Алена Дмитриевна Реброва
Тайны наследников Северного графства
– Это было большое горе для всей семьи, – наконец сказал он, опершись локтями на столешницу и спрятав губы в сложенных пальцах. – Ничего ужаснее не происходило последние триста лет, с момента появления Маггорта, смерти молодой графини и ее отца-Сеймура. С тех пор была испорчена кровь, так как род некоторое время продолжали не прямые потомки Сеймуров, а связанные с ними брачными узами. В нашей семье раз в четыре поколения теперь появляется маг, по необъяснимым законам ни один потомок Маггорта не может встретиться со своим предшественником. Это проклятие крови висит на нас с тех самых пор. Что понесла за собой смерть моего родного брата, еще неизвестно, но что бы это ни было, оно будет еще хуже. Наследником должен был быть Адам, как старший из детей, но порядок наследия вновь оборвался и это, как и раньше, повлечет за собой беды…
В дверь постучала служанка.
– Принеси мне и рыцарю чая и теплого хлеба с сыром, – велел ей Лорен.
Кивнув, девушка вышла из комнаты.
– Теперь права наследия неизвестны, – повторился граф. – По всем законам Арланд, сын моего старшего брата Адама, должен все получить… но мальчик не может.
– Почему? – спросил я, хотя не имел никакого желания выслушивать нудную историю рода. Видимо, Лорену просто нужно время для того, чтобы сказать мне что-то важное, а потому мне придется терпеть.
– Он не здоров, – вздохнул граф. – Мальчик с самого детства страшно болен.
– Я не заметил у него никаких отклонений. Если они и есть, то не связаны со здоровьем.
– Его болезнь живет в душе, – объяснил Лорен, а после вновь надолго замолчал, собираясь с мыслями.
К нам пришла служанка с подносом, на котором стояли две чашки, чайник, доска с нарезанным хлебом и тарелка с сыром. Разлив чай по чашкам, девушка удалилась, закрыв за собой дверь.
Лорен взял свою чашку, обхватил ее обеими руками, грея пальцы, и вдохнул горячий дымок, идущий от напитка.
– Ужасно холодно в поместье. Надо сильнее топить камины, – решил он, сделав глоток.
– Мы говорили о чудовище, которое живет в подвалах, – осторожно напомнил я. Боги, подарите мне терпение…
– Да нет никакого чудовища, – вздохнул Лорен. – И я говорил о другом. Я говорил о своем племяннике.
– Об Арланде, который тронулся умом и выбрал вместо огромного наследства и титула работу инквизитора, – вздохнул я, устроившись на стуле поудобнее и сделав глоток из своей чашки. Видимо, разговор будет дольше, чем я рассчитывал.
– Этот его выбор поразил всех, – кивнул граф. – Тогда перечить ему никто не решился, мы слепо вложили его судьбу в его же руки, не думая о том, что на самом деле скрывается за этим странным поступком. Многообещающий ученик Ордена, экзорцист… ничто до сих пор не указывало на то, чего я так боялся, – после этих слов Лорен на секунду прикрыл лицо руками. – Скажи, ты правда видел «серую собаку с большой спиной и страшной мордой»?
– Я ее не видел, но слышал и чувствовал ее присутствие. То, что она есть, я могу доказать. Вчера, когда тварь пыталась добраться до меня через закрытую дверь, она оставила царапины на дереве. Такие не под силу сделать ни одной кошке.
– Я не хочу тебе верить, – сказал Лорен, посмотрев в сторону. – Ты не пил вчера?
– Нет. Я был трезв, как ты сам сейчас. Разве меня хоть раз видели здесь пьяным?
– А больше ты ничего не видел?
– Нет. Только пару раз встречался с фамильными привидениями, которые донимали Меви.
– Их мы все иногда видим, – кивнул Лорен. – Дядя Томбос, тетушка Хуньа… И ничего больше?
– Ничего.
– Это меня успокаивает.
– О чем ты говоришь, объясни, будь добр! Я не понимаю.
– Кажется, я совершил ужасную ошибку… Но сейчас, когда ты сказал, что никого не видел, я перестаю сомневаться в правильности своего поступка, – вздохнул он с облегчением.
