Александра Пивоварова
Плачущая
Глава 21
Если бы не Вадим, то вряд ли сама сумела выйти из леса. Он практически тащит меня, ведь ноги стали ватными. Не стала показывать ему следы на голени, но и не смогла объяснить, как ускользнула и первой нашла проклятое болото. Правда взгляд парня изменился, он смотрит на меня без злости, но словно на ожившего покойника. Иду не оборачиваясь, потому что позади мужчина и на его руках бездыханное мокрое тело.
В мыслях только одно: «Я свихнулась!». Другого объяснение просто нет. Но перед учебой проходила психиатре, сдавала анализы и с моей головой все было хорошо, а в семье не было ни у кого психических расстройств.
У кладбища ждет толпа женщин и среди них сразу видна мать Насти. Закрываю уши руками, когда ей показывают тело дочери. Никогда прежде не слышала такого крика боли и отчаяния, тот что ранее слышала на кладбище всего лишь легкий писк, в сравнении с этим. Мне хочется убежать, а еще лучше проснуться. Но осознаю, что все происходящее реальность.
─ Ты! ─ кричит мать Насти и резко подрывается.
Не знаю, что она хотела сделать, но взгляд человека готового убивать, если бы не Вадим, вставший на ее пути, мне вряд ли бы пришлось сладко. Отскакиваю на несколько шагов назад. Парень с трудом сдерживает Татьяну, тянущую ко мне руки и осыпающую самыми грязными проклятиями.
─ Что б ты сдохла! Это из-за тебя не стало моей малышки, из-за тебя!
Несколько мужчин пытаются оттащит ее в сторону, но выходит с трудом, а я словно к земле приросла, хочу убежать, но не могу сделать и шага. Облизываю соленые от слез губы.
Я не виновата. Она не может винить меня. Я ничего не сделала. Никто в этом поселке не смеет винить меня.
─ Эй, ─ Вадим щелкает пальцами перед лицом приводя в сознание. ─ уходи! Не знаю, о чем она твердит, но тебе лучше уйти, Варя! Поговорим позже!
─ Я не вино…
─ Уходи! ─ повторяет грубее.
И мне не остается ничего другого, как подчиниться. Каждая из женщин кидает в мою стороны косые взгляды будто я действительно виновата в смерти этой девочки. Они ненормальные, они все ненормальные. Выхожу на дорогу и перехожу на бег, хочу, как можно быстрее, оказаться подальше от этой толпы и душераздирающих криков.
У всего есть логическое объяснение, но у произошедшего в этом чертовом лесу нет. Я больше не могу оправдывать происходящее вокруг. Есть всего два варианта: я, совершенно здоровая девушка, сошла с ума, или здесь и правда творится какая-то чертовщина. Но ведь мистика просто выдумка, бурные фантазии людей.
В смерти девочки винят меня и словно забыли о ведьме, в доме которой и была Настя. Мать за ней не уследила. И если кого-то и стоит винить, то ее, как бы жестоко это не было. Ведь если они все верят в проклятие, а ребенок еще и болен, то родители должны были следить еще внимательнее. Не я потащила ее в лес, не я сделала то, что случилось.
Останавливаюсь на перекрестке. Со вчерашнего дня ворон над домом ведьмы стало больше, они облепили светлую черепицу придавая дому еще более мрачную атмосферу. Сердце продолжает колотиться, потому что я все еще испытываю страх. Весь этот поселок внушает мне страх.
Но словно не отдавая себе отчет разворачиваюсь и не спеша, чтобы восстановить дыхание, иду к дому ведьмы. Я побоялась войти в него вчера, но готова переступить порог сегодня. Мне нужны ответы, хоть какие-то объяснения происходящему и похоже найти их могу только здесь. Осматриваюсь по сторонам, словно воришка, и стараясь особо не шуметь нажимаю на ручку калитки.
