Александра Хартманн
Ледяные звезды
Группа состояла из трех девушек, помимо Синтии, и пятерых парней. Все дети очень состоятельных людей, водивших дружбу с сенаторами. Одеты они были в духе вампирской тематики. Выглядело это со стороны крайне комично. Особенно парень во фраке и с искусственными клыками во рту сильно повеселил.
– Эй, а ты сегодня драться не будешь? – спросил он, косясь на меня.
– Тебе еще мало досталось в прошлый раз, Эштон, – злорадно усмехнулась Синтия, все еще вися у меня на шее. – Наша Тея Ло не любит, когда ее хватают без спроса, не правда, Тэ, дорогая?
– Да, совершенно верно, – отвечала я беззаботно, улыбаясь и смотря на Эштона, – обычно я за такое сразу стреляю из бластера в упор. Но тебе тогда повезло, и я была безоружна.
Эштон испуганно вжал голову в плечи. Остальные переглянулись, им сразу стало неуютно. Синтия же расхохоталась.
– Я так люблю твой мрачный готический юмор, Тэ! Правда, она очаровательна, ребята?
Другие неуверенно закивали.
– Ну что ж, в катер! Поехали на тусовку! – скомандовала Синтия и потянула меня за руку.
Но я ее тут же остановила.
– Подожди, Си, в какой еще катер? Разве вечеринка не в "Деймосе"?
Глаза Синтии озорно сверкнули.
– Ха, нет конечно. Я же сказала, ты будешь в экстазе. Доверься мне.
Чудесно. Этого мне только не хватало.
Мы разместились в длинном серебристом катере на несколько человек, управляемом автопилотом.
– Бар "Голубой Павлин", – прощебетала Синтия. И катер тронулся.
***
– Только не это…– прошептала я, ошеломленно глядя на низкое здание перед собой, в этот поздний час ярко освещенное фонарями и окруженное шумной разноперой толпой в маскарадных костюмах.
Мы находились в иммигрантском квартале. А "Голубой Павлин" любимое место у землян, чтобы отрываться. Так заявила мне Синтия. Это я знала и без нее. Наши патрульные регулярно выезжали сюда на вызовы. Злачное местечко.
– Тэ, ну чего ты встала? Пойдем же! – торопила Синтия, и, не дав мне прийти в себя, потащила за собой.
Внутри тесно, душно, странный запах. От громкой музыки, казалось, сразу оглохну.
Пошли и сели на высокие стулья за барную стойку.
– Я сейчас кое-что закажу интересное, – лукаво зашептала Синтия.
Кто-то из парней хмыкнул.
– Давай уже поскорее, – торопила одна из девушек.
Что это такое они хотят заказать?
Подошел бармен. Синтия сразу напустила на себя важный вид.
– Темное не фильтрованное и светлое, – произнесла она громко, чтобы было слышно.
И вот через пару минут перед нами стояли запотевшие кружки с холодным пивом. Я никогда не пила его. Даже не пробовала. Эрик презирал все, что было связано с землянами и их привычками. А мне так хотелось соответствовать его ожиданиям. Ожиданиям моего отца. Своим ожиданиям. Ведь меня впереди ждало великое грандиозное будущее жены сенатора Эпсилона. Я горько усмехнулась.
– Если выпить много, можно забыться? – спрашиваю парня, сидящего рядом. Ах да, это и есть тот Эштон в нелепом костюме дракулы, которому я разбила лицо.
– Смотря насколько хочется забыться, – отвечает, улыбаясь.
Взяла кружку и залпом выпила. Схватила вторую, опустошила.
– Ей, полегче, красотка! – округляет глаза Эштон.
– А наша Тея сегодня решила разгуляться, – хохочет Синтия. – Бармен, а есть что-то покрепче.
Высокий парень за стойкой, наклоняется к ней и что-то шепчет.
– Отлично! Тогда нам десять чашек черного чая с мятой.
– Что?! Си, мы притащились в эту дыру, чтобы пить чай? – скривила лицо одна из девчонок.
– Не волнуйся, Моника, я знаю, что делаю.
Перед нами поставили белые кружки. Но я уже понимала, что там. Совсем не чай. Наш Отдел постоянно боролся с незаконным ввозом запрещенных веществ и жидкостей с Земли. Но это как бороться с гидрой. Ты отрубаешь одну голову, вместе нее вырастают две.
