Алексей Николаевич Лебедев
Закон престолонаследия Древней Руси
До тех пор, пока у власти был престарелый Рюрик, местная родовая знать Ростовской земли даже не пыталась как-то противодействовать Свенельду. Но со смертью Рюрика и прихода к власти нового правителя в Новгороде, ростовская знать обратилась за содействием к Олегу.
Понимая, что основа сохранения государства заключается в наличии лояльных центру наместников, находящихся во главе административных единиц, Олег решает навести прядок на полученных им в наследство территориях: «И Олег, решая начать с Ростова, принимает единственно верное, но требующее исключительного личного мужества решение»44. Олег, понимая, что, если под Ростов привести рать, может начаться кровавое противостояние, а с ним и новая междоусобица, принимает решение действовать иначе – не карательными мерами, а мудростью, чего, как правило, и ждут от правителя. Олег решает разобраться с ситуацией, выяснить причины и избрать методом решения проблемы такой способ, который бы не только был одобрен сторонниками сохранения централизованной власти, но и укрепил их позиции в обществе. Для этого Олег одевается «простым латником, в одиночку, едет в Ростов. В предместье Ростова встречается с опальными ростовскими князьями, не поддержавшими Свенельда, выясняет ситуацию и затем приходит в Ростов, где Свенельд со своими сторонниками пирует. Там в критический момент, когда Свенельд отдает приказ бросить дерзкого латника в темницу, открывает забрало, и все узнают в простом латнике великого князя Олега. Олег восстанавливает великокняжескую власть и ставит во главе Ростовской земли своего сторонника – потомственного князя из ростовской правящей династии. Так, без единой капли крови» было восстановлено единство Руси и «была вновь присоединена к Русскому государству огромная Ростовская земля»45.
В дальнейшем в летописи сообщается о том, что «в Ростове сиде князь, под Олегом суще»46.
Недоверие к описанным событиям вызывает несколько вопросов.
Во-первых, не понятно, откуда взялись ростовские князья, если единственным князем на Руси летописями называется Рюрик?
Во-вторых, откуда вообще взялся этот самый Свенельд и почему он назван князем?
В-третьих, почему Мерянская (Ростовская) земля рассматривается в качестве субъекта, отдельного от всей остальной территории Руской Земли?
Для того чтобы получить ответы на все перечисленных вопросы, нужно вспомнить о том, какими народами и землями были представлены послы к Варягомъ к Руси, просившими для себя, в качестве правителя, князя: «И ркоша: «поищемъ сами в собе князя, иже бы володелъ нами и рядилъ по ряду, по праву». Идоша за море к Варягомъ к Руси, – сіце бо звахуть ты Варягы Русь, яко се друзии зовутся Свее, друзии же Урмани, Аньгляне, инии Готе, – тако и си. Ркоша Русь Чюдь, Словене, Кривичи и Всь: «земля наша велика и обилна, а наряда въ ней неть; да поидете княжить и володеть нами»47.
Не трудно заметить, что, несмотря на то, что варягам дань уплачивала и меря, ее представители в составе посольства летописью не названы. Из этого следует немаловажный вывод о том, что власть Рюрика распространялась исключительно на кривичей, словен, весь и чюдь. На мерю власть Рюрика не распространялась. А поскольку власть Рюрика на мерю не распространялась, то естественно, что в Мерянской земле по-прежнему правили мерянские князья, среди которых и был Свенельд.
Попытка Свенельда возвыситься над всеми остальными мерянскими князьями и централизовать власть, привела, с одно стороны к недовольству со стороны всех остальных князей, а с другой – к опасности возникновения новой междоусобицы. Для того чтобы избежать негативных последствий от деятельности Свенельда, ростовская знать обращается к новому правителю Руской земли – к Олегу, и предпочла перейти под его управление. По большому счету, мерянская (ростовская) знать предпочла междоусобице вхождение в состав Руской земли и подчинение единой власти.
Таким образом, Олег свою деятельность начал с расширения территории Руской земли.
Строительство Москвы. На южных границах Руской земли ситуация так же была далека от стабильности и мирной жизни. Граница государства не имела четких очертаний и требовала более четкого ее обозначения. К этому времени поселения вятичей вплотную подошли к пределам Руси. Появление данников хазар в этом районе могло спровоцировать столкновения с Хазарией, в чем для Руси не было никакой необходимости. Руси срочно требовалось обозначить границу своих владений, что Олег блестяще с этим справился.
