Александр Витальевич Лоза
Средиземноморская одиссея капитана Развозова
Историческая справка
Дмитрий Николаевич Сенявин родился в 6 августа 1763 года в селе Комлево, Калужской губернии. В феврале 1773 года поступил Морской шляхетский кадетский корпус. Гардемарин в 1777 году. Мичман в 1780 году. Службу начал на Балтийском флоте. На корабле «Князь Владимир» в 1780–1782 годах совершил плавание от Кронштадта до Лиссабона и обратно. С 1782 год проходил службу на Азовской флотилии и Черноморском флоте. Командир пакетбота «Карабут». Участник русско-турецкой войны 1787–1791 годов. Отличился в боях у крепости Очаков и острова Фиодониси. Командир корабля «Полоцк» и отряда малых кораблей, уничтоживших тринадцать турецких транспортных судов при крейсерстве на Черном море. Командовал кораблями «Владимир», «Навархия», «Св. Александр Невский». Принимал участие в походе эскадры адмирала Ф. Ф. Ушакова 1798–1800 годы, командуя кораблем «Святой Петр». Отличился в боях с французскими кораблями, при освобождении Ионических островов, особенно при взятии острова Святой Мавры и крепости Корфу.
Капитан над Херсонским портом (1800–1803), главный командир порта в Севастополе (1803–1804), командир Ревельского порта (1804–1805).
Назначение Главнокомандующим российскими морскими и сухопутными силами в Средиземном море именно вице-адмирала Д. Н. Сенявина не было случайным. Дмитрий Николаевич отлично знал особенности региона, участвуя в свое время в боевых действиях эскадры адмирала Ф. Ф. Ушакова при освобождении Ионических островов. Как офицер и как человек, Сенявин полностью соответствовал возложенным на него задачам.
Историк Д. Н. Бантыш-Каменский, характеризуя Сенявина, писал: «Дмитрий Николаевич Сенявин был росту высокого и стройного; имел прекрасные черты и много приятности в лице, на котором изображалась доброта души, и всегда играл свежий румянец.
Наружность его вселяла… почтение. Будучи крепкого телосложения, никогда не жаловался он на болезни. Он отличался веселым, скромным… нравом; был незлопамятен и чрезвычайно терпелив; умел управлять собою; не предавался ни радости, ни печали, хотя сердце имел чувствительное; любил помогать всякому; с строгостью по службе соединял справедливость; подчиненными был любим не как начальник, но как друг, как отец: они страшились более всех наказаний – утраты улыбки, которою сопровождал он все приказания свои и с которою принимал их донесения. Кроме того, он был исполнен преданности к престолу и дорожил всем отечественным. В обществах Сенявин был любезен и приветлив. С основательным умом он соединял острый, непринужденный разговор; знал языки немецкий, французский, английский и итальянский».
Да, такой главнокомандующий пользовался в глазах подчиненных авторитетом и уважением. За него моряки были готовы «идти в огонь и в воду».
Как и его предшественники, адмиралы Спиридов и Ушаков, вице-адмирал Сенявин тоже выдавал каперские патенты греческим, да и не только греческим капитанам для пользы России в борьбе с Турцией.
Глава 3. Корсары под Андреевским флагом
С появлением летом 1770 года в Восточном Средиземноморье русской эскадры, посланной императрицей Екатериной II и призывом графа А. Орлова к Балканским народам: «Присоединяйтесь к нам, будем вместе бить турка», греческое национально-освободительное патриотическое движение оживилось. В море вышли десятки судов с вооруженными патриотами-повстанцами. Их длинные и узкие суда, в каждом по десять, двадцать, тридцать человек, вооруженных абордажным оружием, двигались на веслах очень быстро. Окружая турецкое торговое судно, храбро шли на абордаж, быстро превращая его в свою добычу. Основным оружием были абордажные «кошки», метательные крючья с привязанными к ним линями, абордажные багры, пики, мушкеты, пистолеты и ножи.
Нужно сказать, что испокон веку Средиземное море кишело разбойничьими судами греков, албанцев, мальтийцев, алжирцев и тунисцев. Не только весельные суда, но и парусные фелюки, шхуны служили греческим повстанцам в их благородном деле – разбое «на большой дороге» турецких торговых судов. Повстанцев можно называть по-разному – пиратами, корсарами или флибустьерами, не важно, но когда они уничтожают турецкие суда, они становятся патриотами, и наоборот: патриоты, уничтожившие турецкую торговую фелюку, становятся по сути корсарами. Важно, что итог всегда один – добыча была в руках джентльменов удачи.
