Александра Алексеевна Василевская
Странники Одиннадцати Пространств. Кажущееся величие
– Вот спасибо! – благодарит терраформа Райтлет. – Полетать, что ли, ещё? Сэн, давай ко мне!
Сэн запрыгивает на руки к счастливому сартонари, и тот вновь взлетает. Райтлет с Сэн на руках вылетает прямо навстречу Тецклаю, который возвращается из недолгого путешествия в помещение стратегического назначения.
– Гррр! А я думал, сартонари не летают! – удивляется хриввалэйтн.
– Нет уж, я не зря крылья себе оставил! – с хохотом отвечает Райтлет.
Посмеявшись, Райтлет приземляется и отпускает Сэн.
Тут объявляется и Витс с чемоданом.
– Я г-готов, – тихо произносит он.
– Отлично, – одобряет Стив. – Итак, мы можем отправляться спасать Галактику хоть прямо сейчас. Но надо бы, во-первых, завербовать ещё пару-тройку храбрецов в нашу команду, а во-вторых, хорошенько раскрепоститься и подкрепиться. Да, даже во мне проснулось редкое чувство голода! Знаю я одно расчудесное местечко…
– Какое же? – интересуется Тецклай.
– Увидишь. Летим! Витс, ты со мной, подкрадская зараза.
Все рассаживаются по звездолётам и уносятся в космическую даль.
Глава 13. Из бара на корабль
Слушай, я две недели дома сидела. И знаешь, что?
Я ГУЛЯТЬ ХОЧУ!!!
М/с «Масяня»
Шариков на это ничего не ответил Филиппу Филипповичу,
а поднял рюмку и произнес:
– Ну, желаю, чтобы все…
– И вам также, – с некоторой иронией отозвался Борменталь.
Михаил Булгаков
«Собачье сердце»
Как только дом Стива теряется из виду, Райтлет вспоминает об одном деле.
– Надо бы на Сабкостисс заглянуть по дороге, навестить кое-кого, – сообщает он всей компании.
– И я хочу навестить того же самого «кое-кого», – смеётся Стив.
Вскоре три звездолёта, по чудесному совпадению обогнав тримперский патруль всего на одну деминуту, достигают буйных лесов Сабкостисса. Экипажи кораблей направляются к дому Айзела Дори.
Несмотря на то, что прошло уже немало времени с последней встречи, Айзел всё ещё переживает за бесшабашного охотника Райтлета, которого подговорил на смертельно опасное мероприятие. Поэтому тогда, когда фоксиллинда в ответ на стук открывает дверь и видит широко улыбающегося сартонари, он не может сдержать бурную радость. Айзел вскидывает рукрылья, издаёт громкий восторженный вопль, похожий на орлиный, и восклицает:
– Райтлет! Вы живы! Как я рад Вас видеть! Ох, я думал, что не судьба нам снова с Вами встретиться – хм, никак не мог на связь выйти. Опять тримперцы, э-э-э, сломали сеть. Позвольте, гм, Вас обнять, мой друг!
– А Вы думали, профессор! – отвечает Райтлет и обнимает фоксиллинда. – Между прочим, я не с пустыми руками прилетел…
Сартонари извлекает из кармашка на поясе заветные пакетики с образцами тканей и платальбом, в который записал некоторые наблюдения с той знаменательной охоты на космических чудовищ.
– Это просто грандиозно! – восторгается Айзел. – Наконец-то мы снимем покров ужасающей тайны с космических чудовищ! Э-э-э, даже не знаю, как Вас, хм, отблагодарить!
– Бросьте, профессор! Дело привычное. Правда, в этот раз я охотился не один. Познакомьтесь с моим моим корфиллем – Сэн Йок. Без неё бы я не справился.
– Райтлет для красного словца приукрасил, – говорит Сэн, обменявшись рукопожатиями с Айзелом. – Я только помогала. В основном это всё-таки его работа. Чего стоит тот трюк с удержателем!
– Да, было весело, – смеётся Райтлет.
– Я так благодарен вам обоим! – улыбается Айзел. – Вы сделали то, чего ещё не делал, гм, ни один Странник Одиннадцати Пространств!
– И это ещё не всё, – продолжает Райтлет. – Мы ещё кое-что особенное сделали. Нам помог этот хриввалэйтн, Тецклай…
– Гррр, выговаривал же, – ворчит Тецклай.