В 880 году, с целью обозначения границ Руси на этом направлении Олег в поречье Москъвъ48 закладывает городок: «На пути изъ Ростова къ Кiеву прiеде же Олегъ на реку глаголемую Москву въ нея – же ту прилежатъ две реце единой имя Неглинной а другои Яуза и построи ту градъ малъ и прозва его Москва и посади ту на княженiе Ростовскаго князя Поливода». Город был построен не на пустом месте, а на месте уже существовавшего поселения, о чем свидетельствуют находки арабских монет, датируемых 862 и 866 годами49.
Поход в Поднепровье. Следующие события на Руси описаны в «Повести временных лет». Около 881 года Олег организовывает поход на Юг и вскоре оказывается на Киевских горах. Действует Олег все так же, как и раньше – не столько грубой военной силой, сколько точно выверенным единичным ударом, который в современном мире назвали бы методом спецназа. Олег под видом торговца, подходит к Киевским горам. Но Олег с дружиной причалил не к Киевице, на которой располагался детинец с болгарским гарнизоном, и не к Подолу, с его удобной гаванью на реке Почайне, а к урочищу Угорскому – центру сосредоточения всей торговой и экономической деятельности Киевщины той поры.
Придя к Угорскому, Олег просит о том, чтобы его встретил глава купеческой фактории – князь. Поскольку на тот момент старшим в фактории был Аскольд, то и выйти встречать гостей с Севера пришлось ему. А дальше по прибытии Аскольда к Олегу из ладей повыскакивали дружинники Олега и убили Аскольда. После этого Олег произнес знаменитые слова: «Киев иметь городом русским».
В отношении интерпретации данной фразы в последнее время разгорелась нешуточная дискуссия, в которой словам Олега пытаются придать различный оттенок звучания и, таким образом, опровергнуть существование самих слов. При этом забываются два факта, а именно; первый факт состоит в том, что русы в те времена разговаривали на языке отличном от тех славянских языков, к которым так привычно современное ухо. Подтверждение этому можно найти в сочинении Константина Багрянородного50. Второй факт состоит в том, что та же «Повесть временных лет» писалась уже на рубеже в 11–12 веков, да к тому же на славянском (церковнославянском, древнерусском языке), который, естественно, отличался от языка, на котором разговаривал Олег и его русы. Следовательно, если Олег такие слова и сказал, то мы имеем дело с переводом этой фразы с языка русов на древнерусский язык. Но есть и тертий фактор; перевод на современный русский язык текста летописи, написанного на языке 11 века.
В результате такого перевода могли возникнуть любые неточности, которые и попали в текст летописи. По этой причине, если слова Олега и были сказаны, и относились к населенному пункту, расположенному на территории современного города Киева, то звучать могли только как «Киев имеем городом русским».
Население Киевских гор, да и Полянской земли, не выразило Олегу никакого недовольства и не оказало какого-либо противодействия его притязаниям, признав, таким образом, власть нового правителя.
Приход Олега в Приднепровье привел к тому, что русам вновь пришлось окунуться в ситуацию, подобную той, что существовала в Поволховье до 862 года и в которой интересы одной этнической группы оказались в явном противоречии с интересами всех остальных групп, проживавших в этом районе. Положение спасало то, что к моменту прихода на Киевщину, русами уже был накоплен достаточно большой опыт в решении подобных проблем.
С включением в состав Русской Земли всех этих народов, Олегу в целом удавалось достаточно грамотно и сбалансировано проводить свою политику в отношении новых подданных. Конечно же, не обходилось и без сбоев: не все удавалось сделать гладко, без сучка и задоринки, как это и задумывалось.
Глава II. Походы на Каспий. Общий взгляд на проблему
Теперь обратимся к теме походов русов на Каспий.
Как уже отмечалось, причина сбоя в наследовании власти на Руси и походы славян на территории Прикаспия и Причерноморья напрямую увязаны между собой. По этой причине, нам предстоит показать:
– причины, побуждавшие славян совершать такие походы;
– участников таких походов;
– показать то, как эти события увязаны с нарушением порядка престолонаследия на Руси.
