Алена Игоревна Дьячкова
После
Глава 7
Выходя из будки с телефонным аппаратом, Гордон запнулся, и чуть было не упал на проходящую мимо даму с дрожащей собачкой, но все-таки успел вовремя схватиться за открытую дверцу и удержать равновесие.
Он только что закончил разговор со своим начальником по поводу неожиданного недельного отгула, и был не в самом лучшем расположении духа.
Грубый голос на другом конце телефонной линии обещал «вышвырнуть его куда подальше, если еще хоть раз такое повторится», а пока лишь лишает его жалования на две недели.
Закутавшись в махровый шарф, Гордон решительно рассекал на своем пути морозный воздух и пытался вспомнить, когда это он в последний раз мог «наглейшим образом отлынивать от работы».
В глубокой задумчивости он пересек несколько улиц, завернул за несколько углов и лишь на полпути до дома вспомнил, что главной целью его вылазки был поход в аптеку. Юноша резко остановился и начал искать взглядом заведение с соответствующим названием. Внимательно осмотрев обе стороны улицы, собирался уже продолжить поиски в другом месте, но вдруг обнаружил, что стоит прямо перед массивными каменными ступенями, над которыми возвышалась дверь с едва заметной надписью «Аптека».
Перешагнув через порог, Гордон почувствовал привычный фармацевтический запах, всегда сопровождающий медицину во всех ее проявлениях. Помещение было небольшим, но хорошо освещенным за счет высокого с двумя рядами стекол окна рядом с входной дверью. На широком прилавке с множеством полок и ящиков, не было обыкновенного изобилия ампул, пробирок и флаконов, сейчас каждая полка ограничилась одним или двумя препаратами; некоторые и вовсе пустовали.
Услышав скрип входной двери, грузный рыжеволосый мужчина в белом халате, вальяжно развалившийся в нише за прилавком, оторвался от газеты и нетерпеливо поднялся, обращая свой пронзительный взгляд на вошедшего. Он истосковался по посетителям и был безмерно рад новому лицу.
– Здравствуйте, дорогой! Чего изволите? – живо поздоровался он.
– Добрый день, – ответил Гордон, думая о том, что же он, действительно, изволит. – Эээ… мне… Что можете посоветовать от кашля, жара – простуды, в общем.
– Такого добра у нас хватает, – широко улыбаясь, сказал продавец, радуясь, что пришедшему не нужны дефицитные товары, и он может чем-нибудь ему помочь. – Та-ак, для случаев легкого течения болезни у нас имеется Аспирин, а если первые стадии уже позади, берите Пенициллин.
Соображая, насколько тяжело больна Мэдисон, Гордон не пришел к каким-либо определенным выводам и, спустя минуту раздумий, заявил:
– Давайте оба, в крайнем случае, останется про запас. На такой холодине простыть ¬– секундное дело.
– А вы, юноша, рационалист, мне всегда были по душе такие люди, они справляются с жизненными трудностями намного проще и быстрее остальных, – обращая свои светлые глаза на высокую фигуру с махровым шарфом, замети фармацевт. – Не хочу, конечно, лезть не в свое дело, но меня, как врача, беспокоит ваш шрам. Не хотите взять что-нибудь обеззараживающее? А то, если попадет инфекция, придется несладко.
Гордон слегка смутился и неосознанно приложил руку к поврежденному лбу, о котором он уже практически забыл:
– Ах, да, точно, давайте что-нибудь на ваше усмотрение.
Заворачивая все приобретенные медицинские снадобья в мятый бумажный пакет, продавец заговорщически спросил:
– Вы уже слышали, что происходит в Америке?
– Н-нет, – ошарашенный внезапным вопросом пробубнил Гордон.
Рыжие брови мужчины весело подпрыгнули вверх, наконец-то он мог с кем-то завести интересный разговор.