– Ррр, если для тебя это так важно… Тецклайорабийокхерлокшолмсцчестшц.
– Да, Ваш вид славится сложными именами, – произносит Айзел, пожимая руки хриввалэйтну.
– Также, как Ваш – мудростью, – почтительно склонив голову, отвечает Тецклай.
– Так вот, мы освободили Стива, – объявляет Райтлет.
– Не может быть! И где же он сейчас? – взволнованно интересуется Айзел.
– Прошу…
Райтлет делает шаг в сторону, и Стив вихрем влетает в дом Айзела. Терраформ набрасывается на хозяина, который от радости утрачивает дар всякой речи, с крепкими объятиями:
– Привет, чудо в перьях! Жив ещё, старый пень! Признавайся – ввёл себе имморталей! А ещё говорил мне такой: «Нет, конец придаёт жизни смысл, проживу свои пятьсот, и хватит с меня, к бессмертию я не готов…» На полном серьёзе говорил! И сколько тебе уже накапало? Шестьсот тридцать? Нет, я не могу просто, юморист ты подкрадский!
– Хм, да, что от тебя скрывать, Стив… – немного смущённо отвечает Айзел. – Да, хм, я на самом смертном одре передумал. И об этом решении, м-м-м, не жалею.
– Ещё б ты жалел, ха! Айзел, я, между прочим, к тебе не с пустыми руками пришёл.
– Хм, Стив, я благодарен, но мне достаточно того, что ты жив и…
– Погоди, погоди…
С этими словами Стив подтягивает к себе Витса, который всё это время прятался за спинами новых союзников.
– Я тебе тут на обед кое-кого раздобыл, – сообщает терраформ. – Вкусненький такой, с Солнца-3!
И человек, и фоксиллинда одновременно белеют: первый от страха, второй от возмущения.
– Стив, какая же ты заноза, хм, в таком месте, которое я не могу, гм, назвать при девушке! – с упрёком восклицает Айзел.
– В жопе? – смело предполагает Сэн.
Айзел опускает рукрылья и голову:
– Угадала…
Стив же разражается звонким гоготом:
– Ну, повезло тебе, Витс – Айзел сегодня добрый!
– Стив, не смешно! Я никогда не съем ни одно разумное существо, запомни это раз и навсегда! – возмущается фоксиллинда.
– Даже когда узнаешь, что натворил этот подкрад?
– Да!!!
– Витс был моим двойником. От моего имени этот человечишка отправлял на верную гибель десятки тысяч существ.
– Двойником?! Ах, да, чуть не забыл про маскировщики… эм, популярная у Тримперии технология. Омерзительная, конечно… хотя, хм, гениальная с технической точки зрения.
Айзел переводит взгляд на Витса. Тот теряет последние остатки краски на перепуганном лице, но оказывается в состоянии вымолвить три слова:
– Я готов измениться!
– Поверь, он это вполне искренне говорит, – смягчается Стив. – Ладно, хорошо я над вами подшутил! А теперь серьёзно. Айзел, в тебе столько сострадания. Ты просто обязан присоединиться к нашей мятежной команде и полететь спасать Галактику от гнёта Тримперии.
– Хм… вряд ли я могу пригодиться, – мнётся фоксиллинда. – Какой из меня… м-м-м… мятежник?
– Сказал специалист по общегалактическим технологиям и биологии углеродных форм жизни, кстати…
– Вот именно! Я, э-э-э, занимаюсь наукой и её популяризацией, вот и всё. Я даже, хм, в тримперских делах особенно не разбираюсь…
– А как же твой дар убеждения? Вспомни, скольким ты помог освободиться от оков суеверий и предрассудков! Скольким существам ты привил логику, здоровый скептицизм и научный взгляд на мир!
– Причём здесь, хм, борьба с Тримперией?
– При том, что ты сможешь наставить на путь истинный не только жертв Тройного Союза – а я напомню, что очень многим из них основательно промыли мозги – но и самих тримперцев!
– Гм, на тримперцев никакая сила убеждения не действует. Ты же сам это знаешь!
– Как минимум, на орхгов ты точно сможешь воздействовать силой слова.
– На орхгов-то? – сомневается Райтлет. – Ррр, не может быть!
– Слово может быть сильнее оружия, – уверяет Стив. – Природная осторожность и скромность нашего профессора неумело прикрывают его таланты. Ну же, решайся, Айзел! Твой дар убеждения поможет Млечному Пути!
