алгебру сейчас? При одной мысли, что я заявляюсь на этот урок после звонка, как на меня смотрят все, кто находится в классе, включая его… Я не привыкла к всеобщему вниманию. А уж внимание этого конкретного парня вообще застало меня врасплох.
Может, я зря накручиваю себя? Не готова я пока с ним встречаться, нужно собраться с мыслями и немного успокоиться, как следует все обдумать. У меня есть 45 минут.
Похоже, я прогуляла свой первый урок в новой школе. Лучше и не придумаешь.
Как ни крути, выхода я не видела. Что же все-таки происходит со мной сегодня? Как это объяснить самой себе? И повторится ли это снова?
«Да», – прозвучал голос в моей голове.
Он появился из ниоткуда, и поначалу я даже не поняла природу его происхождения. В ужасе озираясь, я не нашла никого поблизости, кто бы обращался ко мне сейчас.
Ну вот только этого мне не хватало! Я схожу с ума? Или кто ты вообще такой? Что ты такое?
Но так ли я хочу на самом деле знать ответ на этот вопрос? Неизвестность пугала и бесила меня одновременно.
«Я – это ты. Скоро ты все поймешь…»
Что-то внутри меня вновь вышло на связь, заставляя похолодеть каждую клеточку моего тела. Страх уже пересиливал желание узнать правду.
Наверное, я схожу с ума. Иначе как объяснить то, что я чувствую? Будто внутри меня поселилась тьма и она разговаривает со мной.
«Не утомляй меня вопросами… От них я становлюсь более… голодной…»
Я в прострации осела на пол, обхватив голову руками. Настоящая удача, что все ученики разошлись по своим классам и никто не видит меня в таком состоянии. Нужно обязательно привести себя в порядок, совладать со своими эмоциями… и с этим… нечто… даже если это всего лишь плод моего воображения. Но вот в последнем я сомневалась. Слишком реально я все ощущала – это щемящее чувство внутри меня из-за того, что кто-то набирает силы, вытесняя меня же из моего тела и из головы.
Снова и снова пытаюсь дышать ровно. Вдох – выдох, вдох – выдох.
Сердцебиение понемногу приходит в норму, но его контроль дался мне очень тяжело. Я понимала, что идти домой нельзя. Это означало бы, что я сдалась, подчиняя свою жизнь неприятным обстоятельствам. Только взяв себя в руки, я смогу вырваться из этой колючей эмоциональной ловушки. Да, немного опозорюсь, придя на второй урок, но что уже поделать? Нужно взять себя в руки и идти вперед. В конце концов не буду же я до конца школы пропускать все уроки, которые посещает этот голубоглазый парень.
Так не должно быть. Я не хочу отступать от своей цели – я должна спокойно окончить школу с минимальным количеством промахов. Решено! Иду на следующий урок, и, если нам суждено снова столкнуться лицом к лицу, так тому и быть.
Через некоторое время прозвенел звонок, а ведь я так боялась его услышать, хотя и понимала, что это неизбежно, как ночь, приходящая каждый вечер и забирающая всех людей в мир снов. Собрав все свои силы, я выпрямилась и пошла навстречу его пронзительным голубым глазам в класс 103.
Что я скажу ему? Или он первый заговорит? Или мы вообще будем молчать и избегать обжигающих взглядов друг друга? Не знаю. Будь что будет.
Несколько десятков шагов показались мне безмерно длинными, но, когда я наконец остановилась у двери с номером 103, волнение почти отступило. Надеюсь, именно моя воля и самообладание помогли мне справиться с этим испытанием. Я слышала голоса учеников в классе и, снова сделав над собой усилие, вошла.
Преподаватель (наверное, это и есть профессор Грейсон) сидела за темным деревянным столом, постукивая по нему серебристой металлической ручкой. Она не видела меня, поглощенная чтением толстого фолианта с целой кучей страниц. Я сделала пару нерешительных шагов в ее сторону, и она подняла свои глаза, увидев наконец того, кто повинен в неожиданной и полной тишине в классе. Ее выражение лица не предвещало ничего хорошего.
– Здравствуйте, я Эвелин Уайлд.
– Ах да, мне говорили, что у нас новый ученик. И где же ты была весь первый урок?
Я не была готова к ее строгому, но одновременно насмешливому тону.
– Простите, мне немного нездоровилось, но теперь все хорошо. Я сожалею, что пропустила ваш первый урок.