– Вы будете поражены, но они еще больше поднимают налоги! И знаете зачем? Чтобы «сбалансировать федеральный бюджет»! Вместо того, чтобы помогать людям, они еще больше их обирают! Вы можете себе вообще это представить?! Я вам сейчас даже цитату зачитаю, – он резко схватил лежащую на столе газету и, проведя пухлым пальцем по нескольким строчкам, воскликнул:
– Вот! Некий Гарнер говорит: «Я бы взимал любые налоги… лишь бы сбалансировать бюджет… В настоящее время страна находится в состоянии, при котором самые худшие налоги, которые вы только можете взимать, были бы лучше, чем вообще никаких налогов». Как вам такое, дорогой мой? Знаете, чего я боюсь больше всего? – он согнулся и перешел на шепот, – того, что и до нас дойдут такие веяния, а нам ведь и так нелегко приходится…
***
Мэдисон уныло ворошила кочергой раскаленные угли в пылающем камине, когда на пороге появился краснощекий Гордон с бумажным пакетом под мышкой.
– Та-да! Ты уже, должно быть, успела соскучиться, – живо заявил он. – Так, у нас имеется Аспирин и Пенициллин. Ты как себя чувствуешь?
Мэдисон удрученно шмыгнула носом и пожала плечами:
– Не так плохо, как могло бы быть, но бывало и лучше.
– Значит, начнем с Аспирина! – он подал ей коробку с лекарством и пошел за стаканом воды:
– Вот, запей, – юноша не спеша протянул прозрачный стакан. – Принимать надо два раза в день: утром и вечером.
– Спасибо, – просипела Мэдисон, запивая горькую таблетку.
Гордон уселся в соседнее кресло и принялся растирать перед камином замерзшие руки.
– Знаешь, – через некоторое время сказал он, – камин в доме – это, можно сказать, самая важная вещь, причем не только в зимнее время. Как мы раньше могли без него обходиться…?
– Сказать, что ты прав – ничего не сказать, – садящимся голосом ответила Мэдисон.
В такой умиротворенной идиллии они просидели до самого вечера, прислушиваясь к бушующей за окном вьюге, треску озорных угольков в камине и наблюдая за игривыми языками пламени, оставляющими причудливые тени на стенах комнаты.
Попивая теплый, согревающий и душу, и тело чай, Гордон заметил, как голова Мэдисон устало клонится вниз, а чашка постепенно выскальзывает из рук. Не успел он и подумать о том, что нужно ее поймать, чашка внезапно упала на махровый ковер. Она была уже пуста, поэтому ковер ничуть не пострадал, зато Мэдисон очнулась и, мыльными глазами посмотрев на время, сказала:
– Я не переживу еще одну ночь в этом ужасном кресле. Давай перетащим сюда кровать из спальни и дадим нашим спинам возможность по-настоящему отдохнуть.
– Точно! Ты гений! – воодушевленно воскликнул Гордон. – Как это я сам не додумался?
Кровать оказалась намного шире дверного проема, поэтому недюжими совместными усилиями была поставлена на ребро и со скрежетом вытолкана в гостиную.
– Вот это совсем другое дело, – говорил Гордон, прокладывая старым свитером щель под дверью, ведущую в спальню, чтобы оттуда не сочился холодный воздух, – нужно ее еще ближе к камину пододвинуть.
***
Покончив со всеми приготовлениями и вечерним моционом, молодые люди, наконец, улеглись в теплую уютную постель, в полной готовности погрузиться в такой желанный мир грез.
«Как же приятно засыпать, слыша треск угольков камина и ощущая его пылкое тепло», – думала Мэдисон, утопая в мягких объятиях подушки.
Не прошло и десяти минут, как сонное умиротворение нарушил оглушительный стук на крыше. Там что-то грохотало, скрежетало, и создавалось впечатление, что крышу оккупировала стая диких обезьян, которая отчаянно пыталась пробраться в помещение сквозь тяжелую черепицу.
Глава 8
Часы пробили полдень, косые лучи зимнего солнца уже разбежались по небольшой комнате и теперь с навязчивой настойчивостью пытались угодить в зажмуренные глаза двух мерно сопящих людей.
Уснуть им удалось только под утро. Всю ночь оглушительный грохот не давал провалиться в глубокий сон. На какое-то время он прекращался, но потом с новой силой начинал стучать по натянутым нервам Гордона и Мэдисон, которые уже не знали куда деваться и пытались лишь вообразить, что можно делать ночью на крыше с таким музыкальным сопровождением.
Теперь, в загробной утренней тишине, Гордон уловил глухой стук в плотно закрытую дверь. Он еле разодрал слипающиеся от усталости глаза, затем оглянулся, пытаясь сообразить, где он находится и что с ним происходит. Вернувшись в реальность из полусонной забывчивости, он удрученно потер раскалывающуюся от боли голову и, накинув старый халат, побрел к входной двери.