– А если говорить прямо? Настолько прямо, насколько это возможно? Например, называть вещи своими именами!? – я чувствовал, что просто не вытерплю, встану, возьму его за грудки и вытрясу всю информацию! Девственницу уговорить проще, чем этого болвана!
– Не торопи меня, мне и так тяжело, – нахмурился Лорен. – Дело по-прежнему касается Арланда и его родителей.
– И что же? Их убила тварь, я верно понял?
– Нет, не думаю, что это так, – покачал головой граф. – Я просто расскажу тебе все, что знаю о том событии, и чего не знает никто, кроме меня и Арланда. Ты сам решишь, что надо делать… но прежде дай клятву, что никому из семьи Сеймуров не расскажешь о том, что услышишь.
– Только если возникнет сильная необходимость, – киваю. – Начинай.
– После смерти родителей Арланд постоянно говорил о серой собаке. Конечно, у всех детей есть воображаемые друзья, потому я не обратил на это внимание, мне было меньше тридцати, и я еще помнил свое собственное детство, полное странных фантазий. Но потом… потом только я осознал, что Арланд вовсе не играл. Он на полном серьезе разговаривал с кем-то. Как-то раз он ворвался ко мне в комнату с глазами сумасшедшего и потащил меня куда-то. Он привел меня в старую башню, куда уже давно никто не ходил. Там ребенок начал громко кричать и звать мать. Я попытался его успокоить, но Арланд вопил как одержимый, а потом вдруг угомонился и начал говорить с кем-то. Я обеспокоился и стал внимательно следить за ним. Я совершенно ясно увидел, что взгляд мальчика не был устремлен в пустоту, когда он говорил, не был рассеян. Арланд смотрел прямо в воздух, в место перед собой, следил глазами за движениями несуществующего собеседника, отвечал на его жесты… Ребенок разговаривал с собственной матерью, – Лорен вздрогнул и поежился. На спинке его стула лежала шаль, он перетянул ее себе на плечи. – Знаешь, рыцарь, я был на войне несколько лет своей жизни, я видел страшные вещи. Но ничто из того не сравнится с тем зрелищем. Несчастный мальчик свято верил в то, что его мать жива и говорит с ним. У меня слезы на глазах стояли, когда я видел это… Жестоко было лишать Арланда таких надежд, но есть вещи, которые принять необходимо. Я попытался объяснить ему, что произошло, что его матери больше нет. Мальчик смотрел на меня, как на полоумного, и показывал пальцем в воздух, говоря, что его мать тут и все слышит, что она обижается на меня. Могло показаться, что Арланд видит привидение, но это было невозможно! Его проверяли на магические способности, и он оказался полностью чист. Арланд не был потомком Маггорта, да и быть не мог, так как в нашей семье уже был маг – мой отец. Это значит, что Арланд не может видеть и чувствовать высшие материи. Оставалось только одно – бедный ребенок тронулся умом после смерти родителей. Я пытался ему все объяснить, пытался вернуть в нормальное состояние, без всяких летающих розовых котов и говорящих синих птиц, которых он постоянно видел… Но это было невозможно. Арланд уже слишком давно жил не с нами, а с ними, – Лорен замолчал, он снова взял чашку, она затряслась в его руках, а чай чуть не вылился. Чем дальше шел рассказ, тем хуже становилось графу. – Я поступил так, как должен был поступить… – почти прошептал он. – Как поступил бы любой любящий опекун. Я увез мальчика в лечебницу, где ему должны были помочь. Но семье я ничего не сказал про это: даже Меви не знает о том, где Арланд провел свое детство. Я соврал, что мальчик у родственников моей невесты, которая его очень любит. Сказал, что, поскольку я собирался стать Арланду отцом, моя жена должна была заменить ему мать, и я якобы счел, что пусть он к ней привыкает. Никакой невесты на самом деле не существовало. Это вранье… позже из-за этой лжи было очень много проблем.
– Арланд был в сумасшедшем доме? – уточнил я.
– Да. Он провел там все детство, целых семь лет. Я приезжал к нему на неделю каждый месяц, тайно таскал сладости и игрушки, книги, учил его читать по возможности… Потом он стал покрепче и вернулся в семью, но мы все видели, что прежним он не стал. По законам он должен был получить поместье, как сын Адама, но с такой болезнью это было исключено. Мы все вздохнули с облегчением, когда он объявил о своем решении уйти в Орден.