Вороны молча наблюдают за мной. Сжимаю ладони в кулаки для уверенности и поднимаюсь на крыльцо. На последней ступеньке небольшое припыленное алое пятно похожее на кровь. Бросаю взгляд на покрытие грязью окна, но через них ничего не разглядеть. Со стороны может показаться, что этот дом давно заброшен.
─ Здравствуйте! Есть кто? ─ выкрикиваю специально громко, чтобы убедиться, что в доме никого нет.
Мурашки облепили мою кожу, но сдавать назад нельзя. Я уже переступила через себя зайдя в этот дом. Строение похоже на дом деда: кухня, а из нее три дверных проема. Вот только грязи в разы больше. Как и жирных мух, облепивших гору немытой посуды. В доме неприятный гнилой запах, словно кто-то разделал тушу животного и забыл под палящим солнцем. Но теперь понимаю какой запах был в доме дедушки, когда увидела погром. Он очень похож на это зловоние.
─ Спокойно, Варя…
Заглядываю в первую комнату и в ногах начинается покалывание. По центру комнаты на табуретках стоит сколоченный из досок гроб, а внутри хозяйка этого дома. Есть ощущение, что этот гроб уже использовался, выглядит старым и потасканным. Похоже местные подобрали самый отвратительный, чтобы подчеркнуть статус покойницы. Еще и обрисовали тем самым защитным символом.
Вожу взглядом по разрисованным стенам. Множество непонятных символов, которые никак не сложить в полноценное слово, чем-то похоже на бред сумасшедшего, словно кто-то взял краску и просто выплевывал на стены свои бредовые мысли. На стареньком ламповом телевизоре огромные свечи, воск от которых видимо долгое время стекал вниз, оставив следы.
Глубокий вдох. Делаю еще несколько шагов, чтобы наконец взглянуть на хозяйку дома.
─ Н-не может быть…
В гробу та, которая являлась ко мне во сне на протяжении долгих лет, от которой я не раз сбегала в темный лес в попытках спрятаться, но находила еще большее зло. Та самая старуха, которую видела в окне, и которая тянула ко мне длинные иссохшие пальцы. И на ее лбу красуется алый защитный символ.
Отшатываюсь назад и упираюсь спиной в стену. Медленно сползаю вниз. В висках дико застучало, будто мне прилетело по голове чем-то тяжелым. А всеми виной яркие вспышки принесшие странные воспоминания.
Я кажется уже была в этом доме.
И кажется мой сон вовсе не плод воображения, а реальность, которую мозг попытался забыть и огородить меня.
─ Дышать, нужно дышать… ─ меня накрывает, не могу сделать полноценный вдох, грудную клетку сдавливает с невероятной силой.
В моей памяти оживает картинка, как я маленькая тянусь к звонку у калитки напевая какую-то детскую мелодию. В моих руках что-то похожее на свернутый пакет и я должна передать его этой женщине, ведь меня попросила об этом бабушка. И вот калитка открывается и вижу ее: на голове черный платок, на теле длинное объемное платье и кажется от этой женщины исходит зловонный аромат чего-то кислого, от которого хочется отвернуться. А дальше вновь пропасть, но после врываются моменты из сна. Мою руку до боли сжимают и пытаются затянуть в мрачное сырое место.
─ Подвал. В этом доме должен быть подвал…
Вдыхаю так глубоко, насколько позволяют легкие. И держась за стену пытаюсь встать на ноги.
─ Знаю я, но каргу нужно похоронить сегодня же! ─ слышу за окном недовольные громкий женский голос.
Меня не должны словить здесь. В панике несусь в самую дальнюю комнату и не придумываю ничего лучше, как залезть в старенький шкаф с расшатанными петлями, внутри множество вещей с затхлым запахом, от которого хочется закрыть нос. Слышу, как со скрипом открывается дверь и женщины входят в дом.
─ Да защитит нас святая Ольга… Спасет от проклятия.
