Александра Алексеевна Василевская
Странники Одиннадцати Пространств. Кажущееся величие
На далёкой холодной планете тучное существо с густыми вибриссами спотыкается об старый скелет китолуши.
– Использую её по-другому. Перепрограммирую на взлом изначального кода логики, – объявляет Реагент.
– Ну, чуваки, вы нас выручили! Как вас отблагодарить, органические? – радостно размахивая всеми четырьмя руками, вопит Четыре-на-Четыре.
– Сообщайте нам обо всех своих достижениях, – отвечает Стив. – Это для нас сейчас лучшая награда.
– Гррр, а вдруг тримперцы перехватят сигналы? – бормочет Тецклай.
– Уж это мы зашифруем, всё будет нормалёк, – уверяет Четыре-на-Четыре.
– Есссссть предложение, – вступает Питон. – Пуссссть органичесссские посссссмотрят и проверят, шшшто происсссойдёт сссссс нами, когда мы обновим логику.
– Да, их углеродные мозги могут обнаружить что-то такое, чего мы никогда не замечаем, – приглушённым голосом добавляет Метаморф, приняв облик крылатого кальмара.
– И начнём мы прямо сейчас, – возникает Реагент. – Я уже всё настроил.
Следующие дечасы роботы-киберпанки тратят на обновление процессоров, а их органические союзники и полуорганический собрат – на то, чтобы обнаружить изменения в мышлении кибервиртцев с помощью разных замысловатых вопросов, изощрённых шуток… и даже лёгкого издевательства. Джекс вспоминает, что любого кибервиртского робота можно затормозить и даже отключить бессмысленной фразой «Рефлекс – душа скипидара»,50 которую древние робототехники какого-то вида вложили в программный код своих машин в качестве стоп-сигнала. Те роботы, которые несли в себе этот кусочек кода, передали его другим металлическим друзьям, когда стали чинить и совершенствовать их. И с тех пор этот своеобразный рудимент в глубинах программного кода достаётся всем кибервиртцам. И действует по-прежнему отменно: уже на первом слове движения роботов замедляются, на втором теряют слаженность, а к концу фразы машины вообще останавливаются. Через несколько десятков стеков роботы приходят в себя, но при этом обнаруживают, что валяются на полу в крайне нелепых позах и не помнят – несмотря на абсолютную память! – что же произошло.
Конечно же, органические существа не упускают случая посмеяться над падающими машинами, и в итоге доводят киберпанков до отборных ругательств, сдобренных хакерским жаргоном. Реагент, например, грозится «расплавить всем матрицу через уши», Четыре-на-Четыре – «перевинтить эти ваши недонейросети», а Питон – «нашшшпиндилить каждого по биту». Когда углеродные мятежники наконец проникаются сочувствием к роботам и перестают пороть чушь из трёх слов, разумные машины решают взять этот опыт на заметку. Путём сложных вычислений киберпанки находят рудиментарный участок программного кода, взламывают его по-прежнему прочную защитную оболочку и удаляют окончательно.
Наконец, на коннектар Стива приходит сообщение от Би-Застера 1326 о том, что «Хитрюга» полностью улучшен и готов к вылету, а земное ядерное оружие успешно обратилось в топливо, стройматериалы и удобрение для светящихся цветов. Мятежники прощаются с киберпанками и возвращаются в космопорт.
– Учтите только одно, друзья, – обращается к экипажу «Хитрюги» Би-Застер. – Пока вы практически неуязвимы для тримперцев. Но вы вступили в гонку вооружений. Как только они поймут, что вы изменили, они тут же начнут разрабатывать новое оружие. В том числе и с помощью моих кибервиртских собратьев.
– Пока нам достаточно того, что есть, – уверяет Стив. – Для паукрабов и йорзе в любом случае понадобятся другие методы. Сейчас наша задача – смять орхгскую часть Тримперии.
– Постой-ка! – восклицает Джекс. – Би-Застер, тебе, значит, не всё равно, на кого работать?
– Нет. Тримперия ломает нас и разрушает наши города, производит оружие массового поражения, истребляет органических существ и взрывает целые миры. Я не желаю иметь с тримперцами ничего общего.
– Значит, ты – тоже киберпанк!
– Логично.
– Э-э-э, нам не помешал бы, хм, ещё один киберпанк на борту, – произносит Айзел.
