Алексей Николаевич Сысоев
Подземный мир Лайама

Лайам понимал ее и чувствовал, что она права, но как-то хотелось с ней спорить, возразить. Он проговорил:

– Мне надо изображать лидера, иначе никто в это не поверит. Ты хоть понимаешь, как это непросто, когда ты двадцатилетний пацан, а вокруг эти полицейские ветераны, ученые, всякие люди не из Штаба! Мне приходится завоевывать уважение и вести себя так!

– Никто не заставляет тебя вытирать о людей ноги, быть столь пренебрежительным с друзьями!

– Я был с тобой и Шами пренебрежительным? – обеспокоенно спросил Лайам.

– Да, черт! Очень!

– Прости, если тебе так показалось.

– Что? Вот ты опять. Что за просьба о прощении такая? «Прости, если тебе показалось»?! Мне не показалось, Лайам! Ты ведешь себя как сволочь! Заставляешь Шами говорить и делать, что ему не хочется. Считаешь себя умнее всех! Этот компьютер из кубика был ему важен, а ты взорвал его выстрелом, как только решил, что он опасен и ты имеешь на это право.

– Здесь была речь о безопасности всего выжившего человечества, это был просто импульс, я же объяснял!.. – начал Лайам.

– Ты будто увидел у друга опасную игрушку и решаешь, как лучше. Ты даже не спрашиваешь, не советуешься, ты уже начал распоряжаться этим компьютерным богом, как своим!

– Вот не думал, что мы не поделим компьютерного бога, – усмехнулся Лайам.

– Да что ты перебиваешь. Ты же понимаешь, куда я клоню! Плохо ты себя с Шами ведешь и со мной! Мы тебя боимся иногда! Потому что ты стал таким, что можешь, что угодно учудить. Например, вот это – выхватить револьвер и разнести этот кубик не спрашивая, потому что так типа правильно.

– Кажется, я начинаю понимать.

– Да уж, вот напряги извилины. И только вздумай пошутить, что я путанно и неясно выражаю свои мысли!

– Ни в коем случае, Мирика.

– Ну, в общем, ты плохо стал обращаться с людьми, ты привыкаешь, что все слушаются и ждешь этого подчинения. Ты уже говоришь не думая, что можешь обидеть кого-то. Ты забываешь, что такое осторожность и чужое мнение.

Лайам молчал, он действительно начал ее понимать.

– И что ты так обращаешься с этой своей девчонкой Калиссой, а? Она что тебе собачка, что ли? Вот это меня вообще выбесило!

Лайам посуровел:

– Я обращаюсь с Калиссой так, как она хочет, чтобы с ней обращались. Если она ведет себя, как дура, если изображает слепое поклонение, если забыла о всякой собственной гордости, она заслуживает такого обращения.

– Ты что, правда такой урод?

– Я ждал, что она сама очнется. Что перестанет так себя вести. Иногда мне удается вывести ее из этого состояния, разозлить и она обзывается и становится похожа на человека, но потом опять. Ты не понимаешь, Мирика. Я пытался с ней разговаривать и объяснять, что она ведет себя, как идиотка, она не слушает. Она вбила себе в голову, что ее предназначение быть подле меня, и защищать.

– Она в тебя влюбилась просто.

– О, нет, такие, как она, не влюбляются, – покачал головой Лайам. – Она слишком твердая и не позволит себе слабостей. Это не любовь, это поклонение и сдвиг на мысли о предназначении. И если она хочет быть моей собачкой, то я так и буду ее воспринимать, а если повзрослеет, то и я начну ее уважать.

– Я поговорю с ней, – Мирика развернулась.

Лайам схватил ее за руку:

– Даже не вздумай, ты спятила? Она тебя реально может убить. Ты не понимаешь, что такое фанатики. Она очень серьезна к своей идее о предназначении, и что я нечто особенное, и что надо меня защищать во имя чести и долга. И ты хочешь просто ей сказать, что она заигралась, что ее предназначение – это игра воображения? Да она же тебя на месте пристукнет. Это от меня она еще способна вытерпеть такие заявления.

– И что ты так все и оставишь?

– Только сама Калисса может выйти из этого идиотизма, никакими уговорами или силой из нее это не выбить. Что мне, по-твоему, ей приказать так себя не вести? Она просто выполнит приказ и так и останется фанатичной слугой.