– Ааах!… – зеваю. – Чудесно, это все так печально… Но как это относится к нашей проблеме!?
– Рыжик, – напомнил Лорен. – Арланд все время, даже после лечебницы, говорил мне о большой серой собаке, чья шерсть пахнет цветами. Эта самая собака понюхала его родителей, после чего те умерли. Не знаю, почему Арланд звал ее Рыжиком и почему дружил с убийцей своих родных. Я не придавал этому особого значения, как и другим его «друзьям», хотя каждый раз внимательно выслушивал его бредни и многое помню из того, что он говорил… – Лорен остановился на полуслове и вновь отпил из чашки, потом продолжил уже о другом. – Я виню себя за то, что отлучил ребенка от семьи, и всю жизнь был уверен, что иного выхода спасти его рассудок не было! А теперь профессиональный охотник за нечистью приходит и говорит мне что-то про большую собаку из подвалов! Вдруг Арланд правда видел их? Вдруг я совершил большую ошибку и сделал мальчика несчастным?… Ведь такое не может пройти даром.
– Я псину не видел и не знаю, как она выглядит и какого она цвета, – напомнил я. – То, что это собака, я понял по лаю. Лаять могут и другие чудовища. А что до Арланда… плохо, что он уехал. Он бы здорово помог в этом деле.
– Больше я ничего о той собаке не знаю, – продолжил Лорен. – И все же, если ты вдруг выяснишь что-то, расскажи мне. Вдруг тварь откликается на имя «Рыжик»?… Я должен знать.
– При встрече обязательно проверю, – хмыкнул я. – Если она не сожрет меня прежде, чем я скажу «дай лапу»!
– Нет ничего смешного. Тут все очень серьезно, – нахмурился Лорен. – Если вдруг окажется, что Арланд не шизофреник, то вопрос наследства разрешится сам собой! Тогда мальчик станет главным графом и оставит свою глупую идею инквизиторства, а меня не вышвырнут из родного дома на улицу.
– Почему же Вереника должна тебя вышвырнуть? Что у вас с ней?
– В нашем роду, как ты понял, земли никогда не делятся между детьми, и живем мы все в одном доме, никто не остается нищим. Но главным графом, распоряжающимся землями и доходами, всегда становится старший сын или его ребенок. Веренике путь к наследству был отрезан с самого рождения, а из-за сложившейся сейчас ситуации у нее появился шанс. Я всегда мешал ей на пути к праву наследия, потому сестрица меня с детства не любит. У нее эта жилка жажды власти перекрывает все остальное.
Леопольд, сидящий все это время у меня в кармане в виде крысы, заерзал и вылез.
– О, Леопольд! – воскликнул Лорен, увидев серого крысенка.
Грызун перебрался с моей руки на стол, а потом полез к графу.
– Леопольд? – переспросил я.
– Я его так назвал, – кивнул Лорен. – На редкость смышленый звереныш, ты не заметил? В его глазах больше ума, чем у некоторых моих знакомых… А ты, видимо, ему понравился. Он не очень-то любит людей, стоит кому-то появиться, тут же убегает. Как ты с ним подружился?
– Он… Он вообще подружился с Бэйр, а когда она уехала, и подкармливать его стало некому, начал приставать ко мне.
– С Бэйр? Ну да, очень хорошая девочка, – кивнул Лорен, почесывая крысенка за ушами. – Она всем в нашей семье нравится…
– Она уехала, – напоминаю.
– Разве? – удивленно спросил Лорен. – А я думал, уже вернулась.
– Она сказала, что вернется? – я насторожился. Этот знакомый тон… граф знает что-то об ее отъезде!
Я пытался расспросить его, но все внимание Лорена полностью занял Леопольд.
– Ладно, не буду вам больше мешать. Я узнал все, что мне было нужно.
Я вышел из комнаты и вернулся к себе.
Надо было обдумать услышанное, и желательно сделать это лежа в тепле: стоит выйти в коридор, от холода тут же начинается насморк.