Для русского командования Средиземноморской эскадры уничтожение греками любого турецкого судна означало приближение общей победы, возможность использовать захваченный провиант и товары для поддержки жителей Архипелагской «губернии», своих солдат и матросов.
Среди массы пиратствующих судов не все подчинялись русским властям островной «губернии», но для устрашения турок и они поднимали Андреевский флаг. Некоторые считали себя российским каперами и, по мере необходимости, поднимали Андреевский флаг, при этом русское командование периодически снабжало их деньгами, оружием, продовольствием. Были суда, выкупленные Россией у владельцев, которых принимали на русскую службу с присвоением офицерских чинов, а вольнонаемные команды из греков, албанцев, славян оставляли на русской службе, и они получали жалование. Такие суда поднимали Андреевский флаг и считались «добровольно присоединившимися к Архипелагской эскадре». В 1770 году в Архипелаге были куплены фрегаты «Григорий», «Парос», «Победа», «Федор», «Святой Павел», «Святой Николай».
Двадцатипушечным фрегатом «Святой Николай» командовал грек А. Поликути, получивший чин лейтенанта русского флота, а его команда стала матросами русского флота. На гафеле его фрегата развевался Андреевский флаг.
Другой грек, А. Панаиоти, поступил на русскую службу еще в 1769 году, участвовал в Чесменском сражении на корабле «Ростислав» и был произведен в лейтенанты русского флота.
Грек Варвакис, промышлявший пиратством на своей 20-пушечной полакре, небольшом парусном судне, распространенном в то время на Средиземном море, присоединился к нашей эскадре, и ему присвоили звание поручика.
Греческий корсар П. Алексиано, поступивший на русскую службу в 1770 году и получивший звание лейтенанта, в ночь на 9 сентября 1771 года на своем фрегате «Святой Павел» подошел к острову Станчино в юго-восточной части Эгейского моря, высадил десант и овладел небольшой турецкой крепостью Кеффало, где захватил одиннадцать пушек. Лейтенант П. Алексиано воевал инициативно и напористо. 21 октября 1772 года фрегат «Святой Павел» вместе с быстроходной 16-пушечной корсарской фелукой, у берегов Египта под огнем крепости Дамиетта, уничтожил два турецких фрегата и взял в плен несколько мелких судов. На следующий день, 22 октября, Алексиано захватил в плен турецкое посыльное судно с высшими турецкими военачальниками и главным начальником турецких войск в Египте пашой Селим-Беем.
Вот что доносил Орлов Екатерине о полной победе в сражении под Дамиеттой:
«…Лейтенант Алексиано пошел… с одной фелукою прямо к Демиате, …нашел неприятеля… и поднял на фрегате и фелуке российский флаг.
Неприятель… произвел из судов и крепостных стен пушечную пальбу, однако и тем не мог защитить одного небольшого своего судна, которым вооруженная фелука легко овладела, а лейтенант Алексиано, пользуясь сим смятением, решился атаковать неприятеля в порте; почему невзирая на производимый с трех сторон огонь, пошел он прямо в середину двух больших судов, где бросив якорь, тотчас вступил в бой, который сперва продолжался с великою с обоих сторон жестокостью и отчаянием и через два часа, а потом, увидя неприятель немалое число убитых и раненых из своего экипажа, а притом разбитие судов и появившуюся течь, начал бросаться в море для спасения жизни и на шлюпках, барказах и вплавь к берегам, чему и из других судов последовали экипажи и сим решилось наконец сражение.
Лейтенант Алексиано… удалился от крепостных пушечных выстрелов и стал на якорь на рейде. 22 числа перед полуднем… Алексиано, подняв российский флаг, сделал несколько выстрелов… увидя судно, идущее прямо к Демиатскому порту, неприятель без всякого сопротивления, спустя флаг отдался военнопленным и перевезен на фрегат, в числе пленных был Селим-Бей с тремя главнейшими агами, разными другими офицерами и служителями, коих всего 120 человек турков, на судне же найдено: Магометов штандарт, 7 знамен, 4 серебряные перья, значащие отличное турецких офицеров достоинство и заслуги, булав 4, топоров 3, щитов 3, большие литавры, 2 флага, 8 пушек с множеством разного оружия».