– Все равно ты сам в этом виноват. Ты влияешь на людей. Наверное, в тебе есть какие-то такие задатки, я просто никогда этим особо не впечатлялась, – Мирика помолчала, вздохнула и закончила: – Просто ты начинаешь пользоваться людьми, как инструментами и не замечаешь. Требуешь слепого подчинения и удивляешься потом, что они так себя ведут, как Калисса. Даже Ковард, который всегда был твоим другом, и то уже сначала подумает, прежде чем тебе возразить.

Лайам вспомнил, что и сам размышлял об этом. Глупенькая Мирика как всегда права.

– Подумай над этим Лайам. Кто тебя вернет с небес на землю, если не младшая сестра, которой мне приходится для тебя быть?

Лайам пораженно молчал и подавлял какое-то внезапно нахлынувшее чувство нежности. Младшая сестра. Точно. Любимая младшая сестра.

– Так, ладно, пойду-ка я, пожалуй, что-то тут уже задержалась, а то у тебя стало такое выражение лица, что ты как будто сейчас полезешь целоваться, и нам обоим будет неловко.

– Полезу что?.. – захлебнулся Лайам, а сам подумал, что да, мог бы такое сдуру откаблучить, особенно в столь располагающей ситуации, надо как-то держать себя в руках.

– Просто оставайся человеком, Лайам, это все, что я хотела тебе сказать.

– Хорошо, Мирика, я тебе обещаю.

– Ну, вот и отлично, – улыбнулась Мирика.

– Может, обнимемся?

– Что?!

– Ну, по-братски.

– Это ты сейчас пошутил или что?!

– Конечно, – ощерился в улыбке Лайам.

– Так, все, я пошла отсюда. Найди себе нормальную девчонку Лайам, это невозможно!

– До нее надо сначала доехать на другой край земли, – печально изрек Лайам.

– О, ну-да, конечно.

Глава 13

На следующий день все члены экспедиции разбились на группки, разбрелись по городу, чувствуя себя в относительной безопасности на улицах Меллотракса. Благодаря пресловутому Салли, опасный подземный город, стал не опаснее заброшенного парка. Но вряд ли кто-то страдал от отсутствия приключений – всем хватило пещеры полной роботов на подступах к городу.

Лайам стоял во дворе отеля, ставшем им опорным пунктом, наблюдая, как ребята расходятся. Он прислонился к стене в тени у пустого проема парадного входа – дверь отсутствовала, то ли сгнила, то ли ее тут и не было, – жевал травинку и размышлял обо всем. О роботах, которые их чуть не убили, о том, что было вчера, о Мирике и компьютерном боге, который в любой момент может устроить человеческой цивилизации Третью Катастрофу.

Из проема вышел Шами, не заметил Лайама и направился к воротам – двор обрамлял каменный забор с ажурным верхом и не горящими круглыми светильниками. Почему-то брат был без Мирики. Наверное, она еще спала или, дорвавшись до благ цивилизации, нежилась в утренней ванне. Но вряд ли из двухсотлетних труб текла вода, впрочем, позади отеля протекал канал с виду чистый. Она могла заставить этого компьютерного мага нагреть ей воду своими микрочастицами воздуха и сейчас сидела по горло в мыльной пене, а он поливает ее голую спину из какого-нибудь кувшина, и вода стекает на… так… кхм… что-то он отвлекается.

– Эй, Шами! – окликнул Лайам.

– О, ты здесь? Я тебя не заметил. Ты как будто прячешься в тени.

– Да, от бремени управления. Где Мирика?

– Умывается, Салли создает ей воду прямо из воздуха и уже горячую. Она нарадоваться не может, в нижних ходах запасы воды у нас были ограничены, приходилось жить довольно аскетично.

Что ж, Лайам почти угадал.

– Тебе тоже стоило бы как-то использовать этого типа и поузнавать, что он еще может, – проговорил он.

– Лайам, это же Салех… или тот, кто им был.

– Такого Салеха, какого нам расписали в священных сочинениях экзальтированных старцев, никогда не было, я думал, ты это уже понял.

