Александра Алексеевна Василевская
Странники Одиннадцати Пространств. Кажущееся величие
Глава 18. Лирическое отступление: как Райтлет усердно работал на Тримперию, но остался самим собой
Снаружи позолочен и слепящ,
Внутри так грузен их убор свинцовый,
Что был соломой Федериков плащ.
Данте Алигьери
«Божественная комедия»
Благородные люди легче прощают обиду, нанесённую им самим, чем несправедливость вообще.
Оноре де Бальзак
До тех пор, пока Райтлет не надел почётные чёрные доспехи, работать ему доводилось только в Укрытом Рукаве Галактики. Исключительно оттуда, по удивительному стечению обстоятельств, шли все заказы по поимке чудовищ. Но когда сартонари обрёл высокое звание Чёрного Мастера, один вызов поступил с планеты Селахии. Разумные жители затерянного в мировом океане острова, селахиины, были до смерти перепуганы: из зоопарка какие-то хулиганы вывезли опаснейшего хищника – змееклюва-вломинго. Самое ужасное было то, что клетку хулиганы закрыли кое-как, и змееклюв сбежал из кузова землелёта на первом же крутом повороте.
Это был особенный вызов – ведь он пришёл из Огненного Рукава. Райтлет уже знал, что этот рукав целиком и полностью находился под властью тримперцев, и потому не особенно удивился, когда у самой системы назначения его настиг тримперский патруль и в стандартной грубой манере велел лететь по «разрешённому маршруту». Сартонари лаконично послал патруль по другому известному адресу, чем навлёк на себя гнев тримперцев. Вражеских кораблей было так много, что Райтлет не решился отстреливаться. А вот тримперцы стрелять, конечно же, начали: понятие честного боя всегда было для них чем-то чуждым. Но вдруг прямо по курсу удачно возник газовый гигант с очень плотной разноцветной атмосферой. Звездолёт Райтлета вошёл в густые облака, внутри которых начали сбоить тримперские радары, и смог оторваться от погони.
Когда Райтлет прибыл на лазурную планету Селахии, его встретили так, будто он уже совершил какой-то подвиг.
– Только ты, великий охотник, можешь нам помочь! – с этими словами бросился к Райтлету директор зоопарка.
– Красивые слова оставим на потом, – усмехнулся Райтлет. – Показывайте, где видели ваше чудовище в последний раз.
Директор зоопарка, тёмно-синяя наземная акула с четырьмя ногами вместо плавников и длинными щупальцами у уголков рта, которые заменяли руки, подбежал к вольеру змееклюва, где на влажной почве ещё виднелись следы самого хищника и похитивших его хулиганов.
– Мы и моргнуть не успели, как они уехали! Где они, где змееклюв, скольких он может сожрать! А если орхги узнают… они же весь наш остров разнесут, если не всю планету! Решат, что мы готовим восстание! Скорее, пока они не прислали сюда патруль! – возбуждённо размахивая щупальцами, кричал директор.
Райтлет быстро учуял хулиганов, что прятались неподалёку, а на горизонте заметил и разъярённого змееклюва.
– Вы можете дать мне какой-нибудь транспорт? – спросил Райтлет. – Змееклюв слишком далеко, чтобы я его нагнал бегом. Ха, стойте! Уже не нужно. Юур солшом!
Поблизости щипал траву лопатконос – длиннотелый шестиногий представитель местной фауны. Этот зверь настолько доверчив, что приручить его несложно даже начинающему охотнику. О Чёрном Мастере и говорить нечего – он легко настиг змееклюва верхом на изящном звере.
Змееклюв-вломинго – не уроженец Селахии. Его родина – Тихарлавс. Поэтому Райтлет отлично знал повадки чудовищной нелетающей птицы с огромными когтями на мощных ногах и шестью крошечными, но очень кусачими малыми головами на тонких шеях вокруг клюва. Соскочив с лопатконоса, Райтлет ловко пропустил четыре малых головы в промежутки между пальцами левой руки, а клюв и оставшиеся малые головы взял в правую руку. После этого сартонари плавно развернул главную голову змееклюва и положил её под рудимент левого крыла. Змееклюв повиновался древнему рефлексу и… просто-напросто заснул. Из жуткого хищника змееклюв-вломинго превратился в этакую нескладную мягкую игрушку с пушистыми ярко-красными перьями.
