Александра Ястребцева
Дух осенней луны
Глава 3. Предпраздничные заботы
– Нам нужен план! – воскликнул маленький енот, когда Рэйко рассказала его семье о том, как в её краях проходил праздник осеннего равноденствия.
– Да-а, – протянул папа, задумчиво постучав пальцами по столу. – Без плана тут не обойтись. Тутти, милая, не принесёшь нам бумагу и карандаши?
– Конечно! – маленькая енотка вприпрыжку помчалась к себе в комнату, а через минуту вернулась с охапкой помятых листов и кучкой карандашей. – Вот, делжи, – Тутти вручила поклажу отцу.
– Спасибо, – Шон ласково потрепал её за ушком. Дождавшись, пока дочь устроится у него на коленях, енот вооружился синим карандашом и начал набрасывать план. – Итак, – важно произнёс он. – Первым делом нужно построить для Рэйко храм, – он нарисовал на бумаге маленький квадратный домик. – Здесь нам совершенно точно потребуется помощь бобров, – под рисунком папа написал: «Храм» и «Бобры». – Но даже с ними строительство займёт много времени…
– А что если переоборудовать в храм нашу беседку? – предложила Мира. – С ней, конечно, придётся повозиться, но работы будет чуть меньше.
– Какая ты у меня умница! – папа с нежностью посмотрел на маму.
Маленький енот скорчил недовольную рожицу. Опять они за своё.
– С этим понятно, что дальше? – поторопил он.
– Сладости, – напомнила Рэйко. – Правда, сама я их ни разочка не готовила – только смотрела, как это делали люди в деревне.
– Со сладостями как-нибудь справимся, – пообещала Мира, переглянувшись с Мией, которая как раз пришла в гости.
– А у нас получится? – засомневалась енотка. – Разве они готовятся не из каких-то особых ингредиентов, которые можно достать только в стране Рэйко?
– Что-нибудь придумаем, – подмигнула Мира и приложила палец к губам.
Тем временем папа взял красный карандаш и записал на бумаге: «Сладости, Мира и Мия».
– Ещё мне бы очень хотелось нарядное кимоно… – мечтательно вздохнула лиса.
– Что это? – в один голос спросили Мия и Тутти.
– Это такая одежда, – объяснила гостья. – Очень, очень красивая!
– Помнишь картинку из свитка с кицунэ в красном халате? – напомнил Ен.
Мия кивнула.
– Это почти единственное, что я помню.
– Так вот, это и есть кимоно.
– Ух ты! – глаза енотки заблестели. – Я тоже хочу для себя такой халат!
– Хорошо, – рассмеялась мама. – Будет вам кимоно. Если, конечно, Рэйко объяснит, как его шить. Попросим о помощи маму Тулика – она мастерица на все руки.
– С удовольствием научу! – заверила лиса, всё больше воодушевляясь.
– И мне ки-мо-мо, и мне! – Тутти спрыгнула с колен Шона и подбежала к Мире.
– Ки-мо-но, – медленно протянула мама.
– Ки-мо-но, – повторила за ней малышка и рассмеялась.
Взяв зелёный карандаш, папа записал в план новое слово, а ниже пометил: «Светлячки».
– Что-то ещё осталось? – спросил он, пробежав глазами по листу бумаги.
– Ещё нужны семь священных трав, – вспомнила Рэйко. – Но вряд ли они растут в здешних краях…
– Что это за травы? – уточнила Мира.
– Аги, обана, кудзу, надэсико, оминаэси, фудзибакама и кикё, – перечислила лиса семь названий.
– Ох, – ничего не поняла мама. – Может, у этих трав есть ещё какие-то имена?
– Может быть, – Рэйко пожала плечами. – Но я их не знаю.
– Спросим у профессора Проциона! – Ен вовремя вспомнил об учёном, живущем в городе светлячков. – Он увлекается ботаникой и, скорее всего, может знать.
– Хорошо, – новым карандашом папа записал: «Травы» и ниже – «Профессор». – Теперь всё?
– Всё, – немного подумав, кивнула лиса. – Остальное – разного рода обряды. Это оставьте мне.
– Отлично, – подытожил папа и ещё раз полюбовался листком. Ему нравилось, когда всё было разложено по полочкам. – Завтра утром я схожу в горы к бобрам. Ен, ты пойдёшь к Профессору и заодно – раз уж будешь в городе – заглянешь к светлячкам. Пока мы ходим, Рэйко расскажет, как шить кимоно и готовить сладости. А потом каждый приступит к своим задачам. Как вам такой распорядок?
– Дорогой, ты у нас прямо великий стратег! – похвалила Мира, послав Шону взгляд, полный восхищения.