– Совсем не помешал бы, – соглашается Стив. – Ты не против, если мы тебя отсюда утащим? В команду, то есть, возьмём?
– Я не против. Это абсолютно логично, – отвечает робот.
– Хоть что-нибудь тебе кажется нелогичным? – спрашивает не то в шутку, не то всерьёз Витс.
– Тримперия, – кратко отрезает Би-Застер.
– Логично…
Под дружный органический и металлический смех «Хитрюга» покидает планету роботов и направляется в центр орхгской части Тримперии – на Эр-Нюг, «в гости» к Императору Хргрт’Экте.
– Да, чуть не забыл! – восклицает Джекс. – Би-Застер, вытащи у себя из программного кода стоп-фразу.
– Стоп-фразу? – недоумевает робот.
– Ту самую, «рефлекс – душа скипидара», – простодушно напоминает Силмак. – Ой, прости, спесочил не подумав…
Би-Застер по-дурацки распластывается на полу, чем вызывает громкий смех у всей команды.
– Зато это было наглядно, – находит положительный момент Би-Застер, когда приходит в себя.
Робот уходит разбираться в собственном программном коде. И довольно быстро ему удаётся избавиться от рудимента. Отныне ни одна бессмысленная фраза не сможет сбить разумную машину с ног.
Однако новое прозвище робот всё равно получает. Теперь с лёгкой руки Джекса его зовут Бастером в честь знаменитого манекена, на котором в незапамятные времена фордокс-приманцы испытывали самые значимые технологии.
Глава 20. Странные игры
Хорошие люди и не умеют поставить себя на твёрдую ногу.
Даниил Хармс
«Случаи»
– Вы трус и подлец! Я вызываю Вас на дуэль!
– А я не приду.
– Почему?
– Потому что я трус и подлец!
Анекдот
Необычным кажется для экипажа «Хитрюги» спокойный, тихий и плавный полёт. Тримперские корабли изредка появляются на радаре, но ни один экипаж даже не пытается выйти на связь. Создаётся ощущение затишья перед бурей.
– Ррр! Неужели Хргрт’Экта купился? – не выдерживает молчания Райтлет. – Он же вроде не идиот. Я просто не понимаю, как одновременно можно быть настолько умным, чтобы подослать к нам фантомы, и настолько глупым, чтобы поверить в то, что я решил вернуться на тримперскую службу!
– Все мы в чём-то умны и в чём-то глупы, – вступает Силмак. – Невозможно быть лучшим во всём!
– Ну, может, за редкими исключениями, – несколько самодовольно усмехается Стив.
– О, нет, в нас что-то летит! – перебивает Айзел.
– Теэклавелльский корабль, спасается от тримперцев, – невозмутимо комментирует Стив, беглым взглядом осмотрев экран пилотирования. – Автопилот уже понял, как отклониться, всё хорошо.
В окне «Хитрюги» виднеется небольшой изящный кораблик… и планета, с которой он взлетел. Ещё не так давно – изумительно красивая.
Теэклавелла – человеческий мир, который достиг почти такого же уровня развития, как и Фордокс-Прима. Так же, как и на первой от звезды Маньифика планете, на Теэклавелле гармонично сочетались естественные и искусственные ландшафты: буйные леса перемежались со сказочными по красоте городами, а цветущие луга и старые горы – с небольшими, но уютными деревушками. Пёстрыми континентами с необычными кружевными берегами можно было залюбоваться ещё из космоса. Но поскольку Теэклавелле не посчастливилось находиться в Огненном Рукаве Галактики, когтистая лапа Тримперии быстро настигла её, и красоты в этом мире стало значительно меньше. Орхги истребили большинство жителей планеты, немногих оставшихся в живых поработили. И всё же, Теэклавелла ещё как-то держалась под тримперским гнётом. Уцелевшие теэклавелльцы в свободное от унизительных каторжных работ время усердно отстраивали заново все разрушенные здания, сажали новые сады и леса на месте сожжённых, всеми силами пытались помешать тримперцам посеять на некогда процветавшей планете ужас и отчаяние.
Но сегодня все старания теэклавелльцев пошли прахом. Незадолго до появления «Хитрюги» в зоне притяжения Теэклавеллы орхги опустошили планету с помощью кошмарного оружия – гравитационного взрывателя. Обычно это демоническое устройство используют в космосе, но сегодня волею безжалостного Хргрт’Экты его впервые применили на планете. И она быстро превратилась в обезображенный серый камень.