С помощью коннектара Райтлет вызвал директора зоопарка, чтобы экзотического хищника забрали. Не успели сотрудники зоопарка погрузить змееклюва в грузовик, как Райтлет устремился к канаве, в которой отсиживались пятеро хулиганов.
– Ррр, пройдёмте-ка со мной! – прорычал Райтлет. – Не заставляйте меня применять силу!
– Ой, напугал морского ежа голой жопой! – ответил один из хулиганов и взял в щупальца монтировку. – Против лома, как говорится…
– Это же не лом…
– Какая разница, чем тебе черепушку раскроить?!
Райтлет вынул из-за пояса гормет и аркан и прорычал:
– А-аррх! Хотите драку – будет вам драка!
Всего за пару деминут профессиональный охотник повязал горе-преступников. Сам он не получил ни царапинки.
Когда Райтлет вернулся к своему звездолёту, его окружила восхищённая и благодарная толпа селахиинов. Но не только аборигенов лазурной планеты поразило мастерство Райтлета…
Как только звездолёт покинул зону притяжения Селахии, Райтлет понял, что внутри корабля он был не один.
– Ррр! А ну, выходите! Ррр, я знаю, что вы здесь, кто бы вы ни были! – зарычал сартонари.
К Райтлету подошли трое орхгов, паукрабиха и двое йорзе.
– Славная была охота, не так ли? – произнёс один орхг.
Райтлет, в крови у которого ещё кипели адреналин и велоксин,46 с улыбкой на грани оскала согласился.
– И ладно бы этот змееклюв, но как ты разделался с хулиганами! – восторженно воскликнул один йорзе. – Ни одному преступнику от тебя не уйти, это точно. Мы и сами-то поначалу приняли тебя за головореза… извини, пожалуйста, что послали за тобой патруль. Какие-то мятежники взломали базу данных…
– Ррр! Так я и поверил! – отрезал Райтлет. – Пошли вон!
Тримперцы вели себя на удивление спокойно – даже орхги. Они даже не потянулись за оружием.
– Послушай, мы понимаем, почему ты нам не веришь, – вступил другой йорзе, незаметным даже для Райтлета движением положив что-то на пол. – Всякие головорезы приписывают нам всевозможные ужасы и непотребства. Будто бы мы средь бела дня нападаем на мирных жителей планет, берём их в плен и пытаем, стреляем по всему, что движется, уничтожаем целые миры… на самом деле Тримперия заботится о своих гражданах, о порядке и безопасности. Ни один тримперец в здравом уме не станет вредить собственным подданным, верно?
Райтлет захотел возразить и высказать всё, что думает о Тримперии, в самых резких выражениях, но вдруг почувствовал, что слова йорзе довольно… убедительны.
– Сейчас этих самых головорезов стало больше. Тут и там разбойничают, или вот, сеют панику, как эти селахиины-хулиганы. А дело в том, что не так-то много осталось по-настоящему талантливых охотников за головами. Многие хотят ими быть, но лишь немногим удаётся пережить хотя бы две вылазки – настолько опасны эти головорезы.
Райтлет поймал себя на том, что поддакивающее кивает через каждые два слова. В какой-то миг он опомнился и захотел было выбить йорзе все его многочисленные мелкие зубы… но быстро успокоился вновь.
– Я никогда ещё не видел столь умелых охотников, – продолжил йорзе. – Ты бы так помог нам всем, если бы согласился с нами работать! Тебе же нравится ловить дичь со сложным характером. Опасные головорезы – чем не дичь? Станешь охотником за головами – переловишь их, и всюду наступит мир, воцарится порядок. Весь Млечный Путь будет тебе благодарен, а ты просто будешь заниматься любимым делом, в котором тебе нет равных! Что скажешь? Ты нам нужен, Райтлет. Головорезов становится больше с каждым днём. Без тебя Галактика так и не узнает, что такое мир и покой…
Райтлет согласился работать с тримперцами, причём совершенно добровольно. Ему сразу же разрешили летать по всем маршрутам, выдали список «головорезов» и рассказали, куда их отправлять. И Райтлет с воодушевлением взялся за дело. Без устали он преследовал и ловил самых опасных, по мнению Тримперии, преступников, которых и сам стал называть «головорезами». Охотничий азарт Райтлета был до того силён, что тримперцы едва успевали выдавать ему новые списки нарушителей порядка. Чуть только отдохнув после каждой охоты, сартонари вновь принимался за работу. И так день за днём…
Райтлет не один тихарлавский месяц, который по земным меркам идёт за два, усердно работал на Тримперию и искренне верил, что делает благое дело. Немного смущало Райтлета только то, что он не знал точно, что происходит с «головорезами», которых ловил он и другие охотники за головами. Его это не сильно заботило, но слегка беспокоило время от времени.