– Ну, не то чтоб великий, – заскромничал он. – Но весьма неплохой, – Шон взял листок с планом и прилепил его к шкафчику у входа на кухню, куда обычно вешались важные записки.
После ужина папа поиграл на рояле, а затем все разошлись по своим комнатам, чтобы как следует выспаться перед важной и ответственной работой, назначенной на следующий день. По просьбе Мии её положили спать вместе с Рэйко – так часто любят делать дети, оставаясь на ночь в гостях у друзей.
– А как она выглядит в твоих краях? – спросила енотка, увидев в окно самый краешек восходящей луны.
– В это время года луна у нас особенно красивая, – с нежностью вспомнила Рэйко. Она мельком взглянула в окно, затем уставилась в потолок. – В полнолуние, наиболее близкое к осеннему равноденствию, мы отмечаем праздник любования луной – цукими мацури. С незапамятных времён этот праздник был одним из главных событий сезона. К нему заканчивалась уборка урожая, и люди устраивали пир при лунном свете, на котором возносили благодарности богам за хороший урожай. Считалось, что полная луна приносит счастье. А ещё, – добавила Рэйко, немного помолчав, – когда-то давно я слышала, что на луне растёт лавр, и когда его листья становятся багряными, живущий там лунный заяц толчёт их в ступе и готовит лекарство, которое продлевает жизнь.
– Это правда? – Мия нашла рассказ лисы крайне интересным.
– Не знаю, – призналась Рэйко. – Я никогда не бывала на луне. Но в каждый цукими мацури по традиции умывалась ночной росой.
– Может, ты поэтому так долго прожила? – спросила енотка.
– Может… – зевнула Рэйко. – Я как-то не задумывалась об этом.
– Расскажи ещё что-нибудь, – попросила Мия. Она видела, что гостья уже начинает засыпать, но ей так хотелось узнать интересности про осеннюю луну Рэйко.
– Для самой прекрасной сентябрьской луны у нас есть особое название, – сообщила лиса, ещё больше зевая. – Мейгецу…
– Что оно означает? – поинтересовалась енотка, убедившись, что Рэйко не собирается продолжать.
– …яркая луна… – тихо прошептала лиса, заворачиваясь в одеяло.
Услышав мерное сопение Рэйко, Мия больше не решилась ни о чём её спрашивать. Она тоже укуталась по самый кончик носа и, стараясь представить себе волшебную мейгецу, вскоре заснула.
На следующее утро всех в доме-в-холме переполнял энтузиазм. Маленькому еноту едва хватило терпения доесть завтрак, как он сорвался в Луносвет выполнять своё суперответственное задание. На полпути к городу Ен повстречал Тулика, который спешил к нему.
– Почему вчера не заходил? – «поздоровался» Ен, развернув светлячка обратно.
– Сидел с близнецами, – уныло хмыкнул Тулик. – А что? Что-нибудь пропустил?
Ен рассказал товарищу обо всём, что случилось за прошлый день.
– Тц, и почему всё самое интересное происходит без меня? – светлячок делано возвёл руки к небу, но Ен только щёлкнул его по одному из рожек.
– Успеешь ещё поймать свои чудеса. Их в мире много – на каждого хватит.
Дом профессора Проциона, укрытый прозрачным куполом, стоял на окраине Луносвета. Под этим куполом большой вяз, в котором жил учёный «енот», оставался зелёным в любое время года.
На самом деле Профессор был вовсе никакой не енот, а редкий для Лунного леса зверь – красная панда. Однако из-за того, что он вырос с енотами, то и себя считал одним из них. И даже имя себе взял самое что ни на есть енотское – Процион.
Друзья застали Профессора в оранжерее, где тот, вооружившись толстой лупой, рассматривал выращенную им колонию жёлто-оранжевых грибов.
– Что это за штуки? – Тулик бесцеремонно сунулся к грибам самым носом. – Какие смешные, – он потыкал их пальцем прежде, чем Профессор успел что-то возразить. Один гриб отвалился от грибницы и упал на землю. – Упс, – сказал светлячок и, подняв гриб, пристроил его обратно, поломав ещё несколько отростков.
– Ах, боже мой! – учёный «енот» всплеснул лапами. – Юноша, я бы попросил вас не совать свой нос в мои исследования. И уж тем более не совать в них свои лапы!
Профессор Процион с расстроенным видом принялся кружить вокруг повреждённой грибницы, охая и вздыхая.
– Так всё-таки, что это такое? – не смог сдержать любопытства и Ен.