– Теэклавелла… пала, – печально констатирует Млем, оглядев то, что осталось от прекрасного мира.
– Но кому-то удалось спастись, – замечает Силмак.
Сказать что-то сочувственное никто не успевает: что-то с грохотом врезается в «Хитрюгу» снизу. Команда оказывается не готова к удару и разлетается во все стороны.
– Вот, блин, жопа, срань бедантиевская!!! – гаркает, поднявшись, Накет.
– Беспокоиться не о чем, – остужает ещё не разгоревшуюся панику (а заодно и пыл выдающегося матерщинника) Бастер. – Повреждений нет. Поглощающие поля сработали в штатном режиме.
– А вот теэклавелльскому кораблику, кажись, не повезло, – бросает Герн, махнув тремя руками в сторону окна.
Экипаж собирается у окна. С ужасом все видят, что у теэклавелльского кораблика целой осталась только кабина экипажа. Всё остальное превратилось в груду металлолома. И беспомощный звездолёт, повинуясь гравитации, устремляется к поверхности изуродованной планеты.
– Мы должны помочь! – заявляет Сэн.
– Согласен, корфилль! – отзывается Райтлет, хватается за штурвал и…
На радаре высвечивается не меньше сотни орхгских кораблей, которые покидают уничтоженный мир.
– Что ж, либо срываем легенду, либо… – бормочет Райтлет, но его перебивает Джекс:
– Они на связь стучатся! Задержать или разберёшься?
– Ррр!!! – отчаянно рычит Райтлет, не в силах ответить.
– Понял, задержу.
Немного хакерского колдовства Джекса – и надпись «Связь установлена» на экране связи сменяется на «Поиск канала».
– Выбирать не нужно, – мягко произносит Млем и похлопывает Райтлета по плечу. – Мы уйдём из отсека управления, а ты скажешь орхгам, что тебе нужен этот теэклавеллец.
– Наври им там чего-нибудь! – весело добавляет Яарвокс, и «пленники» Райтлета разбегаются по каютам.
Явное замешательство сартонари нисколько не смущает орхгов, которым всё-таки удаётся наладить связь с «Хитрюгой».
– Райтлет, ты за неё не переживай, мы уже там всё сделали, – с явным удовлетворением сообщает один из орхгов. – Лети лучше быстрее к Владыке, слава Ему! Не заставляй его ждать!
– Да мне… это… – теряется поначалу Райтлет, но мысленно отчитывает себя: – И это тебе-то дали чёрные доспехи? Перед космическими чудовищами не робел, а тут дохнешь, как подранок, перед этими уродами?! Им и соврать-то не стыдно!
Райтлет делает глубокий вдох и собирается заявить о своих правах на теэклавелльский кораблик, который неумолимо отдаляется от «Хитрюги», но вдруг приборы на доске показывают… что двигатели отказали и у него. Все четыре. Одновременно. И, судя по всему, необратимо…
– Пррроклятье! – рявкает Райтлет. – У меня двигатели отказали, я падаю!
– Ну, тогда как починишь корабль, лети сразу на Эр-Нюг, – холодно отзывается орхг и прекращает сеанс связи.
– А помочь не хотите случайно?! – вскрикивает Райтлет вслед орхгам. – Ребята, нас подбили, двигатели отказали, мы сами грохнемся на Теэклавеллу!
– Как – двигатели отказали? – недоумевает Яарвокс, выглянув из каюты.
– И не отказали они вовсе, – выждав для пущей эффектности несколько стеков, произносит Стив. – Райтлет, пусти меня к штурвалу.
– Это не поможет! Надо катапультироваться! Уж сколько раз…
– Тише, Райтлет. Ты сейчас удивишься, но через пару мгновений все четыре двигателя заработают вновь, – растягивая слова, говорит Стив и садится в кресло напротив приборной доски. – Вот прямо сейчас. Вот теперь… ну, вот-вот…
Но ничего не происходит. Индикаторы по-прежнему мигают и вопят, а на экране пилотирования светится надпись «Неисправность двигателей: 4 из 4»…
– Тецклай, подкрадский ты сын, не переигрывай, тримперцы уже далеко! – гремит на весь корабль Стив.
И – о, чудо! – все четыре двигателя «Хитрюги» возобновляют работу.