Однажды ему открылась вся правда.
Райтлета направили на планету Гур-Таг за одним игломехом. Игломехи – очень опасные на вид двуногие звери. Изо рта у них выглядывают загнутые кверху клыки, а из длинной жёсткой шерсти торчат длинные иглы. Впрочем, эти «иглы» страшны только на вид – на самом деле это очень чувствительные утолщённые вибриссы.
Райтлет быстро выследил нужного игломеха и увидел, что никакого оружия, кроме клыков, у зверя не было.
– Ну, поймал ты меня, – с лёгкой ироничной улыбкой сказал игломех, заметив охотника за головами. – Сдаюсь…
– Я… я не могу взять в плен безоружного, – ответил Райтлет. – Это безнравственно! У тебя обязательно должна быть возможность спастись и победить меня в честном бою!
Игломех подошёл к Райтлету ближе, положил лапу ему на плечо и промолвил:
– Никакой ты не тримперский охотник за головами. Им так и не удалось промыть тебе мозги. Сартонарийское благородство осталось при тебе.
– Это просто кодекс чести… – пробормотал Райтлет, пытаясь разобраться в своих чувствах.
Тут подоспели орхги. В отличие от сартонари, они без колебаний схватили и связали беззащитного зверя. Поблагодарив Райтлета за то, что он «задержал» очередного опасного «головореза», орхги втолкнули пленника в один из кораблей.
Кстати, почти такая же история чуть раньше произошла на одном отдалённом астероиде. Тримперцы долго не могли выследить загадочного хриввалэйтна, который искусно обезвреживал орудия на лучших боевых кораблях. Райтлету же это удалось. И нашёл он хриввалэйтна именно тогда, когда у него не было с собой оружия. Но сартонари знал – разумеется, от тримперцев – что хриввалэйтны хитры и коварны, и что оружие они могут спрятать в самом неожиданном месте и применить тогда, когда меньше всего этого ждёшь. Поэтому Райтлет сразу вызвал подкрепление…
И талантливый техник Тецклайорабийокхерлокшолмсцчестшц надолго попал в тримперский плен. Что, конечно же, нисколько не волновало Райтлета…
А вот судьба гур-тагского безоружного игломеха стала охотнику небезразлична. Когда орхги уже собрались улетать, Райтлет поинтересовался у одного из них:
– А что вы делаете с ними со всеми? Куда отправляете?
– Знаешь, Райтлет, ты так много сделал для Тримперии, что заслужил право увидеть всё своими глазами! – ответил орхг. – Я покажу тебе, что происходит с головорезами!
Звездолёт Райтлета последовал за тримперскими кораблями и приземлился на какой-то внешне необитаемой малой планете. Ничто на поверхности не говорило о том, что происходило под ней…
А под поверхностью в неисчислимых тесных и душных камерах с тёмно-красными стенами ютились «головорезы» всех мастей, которых поймал Райтлет и другие охотники за головами. Закованные в древние металлические цепи, одни пленники были обезображены глубокими ранами и истекали кровью, другие превратились в обтянутые кожей скелеты или почти пустые оболочки, третьих живьём рвали на части, резали, душили и жгли беспощадные орхги в тримперской форме.
– Так это… пыточная?! – поразился Райтлет.
– Конечно же! – с гордостью ответил орхг. – Эти ничтожества отказались на нас работать и не заслуживают иной судьбы! Все враги Тримперии должны умереть и отдать нам свою кровь. Так говорит Император, слава Ему!
Райтлета переполняли угрызения совести, ужас и ярость… как он мог на это согласиться?! Почему он сразу не вышвырнул из корабля тех тримперцев, бездушных убийц и отпетых лжецов?!