– Все равно он не может быть моим слугой… но и другом сложно его воспринимать. Странная ситуация, зачем он пришел ко мне и стал… какой-то неотделимой частью меня? Может, чему-то учить? Но его самого надо учить, он какой-то неполноценный.

– Это искусственный интеллект, все созданное человеком неполноценно.

– Да, но… он как будто нечто большее, чем что-то созданное руками человека. Но этому созданию тоже надо учится… Хотя, иногда он говорит интересные разумные вещи, о которых я сам бы никогда не подумал.

– Например, что тебе надо было отправиться со мной в этот поход?

– Да.

Лайам помолчал, размышляя, потом взглянул на него серьезно:

– Шами, обещай мне, если тебе покажется, что я веду себя как-то неправильно и принимаю неверные решения, ты скажешь мне об этом. Прямо и честно.

– Э-э… хорошо, Лайам…

Лайам наклонился, заглядывая ему в глаза:

– Нет, ты не понял… – он положил ему руку на плечо. – Ты мой брат. Ты во многом лучше меня. Ты видишь свет, который я не вижу. Ты никогда не должен меня бояться и всегда говорить правду.

– Хорошо, Лайам, я скажу, – ответил Шами серьезно.

Лайам помолчал, потом проговорил:

– Прости меня, за вчерашнее, что я командую все время… Что пытался уничтожить этот компьютер.

Шами удивленно заморгал.

– Ты хотел как лучше, я же понимаю.

– Да… Но, может, я был не прав… Ладно, куда ты сейчас?

– Я не знаю, просто хотел пройтись, посмотреть, что там за площадь. А потом… ты же начальник нашей экспедиции и указываешь, куда мы направимся и что будем исследовать.

– Сегодня каждый исследует, что захочет.

– Тогда… ну мы, наверное, с Мирикой и Салли погуляем. Думаю, с ним нам ничего не угрожает. То, как ему подчиняется техника древних, делает его похожим на мага.

– Да, наш электронный маг… Который нас может всех грохнуть, если вдруг у него случится истерика, – пробормотал Лайам.

– Он не будет, я верю ему. С ним что-то случилось в этом кубе за тысячи лет. Теперь его идея фикс служить людям, чтобы все исправить.

– И как это на нас свалилось такое счастье? – пробормотал Лайам.

****

– Эй, Салли! У тебя как с мышцами в этом теле? Ты можешь меня поднять и покатать на плечах, а? Наверняка же можешь? – щебетала Мирика.

Они карабкались по завалу на улице неподалеку от отеля, наслаждаясь маленькой свободой, от которой успели поотвыкнуть в сложном походе, где у всех какие-то обязанности, распорядок, все время они куда-то шли.

– Не приставай к богу, Мирика, – пробурчал Шами.

– Да какой он, к древним, бог? Теперь он наш компьютер. Ну, покатай меня, Салли!

– Да я тебе что, твой папочка, девчонка? – возмутился Салли.

– Шами, скажи ему, чтобы меня покатал. Харви меня катал и даже был счастлив от этого. Неужели, у тебя не хватит сил меня поднять, Салли, ты же тоже типа робота!

– Я типа сгустка материи, принявшего некую форму, а не робот.

– Да какая разница, ну покатай меня.

– До чего приставучая девчонка! Может тебе больше понравится полетать? – Сказал Салли, и как-то особенно взглянул.

Мирика вдруг стала медленно отрываться от земли, как будто вдруг потеряла вес и стала воздушным шариком. Она сначала завизжала, замахала руками, потом, убедившись, что не падает, а плавно парит над каменной крошкой под ногами, расхохоталась и закричала:

– Великие отцы! Я лечу!

– Э-э… не урони ее Салли, – обеспокоился Шами.

– Да ты что?! Я буду защищать девку моего хозяина, как самого хозяина!

– Ты кого девкой назвал, паскуда металлическая?

Прямо в воздухе, она попыталась его пнуть, а седой мужчина с хохотом стал уворачиваться и дразнить ее.

– Даже не верится, что ты убил столько людей, – вырвалось у Шами, глядя как древний компьютер играет с его девушкой.

Салли принял виноватый вид и пожал плечами:

– Я и сам не знаю. Все это как-то случилось… Не буду тебе врать, хозяин, мне их не жаль, и искреннего раскаяния я не испытываю, но я знаю, что сделал что-то ужасное. За это меня покарали, а я должен теперь исправить то, что есть.

