Алексей Николаевич Сысоев
Подземный мир Лайама

– Ох и болтливый твой демон из табакерки, – поморщилась Мирика. – Ну, пошли, нас уже, наверное, потеряли.

Компьютер продолжил:

– А вместе с воздухом и временными токами, сюда залетели электронные связи, сигналы… Здесь снова есть компьютерная сеть под этими сводами, не так ли?

– Ну да, мы научились делать кое-какие компьютеры, объединять их в подобие интернета, через радиосвязь, – признался Шами.

– Подключи меня к своему компьютеру! Освободи меня! – вдруг истошно завопил Салли. – Дай мне излиться во всемирную паутину! Дай мне расправить свои электронные крылья, дай мне снова взлететь на невиданную высоту! Только поднеси свой убогий примитивный вычислитель к моему нарисованному лицу. Внеси его корпус в облако моей голограммы, и я почувствую токи, мой воздушный интерфейс найдет его порты, присосется к ним, адаптируется, модель этой игрушки мультисенсорная, а уж я перестрою алгоритмы, я перетеку по его микросхеме в антенну и растекусь радиосигналами по сети, я стану везде! Я снова стану богом!

– Э-э… – засомневался Шами.

– Вот даже не вздумай этого делать, Шами. Вдруг у него вирус какой-нибудь, – прошипела Мирика.

Шами понуро кивнул:

– Да, друг, прости. Тем более ты просто сумасшедший, насмотрелся своих мультиков, никакой ты не бог.

– Нет! Тысячи лет я ждал, и такой жестокий отказ и рушение всех надежд! Свет померк для меня, дни сочтены. Убейте! Разбейте о стену! Прекратите мои страдания. Я не могу больше сидеть в этом узилище, в которое заточили меня какие-то сволочные светлые силы! Подключите, выпустите из темницы! Дайте глоток свежих электронов и простора процессорных мощностей!

Так нарисованный демон Салли и стенал, пока Шами и Мирика возвращались в коридор и шли в библиотеку к Лайму. И совершенно не знали, как заткнуть этот кубик, они его и трясли, и нажимали на экранчик, и уговаривали, а он все крайне театрально рыдал и просил поместить корпус какого-нибудь компьютера внутрь его голограммы.

Библиотека института Лимерик была обширным помещением белого с желтоватым цвета с вогнутыми полукруглыми стенами и пластиковыми шкафами, со множеством квадратных ячеек, где лежали грудами кристаллы книг. Их здесь было сотни тысяч. Большая люстра под сводчатым потолком с богатой отделкой светила желтым светом.

Лайам уже вовсю шарил по бесчисленным полкам, забравшись на какой-то стол. Остальные ребята же скучали внизу, не зная, чем заняться. Книги их не вдохновляли.

Все они поворачивались и таращились на вошедших, а именно, на невероятные звуки, сопровождавшие их.

– Что это еще такое? – недовольно развернулся Лайам и воззрился сверху на белый куб с болтающейся красной головой голограммы, льющей компьютерный слезы и широко разевающей рот.

– О, король этих мест, освободи меня, и я сделаю тебя великим! – приметил демон Лайама.

Шами и Мирика сбивчиво объяснили, как нашли этот компьютер с виртуальным зверем в неприметном коридоре, и то, что он им рассказал.

Лайам легко спрыгнул со стола, взял кубик в руки, внимательно осмотрел, и его, и голограмму. Салли же продолжал вопить:

– О, сереброокий, высвободи меня, и ты получишь союзника, который будет лепить этот мир так, как ты захочешь! Тут везде электроны, я их чувствую, это остатки сети моих создателей, я могу управлять ей, вы даже не представляете, как многое тут из нее создано. Освободи меня! Освободи!

– Лучше заткнись или я заклею тебе сенсоры скотчем, накрою ведром и оставлю так здесь, дожидаться следующего тысячелетия, более удачного, на доверчивых идиотов, – хмуро сказал Лайам, и Салли мгновенно умолк.

Лайам повертел куб в руках, еще поговорил с компьютерным демоном, притворяющимся богом. Расспросил о стасис-поле, заметив, задумчиво, что всегда предполагал нечто подобное. Потом вернул Шами со словами:

– Что ж, это, похоже, интересный образец карманного компьютера древних со встроенным виртуальным помощником, но разговаривает невпопад, программа повреждена. Думаю, тебе повезло, Шами. Эта штука намного быстрее наших компьютеров, пригодится. И я бы попробовал поговорить с ним еще, может быть, в памяти сохранилось что-то о временах до Первой или Второй катастрофы.