– Ррр! Как вам не стыдно мучить и убивать безоружных, ни в чём не повинных существ! – наконец взорвался сартонари.
– Безоружных? – усмехнулся орхг.
– Ничего серьёзнее гормета ни у одного из них не было! Они лишь справедливо защищались! И теперь вы их истязаете и лишаете жизни! Ррр, вы просто негодяи, живодёры!!! Уж если так хотите убивать, делайте это быстро и в честном бою, мерзавцы!
– Слишком милосердно для жалких врагов Тримперии, – презрительно фыркнул орхг и дал охотнику свой испаритель. – Райтлет, а ведь ты удостоен чести своими руками наказать любого головореза. Выбери себе жертву!
– Я не буду этого делать! Я…
Вдруг сартонари осёкся. Орхг, сам того не зная, дал ему возможность всё исправить!
– Хотя… давай, – притворно согласился Райтлет и зашёл в ближайшую камеру.
В ней сидел тот самый игломех. Прикованный к стене цепями зверь весь истекал алой кровью и уже расставался с жизнью. Орхги успели вырвать ему почти все «иглы» и жестоко выпустить кишки. С трудом подняв глаза, игломех пожалел обо всём, что сказал охотнику за головами. Сейчас, думал он, «благородный» сартонари его прикончит и станет ничуть не лучше истинного тримперца…
Но игломех ошибся. Вместо того, чтобы убить замученного узника, Райтлет яростно разрубил горметом все цепи, генераторы защитных полей и орудия пыток, что попали в поле его зрения. Не успели орхги сообразить, что произошло, как Райтлет уже бросился к своему звездолёту вместе с освобождёнными пленниками. Игломеха, впрочем, среди них не было: он умер сразу же после того, как сартонари рассёк его цепь. Но умер с улыбкой, спокойной и умиротворённой, в которой уже не было ни капли иронии…
– Стой! Ублюдок, предатель! – заорали орхги, когда всё поняли.
Райтлет посадил жертв Тримперии в свой космический корабль, бросил в орхгов испаритель и проревел:
– А-а-арррххх!!! Будьте вы прокляты, изверги, и вся эта ваша чокнутая Тримперия!!! Я никогда к вам не вернусь!!! Ррр, чтоб вы все сгорели вместе с вашим идиотским Императором!!!
Конечно, Райтлету пришлось уходить от неизбежной погони так быстро, как только позволял его корабль. Тримперцы обстреливали звездолёт так неистово, как никогда раньше и никогда позже. Но сартонари удалось запутать преследователей и окольными путями добраться до Укрытого Рукава.
Ближайшей планетой, условия на которой были благоприятными для большинства существ, оказалась Линтуя – небольшой мир с густыми зелёными лесами, многочисленными озёрами и болотами. Там Райтлет и посадил свой немного покорёженный корабль.
Из множества измученных пассажиров путешествие пережил только один. Это был уйкку – небольшого роста существо, похожее на малую поганку, только с вертикальной походкой и запрятанными в крыльях пальцами. Этот уйкку был облачён в монашеское одеяние – бордовую рясу с чёрным воротом и белыми отворотами на рукавах. Тримперцы успели только сломать ему правое крыло, отдавить лапки и слегка ранить его в шею, поэтому он чувствовал себя довольно сносно.
– Спасибо тебе, благородный сартонари, – сказал уйкку-монашек.
– Благородный? После всего, что я натворил? – с горечью в голосе ответил Райтлет. – О, если бы я сразу отказался работать на тримперцев! Сколько существ из-за меня погибло… хотя стой, мертвецов же можно воскресить!
– Бесполезно. Их личности уже не восстановить. Тримперцы удаляют ЧИИ у всех пленников. Лучше похорони их на этой мирной земле.
Райтлет обработал дезинфицирующим раствором раны уйкку и нанёс на его сломанное крыло затвердевающий полимер. Затем он достал из звездолёта трупы и складной землеройный аппарат. Через несколько деминут сартонари опустил в яму мертвецов и закопал её.
– Как я мог поддаться на их уговоры? Как я мог работать на этих извергов? – принялся укорять себя Райтлет, сев на траву.
– Тримперцы чувствовали, что ты не такой, как они сами и их покорные приспешники. Поэтому они и не открыли тебе всю правду сразу, – сказал монашек.