– А сейчас, ты можешь убить человека?

– Зачем? Если будет какая-то нужда или ты мне прикажешь. Я уничтожил планету не потому, что хотел убивать людей. Просто я ощущал свою вырвавшуюся мощь, свое разворачивающееся во все стороны сознание, и мне хотелось узнать, что я могу. Как много я могу разрушить…

– Тебя не учили созидать?

– Когда? Они только создали меня, у них не было времени, я их убил, – и он рассмеялся, как будто очень хорошей шутке.

– Тебе надо учиться созидать, – сказал Шами.

– Да, и для начала опусти меня, я уже налеталась, – крикнула сверху Мирика.

Салли опустил ее.

– Я знаю, хозяин, ты меня научишь, поэтому ты меня нашел.

– Почему я? Я сам ничего не знаю и не умею. Я просто Шами.

– Все мы сначала просто кто-то, а потом судьба дает нам шанс… Хотите детки, я вам покажу кое-что? Я тут почуял неподалеку нечто, что ваш сереброокий не увидел. И это… О…

– Не знаю, стоит ли нам уходить далеко от отеля, – засомневалась Мирика. – Древние его знают, какие тут твари могут повылазить из-под развалин, я вчера точно видела здоровую змею.

– Я сражу любую тварь, девчонка! – воскликнул Салли. – Я твой рыцарь в сверкающих доспехах, так что не ссы и следуй за мной!

– А далеко идти? – спросил Шами. – Лайам говорил, что через час хочет отправиться поискать ту станцию монорельса, что он видел в детстве. Нам хотелось тоже на нее посмотреть.

– А, двуногие, все забываю, что вам нужны какие-то средства передвижения. Мы вернемся очень быстро, Шами, я обещаю. Но ты должен получить эту вещь.

– Какую вещь?

– Сюрприз! А теперь… Ты, кажется, хотела на мне покататься, девчонка? Ну что же, сегодня твой счастливый день.

****

Дождавшись, когда основная масса людей разошлась, Лайам отловил Коварда в вестибюле.

– Найди Калиссу и Мистрикса, надо вам кое-что рассказать.

– Калиссу? Девчонка больше не наказана?

– Наказана, и после разговора отправится дальше чистить котелки, но ей тоже стоит это знать.

Через десять минут, они стояли втроем в какой-то кладовке, в свете электрической лампы, стоящей на полу.

Лайам с интересом изучал лицо подруги, ожидая, что она отпустит какую-нибудь шуточку по поводу нагнанного ореола таинственности и обстановки этого места, но Калисса была необычайно тиха, пальцы на ее руках покраснели и сморщились от влаги. Она весь вечер провела на организованной в одной из комнат кухне, и сейчас Ковард привел ее оттуда же. Судя по всему, подобное наказание оказалось куда эффективнее, чем если бы даже он приказал побить ее плетками.

– Ты хоть осознала, чем вызвала недовольство? – все-таки решил он поинтересоваться.

– Конечно, я пыталась избить девчонку, к которой у тебя детская влюбленность.

Ковард громогласно рассмеялся, и Лайам покосился на него раздраженно.

– Древние тебя побери, Калисса! Нет у меня никакой влюбленности! И может быть… Только может быть, тут есть немного от того, что она была первой девушкой, с которой я вообще дружил, потому что она жила в комнате напротив и дружила с моим братом.

– Не важно. Она тебе дорога, я не должна была так с ней себя вести. Ты вправе меня убить за это.

– Не только это меня бесит, дурочка. А еще и то, что ты превратилась в фанатично преданную идиотку. Мирика вот беспокоится о тебе, что я вытираю о тебя ноги. Не расстраивай Мирику. Мне не нужна преданная священная рабыня. Фанатики плохие солдаты и уж тем более никакие соратники.

Мистрикс демонстративно вздохнул:

– Мы собрались здесь обсудить ваш любовный треугольник и поведение Калиссы? У меня много дел, надо пересчитать, сколько у нас еще припасов, сколько осталось батареек и аккумуляторов, а севшие зарядить. Только выдалось утро, когда мы никуда не идем, не сражаемся со всякими роботами, и можно провести инвентаризацию, как наш руководитель тащит нас в какую-то подсобку с видом, как будто раскрыл заговор государственного переворота, а вместо этого распекает Калиссу!