– Логично, – комментирует Бастер.
– Что это было?! При чём тут Тецклай?! Что вообще происходит?! – заходится Райтлет.
Стив в ответ загадочно улыбается и спокойно отвечает:
– Выпускай когти и крепко за что-нибудь держись. Кстати, держитесь все! Я, извините, жёстко пилотирую…
Под управлением Стива «Хитрюга» быстро погружается в атмосферу Теэклавеллы, подныривает под злополучный кораблик и сравнительно мягко приземляется на руины космопорта.
– По-моему, я молодец, – смеётся Стив. – Но ты, Тецклай, тоже… хитро придумал! Пойду, опущу кораблик.
Хриввалэйтн, который всё это время пропадал у крыльев звездолёта, выходит и лёгким кивком отзывается на похвалу Стива.
– Да что ты такое сделал-то? – набрасывается на хриввалэйтна Райтлет.
– Второй раз я тебе поверил – второй раз помог, – кратко отвечает Тецклай. – Я дал тебе повод задержаться на Теэклавелле.
– Ррр! А я и не догадался, – смущённо улыбается Райтлет. – Ну, спасибо…
– Хм, странно, что орхги не захотели тебе помогать, Райтлет, – бубнит Айзел. – Может, они уже, гм, догадались, что ты, э-э-э, не с ними?
– Нет. Орхги помогают только орхгам. Даже если ты самый почётный на свете тримперский охотник за головами, но ты не орхг – выкручивайся сам.
– Отвратительно!
– Гррр, истинно по-тримперски, – фыркает Тецклай.
– А мы этим уродам уподобляться не будем и вытащим человека из корабля, – заявляет Яарвокс и направляется к спасённому теэклавелльскому звездолёту, который Стив уже успел аккуратно поставить на землю. – Он там жив ещё?
– Если жив, то скрывает мысли, сложно сказать, – пожимает плечами Карл.
– Да что там мысли, я до космоавионики и связи докопаться не могу! – восклицает Джекс. – Уж не из гиперполимера ли корабль?
– Скорее, система двойной маскировки, – предполагает Бастер.
– Гиперполимер гиперполимером, маскировка маскировкой, а у меня отмычки есть для всего! – смеётся Яарвокс.
– К тому же, ты знаешь теэклавелльский язык, – поддерживает Млем. – Я ведь правильно прочитало?
– Ага. В упор не помню, откуда, но язык знаю, да.
Яарвокс забирается на «Хитрюгу» и добирается до теэклавелльского корабля. Дверь кабины легко поддаётся первой же отмычке, которую Яарвокс находит в одном из карманов жилета. Яарвокс открывает дверь и видит внутри красивую молодую женщину. Она одета в шёлковое разноцветное платье, а голову её венчает сложная корона, из-под которой на плечи спадают длинные тёмно-синие волосы.
– Аннэутаала! – по-теэклавелльски здоровается Яарвокс.
Но не успевает он по-теэклавелльски же спросить, всё ли в порядке, как об его голову разбивается полная бутылка вина. К счастью, теэклавелльское стекло известно своей лёгкостью, поэтому Яарвокс остаётся в сознании. Правда, боль это не отменяет…
– А-а-а, дура!!! – вскрикивает Яарвокс уже на хифссдангле и хватается за голову. – Ты что, совсем офонарела?! Алкашка!
– Козлина бородатый! – на хифссдангле же отвечает женщина, направляя на Яарвокса остаток от разбитой бутылки. – Живой не сдамся! Убирайся! Вы тут все уже достаточно отметились!
В голосе теэклавеллянки чувствуются одновременно ярость и страх, твёрдость и дрожь…
– Киса, мы, вообще-то, спасать тебя прилетели! – чуть мягче пытается объяснить Яарвокс, хотя про себя уже ругается трёхэтажным матом.
– Уже спасли! Спасибо, не надо! – истерично кричит теэклавеллянка. –Планету от целой цивилизации, меня – от обязанностей королевы…
– Королевы?
– Ой, только не притворяйся, что не знал, кто я! Сколько тебе тримперцы заплатили, продажная шкура???
Яарвокс взрывается:
– Знаешь, что? Не хочешь, чтобы тебя спасали – не надо! Сидите здесь, Вашество, на здо-ро-вье!