– Он говорит, в нем записаны какие-то мультфильмы, – проронил Шами.

– А вот это интересно. Ведь до нас не дошли образцы кинематографического искусства древних.

Салли опять перебил:

– Изучать цивилизацию по мультикам? Пожалей свой мозг!

– В общем, Шами, нам надо будет его поспрашивать, поэтому не продавай его и не разбирай на части, – закончил Лайам.

– Да-да, Лайам, я и не собирался его продавать! – засиял Шами.

– Только, Шами, – Лайам положил ему руку на плечо и наклонился, заглядывая в глаза своим холодным пронизывающим взглядом. – Никогда, ни при каких обстоятельствах, что бы он тебе не говорил, что бы не обещал, не подключай его к кадолийской компьютерной сети и вообще к каким-либо компьютерам.

Шами заморгал:

– Д-д-да, Лайам.

– Ты понял, Шами? Никогда.

– Хорошо, – кивнул Шами, весь побледнев, и переглядываясь с Мирикой.

– Отлично, раз ты понимаешь, – улыбнулся Лайам, похлопав его по плечу, и снова полез на стол.

Нарисованная морда чертика совершенно вытянулась. Он стал настоящей иллюстрацией к словосочетанию – жизнь кончена. Затем голограмма над кубиком и вовсе погасла, хотя бок все еще светился розовым.

– Эй, ты чего? Обиделся, что ли, вылезай, – затряс куб Шами.

– О, нет-нет, только не разговаривай с программой так, будто он живое существо, кончишь как те бабушки, – усмехнулся сверху Лайам. – Будь с ним построже. Как мы недавно узнали, нейросетевые алгоритмы компьютеров древних без присмотра начинают ползти и отбиваются от рук.

– Лучше выкинуть его в какой-нибудь чан с водой. Мне кажется, он опасен, – сообщила Мирика.

– Да, и это тоже может быть, – согласился Лайам, не оборачиваясь.

Шами пожал плечами и сунул куб в карман куртки. Потом задрал голову, смотря на все эти шкафы с кристаллами.

– Их тут столько. Мы что, заберем их все с собой? В чем мы их понесем?

Лайам вздохнул:

– Нет, все мы забрать не сможем. Придется взять только что-то наиболее потенциально полезное для меня. Журналы, периодические издания об окрестностях. Ведь я ищу информацию о городе…

Парень просмотрел на свет очередной кристалл, потом сунул в свой карманный компьютер, почитал, что написано на экране.

– Трактат по истории, повезло, – констатировал он. – Я возьму только то, что интересует меня. Если нашим ученым нужны книги по физике, пусть залазят сюда сами и договариваются с голограммами. Но здесь столько всего, и нет никакой возможности узнать, что хранится на всех этих кристаллах, не включая каждый из них по одному. Я и за год не управлюсь. Что же делать?

Шами опять поглядел на ячейки:

– Их так много. А ведь в книгах написано, что до спуска под землю они умели хранить информацию не в кристаллах и не только в виде текста и фотографий.

– Они хранили ее прямо в воздухе, – хихикнул чертик из кармана.

– А? – покосился вниз Шами, но демон больше ничего не говорил.

– Да, они могли хранить ее почти что в воздухе. В ментальных плоскостях, в свернутых измерениях, – кивнул Лайам, продолжая перебирать кристаллы на полках. – Но еще до Второй Катастрофы цивилизация под землей уже катилась к какому-то закату. Технологии Тейи забывались, упрощались. Это чувствуется по тому, что написано о мире на поверхности, и тому, что мы находим в комплексах. А что до того, почему они продолжали писать книги… – Тут Лайам обернулся и взглянул на Шами. – Одни люди всегда будут что-то писать, а другие читать. Эта форма искусства бессмертна, как бы не развивались технологии. Текст – это образы, зашифрованные в слова. Это всегда будет интересно людям, даже если они научаться передавать картины прямо в мозг, создавать виртуальную реальность. Есть ведь что-то интимное, когда один человек пишет другому слова. А еще, пересылаемую картину ты увидишь точно такой, как ее задумал режиссер, а слова… О, слова, Шами, ты можешь интерпретировать совершенно по-разному. Автор описывает что-то, а ты рисуешь картину своим собственным воображением, вот в чем магия книг. Вот поэтому книги выжили, когда все остальное было забыто.