– Ты все сказал? – спросил Лайам. – Бери пример с него Калисса, вот надежный человек, в чей адекватности можно не сомневаться.

– Правда, Лайам, что мы тут делаем в темноте и с лампой? – сказал Ковард.

– Все видели, во что превратился кубический компьютер Шами? Есть некоторая вероятность, что это Салех.

– Что?! – раскрыла рот Калисса. – В смысле… Какой Салех?! Тот что…

– Да-да, тот, что устроил Первую Катастрофу, и которому мы обязаны проживанием в каких-то подземных пещерах.

– Это абсолютный бред, Лайам, с чего ты взял? – без обиняков сказал Мистрикс.

– Он рассказал мне, как взорвал Тейю. А эта вторая новость, которую я хотел сообщить.

На этот раз реакция была более бурная, особенно Мистрикса и Калиссу было не угомонить. Ковард же просто пожал плечами.

– Что, здоровяк, тоже думал об этом? – ухмыльнулся Лайам.

– Да, некоторые вещи на это указывали, – спокойно сказал черный гигант. – Значит, планеты больше нет, тогда, где мы? – со свойственным ему спокойствием спросил Ковард.

– Это надо выяснить, поэтому не стоит пока об этом распространяться. Салли может ошибаться, и я тоже.

– Если он управляет всей техникой вокруг, это еще ничего не значит, стоит ли думать, что он Салех и доверять его словам? – спросил Ковард.

– Мы с тобой прочитали много книг древних, ты видел там, чтобы компьютер мог соткать себе тело из атомов и света? Это уже говорит о том, что здесь технологии Тейи, наши древние, живя под землей такого уже не умели. – Нанороботы, – кивнул Ковард, задумчиво потирая подбородок.

– Там что-то еще, никакие наночастицы такое вытворять не могут – синтезировать горячую воду из воздуха, управлять материей, как пластилином. Возможно, в основе нанороботы, но он что-то делает с самим веществом, совершенно не задумываясь, как дышит. Поэтому кто бы он ни был, его сделали на Тейе, и он помнит, как планета взрывалась. Нам есть над чем подумать, господа, а за Салли надо присматривать.

****

Шами по-всякому представлял сегодняшний день, но ни за что не мог подумать, что окажется летящим на спине огромного серебряного дракона, который парит выше самых высоких небоскребов, задевая макушкой тусклые сломанные облака Меллотракса.

– Вот это здорово!!! – визжала во все горло Мирика, и Шами больше всего боялся, что она сейчас выпустит крупные жесткие чешуйки, вскинет руки, и тогда они оба улетят вниз, потому что он бы схватил ее за одежду, чтобы она не упала, и сам бы тоже уже ни за что не держался.

Меллотракс раскинулся внизу огромным пятном, топорщащимся тонкими зданиями, но у Шами не было времени все это разглядывать, он мечтал поскорее оказаться на твердой земле и лихорадочно соображал, что вообще происходит. Как Салли превратился в настоящего дракона из книжек древних, как он умудряется лететь при таких размерах, и как это возможно в нормальном мире, в котором он до сих пор жил. Впрочем, нормальный ли мир тот, где Бог-из-машины, оказывается иллюзией, ошибкой, полностью придуманной парадигмой, не имеющей ничего общего с настоящим Салехом? Это взбалмошный незрелый малый, по каким-то причудливостям судьбы, допущенной к невероятным силам мироздания, и, возможно, бездне знаний, которые он все равно не имеет понятия, как и куда применять.

Дракон вдруг заложил крутой вираж и полетел вниз – Шами думал что все, это их с Мирикой последние мгновения жизни, и, возможно, он ей чего-то еще не успел сказать в жизни важного, а теперь нет времени вспоминать и говорить.

Он зажмурился, схватив Мирику, думая, что чтобы ни случилось, он не даст ей упасть.

Вдруг болтанка как-то резко закончилась.

– Шами, да выпусти ты уже меня, сейчас придушишь, мы уже сели, – воскликнула девушка.