– О, круто! – поморщился от удовольствия Эштон.
Я поднесла кружку к губам. Виски. Не долго думая, выпила до дна. По телу расползся жар, сердце застучало. Ушла тревожность и зажатость. Мне понравился эффект.
Уже через полчаса вся наша группа была порядком навеселе. Алкоголь особенно быстро берет тех, кто к нему не приучен. И потому мне хватило две кружки "с чаем", чтобы окончательно опьянеть. Я танцевала под странную глухую музыку, вокруг меня прыгали и дергались лица, тела, маски. Я просто двигалась в такт, в голове никаких мыслей, воспоминаний. Так хорошо. Чувствую, как кто-то прижимается ко мне. Узнаю нелепый наряд. Эштон. Танцует рядом. Кладет руку на талию, спускается ниже. Меня почему-то это не раздражает, а, наоборот, заводит. Ласкает все тело. Тяжело дышит. Хватает за руку и ведет за собой. Ныряет в первый попавшийся темный угол. Швыряет к стене и жадно набрасывается на мои губы. Рвет кружево ворота, чтобы добраться до шеи и плеч. Я закрыла глаза. Не было ничего внутри, пустота. Сознание билось где-то глубоко. Кричало мне остановиться. Воспоминания о других губах хотели обжечь меня, но я подавила их. Нет. То был обман и ложь. Как и сейчас. Так какая разница?
Даже сквозь закрытые глаза вижу, как мигает свет на танцполе. Раз, и все погрузилось в кромешную тьму. Послышались испуганные вскрики.
– Что это?
– Включите свет!
– Что случилось?
Кругом голоса. Никто ничего не понимает. В один миг я словно протрезвела. Замигали лампочки резервного освещения. И ни секунды не раздумывая, я бросилась к выходу.
О великий Космос, что я только что чуть не наделала? Я Тея Ло? Где моя гордость? Где самоуважение?
Выбежала из бара и понеслась к дороге. Надо вызвать Цезаря немедленно. Но тут кто-то схватил меня за руку и прижал к себе. Эштон!
– Не уходи, – шепчет пылко, разворачивая и целуя. – Ты такая красивая. Поедем ко мне.
– Отпусти! – кричу, пытаясь вырваться. Но алкоголь словно ослабил меня. Руки и ноги сделались ватными. Эштону же, наоборот, возбуждение придало силы. Он скрутил меня, не переставая целовать, прижал к припаркованному катеру, и стал рвать юбку. Я пыталась укусить его, ударить, на, кажется, только сильнее распалила.
– Нет! – кричу.
Мне было противно чувствовать на себе его губы, руки. Хотелось убежать от этих противных ласк. Эштон сильнее навалился на меня. Подхватил рукой одно бедро. Я вся сжалась.
И тут какая-то сила оторвала его от меня. С трудом придя в себя и судорожно хватаясь за разорванную юбку, поднимаю глаза, и тут мое сердце останавливается. Передо мной стоит Рейдж и держит за горло Эштона. Он сжимает пальцы одной руки вокруг его горла и медленно поднимает вверх, пока тот не начинает болтаться в воздухе. Эштон хрипит, глаза у него закатываются. Лицо Рейджа искривила гримаса ярости, и словно изменило его. Кожа потемнела, черты заострились. Губы искривила насмешка. Он убивал Эштона.
– Ты что делаешь! Отпусти его! – кинулась я на него, пытаясь опустить руку с болтыхающимся, словно петух, Эштоном. – Ты же убьешь его! Рейдж! Опомнись!
Но руки у него было словно стальные, мышцы налились и стали больше. Он стиснул пальцы сильнее.
– Прекрати, идиот! – кричу я, ударяя Рейджа. Но тут он отшвырнул меня второй рукой с такой невероятной силой, что я перелетела через катер и ударилась о асфальт. В голове все помутилось, затошнило. И тут же чувствую, как кто-то подхватывает меня на руки.
– Тея! Тея! – зовет.
Открываю глаза. Рейдж с мольбой и страхом смотрит на меня.
– Как ты? Что-нибудь сломано?
Откуда мне знать? Но второй такой полет и приземление я не переживу, это точно. Но шепчу только:
– Отпусти меня.
Но вместо этого прижимает меня к себе еще крепче.
– Нет, тебе нужна помощь. Едем в больницу.