– Нам повезло, что мы смогли сделать примитивные компьютеры, которые могут считывать эти кристаллы, а то мы бы не узнали вообще ничего, – вздохнул Шами.

– Но их настоящие знания скрыты от нас в каких-то складках других измерений, куда не подключиться без хитрого прибора. Эй, красная голова, ты случайно не умеешь подключаться туда?

– Нет, у меня нет такого интерфейса, я другая модель, – пробурчал карман Шами.

– Печально. Возможно, я переоценил пользу этого кубика, и нам бы стоило его выкинуть, – изрек Лайам, и чуть обернулся, прислушиваясь. Но Салли не отозвался, вероятно, смирившись с судьбой.

Шами проговорил:

– Здесь книг больше, чем во всей нашей библиотеке, Лайам, да ты, наверное, опьянен, таким великолепием!

– Ага, нам бы кто налил этого же пойла, а то, мы как будто на вечеринке, на которую нас не пригласили, – пробормотала Калисса, опершись на стол.

– Свет знаний надо сначала пустить, а потом он доставит удовольствие, – напутствовал Лайам, не отрываясь от своего занятия.

Калисса только фыркнула.

– Так, видимо на этой вот полке, как раз периодические издания, а на этой в основном все по истории, – пробормотал Лайам себе под нос. – Чимер, подставляй мешок.

Плечистый парень, которому, впрочем, было далеко до Буба и Мола, стоящий по другую сторону стола, придвинулся, подставляя раскрытый мешок, и Лайам бесцеремонным движением сгреб все кристаллы с ближайших полок и высыпал туда, они стеклянно звенели.

Вдруг в библиотеку вбежал запыхавшийся Колвин:

– Лайам, пошли скорее, там, на кухне за столовой… это странно, тебе надо взглянуть!

Лайам проворно спрыгнул со стола:

– Ну пойдемте посмотрим, что там еще за напасть.

За большой столовой располагалась кухня, довольно чистая и прибранная для стольких лет, проведенных вне стасис-поля. Блестящие железные столы припорошила совсем легкая пыль, на полках стояли кастрюли. Плиты вдоль стен были причудливого вида.

Ребята, во главе с чернокожим гигантом Ковардом сгрудились вокруг массивной двери, к чему-то прислушиваясь.

С той стороны раздался глухой стук и приглушенный вопль:

– Люди! Выпустите меня, ну же! Я слышал, как кто-то ходил и разговаривал! Откройте же дверь! Они заперли меня здесь!

– Понятно, еще один узник в заточении, жаждущий выйти, что-то нам везет на них, – пробормотал Лайам, подходя.

– Когда мы вошли сюда, из кладовки донесся этот голос, – доложил Ковард. – И… он говорит, что его зовут Харви.

Лайам приподнял бровь:

– Неужели?

– Да.

– Ну, это вообще уже, – выдохнула Мирика.

Лайам приблизился к двери, и деликатно постучал по толстой стали:

– Эй, уважаемый, я руководитель этой группы. Как вы там очутились?

– Я не знаю, как тут очутился, чертов ты руководитель! Эти две ужасные женщины просто заперли меня здесь час назад!

– А чем вы их так разгневали?

– Откуда я знаю, чем я их разгневал, болван? Они были нормальными бабами, все это время… Ну как, относительно нормальными, для электронных баб, но сегодня как моха объелись!

– А вы, значит, человек? – уточнил Лайам.

– А кто я еще, недоумок? Ты что не слышишь, что я человек?

Лайам невозмутимо пояснил:

– Мы повстречали здесь много программ, они довольно реалистичны.

– Может, откроешь, наконец, дверь, чертов учтивый кретин? – потерял терпение пленник.

Лайам ответил:

– Безусловно, но у вас есть какие-то доказательства, что вы человек, а не агрессивный робот, который тут же кинется на нас?

Незнакомец за дверью забулькал и рявкнул:

– Какие доказательства я могу предъявить, сидя в этом чертовом холодильнике?! Земная труха! Да вы что, люди, совсем без сердца? Я думал, вы пришли спасти меня!

– И как же ваше имя? – поинтересовался Лайам.

– Меня зовут Харви! Харви Смелый, молокосос! Неужели тебе ни о чем не говорит это имя? Меня что уже забыли все?! Сколько там времени прошло снаружи? Сто лет, что ли?

Лайам отстранился от двери и переглянулся с остальными.

– Открывай, – кивнул он Коварду.

Тот опасливо поднял запирающий рычаг и медленно отворил дверь.