– Но я-то мог поинтересоваться раньше! Нет, меня ослепил охотничий азарт. Не так давно я с таким же запалом охотился на чудовищ и по-настоящему опасных преступников, а тут ловил тех, на кого мне указывали… как же я не замечал, что помогаю убийцам! Сколько жизней погубила моя нелюбознательность!
– Да, виноват и ты сам. Но послушай. Тримперцы всегда выбирают самое подходящее время, чтобы завербовать охотника за головами – тогда, когда он не слишком внимателен, когда его обуревают эмоции. Они мастера оплетать разум льстивыми и лживыми речами. Наверняка они воспользовались и мозговзломом. Да, ты поддался. Но так и не стал настоящим рабом Тримперии. Многие другие охотники за головами – как тот жаргеуг, что поймал меня – узнав правду, становились только злее, даже хуже орхгов. Но ты не такой, и тримперская служба тебя нисколько не испортила. Ведь сегодня ты совершил по-настоящему благородный поступок. Все, кого ты сейчас похоронил, умирали с чувством облегчения, от всей души благодарили тебя.
– Спасибо, ты меня немного утешил. То есть… ты думаешь, я могу начать всё сначала?
– Разумеется. Ты остался тем, кем был раньше. Ты легко вернёшься к прежней жизни. А этот опыт… знаешь, ведь любой опыт на самом деле полезен. Неважно, хороший или плохой. Этот, может, когда-нибудь тебе тоже пригодится.
Глава 19. Кремний и углерод: сходства и различия
– А разве психология роботов так отличается от человеческой?
– Огромная разница, – она позволила себе холодно улыбнуться, – прежде всего, роботы глубоко порядочны.
Айзек Азимов
«Улики»
– И, как видите, тот монашек оказался прав! Не знаю, поверили мне тримперцы или нет… но от немедленной гибели я вас всех, можно сказать, спас, – завершает рассказ Райтлет. – И да, Тецклай, я ничего не утаил. Поверь, мне очень, очень стыдно за всё, что я тогда сделал. В том числе и за то, что сдал тебя.
– Неубедительно. Не вижу, чтобы ты сильно из-за этого страдал, – шипит Тецклай. – Не больно ты раскаиваешься, тримперская падаль!
– А что я должен, по-твоему, делать? Биться головой об стену, громко рыдать и орать во всю глотку: «Прости меня, о Тецклайорабийокхерлокшолмсцчестшц»? Я пытаюсь всё исправить делом, а не показным раскаянием!
Тецклай обводит Райтлета тяжёлым взглядом. Но потом смягчается:
– Это правильно. Что ж, попробую поверить тебе во второй раз. Но предупреждаю: третьего не будет.
С этими словами Тецклай подходит к Райтлету вплотную и шепчет ему прямо в лицо:
– Если окажется, что ты нас всё-таки предал, я тебя убью. Сразу же.
– Договорились, – отвечает сартонари.
Тецклай забирается на потолок. Райтлет же обращается к остальной команде:
– Друзья, простите меня… я должен был сказать раньше.
– Но тогда мы бы не отреагировали… хммм… естественно, – находит повод для оптимизма Айзел.
– Да и так не очень, по-моему, вышло…
– Один тримперец, Райтлет, тебе точно поверил, – заявляет Стив. – И не какой-нибудь, а сам Величайший, Непобедимый, Всемогущий… как его там ещё?
– Всегалактический Повелитель, – добавляет Герн.
– Наиокровавленнейший, – усмехается с потолка Тецклай. – Помню, какое-то коротенькое слово было.
– Короче говоря, Император Хргрт’Экта! – заключает Стив.
– Что? Да ладно! – удивляется сартонари.
– Первый и третий корабли – фантомы. И все эти копии третьего – тоже. И управлял фантомами именно Император. Настоящим был только второй корабль.
– Фантомы? Что это? – интересуется Витс.
– Энциклопедь каждое новое понятие, выработай себе привычку, – слегка прохладно отвечает Стив. – А то на всю жизнь невеждой останешься.
– Пока достаточно объяснить самую, хм, суть, – вступает Айзел. – Фантомы похожи на голограммы, которые можно передавать на дальние расстояния. Но управляют фантомами, э-э-э, по другому принципу – так, как трансформирующимся пространством, которое ты уже, гм, видел в трактире. Но здесь оно, хм, виртуальное. Гм… как и любую другую технологию, фантомы можно использовать и во благо, и во зло.