Подкинув в камин немного дров и укутавшись в плед, я устроился в кресле и принялся размышлять, глядя в огонь.
Это дурацкое дело похоже на мозаику, и все части вот-вот сложатся в одну понятную, но безумную картину. Нужно только немного разобраться с некоторыми вопросами.
Итак, двадцать лет назад собака впервые вышла из подвалов и напала на родителей Арланда. Убив их, она почему-то оставила в живых ребенка. Меви говорила, он тогда поседел и глаза у него потемнели. Мальчик рос замкнутым, вечно пропадал в старой мрачной башне и создавал впечатление больного на голову. Он до сих пор общается со своими «друзьями», скрывая это ото всех – если верить Леопольду. Нет, Арланд не шизофреник, он действительно видит духов, а, значит, знает про собаку. А собака – та самая проблема, которая, по словам графини Меви, страшнее и важнее привидений. Следовательно, эта старая карга знает о ней и упорно молчит. Упрямая старуха! Ее родственникам и мне грозит опасность, а она отмалчивается, все еще защищает тайны поместья! Было бы, что защищать…
И Арланд… прикидывался идиотом, а сам уводил нас все дальше от самого главного, от подвалов с собакой! Корежил из себя невесть что, тянул внимание на себя. Стараниями инквизитора мы потеряли все следы, ведущие в подвалы и в башню.
Да, уж кто-кто, а Арланд знает о поместье все. Теперь я уверен в том, что они на пару с Меви прятали от нас псину, возможно, даже не зная об осведомленности друг друга!
Только вот что мне теперь остается? Меви упорно молчит, а Арланд неизвестно где. Собака рыскает по поместью, подвывая от голода, а мне отказываются верить… Один я с этим всем вряд ли справлюсь. Была бы ведьма, все было бы гораздо проще… Какой черт дернул ее уехать? Мы были почти идеальной командой, а теперь я рискую помереть раньше срока в этом богами забытом месте от лап какого-то Рыжика!…
К черту ведьму, надо думать, как можно избавиться от собаки, а для этого мне нужно узнать что-нибудь о призыве и изгнании духов, некромантии и, скорее всего, все же придется залезть в историю этой семьи, чтобы вычислить примерный возраст твари. Ведь она должна была появиться из-за чего-то, например, после ссоры с соседями, не чурающихся колдовства, после опытов мага-Сеймура, который с рождения не отличался особым умом, или по вине таких чудаковатых служанок, как Тома… все это должно быть где-то записано. Узнаю, откуда и когда взялась собака, – смогу убить ее.
Интересно, сколько я получу за это дельце в Ордене?…
История Арланда
*Бэйр*
Арланд спрыгнул с лошади и направился в чащу. Я медлила: идти за ним в лес мне не хотелось.
– Я не понимаю, что происходит, – сказала я, не сводя глаз с инквизитора. – Почему ты снял свой костюм? Что с тобой творится? Мне страшно, черт тебя дери!
– Страшно будет, если меня еще кто-то увидит. Иди за мной, – велел он, прежде чем скрыться за деревьями.
Мне ничего не оставалось, как пойти следом.
– Тебе нечего бояться, – проговорил он, когда мы ушли достаточно далеко.
– Так может ты, наконец, расскажешь, что с тобой такое?
Арланд покачал головой.
– Я прячусь всю свою жизнь, Бэйр, и не просто так. Если меня поймают… впрочем, это тебе знать ненужно.
Путь мы продолжили молча, да и некогда было разговаривать: тропинку приходилось буквально выламывать через ветки.
Арланд отдал свою лошадь мне, а сам шел впереди, размахивая мечом. В конце концов он ушел настолько далеко, что я потеряла его из вида.
Тропинка, прорубленная в кустарнике, вывела меня на чудесную полянку, посреди которой уже горел яркий костер. Арланд устроился возле него и делал вид, что грел руки.
Мне не нужно было смотреть дважды, чтобы понять, что пламя – его рук дело. Рыжее, оно плавно тянулось вверх, источая тепло на пару метров вокруг. Мне оставалось только завидовать: мои костерки до сих пор походили на неуклюжие попытки мальчика-скаута.