Не менее громкую победу одержал лейтенант Алексиано 26 июля 1774 года, когда «Святой Павел» совместно с двумя корсарскими полугалерами крейсировал в районе Дарданелл и, войдя в Саросский залив, обнаружил на острове Саро-Адаси небольшую турецкую крепость. Алексиано принял решение высадить десант из 160 человек при двух пушках, который атаковал крепость, разбил турок и принудил их к сдаче, взяв трофеи – шестнадцать орудий, большое число припасов и оружия.
Славная победа греческого корсара – лейтенанта русского флота!
Корсарами, служившими на русском флоте, были не только греки. «Мальтийский кавалер» граф Мазини в начале 1770 года купил на собственные деньги фрегат и пиратствовал на нем в Восточном Средиземноморье. В 1772 году его приняли на службу в российский флот.
Серб мичман М. Войнович, прибывший в Архипелаг с эскадрой контр-адмирала Арфа в начале 1771 года, был назначен командиром корсарской полакры «Ауза», которая вообще не входила в списки судов Российского флота. В 1772 году М. Войнович уничтожил под Лагосом шесть судов и взял в плен три.
Понятно, что командование нашей эскадры старалось не афишировать свое взаимодействие с греческими корсарами, поэтому в документах о них упоминается крайне редко. Нужно сказать, что в служебной переписке русские моряки и дипломаты пользовались в равной степени всеми тремя терминами – корсары, приватиры и каперы.
Начиная с XVI–XVII веков европейские державы тайно поощряли это занятие, приносящее изрядную прибыль казне. Чтобы легализовать эту деятельность в Европе изобрели систему каперских свидетельств. И по законам XVIII века государство имело право выдавать каперские патенты на ведение боевых действий, чем воспользовалось русское флотское командование Архипелагской эскадры. Главной ее задачей было блокирование пролива Дарданеллы для прекращения подвоза в Константинополь продовольствия, перевозимого морем. Блокировали Дарданеллы суда адмирала С. К. Грейга в составе кораблей «Победа», «Три Святителя», «Всеволод», фрегатов «Надежда», «Африка», «Парос», «Григорий», «Констанция» и бомбардирского корабля «Молния», совместно с греческими корсарами, действовавшими очень активно, объявившими настоящую войну турецким торговым и военным судам.
Такие военные действия и боевые успехи были невозможны без порядка, дисциплины и субординации на борту каперских кораблей.
Бытует мнение, что пираты – это сброд, где каждый сам по себе, но это не так. Они очень высоко ценили личную свободу, но их жизнь на корабле подчинялась жестким законам. В пиратском сообществе анархия не имела права на существование. Среди морских разбойников царила железная субординация и дисциплина. Иначе было нельзя: чтобы захватить приз (торговое или военное судно), необходимо действовать сообща, быть уверенным друг в друге, знать, что товарищи не предадут, в бою прикроют и не обманут при дележе добычи.
Выяснение между собой отношений на борту корсарского корабля запрещалось. Нарушителя ждала казнь. За трусость, дезертирство в бою или предательство полагалась смертная казнь. Тяжелым преступлением было воровство и утаивание части трофеев.
Нужно сказать, что отношения в команде корсаров были приятельские, основанные на взаимовыручке.
Жизнь на их кораблях протекала по распорядку, как в военно-морском флоте.
Утром – побудка, вечером – отбой. Именно корсар Джон Бартон, владелец патента на корсарское плавание под шотландским флагом, отличный моряк и опытный капитан, установивший на своих судах железную дисциплину, подобравший в экипажи испытанных моряков, сильные абордажные команды, составленные из лучших стрелков, первым стал использовать боцманскую дудку (bosuns pipe), с помощью которой подавал сигналы своей команде. Зычный звук дудки перекрывал грохот волн, гром пальбы, крики и лязг оружия во время боя. Сигналы боцманской дудкой быстро привились на военных флотах всех стран и до сих пор используются для подачи команд на кораблях.
Жесткая дисциплина, беспрекословное подчинение командиру роднило морских корсаров с моряками военного флота и позволяло в море достигать успехов, зачастую в неравном бою. Именно поэтому так спокойно и естественно проходил переход греческих экипажей на военную службу в Российский флот. Как считают историки, к маю 1771 года на службе в русском флоте в качестве экипажей каперских судов насчитывалось 2659 человек уроженцев Балканского полуострова.