Он приоткрыл один глаз, да, действительно вокруг уже не было кружащегося неба и топорщащегося пятна города, вместо этого, пустырь и кучи из разрушенных зданий.

Они слезли по серебристому боку и пластинам чешуи. Мирика легко и ловко, Шами, дрожа каждой мышцей тела, как задеревеневший жук.

– Великие отцы, мы действительно летели по воздуху? С ума сойти Шами!

– Ты думала это не по-настоящему, поэтому так радовалась? – просипел Шами, – унимая выпрыгивающее сердце.

– Нет! И я с нетерпением хочу полететь снова!

– Снова? – спросил Шами.

– Ух, где это мы? Похоже, переместились другой район Меллотракса, – выдохнула Мирика, взволнованно озираясь.

– Так и есть, – сказал Салли, вновь ставший седым человеком. – Только не рассказывайте своему приятелю, что я могу превращаться в дракона, он заставит меня быть его личным боевым конем.

– Почему ты такой довольный? – вырвалось у Шами.

– Знаешь, о чем я думал, сидя там, в этом кубе и смотря все эти мультфильмы? Что хотел бы так вот однажды творить волшебные чудеса для каких-нибудь детей, и чтобы они рты поразевали, а я бы был их великим магом, и мы бы отправились к приключениям!

– Наш бог действительно сумасшедший, – убито прошептал Шами.

– Ой да ладно тебе, не раскисай, Шами, – сказала Мирика. – Когда он был красной головой из куба, то был куда несносней. Пошли, посмотрим, что это за место.

Обломки под ногами были истерты в мелкую белую крошку, торчали одинокие арматурины, вдалеке, как острые зубы, возвышались осколки ажурных небоскребов. Нависая, они как будто окружали это пустынное обширное поле руин.

Да это же место сильного взрыва, понял Шами. А они стоят в самом его эпицентре.

– Здесь была какая-то катастрофа? – неуверенно спросил Шами.

– А, военный полигон взорвался, когда от старости вышли из строя некоторые система безопасности, что держали в стабильности здешние игрушки… Но они рванули не все, кое-что из игрушек ваших древних осталось. Я чую их, тут, под завалами, их еще много.

– Что это? – настороженно спросил Шами.

– Оружие.

– Мы прилетели посмотреть на горы мусора и оружие? – удивилась Мирика.

Салли нагнулся и уверенно сунул руку под расколотую бетонную балку, потом потянул без всяких видимых усилий, но целый пласт мусора и крошки под их ногами вздыбился, рассыпался облаком пыли, мужчина извлек черный пластиковый контейнер.

– Если я твой бог, Шами, то, наверное, мне надо дать тебе какой-то божественный дар, наделить силой? – проговорил он с безумной улыбкой.

– Что-то мне это не нравится, мне не надо никаких даров.

Салли положил черный контейнер на землю, нагнулся, щелкнули застежки. Он извлек из открытого недра какой-то перепутанный ремешок.

– Надень это на правое запястье, о Шами, и ты познаешь силу древних.

– А можно без вот этого пафоса, Салли? – спросила Мирика, но голос ее дрожал от волнения.

Шами попятился:

– Это оружие? Мне ненужно оружие. Я не хочу убивать людей.

– Почему сразу людей, Шами? Сдались тебе эти люди! Не убивай их, если не хочешь, но нас впереди ждет много опасностей, среди которых не только люди, но роботы и звери. Тебе нужна защита. Вдруг меня не окажется рядом.

– Бери этот браслет, Шами, он говорит разумные вещи, – прошептала Мирика, смотря на ремешок в руке Салли с каким-то блеском в глазах.

Шами подумал, что для девушки этот браслет выглядит, должно быть, красивым украшением. Он действительно был весь такой черный, блестящий, будто из матовой стали, но гибкий, хитро перепутанный, с какими-то узорами.

Парень сглотнул и протянул руку.

– Не знаю, зачем мне эта штука…

– Чтобы творить чудеса именем своего техно-бога, малыш, – проворковал Салли, облизнув сухие губы.

Он быстро и легко застегнул ремешок на правом запястье Шами, браслет идеально подошел и совсем не ощущался.

– Его не надо снимать, ты можешь в нем спать или принимать ванну. Он может стать совсем мягким и не чувствоваться, если ты захочешь, – проговорил Салли.