– Да отпусти ты меня! – выхожу из себя и ударяю ему по груди. И тут же ойкаю от боли.
– Что там у тебя под рубашкой? Титановые пластины что ли? – кричу.
Он резко ставит меня на ноги и берет руку. Сначала одну, потом вторую. И подносит к своим губам. С такой нежностью, с таким трепетом, что у меня перехватывает дыхание.
– Прости. Сильно ударилась?
Я во все глаза смотрю на него, пытаясь осознать происходящее. Мы стоим недалеко от бара "Голубой Павлин", из которого выбегают люди, некоторые останавливаются и смотрят на нас с недоумением. А куда делся Эштон? Кажется уже сбежал, бедняга.
Лицо Рейджа снова стало прежним. Оно посветлело, ушли острые скулы и подбородок, и только в глазах словно полыхал огонь. Или мне кажется? Может, это алкоголь так на меня действует? Медленно подношу руку к переносице и веду пальцем к брови. Рейдж смотрит жарко, пылко, все его тело замерло от этой невинной ласки. Взгляд синих глаз опускается к моим губам, склоняется. Сейчас поцелует? Голова закружилась, всю объял трепет.
– Как странно, – шепчу я, сама не зная зачем, – но у тебя в глазах словно огонь.
Губы замерли, не дойдя до моих всего каких-то дюймов. Мгновение. Рейдж оторвал себя от меня и резко отвернулся.
– Что ты здесь делала, Тея? – спрашивает изменившимся голосом. – Ты окончательно потеряла чувства страха и стыда?
Словно дал пощечину. Да как он смеет?
– На Марсе люди могут делать то, что пожелают, майор Бранен, – говорю настолько спокойно насколько позволяет мне моя пьяная голова и уязвленное самолюбие, – а на Земле по-другому, полагаю?
Резко оборачивается, смотрит. Что за свирепый взгляд? Подходит и хватает за подбородок.
– Ты понимаешь, что этот урод пытался сделать с тобой?! – ревет. – Он целовал тебя! Прикасался к тебе!
– И что с того?! – резко отвечаю, смотря прямо в глаза, потемневшие от гнева. – Что с того, что он меня целовал? Ты тоже целовал. А потом бросил. Ты ничем не лучше его.
В синих глазах промелькнула растерянность и страдание. Отпускает мое лицо.
– Тея…, это не так…
– Не так? – усмехаюсь я, а в горле ком. – Все так, майор Бранен. Ты воспользовался мной и оставил, выстроил стену, а теперь что-то требуешь.
На лице Рейджа отразилось отчаяние.
– Тея, – бросился ко мне.
Но я оттолкнула его.
– Чего ты ходишь за мной по пятам? Чего следишь? Уходи! Оставь меня в покое!
Развернулась и хотела уйти, но тут узкий каблук туфель провалился в решетку, и я чуть не рухнула снова на асфальт. Рейдж подскочил ко мне и схватил за локоть, рванув на себя.
– Мне надоело все время тебя спасать, Тея! – цедит слова сквозь зубы, сжигая взглядом. – Почему ты не можешь сидеть тихо и спокойно дома или в Отделе? Почему вечно подвергаешь себя опасности, заставляя меня волноваться о тебе? Сходить с ума? Почему ты везде лезешь?
Нет, что я слышу. Волнуется он.
– Ну так и не спасай! Больно нужно! – выдернула руку и направилась прочь.
Думала догонит. Но не стал.
В висках стучало. Шла вперед, не замечая как растираю слезы по щекам и яростно кусаю губы. Нажимаю браслет:
– Цезарь, приезжай по координатам. Побыстрее.
Стою, перевожу дыхание и поднимаю взгляд. И замираю на мгновение. Альфа так прекрасна ночью. Сквозь прозрачный купол на дома лили свой свет яркие звезды. Тихо. Я успокаиваю учащенное сердцебиение. Голова все еще гудит. То ли от алкоголя, то ли от удара об асфальт. Еще раз вспоминаю этот момент. Конечно сегодня было много невероятных событий, но вот это. Как такое возможно? Откуда в Рейдже такая сила? Не замечала раньше в нем. Хотя нет, ведь на выставке, если подумать, то обычный человек, прыгнув с такой высоты, просто разбился бы. А Рейдж не только смог благополучно приземлиться на крейсер, но еще умудриться проникнуть внутрь. Невероятно.