Держась за голову, облитый вином и оскорблённый Яарвокс возвращается к команде и ругается:
– Дура какая-то психованная! Ни «здравствуйте», ни «кто вы», сразу бутылкой по башке! Алкашка, чёрт бы её побрал… ребята, летим отсюда, пусть остаётся! И так время потеряли. Ещё Хргрт’Экта сообразит, что мы его надули… сейчас, голову подлатаю, и погнали.
Яарвокс достаёт из кармана микромед, выставляет на нём нужные настройки и прикладывает к голове.
К Яарвоксу подходит Млем – как всегда, тихо и мягко:
– А вот с другой стороны, подумай. Как бы ты себя чувствовал, если бы кто-то опустошил твою родную планету?
– Шельнок-то? Ха! Я бы пожал руку этому спасителю Млечного Пути и раздобыл ему сто ящиков лучшего в Галактике пива!
– О, и какое пиво ты считаешь лучшим в Галактике? – интересуется Карл. – Просто любопытно.
– Фордокс-приманское, ясно дело! Ладно, Млем, я не дурак, я понимаю, о чём ты. Но вот ты посмотри: с нами Стив и Карл, у которых произошло то же самое. И что же? Они не кидаются на первого встречного с бутылкой! Они до такого не опустились!
– А знаете, чё? – вступает вдруг Накет. – Может, клин клином? Чё мы с ней, блин, цацкаться будем? Хвать – и на корабль, там уж объясним, чё к чему!
Млем с недоумением и упрёком уставляет на Накета все пять чёрных глаз. Яарвокс же, напротив, загорается:
– А вот и правильно! Будет знать, как честных людей по башке бутылками бить! Изолента у тебя есть? А то она ж, поди, брыкаться начнёт, кусаться…
– Обижаешь, всегда есть!
– Вообще-то, я хотело посоветовать… – начинает центор, но Накет перебивает его:
– Да в жопу! Я пошёл!
Накет бодрым шагом направляется к теэклавелльскому кораблю, держа руку в кармане с изолентой. Тихо подкравшись к двери, он прислушивается. Внутри звездолёта раздаются лишь негромкие всхлипывания.
– Не обманешь, блин! – думает про себя Накет и запрыгивает внутрь с изолентой наготове. – Значит, так!..
Но руки Накета сами собой опускаются, когда теэклавеллянка поднимает на него глаза. Большие, тёмно-зелёного цвета, обрамлённые длинными ресницами… и исполненные отчаяния.
– Ещё один, – обречённо бормочет теэклавеллянка и начинает незаметно шарить руками вокруг своего сидения.
У Накета же совершенно мутится в голове, и он забывает обо всём на свете, включая то, зачем пришёл. А когда вспоминает, это не сильно ему помогает. Вместо каких-то объяснений и извинений он неожиданно восклицает:
– Благодаря Вам я почувствовал себя астрономом!
– Что-что? – недоверчиво переспрашивает теэклавеллянка – похоже, нащупав что-то, что можно швырнуть в очередного, как она полагает, злодея.
– Я открыл новую звезду! Ярче тысяч старых!
Тут Накет вдруг приходит в себя окончательно. Что за чушь он только что произнёс?..
К счастью, теэклавеллянка отвечает, мило улыбаясь (и, к тому же, выпустив что-то из рук):
– О… как поэтично!
Обрадованный Накет тут же привстаёт на колено и целует теэклавеллянке руку. С одной стороны, для неё, королевы, это самый обычный жест почтения. С другой – она не сдерживает вздох умиления…
– Вы должны сиять в небе, а не прозябать здесь! – заявляет Накет, поднявшись. – Понимаете, тут такое недоразумение… мы мятежники, а маскируемся под тримперский грузовой крейсер, чтобы нас не заметили раньше времени. У нас отличная команда, с нами сам терраформ Стив…
– Стив? Так что же Вы сразу не сказали! – оживляется теэклавеллянка и выходит из звездолёта, легонько оттеснив Накета.
Она осматривает всю команду и, найдя Стива, подбегает к нему:
– Так ты жив! Значит, Тримперии несдобровать!
– Ну, не так быстро, – улыбается Стив. – Я, конечно, хорош, но в одиночку даже я с целой Тримперией не справлюсь. Так что я не прочь пополнить команду… я правильно понял, что ты – королева Теэклавеллы?
– Да… ну, была ею до сегодняшнего дня. Да, так и не представилась: Веншамея Ланкл Тенакса.