Историография. Из перечня всех походов, совершаемых Русью, особый интерес у историков вызывают походы славян на Каспий. Несмотря на то, что интерес к таким походам среди историков зародился давно, ответы на вопросы о том, кто совершал такие походы и каковы были причины, заставлявшие славян совершать походы в этот далекий от Руси край, так и не были названы. При этом в процессе поиска таких ответов, сформировалось две группы исследователей, предлагавших две прямо противоположные точки зрения на эту тематику.
Такие ученые как В. Т. Пашуто, В. В. Бартольд, А. П. Новосельцев, М. В. Левченко считали, что походы на Каспий совершались Русью, выступавшей в них в качестве союзницы Византии в борьбе последней с арабами. Как они считали, причиной появления такой точки зрения послужила одна «странная закономерность», проявлявшаяся в том, что всякий раз после заключения мирных договоров между Русью и Византией (907, 913/914, 944 года), славяне совершали походы в район Южного Прикаспия. В соответствии с этой версией, русы предпринимали такие походы всегда в один и тот же район, населенный мусульманами, находившихся в зависимости от Багдадского халифата. Если придерживаться такой точки зрения, то создается впечатление в том, что Византия, заключая мирные договоры с Русью, ставила одним из условий заключения таких договоров, обязательное последующее нападение русов на Азербайджан, Табаристан и прочие области, правители которых являлись вассалами багдадских халифов51.
Стоит отметить, что такая закономерность действительно наблюдается, вот только не всегда. Да и не понятно, почему о таких требованиях ничего не содержится в тех же договорах между Византией и Русью?
При более тщательном анализе событий, появляются и другие вопросы. О каком договоре Руси с Византией может идти речь, если в 883/884 году такового договора вообще не было, а такой поход славянами на Каспий тоже был совершен?
Какое дополнительное условие перед Русью могла ставить Византия, если инициатором всех договоров выступала именно она? Именно от нее исходили все предложения о мире, а не от Руси.
Кроме того, как показывают события, Византия и Русь, в военном отношении, находились на равных. Дополнительные же условия или дополнения к договорам, могли быть предъявлены только той стороне, которая в мире нуждалась больше, нежели другая. Поскольку в качестве такой стороны всегда выступала Византия, то и условия должны были бы выставляться Русью Византии, но выставлялись они почему-то Руси. Как видим, в предлагаемом варианте наблюдается явное нарушение причинно-следственной связи. К тому же, не понятно, почему о подобных соглашениях между Византией и Русью в источниках Византии отсутствуют какие-либо упоминания?
Но есть и альтернативная точка зрения на причины таких походов, которую изложил Л. Н. Гумилев. Он считал, что: "на самом деле варяжские конунги были недругами славяно-росов и сначала союзниками, затем соперниками, а потом вассалами евреев-рахдонитов52. Гордые своей воинственностью варяги постоянно терпели поражения, при которых гибли подчиненные им славяне, мобилизуемые для походов на Каспий и Понт (Черное море). Варяжским командирам не было жалко славянских воинов"53.
Подобная точка зрения, не менее странная, нежели точка зрения его оппонентов. Если брать ее в качестве обоснования причин для совершения таких походов, то получается, что русы только к тому и стремились, чтобы извести все население, которое проживало на подвластной им территории.
Второе. Непонятно, о каком союзе Руси с Хазарией может идти речь, и уж тем более о вассалитете, если в 883 году Олег лишил Хазарию одного из ее возможных союзников, а к 884 году – еще и трех ее данников, что неминуемо должно было привести к напряженности в отношениях между этими двумя странами? А ведь в этом году тоже был поход славян на побережье Каспия! Как-то странно ведет себя не то вассал, не то союзник!
Не сложно заметить, что ни одна из представленных точек зрения не только не предусматривает учета интересов Руси, но не предусматривает и учета реального положения дел в Восточной Европе. «Бассейн Каспийского моря входил в сферу экономических интересов русов, по крайней мере, с IX в. Тогда по Каспию проходил путь, связывавший Восточную Европу со странами Востока. Согласно сообщению Ибн Хордадбеха, этот торговый путь шел по Дону и Нижней Волге, Каспийскому морю до лежащего на его южном берегу города Джурджана (Гургана) и далее в Багдад. Этот маршрут описан Ибн Хордадбехом как путь купцов-русов, из чего можно заключить, что они играли видную роль в торговле на Каспии. О том, что в IX в. русские купцы поддерживали торговые отношения со многими прикаспийскими областями, говорит и указание Ибн Хордадбеха на то, что отправлявшиеся в путь по Каспию русы имели обыкновение высаживаться “на любом берегу” моря»54.