Послышался звук приближающегося катера. Узнаю. Остановился и дверь поползла вверх.
– Цезарь, домой, – приказываю, опускаясь на сидение.
Я так устала. Невероятно устала. Я обо всем подумаю. О том, что произошло сегодня. О Рейдже, о его словах, о его действиях. Закрываю глаза и откидываюсь на спинку. Как он узнал, что я в том баре? Почему пришел? Неужели я все-таки ему дорога? Тогда почему так странно себя вел до этого? Опять одни вопросы, и никаких ответов.
Завибрировал браслет. Нажимаю и выводится экран.
– Лейтенант Ло, результаты тестов готовы, – говорит робот.
Каких тестов? И тут же подскакиваю. Те самые улики, что я собрала в туннеле. Тянусь к экрану, чтобы активировать файл, но тут бросаю взгляд в окно. Что это еще такое? Озираюсь в недоумении. Вокруг ни домов, ни фонарей. Мы за городом. Вокруг красная пустыня.
– Цезарь, ты совсем ненормальный? Куда ты нас отвез…– говорю и осекаюсь. За рулем не мой биом, а другой робот. Он даже не из нашего штата.
Холодею всем телом.
– Кто ты? Куда меня везешь? – шепчу потрясенно.
Робот молчит. Катер набирает запредельную скорость.
– Отвечай немедленно! – кричу и кидаюсь на незнакомца, но тот ставит блок между водительским отсеком и пассажирским.
Пытаюсь открыть двери – заблокировано. Паника парализует меня. Что происходит? Куда мы едем? Смотрю и вижу при ярком свете фар, что мы несемся прямо к обрыву. Смертельный ужас сжал мне горло. Этот робот хочет сбросить катер с обрыва… Он хочет убить меня…
– Цезарь, ко мне! Ко мне! – зову в браслет. В ответ молчание. Что произошло?
Обрыв с каждой секундой все ближе. Я вжимаюсь в кресло и закрываю глаза. Страшный грохот. Скрежет. Катер потряхивает и тут же он замирает. Слышу какой-то рев. Звук металла. Всполохи света, словно в грозу.
Сердце колошматится, я перестала дышать. Все, я разбилась или еще нет? Почему так тихо? Открываю глаза. Больше не трясет. Катер не едет. Стоим.
Пытаюсь рассмотреть что-то в окно – но кругом тьма. Осторожно нажимаю на кнопку выхода, дверь ползет вверх. Выхожу и трогаю браслет, чтобы надеть маску. Кругом пески, катер стоит на самом обрыве, а робот, который управлял им валяется рядом с оторванной головой.
– Повелитель здесь…Месть…– идет из глубокой металлической утробы, заставляя меня сжаться от ужаса. Снова это! Как тогда!
Сажусь за руль, молясь, чтобы катер завелся. Слышу звук мотора и выдыхаю с облегчением. Надо поскорее убраться отсюда. Надо сообщить отцу, что роботы снова сошли с ума.
Несусь по темной пустыне, впереди Альфа. Как же далеко этот робот успел меня увезти! А я и не заметила!
Вот уже виднеется знакомая улица. Мой дом. Все окна темные. Свет нигде не горит.
Надо отдышаться и лечь спать. Не буду будить сейчас отца. Его итак мучают боли в ноге.
Открываю тихо дверь. Так странно, обычно Нэнни стоит всегда на зарядке в прихожей, а тут ее нет. Иду к лестнице. Там в тусклом свете вижу, словно что-то лежит. Приближаюсь. И столбенею. Это человек!
Подбегаю. Отец!
– Папа! Что с тобой! – бросаюсь к нему. – Папа!
Зову. Не слышит. Лежит лицом вниз. Переворачиваю и встречаюсь с открытыми глазами Донована Ло. Он мертв.
– Отец! – судорога сдавила мое горло. – Отец! Нет!
Часть вторая.
Глава 1
Из похорон отца сделали событие межпланетарного масштаба. Собственно по-другому и не могло быть, ведь умер один из незыблемых титанов Марса. Представитель неочеловечества, основоположник роботизации. Гроб с телом отца установили на высоком постаменте на площади в самом центре Альфы, чтобы все желающие могли проститься с ним.