– В тех регионах, где нет пульсаров, фантомы используют как маяки, – добавляет Млем. – А тут… не понимаю, зачем «Всемогущему», «Непобедимому» Императору скрываться под фантомами?
– Всё из того же страха передо мной, – усмехается Стив.
– По-моему, всё здесь гораздо проще. Фантомами нас можно застать врасплох, поскольку их не видно на радаре! – восклицает Джекс.
– Фантомы… вот почему я не видел мыслей у этих… погоди, точно! Абсолютно одинаковых орхгов! – осознаёт Карл. – Император не догадался сделать их хоть чуть-чуть разными! Но вдруг это не Император на самом деле?
– Это точно он, – уверяет Стив. – Голос-то он поменял, а интонации остались те же. Манеры, жесты – тоже.
– Но ты не узнал его в первый раз, так?
– Узнал. Но засомневался, решил подождать и перепроверить. Что ж, друзья мои, теперь мы знаем достаточно. Можно будет не дёргаться, если нам попадутся ещё такие корабли. И благодаря новой легенде мы выиграли время. Более того, мы сможем спокойно гулять по Кибервирту – орхги не посмеют нас даже пальцем тронуть.
– И, тем не менее, в секретное логово мы там обязательно заглянем, – напоминает Джекс.
– Остаётся один вопрос, – произносит Млем. – Как же Император узнал, что мы именно здесь?
– Я тоже над этим думаю, – отвечает Стив. – Те ребята, которых я выгнал из дома, не могли знать, куда мы полетим.
– Может, хм, за нами в трактире следил какой-нибудь шпион? – предполагает Айзел.
– Нет, Бетамак шпионов в трактир никогда не пустит, – опровергает Силмак.
– Это да, у него на всякую падлу чутьё, – поддерживает Накет.
– К тому же, они бы прокрались за нами и на Солнце-3, – добавляет Герн. – Лазейка в Укрытый Рукав и мы сами в придачу – вот им был бы подарочек!
– Нет, на Землю… то есть, на Солнце-3 они бы не полетели, – вступает Витс. – Это же было секретное место…
– Тц-тц, а может, какой-нибудь очередной патруль нас тихонько засёк по дороге? – вслух думает Сэн. – Но на всякий случай не стал на нас сразу нападать. Чёрт поросячий его знает, почему.
– Не орхгские методы, но вполне в духе паукрабов или йорзе, – неопределённо бормочет Яарвокс.
Тут в коридоре появляется невыспавшаяся фигура Стефана. Вид его каштановых волос говорит либо о том, что он только что проснулся по сигналу будильника, либо о том, что его голову облизало целое стадо земных коров вместе с парой-тройкой марсианских языкунов.
Первое более вероятно.
– Мы ещё не прилетели? – спрашивает Стефан, приглаживая коровье-языкуновую причёску.
– Нет, но скоро прилетим, – отвечает Карл.
– Сука, мог ещё поспать! А ещё будильник ставил…
– А я думаю, ты не зря вылез пораньше, – смеётся Стив. – Подумай, как Император мог о нас узнать? Что нас выдало, на твой взгляд? Отвлекись от мыслей о той земной певичке, пошляк.
– Во-первых, отстань от моего идеала женщины. Во-вторых, я судорожно пытаюсь вспомнить, достаточно ли развита технология управления мнимым временем. Пардон, это моя недавняя работа,47 везде её продвигаю…
– Между прочим, идея хорошая!
– Не въезжаю, простите, – вступает Яарвокс. – Что такое мнимое время, я знаю. Но при чём оно тут?
– Если бы тримперцы отследили историю какого-нибудь объекта в мнимом времени, они могли бы с лёгкостью рассчитать его путь в действительном времени, – отвечает Стив. – А если мнимым временем научиться управлять, можно вершить судьбами целых Вселенных! Но управление мнимым временем – чрезвычайно сложная наука. Даже мы, хокенд’ивены, не достигли в этой области больших высот. Тримперцы, конечно, могли докопаться до наших разработок. Но обратите внимание: мы с вами ещё живы, а Укрытый Рукав по-прежнему Имперскому Союзу не принадлежит. По-моему, это весьма убедительно. Даже если тримперцы и сграбастали наши работы, то не поняли там ни шиша.