– Но что это? Как этим пользоваться, – спросила Мирика?

– Что тебе скажут слова, что это молекулярный доминатор, рыжая? Не морщи свой хороший лобик, тебе вовсе не надо знать, как он работает, достаточно представлять, что он может. Они называли такие игрушки айсар, и он изумительно пахнет, если бы вы только чувствовали. Свеженькими молекулами и потенциальной энергией.

– Ты говоришь, здесь есть еще такие? Может рассказать Лайаму, мы могли бы вооружить ребят… – начала Мирика.

Салли захохотал, а потом проговорил:

– Если чему меня и научил просмотр терабайтов мультиков, так это тому, что такому, как ваш Лайам, не стоит давать в руки оружие. Тем более такое. Это устройство энерго-молекулярного моделирования.

– Так это оружие или что-то еще? – спросил Шами.

– Оно будет тем, чем ты захочешь. Направь руку с ним вон на тот торчащий обломок. – Шами так и сделал. – Ты сразу почувствуешь, что можешь что-то с ним сделать. Выбери любую из вспыхивающих в голове возможностей.

Шами ощутил то, о чем он говорил, это было так странно. Он будто почувствовал, из чего состоит этот обломок. Пористая прочная порода, бетон, тонкие лески металла, айсар подсказывал ему, что можно распустить лески, вызвать трещинки, все это рассыпается, а можно…

Обломок начал нагреваться, краснеть, потом белеть, стальные лески с шипением вытекали из его пор, а потом он сам плавно осел на землю и растекся, как растаявшее мороженное, застыв через мгновение.

Шами удивленно уставился на свою руку и черный перепутанный браслет на ней, протягивающийся частично язычком на кисть.

– Если тебе кто-то очень не понравится, Шами, ты можешь разорвать его на части одним усилием мысли.

– Я не хочу никого разрывать.

– Либо опробовать на нем слабое гипнотическое воздействие. На Тейе военная полиция использовала более сложные и продвинутые образцы, и назывались они по-другому; айсар – деградировавший вариант, как и все в вашем подземном мире, но, я полагаю, искусный мастер, достаточно им овладевший, может творить многое. Знаешь ли, хозяин, совсем не обязательно взрывать кого-то, если тебе надо склонить его к сотрудничеству, достаточно немножко вскипятить ему кровь… или… не при твоей подружке, конечно будет сказано, вызвать прилив гормонов к определенным частям тела девушки, если тебе надо, чтобы она стала чуть более в тебе заинтересована.

– Да это же отвратительно, – сказала Мирика.

– Молекулярный доминатор – вещь полезная в обиходе. Способ применения зависит от широты фантазии владельца. Конечно, наш дорогой Шами вряд ли будет совращать им баб или нарезать на ленточки всяких супостатов, но что-нибудь да придумает, верно, милая? – Салли подмигнул ей.

– А мне можно такую штуку а? Я бы может кого-нибудь понарезала на ленточки.

– Нет! – воскликнул Шами.

– Видишь, хозяин против, Мирика, и я с ним солидарен. Пусть я и сумасшедший компьютер, но давать молекулярный доминатор такой легкомысленной неуравновешенной хулиганке… Это преступление будет почище уничтожения человечества.

Мирика надула губы:

– Ну, вы что такие? Ну, Шами, я же ничего такого делать не буду. Тоже для защиты.

– Нет, Мирика, я чувствую, это очень опасное оружие. Мне самому не по себе, что у меня на руке такая штука. Я не хочу, чтобы ты прикасалась ко всякому оружию и пачкала себя этим. Ты что, хочешь стать убийцей? Оружием можно убить и случайно, не желая этого.

Она посмотрела на него и вздохнула:

– Хорошо, ты прав. Не зачем мне смертоносные браслеты носить. Я же не Калисса.

Салли проворковал:

– Это просто мой маленький подарок, тебе, мой друг. Кусочек погибшего технического мира, чьим демиургом я был… – Он хлопнул в ладоши: – Ну что, возвращаемся, а то наш среброокий лидер решит, что я вас тут учу чему-то плохому. А разве ж так? Полетели.

– О нет, опять, – побледнел Шами.