– Ты все-таки маг, – я грустно констатировала неоспоримый факт, сбрасывая вещи на безопасном от огня расстоянии. – Причем лучше меня, будь ты проклят.
– Нет, я не маг, – вздохнул Арланд, опуская руки.
Я села, не сводя с инквизитора выжидающего взгляда. Наконец, он продолжил говорить.
– Я не могу рассказать тебе всего ради твоей же безопасности. Но, похоже, я должен объяснить тебе, что сейчас происходит. Это все, что я могу, – он внимательно посмотрел на меня. – Пока я в костюме, моя сущность отрезана от меня, и я обычный, – начал он. – Но единственным способом оставить Ежевику в живых и снять проклятие было взять это проклятие на себя. Пока я отрезан от большей части себя, для меня оно так же смертельно, как и для любого человека. Если я не избавлюсь от него в ближайшие часы, оно начнет действовать. Поэтому мне пришлось снять защиту, чтобы силы, которые я прячу, смогли вытравить из меня эту дрянь. Понимаешь?
Я неуверенно кивнула.
– Я не оборотень и не нечисть, я контролирую то, что со мной происходит, – сказал он, догадавшись, о чем я думаю. – Тебе незачем бояться меня. Пару дней мы пройдемся по лесу, а когда проклятие рассеется, я снова надену костюм. Мы вернемся в поместье, я передам тебя рыцарю, и ты забудешь о том, что видела.
– Но как ты попал в инквизицию?… как жил там с этим, каждый день проходя под носом у магистров!?
– Я не отвечу ни на один вопрос, Бэйр! – нахмурился Арланд. – Ты и так знаешь много, больше, чем кто-либо. Я помню, что ты сказала тогда в трактире, и верю тебе. Верю, что могу тебе доверять, поэтому рассказал то, что могу. Пожалуйста, ничего больше не спрашивай.
Я кивнула. Что мне еще оставалось делать? Не клещами же из него все вытягивать…
Мы поужинали тем, что дала нам в дорогу Эргея, потом инквизитор завалился спать. Устроившись у себя на лежанке, я долго не могла уснуть: слишком ярким выдался этот день. Все ворочалась, в голову лезли жуткие мысли, пока не вылились в холодный запутанный сон.
Я очутилась в темной комнате. Вокруг были разбросаны книги и одеяла, на столе пустые чашки, а сам рыцарь недвижно сидел в кресле. Было темно, я испугалась за него: с чего бы ему так сидеть? Но, присмотревшись, поняла, что он мирно спал, укрывшись пледом. Так забавно было увидеть рыцаря в роли неженки, что я улыбнулась. Оказаться бы сейчас рядом!…
Но тут от запертой двери в комнату повеяло холодом. Ледяной сквозняк пробежался по ногам, воздух наполнился запахом жасмина. От страха я сжала спинку кресла, где сидел Дейк.
Что-то было снаружи. Оно стояло совсем близко к двери, я слышала его дыхание. Что там такое?…
Нечто снаружи зарычало и ударило в дверь. Потом снова. Существо казалось огромным, но ему словно не хватало сил… или плотности. Дверь тряслась все сильнее, а потом я услышала щелчок ручки. Тварь замолчала, а дверь начала медленно открываться.
Дейк не шевелился, он по-прежнему сидел в кресле и ничего не делал! Да что с ним!? Его же сейчас порвут на части!
Дверь открывалась, я видела, как тварь занесла лапу, чтобы переступить порог. Огромная серая лапа размером с мою голову.
И тогда я завопила, что было сил, бросила всю энергию, которая у меня была, в сторону Дейка! Это подействовало, он, наконец, очнулся. Рыцарь вскочил с кресла, бросился к мечу, а кот на его коленях превратился в огромного монстра. Но чудовище за дверью уже исчезло.
Дейк повернулся ко мне и посмотрел мне прямо в глаза, и тут я поняла, что все это – не настоящее. Я спала и видела сон.
Стоило мне понять это, как некая сила схватила меня и вышвырнула в холодный темный лес. Я вскочила с лежанки, хватая ртом сырой лесной воздух. Только сон… боги, это был только сон!