─ Крестик крепче держи! Не хватало еще проблем, достаточно того, что эта нечисть Настюшку забрала!
Так значит нечисть, а не я. Или они меня считают той самой нечестью? Не удивлюсь. Ведь раньше рыжеволосых приписывали к ведьмам и сжигали, а эти люди не далеко ушли от подобных обрядов.
Глава 22
Женщины возились долго, но говорили так тихо, что мне было не разобрать их слов. Я решилась вылезти из шкафа только когда хлопнула дверь. Но у меня было достаточно времени проанализировать ситуацию. Плачущая, вот кого я слышала у болота. И ее же похоже я слышала у дома ведьмы после того, как мужчина свалился с крыши. Но если это злой дух и ему нужны жертвы, то почему я все еще жива.
И я поняла еще кое-что. В моем сне я слышала плач. И если сон просто воспоминания из моего прошлого, то и этот плач тоже. И что, если я уже сталкивалась с этим порождением зла? Но опять же возникает логичный вопрос: почему я жива.
Таисия и Вадим говорили о молодой душе, которую можно обменять. Так что, Плачущей нужна мою душа или тело? Она переселяется? Каждая мысль бредовей предыдущей, но ничего не могу поделать со своей головой.
Я была маленькой и не помню почему меня перестали отправлять сюда на все лето, просто мама заявила, что останусь в городе. И сейчас мне кажется это странным. Ведь бабуля с дедулей обожали меня, ждали и со слезами отпускали обратно домой. Вряд ли тогда здоровье настолько не позволяло им брать меня. Похоже дело в другом, в том, что породило мои страшные сны.
Но я не могу вспомнить большего.
Собираюсь тихо выйти из комнаты, но карканье за окном привлекает внимание. Стоит мне повернуть голову, как мимо окна проносится силуэт, облаченный в белую вуаль. Мураши быстро поднимаются от пят к голове. Делаю шаг назад и под моим весом противно скрипит половица.
─ Спокойно. ─ крестик все еще в моем кармане, а поэтому беру его в руку и сжимаю.
Делаю глубокий вдох и быстро несусь к выходу, чуть не перевернув ведро с дровами у порога. Искать вход в подвал сейчас слишком рискованно, не известно, как далеко ушли женщины и не решат ли вернуться вновь, поэтому проскальзываю в калитку и быстрым шагом не оборачиваясь, иду в сторону своего дома.
─ Ты где была? ─ на крыльце покуривая сидит Вадим. ─ И почему вновь нарушила символ?! ─ повышает на меня голос.
─ Я видела ее. ─ сглатываю и хватаю его за руку. ─ Видела ту, которую вы боитесь! Она была на болоте, я сначала услышала ее плач, а следом она позвала меня по имени. ─ вываливаю на него все, потому что боюсь сама морально не справиться. ─ А днем я видела ее через окно в спальне деда! И кажется сейчас в доме ведьмы!
─ Ч-что… Ты ходила к ведьме? Зачем?
─ Хотела посмотреть на нее, но не это важно! Кажется, я уже сталкивалась с этим нечто в детстве и смогла спастись!
Ждала в его взгляде недоверие, но вижу только страх.
─ И символ тронула не я, его кто-то вновь стер специально! А еще я нашла испорченную куклу в постели деда и кажется она напоминает меня! Но я сожгла ее, как ты и говорил!
Понимаю, что вываливаю на него информацию сумбурно, но меня одолевает паника. Я пыталась держаться и мыслить логически, но чем больше происходит вокруг, тем тяжелее отделить иллюзию от реальности. И отчасти надеюсь, что мои откровения развяжут Вадиму язык.
─ Тише-тише. ─ кладет руки мне на плечи. ─ Тебе нужно успокоиться. ─ бегло осматривается по сторонам. ─ Не лучшее место для разговора, идем ко мне. Твой дед спит, заглядывал в дом.
─ А твоя мама?