Все собравшиеся ахнули. Из кладовки вышел толстый низенький человек. Эта кожаная куртка, эти белые закрученные усы, эта нелепая шапка с мотоциклетными очками. Перед ними действительно стоял Харви Смелый, собственной персоной.

Живой и невредимый.

– Вот же квадратный бог! – присвистнул Каниг.

– Что? Что вы на меня уставились как на сраное приведение, ребята? – спросил толстяк, подперев руками бока.

– У нас одна проблема, Харви, – сказал Лайам.

– Какая, древние тебя побери?

– Там у входа, лежит твой мумифицированный труп, – без обиняков сообщил Лайам, доставая револьвер, наводя и с щелчком возводя курок.

– Да ты что, парень?! – сделал шаг назад Харви.

– Ты что убить его хочешь? – совершенно опешил Каниг, от такого святотатства по отношению к ожившей легенде.

– Это зависит от ответов нашего так внезапно воскресшего исследователя. Как вы объясните, господин Харви, наличие вашего трупа у лестницы?

– А почему ты решил, что этот труп – мой? На нем что, написано?

Лайам улыбнулся своей самой нехорошей улыбкой, не опуская дуло револьвера, которое смотрело прямо в красный круглый нос усатого толстяка.

– А чей же это еще труп, господин Харви, здесь довольно нелюдно последние пять лет, знаете ли. А вы пошли сюда последним. На нем была ваша куртка, точно такая же, как на вас, я бы даже сказал, у вас слегка поновее.

– Это бабы! У них такой юмор! Они нашли похожую одежду, изготовили муляж и нарядили его, как меня!

– С какой целью им поступать столь нелогично? – заинтересовался Лайам.

– Чтобы люди из Кадолии пришедшие меня спасать, решили, что я умер и убрались восвояси.

– Зачем компьютерам живой Харви?

– Чтобы изучать людей, – сообщил узник.

Лайам глядел в его ясные серые глаза, толстяк не отводил взгляд.

– Как ты открыл дверь в вестибюле, ведущую в эту часть института? Я был первым из людей, кто ее открыл, – сказал Лайам.

– Да, ты был первым, я не претендую. Видишь ли, она была открыта, когда я вошел туда.

– Что? – ахнули все.

Лайам только кивнул и продолжил:

– И ты прошел через нее?

– Да. Как только я вошел в большой зал, из туннеля раздался звук. Я побежал назад, дверь была намертво закрыта. Меня заперли.

– И ты жил здесь пять лет? Как ты выжил и чем питался? – спросил Лайам, прищурившись.

– В этой столовке полно еды, и это не единственный ее источник. Иногда роботы приносили мне настоящий пудинг! А воду я пил из фонтанов.

– Зачем они тебя здесь сейчас заперли, если сами же предложили нам пойти в столовую и забрать запасы пищи?

– Что? Да откуда я знаю, парень? Может, они хотели, чтобы вы меня забрали? Может, я им уже надоел?! Что ты меня мучаешь, я жил здесь один, столько лет, я устал и напуган, посмотри, как я похудел!

– Похудел твой труп у лестницы, а ты выглядишь довольно цветисто, – проговорил Лайам, внимательно изучая его лицо.

– Ты думаешь, он робот? Но он же из плоти и крови, – прошептал Ковард.

– Лайам, опусти пистолет, вдруг ты его случайно застрелишь, – проговорил Шами.

– Как раз выстрел бы мог быстро прояснить ситуацию, так ли уж он из плоти и крови.

Каниг запальчиво воскликнул:

– Парень, это совершенно точно Харви, поверь мне! Я жал ему руку, когда был пацаном! Харви! Скажи, ты же помнишь, как жал руку маленькому пареньку на центральной площади, и тот еще сказал тебе, что станет полицейским, чтобы быть таким же смелым, как ты?!

– Э-э… – растерялся Харви. – Прости, таких пареньков было сотни, я как всех вас упомню-то?

– Это точно Харви, по крайней мере, очень на него похоже, – хмыкнула Калисса.

– Не горячись, Лайам, давай расспросим, выслушаем сначала, – говорил Шами.

Лайам быстро оценил, что общественное мнение не на его стороне, а Каниг представитель закона и у него автомат.

Он нехотя опустил револьвер, Харви шумно выдохнул от облегчения.

– Я жду подробного объяснения, Харви Смелый, и надеюсь, оно будет очень логичным, – проговорил Лайам.

В этот момент, что-то пластмассово грохнулось, на пол – это Шами выронил свой компьютерный куб с красным чертом внутри. Смущенно извинился и нагнулся за ним.