– Калоцера клейкая, – благоговейно выдохнул Профессор, как будто на произнесении названия объяснения можно было считать законченными.
– Ладно, – отступился Ен, не желая выспрашивать через силу. Всё равно они пришли сюда не за этим. – Вообще-то, мы хотели спросить вас кое о чём другом, – деловито шаркнув ножкой, признался он.
– О чём же? – осведомился «енот» без особого энтузиазма.
– Вам что-нибудь известно о таких травах как аги, обана, кудзу, надэсико, оминаэси, фудзибакама и кикё? – Ен не без труда припомнил произношение всех этих бессмысленных для него названий.
– Кто-то собирается праздновать сюбун-но хи? – удивился Профессор и даже оторвал взгляд от своих драгоценных грибов.
– Что-что? – переспросил Ен.
– Ты только что перечислил семь традиционных трав сюбун-но хи, – объяснил учёный «енот». – Откуда они тебе известны?
– Долгая история, – протянул Ен. – Так вы можете о них что-нибудь рассказать?
– В зависимости от того, что именно тебя интересует, – отозвался Профессор, снова уставившись через лупу на грибы.
– Может, у них есть другие, более понятные названия? – Ен присел на корточки и заглянул учёному «еноту» в мордочку. – И можно ли их добыть в Лунном лесу?
– Хмм, – профессор Процион призадумался. – Пожалуйста: клевер, мискантус, пуэрария лопастная, гвоздика пышная, валериана, посконник прободенный и ширококолокольчик крупноцветковый.
По выражению мордочки Ена Профессор понял, что большинство названий звучали для него примерно так же, как их бывшие аналоги. Вздохнув немного разочарованно, он объяснил, что некоторые из этих трав невозможно отыскать в Лунном лесу, тем более – в такое время года.
– Понятно, – кивнул Ен. – В любом случае спасибо за уделённое нам время.
– Обращайтесь, – вежливо раскланялся учёный «енот» и вернулся к грибам.
После оранжереи Профессора мальчики направились к светлячкам.
Мама Тулика встретила Ена радостно, и за чашкой какао с печеньем он рассказал хозяевам дома-на-дереве о беде Рэйко и приготовлениях к празднику равноденствия. Узнав, что енотам нужна помощь, Стелла и Туомо пообещали явиться к обеду – ведь их семьи дружили уже много лет и всегда выручали друг друга.
Когда Ен вернулся домой, папы и бобров ещё не было, а Мира с девочками обшаривали кладовые в поисках продуктов для сладостей. Им удалось найти практически всё названное лисой – заменить пришлось всего несколько ингредиентов, которых в Лунном лесу, хоть вверх дном его переверни, было не достать.
Вскоре подошли светлячки, а за ними – бобры с папой-енотом. Усердно пыхтя, они тащили с дюжину длинных досок для перестройки беседки.
Свалив груз на траву, Шон утёр пот со лба.
– Уф, – пропыхтел он. – Что-то тяжеловато.
Мира без лишних слов поднесла всем бодрящий чай, и после короткого совещания работа в енотском саду закипела.
Пока папы и мальчики занимались беседкой, мамы и девочки готовили и шили. В пробном предпраздничном меню были данго, охаги и моти. Рэйко объяснила, что сладости в виде цветов считались в её стране символом обращения к богам с просьбой о хорошем урожае.
Тутти и младшие близнецы-светлячки так увлеклись лепкой фигурок, что, кроме цветов, наделали ещё и лис. Рэйко посмеялась и с радостью приняла подарки – ведь в них было вложено столько творчества и тепла.
Пока Мира с детьми возились со сладостями, в гостиной без устали работало ателье. Рэйко нарисовала выкройки для нескольких кимоно и рассказала, что куда пришивать. Работа кипела споро, ведь и Стелла, и мама-бобриха отлично умели ладить в команде.
Когда плотники устали, они зашли на кухню перекусить. Рэйко угощала енотов, светлячков и бобров сладостями из клейкой рисовой муки и чувствовал себя на енотской кухне почти что хозяйкой. Она была счастлива видеть, сколько зверят собрались вместе ради неё.
Но, к сожалению, сладости кончились очень быстро.
– Ну что же, – мама-енот оглядела гору посуды, оставшуюся от чаепития, – спасибо Рэйко за такие волшебные рецепты. Если бы не она, мы бы про них знать не знали.
– Спасибо, спасибо Рэйко! – дружно подхватили гости дома-в-холме.
– К празднику сделаем ещё лучше, – пообещала всем Мира.
– И больше! – добавил Тулик, успевший урвать лишь парочку палочек с данго.
– И больше, – смеясь, кивнула мама-енот.