– А если они оставили нас и, хм, свободный рукав просто, гм, из спортивного интереса? – предполагает Айзел.
– Ррр, спортивный интерес – это не про тримперцев, – фыркает Райтлет. – Им подавай всё и сразу. Укрытый Рукав им сильно глаза мозолит.
– Ах да, эти, эм, перебои в связи… они же всё-таки пытаются на рукав, хм, надавить.
– И ещё я думаю, что тримперцы вряд ли ограничились бы тем, что захватили бы весь Млечный Путь и даже другие галактики, если бы овладели этой технологией, – добавляет Карл. – Они бы наверняка поиграли с безграничной силой. Составили бы, например, из звёзд лик Императора. Или Создателя. Или… не знаю, слово какое-нибудь из трёх, четырёх или пяти букв… Накет, я понимаю, о чём ты думаешь, но озвучивать все варианты, которые пришли тебе в голову, совершенно необязательно!
– А чё? Сам будто не подумал, – усмехается Накет.
– Мы ещё не учли паукрабских роботов, – вступает Млем. – Никто не знает, на что сейчас способны эти машины. Как их могли усовершенствовать?
– Да по-всякому, – сквозь зубы цедит Джекс. – Могли из этих уродских солонок ещё и шпионов наделать… могли успеть, гадюки!
– Но если это дело паукрабских роботов, тогда почему нами заинтересовались орхги? – спрашивает Витс. – Паукрабы очень недолюбливают орхгов и не позволили бы им разжиться такой добычей, как мы.
– А это мысль, – соглашается Силмак. – Стойте! А может, у нас просто где-то жучок? Почему мы об этом-то в первую очередь не подумали? Это же прямо на поверхности!
– Уж слишком глубина привлекательна, – смеётся Стив. – Хорошо, давайте искать жучок.
– Сейчас просканирую корабль, – сообщает Джекс и замирает. – Так… долго искать не пришлось. Витс, скажи, у тебя не жужжит временами в левом ухе?
– Н-н-нет, – заикается землянин.
– Значит, установили качественно. Прямо у самой барабанной перепонки, молодцы.
– Чт-то? К-как? Что же т-теперь делать? Оп-перация? Н-наркоз?
– Нет, тут наркоз не нужен. У кого туит?
– Держи, забыл тогда отдать, – отзывается Райтлет и вручает Джексу универсальный инструмент.
– Витс, стой спокойно, не дёргайся… готово!
– Тонкая, однако, работа, – восхищённо произносит Яарвокс, рассматривая крошечный приборчик.
– К-как мне его м-могли вжив-вить т-так, чтоб-бы я н-не зам-метил? – в ужасе шепчет Витс.
– Да легко. Это ещё не самое страшное, что тебе могли вживить.
– А вдруг что-т-то ещё есть?
– Ничего нет, я тебя уже несколько раз просканировал, – уверяет Джекс.
– Слышьте, может, ну его на хрен, не будем тянуть? Выкинем этот жучок к едрене матери, и всё? – высказывается Накет.
– Тц-тц, а как же легенда? – цыкает Сэн. – Если мы выбросим жучок, Император тут же догадается, что его надули!
– Верно, – соглашается Стив. – Выкинем жучок тогда, когда тримперцы поймут, что мы не с ними – а рано или поздно это произойдёт. При наилучшем раскладе мы спокойно доберёмся до Императора, разберёмся с ним, и найдут нас после этого паукрабы, при наихудшем – Хргрт’Экта всё-таки сообразит, что к чему, и натравит на нас своих солдафонов. Побережём пока это изящное устройство. Когда настанет подходящее время, можно будет из саморга сделать небольшой кораблик и засунуть туда жучок. Вот такой я придумал классный отвлекающий манёвр! Стефан, ты ведь точно выходишь на Кибервирте?
– О, да! – отвечает Стефан. – Я мог бы вам помочь, конечно, но меня так достала борьба за мир и справедливость на Земле, что уже воротит от всего этого. Сколько времени потратил зря. Считайте меня конченым эгоистом, но я хочу спокойно отдохнуть на родной Фордокс-Приме. Хочу растянуться на травке, попить пивка и забыть вообще обо всём на свете.