«Более того, к X в. русы уже имели свою колонию в Итиле, которая, по-видимому, была довольно внушительных размеров, коль скоро для разбора тяжб русов и сакалиба был выделен специальный судья»55.
«Освоение Волжско-Каспийского торгового пути неминуемо должно было поставить русов перед необходимостью налаживания взаимоприемлемых отношений с Хазарией, которая благодаря своему географическому положению контролировала каспийский участок торговли, а также часть караванных путей между Восточной Европой, Средней Азией, Восточным Закавказьем и Ближним Востоком»56.
Если подытожить сказанное, то получается, что Русь была крайне заинтересована в поддержании стабильности в Хазарском каганате, не говоря уже о стабильности торговой деятельности в Каспийском регионе, в то время как ей приписывают роль разрушителя этой самой стабильности. Невозможно поверить в то, чтобы русские князья были безумными властителями и не имели своего мнения относительно перспективы развития государства, каким они управляли.
Еще одной интересной стороной данной темы, можно назвать ту, что ни в одном из источников, повествующих о походах русов на Каспий, не содержится даже намека на то, откуда и из какого района Руси происходили эти самые русы57. Складывается такое впечатление, что Русь историками рассматривалась как некое подобие территории, на которой никто никому не подчинялся и все были предоставлены сами себе. Что тоже неверно!
Однако это не так. На этой территории существовало государство. Пусть его устройство отличалось от того, какое мы привыкли видеть в современном мире или в Римской империи, но оно было. Наличие же государства предусматривает не только проведение им единой политики в управлении, исключающей своеволие подчиненных ему групп по отношению не только к своим соседям в государстве, но и по отношению к соседним государствам. Такая политика внутри государства соседями всегда воспринимается именно как существование на данной территории единого политического пространства (государства), а не набор самостоятельных ничем не скрепленных вместе территорий и народов.
На основании этих замечаний мы вправе сделать заключение о том, что точки зрения относительно причин походов славян на Каспий (союза с Византией или вассалитета по отношению к Хазарии) не верны.
Но, отвергнув уже существующие точки зрения, наверное, нужно предложить что-то взамен. Так и поступим. Ключом к данной проблематике являются закономерности, которые просматриваются в походах славян на Каспий. Вот только искать такие закономерности предлагается не в договорах между Русью и Византией, а в войнах Руси с древлянами. Именно после этих войн и фиксируются походы на Каспий. Для того чтобы понять, как все это происходило и увидеть причины, повлекшие за собой данные события, всмотримся более пристально в каждый из таких походов.
А начать, лучше всего, с самого первого похода – с похода славян (русов) на Каспий в 883 году.
Часть I. Поход на Абаскун в 883 году
Что известно об этом походе? Если не брать в расчет того, что нападение это было неудачным для славян, то, можно сказать, что фактически ничего. В письменных источниках осталось лишь скудное упоминание о нем. Хотя и принято считать этот поход делом рук ратников Олега, но данных, подтверждающих высказанную точку зрения, нет. Для того чтобы понять почему таких оснований нет, следует всмотреться в ситуацию, существовавшую в 882 году в Поднепровье и в ситуацию, которая сложилась к 883 году вокруг Хазарии.
Общая обстановка. Закавказье. "В 872 году вождь восставших шиитов Табаристана Хасан вторгся в Гурган и завоевал его, а потом захватил богатые города Казвин и Рей (Тегеран). Хазарские иудеи сразу лишились и удобного караванного пути, и храбрых наемников, переставших поступать в Итиль. Эпоха миролюбия кончилась"58. Таковой ситуация оставалась вплоть до 900 года, пока шииты не были разгромлены Саманидами.
Северное Причерноморье. Здесь ситуация была не лучшей: турок и кабаров, кочевавших в это время в степях Северного Причерноморья трудно назвать друзьями не только Хазарии, но и Руси.