Существенное отличие Теэклавеллы от Фордокс-Примы состоит в форме правления. На Фордокс-Приме условно правят Мастера, а на Теэклавелле по-настоящему правит королевская семья Тенакса. Что интересно, ни один правитель из этой династии не допустил ни одной типичной ошибки человеческой монархии. Никто из Тенакса не превратился в тирана, не провозгласил себя причиной и целью существования всей планеты, не обзавёлся свитой лизоблюдов, не перекрыл доступ к Теэклавелле ни людям других видов, ни прочих инопланетянам. Всякий представитель славной королевской семьи всегда прислушивался к советам умных людей и ставил превыше всего благополучие жителей своей планеты. Пожалуй, иной земной человек мог бы сказать, что такие справедливые и мудрые короли и королевы существуют лишь в сказках. Но это не сказка, а реальность. Вот и предыдущий король Теэклавеллы – Ланкл Этентри Тенакса – делал для своего народа всё, что только мог, даже когда был сам порабощён. Одним с помощью Его Величества удалось бежать с завоёванной планеты, другим – тратить меньше сил на ненавистную работу, третьим – восстановить хоть что-то разрушенное… конечно, всё это не могло остаться незамеченным. На короля донесли йорзе, и орхги публично растерзали его. Тогда власть перешла к его дочери Веншамее. В отличие от отца, Веншамея долго не провоцировала захватчиков и даже старательно изображала верность Тримперии. Со стороны могло показаться, что жители Теэклавеллы вместе со своей королевой всё-таки смирились со своей судьбой и покорились. Но то была лишь иллюзия. Веншамея замыслила восстание. Несколько лет она разрабатывала план, готовила лучших людей, выискивала самые нужные технологии. И вот наступил знаменательный день… который за дечас стал роковым. Лишь нелепая случайность спасла саму королеву – в то время, когда Теэклавеллу сотрясал грохот взрывов, рушились здания, а людей раскидывало во все стороны, она забыла, в каком именно подземном ангаре оставила свой корабль, и долго его искала. Когда Веншамея, наконец, подняла свой звездолёт в воздух, она поняла, что всё кончено. Разозлившись, она решила подбить хотя бы один тримперский корабль. Поскольку никакого оружия у неё на корабле установлено не было, она решила первый попавшийся тримперский звездолёт просто протаранить. Правда, этот самый звездолёт оказался улучшенным на Кибервирте «Хитрюгой», и протаранить его не удалось…
– Добро пожаловать, хм, в команду! – радуется Айзел. – Летите теперь с нами, Веншамея?
– Конечно. Только погодите деминутку.
Веншамея, смущённо краснея, подходит к Яарвоксу, который только-только отнимает от головы микромед.
– Я, простите, слегка погорячилась…
Яарвокс не оценивает попытки Веншамеи извиниться. С глубочайшим сарказмом в голосе он отвечает:
– О, какая прелесть! Сначала – хрясь человека по башке бутылкой, а теперь – «ой, слегка погорячилась»! Не жмёт свинец-то под золотом, нет?
Веншамея сначала виновато отводит глаза, но потом вдруг выпаливает:
– Меня, конечно, радует Ваше знание классической поэзии, но…
Тут внезапно смягчается Яарвокс:
– Ладно, я не баба, чтобы обижаться. Ступай… к чёрту, но с миром!
Неопределённо пожав плечами, Веншамея поднимается на борт «Хитрюги». Сразу вслед за ней идёт Накет. Дождавшись, пока он отойдёт подальше, Джекс негромко интересуется у Силмака:
– Послушай, а ты когда-нибудь видел Накета… таким? Я уже пять деминут не слышу от него слова «жопа»… это странно!
– Не поверишь, Джекс, но Накет умеет сдерживать язык при женщинах! – тоже тихо отвечает шнырявка.
И вскоре «Хитрюга» с обновлённым экипажем вновь оказывается в родной стихии – во тьме космоса. Внутри звездолёта опять воцаряется затишье. Бывшая королева Теэклавеллы знакомится со всей командой и обустраивает себе скромную каюту. Там Веншамея уединяется и погружается в горькие размышления. Которые, впрочем, никуда её не приводят. Королева выходит в коридор и встречается с Накетом и Яарвоксом.