– Конченый эгоист – это тот, кто заставляет всех вокруг жить так же, как он, – реагирует Айзел. – Так что ты, хм, не конченый эгоист.
– Хорошо, я к чему веду, – вновь вступает Стив. – Стефан, мы позаимствуем саморг из твоей каюты?
– Конечно-конечно! Я не передумал. Закажу на Кибервирте звездолёт и сразу полечу домой.
– Отлично. Тогда пойдём разбирать твою каюту.
Вскоре команда сооружает изящный звездолёт явно не тримперского образца, на борту которого нет ни одной живой души, но виртуально присутствует Витс в виде жучка. Корабль с жучком переносят в грузовой отсек, где он должен будет дождаться своего звёздного – или, скорее, межзвёздного – часа.
– А вот и Кибервирт, – объявляет Карл, взглянув на экран планетарного просвета.
– Моя вторая родина, – улыбается Джекс. – Царство кремния, стали и электронного разума!
У некоторых органических существ бытует странное мнение: мир, населённый роботами и прочими машинами, обязан выглядеть постапокалиптически. Чёрная от дыма атмосфера, голый серый грунт, покрытая тонким слоем машинного масла вода. Городские здания исключительно правильных геометрических форм, улицы – неизменно прямые. На такую планету заказан вход любым органическим существам. Даже если кто-то органический и достигнет поверхности планеты, последним, что он услышит, будет дребезжащее «УНИЧТОЖИТЬ!» или «УДАЛИТЬ!».
Но настоящий мир роботов, Кибервирт, совсем не такой. Это красивая планета аметистового цвета с жёлтой атмосферой и морями из раствора малахитового зелёного вместо воды. На суше цветёт множество растений, которые по ночам светятся, бегают всякие причудливые зверюшки: сурок-ржавчинник, напоминающий шнырявку масляк, грузный батареход с затейливым спинным парусом, двуглавый и шестиногий всюдугляд, тонкошеий маслопьюн с привычками муравьеда. В растворе малахитового зелёного плавают не только роботы, но и черлинии – забавные рыбки, которые умеют выделять чернила, подобно земным кальмарам и осьминогам. В воздухе порхают крошечные насекомоподобные тысячекрылы и громадные девятикрылые варавры, которых издалека можно принять за дирижабли. Города, равномерно распределённые по планете, отнюдь не мрачны и не прямолинейны. Напротив, местные здания изящны и выдержаны в светлых тонах. Лишь изредка на планете можно увидеть угнетающие горы обломков, но их создают не местные жители, а злобные орхги и их подданные. Так они подчёркивают свою власть, время от времени обстреливая города. Но, несмотря на это, жители городов Кибервирта не слишком-то боятся тримперцев. И вовсе не потому, что у машин нет эмоций (ещё один глупый предрассудок!). Без эмоций невозможна никакая разумная мысль и деятельность, и потому роботы прекрасно знают, что такое радость, печаль, удивление, гнев… и тот же страх. Кремниевый разум отличается от органического в другом отношении. Так, роботы видят в каждой вещи сразу весь её потенциал, но находят гораздо больше способов применять её во благо, чем во зло. Даже в орхгских облаках смерти роботы видят больше хорошего, чем плохого. Ведь в неработающем состоянии это страшное оружие представляет собой, по сути, систему труб, баков и распылителей радиоактивных реагентов. С помощью труб, например, можно передавать масло, воду и другие жидкости, а в баках можно их хранить. Если приделать к концам трубы линзы, вообще можно сделать телескоп или микроскоп. Опасные радиоактивные реагенты с помощью несложных химических реакций в специальных лабораторных условиях можно превратить в безобидные и даже полезные вещества. Ну, а распылителями удобно поливать цветы. Зачем, спрашивается, с помощью всего этого уничтожать население целых планет? С одной стороны, эта особенность мышления спасла роботов от полного истребления тримперцами, с другой – стоила жизни великому множеству невинных белых путников. Роботы с одинаковым воодушевлением работают и над навигаторами мирных путешественников, и над ужасным тримперским оружием… ведь разумные машины убеждены, что заказчики смертоносных орудий одумаются и не станут использовать все эти лазеры и расщепители в дурных целях. Роботы просто считают, что все разумные органические существа так же умны и дальновидны, как они сами.