– Нет, я, эм, на такое не способен. Как скептик, я… – начинает в очередной раз оправдываться Айзел, но терраформ перебивает:
– А хочешь, я продемонстрирую тебе блестящий пример здорового скептицизма?
– М-м-м… ну?
– Ты не убедил меня в том, что у тебя нет дара убеждения.
Очередная ядовитая шутка Стива загоняет Айзела в интеллектуальную ловушку. Терраформ очень упрям и никогда не отступится, если в чём-то уверен: если он хочет видеть Айзела в своей команде, он добьётся того, чтобы фоксиллинда там оказался. Таким образом, если Айзел не докажет Стиву, что у него нет дара убеждения, Стив будет стоять на своём и считать, что дар убеждения у него есть – а значит, фоксиллинда предстоит присоединиться к мятежникам. Если же Айзел докажет терраформу, что у него нет дара убеждения, то… это будет означать, что дар убеждения у него есть, а раз он есть, то фоксиллинда предстоит присоединиться к мятежникам, потому что изначально Стив был прав!
– Что ж, Стив, ты победил, – наконец, с улыбкой произносит Айзел. – Я, э-э-э, присоединюсь к твоей команде. Может, хм, и пригожусь. В конце концов, м-м-м, а вдруг слово действительно окажется сильнее тримперского оружия?
– Вот именно, – усмехается терраформ. – Для начала, впрочем, оторвёмся немного сам знаешь где…
– Э-э-э, именно там?
– Именно там!
Итак, с Сабкостисса вылетают уже целых четыре звездолёта. И вскоре, пройдя всего через две магистральные трубы, они оказываются на дождливой планете-бродяге Таймлетэ. Этот мир окружён тёмными кольцами и движется по причудливой орбите в самом отдалённом от Центра Галактики регионе Укрытого Рукава.
Просторный главный космопорт Таймлетэ, как всегда, полон звездолётов всех форм и размеров. Однако четырём небольшим кораблям всё-таки удаётся припарковаться. И весьма удачно: ближе всего к тому самому «расчудесному местечку» – трактиру «У Бетамака». Это здание, похожее на несколько уложенных друг на друга коробок, выделяется на фоне иссиня-чёрного неба с серыми островами туч и тёмно-сине-зеленого пейзажа ярким жёлто-оранжевым светом, который бьёт из всех дверей и окон. Также обращают на себя внимание немного покосившаяся неоновая вывеска и неприличное слово, написанное на одной из стен светящейся краской.
– Вот и оно! – с широкой улыбкой объявляет Стив и привычным небрежным телекинезом открывает дверь.
– Так вот к чему ты клонил, – улыбается Тецклай.
Тут же гостей встречает громадный шкафообразный робот серо-голубого цвета, на корпусе у которого находится множество ящичков. Между ними выдвигаются многочисленные гибкие сегментированные руки. Согласно установленному в трактире строгому правилу, все посетители сдают этому роботу всё своё оружие. Обмануть робота ещё никому не удавалось – его система просветов не даёт простора для творчества любителям запрятать оружие подальше и похитрее. Робот ещё раз сканирует новых гостей, вежливо благодарит их и удаляется. Также посетителей «сканируют» прожжённым взглядом вышибалы – четвероногие, двурукие и рогатые кабанообразные громилы, представители вида мургунов.
Вид, который открывается взору новоприбывших посетителей, хорошо знаком большинству из них. В интерьере преобладают тёмно-коричневые тона, но в то же время, в глазах рябит от цветастых картин, которые не решился бы выставлять ни один приличный музей, а также от кривых чучел каких-то странных тварей. Ещё одно особенно яркое пятно – это мощно освещённая сцена, на которой сейчас выступает какой-то развязный межвидовой ансамбль. Трактир полон представителей самых разных видов и социальных слоёв во всех возможных состояниях сознания. С парящих столов то и дело соскальзывают и слетают тарелки, стаканы, бутылки и прочая посуда. Падают время от времени и пьяные в доску, обкуренные или просто утомившиеся посетители трактира. Кто-то с кем-то дерётся, кто-то кого-то кроет матом, а кое-кто кое-кого, нисколько не стесняясь, вообще любит самым непристойным образом… есть, впрочем, в трактире и совершенно трезвые посетители, которые не устраивают ничего неприличного и даже не бьют посуду. Для них этот трактир – ресторан, где подают необычные редкие блюда и напитки. Но столь утончённые натуры, надо сказать, довольно редки.