– М-да, я тоже сожалею. Надо думать, что в нашем медкабинете тебе оказали необходимую помощь? – по ее выражению лица, я поняла – профессор Грейсон прекрасно понимает, что ни в каком медкабинете я не была. Ее взгляд стал еще более колючим и холодным. – Садись на свободное место, – она махнула рукой в левую сторону аудитории. Я проследила за ее движением и увидела ЕГО, но быстро отвела взгляд.
– Спасибо, – я поспешно прошла в указанном направлении и уселась за свободную парту. Тот самый парень сидел правее и дальше, но достаточно близко, чтобы я ощущала его прожигающий взгляд на затылке. Ох, как же мне продержаться в его присутствии целый урок? Прозвенел звонок, означающий, что пора начинать самый длинный урок в моей жизни.
Я не любила алгебру, она давалась мне очень тяжело, я всегда едва-едва набирала нужные проходные баллы для успешного окончания учебного года. Но преподаватель в моей старой школе был милейший дедуля, профессор Миллер, который тянул меня за уши к удовлетворительной оценке на экзамене, со всем трудолюбием объясняя мне снова и снова А вот профессор Грейсон явно другого склада преподаватель. Она была одета в строгий костюм серого цвета, на голове – пучок из русых волос, и каждая волосинка была старательно убрана, как будто она потратила на нее не один час. Действительно ли этот образ является отражением ее личности, я не знаю, но впечатление она производит серьезное, размеренно прохаживаясь вдоль рядов притихших и сосредоточенных учеников.
– Таким образом, арифметическая прогрессия – это последовательность, в которой каждый следующий член можно найти, прибавив к предыдущему одно и то же число d… Кроме арифметической какие еще есть виды прогрессии?.. Ответит нам мисс Уайлд?
От неожиданности я немного подпрыгнула, со стороны это смотрелось, скорее всего, очень глупо. Пытаясь лихорадочно найти правильный ответ в своей голове, я совсем забыла, что на меня опять смотрят все ученики в классе. Ручка, которой я старательно конспектировала слова учителя, предательски выпала из пальцев и с громким стуком покатилась назад. Профессор Грейсон специально выдерживала долгую театральную паузу, дабы показать всему классу, насколько плохо я владею этой темой и что все, кто посмел пропускать ее драгоценные уроки алгебры, дорого поплатятся за свое нахальство.
Ответа я не знала и даже не догадывалась.
– Ну же, мисс Уайлд, не заставляйте нас ждать ответ на такой простой вопрос…
– Геометрические, – послышалось откуда-то сзади. И я даже знала, чей это голос. Приятный, в меру низкий, бархатистый голос…
– Спасибо, мистер Стивенсон, – профессор оглянулась назад, ее губы сжались в узкую полоску. Было видно, как старательно она пыталась сохранить бесстрастное выражение лица. – Уж в ваших познаниях, как и в способности нарушать дисциплину, я не сомневалась. А что такое геометрическая прогрессия, мисс Уайлд?
Снова вопрос, и снова я не знаю ответа. Класс притих, напряжение все возрастало, а руки понемногу переставали меня слушаться. Все мысли будто испарились из головы, оставив пустоту.
– Это…
– Это ряд чисел, каждое из которых получается из предыдущего умножением его на некоторое постоянное для этого ряда число. Так, мисс Грейсон?
Преподаватель резко развернулась в его сторону, и жалобно скрипнул паркет под её каблуками. Её губы сжались в тонкую сердитую линию. Было видно, как она старается совладать со своей злостью, но получалось с трудом, глаза так и стреляли молниями. А вот ученики заметно расслабились, послышалось даже несколько смешков и одобрительных возгласов. Похоже, мало кто осмеливался бросать вызов грозному профессору алгебры.
А я больше не могла игнорировать своего неожиданного спасителя, оглянулась через плечо, и наши взгляды, словно два магнита, притянулись друг к другу. Мгновение длилось целую вечность, а потом, казалось, и вовсе остановилось. И неважно, что мы в переполненном классе и учитель завис над нами коршуном, готовясь растерзать дерзких нарушителей устоев и порядка. Я разглядывала его, не стесняясь и не таясь. Как его зовут, я не знала. Да так ли это сейчас важно именно в этот волшебный момент? Неужели это любовь с первого взгляда?