─ Она к Татьяне ушла, большое горе для нашего поселка и мама попытается хоть как-то утешить. Идем.
Отчасти мне спокойно рядом с Вадимом, но страх все равно не отступает. В моей голове просто не укладывается, что я влипла во что-то паранормальное. Во мне еще тлеет надежда, что все происходящее затянувшаяся шутка.
С порога ощущается аромат только приготовленной выпечки. Дом Вадима выглядит ухоженным и вполне современным. А еще сразу явно, что люди верующие, слишком много икон, они развешаны практически в каждом углу. Парень усаживает меня за стол и наливает что-то похожее на вишневый сок, но стоит сделать глоток давлюсь от горечи.
─ Это настойка отца. Пей, полезно нервы успокоить.
Горло неприятно обжигает, но делаю еще один небольшой глоток.
─ Вадим, прошу, расскажи мне, что за чертовщина происходит в этом месте? Кто та, чей плачь я слышала? И почему вы ее боитесь?
─ Ты не веришь в потустороннее, Варя, и зря. Я ведь уже говорил, то, что обитает в наших местах давно мертво и не считается человеком. ─ наливает себе полный стакан настойки, двигает ближе блюдце и закуривает. ─ Это порождение зла, демон, и призвала этого демона проклятая ведьма. Призвала, чтобы всем нам отомстить. Но ее месть долгоиграющая и мучительная, она хотела видеть наши страдания, она питалась ими и наслаждалась каждой забранной жизнью.
─ Но, за что? ─ смотрю на него не моргая.
Я готова впитать каждое его слово, только бы говорил. Я должна узнать с чем имею дело.
─ За смерть племянников и сестры. Но… Люди не виноваты в этом, наши родные ничего не могли сделать, но все равно приходится платить. Проклятая ведьма посчитала, что именно мы виноваты, а не ее психически большая племянница!
─ Не понимаю. О чем ты говоришь?
Замечаю дрожь в его пальцах. Вадим вновь осматривается словно опасаясь, что у стен появились уши.
─ Двенадцать лет назад… ─ стоит ему начать, как в дверь раздается настойчивый стук. ─ Похоже отец вернулся, сиди, я открою. ─ деревянный стул скрипит под его весом.
Как же не вовремя. Двенадцать лет назад. Именно столько меня мучают сны. Значит я не ошиблась, что-то произошло тем летом и поэтому меня перестали отправлять в этот поселок. И я хочу быстрее узнать, что именно. Детские страхи поставили блок, и я должна его расколоть.
─ Как странно… ─ возвращается в кухню и на его лице странные эмоции, это уже не страх, но какое-то сильное волнение. ─ Никого.
Одновременно поворачиваем голову к окну, когда за ним раздается женский плач.
Глава 23
Вадим дрожащими руками достает из-под футболки серебряный на вид крестик, и зажимает его в ладони.
─ Она здесь! Да защитит нас святая Ольга, да не пропустит исчадье дьявола в наш дом! Святая Ольга, защити, святая Ольга, помоги! ─ крестится и медленно отступает к стене, его страх перед той, которая издает плач слишком велик. ─ Святая Ольга, защити, святая Ольга, помоги!
─ Издевательство… ─ шепчу тихо и в отличии от парня делаю небольшие шаги в сторону окна.
Плач становится громче, кажется, что он уже проник в дом и заполнил все пространство, лезет в голову и пытается вытеснить мысли. И в этом плаче ощущается боль и страдание. Он схож с плачем матери, потерявшей ребенка. Схож с плачем женщины на кладбище перед гробом мужа. И он заставляет сердце битья быстрее от страха, он порождает грустные подавляющие мысли.
─ Стой! Не подходи к окну! ─ Вадим прерывает свою молитву и тянет ко мне руку, но сделать шаг не решается.