– Стив, эт-то же… дыра какая-то, – не выдерживает Витс.
– Дурак ты Витс, ничего не понимаешь, – усмехается Стив. – Для того и создан был этот трактир на краю Галактики, чтобы любой мог высвободить свои низменные страсти и тёмные порывы, но при этом никому не навредить. Да-да, здесь всё под контролем, ни одного убийства или хоть сколько-нибудь тяжёлого ранения. Поверь, если ты тут отведёшь как следует душу, потом гораздо легче будет заниматься серьёзными делами. Друзья, наша задача – раскрепоститься так, чтобы мы прокляли сегодняшний вечер, этот трактир и самих себя!
– Чего-то не понимаю логики, – недоумевает Райтлет.
– Надо оторваться так, чтобы потом долго не хотелось сюда возвращаться. Во-первых, так мы с вами не будем отвлекаться ни от чего по-настоящему важного. А во-вторых, мы приобретём стойкий иммунитет к возможным соблазнам, которые нам могут предложить тримперцы и их подданные. Звучит смешно, но когда-нибудь на нашем пути может встретиться какое-нибудь такое благообразное существо, которое предложит нам немножко расслабиться и чего-нибудь выпить… а наутро окажется, что мы с вами выдали тримперцам все тайны и добровольно перешли на их сторону!
– Тц-тц, теперь ясно, – цыкает Сэн.
– О, Стив, наконец-то, – раздаётся рядом приятный низкий, тягучий голос. – Хоть один слух о тебе оказался правдой. Добро пожаловать.
Голос принадлежит хозяину заведения – гериону по имени Бетамак Снагзекс. К его покрытому чешуёй змеиному узорчатому туловищу будто бы приставлен чьей-то неумелой рукой могучий звериный торс с когтистыми руками. Суровому взгляду и густым усам не удаётся в полной мере скрыть гостеприимства и даже, казалось бы, неуместного в таком месте благодушия Бетамака.
– А ты всё такой же, – улыбается Стив. – Не успеешь шагу ступить, а ты уже всё знаешь!
– Зелёная птичка на хвосте принесла, – усмехается Бетамак. – Есть один талантливый разведчик.
– Э-э-э, а вдруг тримперцы уже тоже, хм, узнали? – беспокоится Айзел.
– Не беспокойтесь, профессор. Я этих мордочёсов за угомирад чую. Больше деминуты они тут не проводят. Да. А про тебя, Стив, чего только не рассказывали – и будто бы убили тебя, и свихнулся ты будто с концами, и в монахи36 будто пошёл…
– В монахи?! Я?! Я что, похож на философа?
– Тем не менее, мудрости тебе не занимать. Ты нашёл себе отличную команду. Профессор Дори, охотники на чудовищ, талантливый техник Тецклайорабийокхерлокшолмсцчестшц…
– Откуда ты всё знаешь? – удивляется Сэн.
– Такая уж у меня работа. По моему трактиру раскиданы обрывки почти любой информации. Моя задача – отбросить всё лишнее и сшить их вместе. Хм, только об одном из вас я ещё ничего не слышал…
– Витс Гринболд, выдающийся актёр, мой двойник, – с нескрываемо издевательской интонацией представляет снова побледневшего человека Стив.
– Двойник? Уж не с Солнца-3 ли?
– Именно оттуда!
– Тогда всё ясно. Теперь понятно, что это была за схема. Но раз ты оставил его в живых, Стив, значит, не такая уж он и сволочь.
– Верно. Угости его тоже как следует.
– Хорошо, сейчас найду вам всем место поприличнее.
С этими словами Бетамак уползает к отдалённому свободному столику. На одном из стульев сидит в зюзю пьяный мивнкел – циклоп с щупальцами на лице и с щупальцами же вместо рук, одетый в жёлтую мантию.
– Кыш отсюда, – шипит на мивнкела Бетамак. – Хватит тебе уже.
– Чё?
– Выметайся.
– Чё?
– Шшш!!! Иди домой, пьянь!!!
Мивнкел вскакивает с места. Бетамак подаёт знак двум вышибалам, и те подхватывают пьянчужку и тащат его к выходу.
– Вы это чё? – возмущается минвнкел.