– Чего-то мне хочется… только не знаю, чего, – произносит она, будто бы ни к кому не обращаясь. – А может… нет, вроде бы ничего не хочется… ни коньяку, ни колбасы… хотя, если подумать, и коньяку, и колбасы хочется!
– Всё для прекрасной дамы! – мгновенно реагирует Накет и делает шаг вперёд. – Не стесняйтесь, Ваше Величество, у нас для Вас найдётся всё! Не только коньяк, но и альтаирский коктейль, степное вино…
– Накет, Накет, Накет, всё ты не так делаешь, – вступает Яарвокс. – Руку согни.
– Чё?
Яарвокс роется в карманах жилета и находит там полотенце-ручник, украденное давным-давно из какого-то тримперского ресторана. Ручник этот Яарвокс с самым заботливым видом кладёт Накету на согнутую руку.
– Вот, теперь не забудь ещё поклониться и вручить нашей королевне меню, – комментирует Яарвокс.
Про себя Накет посылает Яарвокса по всем возможным адресам и унижает самым непристойным образом. Вслух же произносит только:
– Выйдем, поговорим?
Накет и Яарвокс оставляют Веншамею в коридоре и удаляются на кухню.
– Слышь, ты, говно собачье, это чё такое было, падла? – набрасывается Накет на Яарвокса, швырнув в сторону ручник.
– Подколоть решил, а что? – с хохотом отвечает Яарвокс.
– Тебя ваще каким краем это касается, а? Ты чё лезешь?
– Слушай, я тебе, наоборот, помочь хочу! Ты ж вроде нормальный парень, а тут подлизываешься к какой-то вздорной бабе!
– Подлизываюсь? Это я-то подлизываюсь? А ничё, что она всё-таки королева, и обращаться с ней надо уважительно?
– Да хоть сто тридцать раз королева, но тут мы хозяева, а не она! И вообще, смотреть противно, как ты перед ней пресмыкаешься!
– Да пошёл ты на хрен! Пресмыкаюсь я! А ты чё, ревнуешь, что ли?
– Я? Ревную? Ты вообще соображаешь, что…
– Едрён батон, мы ссоримся из-за бабы!
– Мы ссоримся из-за бабы! Чёрт!
И Яарвокс, и Накет удивлённо таращатся друг на друга.
– Ну её в жопу, – махнув рукой, произносит Накет. – Не хватало ещё разругаться из-за какой-то… прекрасной дамы.
Яарвокс только смеётся в ответ – но на этот раз по-доброму, без сарказма.
Тут доносится голос Веншамеи:
– А может, мне всё-таки кто-нибудь принесёт коньяку и колбасы?
– Сей стек! – синхронно кричат в ответ Накет и Яарвокс.
Снова они удивлённо переглядываются.
– Тьфу, да ещё чего! – приходит в себя Яарвокс. – Я лучше сам колбасы поем! Пусть эта особа королевских кровей сама научится кнопки нажимать на синтебиотеке! Мне плевать!
– А я за коньяком! – восклицает Накет и зачем-то выбегает из кухни, хотя напиток хранится, конечно, именно там…
– А впрочем, ничего мне не надо! Особенно от вас двоих! – вдруг вскрикивает Веншамея, когда на неё чуть не наталкивается Накет. – Не смейте ко мне приставать, оба! Сейчас не смейте! И вообще! Оставьте меня в покое, сейчас же!
Веншамея, сердито топнув ногой, возвращается к себе в каюту. Накет в недоумении останавливается и смотрит ей вслед.
– Чё это ваще было? – шепчет он.
– Это, мой юный друг, называется «женская логика», – возникает Яарвокс с батоном колбасы в руках.
– Ты-то откуда, блин, знаешь?
– Опыт. Насмотрелся, знаешь ли. Хм… а ведь, если подумать, с тех самых пор, как я «развёлся», женщины-то у меня и не было.
– «Развёлся»? И чё ты кавычки показываешь?
– Там всё сложно. Не люблю вспоминать. У тебя-то оно всё как?
– Признаюсь, давно с женщинами близко не общался. А если и общался, то чё-то как-то… недолго, бросали меня быстро. То ли это я говно, то ли они…
– Скорее, они. Ты-то хороший парень.
– То есть, мы с тобой, типа, от недостатка женского внимания на Веншамею клюнули?
– Типа того. Думаю, это скоро пройдёт. Колбасы хочешь?
– Да, давай. Спасибо. Ну их, ваще, этих баб.