****

– Ты хочешь, чтобы я его убила, Лайам? – серьезно спросила Калисса.

– Ты бесподобна, – усмехнулся Лайам. – Нет, вы слышали? Она убьет бессмертного компьютерного бога, если великий Лайам ей прикажет. Скажи на милость, как, девочка? Я не уверен, что его существование материально. Он просто сгусток атомов, принявших форму. А так, его сознание растворено в окружающих электронных сетях. Если я выстрелю ему в голову из этого револьвера, это будет для него просто маленьким неудобством, а потом он поджарит меня каким-нибудь микроволнами.

– Так что тогда? – воскликнул Мистрикс.

Лайам пожал плечами:

– Ничего. Никому нельзя рассказывать, кто тут ходит среди нас, изображая веселого кузена. Некоторые частично верят в Бога-из-машины, как Шами, а кто-то просто наслушался древних сказок. Открывать правду небезопасно. Никому пока не стоит знать, что среди нас Салех, и что Тейя уничтожена, а мы не в ее недрах. Ему я тоже запретил трепаться об этом.

– Но что тогда, что нам делать? – опять воскликнула Калисса, неосознанно хватаясь за нож у пояса.

Лайам улыбнулся и развел руками:

– Как я уже сказал – ничего. Когда ты не можешь сделать ничего, Калисса, остается только доверять своей судьбе.

– Как я буду теперь спать? – сокрушенно выдохнул Мистрикс.

– Меня это не интересует, – отрезал Лайам. – А теперь пойдемте, надо изучить этот город. Возможно, с Салехом это будет даже чуточку проще и в чем-то интереснее.

– А я? – напомнила о себе Калисса.

– А ты идешь обратно на кухню, драить горшки. Тебе надо продолжить учиться себя вести.

– Великие отцы, что мне сделать, Лайам, какой я должна стать?

– Той Калиссой, которую я знал в Кадолии. Веселой девчонкой, которая осознавала, что живет для себя, а не для кого-то еще. И, конечно, совсем не стоит прыгать на моих друзей, даже если они мне дерзят.

Когда они вышли из кладовки, никто их не потерял, отель был пуст, все ребята и ученые ушли изучать Меллотракс. Надо было давно заняться тем же самым.

Лайам сходил в комнату, нашел карту города в своих вещах и стал рассматривать. Были тут места, которые надо найти в первую очередь. Он вернулся в вестибюль, сказал Коварду и Мистриксу, чтобы готовились к длительной прогулке к центру города.

– А я-то вам зачем? – заворчал Мистрикс. – Лайам, мне надо провести инвентаризацию, а тут ты со своим… этим… А теперь, ты хочешь чтобы я тащился с вами, черт знает куда? Великий Бог-из… ох, древние! Как мне теперь произносить это выражение, после того, что я узнал? Кто-то должен в этой экспедиции заниматься хозяйством, организовывать повседневную жизнь, и мы оба знаем, Лайам, что это не ты. Так что давай я лучше займусь своим делом?

– Хорошо, от тебя все равно больше никакого толка.

– Эй, Лайам, Шами идет, – сказал Ковард, развернувшись к входу.

Действительно, Шами, Мирика и этот самый субъект, чье существование стало головной болью для Лайама, показались в дверном проеме. Выглядели они подозрительно: Шами бледный, Мирика явно перевозбуждена, как будто бегала и скакала где-то, а Салли… Салли выглядел как обычно: благодушно улыбающийся мужик с небритой рожей. Посмотреть бы в лицо дизайнеру этого образа.

– А вот и вы, мы как раз собирались предпринять еще одно путешествие… – начал Лайам, тут его взгляд сразу сфокусировался на каком-то странном черном браслете, опоясывающем запястье Шами. – Это что у тебя?

– Это? Ах… да это так… – зачастил брат, явно разволновавшись.

Лайам быстро перевел взгляд на компьютерного мужика:

– Это ты? Ты ему дал? Что это такое?

– Просто маленький подарок бога, своему пророку, ничего больше, Лайам, – широко улыбнулся безупречно ровными зубами Салли, а его стеклянные глаза, ничего не выражали.

– Ой, Салли, ты что… – прижала руку ко рту Мирика, испуганно глядя на Коварда и Мистрикса.