– Ты тут уже два дня воздух портишь, – отвечает один из мургунов. – Иди лучше, свежим подыши!
Стив и его соратники тем временем занимают освободившиеся места.
– Есть какие пожелания? – интересуется герион.
– Я твоему вкусу доверяю, – смеётся Стив.
– М-может, к-коньячку к-кружечку… – заикается Витс.
– Понял, – добродушно отзывается Бетамак. – А чем закусывать будете?
– Вот это уж точно на твоё усмотрение, – говорит Райтлет.
– Отлично. Глиф! Ну-ка, накорми товарищей! Я пока за зельями поползу.
Вскоре стараниями Глифа, одного из многочисленных отпрысков Бетамака, на столике вырастает целый пир горой. Состоит он из самых разных блюд – от земного салата «Гай Юлий» и живых сабкостисских артротопоков до пирожков с тестом и жареного разнокрова, который художественно утыкан жареными же гвоздями. Чуть позже между блюдами вырастает целый ряд бутылок с разнообразным содержимым – чистым этиловым спиртом, коньяком, степным вином, чифирём, формальдегидом и даже жидкой закисью азота, нежно любимой всеми хриввалэйтнами.
Терраформ поднимает свой бокал с этиловым спиртом и заявляет:
– Друзья, предлагаю небольшой тост за меня… ой! Ха, я имел в виду…
– Не стирай шипы на языке – всё равно прорежутся, – отвечает хриввалэйтновской пословицей Тецклай. – За Стива!
– За Стива! – поддерживает вся остальная компания.
Стив реабилитируется на следующем тосте:
– Друзья мои! Мы с вами решились на сложное и опасное мероприятие: мы собираемся освободить белых путников37 от гнёта Тримперии. Казалось бы, что мы против силы, которая давит всякую свободу, уничтожает планеты, звёздные системы и цивилизации, распоряжается бесчисленными жизнями? Мы все, друзья мои, сильные личности. Мы проникнем в самую сущность Тримперии, нащупаем её слабые точки и ударим по ним! Думаете, это невозможно? Целый лигроротацен невозможным казалось найти и освободить меня! И что же? Я здесь, если кто ещё не заметил. Значит, нам всё по плечу! За вас, друзья мои! Кстати, если я надерусь до грибного состояния, а вы встретите ещё какую-нибудь сильную личность, подключайте и её.
– А где гарантия, что мы сами не будем в таком же состоянии? – интересуется Сэн, отхлебнув немного чифиря.
– Особенно ты, конечно, – усмехается Райтлет.
– Чифирь тоже опьяняет, между прочим!
– Вы не знаете меня весёленького, ребята, – улыбается в ответ Стив. – Все четыре мозга набекрень станут, уж поверьте. Не меньше, чем у вас!
Однако долгое время этот тезис не подтверждается. Конечно, речи становятся всё неспешнее и путанее, но ни у кого не возникает желания сотворить что-нибудь безумное.
– Это… не действует что-то, – бубнит Тецклай, который уже опустошил свою бутылку закиси азота, но так и не почувствовал ничего особенного.
– Угу, – с набитым ртом отвечает Стив и вдруг хватается за грудь с самым страдальческим видом.
Айзел, впрочем, догадывается, в чём дело:
– Э-э-э… петля?
– Он-на самая, – через несколько мгновений с явным облегчением отвечает Стив. – С чего бы… а, Витс, я ж с этой, как её, твоей тарелки кусок взял! Хоть бы ты это… возмутился, что ли, а? У тебя ж большими нарезано… а я ем обычно пом-мельче… а тут петля, понимаешь!
– Как-кая петля? – недоумевает Витс.
– Пищевод у меня вокруг трахеи, вот! Я тебе, Райтлет, п-помнишь, говорил, да?
– А, ну да, оборачивается, – кивает сартонари. – Только… зачем это так?
– Это, понимаешь, эволюция так пош-ш-шла! У нас когда-то было всё, как оно, удобно: пищевод спереди, трахея сзади. Потом, значит, расти начал этот, мозг лёгочный. А с груди ещё щит – ну, эта, грудина разрасталась. Короче, мешать стал пищевод м-мозгу расти. И щит жмёт. Если б какой б-биоинженер был, так просто б местами эту, трахею с пищеводом, ну, поменял, и всё, как бы. Но эволюция… д-дура слепая! Поворачиваться, значит, пищевод стал. Всё вбок и вбок, да. И оп-па – он уже за трахею загнулся. А оно особо-то и не мешает, если что – мы ж, эт-то, обычно едим-то редко, и по мелочи всё. И так, кусочками. Ну маленькими, понимаешь. Ну, глотнёшь иногда крупный, неприятно, как сейчас, но это так, фигня. Вот так и пошло. Гордость наша, можно сказать. Ни у одного, подкрад, вида так-кого нет! Мы эту петлю «цеффанским шарфиком» называем.