Мой долг, как дочери, состоял в том, чтобы принимать бесчисленные соболезнования, пожимать руки незнакомцам, успокаивать плачущих, а заодно выглядеть достойно и красиво в черном платье и черной до пояса вуали. Открытое проявление горя для меня – это роскошь, которую я не могу себе позволить.
На Марсе было принято кремировать покойников, так как атмосфера вне куполов оставалась агрессивной, надгробия просто стирались с поверхности, да и недешево хоронить в земле. Но Донован Ло конечно же стал исключением. Буквально за неделю стараниями архитекторов, инженеров и строителей городов-оплотов, а так же целой армией роботов и техники, на Плато Большой Сирт был возведен склеп из вольфрама, украшенный орнаментами, изображениями роботов, планет и статуей отца в полный рост. Вокруг склепа был разбит небольшой зеленый сквер со скамейками и памятными досками, повествующими о жизни и трудах выдающегося ученого и исследователя Донована Ло. Сверху вся территория была накрыта невысоким защитным куполом. Островок тишины и покоя посреди неистовой красной пустыни. Что ж, сенаторы не пожалели денег и ресурсов, дабы проводить своего товарища в последний путь достойно.
Я молча стояла перед мраморным саркофагом посреди склепа. Удивительно, не было слез или рыданий. Просто в одно мгновение часть меня умерла и была похоронена.
В доме нашем теперь постоянно толпились люди, из Отдела, из Управления, из отцовского Института. Причина смерти установили почти сразу – разрыв сердца.
Из Отдела безопасности приехал сам комиссар Эзер, босс моей начальницы. Потоптались вокруг тела, роботы сфотографировали все комнаты. Ничего подозрительного. И далее составили протокол, в котором говорилось, что в следствие затяжной болезни, у погибшего, то есть у сэра Донована Ло, случился сердечный приступ во время, когда тот спускался по лестнице. Далее погибший упал и получил травмы несовместимые с жизнью. Иными словами – несчастный случай. Уже хотели закрывать дело, и только потому, что я вмешалась и указала на два важных фактора, комиссар Эзер не отправил это дело в папку "Раскрыто". Оба эти факта касались роботов. Первое, во время гибели отца все роботы в доме были почему-то выведены из строя, и второе, самое важное – Нэнни пропала. Я вызывала ее по своему браслету, по отцовскому, везде искала. Пыталась отследить ее по камерам, но все бессмысленно. Биом пропал.
Я откинула с лица длинную вуаль.
– Завтра едем в Эпсилон, – слышу над собой сухой голос Эрика, – в память о твоем отце устраивается благотворительный концерт в Доме Оперы.
Он и его родители не отходили от меня всю эту неделю буквально ни на шаг. Я уже задыхалась от их назойливой картинной заботы, суеты, бесконечного показного горя на камеры. Даже из смерти моего отца семейство Дебранд умудрилось устроить шоу.
Эрик расписал мои дни на месяц вперед. Все уже за меня решил. Как же я от него устала.
– Затем в четверг идем на запись программы, посвященной роботизации. Они просят, чтобы ты предоставила фото и видео из личного архива. Я просмотрел несколько папок у тебя на рабочем столе и подобрал наиболее подходящие.
И он протянул мне светящийся планшет, на котором виднелся ровный ряд файлов с фотографиями.
– Ты лазил в мой компьютер? – прошептала я, сужая глаза. Не осталось сил на злость, но такая вопиющая наглость смогла вывести из транса даже меня.
Я перевела на него взгляд. И Эрик испуганно заморгал, но поспешил снова принять невозмутимый вид.
– Конечно. Ты сама дала мне доступ к своему облаку, как и пароль. Неужели не помнишь?
Видимо я тогда была не в себе.
– Ну так как тебе выбранные фото, Тея? Проверь, если все подходит, я их вышлю продюсеру.
Я сжала кулаки.
– Поменять!
Эрик уставился на меня не понимающе.
– Как поменять? Все фото? Но ты даже не посмотрела.
Я вырвала планшет из его рук и швырнула на пол. Эрик отпрянул.
– Я хочу все поменять в своей жизни, Эрик! – кричала я, вне себя от горя и гнева. – Пароль, образ жизни и самое главное жениха. Я отменяю свадьбу, Эрик!
Белое лицо Эрика стало еще бледнее, он сцепил руки за спиной и процедил, явно борясь с эмоциями:
– Я прощаю тебе твои вздорные выходки, Тея. Я весьма терпелив и могу ждать. Сейчас ты не в состоянии трезво мыслить, я понимаю.