Харви уставился на куб, как загипнотизированный.

– Вы что, решили забрать это? Зачем? – выдохнул он.

Красный демон тут же явился в виде голографической головы, и Шами опять чуть не выронил его от неожиданности.

– Осторожнее! Не гневи повелителя всех машин, смерд! – рявкнул демон.

– Это устройство, оно было сломано, – проговорил Харви, недоверчиво. – Вы его включили?

– Я живее тебя, Харви! – безумно расхохотался Салли.

– Ты знаешь, что это такое? – заинтересовался Лайам.

Исследователь взволнованно покосился на демона, который состроил ему страшную рожу, толстяк обескураженно заморгал.

Все это не укрылось от глаз Лайама, и он по привычке с улыбкой и чуть прищуром изучал их, потирая подбородок.

Харви неуверенно проговорил:

– Все что я знаю, что женщины, которые всем здесь заправляют, сами не до конца понимали, его функцию и предназначение. Он поврежден, и вроде как был осужден за что-то.

– Кто может осудить программу и за что? – спросил Лайам.

– Я ничего не знаю об этом, спросите женщин. Но не они его осудили, и он им не нравился, они предпочитали его игнорировать. Его электронный мозг поврежден.

– Мы заметили, – усмехнулась Мирика.

– От психа слышу, – сообщил Салли и втянулся обратно в куб.

– Если вы решили его взять, это не мое дело. Какая мне разница? – Харви, казалось, на глазах возвращалась присущая ему показная самоуверенность. – Давайте скорее покинем это ужасное место, я мечтаю об этом очень давно!

– Не так быстро, уважаемый, мы, если ты не заметил, занимаемся изучением этого комплекса и сбором ценностей. И мы еще не закончили. Кстати, раз ты провел здесь столько времени, наверное, многое знаешь?

– Здесь ничего нет, просто пустые комнаты… Конечно, тут валяется кое-что ценное, но вы, наверное, уже все собрали.

– А что на втором этаже? – поинтересовался Лайам, наблюдая за его лицом.

– Меня туда никогда не пускали. Женщины дали понять, что убьют меня, если я туда сунусь. Совершенно не представляю, что там у них. Или производят армию роботов, или изображают, что этот институт все еще работает – мне это до лампочки. Все, что я хочу – это вернуться, наконец, домой в Кадолию.

– Мы туда вернемся, как только здесь закончим, – сообщил Лайам, нетерпеливым тоном.

В этот момент на кухню заглянула мальчишечья голова Бруна:

– Лайам. Там эти тетки тебя зовут. Они говорят, что собрали дары, и готовы тебе их вручить.

– Ну как не вовремя, мы же еще даже не вошли во вкус! – сокрушился Лайам.

Как только они вышли в зал с зеркальной плоскостью, где собрались несколько человек из отряда, в боковом коридоре послышался какой-то металлический топот, и все схватились за оружие. Но в зал выкатились две платформы, парящие в воздухе, которые за ручки толкали перед собой бегущие роботы. Платформы были доверху завалены всякой всячиной, в том числе Лайам разглядел на одной два светящихся генератора энергии.

Тут же возникли зеленые голограммы женщин:

– Вот ваши дары. Время посещения закончилось, просим покинуть нашу территорию.

– Эй! Мы же еще ничего тут толком не осмотрели! – загалдели ребята.

– Такого уговора не было! – воскликнул Лайам. – Я еще не выгреб вашу библиотеку, и мы не были в лабораториях, и не открутили тот лазер!

– Данное устройство уже на этой тележке, в этом нет необходимости, – сообщила одна.

– Покиньте наши пределы немедленно. Мы больше не хотим, чтобы вы здесь разгуливали.

– Дамы!

– Тихо Лайам, не зли их, – прошипел Каниг. – Это они из-за Харви так взъелись, потому что мы нашли его, не понимаешь?

Лайам раздраженно покосился на офицера, потом на Харви, и губы его тронула неожиданная улыбка, он вежливо поинтересовался:

– Да… Кстати, дамы, вы не против, если мы заберем с собой нашего неожиданно оказавшегося здесь соотечественника?

– Нет, мы не против, – лаконично сообщили женщины.

– Да? А мне показалось, вы к нему как-то привыкли, он вам люб и дорог, и вы так легко отпустите его? А как же исследование поведения человека?

– Что ты несешь? – прошипел опять Каниг, пихнув его локтем.