– Это, хм, прекрасное дока-а-азательство эволюции, – вступает Айзел. – Я его, гм, Стив, часто… использую в… книгах там, лекциях…
– И правильно!
– Так почему ж вы… того… у вас же био-тех-но-ло-гия эта, почему вы всё оставили, не пойму? – спрашивает Райтлет.
– Ради уник-кальности м-можно и потерпеть иногда! – весело отвечает Стив. – Гордость, гов-ворю ж тебе, наша, хокенд’ивенская! Но эт-то… Витс, ну я тебя прошу, как друга, ну скажи, если я опять у т-тебя из тарелки тащить буду! Неприятно ж, это, всё-таки!
Мозг Витса чрезвычайно медленно обрабатывает всё вышесказанное и спотыкается на середине фразы…
– К-как друга? Ты же меня… нен-навидишь! – бормочет Витс.
– Да-а-а какая разница?! – смеётся Стив и вдруг заходится таким хохотом, что падает вместе со стулом.
Тут же раздаётся чей-то громкий вопль.
– Чего визжишь-то, как девчонка? – обращается другой голос, очевидно, к источнику вопля.
– Знаешь, когда тебе прямо на ногу падает… Стив?! Ой… Сэн, ты тоже здесь?!
Да, Стив умудрился свалиться прямо на ногу контрабандиста Яарвокса, который вместе с верным напарником Герном собрался занять любимый столик неподалёку.
– На-надо же! – радуется Сэн. – А вот т-тогда-то правильно вы мне, это, сказали на небо смотреть. Вон какой, видите, Райтлет меня нашёл!
С этими словами тц-рики обхватывает рукой носовые хрящи сартонари, что его ужасно смешит… и заставляет упасть вместе со стулом. Пытаясь помочь корфиллю, падает и Сэн.
– Я п-предлагаю, – заявляет тем временем Стив, кое-как заняв относительно вертикальное положение, – я предлагаю, во-первых, вам – Яарвокс и Герн, да? – к нам присоединиться, Галактику спасать, да, вот, а во-во-вторых, пойти та-а-анцевать! А то мы тут все… пере-п-падаем…
– Точно! – гаркает Тецклай и… да, тоже падает вместе со стулом.
Комизм ситуации наконец-то позволяет в полной мере раскрыться эффектам веселящих веществ. Этанол, в частности, сносит крышу Стиву: сначала он принимается плясать так, что начинают дрожать стены трактира, а затем ввязывается в три или четыре драки, из которых неизменно выходит победителем, радует неинтеллигентную публику наипошлейшими анекдотами и даже пишет неизвестно откуда взявшейся светящейся краской под знаменитым неприличным словом целую матерную поэму, общий смысл которой сводится к тому, что Тримперия – сборище уродов. Другие веселящие субстанции действуют на всех остальных ничуть не менее заметно. Райтлет и Сэн исполняют прямо на столе какой-то сумасшедший танец и принимаются носиться по всему трактиру, приставая ко всем подряд с какими-то дурацкими шутками. Витс забирается на спину Айзелу и начинает срывающимся на фальцет голосом петь какую-то туманного содержания песню, в которой путает все слова, которые только можно. Айзел пытается сбросить седока, резко взлетает и сносит хвостом один из осветительных приборов, после чего извергает матерное выражение выше, чем на три этажа. Тецклай где-то находит своего сородича и сразу же затевает с ним жестокую драку – что, в общем-то, естественно для этого вида. Хриввалэйтны терпеть не могут своих собратьев в негнездовой сезон. Тем временем подзарядиться весёленьким успевают и Яарвокс с Герном: в первом просыпается неуместное чувство любви ко всему, что движется, а во втором – тяга к разрушению всего, на что натыкаются его три ноги.