– Ну их, этих баб. Пожмём руки?
– Ага!
Тем временем в отсеке управления загадочно переглядываются, улыбаются и посмеиваются телепаты – Стив, Карл и Млем. Они уже прекрасно понимают, что на борту «Хитрюги» образовалась совершенно определённая геометрическая фигура…
Вскоре становится ясно и то, что звездолёт мятежников достиг места назначения. «Хитрюга» проходит через светло-оранжевую атмосферу и садится на багровую землю Эр-Нюга. Местом посадки оказывается какой-то неуместный пустырь, который окружает дворец Императора. Сам дворец – это неуклюжая громада черновато-зелёного цвета в форме актинии с поникшими щупальцами. Эта «актиния» сплошь утыкана бордовыми шипами и испещрена длинными узкими окнами. Над тяжёлой металлической дверью дворца нависает несоразмерный серовато-фиолетовый балкон. За пределами пустыря виднеются прочие орхгские здания – не такие исполинские и расфуфыренные, но выдержанные примерно в том же стиле.
– Странный какой-то пустырь, – бормочет Млем, выйдя из корабля.
– Это не пустырь. Это поле ловушек, – просканировав окрестности, говорит Бастер. – Их засёк только мой просвет, бортовой не заметил. Нелогично.
– Хм, интересно, как же тогда к Императору приходят его, э-э-э, подданные? – спрашивает Айзел. – Наверное, гм, они как-то отключают ловушки, да?
Ответ не заставляет себя долго ждать. Недалеко от экипажа «Хитрюги» появляется орхг – какого-то высокого воинского звания, судя по особенной тяжёлой и замысловатой броне. Он кивает в сторону Райтлета, а затем топает через коварный пустырь. Ему приходится уклоняться от выстреливающих из-под земли шипов и вылетающих вообще непонятно откуда снарядов, увёртываться от лазерных лучей и обходить замаскированные под кочки капканы. Когда орхг оказывается уже у самой двери, ему на голову падает бревно, и тот падает замертво. В это же время с другого конца пустыря к дворцу отправляется другой орхг, и история повторяется – ловушки успели перезарядиться. Иным оказывается только финал – орхг избегает бревна и спокойно входит во дворец.
– Ррр! Какой же трус этот Император! Всё трусливее и трусливее с каждым днём! – рычит Райтлет.
– А может, это он так своих солдафонов испытывает? – предполагает Герн.
– Тц-тц, так себе испытание, – цыкает Сэн.
– Как бы то ни было, мы тут не пройдём, – вздыхает Витс.
– Мы облетим ловушки, – уверенно заявляет Бастер. – Этого Хргрт’Экта почему-то не учёл. Ловушки действуют на высоте не более пяти коптермирад. Следовательно, мы можем пролететь на звездолёте и посадить корабль на крышу.
– Так и сделаем, – заявляет Стив. – Отличная работа, кремниевый разум.
Итак, «Хитрюга» тихо пролетает над пустырём, и его команда выходит на крышу дворца.
– Ну чё, через крышу и пролезем, – вслух решает Накет, достаёт гормет с голубым клинком и прорезает в крыше дыру.
Увы, мятежникам открывается не проход внутрь, а жуткое месиво из проводов и каких-то непонятных устройств. Как обнаруживают Бастер и Джекс, эти приборы связаны именно с коварными ловушками.
– Так мы внутрь не попадём, – качает головой Карл. – Придётся спускаться вниз по стене. Ну, или по воздуху.
– А что делать тем, кто не летает и не ползает по стенам? – беспокоится Веншамея.
– Мы поможем, – заявляет Айзел и для убедительности взмахивает сильными рукрыльями.
Постепенно вся команда достигает входа во дворец. Мятежники с лёгкостью проникают внутрь: дверь открыта.
Внутри дворца хотя и светло, но ужасно неуютно и неприятно пусто. Немного заполняют пространство угнетающие ровные колонны тёмно-серого цвета. Тяжёлое ощущение добавляют и лестницы со сплошными серыми перилами. По одной из таких лестниц спускается слуга Императора – Баер.
– Нас, я так вижу, не ждали? – обращается к Баеру Райтлет.
Сартонари с трудом скрывает, как сильно презирает эту ничтожную личность – лживого подхалима и лизоблюда, готового на любую подлость ради спасения собственной шкуры.