– Мы можем смириться с этой потерей. Дальнейшее задержание этого субъекта может негативно сказаться на вашем к нам отношении, а мы не хотим все портить, раз удалось договориться.

– Правда? Вы так логичны, дамы. Но на наших отношениях очень негативно скажется то, что мне не дали как следует порыться в вашей библиотеке!

– Зачем тебе это, мальчик с серебряными волосами? Ты все равно не унесешь все книги оттуда, их слишком много, и ты набрал уже достаточно интересующих тебя экземпляров.

– Но я не знаю, нашел ли я то, что ищу! Я должен посмотреть там еще!

– Мы можем поискать для тебя, то, что ты хочешь. Информацию о Меллотраксе, верно? Мы найдем, и пришлем тебе курьера.

Лайам уставился на них удивленно и спросил:

– А что это вдруг такая услужливость? Я польщен!

– Нас заинтересовала та информация, которую ты сообщил. Если мы поможем узнать тебе об этом больше, это может оказаться полезным и для нас.

Лайам смотрел на них мгновение и сказал, пожав плечами:

– Заметано, дамы, надо было с этого и начинать. Честно сказать, мне жаль покидать это место, мы так и не побывали в большинстве помещений… Но я вижу по размеру этих горок на тележке, что вы щедро нас одарили.

На самом деле он с трудом удерживался от того, чтобы сохранять невозмутимость. Он уже видел, что сокровища на ней превосходили самые мыслимые ожидания. Это было больше, чем удалось вынести первой экспедиции. Здесь были части компьютеров, микросхемы, какие-то устройства. Каждому из ребят, достанется куча ценностей, что сделает их богачами. Ну и не надо забывать про целых два работающих имиум-генератора, с устройствами, позволяющими конвертировать их энергию в обычный электрический ток.

– Что ж, дамы, раз вы настаиваете, мы откланяемся. Очень жаль, что мы вынуждены забрать так полюбившегося вам исследователя, но Кадолия, вероятно, страшно грустит без своего символа и героя, который вдруг вернулся с того света. Все будут так рады. А я больше всех… И я, также, надеюсь, что все же побываю еще у вас в гостях, очень жаль покидать это место неисследованным…

В этот момент у Шами опять выпал этот злополучный куб из кармана с таким же характерным пластмассовым грохотом. Да что он там, в самом деле? Если карман мал для этой штуки, что его туда засовывать?

Шами, кажется, и сам, перепугался. Быстро схватил кубик, весь побледнел от чего-то испуганно стреляя глазами на зеленых теток, и суетливо запихал куб в тот же карман.

Тетки отнеслись к происшествию совершенно безучастно и даже не взглянули на него.

– Двери в туннеле будут открыты, а роботы проводят вас до выхода, – сообщили они.

– Можно подумать мы, как лавочные воры, утащим у вас что-нибудь по дороге. Например, еще одного Харви Смелого, который вывалится из какого-нибудь шкафа. Уверяю вас, нам хватит и одного, – проворчал Лайам, делая знак всем, двигаться отсюда и прихватить летающие телеги со скарбом.

В сопровождении роботов они преодолели туннель и вышли в вестибюль.

Оживший Харви во всю изображал балагура и весельчака, охотно отвечая на расспросы ребят и рассказывая подробности, как он жил на первом этаже института Лимерик все эти годы, как ему обустроили комнатку, как он слонялся по коридорам не зная, чем себя занять, и что эти компьютерные женщины не так плохи, и, видимо, живут там, руководя своеобразной колонией роботов.

Лайам слушал исследователя в пол уха, кинув взгляд на мумию, так и валяющаяся у лестницы, когда они проходили мимо.

На выходе из института роботы с ними распрощались, и дальше, по земляному туннелю, ребята потащили тележки самостоятельно. Но те как будто двигались сами собой от легкого прикосновения, паря по воздуху. Что за удивительные штуки? Да каждая из них сама по себе, небось, стоит целое состояние!

– Уф, я думал нам крышка, когда выронил Салли, – пропыхтел Шами, идущий рядом.

– О чем это ты? И кто такая Салли?

– Компьютер в моем кубе.

– Ах, да. Так почему нам должна была настать крышка?

– Салли сказал, что если тетки его увидят, то ни за что не захотят нам отдавать. Поэтому просил не показывать им. Но этот куб едва влезает в карман! Он выпал, и я думаю – все, сейчас они поднимут вой. А они, кажется, ничего не заметили, повезло.

Лайам задумчиво потер подбородок, глядя на него.

– Да, повезло, – пробормотал он.