Вокруг темнота, магический огонь Арланда исчез. Меня сильно трясло: рубашка оказалась вся мокрая. Обняв себя за плечи, я закрыла глаза и попробовала успокоиться.
Этот сон был таким реальным! Я чувствовала каждую деталь, соринки на полу кололи пятки! Это не могло быть простым видением… только бы с Дейком все было в порядке!
– Опять кошмар? – голос Арланда.
Он проснулся и подобрался ближе ко мне.
– Мне снилось, что кто-то напал на Дейка. Это было как наяву… Он спал в нашей комнате в поместье, а к двери подошло что-то огромное и пыталось пробраться внутрь. Кажется, оно ушло, но я не уверена, меня выкинуло оттуда до того, как я успела хоть что-то понять!
Пока я тараторила все это дрожащим голосом, инквизитор сел рядом и обнял меня за плечи, успокаивая.
– Я уверен, с Дейкстером все в порядке, – сказал он, проводя рукой по моей спине.
– Это не просто сон! – возразила я, чувствуя, как предательские слезы подкатили к горлу. – Я так боюсь за него! Поедем обратно как можно скорее?
– Двинемся как можно раньше, – пообещал Арланд, не отпуская меня. – Мертвые боги, да ты холодная, как утопленница!…
Я почувствовала волны тепла, исходящие от инквизитора. Задрожав еще сильнее, я позволила себе расслабиться в его руках. Мне было слишком паршиво чтобы думать о том, кто он такой, мне было слишком холодно, чтобы отстраняться.
Успокоившись, я так и уснула возле него, и сны мне больше не снились.
Когда сквозь деревья пробрались первые лучи, Арланд осторожно тронул меня за плечо. Я поднялась, мы быстро собрались и двинулись в пути, жуя завтрак по дороге.
Как и обещал инквизитор, мы шли быстро. Верхом по лесу было не проехать, и нам пришлось выйти к реке, чтобы пустить коней вдоль нее по полю. Ехать, вдыхая запахи леса и полевых трав было бесподобно: вокруг стрекотали кузнечики, кричали лесные птицы, журчала холодная вода. Однако, мысли о том, что в поместье творится неладное, не давали мне расслабиться. О чем бы я ни думала, я возвращалась к мысли о том, что хочу как можно скорее увидеть Дейка и убедиться, что он здоров.
С Арландом мы почти не говорили, он всегда находился далеко впереди меня, его самого я не видела. Впрочем, идти за ним было несложно: инквизитор оставлял множество следов. Выжженная трава, выкорченные пни, закрученные в спирали деревья… он развлекался как мог, иной раз его творения заставляли меня ужаснуться. Чего стоил один только огромный камень, вынутый из земли. Он возвышался над выжженном полем со свежей дырой посередине, словно наследие древних друидов, поклоняющихся темным силам. Или одной очень самодовольной нечисти, восхваляющей саму себя.
К вечеру инквизитор выжег для ночлега целый участок травы, а потом нарастил ее заново. Когда я догнала его, он валялся на прекрасной зеленой полянке у самого чистого берега. Арланд блаженно грелся в заходящих лучах, подставив солнцу грудь, покрытую символами вроде арабской вязи. Их едва можно было различить на его коже: они стали еще бледнее с тех пор, как я видела их на постоялом дворе.
Я догадалась, что тело инквизитора наверняка было против всех этих махинаций. Похоже, оно просто разъедало все инородное. Наверное, когда я застала Арланда за кровавым ритуалом в его комнате, он как раз наносил новые татуировки. И они уже почти стерлись.
– Нравится? – ухмыльнулся инквизитор, поймав мой взгляд. Обнаружив, что все это время пялилась на него, я поспешно отвела глаза в сторону.
– Кажется, ты не хотел, чтобы тебя нашли. Не много ли следов? – проворчала я.
– С чего ты взяла, что это я!? В этом лесу нечисти больше, чем на старом кладбище, неужели не чувствуешь? Это все русалки! Их в реке кишмя кишит, – беззаботно фыркнул Арланд, помогая мне слезть с Черта.
Кобыла инквизитора держалась с хозяином настороже с тех пор, как он снял костюм. Со спины не сбрасывала, но при любом удобном случае уходила куда подальше. Черта же, наоборот, прямо-таки тянуло к Арланду.