Нетерпеливый стук повторился уже в третий раз. Гордон раздраженно повернул ключ в замочной скважине и, громко зевнув, толкнул увесистую дверь. На пороге показался озабоченный Бобби.
– Добрый день, Гордон. Смотрю, ночка у вас выдалась веселая, – смеясь, сказал он. – Я зашел сказать, что у нас сейчас проходит запланированная смена черепицы – старая уж совсем износилась: дождь как пойдет, так сразу хоть лодку надувай.
Все еще пребывая в полудреме, Гордон пытался собрать воедино разбредающиеся мысли.
– Так, хорошо… точнее, ничего хорошего, – сказал он после продолжительной паузы. – И надолго затянется эта канитель?
Бобби нахмурил брови и рассеянно пожал широкими плечами:
– Вопрос явно не ко мне. Все мы, конечно, надеемся на самые короткие сроки, но… что будет на деле… одному Богу известно. Немного потерпим, зато потом будем жить с отменной крышей!
– Так… – Гордон вдруг вспомнил все события прошедшей ночи. – Они всегда будут ночью этим заниматься?!
– Нет, конечно, нет, не переживайте. Сегодня просто надо было сделать какие-то работы, которые нельзя выполнять в снежную погоду. А сегодня снег должен валить весь день.
Гордон посмотрел в ничем не заслоненное окно на лестничной площадке и увидел яркий солнечный диск на фоне чистейшего голубого неба.
Бобби проследил за взглядом юноши и, почесав свою густую бороду, сказал:
– Синоптики – ненадежный народ. Кстати, вы уже заменили разбитое окно?
– Нет еще, – резко ответил Гордон, вся это ситуация начинала выводить его из себя.
– Какой кошмар! У вас же, наверное, холодно, как на северном полюсе! И где же вы спите?
– У нас все хорошо, – соврал Гордон. – В квартире есть камин, а спим мы в гостиной на кровати из спальни. Спасибо за визит, Бобби. Всего вам наилучшего.
Гордон не дождался ответа и быстро захлопнул дверь перед гостем.
***
– Это был Бобби? – спросила Мэдисон. Она уже успела одеться и заправить кровать, после чего скоропостижно отправилась заваривать чай, так как простуда все еще не хотела сдавать позиции, а после бессонной ночи лишь усилила наступление.
– Да, сказал – эти звуки из-за ремонта крыши, который может затянуться не весть на сколько, – вздохнул Гордон.
– Шутишь?!
– Ничуть.
– Не успели мы разобраться со сквозняком в соседней комнате, как сверху еще и ремонт наваливается! – возмущалась Мэдисон. – Это уже перебор!
– Я тоже так думаю, но мы с тобой здесь не властны… – удрученно сказал Гордон и упал в отодвинутое к стене кресло.
***
Весь день молодые люди посвятили себе и своему разбитому состоянию. Гордон, развалившись в кресле читал какой-то роман, то и дело вороша красные угольки в камине и поглядывая в за штору, в манящее окно, вид из которого нельзя было испортить никакими, даже самыми пренеприятными, обстоятельствами.
Мэдисон, наконец, смогла вернуться к машинописной машинке и вновь приступить к работе над книгой, которая, по ее мнению, непременно будет принята светом. После завершения каждого абзаца девушка громко чихала и, браня беспощадную зиму, переходила к следующему.
За окном, тем временем, действительно пошел снег. Тяжелые белоснежные хлопья весело кружили и, гонимые разрозненными порывами ветра, толстым слоем оседали на улицах, крышах, автомобилях.
Именно тогда, когда Гордон уже смирился со всеми навалившимися на него жизненными неурядицами и перешел к самому важному и захватывающему эпизоду романа, раздался тихий, но продолжительный стук в дверь
Сначала он его проигнорировал, решив, что это опять Бобби, и, если никто не откроет, то тот, вероятно, уйдет. Но стук повторился снова, затем снова и на четвертый раз за ним уже следовало приглушенное недовольное бормотание.
– Гордон, не притворяйся, что ничего не слышишь, – не выдержала Мэдисон. – Хочешь, я открою? Это, должно быть, Бобби.