О великий Космос, я сейчас его убью! Этого мерзкого ублюдка, у которого нет ни капли уважения ни к чужому горю, ни к чужим чувствам.
– Убирайся! Убирайся отсюда! – меня била дрожь, я начала толкать Эрика. Мне хотелось, чтобы он убрался из склепа, от останков моего отца. Исчез навсегда из моей жизни.
– Тея! – Эрик схватил было мои руки, но я вырвалась.
– Я не хочу быть твоей женой, Дебранд! И никогда не хотела! Пока был жив отец, все это имело какой-то смысл, теперь же нет! Уходи!
– Я не позволю тебе опозорить меня, Тея! Из-за твоей взбалмошности, неумении держать себя!
Серые глаза Эрика сверкали яростью. Ему до последний секунды плевать на меня, переживает лишь о том, как будет сам выглядеть в глазах других. Я ненавидела его. Все эти годы. Как я могла согласиться стать его женой? Даже на мгновение. Все равно, что убить себя.
– Убирайся из склепа! Здесь место упокоения моего отца! Донована Ло! Убирайся, Эрик!
Я царапала его лицо, била в грудь. Глаза Эрика налились красным от гнева и отвращения. Он тоже ненавидел меня.
– Ты обезумела, Тея! – схватил мои запястья. – Но знай, ты станешь моей женой, хочешь ты того или нет…ты рождена для этого, для этого был рожден я…И плевать на твои чувства.
Боковым зрением заметила фигуру в дверях склепа. И прежде, чем раздался голос, я уже знала, кто это.
– Мне кажется, или она сказала тебе убираться? – Рейдж стоял, облокотившись о дверь и сложив руки на груди.
– А, вот и твой землянин пожаловал, Тея, – зло расхохотался Эрик, – как там вас величать? Не помню. Разве вас всех упомнишь с Земли? Все как на одно лицо. Дикие, отсталые варвары.
Вижу, как в синих глазах Рейджа загораются искры.
– Уйди, Эрик, пока цел, – бросаю ему, отворачиваясь.
Эрик еще медлит. Но затем все же медленно направляется к выходу. Поравнявшись с Рейджом, он окидывает того высокомерным взглядом.
– С кем ты спуталась, Тея. Мне жаль тебя. Ты потеряешь все.
Рейдж лишь слегка оттолкнулся от двери в сторону Эрика, но этого было достаточно, чтобы тот, испугано отпрянув, поспешил к катеру.
Я стояла у саркофага и смотрела на посмертную статую отца. Тут он был изображен в точности, как я его нашла. В очках, чуть растрепанных волосах на затылке и лбу, только любимый папин халат был заменен на костюм. Провожу рукой по любимому лицу, по этим глазам. Уже никогда больше их свет не будет согревать меня. Останавливаюсь на руках, сложенных на груди, скульптор даже передал шрам на большом пальце руки. Я помню, как отец заработал его – взорвалась одна из колб в его лаборатории. Мы с Нэнни бросились перевязывать ему руку, а отец лишь хохотал, радовался, что эксперимент удался. Уже никогда эти руки не обнимут меня, не прижмут меня к своей груди. Все ушло в один миг. Я осталась одна в этом бездушном космическом пространстве, которое забирает у меня тех, кто мне дорог.
Чувствую, как Рейдж стоит у меня за спиной.
– Скажите мне, майор Бранен, как земляне живут с чувством утраты? А еще с чувством вины? Как можно жить дальше, когда у тебя в груди дыра размером с необъятный космос?
Молчит. Приближается ко мне. Проводит пальцем по щеке, а я не замечаю, что так он стирает слезы.
– Ты ни в чем не виновата, Тея, – говорит и прижимает мою голову к своей груди. Я закрываю глаза и слышу удары его сердца.
– Я хочу домой, – шепчу.
А еще хочу лечь и спать долго-долго, а когда проснусь, чтобы все это оказалось лишь ночным кошмаром. И отец на самом деле жив.
– Я отвезу тебя, – говорит Рейдж.
– Отвезешь? – удивляюсь я, отстраняясь.
– Ну да. Иначе как ты собралась вернуться в город? Твой жених уехал, – глаза Рейджа улыбаются.
Ах да, точно. Ведь сюда я приехала в катере Эрика.