Развитие событий. В 882 году Русский каганат59 приступает к захвату земель, находившихся в пограничье Хазарии. В этом году русами захвачены не только земли смоленских кривичей и дреговичей, но и Киевщина. Способ, использованный Олегом при захвате Киевщины, привел к тому, что местное население, никак не отреагировало на произошедшие события. Или не хотело, или не успело. Вряд ли поляне видели большую разницу между Аскольдом и Олегом: что там русы, что тут. Какая разница кому подчиняться: Аскольду или Олегу? С другой стороны тактика, используемая Олегом, при которой уничтожалось звено, ответственное за принятие решений, приводила к параличу всей системы, не давая ей возможности своевременно сосредоточиться и сконцентрироваться для отпора врагу. Иными словами, в сложившейся обстановке окружение Аскольда просто не успело ни осознать, что произошло, ни своевременно предпринять хоть что-то в ответ на действия русов и по этой причине предпочло лишний раз на рожон не лезть.
Другое дело болгары, засевшие в детинце. Как уже отмечалось, захват Киевщины Олегом начались с захвата урочища Угорского, которое находилось в нескольких километрах южнее Киевской горы.
С одной стороны, болгары, так же, как и окружение Аскольда, проспали начало активной фазы по захвату русами Киевщины, но с другой стороны такое развитие событий дало болгарам возможность выйти из оцепенения, собраться с мыслями и подготовиться к отпору. Оценив обстановку, болгары осознали, что выстоять в открытом столкновении с войском Олега им не удастся. Силенок маловато. Их просто переловят и перебьют как кур на птичьем дворе. Но выстоять было нужно… Или, хотя бы попытаться это сделать. Если сложить оружие и сдаться в плен без боя, то такой поступок в Плиске не поймут и по головке за это уж точно не погладят. Отправлять гонца в Плиску тоже не рационально: слишком далеко. Пока гонец туда доберется. Пока там разберутся в чем дело и решат, что делать и как поступать. Пока придет помощь, да и придет ли она вообще, большой знак вопроса, русы на Киевщине обоснуются так, что потом их выгнать оттуда ни каких сил не хватит. По этой причине, болгарам отпор пришлось организовывать самим. Но сил для оказания отпора русам у болгар было недостаточно. Несмотря на это, болгары быстро нашли выход из сложившейся ситуации: они обращаются за помощью к единственным соседям, способным выставить войско, да к тому же находящимся поблизости от Киевщины – к древлянам.
О причинах войны русов с древлянами, в современной исторической науке, так же нет единого мнения, в связи с чем, высказано два диаметрально противоположных взгляда на события.
Первое мнение основано на тексте летописи: «В лето 6391. Поча Олегъ воевати на Древляны, и примучивъ я, поча на нихъ дань имать по черьне куне»60 гласит о том, что виновником войны являются русы, продолжавшие экспансию на прилегающие к Киевщине территории, и вторгшиеся в Древлянскую землю.
Второе мнение гласит о том, что войну начали древляне, которые были союзниками Хазарии и выполнявшие свой долг перед союзником.
Обе точки зрения следует признать ошибочными и вот почему.
В первом случае нет ответа на вопрос о том, что было нужно русам в той глухомани, в какой жили древляне? Дело в том, что русы, в это время, полностью сконцентрировались на захвате основных торговых форпостов, находившихся на берегах Днепра (Смоленска, Любеча, Угорского61), что позволяло им без использования значительных сил, установить контроль над торговлей, осуществлявшейся на этом участке водной артерии.
Во втором случае нет ответа на вопрос о том, что если древляне были союзниками хазар, то почему Киевщина не осталась в составе Хазарии с появлением тут Аскольда с Диром? Почему древляне не пришли на помощь хазарам в этом случае?
И все-таки, причину войны древлян с русами, следует искать в летописи, в которой содержится такая строка: «и примучивъ я, поча на нихъ дань имать по черьне куне»62.
Если сравнить величину дани, наложенную русами на древлян, с величиной дани наложенной Олегом на северян и радимичей («и възложи на нихъ дань легъку»63), становится понятно, что более высокая дань, наложенная Олегом на древлян, – это не что иное, как демонстрация карательных мер по отношению к древлянам. Но за, что? Ответ тут очевиден, именно за то, что древляне и начали войну.
Если русы с Олегом, изначально не планировали ввязываться в войну с древлянами, то появление в своих только что приобретенных владениях незваных гостей с запада, русами было воспринято крайне негативно и вынудило их мгновенно реагировать на такое вторжение. Русы могли просто озвереть от того, что кто-то третий ни с того, ни с сего влез в их драку с болгарами. По этой причине у русов не могло не возникнуть желания наказать влезших в такую драку древлян, да так, чтобы даже их потомкам с содроганием в ногах вспоминалось о необдуманных действиях своих предков.