Он нехотя оторвал взгляд от пожелтевшей страницы и, выдержав небольшую паузу, ответил:
– Нет, давай, лучше, я. Кто знает, что там опять может ему понадобиться.
Юноша лениво поднялся на ноги и размеренным шагом второй раз за день направился к двери. Только, теперь, на пороге стоял вовсе не Бобби, а двое каких-то чумазых, неопрятных, в потрепанной одежде рабочих. Один держал в руках чемодан, из которого торчали молоток, гвозди и многие другие строительные принадлежности. Другой был вооружен плоскогубцами и стремянкой, которую он небрежно подпирал ногой в рваном ботинке.
– Здрасьте, – поздоровался старший из них. – У нас возникла проблема с участком крыши над вами, мы не мочь до него добраться, потому что там ржавая черепица и очень очень много снега. Нам сказали вылезать на нее через ваше окно.
У Гордона округлились глаза:
– Кто сказал вам это?!
– Начальник.
– Немедленно ведите его сюда! – еле сдерживая приступ гнева, процедил юноша.
– Хорошо, но придется подождать часа три, он сейчас на другом конце города, – бесцельно сверля взглядом противоположную стену, бубнил второй рабочий, он намного лучше владел языком. – Только зачем вам такие сложности? Нам в любом случае нужно будет починить крышу над вами, а по-другому никак.
Гордон напряженно думал, скрипя зубами.
– А если я вас не пущу?
– Приедет начальник и покажет приказ о… ммм… важности проведения работ. Вы не сможете нас не пустить.
Гордон обдумал все возможные варианты решения этой неприятной проблемы и, все же, пришел к выводу, что самым оптимальным вариантом будет пустить этих необузданных чужаков в квартиру.
– Ладно, сколько вам потребуется времени? – сдался он.
– Около часа. Работы там не много, – лукаво улыбался пришелец, навязчиво поглаживая растрепанную бороду.
***
Когда рабочие ввалились в комнату и, оставляя мокрые следы на блестящем паркете, направились к окну в морозной спальне, Гордон с Мэдисон в упадническом настроении наблюдали за этой картиной.
Рабочие безбожно оторвали прибитую к окну фанеру и, ловко перемахнув через него, в два счета взобрались по пожарной лестнице на крышу.
Изначально у молодых людей и в мыслях не было оставлять сомнительных чужаков одних в квартире, однако, когда стены стали трястись от невообразимого грохота, стука и шорканья, они, сойдясь во мнении, что ценных вещей у них нет и опасаться не за что, решили скоропостижно удалиться.
***
– Ты уверен, что мы двигаемся в верном направлении? – спросила Мэдисон, когда они уже пятнадцать минут блуждали по городу в поисках конторы по ремонту и установке оконных рам.
Оставив рабочих дальше громить крышу, они, наконец, решили разобраться с разбитым окном, и направились в офис по изготовлению рам и стекол, который попался Гордону на глаза, во время похода в аптеку.
– Ну… почти, – уклончиво ответил он.
– Все с тобой понятно… Ха, смотри, вон же он! – радостно воскликнула Мэдисон, указывая на противоположную сторону улицы, где находилась небольшая дверь со скромной надписью «Окна/Рамы».
– Говорю же! У меня с пространственной ориентацией все отлично! – горделиво заметил юноша.
Широкими шагами перебежав через улицу, молодые люди толкнули миниатюрную дверь и сразу же услышали звон, висящего на ней колокольчика.
Небольшое помещение с низким потолком было вытянуто в длину и производило не самое приятное впечатление. Вдоль стен ровными рядами были выставлены бесчисленные оконные рамы, многие из которых отдаленно напоминали декорации к фильмам ужасов. В углу стоял низенький стол, за которым восседал высокий курносый мужчина, лет 30-35. Завидев вошедших, он не встал, а лишь немного приподнял голову и криво улыбнулся, собрав на лбу ряд натянутых морщин.
– Добрый вечер, что вас привело ко мне в столь поздний час? – оценивающе глядя на молодых людей, вымолвил он.
– Здравствуйте, – начал Гордон, – нам недавно разбили окно, вот мы хотим узнать, во сколько обойдутся новые стекла.
– Параметры, – последовало требование.
Гордон в замешательстве смотрел на узкоглазого мужчину.
– Ну, высота, ширина, – раздраженно пояснил тот.