─ Ну, уж нет, я хочу взглянуть в лицо своему страху! ─ резко дергаю занавеску и плач моментально прекращается. ─ Точно издевательство! Ты ведь слышал? Это ведь не галлюцинация? Она была здесь? ─ в моем голове нервозность, но не получается его контролировать.
Через вымытое до блеска окно видно ухоженный задний двор, аккуратно сложенные нарубленные бревна, свежевыкрашенные сараи и курей, выклёвывающих остатки завтрака из сырой земли. Никого более. Но мы оба слышали плач. И стук в дверь слышали. Вряд ли можно списать на массовую галлюцинацию.
─ Слышал… Но лучше бы оглох. Она набирает силы… Ночь уже не сдерживает это порождение зла!
Я настолько запуталась, что готова поверить во что угодно. Мой рассудок просит о помощи, он перестает различать реальность и созданную кем-то иллюзию. Единственное, что еще удерживает меня от истерики ─ злость.
─ Вадим, рассказывай сейчас же! Что это, мать твою, такое!
Теперь без ответов я точно не уйду, готова совершить не один безумной поступок, чтобы добиться правды. Я хочу понять, что произошло двенадцать лет назад и породило мои ночные кошмары, из-за чего меня перестали отправлять к дорогим людям и я не смогла проститься с бабушкой, увидеть ее в последний раз.
Парень наполняет до края стакан и выпивает практически все за один глоток не поморщившись. У меня бы желудок сгорел, а ему хоть бы что.
─ Тринадцать лет назад в нашем поселке появилась женщина с двумя маленькими детьми. ─ падает на стул, но я остаюсь стоять над ним. ─ Мария. Она поселилась в заброшенном доме на краю поселка, его руины ты должна была видеть, идя на кладбище.
Видела пустой участок и несколько больших блоков, все что осталось от дома. Но тогда не обратила внимание, а сейчас вспоминаю, что на одиноко растущем дереве было повязано несколько лент, таких же, как у болота. Но было видно, что те старые и успели порядком выцвести за время, а вот на болоте свежие, словно только вчера повязали.
─ Какое-то время никто не связывал Марию и старую ведьму, слишком уж большая разница в возрасте, но как позже выяснилось Мария была племянницей Галины, и скрывалась у нас от властей. Женщина сбежала из психиатрической больницы, выкрала детей у мужа, и попыталась найти укрытие в нашей глуши, подальше от ваших бесполезных шумных городов.
Бесполезные города сейчас кажутся куда привлекательнее, чем эта забытая даже богом лесная глушь.
─ Ее дети не отличались особым воспитанием, никто из наших не хотел с ними играть, они были избалованными вседозволенностью и очень жестоки. Бросались с кулаками даже на взрослых, чего уж о малышах говорить, которые всегда возвращались домой с синяками.
Дети… Кажется я что-то вспоминаю. Вспоминаю момент у реки, когда пришли какие-то дети и местные стали кидать в них камни и визжать. Я стояла в стороне и не понимала, что происходит. Но не помню лиц и не помню, что за гадости вылетали из их рта.
─ Ну, родители избитых детей не выдержали и пошли поговорить с Марией, так та послала всех к черту и пообещала спалить дом каждому, кто еще хоть слово скажет о ее детях. Тогда родители пошли к Галине. Впервые обратились за помощью к ведьме. И она обещала что-то придумать. Мне кажется ей было стыдно за свою семью.
Если Мария была психически не здорова, то заболевание вполне могло передаться и детям. Но куда смотрели власти и медики? Если участковый понимал, что в поселке появилась безумная женщина, то почему не сообщил в соответствующих органы? Или Вадим что-то неправильно рассказывает?
─ Так прошел год, после обращения к Галине казалось, что дети стали вести себя лучше, но вот Мария стала более замкнутой, практически не показывалась из дома, не разговаривала с соседями, и пускала в дом только свою тетку. Но лето того злополучного года все изменило. В поселок въехал белоснежный автомобиль, за рулем которого был представительный мужчина в костюме. Он мило расспрашивал всех встретившийся о Марии, и ему без капли сомнения указали на нужный дом. А что было дальше известно только покойникам.
