Алексей Грашин
Когда же тленное сие
– Дудки, – сказала Анна. – Смерть победила.
Ночью она ревела в палатке, а Брысь тактично сидела снаружи. Через полчаса кошка не выдержала, влезла внутрь, и Анна забылась тревожным, вздрагивающим сном в её мурлыкающих объятиях. Внутренняя поверхность палатки встревоженно мерцала, накладывая оранжевые диаграммы состояния Анны на трансляцию окружающей среды. Лишь к утру эти сводки сменились успокаивающим бирюзовым фоном.
8
Однако часть его души во мне бессмертье обрела, а часть моей – навек осталась в нём
Мост в Исланд начинался в местечке Хана, на северном побережье Скотланда. Он шёл через какие-то острова, а потом сворачивал. Анна с Брысь добрались до него в середине июля.
– Хорошо, что лето, – сказала Анна. – Зимой мы бы тут околели.
– Мы будем забираться все севернее, – возразила кошка.
– Так ведь лето. Повезет, проскочим Гринланд в августе-сентябре, а там уже всё южнее.
Позавчера на подходе к Хане их пытался напугать зловещий голос. Он раздавался то с неба, то из прилегающих с дороги скал, то шёл, казалось, из-под земли.
– Умрите, рабы! – ярился голос. – Здесь моя власть! Вы сдохнете омерзительной смертью!
– Не пугайся, – сказала кошка. – Ещё один свихнувшийся. Сверхразум, скорее всего. Несколько человек объединяли сознания и воображали себя богами. Надо просто выйти из его области.
– А где он прячется? – спросила Анна.
– Везде, – сказала Брысь. – Они распылили себя над местностью. Оцифровались и нанокристаллизовались. Но сейчас уже явно подвыдохлись. Помнишь чудище, что напало на вас в Ландне? Тот с Кольца проецировался, голобесм, но тоже уже был никакущий.
– Про какое Кольцо ты всё говоришь? – спросила Анна.
– Так Мост бессмертных – это же кольцо вокруг Земли, – ответила кошка. – Выглядит на небе, как арка, вот и назвали «мост».
– Оба-на, – сказала Анна. – А я чего-то и не додумалась.
Голос нагонял тучи, поливал путников дождём, и даже вызвал несколько молний.
– Он себе в пупок не попадет, не то, что в нас, – резюмировала Брысь.
Напоследок голос закрутил два слабеньких смерча, но не смог навести их на Анну с кошкой. Громкость его слабела, и вскоре он утих.
– Вот тут уже можно будет спокойно переночевать, – сказала кошка.
В Хане они вместо привычного моста обнаружили белую ажурную конструкцию, вздымающуюся к небесам. Верх её скрывался в тумане.
– Тут явно работал другой архитектор, – сказала Анна.
Винтажную лестницу сорвало ветрами. Они тут дули нешуточные даже летом. Лифт внутри конструкции не работал.
– Придется лезть, – сказала Анна.
– Высоко, – сказала Брысь, глянув наверх.
– А мы под это и заточены, – засмеялась девочка. – Ты только рюкзак возьми.
Она ловко ухватилась за тонкие поперечные балки и принялась карабкаться наверх.
– По бам-бим-бом-тилибом-брамселям! – доносился до Брысь тонкий голос. – Шпангоут на леер! Сарынь на кичку! Вперед, канальи, на абордаж!
Кошка подхватила рюкзак манипулятором, и аккуратно полезла следом.
– Проверить готовность! – слышала она сверху. – Задраить анальные клапаны! Выход в глубокий вакуум! Да здравствует Лысая борода!
Неожиданно для Брысь, они забрались наверх довольно быстро.
– Спасибо, – Анна подхватила рюкзак. – Ты мне очень помогла. – Она, опустив шарф, чмокнула кошку в мокрый нос.
Помост наверху тянулся в туман, который вдруг окончился двумя вагонами фуникулёра, украшенными «юнион-джеком». Двери был открыты. В просторном вагоне разместились бы человек двадцать, были и кресла, и сиденья вдоль стен.
Анна вошла в ближний.
– Добрый день, пассажиры, – сказал приятный мужской голос на чинглише. – Вагон активируется голосом. Назовите, пожалуйста, ваш пункт назначения.
Кошка осторожно обнюхивала вагоны.
– Рысь, иди сюда, здесь всё работает! – завопила Анна.
– Система работает от энергии солнца, ветра и морских приливов, – благожелательно заверил голос. – Наши омнибусы абсолютно надёжны и проходят тестирование перед каждым рейсом.
– Ну ничего себе, – присвистнула Анна. – Не всё ещё сломалось. Поедем с комфортом!
– Назовите, пожалуйста, ваш пункт назначения, – повторил вагон.
– Эээ… Рейкьявик? – наобум брякнула Анна.
– К сожалению, омнибус следует только до Фагюрхоульсмири. Оттуда вы сможете добраться до Рейкьявика наземным транспортом.
– Отлично! Едем в Фагюр-как-то-там!
– Уважаемые пассажиры, – предупредил голос, – внимание! Двери закрываются! Пункт назначения – Фагюрхоульсмири, Исланд. Время в пути – семнадцать часов. Приятного путешествия!
– Ничего себе! – снова сказала Анна. – Да мы полетим, как ракета! Ты видела, сколько тут по карте пилить?
Кошка подключилась к панели омнибуса.
– В нём и музыка есть, – сказала она. – Включить?
– Включай, – оживилась Анна. – А что там?