Конь вместе со мной весь день любовался на работу инквизитора, и теперь, видимо, решил лично выказать ему свое восхищение. Он начал напирать н Арланда, пока не заставил того упереться спиной в дерево, а потом громко заржал прямо ему в лицо.
– Ах-хах, Черт, что с тобой!? – воскликнула я, бросившись к ним.
Конь как с ума сошел, едва ли не бил инквизитора копытами! Он как будто чего-то требовал. Но, когда я подошла, Арланд что-то шепнул ему и развел руками. Черт раздраженно отвернулся и, уходя, как бы не нарочно хлестнул инквизитора хвостом по лицу.
– Что это было!? – спросила я, провожая Черта пораженным взглядом. Так он еще ни разу не чудил!
Но Арланд только пожал плечами.
Мы устроились на поляке, которую так услужливо сделали для нас русалки. Укладывая вещи, я заметила свежие туши зайцев и добротный улов рыбы. Как это мило со стороны местной нечисти притащить нам ужин…
Как бы то ни было, вечер у нас выдался на славу. Сидя у костра, мы наелись до отвала, а потом Арланд сварил одно из своих чудесных зелий.
– Это ведь никакая не святая вода! – сказала я, смакуя снадобье. Что-то между вином и мягким коньяком, если такое вообще возможно. – Признавайся, что это такое!? Я хочу рецептик!
– Одержимым дают это в особо серьезных случаях, – усмехнулся он. – Решил как-то попробовать, оказалось, отличное успокоительное. Расслабляет.
Я поперхнулась, но ничего не сказала.
На следующий день чудеса кончились. Когда я встала, Арланд уже был в костюме, бледный и мрачный, как обычно. Держался он так, словно последние сутки мне во сне привиделись.
Мы выехали на дорогу, а через пару дней оказались в небольшом городке. Инквизитор решил заехать туда, чтобы накупить всяких безделиц сестрам и приобрести подарок тете. Со всеми приключениями я совсем забыла, что у старушки приближается день рождения! Вспомнив об этом, я тоже купила кое-что от нас с Дейком, потратив последние деньги, которые оставались от платы Лорена.
В поместье мы прибыли как раз к вечеру. Все домочадцы уже разошлись по спальням, потому особенного шума наше появление не подняло.
Арланд помог мне донести сумки до нашей с Дейком комнаты, поставил их у двери и ушел. Рыцарю он почему-то показываться не захотел.
Подхватив пожитки, я вошла внутрь и бросила их на ближайшую кровать. Судя по звукам воды и пару, валящему из умывальной, Дейк там наслаждается моим изобретением.
Меня так и подмывало ворваться в ванную и напугать его, но я сдерживала себя, как могла. Вместо этого я стала ходить по комнате, касаясь всего подряд: наконец-то я была там, где мне следовало быть все эти дни! Ну и устроила я себе приключение, конечно!…
Усевшись в кресло, я уставилась в окно на сад, медленно погружающийся в сумерки, и стала ждать.
Дверь позади скрипнула, и я обернулась, улыбаясь во все уши.
Мокрый, словно мышь после дождя, посреди комнаты стоял Дейк, живой и здоровый. Он смотрел на меня так, словно впервые видел.
– Эгей, я вернулась! – воскликнула я, вскочив и направившись к рыцарю.
Ужасно хотелось его обнять, но, чем ближе я подходила, тем больше понимала: это последнее что мне сейчас стоит делать.
– Ты где была!? – рявкнул рыцарь, придя в себя после шока. – Как можно вот так скрыться и ничего не сказать, ты хоть понимаешь, что со мной творилось все эти дни!?
– Разве Лорен тебе ничего не объяснила!? Дело было срочное! – воскликнула я, отступая на пару шагов от разъяренного Дейка.
– Так он все-таки знал, куда ты делась!?
– Он отправил меня на дополнительное задание! Мы вместе с Арландом искали вещь, которую спрятал Маггорт.
– Вот мерзавец! Кусок!…
Так и не успев договорить, рыцарь сильно закашлялся. Я бросилась к нему.
– Эй, что с тобой?