С этого времени на Средиземном море русский флот не встречал никакого сопротивления и до 1774 года был хозяином на северо-востоке Средиземноморья. Вплоть до своего ухода русский флот совершенно самовластно царил в Архипелаге.
Мало кто знает, что в мае того же 1771 года, в тысячах морских миль от Средиземного моря, на другом конце Российской империи – в Охотском море началась пиратская одиссея парусника «Святой Петр», захваченного на Камчатке русскими ссыльными.
Захват ссыльными галиота «Святой Петр» ни чем не отличается от захвата ссыльным капитаном Бладом испанского галиона в легендарном пиратском романе Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада».
Воцарение на Российском престоле в ходе дворцового переворота вдовы императора Петра III Екатерины II многие на признавали. Среди тех, кто не признал дворцового переворота и навечно был сослан на далекую Камчатку: дворянин Александр Турчанинов, капитан гвардии Петр Хрущев, прапорщик Михайло Ивашкин, гвардейский поручик Василий Панов, капитан армии Ипполит Степанов, полковник артиллерии Иван Батурин, офицер корпуса флотских штурманов Алексей Пушкарев, сосланный церковным начальством священник Алексей Устюжинов, польский аристократ Александр де Беньевский. Эти ссыльные офицеры считали Екатерину II лишь вдовой сверженного царя и были убеждены, что обязаны защищать право на престол наследника династии – царевича Павла, которого самовластная мать насильно изолировала. Они решили как «подданные истинного государя царевича Павла» захватить власть на Камчатке и привести ее население и гарнизон к присяге государю Павлу Петровичу. Мятеж сорвался, и ссыльные, захватив галиот «Святой Петр», вооруженный тремя пушками и мортирой, загрузившись пушниной и провизией, вышли под Андреевским флагом в Охотское море. Терять им было нечего – все они были сосланы на вечное поселение.
Капитаном галиота, согласно пиратским традициям, выбрали умного, смелого, энергичного Александра де Беньевского. Старшим помощником он назначил штурмана Алексея Пушкарева. Сначала пираты продали пушнину и груз, а потом отправились в южную часть Тихого океана грабить аборигенов тихоокеанских островов. Один добытый жемчуг многого стоил. В сентябре 1771 года экипаж «Святого Петра» продал захваченную добычу в порту Макао. Пиратский галиот «Святой Павел» продолжал плавать под Андреевским флагом, и встречным европейцам его капитан рассказывал, что они подчиняются «истинному государю Павлу Петровичу». За год странствований шторма и бури потрепали галиот, а стычки с туземцами и тропическая лихорадка сильно сократили экипаж. Пираты продали свое судно и на вырученные деньги добрались в апреле 1773 года до Парижа.
Мудрая императрица Екатерина не стала раздувать дело «государственных преступников», а через русского посла в Париже убедила их вернуться в Россию добровольно и за казенный счет. В октябре 1773 года императрица подписала указ, возвращавший всем беглецам прежние чины без малейшего наказания.
Греческие патриоты-корсары Екатерины II потопили сотни судов, сожгли десятки прибрежных турецких селений в Восточном Средиземноморье и заставили трепетать Османскую империю. Именно эти морские разбойники-бунтари, отважно бросающие вызов жестоким турецким угнетателям, окруженные романтическим ореолом, некоторые из которых стали национальными героями, остались в истории и народной памяти. Россия не забыла боевые заслуги греческих патриотов-каперов, их боевую дерзость, смелость и отвагу и отметила по заслугам:
А. Панаиоти в 1776 году стал командиром 66-пушечного корабля «Святой Александр Невский», в 1783 году был произведен в капитаны I ранга, а позже – в контр-адмиралы.
М. Войнович в конце 1772 был года произведен в капитаны I ранга, а с 1785 года он командовал Севастопольской эскадрой. В 1787 году произведен в контр-адмиралы.
П. Алексиано командовал 40-пушечным фрегатом «Святой Иероним». Умер в Севастополе в чине вице-адмирала.
Варвакис был взят турками в плен, но был спасен русским послом в Стамбуле. По прибытию в Россию его приняла императрица Екатерина II, одарив за верную службу тысячью червонцами и правом беспошлинной торговли на десять лет. О судьбе Варвакиса был снят художественный фильм «Пираты Эгейского моря».