Мистер Стивенсон, а его имени я пока не знала, был очень симпатичным юношей. Его черты лица были правильными и неправильными одновременно. Он не был идеальным красавчиком из глянцевых журналов. Да и кто из нас идеален? Не шее и щеке я заметила несколько родинок, волосы были темные и взъерошенные, но это не новомодная укладка, а прическа в стиле «расчесался и пошел». Мне нравится. Одет он был просто – в синие кеды, джинсы и свободную серую футболку. Он тоже разглядывал меня, ни капельки не стесняясь. Его глаза снова вызывали во мне бурю эмоций. И она, похоже, уляжется еще не скоро. Интересно, как его зовут?
– У нашего завхоза за лето накопилось много незавершенных дел. Думаю, в пятницу после уроков вы сможете выполнить несколько его поручений, – голос профессора Грейсон нарушил наш безмолвный диалог.
– Но я всего лишь ответил на вопрос. Несправедливо лишать весь класс знаний. Они заслужили услышать про геометрические прогрессии…
Да он еще и шутник. Смелый шутник.
– Вы оба останетесь после уроков в пятницу.
Голос преподавателя, да и взгляд, которым она одарила нас свысока, недвусмысленно давал понять, что возражений она не потерпит. Профессор Грейсон еще раз медленно оглядела весь класс и, удостоверившись, что нарушать порядок проведения урока больше никто не намерен, вернулась за стол.
Похоже, в пятницу у нас будет первое свидание.
Остаток урока прошел сравнительно хорошо, спокойно и размеренно. После звонка он спешно собрал вещи и, перекинувшись с приятелями несколькими словами, вышел из класса. А я медлила. Время идти в столовую, быть опять на виду у всей школы. Этого мне, по понятным причинам, не очень хотелось. Но ничего не поделаешь, сторониться всех и вся я не собиралась, уже нет. Похоже, этот учебный год обещает быть веселым.
***
В старом доме на вершине холма было темно, лишь в одной комнате горел слабый мерцающий свет.
Молодой человек стоял у окна и смотрел вдаль, поглощенный своими невеселыми мыслями.
– Может, уже хватит пить? – сказал он, разворачиваясь.
– Нет… Так этот дом окрашивается неким подобием красок, – голос принадлежал сидящему в кресле парню. В одной руке он держал пустой стакан, а в другой – пузатую бутылку с янтарной жидкостью на дне. Отсвет, исходящий от камина, как будто наполнял эту бутылку мерцающим огненным зельем. Парень чуть приподнялся и рукавом черной куртки вытер край журнального столика от густого слоя пыли, куда тут же водрузил свои ноги, обутые в стильные дорогие ботинки. А пустой стакан поставил рядом. Остатки алкогольного напитка он допил уже из горла.
– Мне нужна еще пара бутылок, чтобы скрасить эту ночь, – сказал он, вставая с кресла, потягиваясь во весь свой немаленький рост и направляясь к камину. Там стояло еще примерно с десяток разных бутылок, в основном с янтарно-коричневыми напитками. – Бурбон или виски… Может, джин… – юноша откупорил белую длинную бутылку с прозрачным напитком. Принюхавшись к содержимому, скривился, будто от прокисшего бурбона. – Кто додумался притащить сюда джин?
– Может, одна из твоих подружек, Нейт? Которые только что убегали? Ты хоть бы заставил их убрать гостиную… Вообще, приезжать сюда было плохой идеей… Этот дом хранит слишком много воспоминаний…
– Да … я хотел на эти воспоминания. Мы здесь из-за Лиры, и без ответов я не уеду. Как дела с тем домом, Марк?
– Их там нет. Новые жильцы не в курсе, снимали по Интернету с помощью агентства и, куда делись хозяева, не знают.
– Проклятье!
Нейтан был зол. Впервые за долгое время им удалось найти способ вернуть Лиру, но некоторые… трудности тормозят процесс. Сердце укололи горькие воспоминания минувших дней, и Нейт снова удивился, что оно еще в состоянии испытывать такие человеческие чувства, хоть и давно не бьётся.
– Ты ведь тоже скучаешь по ней, кузен? И теперь мы можем вернуть ее, этот ритуал должен сработать.
Марк вздохнул, снова услышав это слово «кузен». Они с Нейтаном не были в родстве, просто росли все вместе, втроем. И, да, он скучал по Лиримее, ведь она была его сестрой, любимой младшей сестренкой, которую он должен был защищать и оберегать всеми силами, но так опрометчиво потерял.