В общем, древляне поставили себя в такое положение, что и не позавидуешь.
Конечно, можно сказать о том, что древляне выполняли свой союзнический долг и поэтому их винить не в чем. Но, болгары и древляне союзниками были ситуационными и, потому, о союзнических отношениях говорить было бы ошибочно. Союз – это отношения достаточно долгосрочные (длительные во времени). По этой причине можно говорить только лишь о договорных отношениях, но не о союзе.
Если же брать во внимание ситуацию, которая сформировалась на тот момент на Киевщине, то и у болгар, и у древлян ее восприятие должно было быть схожим: хозяевами Киевщины были признаны Аскольд с болгарами, а раз так, то Олег с русами воспринимались ими не иначе как захватчики. По этой причине древлян можно рассматривать в качестве тех, кто откликнулся на призыв о помощи местного населения в его борьбе с вторгшимся завоевателем.
Правда, под местным население тут подразумевают отнюдь не полян, а болгар и Аскольда, которые на Киевщине тоже были пришлыми. Но кого это волнует? Поляне просто не могли обратиться к древлянам за помощью: тут не стоит забывать о вражде двух народов, что нашло отражение в летописи: «быша обидими Деревляны и инеми окольными»64?
А теперь, по сути. С появлением Аскольда и Дира и, последующим появлением болгар на Киевских горах, древляне потеряли возможность терроризировать полян. Теперь, когда Аскольда не стало, древляне могли увидеть для себя перспективу возврата над полянами своей власти и организации сбора с них дани. Все, что для этого было необходимо, так это выгнать с Киевщины русов.
Вот только такие планы шли в разрез с планами русов и Олега. Для Олега древляне были теми, кто влез в чужую драку и, потому, их следовало за это наказывать. Что в итоге и было сделано.
Если проследить за тем, как воспринимали русы покоряемое и включаемое ими в состав Руси население, то не трудно заметить, что такое население делилось на две группы. Первую группу составляли народы, которые не оказывали сопротивления русам. Вторую группу составляли народы, которые такое сопротивление все-таки оказывали. Отношение к представителям обеих групп у русов было диаметрально противоположным: если к первым относились снисходительно, то в отношении вторых не гнушались использованием силы при малейшем их неповиновении.
Понятно в этой ситуации желание русов наказать древлян. Самым оптимальным выходом из такой ситуации было бы вообще избавиться от таких соседей: или перебить, или заставить их уйти из страны. Но, так как даже безумец в отношении себя, не согласится на первый вариант, то ему остается, защищая свою жизнь и жизнь своих близких, но, не имея какой-либо возможности выстоять перед врагом, покинуть свою Родину. Вот и получается, что в результате поражения в войне с русами, древляне вынуждены были уйти с берегов Днепра.
Могли ли древляне уйти к северянам или радимичам? На первых порах они так и поступили.
После войны. После поражения, которое потерпели древляне с болгарами в совместной войне против русов, остатки древлянского и болгарского войска, уходят на Левобережье Днепра.
Олег, во избежание продолжения войны с древлянами, вторгается в Древлянскую землю.
Поскольку войска у древлян не осталось, население Древлянской земли предпочло благоразумно покориться русам.
Олег, для того, чтобы древлянам больше было неповадно выступать против русов, в качестве карательных мер облагает население Древлянской земли повышенной данью: «и примучивъ я, поча на нихъ дань имать по черьне куне»65.
Болгары, оказавшись в землях северян, принялись поднимать на войну с русами местное население.
Древляне же, оказавшись вместе с болгарами на Левобережье Днепра, понимали, что болгарам терять нечего и потому те будут продолжать биться до конца, даже если в этой борьбе все сгинут. Но древляне такой свободой не обладали. Осознавая, что в заложниках у русов остались их родные и близкие, и любое неверное движение со стороны оставшегося древлянского войска напрямую отразится на родных и близких, оставшихся дома, древляне предпочитают военные действия против русов прекратить и уйти к хазарам.