Когда градус безумия несколько спадает, новоиспечённые мятежники возвращаются к своему столику. Но не успевает кто-либо что-нибудь сказать или сделать, как прямо на стол откуда-то прилетает шнырявка – длиннотелый и десятилапый зверь со светло-жёлтой шерстью.
– Извините! – захлёбываясь от смеха, обращается ко всей компании шнырявка, поднявшись и поправив очки. – Летать не умею, не вырулил, ха-ха-ха!
– Ну и пошла ты в жопу! – раздаётся из-за спины шнырявки звонкий голос. – Не больно-то хотелось, падла! Срань бедантиевская…
– Ой! Стив! Это же ты! – вдруг обращает внимание на терраформа шнырявка.
– Силмак! Ск-колько ротаценов! – радуется Стив и обнимает шнырявку. – Накет! И ты здесь, естес-с-ственно!
– Ага, ну и чё в этом удивительного? – усмехается рыжий молодой человек, обладатель звонкого голоса и солёного языка.
– Опять вас в-выгнали? – с сочувствием спрашивает Стив.
– Да, блин, ваще, – отвечает Накет. – Они ж все продажные, работодатели наши хреновы. И эта дура тоже, говно собачье… чуют, едрён батон, кто против Тримперии!
– Это да, но мы не сдаёмся! – весело заявляет Силмак. – Как Накет любит говорить, из любой жопы есть выход!
– Следоват-тельно, вам просто н-необходимо, это, пойти к нам, с нами, мятежниками, спасать белых путников, Тримперии помешать, вот! – тут же реагирует Стив. – Познакомьтесь, ну, с ком-мандой-то!
Силмак и Накет знакомятся с остальными мятежниками, и все они, дружно осознав, какая интересная череда событий и совпадений привела их к встрече на краю Галактики, принимают ещё немножко особенных веществ, быстро решают какой-то большой философский вопрос и вновь пускаются в пляс. Тем более, что музыка начинает звучать самая подходящая – заводная, но в то же время не слишком сумасбродная.
Впрочем, Стив через некоторое время всё-таки притормаживает, поскольку обнаруживает среди новых посетителей Карла Саргана вместе со своими спутниками. Все они пребывают в самом подавленном настроении.
– К-кого я вижу! Карл, ты же это… тебе определённо, говорю тебе, идёт новый симбионт, да! – радуется Стив.
– Я тоже рад тебя видеть, – изобразив на лице подобие улыбки, мрачно отвечает Карл.
– Что случилось? В мыслях прочитать или так расскажешь? – живо интересуется Стив, выйдя из алкогольного тумана.
– Пожалуй, расскажу. Пусть это не будет тайной.
– Давай сядем, и ты мне всё расскажешь. Млем, Джекс, вы тоже присоединяйтесь.
– Ох, если бы не они, я бы сюда вообще не долетел… – вздыхает Карл.
Все четверо находят относительно тихий уголок с диванчиками и устраиваются там.
– С моего родного Венорса поступил сигнал бедствия, – рассказывает Карл. – Напали тримперцы. Они унижали и пытали моих сородичей… и зверски ругались над планетой. Они пытались заставить нас отдать им наш мир. Никто не знает, что им было нужно от нашей маленькой тихой планеты. Протоплазмики не сдавались, сдерживали тримперцев, защищались, как могли. И пытались разрешить всё мирным путём, договориться. Но разве можно договориться с этими извергами? Мои сородичи с самого начала были обречены, ведь мы не признаём оружие и сражаемся только врукопашную. Конечно, среди нас были и те, кто вступил в симбиоз с крупными хищниками – но к ним подослали спецотряд орхгов и ещё каких-то громил, которые буквально затоптали моих несчастных сородичей. Я как раз застал этот момент… о, я всё ещё слышу их крики! А планета… мне больно даже говорить, что с ней сделали тримперцы. Мы с Млемом и Джексом попытались отвлечь этих варваров, надеялись, что хоть кто-то из моих сородичей успеет улететь с Венорса и спастись, если уж нельзя спасти планету… но не тут-то было! Какой-то громадный тримперский корабль перехватил корабли с выжившими протоплазмиками – все корабли, до одного! – и втянул их в себя. А нас с Млемом и Джексом схватили за горло, забросили в наш звездолёт и вышвырнули его далеко за орбиту. Чудо, что не убили! Впрочем… интересно, почему тримперцы не признали протоплазмика во мне?