– Ах, да, конечно, – к счастью, юноша ¬¬¬¬¬¬¬¬¬додумался замерить стекла еще днем ранее.
Он пошарил в карманах куртки и достал оттуда клочок мятой бумажки, на которой синими чернилами были записаны цифры. Когда Гордон с трудом зачитал размывшиеся от сырости значения, продавец расплылся в довольной ухмылке.
– Такие стекла встречаются крайне редко, придется делать на заказ, – развязно сказал он. – Вы, наверное, живете на Гайд-стрит? Там все дома с необычными архитектурными решениями.
– Да, на Гайд-стрит, –Гордон начинал вспоминать – действительно, окна в их квартире были немного выше и шире обыкновенных. – И во сколько они нам обойдутся?
–Окно одно?
– Да.
Мужчина сначала задумчиво посмотрел на ряды оконных рам у смежной стены, затем принялся что-то энергично писать в толстый блокнот, параллельно производя вычисления на счетной машинке.
– 550 фунтов, – подвел он, в конце концов, итог.
– Сколько?! – изумленно выдохнул Гордон.
– 550 фунтов. Я, вроде, внятно говорю.
У Гордона эта цифра просто не укладывалась в голове:
– И это нормальные цены?
– Нормальные-ненормальны… Молодой человек, сейчас кризис, если вы не в курсе! Как вы предлагаете мне держаться на плаву? – воскликнул продавец, активно жестикулируя.
– Я то, как раз, понимаю. Кто, скажите мне на милость, будет у вас брать что-либо по таким ценам?!
– У меня такая тактика, если у вас другая, то придерживайтесь ее где-нибудь подальше! – вспылил продавец. – Как видите, с голоду я еще не помер.
После небольшой паузы, которая понадобилась Гордону для осмысления всей абсурдности и бессмысленности этого спора, он обратился к Мэдисон:
– Мэд, пойдем. У человека, явно не все в порядке с психикой.
– Ну и проваливайте! – кричал он вдогонку молодым людям. – И без вас народу хватает!
Когда два ошарашенных посетителя скрылись за дверью, лицо мужчины вновь расплылось в довольной ухмылке. Он опустился на шаткий стул и, удовлетворенно потирая руки, погрузился в собственные мысли.
***
На город уже опустились ночные сумерки, безоблачное небо заблестело желтыми мерцающими огоньками, а в окнах домов то тут, то там сквозь занавески пробивался приглушенный свет горящих ламп.
Гордон и Мэдисон быстрым шагом возвращались домой после нерадушного приема, в надежде, что рабочие уже завершили свои громкие дела, оставив в неприкосновенном виде вещи, мебель и остальное содержимое полюбившейся квартиры.
– Как думаешь, они уже ушли? – рассеянно спросила Мэдисон, после поворота на знакомую улицу.
– Очень на это надеюсь, – тихо ответил юноша, глядя себе под ноги. – Времени у них было предостаточно.
Гайд-стрит была на удивление пустынна: не было видно ни спешащих скрыться от мороза пешеходов, ни летящих по своим делам машин, даже свет горел лишь в немногих окнах, остальные же пребывали в таинственном полумраке. Входную дверь подъезда тускло освещал уличный фонарь, монотонно качавшийся из стороны в сторону, из-за чего луч света хаотично блуждал по ночной улице.
Молодые люди нетерпеливо потянули за деревянную ручку и, радуясь возвращению, оказались в теплом просторном холле. Они торопливо поднялись по скрипящим ступеньками и, наконец, вышли на тесную лестничную площадку с тремя одинаковыми дверьми.
Вид из окна на противоположной стене хоть и не шел ни в какое сравнение с видом из их квартиры, но образ ночной улицы, тожы был весьма привлекательным, поэтому они ненадолго остановились у него.
Задумчиво глядя на качающийся фонарь, Мэдисон вдруг почувствовала, что носок ее ботинка начал намокать, и удивленно опустила глаза на темный пол. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что стоит в огромной луже.
– Гордон, смотри, – воскликнула она, указывая на залитый водой пол.
Он в изумлении приподнял брови:
– Это что еще такое?
Нахмурив брови, Гордон прошелся по лестничной площадке в поисках источника потопа и сделал весьма неутешительное умозаключение: вода лилась из квартиры под номером 9.