Графу Мазини в декабре 1772 года Екатерина II пожаловал чин контр-адмирала.
Как видим, история сохранила имена греческих патриотов-корсаров, ставших впоследствии адмиралами русского флота. Честь им и хвала!
Прошло тринадцать лет с момента, когда последний русский корабль – фрегат «Надежда» покинул Средиземное море после заключения мира с Турцией. И вот, снова война с турками.
19 июля 1787 года в Черном море у Кинбурнской косы турецкая эскадра без объявления войны атаковала наши корабли – фрегат «Скорый» и бот «Битюг».
7 сентября 1787 года вышел высочайший «Манифест о разрыве с Турцией». Шла война со Швецией, и Светлейший князь Г. И. Потемкин, не имея возможности послать с Балтики корабли в Средиземное море, поддержал идею создания греческой корсарской флотилии, поэтому наша морская деятельность в Архипелаге ограничилась лишь снаряжением греческих корсарских судов.
Именно с этого периода начинается задокументированная государственная служба корсаров в России. Екатерина II лично составила Устав «Партикулярных корсаров» для всех своих морских служителей, в котором было прописано, что наши суда имеют право нападать без разбора на турецкие суда, особенно если на них есть христианские пленные.
Как писал историк флота Ф. Веселаго: «Все суда имели русские флаги, экипажи их, состоявшие из местных жителей, носили русскую форму, а капитаны и офицеры получили русские чины. В полную добычу корсаров предоставлялись суда турецкие и шведские».
В октябре 1787 года начали выдавать грекам каперские патенты, раздавать пушки и порох, а также флотские и армейские чины. Им платили жалованье, хотя и нерегулярно.
В официальных документах корсарские суда не числились, поэтому ввели специальный термин – «крейсерское судно». В каперские – «крейсерские суда» были записаны и куплены в казну греческие суда, осуществлявшие каботажные перевозки на Черном море: «Святая Елена», «Святой Матвей», «Святой Николай», «Абельтаж», «Феникс», «Святой Андрей», «Принц Александр», «Панагия», «Красноселье», «Панагея ди Дусенто» и другие.
Адмирал Ф. Ушаков, сменивший в марте 1790 года на посту командующего Черноморским флотом контр-адмирала М. Войновича, докладывал Г. Потемкину:
«За долг почитаю донесть Вашей светлости о основании содержания крейсерских судов, базирующихся в Севастополе: находящиеся здесь крейсерские суда состоят, оценены, сколько которое стоит. Самая малая часть за оные денег выдана хозяевам, а другим и вовсе ничего не выдано, посему состоят он все под командою тех самых
командиров, которые и хозяева оных судов считаются, содержат они матросов наймом от себя и своим кочтом нанимают».
Крейсировали каперы по Черному морю под Андреевским флагом, а то и вообще без флага, топили, захватывали турецкие купеческие суда, грабили и жгли небольшие города и селения на турецких берегах.
Нужно отметить, что эти набеги каперов под Андреевским флагом наносили значительный ущерб Турции. Они захватывали суда с продовольствием, идущие в Константинополь, чем неоднократно вызывали голод в городе.
Светлейший князь Г. И. Потемкин доносил императрице:
«Греки крейсирующие весьма храбро и охотно поступают. Хорошо коли бы наши морские подобились им…»
Греческие каперы наводили ужас на капитанов турецких судов. Но особо выделялся среди них своей удалью, бесстрашием и удачей греческий корсар Ламбро Качиони. Еще в 1769 году он захватил турецкое торговое судно и пиратствовал на нем в Архипелаге. К нему присоединились еще два греческих судна «искателей удачи». После прихода в Восточную часть Средиземного моря русской эскадры адмирала Спиридова отряд греческих корсаров присоединился к ней.
Вот как описывал В.С. Пикуль в своем романе «Фаворит» облик этого греческого корсара, правда в романе он выведен под фамилией Каччиони: «Ламбро Каччиони, корсар вида свирепого, с громадными усами, занимавшими половину лица. На высокой шапке Каччиони красовалась большая рука, выкованная из чистого серебра – это был знак особого покровительства России. Под русским флагом корсар обрел себе чин майора».
Качиони, когда его спрашивали о серебряной руке на шапке, отвечал, что находится под покровительством, под рукой матушки-императрицы Екатерины.