– А я тебе скажу: человеческий запах сильнее протоплазмикового, – сообщает Стив. – Я и то тебя только по мыслям обнаружил.
– Тогда понятно. Так вот, не успели мы выправить курс, как Венорс взорвали. Взорвали! Полностью! Взорвали целую планету! О, нет, не могу больше об этом говорить!..
Карл закрывает лицо руками, тщетно пытаясь скрыть невыносимую боль и слёзы, синие от примеси протоплазмы.
Млем легонько похлопывает рыдающего Карла по плечу и рассказывает дальше:
– Тримперцы стёрли всю информацию о Венорсе из Галактической Энциклопедии, словно его никогда и не было. О протоплазмиках же написали, будто их создал некий сумасшедший доктор Райкрофт. Если верить этой статье, протоплазмики очень опасны, и убить их невозможно. И прямым текстом там сказано, что любого протоплазмика нужно выдавать тримперцам. Всякого, кто станет укрывать протоплазмика, казнят. Конечно, о самом этом «сумасшедшем докторе» нигде нет ни слова. Так что мы не знаем, что это за заговор.
– Из этого всего следует, что мои сородичи живы, но где они, и что с ними делают, неизвестно, – вытерев слёзы, продолжает Карл. – Их сигналы явно перебивают. Я в отчаянии. Что теперь делать? А что ещё хуже… после этого я решил навестить друзей и родных на Земле, но стоило войти в атмосферу, как корабль едва не разнесли в клочья. Защиту от инопланетян там выстроили такую, что ни один пришелец не сумеет достичь поверхности планеты живым. Земля стала ещё более опасным местом, чем раньше… и вот мы здесь – Джекс предложил пойти сюда, чтобы выпустить пар и поделиться с кем-нибудь моей бедой.
– Нашей бедой, – вступает Джекс. – Уничтожение целого мира – это потеря не только для твоего вида, но и для всего Млечного Пути. И для меня лично.
– Если ты так переживаешь за каждый уничтоженный Тримперией мир… даже моей телепатии не хватит, чтобы понять, сколько боли ты чувствуешь, – вздыхает Карл.
– Много. Но мне к ней не привыкать…
На лице Джекса появляется его фирменная улыбка приговорённого к казни, исполненная одновременно горечи и глубочайшей иронии.
– Не терзай себя так, Джекс, – мягко произносит Млем.
Хмель практически полностью покидает Стива:
– Друзья мои, Венорс будет восстановлен. Клянусь Цеффаном!
При этом торжественном выражении, традиционном для терраформов, самые горькие воспоминания настигают самого Стива…
– О том, как восстанавливать планеты, в Энциклопедии не осталось ни строчки! – восклицает Карл.
– Но мои мозги всё прекрасно помнят, – отмахнувшись от мрачных мыслей, уверяет Стив. – Я своими руками восстанавливал миры. Рано или поздно я верну Венорс, друзья мои. Обещаю.
– Стив, я даже не знаю, как тебя благодарить…
– Вот что мне скажите, друзья мои: присоединитесь к моей мятежной команде? У меня уже набралась отличная компания борцов с Тримперией. Только вас не хватает!
– Достаточно ли у нас знаний, чтобы победить Тримперию? – беспокоится Млем.
– Узнаем в процессе, – улыбается Стив. – Примерный план у меня уже есть. Я же чувствую, что вы все жаждете кольнуть Тримперию побольнее!
– Так, чтобы она с визгом вылетела из нашей Вселенной! – добавив к естественному голосу твёрдую металлическую ноту, заявляет Джекс. – Мы с тобой, Стив!
– Да, сейчас нам особенно важно держаться вместе, – поддерживает Млем.
– Я присоединился к тебе ещё много деминут назад, Стив. – смеётся Карл. – Ты прекрасный друг!
– Спасибо, сам знаю! – весело отвечает Стив. – Вы молодцы, друзья мои. Значит, вы с нами… а у меня тут возникла пара нужных мыслей. Сейчас, пока опять к стакану не приник… Айзел! Поди-ка ты сюда, профессор в перьях!
– Э-э-э… что тебе нужно? – вопрошает фоксиллинда.
– Не пиши пока в Галактическую Энциклопедию статью о космических чудовищах! Тримперцы ведь распоряжаются Энциклопедией как хотят. И они точно воспользуются новой информацией о чудовищах, чтобы захватить Укрытый Рукав!
Теперь хмель отпускает Айзела.