Вновь тянется к бутылке и наполняет свой стакан.
─ Знаю больше их слухов и подслушанных разговоров мамы… Соседи почуяли неладное уже когда крики и мольбы о помощь были слышны на улице. Мужчина вытащил Марию из дома, прижал ее голову к старому пню и замахнулся топором, выкрикивая проклятия. Дед Федор, светлая ему память, оттолкнул мужика, считай спас эту полоумную. Мама рассказывала, что завязалась страшная драка, приехавшего держали трое, чтобы не подпустить к Марии. А та все кричала, что он убьет ее и детей. А после явилась Галина. Со слов мамы ее появление принесло тишину, мужчина перестал вырываться и в миг замер, как околдованный. Галина что-то шепнула ему, и тот как в трансе сел в машину и поехал, словно ничего не случилось.
Скандал… А ведь я кажется помню его. Бабушка обсуждала, что-то похожее с соседями. Но все так смутно, какими-то обрывками.
─ Казалось проблема решена, но утром следующего дня случилось куда более страшное. Марию заметили сидящей на коленях у кладбища полностью в крови. Она бормотала что-то не связное. Единственные понятные слова были о ее муже и о том, что он больше не тронет ее. Но людей волновало не это, а ее дети, точнее их отсутствие. В этот раз даже Галина не смогла ничего добиться от племянницы, ведьма на коленях умоляла пойти в лес и помочь искать, ведь Мария со смехом указывала в его сторону.
Сглатываю. Чем больше он говорит, тем сильнее меня охватывает паника.
─ Многие пошли, видимо надеялись, что так смогут как-то расположить к себе ведьму. Пошли и нашли. Два трупа. В том самом болоте. И их смерть была насильственной. Сама мать утопила их. Мария и не отрицала. Когда тела принесли в поселок она с улыбкой смотрела на них. А после… После произошло то, чего я никогда не забуду. Я был юнцом, но мне удалось незаметно скрыться в толпе и увидеть все своими глазами.
В его глазах появились слезы.
─ Ее улыбка сменилась на душераздирающий крик и истошный плач. Она словно пришла в себя и поняла какой ужас совершила. Она кричала, что это наша вина, что каждый в этом чертовом поселке виноват в смерти ее детей, что это мы привели убийцу к ее дому. Она хватала уже остывшие тела, прижимала к груди и проклинала нас. В тот день ее плач было слышно в каждом уголке поселка. Плач матери, потерявшей самое ценное, даже не знаю какого ей было осознавать, что она убила их собственными руками.
Я не слышал этого раньше, похоже бабушка уберегла меня от этих новостей. Или же просто забыла. Я всегда была любопытной, наверняка ведь и дети, и взрослые шептались, и я должна была слышать хоть что-то.
─ И Галина стала на ее сторону. Пообещала, что каждый ответит и она призовёт самого дьявола себе в помощь. Так и случилось. Только этим дьяволом стала ее племянница. Вечером этого же дня Марию нашли повешенной в том самом доме, который после разобрали до основания. Все стены были измазаны ее кровью и проклятиями. Галина была убита горем настолько, что на какое-то время мы потеряли ее из виду, она заперлась в доме, а после произошла новая трагедия. Пропал еще один ребенок. И нашли его вновь на болоте, сразу после похорон мы впервые услышали плач…
Трагедия. Но почему я не слышала о ней? Я ведь бы тем летом здесь. Или слышала, но забыла?
─ Но есть еще то, что ты должна знать. Твои волосы. ─ сжимает ладони в кулаки. ─ Их цвет такой же, как у дочери Марии. Яркая рыжая девчушка, в крови которой и была мать.
Рыжая. Да, точно. Та девочка, в которую кидали камни у реки, была рыжей. Как же много я забыла…