Вышли из склепа, я обернулась и прошептала в последний раз:
– Прощай, папа…
Серебристо-серый вольфрам отражал красное закатное солнце Марса. Самый лучший металл, устойчивый к коррозии. Теперь он будет защищать последнее пристанище Донована Ло.
Села в катер Рейджа. Робота не было, Рейдж сам был за рулем. Всю дорогу до Альфы опустошенно смотрела в окно, на стремительно надвигающиеся сумерки. Что теперь делать со своей жизнью? Знаю, что надо продолжать бороться. Я не верю в несчастный случай, убивший моего отца. Нет. Исключено.
Катер остановился возле моего дома. Темном и пустом. Только Цезарь сейчас находился там, стоит на зарядке. Всю неделю я ужасно боялась оставаться дома одна. Мне все казалось, что вот-вот что-то набросится на меня из-за темного угла, а лишь закрывала глаза, снова видела тело отца и его пустые глаза, смотрящие в потолок. Поэтому единственным верным способом заснуть для меня было лечь на полу рядом с Цезарем, положив у головы бластер.
Рейдж смотрит на меня.
– Может быть, я…– начинает неуверенно, проводя рукой по волосам.
Но я говорю быстрее:
– Можешь остаться сегодня со мной?
И тут же чувствую, как краснею до самых ушей, перевожу взгляд на Рейджа, и вижу смущенный румянец на щеках. Нет, этот парень и правда невероятный.
– Не в том смысле… – пытаюсь быстро объяснить. – Просто я....дело в том…мне очень страшно, Рейдж…– последнее уже произношу, стиснув его рукав.
Он долго смотрит на меня, а затем бережно берет мою руку и подносит к губам.
– Ничего не бойся, Тея, – шепчет, целуя в раскрытую ладонь, так что та начинает предательски дрожать. – Я с тобой.
Чтобы скрыть охватившее меня смущение и трепет, спешно забираю руку. Открываю дверь и вступаю в темноту. Пустой коридор, дальше темная лестница. Там я нашла отца. Сглатываю, стискиваю руки. И тут же в одно мгновение, словно по волшебству, свет загорается во всем доме. Просто разом зажглись все светильники и источники света, что только находились в доме. Пораженная и растерянная я во все глаза смотрю вокруг. Что произошло?
– Какая у вас хорошая система освещения, – говорит Рейдж и проходит вперед.
Смотрю ему в спину. Он издевается, да? Как свет мог так резко включиться без каких-либо команд с моей стороны?
– Рейдж, мне кажется, нам пора кое-что прояснить, – начинаю, подходя к нему.
Но тут Рейдж нахмурился, тело его напряглось.
– Что такое? – шепчу я, испуганно.
Он медленно приближается к столовой и тут же резко подается вперед, секунда, и он вытаскивает из-за угла прятавшегося там человека. В ярости Рейдж заносит руку для удара, но перепуганный незнакомец начинает резко кричать:
– Прошу, извините! Я пришел к госпоже Тее Ло! Выслушайте меня!
Одет он был в военную форму, но не Марса. Землянин. Что ему нужно?
– Кто ты такой? Как оказался в этом доме? – цедит слова Рейдж.
– Я все расскажу! Прошу, только отпустите меня!
– Рейдж! – говорю громко. Он переводит на меня взгляд. Я качаю голову, и тогда он отпускает несчастного землянина.
– Говорите, я слушаю.
– Вы Тея Ло? – спрашивает незнакомец, одергивая форму и опасливо косясь на Рейджа.
– Да. А вы кто?
– Меня зовут Филипп Рорх. Я младший брат Джеймса Рорха. Прошу вас, госпожа Тея, помогите нам!
– Что еще такое случилось? – еще одного Рорха на мою больную голову не хватало. – Мне кажется, я достаточно помогла вашему брату.
Филипп печально качает головой.
– Но помощь нужна не Джеймсу. А Земле. Она умирает.
Я перевела глаза на Рейджа. Он нахмурился.
– С Землей происходит что-то странное, госпожа, – продолжает парень, от напряжения его трясет.
– С Землей уже давно все плохо, – бросаю я.
– Но сейчас все хуже, госпожа, – говорит горячо Филипп, – нас пришли захватить и уничтожить.
– И кто же? – спрашиваю.
– Пришельцы, госпожа…пришельцы.