– Классика в основном. Шопена поставлю, «Траурный марш».
– Почему траурный?
– Есть у меня к нему склонность, – призналась Брысь. – Торжественно и трагично. К тому же соответствует целям нашего путешествия. И если доберёмся, и если нет… Понимаешь, – она сделала вид, что задумалась, – тут такая тонкая ирония… Английский юмор, короче. За смертью ведь едем.
– Да чего за ней ехать? – удивилась Анна. – Вон она, кругом. Мы едем за жизнью.
Она вытащила Библию из рюкзака и показала кошке корешок с вытесненным на нём золотым крестом.
– Вот крест. Символ смерти и знак воскрешения. А ещё в Древнем Египте, мне Ян рассказывал, у креста вверху такая петелька была, и это был символ вечной жизни. Так что большой вопрос, за чем мы едем, – она улыбнулась, и посмотрела в окно.
Омнибус выплыл из тумана и летел над морем. Внизу кружили чайки. Солнце красило небо и воду в невероятные цвета жидкого пламени.
– Красотища! – Анна встала на колени на лавке и прижалась маской к стеклу. – Слушай, а с Кольца на Землю спуск есть?
– Есть, – сказала Брысь. – Во Флориде один, как минимум.
– Я вот думаю, может, это и есть сход с Моста? Не зря же его называют Мост бессмертных.
– Возможно, – согласилась кошка. – В свое время там много бесмов обосновались.
Они долго сидели молча. Омнибус проскочил над скалами одних островов, и сообщил, что они приближаются к другим, Шетландским.
– Почему люди боятся смерти? – задумчиво сказала Анна. – Ведь это так естественно – появиться на свет и уйти из него. Я умру в двадцать семь лет. Это сделали чинжи, чтобы мы не возжелали бессмертия. Но мы к нему и не стремились. Внутри Марка мое тело послужило бы питательной средой для роста других тел. Ведь в «Сильмариллионе» сказано, что смерть – великий дар. Как можно быть настолько глупыми, чтобы отказаться от него?
– Всегда есть тот, кому нужно больше других, – сказала Брысь. – Посмотри на эти Мосты. Когда появилась возможность, кто-то создал их, хотя они были не очень-то и нужны до того. А ведь это были бесмы, Мосты строила корпорация.
– Нет, здесь другое, – возразила Анна. – Те, кто строил Мосты – созидатели. Они соединяли берега. А что создал этот, из сингулярности? Только всё развалил. Нельзя раздавать счастье даром. Все рехнулись, самоубились, протухли в своих этих виртах.
– Так гибли великие царства, – согласилась кошка.
– Я тут подумала, – сказала Анна. – Мы ведь никого не встретили на звёздах. А вдруг это из-за того, что цивилизации открывают бессмертие раньше, чем начинают серьёзно осваивать глубокий космос? Закукливаются и вымирают.
– Так кончился мир – не взрыв, но всхлип13, – сказала Брысь.
– Я бы сказала, не всхлип, но пук. – Анна улеглась на мягкую лавку, засунув рюкзак под голову. – Это из кого-то?
– Я поражаюсь твоей способности смеяться, когда нет ничего смешного, – проскрипела кошка голосом скучной учительницы и пристроилась у неё в ногах. – У меня всё из кого-то.
– О, у меня нахваталась, – засмеялась девочка.
– Ваш поход – не просто поход, – сказала Брысь задумчиво.
– А что же? – удивилась Анна.
– Пока не знаю. Может, притча. Может, геройская песнь…
– Точно! Я сочиню для Яна песнь! Или стихи хотя бы… Я пока не умею.
– Я могу научить, – намекнула кошка. – Я еще и сказительница. «Слушайте же песнь о деяниях героев…», – затянула она, но Анна её перебила:
– Отлично! Когда выполним задачу – научишь обязательно. Ведь Ян учил меня, что natura abhorret vacuum – природа не терпит пустоты. И мы обязаны её заполнить!
Вскоре девочка уснула. Омнибус нёсся по мосту через бездну, и зрелище ярящихся внизу волн отразилось в её снах свирепым бурлением фотосферы неведомых звёзд, и идущими над ними кораблями Человека. И во сне она встретила вечных валаров, были они смуглые и золотоглазые, и Анна сказала: «Высокие, я пришла просить, чтобы вы вернули людям смерть. Верните, и больше не забирайте, чтобы люди могли умирать. Обновляться. И чтобы мы могли жить вечно». Валары дали ей оллпасс в дальний космос, на хрустальные пристани Альгиебы, и бирюзовые берега Ориона, где кошка сможет дико махать своим диким хвостом среди диких-диких, таких вечных и таких первобытных звёзд.
– Не думаю, что у нас что-то выйдет, – пробурчала кошка сквозь «сон».
Но в этом вопросе она всегда была пессимисткой.
Лишь краткий миг,
но бесконечность
в нём горит огнём.
Ступив в последний путь
на мост оставленной надежды,
Он богомерзкой тварью
стал в свои все дни.
Однако смог презреть искус
и встать перед вратами.
Напрасно гений берега
соединил мостами,
И всё сгнило давно
в хрустальном храме,
где вечно спать должны они.
Мой брат надел
свои небесные одежды,
Однако часть его души
во мне бессмертье обрела,
а часть моей –
навек осталась в нём.
– Это песнь Анны? –
спросил кто-то
недогадливый.
Но рассказчица только
тихо фыркнула,
щурясь на звёздный
огонь…