– Конечно, я скучаю по ней. И я готов испробовать столько способов ее вернуть, сколько потребуется. Пусть даже прольется кровь, – Марк сжал кулаки так сильно, что костяшки его пальцев побелели от напряжения.
– Прольется много крови… – тихо проговорил Нейтан. – Невинной крови…
Марк тихо выдохнул и заметно расслабился, будто решив для себя нечто, давно терзающее его. Он неспешно прошел по пыльной комнате и сел на единственное пустующее кресло у камина. Этот ритуал был запретным, чернокнижным и очень кровавым. Да и не факт, что сработает. Но попытаться они должны, ради Лиры и ее невинной души, которую они поклялись вернуть к жизни еще двести лет назад.
– Но я попал в дом… – тихо, будто боясь, что его услышат, сказал Марк. – И я смог учуять ее запах. Это было тяжело, но я уверен в нашем успехе.
Нейтан обернулся к брату, так он всегда его называл про себя, а в лицо насмешливо «кузеном», и в полутьме его глаза отразили багровое пламя камина. Темная, растерзанная многолетними страданиями душа теперь с упоением предчувствовала возвращение его возлюбленной в мир живых, будто и не было тех долгих лет мучительных поисков и страданий.
– Я чувствую, ты что-то еще хочешь мне сказать, Марк?
– Да, я был в агентстве, там мне дали номер телефона.
Марк протянул Нейту сложенный пополам листок бумаги. После стольких лет. Это не может быть правдой. Набирая цифры на экране смартфона, он даже почувствовал, что нервничает. Неужели такое может быть?
Несколько длинных гудков… Приятный женский голос на другом конце говорит:
– Алло!
– Привет, мам…
***
Столовая встретила меня яркими цветами и приятными запахами. Она находилась в отдалении от основного корпуса школы, так что пришлось пару минут идти по вымощенным каменным дорожкам среди зеленых газонов и подстриженных кустарников. Приятная такая прогулка.
Когда я вошла, заметила необычный контраст по сравнению с серо-голубыми школьными стенами, будто попала в другой, волшебный и яркий мир. Стены столовой были желтых оттенков с рисунками оранжевых цитрусов, апельсинов, мандаринов. Смотрелось изумительно и очень аппетитно.
Народу было довольно много, к столу раздачи почти не пробиться, но и столиков было достаточно. Похоже, все было рассчитано точно на количество учащихся. Мне даже показалось, что именно здесь сосредоточилась вся жизнь школы. В этом просторном и светлом помещении все улыбались, ну или на первый взгляд все.
Выбрав себе салат и какой-то творожный десерт с ягодным джемом, я нашла столик в отдалении от основной массы народа, чтобы немного передохнуть от этих вездесущих взглядов. Ну хоть «чудовище» молчит и не высовывается. Там и оставайся, а я есть хочу.
– Свободно?
Только я поднесла вилку с салатом ко рту в надежде поесть в одиночестве, как услышала звонкий девичий голос. Увидев его обладательницу, я улыбнулась.
– Да, конечно! Садись.
Напротив меня уселась девушка, та самая, которую я встретила в коридоре, с черными волосами. Она еще интересовалась, все ли со мной в порядке. Ее милое лицо вызывало во мне искреннее расположение. Наверное, мне все же не помешает иметь друга в этой школе.
– Я – Розмари, можно просто Рози.
– Очень приятно, я Эвелин. Я у вас первый день.
– О да, я знаю, – Розмари хитро прищурилась, – и ты уже успела наделать шуму по школе. Некоторые мальчики всерьез собрались замутить с тобой уже завтра.
Она усмехнулась, а мне стало неловко. Я начала нервно теребить край скатерти, будто искала у нее поддержки. Ну что ж такое-то!
– Да ладно, не парься! – Рози подмигнула. – У самых недоделанных индивидов только одно на уме. Поговорят и забудут. А почему ты перевелась к нам?
– Ну, это долгая история. И не очень приятная… – мне не хотелось выкладывать всю правду вот так просто. Хотя Рози мне и понравилась с первого взгляда, все же были опасения, что она поймет все неправильно. Примет меня за этакую шаблонную стерву, которая виновна в мордобое и некоторых легких и не очень травмах. Я не такая. Мне было жаль, что так произошло, и жаль, что из-за меня пострадали близкие мне люди.