Поход на Каспий. Древляне, придя в Хазарию, осознали, что они оказались без средств к существованию. Беря во внимание трудное материальное положение беглецов, следует считать, что поход ими был совершен с одной единственной целью – захвата добычи. Для того чтобы выжить нужны средства, а какие средства могли быть у древлян, изгнанных со своей Родины? Выход из создавшегося положения был найден довольно быстро66. Поскольку единственным ремеслом, которым обладали древляне, было военное дело, то и добывать средства нужно было при помощи имеющихся навыков. Выбор объекта для нападения, тоже был не случаен – в городе Абаскун находился крупнейший порт того времени на южном побережье Каспия67. Абаскун был развитым экономическим и культурным центром Южного Прикаспия68.
Древляне, которые понятия не имели что такое Прикаспий, что там и где находится, вдруг узнают, что одним из богатейших торговых городов был именно Абаскун. Понятно, что без совета хазар здесь не обошлось. Именно из-за существования такой незримой связи древлян и хазар принято считать союзниками.
Хазары, конечно же, против набега не возражали. Шииты Ирана Каганату чем-либо навредить не смогут – силы у них в борьбе с Саманидами были уже на исходе.
После похода. После подчинения Древлянской земли и включение ее в состав Русского государства, Олег с русами в 884 году нагрянули в земли северян. Причина похода была обусловлена сопротивлением болгар, отошедших в Северские земли: болгарам удалось подбить на войну против Руси хазар, а тем, в свою очередь, поставить «под ружье» северян. Начались военные столкновения. С целью прекращения военных действия, русам ничего не оставалось, кроме как отобрать у хазар Северскую землю и выгнать оттуда болгар с хазарами: «По сем Олег облада всю страну ту, многие народы покори,.. повоева же Козары, Болгары и Волоты до Дуная»69.
Повесть временных лет дополняет описанные события следующим образом: «В лето 6392 (884 г). Іде Олегъ на Севяры, и победи Северы, и възложи на нихъ дань легъку, и не дасть имъ Козаромъ дани даяти, рекъ: «азъ имъ противенъ, а вамъ нечему»70.
Однако на этом мир в Поднепровье так и не наступил. Болгары, уйдя с Подесенья, оказались в Поросье в землях уличей, которых им, так же, как и северян, удалось поднять на борьбу с русами. Война началась «В лето 6393 (885 г)»71. Если с древлянами и северянами русам справиться удалось, то вот с уличами война незаладилась, воевать было сложно: в степи пехота в ладьях бесполезна. Здесь нужна была конница. Поняв, что осуществить задуманное не удастся, Олег с русами решили отложить решение данной проблемы до лучших времен, ограничившись обороной.
В то же время, Олег, понимая, что к северу от северян проживают еще и радимичи, которые были данниками хазар и чью территорию хазары могли использовать в качестве плацдарма для возобновления войны, решает включить и этот народ в состав своих владений, для чего к радимичам направляет своего посланника. Переговоры окончились получением согласия со стороны радимичей платить дань Олегу. Вот как в летописи описываются эти события: «В лето 6393 (885 г.). Посла Олегъ к Радимичемъ, ркя: «кому дань даете?» они же реша: «Козаромъ». И рече имъ Олегъ: «не давайте Козаромъ, но мне давайте», и вдаша Олгови по щелягу72, якоже и Козаромъ даяху. И бе обладая Олегъ Деревляны, Полянми, Радимичи, а со Уличи и Тиверьци имеяще рать»73.
И все-таки, а мог ли поход на Абаскун74 быть делом рук Олега и его ратников? Нет, не мог, и тому было несколько веских причин. Первое, не понятно, что могла делать русская рать, пусть даже и в ограниченном количестве, на Каспии? Предположение о том, что русы по каким-то причинам стали помогать хазарам в борьбе с их врагами, не находит подтверждения.
Более того, не стоит забывать о том, чем русы были заняты в это самое время: а они как раз были заняты делами в Поднепровье и лишних сил, на всякие там авантюры на Каспии, у них просто не было в наличии. Пошли бы Олег и Русь на то, чтобы распылять силы, которые им и самим позарез нужны были на Днепре? Большое сомнение! Скорее всего, от них следовало ожидать прямо противоположной реакции, при которой, русы не только сами не пошли бы в поход, но и своему окружению, вздумавшему вдруг рвануть налево, сделать этого не позволили. Для того чтобы воспрепятствовать этому у Олега было предостаточно сил.