– Простудился! – прохрипел он, с трудом унимая кашель и разгибаясь. – Довела меня, впервые в жизни заболел!
Он замахнулся на меня, но рука, разумеется, пролетела мимо.
– Зла на тебя нет, ведьма!…
– Зато я тебе сейчас такое расскажу!… – проговорила я, провожая больного в кресло и укрывая пледом.
По комнате уже расплылись мои теплые светящиеся шары. Не такие совершенные, как выходили у Арланда, но вполне себе греющие.
– Мне тоже есть, что тебе рассказать, – заметил Дейк, с одобрением оглядывая мою работу. Я уже отправилась к очагу, чтобы поставить на огонь чайник. Горячее и мне сейчас не помешает. – И в первую очередь о твоем новом дружке…
К моменту, когда вода в чайнике закипела, я уже забыла про чай. То, что рассказал мне Дейк, оказалось вовсе не простыми новостями.
Ни я, ни рыцарь с самого начала не сомневались, что инквизитор связан с чертовщиной, которая происходит в поместье. Теперь выяснилось, что он видит духов, не таких сильных как Дороти, а блуждающие душ, которых даже кошки не всегда замечают. При этом теперь я знала, на что он способен: его сил вполне хватит на то, чтобы вызвать с того света кого угодно! И пропадающая дверь склепа тоже его рук дело. Точно, ведь, когда мы отправились туда, Арланд первый ринулся к двери, а потом чуть сознание не потерял от натуги! Наверняка костюм не давал ему проявить свои способности в полную мощь, вот инквизитор и перенапрягся. Еще бы, взять и растворить в небытие целую лестницу, а потом вытащить ее оттуда!
Однако, главных ответов у нас с Дейком все еще не было. Что это за тварь бегает по поместью? Почему Арланд не избавился от нее? Уж он-то наверняка мог со своей силушкой… Он не был похож на злодея, держащего такую скотинку ради забавы, он вообще не намерен оставаться в поместье, наследство для него не важно. Так что же происходит здесь на самом деле?
Мы с рыцарем складывали кусочки мозаики, в которое превратилось это запутанное дело, но самых важных деталей все еще не хватало.
– Нужно выловить его как можно скорее, пока он опять не скрылся! – сказал Дейк. – Он знает что-то о собаке и о том, как ее остановить.
– И что ты предлагаешь? Сейчас уже ночь, мы с ним оба с ног валились, когда приехали. Давай завтра с этим разберемся?
– Вот и здорово, что устал, значит, далеко он не убежит! – отрезал рыцарь. – Идем сейчас.
Отговаривать его было бесполезно. Я только попросилась переодеться, да сунула в рот пару пирожков, оставшихся от Леопольда. Что это были за пирожки, даже холодные – объедение! Последний я, скрипя душой, оставила целым, чтобы угостить инквизитора.
Когда Дейк постучал в его комнату, Арланд не ответил. Тогда рыцарь постучал еще раз, сильнее, так что дверь затряслась.
– Что такое? – недовольно ответил Арланд, выглядывая наружу. – Бэйр, что происходит?
Он нахмурился, увидев за моей спиной злого Дейкстера. Я поспешила все объяснить до того, как инквизитор подумает, что я решила натравить рыцаря на «опасную нечисть».
– Арланд, нам очень нужна твоя помощь! – быстро проговорила я, отстраняя инквизитора от входа в комнату и заходя внутрь. – Помнишь мой сон? Это и вправду случилось! На Дейка напала огромная собака, и Лорен знал о ней. Ты сказал ему о ней, когда был маленьким, потому что тоже ее видел. Ты должен нам помочь!
– Что за ерунда? – раздраженно проговорил Арланд, недовольно смотря на нас. Мы уже были в комнате, Дейк на всякий случай стоял у двери. – Я не знаю ни о какой собаке!
– Это в самом деле серьезно, – сказала я. – Лорен сказал, что она причастна к смерти твоих родителей, что она напала на тебя самого в детстве.
– Когда это вы оба успели сойти с ума? – Арланд удивленно выгнул бровь. – Вы хоть понимаете, как это звучит!?
Я открыла было рот, чтобы снова попробовать убедить инквизитора, но тут за моей спиной раздался крик.