– Тогда расскажешь в другой раз. Я подожду, – Рози заговорщицки зашептала, наклонившись ко мне, как шпион, который боится прослушки. – Ты же никого не убила? Не то чтобы я против… У тебя, наверное, были причины…
И тут мы дружно засмеялись во весь голос. Так, что на нас даже стали оборачиваться сидящие за другими столиками. Розмари ковырнула вилкой свой салат и сказала:
– Эта школа – сборище фриков. Тут много кто с приветом. Да и кто из нас не с приветом? В общем, ты впишешься. Я тут два года. Отец получил распределение в местное отделение юридической фирмы «Хасслс», а мама снимает кулинарные ролики и ведет блог на Ютуб. Вообще я из Рондовилля, это пара сотен километров отсюда, и тоже еще не совсем привыкла к местным чудикам. А вот и Эллиот, – она резко привстала со стула и помахала кому-то из толпы только что вошедших в столовую ребят. – Эй, Эл, мы тут!
– Кто этот Эллиот?
– Он вон там, мой парень.
Я перевела взгляд в направлении, куда она указала, и мое сердце будто разбилось на тысячи хрустальных осколков, потому что к нам приближался ОН! Чудно! Невезения продолжаются. Теперь еще и парень, который мне понравился, на самом деле несвободен. Да, а ведь я уже размечталась, но к чему теперь эти мечты, если у Эллиота (видимо, так зовут мистера Стивенсона) уже есть девушка? Он занят, он недоступен, он мне не светит. Точка.
Я спешно отвела взгляд, щеки налились румянцем, а пальцы снова ухватились за спасительную скатерть, будто прося у нее защиты.
– Крис, где ты потерял Эллиота? Если он опять сцепился с Логаном Митчеллом, я его задушу!
Так, вот это поворот… Я подняла взгляд на Рози, а она уже встала на ноги и в нетерпении подпрыгивала, пытаясь разглядеть кого-то в толпе.
– Он пошел за кексами, сейчас придет, расслабься.
– Тогда ладно, – Рози выдохнула и уселась обратно, – Крис, это Эвелин, она новенькая. Эвелин, знакомься, Крис – мой брат.
Рухнувшее в пятки сердце вновь воспарило, расправив крылышки и засияв, словно жар-птица.
– Очень приятно, – мой голос немного дрожал, и во рту пересохло, даже эти два простых слова дались мне с трудом. А рука сама потянулась к нему для рукопожатия, будто извиняясь за мой неловкий голос. Блин, так триста лет уже никто не делает! Что я творю! Но руку я убирать не стала, а когда ощутила прикосновение теплой ладони, осмелилась поднять глаза и посмотреть на Криса. От руки тепло пошло дальше, согревая сердце и наполняя душу счастьем. Какое все-таки замечательное у него имя! Намного лучше, чем Эллиот. И какие у него красивые голубые глаза… Но тут наше прикосновение разорвалось, парень сел за стол рядом с Розмари и тут же стащил (или одолжил) яблоко с ее подноса.
– Да, мы вместе ходим на алгебру, – Крис мне подмигнул, а я не могла не улыбнуться ему в ответ. – Сегодня Грейсон особенно не в духе. Оставила меня после уроков в пятницу.
Розмари усмехнулась:
– Ну, я так и думала, братишка, что ты и дня не продержишься без наказания. О, вот и Эллиот! Где мои кексы?
К столику приблизился высокий и накачанный парень с русыми волосами и, конечно, с кексами. Он поздоровался с нами и с восхищением в глазах протянул Рози один из кексов. Ах, вот кто у нас тут сладкая парочка…
– Видишь того парня в кожанке? С цепью на джинсах? Это Логан Митчелл. Он как раз один из тех фриков, про которых я говорила. – Рози указала пальцем в правую от нас сторону, на самый шумный столик. – С ним лучше не связываться и со всей его компашкой. Его папаша, Дик Митчелл, владеет юридической фирмой, где работает мой отец. Не знаю, правда или нет, но отец говорит, что тот незаконно получил компанию, а старика Роя Хасслса оставил ни с чем.
– Ого, – только и могла вымолвить я, глядя на Логана Митчелла. Действительно, не самый приятный тип. Он был бы симпатичным, даже красивым, если бы не надменное выражение лица. В моей старой школе тоже были такие индивиды, которые считали, что все вокруг им должны, а любое несогласие воспринимали как личную обиду и окунали несчастных несогласных в унитаз. Я всегда сторонилась таких людей. И не зря.
